Текст книги "Тайна булавки"

Глава 6

Тэб отошел от двери. Карвер занял его место и стал внимательно осматривать внутренность комнаты.

– Я не вижу никакого оружия, – заметил сыщик. – Между тем запах пороха в коридоре ясно указывает на то, что здесь кто-то стрелял… Но что это лежит на столе? – недоумевая, спросил он.

Тэб подошел и внимательнее посмотрел в дальний угол комнаты.

– Мне кажется, это ключ, – решил он.

– Дверь слишком плотная, а замок слишком крепок для нас с вами, – заметил сыщик. – Я позвоню в полицию. Вы же тем временем постарайтесь расспросить вашего друга…

– Он, кажется, совершенно невменяем, – ответил Тэб.

Повернувшись к своему другу, он взял его под руку и сказал мягким голосом:

– Пойдемте со мной наверх, Рекс…

Лендер покорно последовал за Тэбом в столовую и беспомощно повалился на стул.

Карвер уже успел позвонить в полицию и тоже поднялся в столовую. Рекс начал рассказывать о происшедшем дрожащим и прерывающимся от волнения голосом.

– Я пришел к дяде сегодня после завтрака… Он сам попросил меня зайти к нему в это время, чтобы переговорить о небольшой сумме, которую я просил у него в долг. Не успел я подойти к дому и позвонить, как дверь распахнулась, и я увидел Вальтерса – лакея моего дяди. У него был чрезвычайно растерянный вид… В руках он держал коричневый кожаный чемодан. «Я как раз собрался выходить, господин Лендер», – сказал он мне.

– Он был очень смущен, когда увидел вас? – спросил Карвер.

– Да, несомненно, – ответил Рекс. – Я спросил его: не захворал ли дядя… Он ответил мне, что дядя здоров и дал ему важное и спешное поручение… Наш разговор продолжался не более минуты… Вальтерс бегом спустился по лестнице и исчез, прежде чем я успел ему что-либо сказать.

– Он был без шляпы, не так ли? – поинтересовался сыщик.

Рекс утвердительно кивнул головой.

– Некоторое время я в нерешительности простоял в передней; дядя не любит, когда к нему входят без доклада, и я боялся рассердить его… Поэтому я вошел в столовую и решил подождать… Дверь, которая ведет в подвал, была открыта… Я просидел так, вероятно, минут десять… Вдруг меня поразил запах пороха, шедший из коридора. Я заподозрил неладное и решил спуститься по лестнице в подвал. По мере того как я шел по коридору, запах становился все явственней. Наконец я дошел до запертой двери и постучался. Ответа не последовало. Тогда я заглянул в отверстие для вентиляции. То, что я увидел, было поистине ужасно… Я со всех ног бросился на улицу, чтобы позвать полицейского, и столкнулся с вами…

– Пока вы были в доме, вы не слышали никаких звуков, которые указывали бы на присутствие здесь еще каких-либо людей? Слуг, например? – спросил Карвер.

– Нет. В доме есть только кухарка, – ответил Рекс.

Карвер тотчас же отправился на кухню. Дверь ее была заперта. Кухарки там не было: вероятно, у нее был свободный день.

– Я хочу обыскать дом, – сказал Карвер. – Вы мне поможете, Тэб.

Обыск продолжался недолго. Трэнсмир жил только в двух комнатах. Остальные были наглухо заперты.

Длинный коридор вел в комнату Вальтерса. Она первоначально предназначалась для гостей и потому была больших размеров, чем обычная людская.

Обставлена она была скудно и бедно. Вальтерс, по-видимому, не готовился к побегу: часть его платья висела на гвоздях за дверью, часть в шкафу. На столе стояла полная чашка еще теплого кофе.

На край стола – явно впопыхах – была наброшена скатерть. Карвер приподнял ее и тихо свистнул: он увидел под ней различные слесарные инструменты. В центре лежал небольшой недоделанный ключ. Весь пол был усеян металлическими стружками.

– Итак, мой друг Вальтерс был занят изготовлением ключа, – заметил Карвер. – Возможно, это поможет нам напасть на верный след, – прибавил он через мгновение. – Если я не ошибаюсь, это ключ от комнаты в подвале.

Несколько минут спустя дом наполнился полицейскими, фотографами и журналистами.

Тэб воспользовался всеобщей суматохой, чтобы проводить домой своего друга.

Перед уходом Карвер отвел его в сторону.

– Нам придется еще раз побеспокоить господина Лендера, – сказал он. – Мне кажется, что он кое-что знает об этом убийстве… А пока я уже послал на все железнодорожные станции приказ об аресте Вальтерса. Между прочим, не знаете ли вы, кто такой Уэллингтон Броун?

– Это человек, который грозил Трэнсмиру всевозможными карами. Я рассказывал вам о нем за завтраком, – ответил Тэб.

Карвер вынул из кармана пару старых перчаток и заметил:

– Господин Уэллингтон Броун был в подземном коридоре и имел неосторожность уронить там перчатки. Видите, на внутренней стороне их даже написано его имя…

– Вы намерены обвинить его в убийстве? – быстро спросил Тэб.

Карвер молча кивнул.

– Думаю, что да, – ответил он после некоторого раздумья. – Его или Вальтерса… Во всяком случае на них прежде всего падает подозрение. Ничего более точного я не могу вам сказать до тех пор, пока мы не осмотрим подвальной комнаты.

Проводив домой Рекса, Тэб поспешил обратно в Майфилд.

– Мы не нашли никакого оружия, – заметил сыщик, сидевший в столовой и внимательно рассматривавший план дома. – Быть может, оружие будет найдено в подвальной комнате. В таком случае все происшествие окажется очень похожим на самоубийство. Между прочим, я уже разговаривал по телефону с фирмой «Мортимер», производившей постройку дома. Администрация решительно утверждает, что от подвальной комнаты был лишь один ключ. Желая сохранить в совершенной тайне секрет замка, Трэнсмир заказал их двадцать или тридцать штук у различных слесарей. Никто не знает, какой из этих замков он в конце концов выбрал… Короче говоря, я считаю невозможным, чтобы убийца проник в подвальную комнату посредством второго ключа, я, как и администрация фирмы, совершенно убежден, что такого ключа не было. Во всяком случае мы это скоро узнаем: я поручил лучшему мастеру в городе закончить тот ключ, который мы нашли у Вальтерса, и надеюсь, что еще сегодня вечером мы в состоянии будем открыть таинственную комнату…

– Вы считаете, что ключом, который мы нашли у Вальтерса, нельзя было открыть замок?

– Нет, – решительно ответил сыщик. – Мы пробовали открыть дверь этим ключом со слесарем, и он заявил, что ключ еще недостаточно обработан.

– Значит, вы думаете, – продолжал расспрашивать журналист, – что старик отправился в подвальную комнату, заперся там на ключ и застрелился?

Карвер отрицательно покачал головой.

– Если бы револьвер был найден в подвальной комнате, то ваша догадка была бы весьма правдоподобна, – ответил он. – Хотя, с другой стороны, я совершенно не представляю себе, из-за чего старик мог бы покончить жизнь самоубийством…

В тот же вечер, около одиннадцати часов, сыщик, Тэб и слесарь спустились в подвал. Только что оконченным ключом слесарь открыл таинственную дверь.

– Теперь вы можете идти, – сказал сыщик, обращаясь к слесарю.

Слесарю, видимо, не хотелось уходить, но он покорился и со вздохом начал собирать свои инструменты.

Перед тем как войти в комнату, Карвер вынул из кармана пару белых перчаток, надел их и переступил порог.

Тэб последовал за ним.

– Я уже телефонировал доктору. Он будет здесь через несколько минут, – заметил сыщик, всматриваясь в скрюченную фигуру старика.

Он указал на стол, где лежал ключ.

Вдруг он вскрикнул: ключ был испачкан в крови.

– Н-да, старик вряд ли покончил с собой, – заметил Карвер.

Он прежде всего принялся за поиски оружия, которым был убит Трэнсмир. Но поиски его оказались напрасны. Он приподнял тело, обшарил его со всех сторон, но ничего не нашел.

– Теперь ясно, что старик был убит выстрелом сзади, – сказал сыщик.

Пришедший вскоре затем доктор подтвердил это предположение.

– Выстрел был произведен приблизительно на расстоянии двух ярдов, – сказал доктор. – Пуля прошла чуть ниже левого плеча. Я думаю, что смерть последовала почти мгновенно. Конечно, тут не может быть и речи о самоубийстве…

Вскоре явились полицейские фотографы. Подвал наполнился едким запахом магния.

После их ухода Тэб и сыщик снова остались вдвоем.

Внимание их привлекли коробки, стоявшие на полках, развешанных по стенам. Большинство из них были наполнены деньгами. В одной из коробок Карвер нашел пять миллионов франков в тысячефранковых билетах, другая коробка была наполнена английскими пятифунтовыми бумажками. Наконец, в третьей были пачки стодолларовых бумажек.

Лишь две коробки оказались запертыми на ключ. В одной из них оказались документы.

По большей части это были денежные расписки на китайском языке. На обороте четким почерком был написан перевод.

На толстой связке бумаг, перевязанной шпагатом, была надпись: «Коммерческая переписка. 1899 год».

Во время обыска Тэб нашел сложенный вчетверо лист бумаги.

– Вот, кажется, его завещание! – воскликнул он.

Тэб сразу узнал четкий, как бы детский почерк старика.

Завещание было в пользу Рекса. После обычного в таких случаях предисловия они прочли следующее:

«Завещаю все свое движимое и недвижимое имущество, каково бы оно ни было и в чем бы оно ни заключалось, моему племяннику Рексу Парсифалю Лендеру, единственному сыну моей покойной сестры Марии Каролины Лендер, урожденной Трэнсмир, и назначаю его единственным душеприказчиком».

В качестве свидетелей под завещанием подписались: Милдред Грин – кухарка и Артур Грин – лакей, жившие в то время в Майфилде.

– Вероятно, это те слуги, которых старик прогнал за то, что они отдавали объедки своим бедным родственникам, – заметил Тэб.

Молодой человек в душе радовался за своего друга, получившего такое большое наследство, и жалел, что это произошло при таких трагических обстоятельствах.

Карвер положил завещание обратно в коробку и продолжил дальнейшие поиски. Он подошел к двери, осмотрел замок и покачал головой.

– Замок этот не запирается автоматически. Значит, дверь была заперта снаружи или изнутри… Если бы здесь имело место самоубийство, то объяснение всему было бы весьма простое. В данном случае я недоумеваю, каким образом мог этот ключ очутиться на столе…

Он попробовал просунуть ключ в отверстие для вентиляции. Отверстие оказалось слишком мало.

– Вероятно, в эту комнату есть еще другой вход, – предположил озадаченный сыщик.

Солнце уже всходило, когда они наконец окончили поиски. Стены комнаты оказались выложенными бетоном. В ней не было ни окна, ни камина. Пол был также бетонный.

Делая последнюю попытку разгадать тайну ключа, Карвер пригласил рабочего-специалиста для осмотра вентилятора.

Вентилятор был из твердой стали и плотно вделан в дерево двери. Даже в случае, если бы удалось вынуть эту дощечку, через образовавшееся отверстие не смог бы пролезть ни один человек.

– Остается лишь предположить, что у преступника была дрессированная крошечная обезьянка, – с улыбкой заметил сыщик и снова в глубоком раздумьи покачал головой.

– Можно выдвинуть предположение о существовании второго ключа, – сказал Тэб.

– Я категорически отвергаю это предположение, – быстро возразил Карвер. – Поверьте, что если бы таковой существовал, то Вальтерс, или Феллинг, как я его называю, уже воспользовался бы им. Ведь он всю жизнь был специалистом по этой части… Если уж он взял на себя труд по изготовлению такового, то нет сомнения, что второго ключа не было.

– Значит, вы предполагаете, что дверь была заперта этим ключом? – спросил Тэб, указывая на стол.

– Я не только совершенно в этом убежден, но готов поклясться в этом, – ответил сыщик.

И он указал молодому человеку на пятна крови у замочной скважины, а также на внутренней и наружной стороне двери.

– Я убежден, что эта дверь была открыта изнутри после того, как старик был убит, и затем была заперта снаружи…

– Но в таком случае, каким образом ключ оказался на столе в запертой комнате? – воскликнул озадаченный журналист.

Карвер в раздумьи покачал головой.

– Если бы у меня была хоть малейшая догадка на этот счет, то я мог бы надеяться раскрыть тайну этого убийства, – ответил он.

– Я просто недоумеваю… – начал Тэб.

Вдруг он увидел на полу маленький блестящий предмет.

Это была совершенно новая булавка.

Глава 7

С того места, где стоял Тэб, булавка была отлично видна. Под светом электрической лампочки она серебристо блестела на полу.

Тэб машинально нагнулся и поднял ее.

– Что это такое? – с любопытством спросил сыщик.

– Мне кажется, что это самая обыкновенная булавка, около полутора дюйма длиной, какими часто пользуются конторщики для скрепления документов.

Булавка была слегка согнута, и это было единственное ее отличие от миллиона таких же булавок,

– Дайте мне ее, – промолвил сыщик.

Положив булавку на свою обтянутую белой перчаткой ладонь, он встал прямо под электрической лампочкой.

– Не думаю, чтобы булавка эта имела какое бы то ни было значение, – заметил он. – Тем не менее я спрячу ее у себя.

И положил находку Тэба в спичечную коробку, куда раньше уже был им положен ключ.

– А теперь пойдемте, Тэб! – воскликнул Карвер.

Они вышли из подвала на залитую ярким солнцем улицу и невольно улыбнулись, посмотрев друг на друга: такой контраст с этим ясным солнечным днем представляли их небритые, усталые от бессонной ночи лица.

Придя в свою квартиру, Тэб нашел друга спящим в гостиной на диване. Рекс был полностью одет, и в комнате ярко горело электричество.

– Я ждал вас до трех часов, – зевая, проговорил он. – Нашли наконец Вальтерса?

– Пока еще нет, – ответил Тэб. – Я расстался с Карвером всего десять минут назад. Он подозревает Броуна… Его перчатки найдены были в подвале.

– Броуна, приехавшего из Китая? – удивленно проговорил Рекс. – Как все это ужасно! Я старался всю ночь не думать об этом, но не мог… С ума сойти можно…

– Все же я должен сообщить вам приятное известие, Рекс, – сказал журналист, начиная раздеваться. – Мы нашли завещание вашего дяди. Конечно, я сообщаю вам это неофициально…

– Вы нашли завещание? – спросил Рекс упавшим голосом. – Боюсь, что мне ничего не досталось… Кому же завещано все богатство: приюту для бездомных собак или яслям для котят?

– Все состояние завешано некоему толстому молодому архитектору, – с добродушной усмешкой ответил Тэб. – Я уже с грустью думаю о том, что нам придется расстаться с вами… Может быть, вы все-таки пригласите меня когда-нибудь к себе?.. Или, сделавшись богачом, не пожелаете знаться со мной?

Рекс нетерпеливым жестом остановил его:

– Я думаю сейчас не о деньгах!

Тэб проспал четыре часа. Когда он проснулся, Рекса уже не было дома.

Когда молодой журналист вышел на улицу, специальные воскресные выпуски газет с подробностями убийства разбирались нарасхват.

Тэб прошел в редакцию, написал краткую информацию о ночном происшествии и направился в Майфилд.

Карвера он не застал там, а охранявший дом полицейский не захотел его пропустить.

Тогда он направился на квартиру Карвера и застал сыщика за бритьем.

– Нет, нам не удалось напасть на следы Феллинга и Броуна, – ответил сыщик на вопрос Тэба. – Я считаю, что найти Броуна будет гораздо труднее, ибо его никто не знает в этой стране. Что же касается Феллинга – Вальтерса, то, к сожалению, его покуда не удалось обнаружить, несмотря на то, что нам известны его друзья и знакомые. Все они утверждают, что не видели его. Шофер такси, на котором он скрылся, показал, что отвез своего пассажира на Центральный вокзал. По дороге они остановились, чтобы купить шляпу.

– У вас за это время возникли какие-нибудь новые догадки? – спросил Тэб.

Сыщик некоторое время стоял в глубокой задумчивости. Он был высокого роста, худощав и не отличался поспешностью движений.

– Есть много догадок, – сказал он наконец, – но все они не выдерживают никакой критики…

– А вам не приходило в голову, что выстрел мог быть произведен через одно из вентиляционных отверстий? – быстро спросил Тэб.

– Да, я об этом тоже подумал после того, как мы с вами расстались, – ответил сыщик. – И я вернулся в подвал, чтобы еще раз осмотреть вентилятор. Металлическая доска не почернела, что непременно случилось бы, если бы сквозь одно из отверстий ее был произведен выстрел… Кроме того, пуля, найденная в теле старика, не могла по своему размеру пройти сквозь эти отверстия.

Карвер задумчиво покачал головой.

– Нет, убийство было совершено в самом подвале, – прибавил он.

Тэбу хотелось еще кое о чем узнать, и он прежде всего направился за город к кухарке Трэнсмира. Оказалось, что полиция уже допрашивала ее, и она не могла сообщить ему почти ничего нового.

Это была пожилая, степенная на вид женщина.

– Это был мой свободный день, сэр, – поведала она Тэбу. – Господин Трэнсмир сказал, что уезжает из города, хотя вряд ли он действительно думал уезжать. Он уже несколько раз толковал об отъезде, но Вальтерс сказал мне, чтобы я не обращала на это внимания… Ведь я никогда в глаза не видела господина Трэнсмира.

Тэб был изумлен.

– Да, я никогда не видела его, – продолжала женщина. – Все распоряжения по хозяйству передавались мне Вальтерсом. В сущности, я не была внутри дома. Лишь один раз, когда уборщица заболела, и помогла Вальтерсу убрать комнаты. Я отлично помню это утро, я нашла тогда небольшую вещь, вроде крышки от маленькой коробочки, и недоумевала, что бы это могло быть…

– Крышку? – удивленно переспросил Тэб. – Какую же именно крышку?

– Она у меня, и я могу вам ее показать, – сказала женщина. – Я даже спросила Вальтерса, что это такое, и он ответил, что не знает… Тогда я захватила ее с собой и решила показать моему мужу…

Женщина вышла из комнаты и вскоре вернулась с маленьким целлулоидным колпачком, каким покрывают обычно клавиши на пишущих машинках.

– У Трэнсмира была пишущая машинка? – быстро спросил Тэб.

– Нет, сэр… По крайней мере мне ничего об этом неизвестно, – ответила женщина. – Я повторяю вам, что была лишь один раз в доме. Кухня совершенно отделена от главной постройки, и господин Трэнсмир строго приказал мне не появляться в доме…

Тэб задумчиво разглядывал маленький целлулоидный предмет: как он мог очутиться в столовой старика?

Он тут же припомнил, что Трэнсмир всегда писал племяннику от руки.

– Вы совершенно уверены в том, что ваш хозяин никому не диктовал писем и что у него не было пишущей машинки? – снова спросил он.

– Совершенно уверена, – ответила женщина. – Вальтерс рассказал бы мне, если бы кто-нибудь приходил в дом. Если бы у господина Трэнсмира была машинистка, Вальтерс знал бы об этом. Он вообще был неравнодушен к женщинам. Между прочим, я также совершенно уверена, что Вальтерс невиновен в этом преступлении, – прибавила кухарка. – Вам уже удалось найти его?

Тэб рассказал ей все, что ему было известно о поисках Вальтерса.

– А вы знаете Грина и его жену? – спросил он, уже направляясь к двери.

Он вдруг вспомнил свидетельские подписи под завещанием.

– Почти не знаю, сэр, – ответила женщина. – Миссис Грин была кухаркой до меня, и я видела ее и ее мужа лишь в тот день, когда впервые пришла в дом. Они показались мне очень приличными людьми. Кажется, хозяин слишком грубо с ними обошелся…

– А где они теперь? – продолжал свои расспросы Тэб.

– Не знаю, сэр, – ответила кухарка. – Я слышала, что они должны были уехать в Австралию. Это родина Грина. Они мечтали поселиться там…

– Не знаете ли вы, не осталось у Грина или у его жены раздражения против старика? – допытывался Тэб.

Женщина некоторое время колебалась.

– Ну, конечно, они были обижены, – промолвила она после короткого раздумья. – Ведь их как-никак обвинили в воровстве… Особенно был возмущен Грин, когда их вещи обыскали под тем предлогом, что у старика исчезли серебро и часы…

Это было новостью для Тэба: он уже раньше слышал, что Грин тайно отдавал на сторону всякие объедки, но никогда не слышал, чтобы его обвиняли в краже серебра.

Больше кухарка ничего не могла сообщить журналисту.

– Вальтерс служил уже в то время у старика? – спросил Тэб еще.

– Да, сэр, – ответила она. – Он был лакеем господина Трэнсмира. А после ухода Грина Вальтерс сделался и лакеем и дворецким.

Тэб поспешил в редакцию, чтобы записать показания кухарки.

– У меня есть еще интересное происшествие для первой страницы! – воскликнул заведующий отделом осведомления, увидев Тэба.

– В таком случае поручите написать кому-нибудь другому, – возразил Тэб, – у меня материала достаточно на целый день… А что это за сенсационное происшествие?

– Одна артистка потеряла свои драгоценности, – сказал заведующий, берясь за перо. – Конечно, это не так уж интересно… Во всяком случае я могу поручить составление заметки кому-нибудь другому.

– Кто эта артистка? – быстро спросил Тэб.

– Мисс Эрдферн, – был ответ.

Тэб побледнел и опустился на стул.