Текст книги "Звездная ночь"

Даффид саркастически усмехнулся.

– У вас? Не слишком ли громко сказано, Джонни? Ты один из нас только тогда, когда у тебя на хвосте полиция, за мной же никто не гонится. Одна благородная дама попросила об услуге, и мне нужно узнать больше, чем знает полиция.

Джонни присвистнул.

– А мне-то казалось, что ты решил больше не иметь с ней ничего общего…

– Так и есть, – кивнул Даффид. – Но граф тоже попросил меня об этом, а ему я не могу отказать.

– Ты никогда не простишь ее, да?

– Думаю, что так, – согласился Даффид, – но сейчас не это главное. Мне нужно найти богатую наследницу, которая сбежала с любовником и теперь пытается отплыть на материк. Есть еще жених, безрассудный юнец – он преследует их, так же как и полиция. Ты, часом, ничего об этом не слышал?

– Слышал, – спокойно ответил Джонни. – А что мне с этого будет?

– Деньги, – Даффид хмыкнул, – и моя вечная благодарность.

– О, на это я смогу купить целое аббатство. – Джонни тоже растянул рот в улыбке. – Нет уж, лучше я возьму только деньги.

– Да, но сперва информация.

– Конечно-конечно. Она твоя, как только мы завтра уедем.

– Уедете? – Брови Даффида удивленно поползли вверх.

– Мы здесь уже две недели, и народ вокруг начинает терять терпение. Какой-то цыпленок забредет не туда – и даже это наша вина. Ты ведь знаешь, как это бывает, – они собираются выгнать нас, так что лучше мы уедем завтра сами. О беглецах мы кое-что знаем, да и кому еще знать? Парочку, которую вы ищете, недавно видели здесь, и они заплатили хорошие деньги за плохой совет. Они бы уже давно были бы на побережье, если бы их так часто не посылали по ложному пути. Можно заработать куда больше денег, заставляя простофиль кружить, чем послав их по прямой дороге. Зато тебя я направлю прямо к ним, но только прямо перед отбытием, а сегодня отдыхайте, расслабляйтесь. – Неожиданно Джонни повернулся к Мэг и подозрительно оглядел ее. – Вы что, немая? Или, может, стесняетесь?

Мэг вопросительно посмотрела на Даффида, но он только пожал плечами.

– Мне просто хотелось немного поболтать, чтобы скоротать вечер. – Джонни лучезарно улыбнулся. – Итак моя дорогая, кто вы?

Мэг снова взглянула на Даффида, но его, казалось, совершенно не интересовало происходящее; он сидел немного в стороне, обхватив руками колени, как будто погрузившись в свой собственный мир.

– Я Маргарет Шоу, и эта беглянка – моя подопечная. Я была ее компаньонкой и теперь хочу найти ее. Если мне это не удастся, я никогда не получу рекомендаций и потеряю работу.

– Вот проклятие, – со вздохом произнес Джонни. – А я-то подумал, что ты привез мне богатую женщину, Даффи. Ну да ничего, зато она красавица и умница, так что я не жалуюсь.

– Меня привезли сюда вовсе не для вас! – раздраженно воскликнула Мэг. – Так что можете приберечь мед для вашего завтрака.

– О, а она смелая, – восхищенно произнес Джонни. – Что ж, отлично. Мир, мисс Шоу, и давайте просто проведем вместе приятный вечер. Вот, выпейте еще настойки можжевельника, чтобы не замерзнуть, только пейте залпом, а не мелкими глотками.

Мэг подчинилась и сразу почувствовала, как по телу разливается приятное тепло. Она сделала новый глоток, и ей стало еще лучше, а потом она услышала музыку, радостную и притягательную музыку.

– Вы попали на праздник, мисс Маргарет, – пояснил Джонни. – У нас празднование сбора семей. Сегодня танцы, потому что завтра мы отправляемся в дорогу, и кто знает, когда еще произойдет следующая такая встреча? У нас есть скрипки, гитары, бубны, гармоника и человек, который просто бог в игре на флейте.

Мэг вытянула шею, пытаясь разглядеть, что происходит у других костров. Музыка наполняла ночь, беспокоя и возбуждая одновременно.

– Простите, но нас не пригласят к общему костру, Маргарет. – Джонни снова наполнил ее чашку. – Вас уж совершенно точно. Вы чужой человек, и Даффи не совсем цыган, а я в их понимании – плохой парень. Зато они не могут запереть музыку. Наслаждайтесь, мисс Мэгги, наслаждайтесь.

– Этот напиток слишком крепкий, – заметил Даффид откуда-то из темноты, – он не для дам. Было бы разумнее попросить для Мэг кофе.

– Неужели вы позволяете моему брату все решать за вас, мисс Мэг? – насмешливо спросил Джонни.

– Я у него в гостях, – мягко произнесла Мэг, – но кофе мне сейчас не очень хочется. Можно я выпью это? – Она подняла глаза на Даффида.

– Я бы не стал.

– Почему нет?

– Потому что это предложил я, – поспешно вмешался Джонни. – Видите? – Он сделал большой глоток и улыбнулся. – Со мной ничего не произошло. Зачем быть таким занудой, брат?

– Это всего лишь совет, а не приказ, – уточнил Даффид.

– Ну, так веселитесь, мисс Мэгги, – воскликнул Джонни, наливая Мэг еще настойки. – Или ты не доверяешь ей? – Он неодобрительно посмотрел на брата.

– Я доверяю ее инстинктам.

– Вот и отлично. Вперед, Мэгги!

Мэг послушно выпила и, слушая музыку и добродушное подшучивание Джонни, рассмеялась. Костер давал тепло, ночь – прохладу, и ей было очень хорошо. Она хотела, чтобы Даффид тоже присоединился к ним, и почувствовала легкую досаду, когда он этого не сделал. В конце концов, разве она не подчинилась его желаниям? Она не лезла вперед, не заговаривала ни с кем и не знала, почему он так молчалив и почему его молчание ей представляется таким неодобрительным.

Она снова пригубила восхитительный можжевеловый напиток, потому что перестала чувствовать его тепло. Ей хотелось смеяться каждой шутке, которую произносил Джонни. Иногда она поглядывала на Даффида, но он по-прежнему оставался неподвижным, и она видела только отражение пламени костра в его глазах.

– Идем, – наконец сказал Джонни.

Мэг подняла глаза и увидела, что он стоит перед ней и протягивает ей руку. Ночной ветерок отбросил его черные волосы с худощавого смуглого лица. Его зубы были так же ослепительно белы, как его рубашка, когда он улыбнулся ей. Именно так, в представлении Мэг, и должен выглядеть красивый молодой цыган.

– Куда? – удивленно спросила она.

– Ну конечно, танцевать. Мы потанцуем здесь.

– Послушайте, но я не умею танцевать как цыганка. – Она вдруг почувствовала жалость к себе. – Я умею танцевать вальс, который выучила, когда обучала девочек, моих подопечных. Еще я умею танцевать менуэт и полонез, «Сэр Роджер де Каверли» и множество других танцев… но я не умею танцевать, как танцуют цыгане. К тому же, – печально сказала она, теребя юбку, – у меня нет таких нарядов…

– Это все не важно. – Джонни уверенно протянул ей руку.

Мэг, поднявшись, вдруг с удивлением обнаружила, что голова у нее больше не кружится, зато ее немного подташнивает.

– Ну вот! – Джонни стал хлопать в ладоши и приплясывать вокруг нее.

Она пыталась, но никак не могла повторить его движения, и ей вдруг больше всего на свете захотелось снова сесть.

– Ну же, Мэгги. – Джонни притянул ее к себе. Теперь ее веселье окончательно погасло. Тело Джонни было слишком жарким, улыбка слишком яркой и слишком близкой, и прижимал он ее к себе слишком сильно. Мэг дернулась, пытаясь отстраниться.

– Что такое? – Джонни удивленно посмотрел на нее сверху вниз и прижал еще сильнее. – Струсили в последний момент?

– Я думаю, это слабый желудок, – услышала Мэг холодный голос Даффида и, вдруг увидев его рядом с собой, удивилась, где это он пропадал так долго. – Она не привыкла к выпивке, брат. На твоем месте я бы отпустил ее и отошел подальше, потому что если через минуту она не испачкает тебе рубашку, я вместо этого расквашу тебе нос.

На этот раз Джонни, наконец, отпустил ее.

– О, Даффид, – простонала Мэг, хватаясь рукой за голову в попытке остановить с внезапным бешенством закрутившийся вокруг нее мир, а другую руку прижимая к животу, чтобы удержать его на месте. – Меня сейчас точно стошнит.

– А разве я не это сказал? – Он повел ее в более темное место, подальше от повозки.

– Почему же вы не остановили меня? – застонала она.

– Нельзя научиться чему-то, если тебя остановят до того, как ты сам попробуешь, не так ли?

На это у Мэг не нашлось ответа – она была слишком занята, расставаясь с содержимым желудка.

Глава 8

Мэг открыла глаза и, тут же пожалев об этом, снова закрыла их, потому что свет показался ей слишком ослепительным, цвета – слишком яркими, а голова и желудок слишком возражали против этого. Она лежала неподвижно, разрываясь между стыдом и тошнотой, а когда снова открыла глаза, увидела, что не одна.

Услышав ее тяжелый вздох, женщина, стоящая у кровати, нахмурилась. Это была невысокая, коренастая цыганка средних лет с круглым лицом и оливковой кожей; в ушах ее блестели золотые серьги. Не выдержав пестроты ее наряда и направленного на нее тяжелого взгляда, Мэг снова закрыла глаза.

Уже утро, подумала она, а цыганка наверняка и есть владелица повозки.

Собрав все силы, Мэг с трудом заставила себя сесть.

– Прошу прощения, – трудом произнесла она. – Вы, должно быть, тетя Даффида. А я – Маргарет Шоу. Я не хотела занимать вашу постель, но вас здесь не было, а я не думала, когда меня сюда положили… То есть я не знала…

Глаза женщины сузились.

– Нет! – воскликнула Мэг, – Ничего такого не было, поверьте. Видите, я полностью одета и даже пуговицы не расстегнуты.

Суровое выражение лица женщины ничуть не изменилось. Через мгновение, презрительно усмехнувшись на прощание, она повернулась и пошла к выходу.

Выбравшись из постели, Мэг смущенно смотрела ей вслед.

– Пожалуйста, простите меня! – захныкала она. – Я вовсе не хотела побеспокоить вас, я вообще не собиралась находиться здесь.

Женщина не обернулась, и Мэг подумала, что, возможно, она не говорит по-английски.

– Сейчас я умоюсь и уйду, – в отчаянии бросила она, оглядываясь в поисках туфель.

– Нет. – Как оказалось, женщина прекрасно говорила по-английски. – Оставайся здесь. В тазу есть вода. Но не вздумай высовывать нос за дверь.

– Даффид сказал, что мы уедем рано утром, – пролепетала Мэг.

– Даффид, – сказала женщина, не оборачиваясь, – знает не все.

– Ну, тогда надо поскорее сообщить ему эту новость, – буркнула Мэг, опускаясь на колени, чтобы найти туфли.

– Ты что, не влюблена в него? – недоверчиво спросила женщина.

– Нет, – ответила Мэг и сунула руку под кровать, но там ничего не нашла.

– Но ты его женщина?

– Да нет же! – Мэг резко выпрямилась и чуть не застонала от внезапной боли. – Я путешествую вместе с ним, чтобы узнать о местонахождении моей подопечной, которая сбежала. Понимаете, я гувернантка – компаньонка. Даффид тоже ищет ее, и мы объединились только для этого.

Женщина пристально посмотрела на нее, потом улыбнулась.

– Ты молодец. Надо быть дурой, чтобы стать его женщиной. Он не настоящий цыган и живет только своими желаниями, как бродяга.

Мэг не знала, воспринимать эту энергичную речь как комплимент или как оскорбление, но тут женщина сказала:

– Умойся, и я дам тебе выпить кое-что, чтобы поправить голову. Потом ты сможешь поговорить с ним, но только не здесь. Он не должен приходить к тебе, это окончательно разрушит его репутацию; встречаться с нецыганкой уже достаточно плохо, но приводить ее сюда и показываться с ней на людях еще хуже. Я отведу тебя в лес, и там вы сможете поговорить.

– Спасибо. – Мэг оставалось только гадать, что это за репутация, которую Даффид может потерять. – Я понимаю, что мне здесь не место, и в любом случае я хочу уехать.

Женщина улыбнулась.

– Вот и правильно. Даффиду тоже лучше уехать.

– Но вы только что сказали, что он совсем как цыган.

– Потому что он хочет им быть, вот только сам не знает, кем является на самом деле. Я тоже не могу сказать ему, потому что это еще не решено. Вон твои туфли. – Она показала на изножье кровати. – Ты увидишься с ним, когда придет время. – Цыганка прижала палец к губам и взяла Мэг за руку.

– Идем, да побыстрее, – прошептала она и стала быстро спускаться по лестнице.

Покинув повозку, Мэг огляделась. Утро было теплым. Она слышала пение птиц, звуки голосов, позвякивание сбруи и фырканье лошадей в отдалении, но больше не смела смотреть по сторонам и глядела только в спину женщины, которая вела ее.

Войдя в лес, они шли по устланной листьями земле около получаса, пока наконец, женщина не остановилась. Оглядевшись, она прислушалась и потом кивнула.

– Ну вот, – тихо сказала она, – здесь вас никто не увидит. Табор снимается с места, так что теперь некому шпионить. Оставайся здесь и никуда не уходи – он сам найдет тебя. – Она повернулась и поспешила прочь, оставив Мэг одну на прохладной зеленой поляне, как заблудившегося ребенка из волшебной сказки, который забрел слишком далеко от дома.

Поляна была небольшой и вся окружена деревьями, расцвеченными слабым румянцем наступающей осени. День сиял солнечным теплом, усиливающим аромат желудей, прелых листьев и поздней ежевики, словно бросившей вызов календарю. Голубые астры цвели на пригорке по соседству, но место, где ждала Мэг, было покрыто густым мягким мхом.

– Сегодня утром вы выглядите несколько лучше, – раздался голос позади нее.

Мэг резко обернулась. Мох приглушил шаги Даффида, но он по-прежнему выглядел спокойным, загадочным и к тому же потрясающе красивым. Мэг со вздохом подумала, что такому мужчине не нужны ни свет звезд, ни отблески костра, чтобы усилить его привлекательность.

Хотя она умыла лицо и расчесала волосы, но все еще оставалась в своем поношенном сером платье, и к тому же вчера он видел ее в совершенно ужасном состоянии. Жизнь опять оказалась не слишком справедливой к ней.

– Мне лучше, это правда, – сказала она. – Но что же тут особенного?

– Вчера вы были пьяны в стельку. Такое количество можжевеловой настойки, которое вы выпили, могло бы свалить и мужчину.

– Можжевеловая настойка? – Ее глаза расширились. – Так вот что это было.

Он кивнул.

– Самогон, «материнское молоко», «удар грома», «вспышка молнии», «раздень меня». Дешевый самодельный джин, приносящий красивые видения и тяжелое похмелье. Но вам, похоже, понравилось.

– Да-да, напиток со вкусом цветов, – уныло заметила она. – Тут уж трудно не соблазниться.

Он улыбнулся.

– Почему вы не предупредили меня?

Даффид пожал плечами.

– Потому что вы этого хотели. Джонни очень привлекательный мужчина и отличный кавалер, не так ли?

– Так это он нарочно? – Она побледнела. – Он подумал, что я…

– Да. Он попытался соблазнить вас, и я подумал, что вы не против.

– Не против? С какой стати? – возмутилась она.

– Вы смеялись всему, что бы он ни говорил, и пили его сивуху, как будто это был нектар.

– Ну, знаете ли, – Мэг сжала кулаки, – я бы никогда не сделала такое. И вообще это мерзко – напоить женщину, чтобы воспользоваться ею.

Даффид, наклонив голову, внимательно изучал ее.

– Вы думаете? По правде сказать, я знаю не много приличных женщин. А как вы представляете себе обольщение?

– Ну… – Мэг помедлила. Она, конечно, читала романы, и у нее было смутное представление о ситуациях, в которых играла тихая музыка, звучали нежные слова, повторялись ласковые прикосновения… Спиртное тоже дозволялось, в разумных пределах, разумеется.

Ее щеки порозовели, и это, похоже, позабавило его, а ее лишь разозлило.

– Не важно как, – резко сказала она. – Представляю, и все. Лучше скажите, кто та женщина, которая привела меня сюда? Она ваша тетя?

– Моя бабка.

– Бабка? Не слишком ли она молода для этого?

– Мне так не кажется. Цыганки рано выходят замуж.

– Тогда почему она не представилась мне? Впрочем, – Мэг сконфузилась, – полагаю, она думает обо мне самое худшее и не хочет знаться со мной. Что ж, я не виню ее за это. А теперь давайте поскорее уедем отсюда, пожалуйста.

– Мы уедем, но в свое время. Что до моей бабки, она просто вообще не хочет думать о вас.

– Но почему вам она не позволила войти в повозку и поговорить со мной? И при чем тут ваша репутация?

Даффид усмехнулся.

– Она права – здесь меня едва терпят из-за моей смешанной крови. Бедной Кеи теперь тоже сторонятся, хотя в роду у нее только цыгане со времен Ноева ковчега. Ей позволено ездить вместе с семьей только потому, что она знахарка, и они нуждаются в ней; но все равно она вынуждена держаться в конце каравана. А все из-за ее сына – моего отца: он опозорил семью, и теперь его сыновья продолжают делать это. Я виновен уже в том, что являюсь полукровкой и бастардом; Джонни же всегда идет своей дорогой, и эта дорога слишком кривая. Преступники привлекают слишком много внимания к табору, а это никому не нужно.

– Все равно не понимаю. Если вы уже опозорены, почему эта женщина так беспокоится о вашей репутации?

– Потому что она все еще надеется на мое исправление. Тем более она не хочет, чтобы меня видели с нецыганкой здесь, в таборе, зато хочет, чтобы я поскорее остепенился. Бабка считает, что, если я женюсь на хорошей цыганской девушке, меня снова примут в лоно семьи.

– О, – произнесла Мэг, чувствуя себя немного разочарованной, – тогда это имеет смысл. А почему вы этого до сих пор не сделали?

– Потому что не хочу. И потом, зачем мне четырнадцатилетняя невеста.

– Что?

– Лучших девушек в таборе разбирают до того, как им исполнится пятнадцать, – терпеливо принялся объяснять Даффид, – я уже говорил вам об этом. Цыгане считают, что жениться надо очень молодыми, при этом раз и навсегда. Мой отец предал мать Джонни задолго до того, как встретил мою мать, и поэтому она оставила его. Зато Кея была лучшим, что случилось со мной: только из-за нее я все еще ценю женщин. Когда мне было семь, отец вернулся в табор, так что мне пришлось сбежать. Я решил попытать счастья в Лондоне, где с трудом, но все-таки выжил.

– Но разве ваша мать ничего не могла с этим поделать?

– Моя мать бросила меня вскоре после того, как я родился.

Мэг попыталась найти верные слова, чтобы не оскорбить его неуместным вопросом, но у нее так ничего и не получилось. Однако он понял ее без слов.

– Моя мать – благородная дама, она сбежала с моим отцом как леди из одной старинной песни. Цыгане тоже знают эту песню, только поют ее по-другому, и их версия правдива. В песне дворянин обезглавил цыгана, но они не винят лорда за то, что он сделал, потому что сами не только обезглавили бы негодяя, который украл чужую жену, но и вышвырнули бы блудницу на улицу, если бы она осмелилась приползти домой. Моя мать, должно быть, знала, что ее муж ничего ей не сделает, и поэтому, когда достаточно позабавилась с моим отцом, бросила его и вернулась к своему высокородному супругу. Почему он принял ее обратно, не знаю: я никогда не мог понять дворян.

– А почему она не взяла вас с собой?

Даффид пожал плечами.

– Я бы стал для нее слишком большой обузой. Ее муж был мужчиной и не захотел бы видеть в своей семье ублюдка, прижитого от другого мужчины, да к тому же еще и цыгана. Сомневаюсь, что она вообще рассказывала ему о моем существовании. – Даффид нахмурился.

– Я сожалею, что спросила, – искренне сказала Мэг.

– А я сожалею, что ответил, – так же искренне произнес он.

Они стояли в мягкой, пронизанной солнцем тени деревьев и смотрели друг на друга.

– Не знаю, что на меня нашло, – наконец пробормотал Даффид и отбросил лист, который комкал в пальцах. – Ладно, покончим с этим. Что вы собираетесь делать теперь?

– Я? – удивилась Мэг. – Конечно, продолжу искать Рози… с вами или без вас.

– Почему без меня?

– Вы сказали, что ваша семья поможет нам. Если это не так и если вы тоже не поможете, мне придется снова пытаться самой. Надеюсь, вы понимаете…

– А вы не думаете, что вас снова обманут? Я бы сказал, что это очень неразумно с вашей стороны. – Он подошел ближе и остановился всего в нескольких дюймах от нее. – Я позволил Джонни напоить вас вчера специально, чтобы вы поняли, почему вас нельзя отпускать одну и почему вам не место рядом со мной. Посмотрите на себя, Мэг. Вы вряд ли можете претендовать на звание сильной женщины, вы из другого теста.

В глазах Мэг загорелся огонь.

– Но разве я не спасла вас? – напомнила она. – Разве я не доказала, что могу быстро думать и так же быстро действовать?

Даффид кивнул:

– Это сущая правда.

– Тогда в чем дело? Прошлая ночь не показатель. И потом, я все равно должна найти Розалинду.

– Неужели вы все еще чувствуете себя в силах сделать это?

– Почему нет. Конечно, я совершила некоторые глупости, – неохотно признала Мэг. – Но я в самом деле быстро учусь. Мне не следовало идти на встречу с теми негодяями, и я никогда больше не сделаю ничего подобного, поверьте. Еще мне не следовало доверять вашему брату. Подумать только, все мои проблемы начинаются, когда я доверяю мужчинам. Ну, разве все это не досадно?

Его глаза прищурились.

– Так вот, значит, что вы думаете об обольщении…

– Что? О нет, вы меня неправильно поняли. – Отчего-то Мэг не смогла посмотреть ему в глаза; Даффид стоял слишком близко от нее, а ее чувства были слишком напряжены. Тогда она стала смотреть поверх его плеча. – Проповедники напоминают об этом с каждой кафедры. Обольщение – это когда кто-то заставляет тебя делать то, чего делать не следует.

Даффид насмешливо посмотрел на нее.

– Напоить женщину и соблазнить – значит заставить ее делать то, чего она в обычном состоянии не стала бы делать, это правда. Но это не обольщение. Обольститель затуманивает девушке голову вовсе не с помощью спиртного, он делает это словами, жестами и… всем прочим. Полагаю, у вас есть в этом личный опыт?

– Конечно, нет! – огрызнулась Мэг. Ей понадобились все остатки ее отваги, чтобы сохранить твердость; он был слишком близко, и ей пришлось опустить глаза, чтобы не встретиться с ним взглядом.

– Вы боитесь, – прошептал Даффид ей на ухо, и она затрепетала от легкого прикосновения его дыхания.

– Нет.

– Нет? – Его рука легонько прикоснулась к ее щеке. – Вы уверены?

– Просто я благоразумна и понимаю, что вы таким образом пытаетесь доказать свое мнение. Я могу защитить себя и вас тоже, если на то пошло, но, уж конечно, я бы не стала чего-то ожидать от вас. Да и зачем мне это?

– Вот зачем. – Даффид наклонил голову и накрыл ее губы своими.

Когда-то давно Мэг уже целовали, но совсем не так. Его рот был мягким и твердым, словно теплый бархат; он заставлял трепетать не только ее рот, но и все тело.

– Откройся мне, – прошептал он в ее губы. – Ты же не ребенок.

Она открыла рот, чтобы сказать, что не станет этого делать, и тут же поняла, что теперь исправить уже точно ничего невозможно.

Теперь Мэг чувствовала прикосновение его языка и чуть не задохнулась, когда язык Даффида проник ей в рот. Это было тревожно, волнующе и… восхитительно. Потом он коснулся ее груди. Мэг хотела отстраниться, но вместо этого шагнула ближе к нему. Тогда он снова ее поцеловал.

У него был вкус солнечного света и леса. Даффид целовал ее щеку, шею легкими дразнящими поцелуями. И оторвался от нее только для того, чтобы снова поцеловать в губы. Потом его поцелуи, перестав дразнить, стали медленными и томными, полными неясных обещаний. Он медленно опустил платье с ее плеч, чтобы прикоснуться своим теплым ищущим ртом к ее груди. Все, что смогла Мэг, – это вздохнуть и надеяться, что он остановится до того, как дело зайдет слишком далеко.

Но он не останавливался.

Каким-то образом Даффид повернул Мэг так, что теперь ее спина опиралась о ствол дерева. Одной рукой он подхватил ее снизу, так что она двигалась вместе с его телом, прильнув к нему, и хотя его движения были медленными, рассчитанными, она знала, что он возбужден не меньше ее. Никогда еще Мэг не чувствовала себя столь чудесно и столь пугающе, правильно и в то же время в высшей степени неправильно. Ее сердце бешено стучало, но теперь она не хотела останавливаться.

Он спустил ее платье еще ниже, потом стянул с себя рубашку, так что ее обнаженные груди уперлись в его гладкую, теплую, твердую грудь, в то время как его рука подняла юбки и, лаская поверхность бедер, стала продвигаться все выше и выше…

И тут, внезапно открыв глаза, Мэг вдруг поняла, где находится и что с ней делают.

– Даффид, – хрипло проговорила она, когда он опустил рот к ее груди, и посмотрела сверху вниз на темные радуги, играющие в его мягких угольно-черных волосах. – Не надо… Мы не должны. Перестаньте.

И он действительно перестал.

Отстранившись, Даффид вопросительно посмотрел на нее. Его глаза были темнее ночного неба, синее, чем астры.

– Что случилось?

– А вы не понимаете? – Она прикрыла рукой грудь и сделала шаг назад. – Мы не можем делать это, тем более сейчас. Я должна скорее двигаться дальше: у меня есть только несколько дней, а потом – целая вечность дней и ночей наедине с самой собой на всю оставшуюся жизнь. – Она поправила платье, чувствуя себя все еще слишком связанной с ним, слишком вовлеченной в то, о чем потом неминуемо пожалеет. Ей хотелось, чтобы она могла осмелиться протянуть руку и дотронуться до него, но она боялась снова потерять контроль над собой. – Только что вы показали мне, что такое обольщение, и… вы очень хороший учитель. Но все равно я не могу упасть в мох даже с таким красивым парнем, как вы; это не мой путь, я должна оставаться реалисткой. Мир таков, какой он есть, и я знаю, где мое место.

Одна из тонких бровей Даффида чуть приподнялась.

– Но разве вы сбежали со мной не по собственной инициативе?

Мэг прикусила губу.

– Я сделала это в надежде, что никто не узнает.

– А мои брат и бабка, разумеется, не считаются.

На ее лице отразилась боль.

– Я не это имела в виду!

– Ладно, все равно это правда, – мягко произнес он. – Вам повезло.

– Нет, – грустно сказала Мэг. – Удачливой я никогда не была. А что до происшедшего сейчас между нами… О, Даффид, я респектабельное создание с долгой унылой жизнью впереди – даже если удача наконец-то улыбнется мне. Я должна быть такой, и вы наверняка понимаете это.

И тут Даффид наконец улыбнулся.

– Браво, – сказал он. – Вы действительно учитесь.