Текст книги "Янки в Валгалле"

Эдмонд Гамильтон
Янки на Валгалле

© Е.Шруб. Перевод с английского. 2020

Глава 1
Рунный ключ

Только смертный может избежать Сумерек Богов!

Брэй взволнованно позвал меня с передней палубы шхуны.

– Кейт, ваша догадка оказалось правильна. В этом трале есть что-то подозрительное!

Непреднамеренно я задрожал от внезапного холодка грядущей опасности. Так или иначе, я знал, что трал поднимет что-то из ледяного Арктического моря. Чистая интуиция заставила меня убедить Брэя опустить трал в этом неперспективном месте.

– Поднимай, Брэй! – попросил я, и поспешил через мусор, сани и рычащих собак.

Наше судно, крепкий вспомогательный ледокол «Питер Саул», стоял на якоре в Море Линкольна, в четырех сотнях милях к югу от Полюса. В сотне ярдов вдалеке протянулись к северу великолепные белые области льда, – обширное, замороженное, едва исследованное место.

Когда мы сюда добрались, ночь покрыла лед, но так или иначе я выдвинул идею, что Брэй, наш океанограф, должен испробовать свою удачу здесь. Брэй сначала посмеялся над моей догадкой, но, наконец, согласился.

– Ты что, псих, Кейт? – спросил он. – Взгляни, что поднял трал!

Тяжелый, на вид довольно древний, золотой цилиндр, длиной приблизительно восемь дюймов, был извлечен, покрытый липкой, замороженной грязью. На его сторонах был выгравирован ряд подозрительных, почти стертых символов.

– Что это, во имя мира? – выдохнул я. – И что за письмена на нем?

Халсен, большой, бородатый норвежский моряк, ответил мне.

– Эти письмена написаны на моем родном языке, сэр.

– Ерунда, – возразил я резко. – Я прилично знаю норвежский. Те письмена – не на вашем языке.

– Не на том, на котором мой народ пишет сегодня, – объяснил Халсен, – а старый норвежский – именно рунное письмо. Я видел такое же письмо на старых камнях в музее Осло.

– Норвежские руны? – пробормотал я. – Тогда они, должно быть, прокляты древними.

– Давайте покажем это Дубману, – предложил Брэй. – Он должен суметь перевести их нам.

Дубман, язвительный маленький археолог экспедиции, в раздражении посмотрел на наше эскимосское собрание, когда мы пришли к нему. Сердито, он взял цилиндр и впился взглядом в него. Немедленно его глаза зажглись позади толстых очков.

– Старо-норвежский! – воскликнул он. – Но эти руны – наиболее древней формы, довальдштейнонские! Что это?

– Возможно, руны на нем помогут дать нам разгадку, – сказал я нетерпеливо.

– Я скоро выясню, что они означают, – объявил Дубман.

С лупой, он начал исследовать символы, выгравированные на золотом цилиндре. Брэй и я ждали. Я чувствовал себя необычно напряженно. Только я не мог понять, почему я был так возбужден относительно этой находки, но всё остальное относительно нее, казалось мне подозрительным. Постоянный внутренний голос продолжал сообщать мне: «Заставь Брэя подвести трал сюда!». И первый же раз, когда это было сделано, трал поднял золотую трубу, которая, должно быть, лежала на ложе океана в течение столетий.

– Получилось! – заявил Дубман, смотря. – Эта вещь стара, с наиболее древней формой рун. Перевод не сообщает многого. Послушайте это:

 
«Рунный ключ – это я,
Формирование цепочки темного зла,
Мидгард – змея,
Фенрис, и Локи – хитрый дьявол.
В то время как я лежу далеко,
асиры – в безопасности,
Не принеси меня домой,
Чтобы Рагнорок не прибыл со мной.»
 

Холод слегка охватил меня, как если бы перевод тех древних рун мог внушить мне ужас. Я нетерпеливо стряхнул с себя это чувство.

– Что означают эти письмена относительно асиров и Локи? – спросил я.

– Асиры были древними норвежскими богами, вечно юными и могучими. Их верховный правитель Один и асиры жили в легендарном городе Асгарде. Локи воевал против них. Со своими двумя близкими животными – чудовищным волком Фенрисом и большой змеей Мидгардом, Локи присоединился к гигантам-йотанам, врагам богов. Боги в конце концов победили, и приковали цепью Локи с его волком и змеей. Но было предсказано, что, если Локи когда-либо сломает свои оковы, это вызовет Рагнарок – гибель асиров.

– «Не принеси меня домой, чтобы Рагнорок не прибыл за мной», – указал он. – Этот ключ утверждает, что является тем, что заперло Локи и его домашних животных. Вероятно, какой-то древний норвежский священник выбросил его в море.

– Я не понимаю всего этого, – пожаловался Брэй. – Что заставило тебя, Кейт, сказать мне, выпустить трал именно в этом месте?

Когда я поднимал золотой цилиндр, поток подозрительной власти управлял моей рукой. Так это или иначе, но казалось, что-то предупреждало меня выпустить его назад в море. Но я не повиновался, потому что кто-то чужой приказал, чтобы я крепко держал рунный ключ.

– Я могу изучить его в течение нескольких дней? – спросил я резко. – Я буду обращаться с ним с величайшей осторожностью.

– Я не знал, что Мастерс имеет археологические вкусы, – произнес удивленно Дубман. – Но поскольку вы ответственны за его обнаружение, так что вы можете подержать его некоторое время у себя. Тем не менее, не потеряйте его, или я сдеру с вас кожу.

Через небольшое кольцо на одном конце цилиндра, я пропустил шнур и повесил его вокруг своей шеи. Он был холодным и холодил мою кожу, а также угрожающе постоянно о чём-то предупреждал…

Естественно я не был суеверным. Помимо моих тридцати лет самовоспитания, исследовавшего очевидные истины, я унаследовал осторожный скептицизм моих шотландских предков. Во всяком случае, ученые не могли признать существование ничего сверхъестественного. Подобно большинству других физиков, я утверждал, что имеется всё ещё много сил, которых наука не имела времени исследовать. Когда она это сделает, не останется никакого места для суеверия, для веры в сверхъестественное – а так, просто невежество, как следствие незнания естественных законов.

Я стал работать вдвое больше чем кто-либо ещё, загружая наш маленький реактивный самолет для моего первого разведывательного полета на север. Но даже интенсивная физическая работа не могла заставить меня забыть зловещую холодную силу странного рунного ключа под моей рубашкой, хотя…

Угрожающий поток чувствовался сильнее, когда я стоял на палубе той ночью. Наверху пульсировало Северное Сияние, перемещаясь знаменем неземного света, изменяя огромный замороженный океан цветами от белого до зеленого, фиолетового и темно-красного. Подобно безумному музыканту, замораживающий ветер играл на реях судна, извлекая звуки и глубокие голоса из мачт.

Но рунный ключ под моей рубашкой мучил меня со своими противоречивыми требованиями. Он приказывал, чтобы я бросил его в ледяные воды. Беспомощный, я выдирал его и тащил на шнуре, пробуя выбросить его. Затем более сильная команда заставляла меня отложить эту экзекуцию.

Я проклял момент, когда расстегнул рубашку. Почему я должен хотеть уничтожить что-то потенциально ценное для науки? Тем не менее, для себя я понял, что требования рунного ключа были более сильными, чем мои собственные.

– Это можно объяснить с научной точки зрения, – пробормотал я тревожно. – Все имеет научное объяснение, как только мы сможем изолировать это.

Но как мог маленький, золотой цилиндр проникнуть сквозь моё сознание и управлять им, подобно манипулятором? Что заполняло мое сердце сомнением и страхом?

Со всем моим осторожным скептицизмом и научным образованием я не мог ответить ни на все эти настойчивые вопросы, ни предохраниться от мучений, которым подвергала меня проклятая штуковина…

Глава 2
Тайная Земля

Настало блестящее арктическое утро. Солнце сверкало на белом льду, спокойном сером море и побитом корпусе «Питера Саула». Я был готов к моему первому разведывательному полету на север. Доктор Джон Каррул, руководитель экспедиции, позвал меня к перилам судна.

– Не летите слишком далеко в первом полете, Мастерс. И сразу же возвращайтесь, если погода станет угрожающей.

– В течение нескольких дней не будет никаких штормов, – ответил я уверенно. – Я знаю арктическую погоду.

– Вы бы лучше оставили рунный ключ со мной, – пронзительно прокричал Дубман. – Я испытал бы крайне неприятное чувство утраты, если вы потерпите аварию.

В течение прошедших нескольких дней, золотой цилиндр не был вне моих мыслей. Относительно угрожающей силы, излучаемой из ключа, она всё ещё была далеко за пониманием науки. Я проверил его электроскопами, но они ничего не зарегистрировали. И все же тот излучал некоторую тревожную силу. Это было той же самой мысленной командой, которая боролась с другой, которая пробовала заставить меня выбросить ключ. Сверхъествественные или нет, но, очевидно, они должны были иметь какие-то рациональные, мирские объяснения.

Моя навязчивая идея с тайной, сделала меня книгочеем старых норвежских мифов Дубмана. асиры, гласили легенды, жили в легендарном городе Асгарде, который был отделен от земли Мидгард глубоким заливом, через который лежал замечательный Радужный Мост. В Ниффлехейме, вокруг Мидгарда, все лежало замороженным, жизнь там была не нужна.

В большом зале Валгаллы правил Один, король асиров, и его жена Фригга. А в других замках проживали иные боги и богини. Локи, предатель асиров, был заключен с его двумя чудовищными домашними животными – волком Фенрисом и Мидгардовской змеей Иоармунгандром.

Я читал относительно йотанов – о гигантах, которые жили в темном Йотанхейме и постоянно боролись против асиров. Также имелись карлики земли – альфинги, которые проживали в подземном Альфхейме. Но все боялись ада, злой смерти богов – зала, находящийся около темного города йотанов – Маспельхейма, пламенного царства, расположенного под Мидгардом.

Одна вещь в этих легендах впечатлила меня. Они изобразили асиров как смертных существ, которые обладали тайной вечной молодости, что-то среднее между гигантами и карликами. Ни один из них не старел, но любой мог быть убитым. Если бы Локи был выпущен, вызвав Рагнарок – сумерки богов – асиры погибли бы.

Когда я зарылся глубже в книги Ридберга, Андерсона и Ду Чаиллу, я узнал, что этнологи думали, что у этих легенд имелось некоторое реальное основание. Они полагали, что асиры были реальными людьми с удивительными способностями.

Все мое чтение только усилило интерес к загадочному рунному ключу из моря. Я знал, что это граничит с суеверием, но я чувствовал, что, если я был далеко от влияния остальных, проклятая вещь могла бы фактически возобладать надо мной.

– Я вернусь через четыре склянки, – сказал я. – Если меня не будет дольше, направьте по маршруту санные нарты.

– Уверен, что вы не дадите нам таких шансов, – произнес доктор Каррул с тревогой.

Пронесясь поперек льда, реактивный самолет заревел в холодном воздухе. Я закружил над шхуной, поднялся выше, и затем направился на север вдоль льда. В пределах десяти минут, я летел по бесконечному пространству замороженного Арктического Океана, в тёплой и аккуратно заполненной кислородом кабине.

Обширная белая равнина блестела подобно алмазам в солнечном свете, морской лед был расколот, и имелась длинная полоса открытой воды. Моя миссия была составить диаграмму самого легкого маршрута к Полюсу – так чтобы сани не теряли никакого времени на окольный путь или взбираясь по горным хребтам. Как только погодный лагерь наблюдения будет установлен, я перенесу запасы на самолете.

Сотни тысяч квадратных миль огромного моря льда, которые никогда не были увидены человеком. Последний реальный дом тайн Земли был поразительно красив – но зрелище было убийственное, ужасающее, зловещее…

Поглощённый созданием карты льда внизу, я сохранял самолет на курсе, и моё ощущение времени было временно парализовано. Реактивный двигатель ревел неустанно, а бесконечное море льда развернулось внизу. Когда мой самолет резко покачнулся, я понял, что ветер внезапно усилился. Я посмотрел вокруг, пораженный. Огромная темная стена возвышалась поперек южного горизонта.

– Черт побери, я больше никогда не назовусь предсказателем погоды, – поклялся я. – Только шторма не хватало. Но он есть!

Я резко накренил машину, и полетел на юг, борясь, в попытке подняться выше уровня шторма. Но чем выше я поднимался, тем, казалось, более повышалась черная, кипящая стена шторма. Я понял, что пойман.

– Две минуты на то, чтобы выжить, – загадал я. – Это будет быстрая смерть…

Шторм – облако колючего снега, обхватило мой самолет подобно гигантской руке. Ошеломленный воздействием, оглушённый, мой самолёт зарывался носом и я позволял ветру относить самолет на север. Не было никакой надежды бороться. Я мог только лететь вместе с бурей, пока ее ярость не спала. Целое темное небо бушевало вокруг меня, заполненное воющим ветром и снегом. Обхватив штурвал, я боролся, чтобы удержать раскачивающийся самолет в воздухе.

Но почему рунный ключ внутри моей рубашки, кажется, пульсирует с ужасным предупреждением? Почему тот чужой голос в моем сознании кажется таким нетерпеливым и ликующим? Почему я почувствовал, что там действительно что-то было – нечто целеустремлённое относительно направления этой бури? Шторм подошел внезапно из ясного неба, как только мой самолет поднялся в воздух. Теперь же он швырял меня прямо, в одном направлении.

Неизбежная опасность смерти менее меня тревожила, чем растущее подозрение, что в этом шторме имелось нечто преднамеренное. Сила предупреждения, пульсирующая из рунного ключа, и дико ликующий чужой голос в моем мозгу, объединились, чтобы деморализовать меня.

После почти шести часов полета, непрерывно управляемым штормом, я получил самый большой удар. Глядя вперед сквозь матовые окна кабины, я внезапно понял, что впереди меня имеется большая мёртвая область, – которую я не мог видеть!

– Это не может быть реальностью! – выдохнул я. – Колоссальное невидимое пятно…

Мое зрение, казалось, заскользило вокруг той обширной области. Я мог видеть лед вне его на множество миль вдаль. Я мог видеть лед с обеих сторон этой области. Но только непосредственно в области он не просматривался.

– Какая-то уловка преломления света, возможно из-за земных магнитных потоков, которые здесь являются сверхсильными, – пробормотал я. – Возможно, это связано с тайной полярного сияния.

Мое научное рассуждение не успокоило нервы. Шторм перенёс меня сюда, прямо к этой огромной зоне невидимости. Когда я был почти на краю загадочной области, мое зрение, казалось, заскользило дальше, в другую сторону, почти под правильными углами. Если это было преломление, то такого типа, который был полностью неизвестен науке.

Мой унесённый штормом самолет мчался с опрометчивой скоростью к краю обширной зоны невидимости. Я не мог видеть впереди вообще ничего. Всё казалось безумно искривленным из центра, искаженного этой сверхъестественной стеной.

Вдруг буря резко бросила мой раскачивающийся самолет непосредственно через фантастическую стену, которая бросила вызов моему зрению – и я оказался внутри зоны невидимости! Но теперь я не мог видеть вне её.

– Это невозможно! – задыхался я, пораженный ужасом.

Я мог видеть только окрестности вокруг себя – бушующий океан, изгибающийся к зловещему горизонту. Черные волны, черные облака… Внезапно я задохнулся в изумлении. Далеко впереди вырисовывалась длинная, высокая масса отталкивающей темной земли.

Шторм всё ещё выл со всей его первоначальной яростью, неся меня опасно низко над пеной волн к отдаленной земле. Через несущийся снег, я обнаружил слабое зеленоватое сияние. Но ощущение непосредственной опасности меня деморализовало. Я не мог приземляться в том порочном море. И все же при этом я не мог подняться снова при такой буре.

Земля, на которую я бросил взгляд, была теперь в миле передо мной, её хмурящиеся восточные утесы, протягивались прямо поперёк моего курса. Серые пропасти были высотой в сотни футов. Выше них, по земле бежали тёмные леса и косматые лесистые холмы, где не было возможно никакое приземление. Затем я увидел небольшой пляж, усыпанный валунами. Чистое отчаяние заставило меня направить самолет к нему.

По кипящему белому аду я прорвался. Шасси моего самолёта коснулись пляжа. Прежде, чем я смог затормозить передними реактивными двигателями, окно кабины разбилось от удара о валун. Но это было единственное повреждение, прежде чем я остановился вне досягаемости волн.

Я отключил двигатель и выбрался из самолета. Мои колени дрожали от длительного напряжения. Но земля и море внутри этой невероятной слепой зоня заставили меня забыть про истощение.

Воздух был остро холодным. Это был холод обычной северной весны. Тем не менее, это был не ожесточенный полярный холод, как должно было быть. Небо темнело с облаками, убегающими перед бурей. Шум бушующего прибоя и острых, вопящих ветров необычайно громко звучал в ушах. Неизвестно даже с чем сравнимая теплота, окутывалась слабым зеленым сиянием, которое, казалось, проникало в воздух. Естественный жар, который только что был мною замечен, потоком поднимался вверх от земли. Это было странно волнующее ощущение.

– Это может быть гамма-радиация из какого-то неизвестного источника, – рассуждал я, – которая может объяснять преломление, что делает эту целую область зоной оптической невидимости. Жаль, что у меня нет здесь инструментов, чтобы это проверить. Надеюсь, она не имеет обычных эффектов гаммы-радиации на человеческие ткани. Но общее ощущение кажется подбадривающим.

Волнение начало расти во мне. Я нашел здесь, в полярных водах, скрытую землю странной теплоты, обитель полностью неизвестной цивилизации. Эта странная уловка оптического преломления бросала вызов до сих пор совершённым открытиям. Никакой ученый не мог находится в этой зоне невидимости без того, чтобы не почувствовать потребность исследовать её. Ожидать, пока утихнет шторм, и затем улететь из невидимой области, вернувшись на судно за регулярной исследовательской партией – было бы более мудрым. Но, подобно каждому учёному, я чувствовал желание первым исследовать эту неизвестную землю.

Я пришвартовывал самолет между двумя валунами и снял куртку – одежду для арктической погоды, которую надел в полет. С пакетом шариков продовольствия и одеял на спине, я начал подниматься на зубчатую, скалистую стену.

Задыхаясь от ветра, я достиг края высоких утесов. Холодные морские ветры обдували меня, и шум прибоя звучал снизу. С резкими криками чайки поднялись и закружился вокруг меня.

Справа лежал край утесов. Слева – полоса вереска, заканчивающаяся лесом гнущихся на ветру елей. За темным лесом круто возвышались косматые ели и лесистые холмы. К югу лежали такие же возвышающиеся лесистые холмы, занимающие большую часть земли. Это был дикий северный пейзаж, суровый, резкий, неприветливый. Всё же, так или иначе, я наслаждался твёрдой землёй, будучи единственным живым существом, среди кричащих ветров и чаек, быстро набегающегося прибоя, и стонущих деревьев.

Я бросил взгляд на высокий небольшой остров. Его утесы явно возвышались на тысячи футов от зелёного моря. Его плоская вершина была на уровне с материком, и отделена от него только узкой, глубокой пропастью, через которую поднимался океан.

Но на самом возвышении остров сосредоточил серые башни – здания! Высокие стены замков смело устремлялись в небо, сгруппированные в удивительный город на маленьком плато. От острова до материка проходила арка громадного моста, поднимающаяся из камня на сотни футов. Окрашенный в блестящие красный, синий и желтый цвета, он мерцал, подобно установленной радуге.

Радужный мост вёл к высокому орлиному гнезду больших серых замков! В памяти пронеслись ошеломляющие легенды, которые я читал так недавно – Асгард, легендарный город норвежских богов – Радужный Мост, который соединял его на высоте с Мидгардом.

Я рассматривал город асиров? Невозможно! И все же это место было реально…

Глава 3
Йотаны и асиры

Громкий человеческий крик поразил меня. Я огляделся. Наездник на лошади скакал по краю утеса, прибывая с юга.

«О господи! – задохнулся я. – Все это похоже на сон?»

Всадник обремененного черного коня оказался девушкой, но ничего подобного ей когда-либо прежде я не видел. Она носила металлический шлем с крылышками, под которым ее яркие соломенные волосы струились, подобно пламени на ветру. Синие глаза вспыхивали ненавистью с красивого, сердитого лица. Ее одежда блестела бронёю. Ее белые колени были голыми, крепко охватывая седло. Прямой, легкий меч, отсвечивающий в ее руке, был направлен вниз на меня.

– Как ты смеешь появиться в Асгарде, шпион, йотановская собака! – закричала отчаянно она на языке, который был очень близким к норвежскому. – Смерть тебе за это!

Тогда это, высокое орлиное гнездо больших серых замков было Асгардом, домом легендарных асиров! И эта гневная девица викингов спутала меня с йотаном, одним из расы, которая была смертным врагом асиров! Я придумал все это, или я фактически наткнулся, так или иначе, на землю древней викинговской легенды?

Затем я вернулся к ощущению реальной опасности. Поскольку меч девчонки нанес удар мне в грудь, я увернулся под ним. Я почувствовал взмах лезвия над головой, когда ее лошадь проскакала мимо. Затем я стремительно прыгнул и схватил её одетую в броню руку. После этого я сорвал её с седла.

Меч отлетел из ее захвата, когда она упала. Но она бросилась к нему в едином движении. Я прыгнул за ней и поймал прежде, чем она смогла достигнуть оружия. Она боролась подобно тигрице. Сила ее стройного, одетого в броню тела была удивительна. Ее маленький кулак ударил неистово по моему рту.

– Дрянь из Йотанхейма! – шипела она.

Я, наконец, преуспел, перехватив и прижав её руки по сторонам. Ее белое лицо, в считанных дюймах от моего собственного, пылало гневом, ее синие глаза, бурлили в диком гневе. Она была красива, с ярким очарованием, подобным буре. Ее защищенная шлемом, золотая голова доставала мне только до подбородка, но ее синие глаза пристально смотрели на меня без тени страха.

– Ты будешь свисать со стен Асгарда, йотан, за то, что осмелился поднять на меня руку! – прошипела она.

Она говорила странно, на старинной форме норвежского языка. Я ответил на норвежском, который я знал.

– Почему вы пытались убить меня? – спросил я. – Я вам не враг.

– Ты – йотан, враг асиров, – объявила она. – На тебе тёмные волосы истинной йотановской собаки, даже при том, что ты оделся в диковинные предметы одежды. И ещё ты смеешь шпионить на Асгарде!

В старых легендах, вспомнил я, могущественные асиры были светловолосыми. Их смертные враги, йотаны, были темноволосые.

– Никакой я не йотан, – сказал я искренне. – Я недавно прибыл на эту землю, издалека, из внешнего льда.

Она засмеялась презрительно.

– Ты думаешь, что я поверю, что ты прибыл извне, из замороженного Ниффлехейма? Твоя ложь даже не умна. Почему ты медлишь убить меня? Смерть предпочтительней твоего приковновения, йотан. И смерть Фрейи будет тебе вскоре отомщена.

– Фрейя? – задохнулся я.

Эта девушка была Фрейя, та самая, кому поклонялись древние викинги – Фрейя с белыми руками, самая прекрасная из асиров? Это было невозможно! Она была реальна, тепла, окрашена ненавистью, когда стремилась освободить себя. И всё же она говорила относительно Асгарда. То отдаленное орлиное гнездо серого замка было Асгардом; таким, как легенды описывали его, даже летящий Радужный мост, который соединял его с материком.

– Я не могу понять вас, Фрейя, – колебался я, всё ещё держа ее. – Мое имя – Кейт Мастерс. Я прибыл извне, со льда Ниффлехейма, как вы называете его.

На мгновение, сомнение смягчило ее бурные синие глаза. Затем она посмотрела мимо меня, и они снова стали ожесточенными и заполненными ненавистью.

– Ты больше не нуждаешься во лжи. Вон прибывают твои товарищи, йотан, чтобы помочь тебе.

Я обернулся и застыл, потрясённый. Восемь человек приближались ко мне украдкой, после того, как привязали своих лошадей на краю леса. Они были высокого роста, даже более высокими, чем я. Их волосы были чёрными, как мои, и висели вниз в косматых узелках, из-под подобных кепкам металлических шлемов. Они носили туники из брони, перекрывающие металлом все тело, и высокие латы на ногах, а также несли мечи и щиты. Их чернобородые лица выглядели довольно устрашающе.

– Убейте этого человека! – заревел мускулистый человек, указывая на меня своим мечом.

Они приближались ко мне группой. Легкий, прямой меч в моей руке, засветился. В молодости я занимался фехтованием на саблях, поскольку этот вид спорта входил в программу университетских занятий. Меч Фрейи был подобен лезвиям, которые я использовал.

Его острие прошло через горло йотана, затем качнулось, хлестнув по шее его ближайшего товарища. Оба человека рухнули, но другие придвинулись ко мне. Я осознавал то, что я сделал. Реальная жизнь не похожа на кино. Один человек не может устоять против шестерых в битве на мечах.

– Мы – на краю утеса, – сказал Фрейя спокойно. – Другие наступают, мы быдем отступать и упадём.

– Позаботьтесь, чтобы не столкнуть его с утеса, – закричал озабоченно предводитель йотанов. – Мы не должны потерять его тело!

Его предостережение дало мне шанс, который я не мог не использовать. Я встал против их острых лезвий, отражая их дикие толчки. Но такое сражение не могло продолжаться долгое время. Моя рука уже была утомлена, и я был истощён всем, через что я прошёл.

– Он слабеет! – взревел капитан йотанов. – Разите точно в цель!

В этот момент я услышал гром приближающихся копыт.

– Помощь прибыла! – закричала Фрейя. – Мой родственник Ярл Тор!

Йотановские воины остановились и огляделись вокруг. Рев гнева и ужаса донесся до них. Два всадника скакали из Асгарда, сопровождаемые пешим отрядом. Золотоволосый человек был защищен шлемом, его красивое лицо было вне себя от гнева. Маленькие глаза другого, краснолицего, сверкали. Его соломенная борода развевалась на ветру, он махал огромным молотом, и мне показалось, что это было его единственное оружие.

– Хаммерер! – закричали йотаны.

Спасаясь, они с ужасом побежали к своим лошадям. Но было слишком поздно. Ужасный рёв, подобный рёву разгневанного быка донесся от бородатого, с лысой головой, гиганта. Его огромный молот разбил шлем и череп йотана подобно картону. Не замедляя лошадиного галопа своего коня, гигантский Хаммерер качнул свое ужасное оружие в голову другого йотана.

– Это – Ярл Тор, и мой родственник Фрей! – заявила прохладно Фрейя.

Тор, самый могущественный из старых богов легенды, самый сильный из асиров? Фрей, мифический родственник Фрейи? Я пожал плечами в убежденном скептицизме.

Ни один из убегающих йотанов, не достиг своих лошадей. Подобный молнии меч Фрея нанес два направляющих удара, а ужасный молот бородатого Тора, поверг других. Затем Тор и Фрей спешились с лошадей. Хаммерер издал очередной гневный рёв и побежал прямо ко мне.

– Есть еще одна йотановская собака, которую мы пропустили!

Прежде, чем я смог двинуться, его большой ярко-красный молот со свежими силами был уже занесен над моей головой. Я шатался, как пьяный, истощенный, неспособный защититься от этого ужасного оружия.

– Стой! – вскричала Фрейя.

Молот засвистел в воздушном пространстве. Никакой обычный человек не смог бы остановить его исходящий натиск.

– Это не из тех йотанов, которые напали на вас? – прогрохотал Тор.

– Он не один из них, – сказала Фрейя. – Поскольку они старались убить его даже больше чем меня, и он отважно боролся против них.

Фрей поспешно спешился. Его красивое лицо было с волнением вытянуто, когда он подбежал к девушке и поймал ее за плечи.

– Вы целы, Фрейя? – спросил он с тревогой.

– Да, с помощью этого чужестранца, – сказала она. – Ярл Кейт – его имя, и он говорит, что он прибыл из внешнего Ниффлехейма.

– Это правда, – сказал я, тяжело дыша. – Я попал сюда, прилетев на корабле.

Я указал на пляж далеко внизу, где мой самолёт отдыхал между валунами. Они при этом посмотрели мне глаза в глаза.

– Так вы, чужестранцы, можете строить летающие суда? – сказал Фрей с любопытством. – Ваша цивилизация, должно быть, отличается от нашей. Один пожелает вернуться к этому вопросу позже. Мы возьмем его в Асгард с собой.

Ещё одно новое имя? Один, руководитель старых норвежских богов, король мифических асиров? Тот покачал головой и уступил борьбе против недоверия.

– Очень хорошо, – прорычал неохотно Тор. – Я всё ещё думаю, что он очень уж напоминает йотана.

Фрей привел мне лошадь мертвого йотана. К тому времени пеший отряд, который спешил за Фреем и Тором, достиг нас. Это всё были большие, светловолосые люди, бронированные, в кольчугах и шлемах, и все они явно были разочарованы отсутствием борьбы.

Я сел на лошадь, неспособный забыть сказочные грезы испытаний. С отрядом всадников я ехал около Фрейи, Тора и Фрея. Я слышал грохот копыт, грохот голосов, чувствовал под собою седло, и ощущаял движения лошади. Но ничто не казалось реальным. Мое тело ухватывало действительность, но все же мой утомленный, измождённый мозг, отказался воспринимать это. Мои глаза были так озадачены и застелены кровью, что даже Фрейя смотрела на меня сочувственно.

– Вы можете остаться в Асгарде, Ярл Кейт, – сказала она. – и вам нечего опасаться моих людей.

– Я не боюсь, – ответил я твердо, – но мое ошеломленное воображение отказывается верить собственным глазам. Действительно ли ваш народ является старыми богами?

– Боги, – повторила она. – Я не понимаю вас, ярл Кейт. Нет никаких богов кроме трех Норн и их матери, Вирды, судьбы, которой мы поклоняемся.

Я cжал зубы, и смотрел прямо вперед. Если они не были древними норвежскими богами, то почему их город, страны вокруг них, имена, я находил в древних легендах? С другой стороны, это не могло быть фальшивкой, поскольку они казались искренне изумленными мной и моими вопросами. Естественно, они могли быть недавними иммигрантами в этом сверхъестественном невидимом месте, возможно в десятом или пятнадцатом поколении. В таком случае, они окажутся вовсе не бессмертными и, конечно, названия их городов и окрестностей найдут совершенно разумное объяснение.

Но нежели недавние колонисты осмелились бы взять себе имена богов, не опасаясь их мести? Я хотел задать им этот вопрос, когда другая мысль посетила меня. Даже если эта колония была тысячелетнего возраста, там бы всё ещё сохранились некоторые воспоминания об асирах – старых богах! Но эти люди почитали Норн и их мать, Вирду, что означало, что они не были богами и не расценивали асиров как сверхъестественных существ!

Расстроенный, я прекратил думать на эту тему, когда мы достигли Радужного моста. Будучи пяти сотен футов в длину, он состоял из блестящих плит окрашенного камня, положенных поперёк двух огромных арочных лучей из массивного, серебристого металла. Далеко внизу этого легкомысленного промежутка, зеленое море катило свои волны между мысом и островом Асгард. Мои волосы поднялись дыбом, когда наши лошади въехали под арку. Их копыта гремели по камню, доказывая основательность моста. Но я прекратил просмотр по сторонам, так как нигде не имелось никаких рельсов или низких стен. Но ни асиры, ни их лошади, не показывали испуга.