Текст книги "Руки вверх!"
Автор книги: Эдгар Уоллес
Жанр: Зарубежные детективы, Зарубежная литература
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]
Глава 4
Люк встал и отворил дверь второго выхода из бюро.
– Относительно этого чека нам придется поговорить еще раз, – сказал он.
– А почему не сейчас?
Данти блефовал, и Люк это ясно почувствовал.
– Я думаю, нам лучше поговорить об этом без третьего собеседника, тем более инспектора Скотленд-Ярда, не так ли?
Он закрыл за Мореллем дверь и обернулся к «Воробью», входящему через другую. Сыщик казался разочарованным, не увидя в бюро никого, кроме Люка.
– У вас, кажется, был посетитель, мистер Мэдиссон?
Люк кивнул.
– Мистер Дантон Морелль. Вы его знаете?
«Воробей» улыбнулся.
– Я никогда не стремился в высшее общество… М-да. Щекотливое дело с молодым Леффером, очень щекотливое. Думаю, вам не хотелось быть в нем запутанным?
Люк изумленно посмотрел на него.
– Я? Какого черта?
Байрд кашлянул.
– Все не так просто, – начал он, – я обыскал комнату покойного и нашел три чековых бланка Соутерн-банка, в котором у вас личный текущий счет, не так ли? И еще вот это…
Он вынул из потрепанного бумажника два сложенных листа бумаги. Люк увидел на них свое имя, подписанное несколько раз подряд: Люк Мэдиссон… Люк Мэдиссон… Люк Мэдиссон…
– Это похоже на вашу подпись. – Умные глаза сыщика не отрывались от молодого банкира. – Я был вчера в Соутерн-банке, где меня приняли очень… скажем, сдержанно. Тем не менее, я узнал, что недавно мистер Леффер получил по вашему чеку восемнадцать тысяч фунтов…
Люк перебил его.
– Да-да. Я выдал ему чек на эту сумму.
«Воробей» недоверчиво посмотрел на него.
– В самом деле? Может быть, вы покажете мне купон вашей чековой книжки?
На мгновение Люк растерялся.
– Я не нахожу это нужным, – холодно сказал он.
Но Байрда нелегко было сбить с толку. Он грузно облокотился на стол и сделался очень серьезным.
– Хорошо, я раскрою вам свои карты. По чеку уплачено ассигнациями, и я хотел бы знать их дальнейший маршрут. Есть в Лондоне одна птичка, которую я бы охотно поймал. Если чек был подложный, это, конечно, повредит репутации покойного, но решит мою задачу. Откровенно говоря, мистер Мэдиссон, мне так хочется получить отпечатки пальцев этого человека, что удивительно, как я до сих пор еще не сбил его с ног на улице.
Люк раздумывал несколько секунд.
– Сожалею, но ничем не могу вам помочь. Я сам подписал чек.
Байрд встал и глубоко вздохнул.
– Вы слишком снисходительны к преступникам, мистер Мэдиссон. Теперь я понимаю, почему Ганнер Хэйнс в таком восторге от вас. Он получил шесть месяцев – отчаянный парень. Когда я попробовал расспросить его о некоем друге, он сказал, что никогда не видел его.
– Морелль? – вырвалось у Люка.
«Воробей» улыбнулся.
– Именно он.
– Я ничего не знаю о Морелле, – твердо сказал Люк. – Он был другом Рекса и я не хочу о нем…
«Воробей» вздохнул и спрятал бумаги.
– Никто не хочет помогать полиции, – жалобно сказал он. – Все против защитников детей бедных. Что ж, я ухожу…
Едва за ним закрылась дверь, как раздался звонок телефона. Люк впервые за последнее время услышал голос любимой женщины.
– Ты придешь ко мне завтра, Люк?
– Хоть сию минуту.
– Нет, завтра, когда все будет кончено… Скажи, Рекс был тебе должен?
Этот неожиданный вопрос лишил Люка самообладания, а когда он был взволнован, то говорил бессвязно.
– Да, но не стоит об этом говорить… Я думал о тебе… Ты не должна об этом заботиться… В самом деле он мне, в конце концов, ничего не должен, да-да, он ничего не должен…
– Значит, ты придешь ко мне завтра?
Прежде, чем он успел ответить, она положила трубку.
Глава 5
– Я не вижу причин откладывать нашу свадьбу, Люк.
Маргарита Леффер не узнавала себя. Столь холодная решимость пугала своей новизной.
Он обнял ее. Она не сопротивлялась. Она позволила поцеловать себя. Единственное удовлетворение было в том, что не она, а он дарил поцелуй Иуды, он.
– На свете нет ничего такого, в чем бы я отказал тебе… Я готов для тебя стать героем, преступником, калекой, нищим…
Она слабо улыбнулась. Этот человек отрекается от своих богов!
Он всегда ненавидел Рекса, он разорил его. Она вспоминала теперь его резкие замечания по поводу небрежности Рекса в финансовых делах. Его руки лежали на ее плечах. Он испытующе смотрел на нее. Бледность придавала ее красоте неземную прелесть.
– Люк, ты в самом деле очень богат?
Она постоянно задавала ему неожиданные вопросы.
– Богат? Да, я думаю. Последнее время в банке дела не очень хороши, но у меня есть мое личное состояние, по крайней мере полмиллиона фунтов. Я думал, что ты это знаешь.
Она принужденно улыбнулась.
– Я никогда не спрашивала тебя об этом… Я ужасно боюсь бедности. Ведь мы были очень бедны… Даже не представляю, как это можно иметь много денег и ни о чем не беспокоиться… постоянно…
Он посмотрел на нее с удивлением.
– Я не имел об этом ни малейшего понятия, дорогая. Это ужасно! Я думал, что ты живешь на проценты…
Она горько усмехнулась. Люк взволнованно заходил по комнате.
– Это… это ужасно! Это несправедливо, и… постой…
Он бросился к телефону с азартом мальчика, восхищенного неожиданной идеей.
– Люк… Кому ты звонишь?
В ней заговорила совесть. Она с ужасом увидела со стороны собственное предательство. Но было поздно…
– Да, говорит Люк Мэдиссон… Вы уже написали брачный контракт? Отлично! Есть одно добавление. Включите в него все мое состояние. У вас есть список моих бумаг?.. Да-да, текущий счет в банке тоже. Разумеется весь… Нет, я не сошел с ума.
– Ты сумасшедший.
Она стояла рядом с ним, бледная как полотно.
– Ты сошел с ума, Люк… Я не думала…
Он улыбнулся и поцеловал ее. Она увидела в его глазах то страстное желание, которое заставило ее вспомнить слова Данти: «Сейчас он больше всего на свете хочет обладать вами».
– Ты теперь Мэдиссон, – торжественно произнес он, – тебе принадлежит все, а я, как говорит старый Байрд, «дитя бедных».
И даже она не могла представить себе, насколько пророческими оказались эти шутливые слова!
Глава 6
Самое сокровенное желание Люка Мэдиссона должно было исполниться этим солнечным днем. Маргарита – жена, Маргарита – товарищ, Маргарита – венец его жизни. Сегодня. В два часа дня.
Утром он зашел в бюро. Поверенный уже ждал его.
– Люк, я считаю, что ты самый большой дурак на свете… Да, конечно, я знаю, что Маргарита великолепная девушка и заслуживает полного доверия, но разве ты сам не понимаешь, что совершаешь феноменальную глупость? Предположим, она умрет без завещания…
– Я не желаю об этом думать, Джек, – перебил его Люк. – Я люблю тебя как друга детства, уважаю как юриста, но в этом деле…
– Да выслушай же…
– И слушать нечего. Жена имеет право на часть состояния мужа…
– Часть! – закричал Джек, – идиот! А она получила все!
Еще немного, и они бы впервые в жизни серьезно разругались.
После ухода Джека скверное настроение жениха усугубилось деловым пессимизмом мистера Стиля.
– Я считаю, мистер Мэдиссон, – сказал тот, – что наши убытки непомерно велики. Нам следует бросить спекуляцию акциями.
– Совершенно с вами согласен.
Он не хотел признаться, что начал спекулировать на акциях только благодаря настойчивым уговорам Рекса.
– Сколько у нас убытку? – спросил Люк.
– Семьдесят девять тысяч шестьсот сорок фунтов, – выразительно ответил управляющий.
– Хорошо, выпишите чек.
Стиль вышел. Люк посмотрел на часы и улыбнулся. До двух оставалось не так уж много времени… Мысль о том, что там будет и Данти, заставила его нахмуриться, но… что ж, друг покойного брата… Ладно…
Вторым свидетелем был мистер Стиль. Он только что хотел напомнить ему об этом, как управляющий сам вошел в комнату.
– Вас хочет видеть какой-то Левинг. Он говорит, что пришел от Ганнера.
– Ганнер? – Люк не мог сразу вспомнить, – Ах, да, тот самый несчастный вор… пусть войдет.
В комнату вошел нервной походкой худой, потрепанный человек. Его глубоко посаженные глаза имели какое-то звериное выражение. Он оглянулся кругом, как бы оценивая каждую вещь.
– Я бы хотел поговорить с вами без свидетелей, сэр, – сказал он хрипло.
Мистер Стиль удалился с явной неохотой.
– Садитесь.
– Ганнер влип, – начал посетитель.
– Вы пришли от него?
Левинг говорил очень медленно, тоном человека, который каждую минуту ожидает, что его уличат во лжи.
– Да… Несколько фунтов могли бы ему… помочь… Нужен адвокат… «Воробей» говорит, что это может помочь…
– Кто такой «Воробей»?
На лице Левинга появилось подобие улыбки.
– Это лягавый… Сыщик… Его зовут Байрд.
Люк тоже улыбнулся, вспомнив о мистере «Воробье».
– Я сам сидел… за взломы… – доверчиво признался Левинг. – Мы с Ганнером, как родные братья… Он и посоветовал обратиться к вам… Несколько фунтов могли бы помочь…
Люк колебался. Его знакомство с человеком, который называл себя Ганнером Хэйнсом, было достаточно поверхностным, но во время разговора с ним в номере отеля Люк отметил, что Ганнер производил впечатление человека из общества… Этот, сидящий напротив, жалкий человечек с бегающими глазами едва ли мог принадлежать к числу доверенных лиц Ганнера.
Мэдиссон вынул из кармана несколько ассигнаций.
– Вы хорошо знаете мистера Байрда? – спросил он, считая деньги.
Левинг усмехнулся.
– «Воробья»? Еще бы! Он всегда говорит о «детях бедных» и уверяет, что масса бедняков страдает от мошенников вроде… – он, видимо, хотел сказать «меня», но запнулся.
– Вот десять фунтов. Передайте их вашему другу. Я бы хотел знать о дальнейшем ходе его дела. Пусть он напишет мне.
Грязная рука, похожая на птичью лапку, протянулась через стол и схватила деньги.
– Не говорите «Воробью», что я был здесь… А если вы захотите посмотреть на нашу жизнь, сэр, приходите ночью в Роттер-Уайт. Спросите Гарри Зиблера.
Он порылся в жилетном кармане и вынул оттуда грязную карточку.
Люк прочел, пряча улыбку:
ГАРРИ ЗИБЛЕР
Высшие цены на старое железо
– Старое железо, – захихикал Левинг, – неплохо, правда? Так что, если желаете полюбоваться на «детей бедных» – приходите туда.
Он кивнул головой и исчез, как подумал Люк Мэдиссон, навсегда. Но он глубоко ошибался.
Глава 7
Этим утром Маргарита была в полном отчаяньи. Трижды она подходила к телефону, чтобы позвонить Люку, но каждый раз в нерешительности вешала трубку. Когда пришел Данти, она в первое мгновенье решила не принимать его. Люк завладел всеми ее мыслями: Люк великодушный, Люк жестокий, Люк алчный, Люк добрый, простодушный, хитрый, злой, доверчивый, коварный, ненавистный… Дантон застал ее в крайне возбужденном состоянии.
– Я не могу этого сделать, Дантон, – сказала она. – Я решила позвонить ему и все рассказать.
Он был слишком ловок, чтобы открыто возражать.
– Возможно… вы правы. Люк говорил, что хочет провести медовый месяц в Париже… но, в таком случае, зачем вам ехать…
Она покачала головой, но в душе была с ним согласна, что с этой историей нужно покончить как можно скорее.
Данти почувствовал ее нерешительность и пустил в ход последнее оружие, приберегаемое для самого решительного момента.
– Вы догадываетесь, почему я так настроен против Мэдиссона?
Вопрос был рискованным. Она могла догадаться, что он хочет убрать с пути соперника.
С каждым днем ему все труднее было скрывать свою страсть. Она так не походила на женщин, которых он знал раньше… Ее сходство с Лиль Хэйнс… Но она была настоящей леди, она принадлежала к тому классу общества, в который он всеми силами пытался проникнуть… А она… она видела в нем только платонического друга…
– Я ненавижу его за то, что он погубил Рекса. Он преследует его и после смерти. Несчастного мальчика едва только похоронили, а он уже возводит на него ужасное обвинение.
– Какое?
– Подлог. Вы не поверите, но через несколько дней после смерти Рекса Люк сказал мне, что тот подделал его чек на восемнадцать тысяч фунтов! Но я ведь сам был при том, как Люк дал этот чек Рексу!
Она сидела неподвижно. Губы были плотно сжаты… Потом она заговорила тихо, так тихо, что он едва мог понять ее.
– Рекс совершил подлог… Рекс украл… Нет-нет… Этого он не мог… Какая подлость…
Морелль наклонился к ней и стал горячо убеждать. Он говорил то, за что она выгнала бы его еще несколько дней назад, но он говорил, говорил, и слабый голос протеста, звучавший в ее душе, смолк окончательно.
В два часа дня она вышла из автомобиля перед дверью бюро регистрации браков, и Люк поспешил навстречу своей бледной, как смерть, невесте.
Она не обмолвилась с ним ни единым словом и только отвечала на положенные вопросы нотариуса, с содроганием ощущая холодное прикосновение обручального кольца…
Все произошло так быстро, что она не успела опомниться. Перед тем, как подписать контракт, она долго колебалась, и ее собственная подпись показалась ей совершенно чужой.
Этим же вечером они должны были уехать в Париж. После венчания она могла, к несказанному облегчению своему, вернуться домой.
Люк должен был прийти к обеду с тем, чтобы потом вместе с ней ехать на вокзал.
– Моя жена! Как это прекрасно!
Голос Люка дрожал.
Они сидели вдвоем в ее маленькой гостиной.
Люк напоминал школьника, получившего неожиданный и вместе с тем долгожданный подарок.
Она не слушала его. Когда он ушел – ей позвонил Данти, она не захотела с ним говорить. Ей нужно было остаться одной, чтобы собраться с мыслями. Люк должен был прийти в семь часов. Около шести она позвонила ему.
– Люк, я хочу тебя просить, – она с трудом могла говорить. – Нет, нет, пожалуйста, не перебивай меня, я прошу очень многого… да, я говорю серьезно… выслушай меня… я… не хотела бы уезжать сегодня вечером… Ни завтра и ни послезавтра… Я хочу побыть одной… Никого не хочу видеть… даже тебя… Мои нервы отказываются…
Она говорила бессвязно, запинаясь, и он слушал ее с нарастающим чувством тревоги. Но о себе он не думал.
– Я был большим эгоистом. Конечно, дорогая… я все понимаю…
Разговор продолжался не более пяти минут. Он даже не смог до конца понять, на что он соглашается…
Люк сидел за письменным столом и пустыми глазами смотрел на неотосланные телеграммы, содержащие столько безмятежного счастья… Данти стоял у барьера и смотрел на пассажиров, спешащих занять места в парижском экспрессе. Когда последние огни поезда скрылись вдали, он медленно пошел домой, насвистывая сквозь зубы песенку.
Мистер и миссис Мэдиссон остались в Лондоне.
Глава 8
Управляющий Мэдиссон-банка принадлежал к числу людей, которых трудно было вывести из равновесия. Колебания биржевых курсов, спекуляции, взлеты и падения не в состоянии были сколько-нибудь заметно поколебать его спокойного достоинства. Но в это утро он в буквальном смысле слова обалдел и потерял дар речи, когда увидел Люка, идущего к двери своего кабинета.
– Все в порядке, Стиль, – улыбнулся тот, – все в порядке, я не призрак.
Мистер Стиль с трудом подыскивал слова.
– Я думал… гм…
– Вы думали, что я отправился в свадебное путешествие, но, как видите, это не так, – сказал Люк, стараясь выглядеть спокойным.
Он открыл дверь, но остановился на пороге, увидев огромную фигуру, удобно развалившуюся в кресле.
– Мистер Байрд пришел сегодня утром, и я подумал, что… вы ничего бы не имели против, если бы я поговорил с ним в вашем кабинете.
Люк пожал руку гостю.
– Я знал, что вы придете, – сказал «Воробей» с довольным видом. – Мне известно, что вы не уехали «медовым» экспрессом.
Люк рассмеялся.
– Вы были на вокзале?
– Я и приблизительно четырнадцать разных мошенников. Но меня интересовал только один. Он, как и я, ждал отхода поезда.
– И кто же этот любопытный? – спросил Люк, но не получил ответа.
– Надеюсь, ничего серьезного, мистер Мэдиссон? Я знаю, что ваша жена плохо себя чувствует.
Впервые о Маргарите Леффер упоминалось как о его жене. Люк счастливо улыбнулся.
– Я хотел поговорить с вами относительно одного маленького воришки, – сказал «Воробей». – Мне было бы любопытно знать, что от вас нужно было Левингу?
Люк колебался. Он не хотел причинять неприятности своему вчерашнему посетителю.
– Он приходил за деньгами для Ганнера? – Сыщик пристально смотрел на Люка. – Да, я так и предполагал. Ганнер подал апелляцию, и я думаю, что ему удастся освободиться. Когда я разговаривал с ним во дворе Брекстонской тюрьмы, Левинг шнырял поблизости… Сколько вы ему дали?
Люк передал содержание разговора с Левингом. «Воробей» засмеялся.
– Ганнер никогда не стал бы даже разговаривать с таким типом, как Левинг. Он принадлежит, как это пишется в газетах, к аристократии преступного мира. Если вы хотите получить деньги обратно, я достану Левинга…
Но Люк не хотел этого.
– Хорошо. Пусть он продолжает грабить детей бедных, но до поры, только до поры… Вам трудно понять все это, мистер Мэдиссон. Посмотрите на улицу: вот идет девушка, машинистка. Два фунта в неделю. В семье шесть человек. На каждом шагу ее подстерегает опасность, поверьте мне! В магазине, в трамвае, в автобусе или просто на улице, у нее могут вытащить кошелек с ее несчастными деньгами. Или какой-нибудь тип познакомится с ней, поведет в кино, потом в ресторан, и… она погибла. Вы знаете, что будет с этим столяром, который идет по противоположной стороне? Его когда-нибудь сшибут с ног в грязном переулке и отнимут инструменты, которые кормят его семью. Вот поэтому я считаю главным долгом полиции охранять детей бедных…
– Но я думал, что мошенники охотятся скорее на богатых людей, – сказал Люк.
– Богатые? У них деньги в банках. У них прислуга и телефон, на их стороне закон, а справедливость дорого стоит. Я мог бы провести вас по трущобам Лондона, где вы бы увидели целые шайки воров, живущих за счет бедняков.
– Это кажется невероятным, – содрогнулся молодой банкир.
– Надеюсь, вам никогда не придется убедиться в этом на деле, – печально улыбнулся сыщик. – Так что будем делать с Левингом?
Люк покачал головой. «Воробей» рассердился.
– Этот негодяй из самых худших… Взломщик, он говорил? Да у него столько же храбрости совершить взлом, сколько у дождевого червя! Он принадлежит к «речным ворам» – когда-нибудь я расскажу вам об этом.
Во время этого разговора Стиль дважды появлялся на пороге, выказывая явные признаки беспокойства. Едва только сыщик ушел, как управляющий сел на его место.
– Вы дали мне вчера чек на семьдесят девять тысяч фунтов.
– Да.
– Директор банка настоятельно хочет вас видеть – я сообщил ему, что вы еще не уехали.
– Но ведь это мое личное состояние. – Люк нахмурился.
– Я сказал ему то же самое, но он хотел бы поговорить лично с вами.
Банк находился неподалеку, и через десять минут Люк входил в кабинет директора. В первые минуты он принимал поздравления и объяснял причины отложенного свадебного путешествия.
– А теперь относительно чека, мистер Мэдиссон…
Директор перешел на деловой тон.
– Я… не могу его оплатить.
– Что-что?
– Смешно, не правда ли? Ведь я разговариваю с главой Мэдиссон-банка, и тем не менее… Конечно, это пустая формальность, но, как вы знаете не хуже меня, все наше дело – сплошные формальности…
– Объясните мне, пожалуйста, в чем дело, – нетерпеливо прервал его Люк. – На текущем счету в вашем банке у меня шестьсот тысяч…
– У вас было шестьсот тысяч, – улыбнулся директор, – но вы, очевидно, забыли, что все ваши деньги и бумаги, все ваше состояние вы переписали на имя вашей жены…
Люк разразился громким хохотом, к которому присоединился и директор.
– Мне давно не приходилось так смеяться, – сказал Люк, вытирая слезы, – разумеется, я сейчас же отправлюсь к миссис Мэдиссон и попрошу ее выдать мне чек на эту сумму.
– Поторопитесь, – предупредил директор, – если я не получу сегодня согласия вашей жены, я вынужден буду отослать чек.
Люк снисходительно улыбнулся.
Вернувшись в контору, он позвонил Маргарите.
– Мне нужно поговорить с тобой, милая.
– По какому поводу? – ей трудно было скрыть раздражение.
– Мне нужна твоя подпись под одним маленьким документом, – ответил он.
Вот оно что! Все происходит так, как предупреждал Данти. Но она не думала, что так скоро…
– Документ?
– Я хочу просить тебя перевести немного денег на мой счет. Это просто формальность… Оказалось, что у меня меньше денег, чем я думал…
– Хорошо, приходи ко мне в три часа.
Он только потом подумал о том, что банк закрывается в половине четвертого. В конце концов отосланный чек можно будет переписать…
Его провели в маленькую гостиную.
Маргарита не была так бледна, как при венчании, но когда он попытался обнять ее, она отшатнулась.
– Прошу, не целуй меня!
Это была не просьба, а приказание.
– Почему? Что с тобой?
– Скажи мне, чего ты хочешь.
Ее голос звучал резко и враждебно. Люк едва верил своим ушам.
Запинаясь, как школьник, он изложил ей суть дела. Она не перебивала его.
– Семьдесят девять тысяч фунтов, – произнесла она медленно. – Десятая часть этих денег спасла бы Рекса.
Он ничего не понимал.
– Отвратительно. Отвратительно. Люк, если человек делает деньги своим кумиром и жертвует ради них молодой жизнью. Чужой.
Голос Маргариты звучал в его ушах, как колокол, и ей самой казалось невероятным то, что она произносила.
– А обвинять бедного мальчика в подлоге – это не подлость?
– Я… ты говоришь обо мне? – спросил он еле слышно.
Она кивнула.
– О тебе! Я знала, что ты придешь за своими деньгами – поэтому я не уехала во Францию. Я хотела, чтобы это произошло здесь, где у меня есть знакомые, есть друзья, где я могу бороться с тобой…
Пауза.
– Люк… Я не дам тебе денег. Ты отдал их мне – они мои. Ты не получишь от меня ни шиллинга!
Она ждала бурной реакции. Ей хотелось, чтобы он вышел из себя, грозил, проклинал… По крайней мере, так она себе это представляла. Он не сказал ни слова. Он даже не взглянул на нее, пристально изучая рисунок ковра.
Наконец он поднял голову.
– Прощай, – сказал он и вышел из комнаты.
Она услышала, как за ним захлопнулась входная дверь, и с ужасом поняла, что любит этого человека…
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?