Текст книги "Вождь террористов"

4

Полицейский, стоявший на углу Беннет-Стрит и Гайд-Лен, царствовал здесь один. Было около трех часов пополуночи. Все доброе и злое спало – за исключением мистера Ридера, блюстителя закона и грозы преступников. Полицейский Дайер посмотрел на желтый свет в окне и добродушно улыбнулся. Ночь была так тиха, что, услышав шум отворяемой двери, он обернулся, думая, что это в доме за ним. Но эта дверь оставалась закрытой. Однако через пять домов он увидел на верхней ступени крыльца полуодетую женскую фигуру.

– Полицейский! – ее голос дрожал, но был настойчив.

– Что-нибудь не в порядке, мисс?

– Я не знаю… Я одна в доме и мне послышалось что-то…

По-видимому, она была очень испугана.

– Разве в доме нет слуг?

– Нет. Я только сегодня ночью вернулась из Парижа и я боюсь, что слуги забыли число, когда я должна была вернуться. Я – миссис Гранвиль Форнез.

Полицейский вспомнил это имя, как будто он когда-то его слышал; оно звучало громко, как имя высокопоставленной особы. Беннет-Стрит была местом, где «такие» люди и живут.

Полицейский пристально всматривался в темную переднюю.

– Если вы зажжете свет, мадам, я посмотрю, в чем дело.

Она покачала головой. Он чувствовал, как она дрожит.

– Электричество не в порядке, и это меня… так испугало. Когда я в час ночи ложилась спать, освещение еще функционировало. Что-то меня разбудило… я не знаю, что это было… Я видела… темную тень, как будто кто-то крался вдоль стены и вдруг сразу исчез… и дверь моей комнаты была открыта настежь, а я, ложась спать, заперла ее на ключ.

Полицейский широко распахнул дверь и осветил своей лампой коридор. У стены стоял маленький столик и на нем телефон. Он вошел и взял трубку. Аппарат не действовал.

– И это…

Вдруг он замолчал и стал прислушиваться. Где-то над собой он услышал слабый, но сдерживаемый шум – треск шаткого пола. Миссис Форнез стояла еще в дверях и он вернулся к ней.

– Я должен откуда-нибудь позвонить. Не смогли бы вы куда-нибудь уйти… к знакомым?

– Нет, – сказала она решительно, и добавила: – не живет ли там напротив мистер Ридер? Мне кто-то рассказывал…

В доме на противоположной стороне улицы горел огонь. Мистер Дайер неуверенно посмотрел на освещенное окно. Всем было известно, что там находилась квартира человека, занимавшего видный пост в полиции.

Полицейский помедлил. Обращение к высокому начальству его не вдохновляло, но… Он отыскал в кармане мелкую монетку, перешел через улицу и бросил полпенни в окно, – дама осталась на пороге своего дома. Через секунду окно открылось.

– Извините, мистер Ридер, могу я с вами поговорить?

Голова и плечи человека исчезли и очень скоро появился мистер Ридер. Он был так одет, как будто ждал, что его пригласят. Сюртук был застегнут, на затылке – шляпа и на носу пенсне, через которое он никогда не смотрел.

Вдруг тишину нарушил короткий крик и треск… Дверь дома напротив захлопнулась. Дама исчезла.

Б один миг пробежал мистер Ридер через улицу и очутился у двери… Ни малейшего звука.

Мистер Ридер нахмурился и почесал в раздумье свой длинный нос. Затем, без дальнейших разговоров, перешел улицу и исчез в своей квартире. В задней стенке его письменного стола был маленький ящик. Он открыл его, вынул оттуда кожаный футляр, развернул его и достал связку оригинальных приспособлений, похожих на маленькие крючечки. Один из них насадил на деревянную ручку и вернулся к полицейскому.

Шепча извиняющиеся фразы о «противозаконных действиях», он работал над замком. Наконец, крючек зацепился, замок повернулся и мистер Ридер толкнул дверь. Он взял у полицейского электрическую лампочку и осветил прихожую. Все было тихо. На лестнице также ни малейшего шума.

– Кто-то был… наверху, – начал полицейский.

– Вы, я думаю, слышали, как трещал пол? Мистер Ридер медленно подошел к лестнице и внимательно осмотрел пол.

– Опилок нет, – сказал он сам себе, – значит, это не он.

– Не пройти ли мне наверх, сэр? – спросил Дайер, и уже занес было ногу на первую ступеньку.

– Лучше не ходите, мой друг, если дама наверху, она должна была бы услышать наши голоса. Но ее там нет.

– Может быть, она на кухне? – спросил пораженный полицейский.

Мистер Ридер печально покачал головой.

– К сожалению, наши современные женщины не любят тратить свое время на кухне. Он снова осветил лестницу.

– Я так и думал, – сказал он, и в голосе зазвучало облегчение. – Там, в углу, стоят две палки. Дайте мне одну из них!

Удивленный полицейский принес ему длинную палку, которую тот внимательно осмотрел.

– Жаль что это не удочка, – сказал мистер Ридер. – Оставайтесь здесь и не трогайтесь с места.

Затем он стал на колени и медленно пополз вверх по лестнице, размахивая своей палкой. Он держал ее в вытянутой вверх руке и колотил по невидимым препятствиям. Полицейский Дайер смотрел на него с разинутым ртом.

– Разве я не мог бы…

Кончить фразу ему не удалось. Последовал оглушительный взрыв. Воздух наполнился облаками пыли и дыма. Ошеломленный, не в состоянии двигаться, уставился он на мистера Ридера, который сидел на одной из ступенек и счищал щепки со своего сюртука.

– Теперь вы можете подняться наверх, опасности, я думаю, больше нет, – сказал мистер Ридер очень спокойно.

– Что… что же это было?

– Можете подняться.

Мистер Ридер, однако, первым взбежал по лестнице и обнаружил то, что надеялся обнаружить, – огромный самодельный самострел с закопченным дулом, направленным на ступени.

– Поперек ступенек, – пояснил снисходительно мистер Ридер, – была протянута черная нить, так что каждый, кто ее бы порвал или дотронулся, заставил бы самострел разрядиться.

– Но… но… дама?

– Я не думаю, что она еще в доме, я охотнее допускаю, что она скрылась через заднюю дверь.

– Но, мистер Ридер, зачем же тогда эта дама подошла к двери?

Мистер Ридер добродушно похлопал его по плечу, как мать хлопает своего ребенка, который задает ей глупый вопрос.

Гм… Дама полчаса стояла у двери, – ответил он, – битых полчаса, милый друг, и надеялась привлечь мое внимание. Я наблюдал за ней из окна своей комнаты, которая… гм… не была освещена. Меня она не могла видеть, так как у меня было естественное желание остаться еще некоторое время в живых.

С этими загадочными словами мистер Ридер исчез в своем доме.

5

Утром следующего дня мистер Ридер принимал явившегося к нему спозаранку полицейского инспектора, и излагал ему свои основания для известных умозаключений.

– Я не могу ни на секунду допустить, что мой друг Равини принимал участие в этом деле. Он работает не так тонко.

– Кого же вы тогда подозреваете? – прервал его Симпсон, – Грегори или Донованов? – Он назвал две шайки, которые имели все основания быть недовольными мистером Ридером и его методами.

Мистер Ридер покачал головой.

– Ни те, ни другие. Я думаю… нет, я уверен, нам придется вернуться к старым историям.

– Никак вы думаете, что это – Флакк?

– Именно Джон Флакк. Кто же, кроме него, способен устроить подобную штуку? С тех пор, как Флакк был отправлен в Бродмур, в Лондоне не было ни одного такого нападения. А не позднее, чем через неделю, вам придется пережить самое отчаянное из всех. Квинтэссенцию всех нападений. Сумасбродный мозг Флакка уже работает над этим.

– С ним кончено, – сказал Симпсон, нахмурившись.

– Посмотрим. Маленькая афера сегодня ночью – пробный выстрел, сущие пустяки.

Мистер Симпсон поднялся и сказал:

– Я сейчас иду в президиум с докладом. Может быть, это еще и не Флакк. Он – предводитель шайки и без своих людей не может ничего сделать. А они разбрелись по всему свету, большая часть из них в Аргентине.

– Ха, ха! – рассмеялся мистер Ридер без особенного воодушевления. – В наше время преступники скрываются в Аргентине только в тех необыкновенных романах, которые читают в поезде. А пока наблюдайте за банками – старому Джону Флакку семьдесят лет. Времени терять он не может. Что же касается Равини… будьте любезны, позвоните в полицейское бюро на Вайн-Стрит. С Вайн-Стрит, где подробно осведомлены об образе жизни такого сорта людей, сейчас же сообщили, что мистер Джорджио Равини выбыл из города; предполагают – в Париж.

Что же действительно касалось мистера Джорджио Равини… В это самое время он, находясь в своей квартире на Халф-Мун-стрит, курил дорогую сигару и высказывал свои взгляды на истинное положение вещей некоему Лу Стейну, бывшему при нем чем-то вроде адъютанта.

– Если бы этот старый болван Ридер в самом деле знал хотя бы половину того, что ему следует знать, – говорил Равини, – я бы с первым поездом укатил в Париж. Меня-то он уже не застращает. Лу, -ты знаешь меня. Если я чего-нибудь захочу – не успокоюсь, пока не добьюсь. Я никогда еще такой девушки не видел. И что она только нашла в этом старом сухаре – понять не могу.

– Женщины всегда с причудами, – рассудительно заметил Лу, – но трудно поверить, что какая-то машинистка дала тебе отставку.

– Отставка – это пустяки, – сказал мистер Равини, – я просто не был ей представлен – в этом вся беда. Но всему свое время. Где этот дом?

В Сильтбури, – ответил Лу.

– Пансион, – в раздумье сказал Равини, – забавное место.

– Она там секретаршей, – доложил Лу. – Но это не обыкновенный пансион, а только для важных особ. Двадцать гиней в неделю за комнату, да еще неизвестно получишь ли.

– Здесь свободная страна, – резко возразил Равини. – Кто может запретить мне жить в этом… «Лармс-Кип»?

– А если она напишет Ридеру?

– Пусть пишет! – Голос Равини звучал вызывающе. – Что он может мне сделать? Вовсе не преступление – нанимать комнату в пансионе.

Согласно расписанию, ровно в два часа, мистер Равини сел в Южный экспресс, чтобы покинуть Лондон. Тот же самый старый извозчик, который привез Маргариту Бельман в «Лармс-Кип», доставил его по длинной холмистой дороге к главному подъезду дома.

Как он заметил, дом совершенно выходил из рамок обыкновенного пансиона. Даже для отеля он был слишком шикарно обставлен. Других гостей не было видно.

Швейцар с сомнением покачал головой.

– Боюсь, что ничего не выйдет, но я попробую поговорить с секретаршей.

Маргарита Бельман посмотрела на него недружелюбно, но ничем не показала, что узнала его.

– Владелец принципиально не принимает гостей без предварительной записи, – сказала она, – к сожалению, мы вас не можем принять.

– Я уже написал ему, – сказал Равини. – Будьте сговорчивее, барышня, и не портите мне дела. Лучше постарайтесь помочь мне.

Маргарита колебалась. Охотнее всего она велела бы швейцару отнести его саквояж обратно к ожидающему извозчику, но ее личные предубеждения не должны были влиять на исполнение служебного долга.

– Будьте любезны подождать, – сказала она и отправилась к мистеру Даверу.

– По-моему, его не следует сюда принимать, мистер Давер, – решительно сказала она. – Один мой знакомый, который хорошо знает этот сорт людей, говорил мне, что этот мистер Равини состоит членом преступного общества.

– Преступного общества! Ай, какая это находка для моих научных исследований! – Мистер Давер неожиданно обрадовался. – Вы согласны со мной?.. Я знаю, вы со мной согласны! Пусть он остается. Когда же он мне надоест, я его выставлю вон.

Маргарита вернулась в приемную несколько разочарованная.

– Мистер Давер говорит, что вы можете остаться. Я сейчас к вам пришлю экономку, – сказала она, и отправилась на поиски миссис Бэртон.

Она была зла сама на себя, что не говорила с мистером Давером более решительно. Ей следовало бы сказать, что уедет, если Равини останется, и даже объяснит причину этого.

Вечером, придя в свою комнату, она написала было длинное письмо мистеру Ридеру, но, подумав, разорвала.

6

Надо отдать Равини должное – он не делал никаких попыток приблизиться к молодой девушке. На другой день после своего приезда он прошел мимо нее с коротким поклоном и улыбкой. Он был неизменным спутником Ольги Крю, и вечером Маргарита видела их обоих у каменной стены возле скал, причем Равини, казалось, был очень доволен. Он показывал Ольге свои знаменитые талисманы.

На третий день он заговорил с Маргаритой. Они встретились в большом зале и она хотела было пройти мимо, но он загородил ей дорогу.

– Надеюсь, вы ничего не имеете против меня, мисс Бельман, – сказал он. – Я ни в коем случае не буду вам в тягость и готов попросить у вас прощения за прошлое.

– Я не знала, мистер Равини, что вам есть в чем передо мной извиняться, – сказала она с облегчением и продолжила вежливым тоном:– Ну, как вам здесь понравилось? По-видимому, у вас теперь появился новый жизненный интерес?

– Здесь замечательно, – любезно ответил он. – Скажите, пожалуйста, мисс Бельман, – кто такая мисс Ольга Крю?

– Это – гость, и больше я ничего не знаю.

– Восхитительное создание! – воскликнул он с восторгом, – и в высшей степени порядочная барышня. В полном смысле дама из общества. Я собираюсь вызвать сюда свою машину, чтобы кататься с ней по окрестностям. Вы не будете ревновать?

Маргарита не знала, смеяться ей или промолчать. Но войдя в свое бюро, она не выдержала и рассмеялась.

Вскоре после этого разговора Равини и Ольга исчезли и появились в большом зале довольно поздно, к одиннадцати часам. Молодая девушка пробежала мимо Маргариты, не сказав ни слова. Лицо Равини покраснело, в глазах был необычный блеск.

– Я завтра еду в город, – сказал он, – с утренним поездом…

– Вам уже надоел «Лармс-Кип»?

– Что?.. Надоел «Лармс-Кип»?.. Видит Бог, нет!.. – Его рука так сильно дрожала, что бриллианты переливались огнем.

Маргарита подождала, пока он уйдет, прошла наверх и постучалась к Ольге.

– Кто там? – послышался резкий голос.

– Мисс Бельман.

Ключ повернулся и дверь открылась. Лицо Ольги было в тени.

– Вам что-нибудь нужно? – спросила она.

– Могу я войти? – спросила Маргарита. – Я хотела бы вам кое-что сказать, Ольга немного помедлила и затем сказала:

– Войдите, я плакала. Это проклятое место наводит на меня тоску… О чем вы хотели со мной поговорить?

– О мистере Равини… Я не знаю… известно ли вам, что он – преступник?

Ольга удивленно уставилась на нее.

Я не знаю, какое отношение имеет ко мне мистер Равини? – сказала она. – Какое мне дело до этого?

Положение Маргариты было не из приятных.

– Не знаю… мне казалось, что вы с ним подружились… и это, конечно, очень дерзко с моей стороны…

– Это мне тоже кажется, – ответила Ольга таким тоном, что Маргарита покраснела до самых ушей.

Вернувшись в свою комнату, она была очень зла сама на себя, а злость – такое чувство, которое больше всего мешает сну. Она ворочалась в своей постели, перепробовав все известные ей средства, чтобы заснуть, как вдруг…

Она подскочила на кровати. Кто-то скребся в ее дверь. Она встала, зажгла электричество, тихо подошла к двери и стала прислушиваться. За дверью кто-то был.

– Кто там? – спросила она.

– Впустите меня!… Впустите меня!…

Полный ужаса шепот… Но она узнала голос Равини.

– Я не могу вас впустить. Уходите, иначе я позвоню мистеру Даверу.

И снова звук… необыкновенно жуткий звук… что-то вроде рыдания… и затем – молчание. Сердце ее безумно билось, она напряженно вслушивалась, но больше ничего не было слышно…

Стало светать, взошло солнце. Когда горничная принесла чай, она решилась открыть дверь. Что-то у двери привлекло ее внимание. Это был треугольный кусочек материи. Она осторожно подняла его и положила на ладонь. Лоскуток розового шелка. Все – решила она. Этому надо положить конец. Если Равини сам не уедет сегодня или мистер Да вер его не выгонит, она сегодня же вечером отправится в Лондон.

– Господин из номера семь уехал, мисс, – поставив чай и проходя мимо нее, заявила горничная, – но он забыл свою пижаму.

– Уже уехал?

– Он, по-видимому, уехал вечером, мисс. Его постель не тронута.

Маргарита пошла за ней по коридору в комнату Равини. Ее взгляд упал на постель – на подушке лежала тщательно сложенная розовая шелковая пижама, других вещей в комнате не было. Она нагнулась и заметила, что на груди пижама слегка разорвана. Маленького треугольного кусочка розового шелка не хватало.

7

В Скотленд-Ярде состоялась конференция, в которой принял участие и мистер Ридер; пятеро серьезных мужчин заседало за столом обер-инспектора и темой их беседы были, главным образом, шпионы и золото в слитках.

Мистер Симпсон посмотрел на бумаги, лежавшие перед ним на столе.

– Если Флакк вздумает опять охотиться за золотыми слитками – у него мало надежды на успех. Единственный большой золотой транспорт, в сто двадцать тысяч соверенов, будет отправлен из Английского банка в Тильбюри завтра или послезавтра утром, а за такое короткое время Флакк не успеет подготовить нападения.

– Сто двадцать тысяч соверенов, – проворчал мистер Ридер, – десять тонн. Пойдут они по железной дороге?

– Нет, на грузовиках с десятью вооруженными конвойными – по одному на каждую тонну, – пошутил Симпсон. – Я думаю, насчет этого вам не следует беспокоиться.

Губы мистера Ридера вытянулись, как будто он хотел свистнуть, но он, видимо, передумав, сказал:

– Старый Флакк был пойман благодаря предательству со стороны Равини, помогавшему Флакку в операции по взлому Линденгольского банка. Посчитавший себя обманутым при дележе добычи, он предал старого Флакка, но… золото исчезло бесследно. Как вы помните, все силы полиции безуспешно обыскали всю Англию, чтобы найти главную квартиру Джона Флакка. Была найдена квартира – меблированная комната в Блумсбери, в которой он жил с большими перерывами. Но ни одной бумажки, ни одного намека на главную квартиру шайки в ней не нашли. Возможно, что главной квартиры и не было. Члены шайки вербовались в случае надобности и распускались опять. Но ясно, что без главного штаба Джон Флакк не мог обойтись в своих мошенничествах.

– Как бы то ни было, – промолвил толстый Билл Гордон, глава «великой пятерки», – с золотыми слитками он должен распроститься. Теперь у него достаточный повод, чтобы найти себе возможность невредимым выбраться из страны.

Мистер Ридер покачал головой.

– Природа преступника может измениться, но его тщеславие – никогда. Мистер Флакк вовсе не гордится своими убийствами, но очень гордится своими удачными грабежами, и о своем возвращении на свободу дает знать обычным способом.

– Его шайка разбрелась по всему свету…– начал было Симпсон, но Ридер своей печальной улыбкой заставил его замолчать.

– Налицо много доказательств, мистер Симпсон, что шайка опять в сборе. Бегство мистера Флакка из… гм… общеполезного учреждения, в которое он был заключен, свидетельствует о дружной работе рука об руку. Веревка, нож, которым он зарезал сторожа, приспособления для прыжка через стену, почти абсолютная уверенность в наличиии автомобиля, который его доставит в безопасное место – все это признаки совместной работы шайки.

– Если это, – работа шайки, – перебил его Симпсон, – то кто же его помощники? Старики сидят в тюрьме или бежали за границу. Я знаю, что вы думаете, мистер Ридер: вы думаете о том, что произошло в прошлую ночь. Но весьма возможно, что самострел был поставлен не Флакком, а членом какой-нибудь другой шайки.

Мистер Ридер протестующе поднял руку.

– У них не хватит ума для этакой вещи. Только Флакк со своей наклонностью к драматизму мог разыграть эту маленькую комедию, которая чуть было не превратилась в драму.

– Вас чуть не убили, Ридер, как мне рассказывали? – спросил толстый Билл.

– Что касается вчерашнего случая, то я был подготовлен, только я ожидал западни – самой настоящей западни. Однажды уже попробовали сделать со мной подобную… гм… шутку: подпилили лестницу и я неизбежно должен был упасть на длинные острые гвозди. Войдя в дом, я прежде всего стал искать следы опилок, а, не найдя их, приготовился к задушевному разговору с самострелом.

– Но как вам пришло в голову, что что-то не в порядке? – с любопытством спросил толстый Билл.

– У меня преступные наклонности, – улыбнулся мистер Ридер.

Он вернулся домой, на Беннет-Стрит, и мысли его были заняты частью Маргаритой Бельман, которая была в безопасности, частью способностью обычного грузовика перевезти груз в сто двадцать тысяч соверенов. Он позвонил в транспортное бюро и поинтересовался, есть ли у них подобные грузовики. Откуда-то у него возникло убеждение, что, если Флакк погонится за золотом, то он перевезет его только в одном автомобиле. Мистер Ридер не отдавал себе отчета, почему он это допустил, но, как он сам себе говорил, у него были преступные наклонности.

После обеда он занялся новым для себя и не совсем неприятным делом – письмом, первым письмом к Маргарите Бельман. Слуга, принесший ему пятичасовой чай, застал его за все еще не оконченным письмом. Мистер Ридер взял чашку, поставил ее на письменный стол и уставился на нее, как будто оттуда должно было прийти вдохновение.

И тогда он заметил на дымящейся поверхности чая какую-то нитеобразную пену, имевшую своеобразный металлический блеск. Он взял немножко пены на палец и осторожно попробовал языком.

– Гм… гм… – сказал мистер Ридер и позвонил. Слуга сейчас же явился.

– Что угодно, сэр? – Слуга почтительно ждал ответа, но мистер Ридер не спешил.

– Молоко! – сказал он, наконец.

– Молоко, сэр? – спросил удивленно слуга. – Молоко совсем свежее, сегодняшнее.

– Вы, конечно, не сами взяли его у молочника. Оно стояло в бутылке перед дверью?

– Да, сэр.

– Хорошо! – сказал мистер Ридер почти с удовлетворением, – в будущем старайтесь получать молоко непосредственно от молочника… или не получать его вовсе.

– Вы не любите молоко, сэр?

– Я очень люблю молоко, – приветливо ответил мистер Ридер, – но я предпочитаю молоко без… гм… стрихнина. Мне кажется, Петере, нам предстоит интересная неделя.

И это предположение оправдалось вполне.