Текст книги "Первое послание Петра"

Предисловие автора

Эта книга написана в надежде, что ее будут читать, а не обращаться к ней как к справочной литературе. За время работы над ней я по-новому ощутил радость и трепет перед чудом записанного слова Божьего и перед Господом этого слова.

Я стремился объединить пять основных тем:

1) благовествование Петра, основанное на его собственном предыдущем опыте ученика Христа;

2) ветхозаветные пророчества, к которым не раз обращается Петр;

3) апостольская вера, которую Петр разделял с Павлом и другими новозаветными авторами;

4) эллинистический мир, в котором жили те, к кому обращается Петр;

5) наш мир и значение послания для нас.

Работая над книгой, я испытывал все усиливающиеся чувства восхищения и благодарности по отношению к тем, кто в разное время посвящал свои знания и свой талант изучению посланий Петра. В комментариях к его Первому посланию, конечно же, нет недостатка, а некоторые из них представляют собой еще и крайне увлекательное чтение. Классическим по своему молитвенному настрою считается большой комментарий архиепископа Роберта Лейтона, написанный в XVII веке. Уэйн Грудем любезно предоставил мне рукопись недавно написанного им сочинения, и я очень сожалею, что смог ознакомиться с этим научным трудом (написанным к тому же прекрасным языком!) после того, как большая часть моей работы уже была завершена. Я хотел бы выразить особую признательность Самьюэлю Бенетро, работающему на Свободном факультете евангельской теологии в Во-сюр-Сен во Франции. Надеюсь, его книга вскоре появится в английском переводе.

Я также благодарю Джона Стотта, который смог организовать работу над этим проектом и воплотить его в жизнь; Джозефа Ф. Раяна и пресвитеров и служителей Тринитарной пресвитерианской церкви в Чарлотсвилле (штат Виргиния) за их молитвы и помощь; миссис Дел Джонс, печатавшую сноски; моего зятя Джея Уэйнингера и дочь Дебору, чей щедрый подарок позволил вступить Тринитарной церкви в компьютерный век.

Моя жена Джейн находила множество способов оказывать мне любящую поддержку в этой работе, как, впрочем, и всегда за все время нашей совместной жизни.

Эдмунд П. Клоуны

Введение

«Первое послание святого апостола Петра – наиболее сжатое изложение христианской веры и того образа жизни, к которому она призывает. Это образец „пастырского послания"». Такими словами начинает свой прекрасный комментарий к Первому посланию Петра Сесла Спик[1]1
  Spicq, Epltres, p. 11.


[Закрыть].

«Пастырское» – именно так можно охарактеризовать это послание Петра. Апостол стремится укрепить и утешить христианские церкви в Малой Азии, предчувствуя начало бурной эпохи гонений. Эти бури свирепствуют и сегодня: в Индии, где толпа индусов разрушает христианскую церковь, с огромным трудом построенную в беднейших кварталах Бомбея; в большинстве коммунистических стран, где человек, исповедующий Христа, лишается возможности получить образование или устроиться на работу и чаще всего отправляется в тюрьму. Многим англоговорящим странам трудно представить себе что-либо подобное. Возможно, мы просто не замечаем знаков времени. В действительности страдания не минуют ни одного христианина, и каждый верующий человек хоть в небольшой степени потерпит лишения за Христа. Петр обращается ко всем нам, когда говорит о страданиях в настоящем и о славе в будущем.

Пастырское послание Петра поддерживает нас, наставляя. Сокрытые внутри каждого человека потребности формируют его глубочайшие убеждения. На что мы надеемся? Петр говорит об Иисусе Христе, нашей верной надежде сейчас и всегда. На протяжении всего послания апостол призывает нас помнить о том, что Бог уже сделал, и уповать на то, что Он еще совершит для нас через Иисуса Христа. Петр говорит не столько о поступках и словах Иисуса, находившегося вместе с ним в лодке, сколько о значении Его жизни, смерти, воскресения и вознесения. Свидетельство Петра о жизни Иисуса нашло свое отражение в Евангелии от Марка[2]2
  Евсевий (Eusebius, 111:39) цитирует Паиия (60—130 гг. н. э.), епископа города Иераполя в Малой Азии. Папий, в свою очередь, цитирует пресвитера Иоанна: «Марк, став переводчиком Петра, тщательно записал все, что тот запомнил, расположив по порядку сказанное или сделанное Христом». AF, р. 265.


[Закрыть]. В своем послании он показывает, какое значение имеет для нас история жизни Того, Кто призывает взять свой крест и следовать за Ним.

1. Для кого было написано послание?

Понт, Галатия, Каппадокия, Асия и Вифиния – провинции или области, где жили христиане, которым адресовано послание. Если эти названия используются для обозначения римских провинций, то в целом указанная территория охватывает всю Малую Азию к северу от горной цепи Тавр, тянущейся вдоль южного побережья. Она включила бы в себя большую часть современной Турции. Возможно, однако, что апостол говорит об определенных областях, а не об официальных провинциях[3]3
  Kelly, р. 3; Elliott, Ноте, р. 60. Оба ученых оказывают предпочтение более широким географическим представлениям о римских провинциях.


[Закрыть]. Если это так, то указанная территория сужается, поскольку области Галатия и Асия были значительно меньше провинций, носивших те же названия. Возможное значение такого сужения заключается в том, что за его пределами остаются некоторые местности, где вел активную миссионерскую деятельность Павел (например: Антиохия Писидийская, Икония, Листра, Дервия). Святым Духом Павел был удержан от посещения Вифинии – возможно, эта область предназначалась кому-то другому. Историк ранней Церкви Евсевий высказывает предположение, что сам Петр мог принимать непосредственное участие в евангелизации тех мест, которые он называет (Деян. 16:7)[4]4
  Eusebius, 111:1:2–3. По-видимому, Евсевий приходит к такому заключению, основываясь именно на Первом послании Петра, а не на какой-то независимой традиции.


[Закрыть]. Очевидно, Петр имел основания обращаться к христианам именно этих, а не каких-либо иных провинций или областей (он не упоминает Ликии, Памфилии или Киликии – провинций, лежащих к югу от гор Тавра). Поэтому предположение о том, что он имеет в виду те местности в Малой Азии, в которых большую роль сыграло его собственное служение, а не миссионерская деятельность Павла, кажется вполне убедительным.

Понт и Вифиния, располагающиеся на берегу Черного моря, названы раздельно, несмотря на то что они были объединены в одну римскую провинцию. Высказывалось предположение, что Петр начинает с Понта и заканчивает Вифинией, поскольку таким образом представляет себе путь, который должен будет проделать Сила или кто-то другой, кому будет поручено отвезти письмо: посланец мог бы начать свою миссию в Амисе, самой дальней восточной части Понта на Черном море, и завершить ее в Халкедоне в Вифинии. Оттуда он переправился бы в Византию, где была возможность сесть на корабль, идущий в Рим[5]5
  Наиболее вероятный маршрут того, кто нес это послание, прослеживает Колин Хемер: Colin Hemer, 'The Address of 1 Peter', Expository Times 89 (1978), pp. 239–243.


[Закрыть].

Географические местности, к жителям которых обращается Петр, представляли собой «фантастический конгломерат территорий»: прибрежные районы, горные цепи, плато, озера и речные системы. Население было еще более пестрым. Оно состояло из людей с «разным происхождением, этническими корнями, языками, традициями, верованиями и политическим развитием»[6]6
  Elliott, Home, p. 61; Selwyn, pp. 47–52.


[Закрыть]. Галатия получила свое название от наименования племени, проживавшего в этой области; до IV века там все еще говорили на галльском языке[7]7
  T. R. S. Broughton, 'Roman Asia Minor', in Tenney Frank, ed., An Economic Survey of Ancient Rome (Johns Hopkins Press, 1938), 4, p. 738. Цит. no: Elliott. Home, p. 62.


[Закрыть]. Лука упоминает язык Ликаонии, на котором говорили жители Листры (Деян. 14:11). В Малой Азии было достаточно много евреев[8]8
  Elliott, Home, p. 66 n. 19.


[Закрыть]. Евреи из Каппадокии, Понта и Асии также находились в Иерусалиме во время праздника Пятидесятницы и слышали проповедь Петра (Деян. 2:9). Те из них, кто обратился в христианскую веру, вернувшись в свои провинции, вполне могли начать распространять там Евангелие.

Если распространение христианской веры в этих регионах проходило по схеме миссионерской политики Павла, мы можем предположить, что первые церкви были основаны в городских центрах и что верующие евреи (наряду с последователями иудаизма из язычников [ «боящиеся Бога»]) образовывали первоначальное ядро многочисленных домашних церквей и общин. Значительную часть населения, однако, составляли крестьяне, центр Малой Азии был усеян множеством поселений различных племен, куда практически не доходила римская культура[9]9
  Elliott, Ноте, pp. 61–63.


[Закрыть]. Христианское благовестив впервые нашло активный отклик именно среди этих малоазийских племен. Драматические события, происшедшие с Павлом и Варнавой в Листре, отражают своеобразие восприятия Евангелия в районах, которые весьма мало затронул дух эллинизма (Деян. 14:8—18).

Хотя мы и не знаем в точности, какие «массы людей» или слои общества фигурировали среди христиан Малой Азии, нас поражает то ощущение единства, которое приносило с собой Евангелие. Столь же разные, как и их окружение, эти люди стали новым народом Божьим, братством, избранным народом, рассеянным по миру (1 Пет. 1:1; 2:9,10,17; 5:9).

Проникновенные слова Петра о Церкви позволяют сделать вывод, что апостол обращается ко всей Церкви, а не к какой-то отдельной группе христианского сообщества. Он пишет не только к тем, кто был «пришельцем» в этих землях в прямом смысле[10]10
  Слова об «избранных странниках в рассеянии» не следует понимать в социальном смысле, как если бы Петр имел в виду не имеющих постоянного гражданства временных жителей какой-то области. (См.: с. 228, дополнение 1.)


[Закрыть], не только к верующим иудеям. Последнее соображение долгое время оставалось предметом спора. Если Петр писал к новообращенным иудеям, то очевидно, что это были иудеи, которые давно отошли от своих заповедей, поскольку он говорит о «суетной жизни, преданной вам от отцов» (1:18), и о порочности их образа жизни, состоявшего в том, что они «поступали по воле языческой, предаваясь нечистотам, похотям (мужеложству, скотоложству, помыслам), пьянству, излишеству в пище и питии и нелепому идолослужению» (4:3). Если такими словами описываются иудеи, то каким же было их падение! Но даже если они вели образ жизни совершенных язычников, едва ли Петр сказал бы, что такой образ жизни был передан им от их отцов[11]11
  См.: Деян. 15:10, где Петр намекает на попытки отцов нести иго закона.


[Закрыть]. Тем более непонятным казалось бы удивление соседей-язычников по поводу того, что отступившие от своей веры евреи вернулись к нравственным заповедям иудаизма[12]12
  Selwyn, pp. 42–44.


[Закрыть]. Вот почему можно считать очевидным, что Петр пишет к церквам, которые, как он полагал, в основной своей массе состояли из язычников. То, что апостол часто обращается к Писанию, показывает в нем человека, получившего обычное для иудея образование, но это никак не свидетельствует в пользу такого же прошлого у его слушателей. Послания Павла к церквам, состоящим преимущественно из язычников, также насыщены цитатами из Ветхого Завета.

2. Кем написано это послание?

Приветствие в начале послания утверждает авторство апостола Петра – момент, который не может быть оставлен без внимания. Трудно согласиться с предположением, что Церковь восприняла это как «безобидный литературный прием»³. Большое количество других книг, будто бы написанных Петром, были отвергнуты как не имеющие отношения к апостолу. Поскольку за апостолами признавали полученную от Христа высокую власть основывать церкви, недостойная претензия на это звание не могла быть воспринята с легкостью. Стоит только вспомнить, как защищал Павел свое апостольское положение, – и мы увидим особое значение, которое имело это положение в глазах Церкви.

Достаточно ранние и надежные свидетельства об этом послании содержатся в различных произведениях[13]13
  См. полный список: Selwyn, pp. 36–38.


[Закрыть]. Самое раннее упоминание о нем мы найдем во 2 Пет. 3:1. Климент Римский (конец I века) цитирует Первое послание Петра, хотя и не указывает, откуда взята цитата. Цитаты продолжают появляться и у других раннехристианских авторов. Ириней (II век) совершенно определенно относит приводимые им слова к этому посланию.

Те, кто придерживается мнения, что Петр не был автором этого послания, приводят четыре основных доказательства своей точки зрения[14]14
  Доказательства см.: Best, pp. 49–63. Они обобщаются и критически рассматриваются: Grudem, р. 16.


[Закрыть]. Во-первых, указывается, что греческий язык послания слишком безупречен для бывшего галилейского рыбака (фраза Папия, что Иоанн-Марк был «переводчиком» Петра, приводится некоторыми исследователями как свидетельство того, что Петр нуждался в переводчике, поскольку не владел греческим в совершенстве)[15]15
  Bigg, р. 5. Папий цитируется Евсевием: Eusebius, 111:39:15. См.: pp. 24–33. Грудем отвечает на аргументы В. Г. Куммеля, Е. Беста и др., касающиеся греческого языка Первого послания Петра.


[Закрыть]. Во-вторых, настойчиво утверждается: гонения, о которых говорится в послании, начались лишь после смерти Петра. В-третьих, в послании видят слишком много характерных черт писем Павла, в связи с чем Петру отказывают в авторстве. В-четвертых, многие из тех, кто признает существенное отличие от произведений Павла, настаивают на том, что Первое послание Петра несет в себе традиционные элементы учения ранней Церкви и не содержит ничего, что доказывало бы его принадлежность перу одного из первых учеников Иисуса.

Последнее возражение можно опровергнуть, рассмотрев цель послания. Петр уже свидетельствовал о словах и деяниях Иисуса. К работе Иоанна-Марка по «переводу» проповедей апостола относится и его запись свидетельства Петра в Евангелии от Марка. Послание подразумевает знание слушателями истории жизни Христа, и Петр сосредотачивает свои силы на том, чтобы дать апостольское толкование Евангелия. Такое апостольское наставление находим мы и в письмах Павла. Указание на то, что Первое послание Петра имеет слишком много схожих черт с посланиями Павла, может быть рассмотрено в свете того соображения, что Павел, также как и Петр, следовал в своих наставлениях апостольскому «образцу здравого учения» (2 Тим. 1:13; ср.: 1 Пет. 2:2 и 1 Кор. 15:1—II)[16]16
  Общий обзор сходных черт между Первым посланием Петра и посланиями Павла см.: Кеllу, p.ll; Selwyn, р. 20, 21, 382–384, 459.


[Закрыть]. С другой стороны, учение Петра имеет и свои особенности. Например, Павел никогда не пользуется образом «слуги Господа» применительно к служению Христа, как это делает Петр[17]17
  Spicq, Epltres, p. 23f.; Selwyn, p. 30.


[Закрыть].

Действительно, традиционная дата смерти Петра во время правления императора Нерона предшествует основным периодам римских гонений. Однако в послании нет ничего, что указывало бы на начало официальных или крупных преследований. Скорее в нем нашло отражение время отдельных притеснений и локальных гонений, время, когда христиан необходимо было укрепить и подготовить к гораздо большим страданиям за Христа в будущем[18]18
  См.: комментарий Селвина к 1 Пет. 1:6; 3:13–17; 4:12–19 (pp. 53f.). См. также: Bigg, pp. 24–33; Kelly, pp. 5—11.


[Закрыть].

Вопрос о познаниях Петра в греческом языке стал ключевым аргументом против его авторства. Некоторые комментаторы, придерживающиеся мнения, что послание написано Петром, полагают, что кто-то помогал ему в работе, и видят в упоминании имени Силуана (5:12) указание на этого помощника. Подобный довод также подвергался сомнению. Во-первых, греческий язык послания не столь превосходен, как это иногда пытаются представить[19]19
  И Битг, и Келли признают такой подход, не теряя при этом убеждения, что греческий язык послания все же слишком хорош для Петра. Характеристика Петра и Иоанна как людей «некнижных» (Деян. 4:13) отнюдь не указывает на их неграмотность. Складывается впечатление, что некоторые комментаторы испытывают такое же изумление, какое испытали члены синедриона, обнаружившие познания Петра в Писании.


[Закрыть]. Кроме того, при утверждении, что Петр должен был обладать лишь минимальными или частичными познаниями в греческом, не принимается во внимание двуязычный характер культуры Вифсаиды Галилейской. Один остроумный специалист в греческом языке сказал, что Галилею можно сравнить с такой же двуязычной местностью, как Уэльс, и что греческий язык Петра был в таком случае не хуже, чем английский любого уэльсца[20]20
  J. Н. Moulton, Grammar of New Testament Greek, I ([3] 1906), pp. 6ff. (см.: Stibbs, p. 24, n. 4).


[Закрыть]. Сесла Спик рекомендует помнить еще и о том, что во время Пятидесятницы Петр получил дар говорения на языках[21]21
  Spicq, Epltres, p. 22.


[Закрыть].

Самое убедительное подтверждение аутентичности послания мы находим в нем самом[22]22
  Краткое изложение учения послания см.: Selwyn, pp. 23–26; Spicq, Epltres, pp. 23–25.


[Закрыть]. Содержащееся в нем учение связано с теми речами Петра, которые зафиксированы в Книге Деяний. Спик указывает на отрывок 1 Пет. 1:10–12 как на совершенно уникальное место в новозаветных посланиях: в нем говорится об исследованиях и предположениях ветхозаветных пророков, предвидевших день Христов. Такие слова, продолжает Спик, могли выйти только из-под пера апостола, который «обратился к этим свидетельствам и основал первую христианскую апологетику (Деян. 2:25–31; 3:18–25; 10:43)»[23]23
  Spicq. Epltres, p. 23.


[Закрыть]. Кроме того, те места послания, где говорится о страданиях Христа, отражают понимание Петром призвания Христа как Слуги Господа, понимание, которое уходит своими корнями в учение и пример Самого Христа. Как пишет Селвин, «впечатления очевидца проходят через все послание и составляют его своеобразие»[24]24
  Selwyn, p. 28.


[Закрыть]. Петр восхищается любовью тех, кто никогда не видел Христа (1:8); его призыв к живой надежде на Господа основывается как на пережитом им отчаянии, связанном с распятием, так и на радости общения с воскресшим Христом. Акцент на смирении по-особому звучит в устах Петра, пережившего период горделивой уверенности, которая предшествовала его падению. Господь призвал Петра пасти Его овец, и Петр передает эту заповедь другим пастырям.

О роли Силы (по другим версиям – Силуана) сказано в комментарии к 5:12. Сила был помощником Павла в его миссионерской деятельности в Малой Азии и Греции, и его имя стоит рядом с именем Павла в обращении в Посланиях к Фессалоникийцам. Он был также представителем апостолов и старейшин в Иерусалиме, и назван пророком (Деян. 15:22). Если этот человек был редактором или соавтором Петра, то нельзя не признать его духовную одаренность. Слова Павла о служении Силы указывают на последнего, как на того, кто должен передать письмо, а также выступить в качестве представителя автора этого письма. Такой вывод можно сделать, приняв во внимание те полномочия, которые получает Сила в связи с письмом из Иерусалима, как об этом говорится в 15-й главе Деяний. Если Сила, передавая письмо, действительно выступал в такой роли, то в его обязанности входило гораздо больше, чем просто привезти послание. Он был одним из начальствующих между братьями на Иерусалимском соборе. Тогда же было составлено письмо, отвезенное им в Антиохию. Поэтому не исключено, что Петр мог совещаться с ним, готовя послание, или, возможно, Сила принимал участие в его составлении под руководством Петра.

3. В какой форме написано послание?

Послание Петра, несмотря на свою краткость, очень разнообразно и по форме, и по содержанию. В нем встречается большое количество ссылок и аллюзий из Ветхого Завета[25]25
  В «Списке цитат» в GNT (pp. 897–918) по меньшей мере 60 стихов и отрывков из Ветхого Завета относятся к Первому посланию Петра.


[Закрыть]. Например, Псалом 33 цитируется дважды (2:3; 3:10–12), и его тема – надежда для тех, кто находится в насильственной ссылке, – проходит через все послание[26]26
  Бенетро (Benetreau, р. 50) обращает внимание на выражения, говорящие об обращении к Господу (Пс. 33:5; 1 Пет. 2:4), о том, что вера не постыдна (Пс. 33:6; 1 Пет. 2:6), о надежде (Пс. 33:7,22), о страхе (Пс. 33:8,10), о противопоставлении добра и зла (Пс. 33:9,10,13,14), о благословении (Пс. 33:9), о нашем временном пребывании на земле (Пс. 33:3; 1 Пет. 2:11).


[Закрыть]. И хотя мы не встречаем открытого цитирования слов Иисуса, в Первом послании Петра, как и в Послании Иакова, постоянно слышатся высказывания Учителя[27]27
  Роберт X. Гундри (Robert Η. Gundry) приводит эти параллели в статье, которую цитируют Бенетро и Грудем: ' Verba Christi in 1 Peter…' (NTS 13/4, 1966—67, pp. 336–351). Обратите внимание на аллюзии из Нагорной проповеди, которые находит Бенетро (Benetreau, р. 47): о блаженстве изгнанных за правду (Мф. 5:10; 1 Пет. 2:19 и дал.; 3:9,14), о добрых делах (Мф. 5:16; 1 Пет. 2:12), обращение к Отцу (Мф. 6:9; 1 Пет. 1:17), о сокровищах на небесах (Мф. 6:19–21; 1 Пет. 1:4).


[Закрыть].

Встречаются предположения, что Первое послание Петра – это совсем не послание, а проповедь или катехизическое наставление, которое сопровождало таинство крещения[28]28
  P. Carrington, The Primitive Christian Catechism (Cambridge University Press, 1940). См.: Selwyn, p. 18.


[Закрыть]. Его трактовали даже как литургию во время обряда крещения[29]29
  F. L. Cross, 1 Peter: A Paschal Liturgy (Mowbray, 1954). См. вступление к комментарию Грудема.


[Закрыть]. (Считается, что слова обряда начинаются с 2:21.) Тем не менее, Уэйн Грудем указывает на то обстоятельство, что мысль о крещении определенно высказывается в послании только в стихе 3:21, и добавляет, что «само по себе упоминание о начале христианского образа жизни еще не содержит указания на крещение»[30]30
  Grudem, p. 41.


[Закрыть]. Другая форма, элементы которой обнаруживают в послании, – форма раннехристианских гимнов или исповеданий веры[31]31
  Μ. Е. Boismard, Quatre hymnes baptismales dans la premiere epitre de Pierre (Paris, 1961). См.: Benetreau, pp. 16–20.


[Закрыть]. Такую возможность нельзя исключить совсем, однако ритмическое оформление, на которое указывают как на характерную черту гимна или символа веры, может быть просто ораторским приемом, используемым во время проповедования или обучения.

Самым точным определением формы Первого послания Петра остается краткий вывод в конце самого послания: «Сие кратко написал я вам… чтобы уверить вас, утешая и свидетельствуя, что это истинная благодать Божия, в которой вы стоите» (или «…в которой и стойте», 5:126). Послание наполнено утешением и свидетельством, сходным с апостольским учением. Можно предположить, что Петр уже не в первый раз учит этим вопросам. Письмо написано свободным языком, Петр не собирает по кусочкам информацию, полученную от других. Он говорит с глубоким пониманием и основывается на своем опыте апостола Иисуса Христа.

4. Когда и где оно было написано?

Под «Вавилоном», из которого Петр шлет свои приветствия (5:13), едва ли понимается разрушенный и оставленный людьми город в Месопотамии. В Книге Откровение «Вавилоном» назван Рим (16:19; 17:5; 18:2), и нет ничего удивительного, что Петр также употребляет это название в символическом смысле. Он думает о христианской Церкви как о Божьем народе в изгнании и рассеянии (1:1,17; 2:9—11). Для ветхозаветных пророков Вавилон был столицей мировой империи и городом изгнания Израиля, где израильтяне находились как пришельцы и чужестранцы. Использование Петром названия «Вавилон» напоминает его слушателям, что он также разделяет их участь изгнанников.

Кроме того, первые отцы Церкви были уверены, что Петр и Павел приняли мученическую смерть в Риме. Историк ранней Церкви Евсевий цитирует Папия и Оригена для подтверждения этой мысли[32]32
  Eusebius, 11:15:2; 111:1:2,3.


[Закрыть] (Папий, епископ города Иераполя, умер в 130 г.).

Иоанн-Марк, о котором говорит Петр (5:13), также упоминается Павлом, когда тот пишет из Рима (2 Тим. 4:11; Флм. 23).

Поскольку Петр упоминает Марка, но ничего не говорит о Павле, есть основания предположить, что во время написания послания Павла не было в Риме. Интересно, что и Павел не называет Петра в своих письмах, даже когда говорит о верных сотрудниках «из обрезанных» (Флп. 2:20,21; Кол. 4:10,11). Согласно традиции, Петр попал в Рим только в конце своей жизни[33]33
  Eusebius, 111:1:2.


[Закрыть]. Таким образом, очевидно, Петр пишет из Рима уже после того, как Павел покинул его, освободившись из своего первого заключения в 62 году[34]34
  Grudem, pp. 35–37.


[Закрыть].

Представляется маловероятным, что жестокие преследования Нерона уже обрушились на римских христиан. Можно предположить, что Петр как-то указал бы на это обстоятельство, призывая к покорности по отношению к царю (2:13–17). Наиболее вероятной датой написания послания можно назвать 63 год, когда Павел уже покинул Рим, но гонения Нерона еще не начались.

5. О чем это послание?

Перед лицом усиливающихся нападков на Евангелие Петр свидетельствует о благодати Божьей, о преизобильной реальности того, что Бог совершил через Иисуса Христа. Апостол знает, что Иисус воскрес из мертвых, он видел Его вознесшимся на небеса. Он знает также, почему умер Спаситель и в чем значение Его смерти: «Он грехи наши Сам вознес Телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды: ранами Его вы исцелились» (2:24). Совершенное Христом дает основание для надежды христианскому «братству». Верующие призваны не только претерпеть мучения за Христа – им дано познать истинную радость, потому что через свои страдания они приобщаются к Иисусу, Который пострадал за них. Сами их страдания становятся символом надежды: Христос принял мучения и вступил в Свою славу, то же ожидает и их. Дух Божий, Дух славы почивает на них (4:14).

Уважают ли их соседи, насмехаются ли над ними, – на примере своей христианской жизни верующие несут свидетельство о благодати Божьей. Спокойно и смиренно должны они вести праведный образ жизни, не требуя себе каких-то особых прав, но уважая права других. Однако это смирение в жизни не означает рабской покорности и самоуничижения, потому что христиане знают о своей роли царского народа, который принадлежит Самому Богу, избранных наследников нового творения. Им не нужно утверждать свои права или требовать какого-то особенного к себе отношения – они полагаются на справедливость Божью. Христиане только «чужестранцы» в Вавилоне, но они входят в семейство Самого Бога.

Дар любви Божьей – кровь Иисуса – избавил христиан от порочного и суетного образа жизни, который они вели, когда были язычниками, – ныне благодать объединяет их в искренней любви друг к другу. Они служат и помогают друг другу, используя те богатые духовные дары, которыми наделил их Бог. Иисус Христос, великий Пастырь стада Божьего, следит за Своим народом. Он призывает поставленных Им пастырей служить Богу, опекая вверенную им паству. Победа Иисуса Христа над силами тьмы освобождает верующих в Него от власти сатаны: они могут противостоять рыкающему льву, в огне преследований их вера не дрогнет, но будет очищена, подобно золоту в пламени печи. Они должны во всем положиться на Бога, зная, что Он заботится о них.

Благодать, которая уже наполняет христиан радостью, изольется на них в полной мере с приходом Иисуса Христа. Господь, Которого они любят, явится им, и они поклонятся Ему. Зная, что они были призваны из тьмы и смерти, новый народ Божий поет и славит Бога. Славословие верующих возносится из их собраний, из домов, даже из тюремных камер, где страх перед Богом освободил их от страха перед людьми. Их благовестие – это благовестив прославления. Вкусив вечного Слова Божьего, они уже причастились к совершенству их Спасителя. Истинная благодать Божья призвала их к Его славе, и теперь все, даже страдание, будет служить целям Того, Кто искупил их такой дорогой ценой.

Кому-то торжествующий и ободрительный тон послания может показаться слишком эмоциональным. Но за Петра говорит его вера. И он знает, что его свидетельство истинно, что подлинная жизнь – в Иисусе Христе. Он знает, что Бог благ и Его благость вечна. «Это истинная благодать Божия, в которой вы стоите» (5:12).

Армандо Валладарес завершает свои воспоминания о двадцати двух годах, проведенных в тюрьме Кастро на Кубе, такими строками:

«И посреди этого апокалиптического зрелища, в котором слились самые страшные и ужасающие моменты моей жизни, посреди серой, пепельной грязи и оргии избиений и крови заключенных, забитых в землю, возник человек, похожий на скелет, с седыми волосами, горящими голубыми глазами и сердцем, переполненным любовью, он протягивал руки к невидимому небу и умолял пощадить его мучителей. „Отче! прости им, ибо не знают, что делают". И автоматная очередь рассекла его грудь»[35]35
  Against All Hope: the Prison Memoirs of Armando Valladares, translated by Andrew Hurley (Hamish Hamilton, 1986), p. 380.


[Закрыть].