Текст книги "Имя, которое помню"

Эдриан Маршалл
Имя, которое помню

Пролог

Митчелл с удивлением рассматривал свою повзрослевшую дочь. И как она умудрилась так быстро вырасти? Еще вчера малышка весело носилась по двору в компании соседских мальчуганов. Еще вчера соседи заваливали его счетами за битые стекла, сломанные ограды и раздраконенные клумбы, в которых эта маленькая варварша зачем-то решила посадить кактусы вместо благонравных азалий. Еще вчера она, заливисто хохоча, взмывала на качелях, раскрученных «солнышком», и у него сжималось от страха сердце. А сегодня ее зовет на свидание какой-то парень со смазливой мордашкой, из-за которой – уж это Митчелл Торнтон точно знал – личико его очаровательной дочки однажды распухнет от слез…

– Элли, детка… – покачал он головой, глядя на отражение в зеркале своей шестнадцатилетней дочери. – Не верь мужчинам…

– Пап, он еще не мужчина, – мурлыкнула Эллис, накладывая на губы толстый слой помады. – Он мальчик. Самый красивый мальчик в школе. И еще милый, добрый и чуткий. Все будет хорошо, вот увидишь. Я ведь уже взрослая…

А через неделю эта «взрослая» ревела в подушку, как пятилетняя девочка, которую соседский мальчишка оттаскал за косу.

Митчелл смотрел на дочку и совершенно не знал, чем ее утешить. Ладно бы, ее и правда оттаскали за косу, и тогда он мог бы надрать обидчику задницу. Но Элли никогда не позволяла таскать себя за косу и никогда не плакала, если набивала синяки и шишки. А теперь плачет…

– Я же говорил тебе, детка. – Митчелл присел на кровать, вздрагивающую в такт всхлипам его дочери. – Не верь мужчинам. Научись их обманывать – только тогда ты сможешь играть с ними на равных.

Элли перестала реветь, вытерла опухшее личико и повернулась к отцу.

– Научусь, пап, вот увидишь!

Не прошло и двух дней, как парень со смазливым личиком звонил в дверь их дома. В руках у него была охапка цветов, а на губах – глупейшая растерянная улыбка.

– Здравствуйте, меня зовут Майк… – смущенно пробормотал парень. – А вы Элли не позовете?

– Элли ушла гулять с Джеймсом, – развел руками Митчелл. – Но я могу передать ей цветы и сказать, что вы заходили.

– А-а… – разочарованно пробормотал Майк. – Спасибо…

…Эллис торжествующе покрутила перед носом Митчелла душистыми белыми розами.

– А у меня, кажется, получается. Как ты считаешь, пап?

1

– Дорогой, ты даже не представляешь себе, что ты для меня сделал… – всхлипнув, прошептала она, прижавшись лицом к его пропахшему табаком пиджаку. – Ты изменил мою жизнь, изменил мои взгляды на жизнь…

Даррелл, никогда не отличавшийся особенной щедростью, наконец-то почувствовал всю силу изречения о том, что гораздо приятнее давать, а не принимать.

– Ну что ты, – расчувствовавшись, пробормотал он. – Я бы заплатил гораздо больше, если бы знал, что это поможет тебе начать новую жизнь. Теперь они отпустят тебя, Мэй?

– Ну конечно, милый… – Она взяла его руку и поднесла к своей влажной от слез щеке. – «Братству Темной Луны» нужны от меня только деньги. Как жаль, что я была такой наивной и не поняла этого сразу… Если бы не моя глупость, я никогда не оказалась бы в этой секте…

– Ну что ты… – Даррелл сжал ее в объятиях. –

Твоя наивность очаровательна. И я больше никому не позволю ею воспользоваться. А теперь… теперь я могу познакомить тебя со своими родителями?

– О, конечно… – Она благодарно улыбнулась. – Я так давно об этом мечтала… Только не сегодня. Сегодня я должна отдать деньги Братству, чтобы этот кошмар для меня закончился. Мы можем поехать к ним завтра. Правда же, милый?

– Конечно, дорогая… Обязательно позвони мне, когда закончишь все дела с этими ублюдками. Или, может, будет лучше, если я поеду с тобой?

– Нет, Даррелл, дорогой, не нужно, – поспешила ответить она. – Я сама. Ты и так достаточно для меня сделал…

– Милая… Если бы ты знала, как мне не терпится назначить день нашей свадьбы…

Если бы ты знал, как мне не терпится избавиться от созерцания твоей потной физиономии, подумала Эллис, устроившись на заднем сиденье такси. Даррелл помахал ей рукой, и Эллис, натужно улыбаясь, послала ему воздушный поцелуй, мысленно надеясь, что он не просочится к Дарреллу сквозь запыленное стекло.

– Ну что стоим? Поехали! – рявкнула она оторопевшему водителю, который еще секунду назад любовался этой романтической сценой.

Когда такси наконец поехало, Эллис вытряхнула из намокшего рукава черной кружевной блузки мешочек со «слезами»: маленький полиэтиленовый пакетик с водой, припасенный как раз для таких душещипательных сцен. Теперь нужно заехать домой, переодеться, положить часть денег в банк, часть – переслать отцу, часть – отдать за «реквизит» Энджи, а часть – отвезти Конни, которая наверняка с нетерпением ждет рассказа об окончании операции «Наивная девочка и «Братство Темной Луны».

Добравшись до дома, Эллис стянула с головы рыжий парик, осторожно вытащила из глаз ярко-синие линзы, скинула траурно-черную блузку, надела маечку цвета индиго с надписью «Поцелуй меня… сам знаешь, куда» и голубые джинсы – так она одевалась всякий раз, когда заканчивала очередную эпопею с очередным облапошенным женихом.

В этой одежде Эллис чувствовала себя свободной. Как будто и не было никаких потных физиономий, сальных губ, так и норовивших ее поцеловать, свиных глазок, пялившихся на нее с вожделением, от которого у Эллис все нутро перетряхивало от отвращения.

Слава богу, что с Дарреллом все кончено… – с облегчением подумала Эллис, разглядывая в зеркальном отражении свою стройную фигурку. – Это по его милости я набрала в весе…

Но, как последнее «прости» от Даррелла, в сумочке зазвонил мобильный. Мелодию Даррелл выбирал сам – это был наипошлейший из современных хитов «Мой ангел с синими глазами». Эллис в два прыжка оказалась возле сумочки, отключила телефон и вытащила сим-карту. Сняв с полочки толстую папку, обтянутую черной кожей, Эллис кинула сим-карту в файл, к которому был приклеен стикер с надписью «Даррелл Локхэйм».

– Покойся с миром, Даррелл Локхэйм, – бросила она, водрузив папку обратно. – Ты был скупердяем из скупердяев, но Мэй Ковальски растрясла твою набитую мошну…

Конни Кармуш сложно было назвать подругой Эллис – скорее, они были товарищами по несчастью. Конни работала на правительство, а правительство платило мало. Конни надо было кормить двоих детей, а дети наотрез отказывались есть то, что мама могла купить на свое ничтожное жалованье. Зато у Конни было то, на чем могла отлично заработать Мэй Ковальски, она же Ингрид Макинтош, она же Виржиния Марлоу, она же Джудит Сайрис, она же – а вот об этом знали только посвященные, вроде Конни, – Эллис Торнтон. Именно поэтому Конни Кармуш предоставляла информацию Эллис, а Эллис щедро за нее платила, так что обе были довольны. Конни по природе своей была до ужаса любопытна и романтична, а потому всегда выспрашивала у Эллис подробности всех операций. «Братство Темной Луны» не было исключением.

– До сих пор не верится, – Конни с неподдельным восхищением посмотрела на Эллис, – что тебе удалось облапошить этого скрягу. Ведь вначале он готов был удавиться за стакан содовой…

– Лучше бы так было и дальше, – вздохнула Эллис. – Потом эта жирная свинья решила, что я выгляжу слишком худенькой на ее фоне, и начала усиленно меня откармливать. Еще месяц рядом с Дарреллом Локхэймом – и я прибавила бы фунтов пять, не меньше. Представь, он начал заказывать для меня в кафе по две порции жареной свинины, к ней – картошку фри. Потому что черт меня дернул пожаловаться на голодное детство…

– С твоей фигурой даже волноваться не стоит, – вздохнула полненькая Конни. – Но как тебе удается их так раскручивать?

– Не знаю, – пожала плечами Эллис, – наверное, я просто всякий раз думаю, что они обманут меня, если я не обману их…

– Жаль, что я так не думала, когда мой бывший грезил о двойне… – пожаловалась Конни. – Мне бы твои мозги.

– Не переживай, я тоже обожглась, – махнула рукой Эллис. – Слава богу, обошлось без двойни, но все же… Решила поверить в настоящее чувство – и осталась в дураках… Ты уже наметила следующую жертву? – поспешила она сменить тему, пока любопытная Конни не принялась за расспросы.

– Угу… – кивнула Конни и, взяв со стола серую канцелярскую папку, протянула ее Эллис. –

Его зовут Педро Кордеро, он из Мексики. Возраст – сорок пять лет. Переехал к нам чуть больше года назад. Открыл здесь мексиканский ресторанчик и торгует водкой из кактусов. Кроме этого пойла он предлагает посетителям еще кое-что веселенькое – к нему тянутся все городские глюколовы и глюколовки, – но за руку пойман не был. Наркота, видно, не очень сильная, да и правительству он пока что без надобности. Доход у него неплохой. В общем – то, что ты любишь. Что до предпочтений нашего Педро… Он страстный поклонник стриптиза и обожает бильярд. Впрочем, тебе не нужно брать уроки – ты сразишь Педро с первого удара. Он падок на красоток.

– Этого недостаточно, – покачала головой Эллис. – Если он будет видеть во мне обычную красотку, вместо денег мне достанутся только его горячие мексиканские объятия, без которых я с удовольствием обойдусь. Мужчина не должен думать, что я – легкая добыча, иначе весь его интерес сведется к постели, чего я стараюсь не допустить. Какой смысл выкладывать деньги за то, что ты уже получил? Никакого… Нет, требуется что-то покруче сексапильной девицы, бьющей по шарам… Так ты говоришь, наш мачо – поклонник стриптиза?

Конни кивнула, заметив, что Эллис прикусила нижнюю губу и озадаченно разглядывает пространство. Это выражение Конни знала очень хорошо – Эллис выдумывает очередную легенду.

Через несколько секунд на губах у Эллис появилась хитрая улыбка.

– Держись, Педро. Твоя Лолита уже идет на поиски своего мачо…

На третье свидание с Педро Кордеро незадачливая стриптизерша Лолита, роль которой играла, разумеется, Эллис, надела красивое цветастое платье в стиле кантри.

Пусть наш мачо вспомнит своих мексиканских красоток и подумает, что мы, американки, ничем не хуже, а то и лучше их, подумала Эллис, вынимая из коробочки с жидкостью линзы, которые изменяли цвет ее глаз, превращая их в ярко-зеленые, цвета молодой травы.

Покончив с линзами, Эллис поправила парик – длинные и пышные иссиня-черные волосы – и для полноты образа вколола в них искусственную красную розу. В таком виде она смахивала больше на испанку, да не все ли равно: испанка, мексиканка? Педро Кордеро уже скушал больше половины приманки…

Эллис удалось наняться в бар, который любил посещать Педро, и с блеском провалить свой дебют стриптизерши. Выглядело это настолько естественно, что, когда из зала донеслись возмущенные возгласы сидящих за столиками мужчин, Эллис подумала, что ее, и правда, закидают тухлыми помидорами, или что там у них припасено для таких случаев. Но взгляд, полный мольбы, который она бросила в сторону Педро, сделал свое дело, и уже очень скоро Эллис сидела за столиком Кордеро, стыдливо прикрывая плечи широким палантином и рассказывая мексиканскому мачо о том, как судьба довела ее, красавицу, до такой жизни… Кордеро был, хоть и пьян, но тронут. Теперь он сам себе казался героем, избавившим бедную наивную девушку от посягательств злобных мужланов. Правда, и сам Педро не пренебрег бы возможностью воспользоваться этой наивностью, но Эллис очень скоро объяснила ему, что по религии, которую она исповедует, постельные отношения между мужчиной и женщиной возможны только после свадьбы. К счастью, Педро не стал интересоваться, почему эта религия позволяет молодым девушкам раздеваться в присутствии толпы мужчин, и удовлетворился благодарным «Лолитиным» взглядом, обещавшим ему еще как минимум одно свидание.

Теперь Лолита должна была добиться от своего возлюбленного признания, а там, уже на следующем свидании, сообщить, что ее жестокий отец требует, чтобы она вернулась в родной городок и вышла замуж за местного богатея, потому что он, отец, пропил все деньги и ему не на что отправить учиться младшую Лолитину сестричку, подающую большие надежды в области химии, биологии, ну и еще парочки каких-нибудь наук.

На свидание Лолита, то есть Эллис, естественно, опоздала, заставив Педро Кордеро томиться в предвкушении встречи. Он сидел за столиком и бросал взгляды на входящих в кафе, скрашивая свое одиночество пивом, плещущимся в кружке.

– Лола, звезда моя! – воскликнул он, увидев красавицу, направлявшуюся к нему за столик. Ему хотелось, чтобы все окружающие обратили внимание на девушку, которая пришла сюда именно из-за него. – Как же я по тебе стосковался…

– Педро… – прошептала Лола, и ресницы ее затрепетали. – Прости, что я заставила тебя ждать…

Разговор влюбленных – даже если они вовсе не влюбленные, а ловко притворяются, – всегда одинаков, а потому мы не станем воспроизводить его полностью. Ограничимся упоминанием о том, что Педро целый час рассыпался в комплиментах, а также о том, что к столику Лолы и Педро несколько раз подходил какой-то пьяный мужчина и приглашал Лолу танцевать, чем вызвал у Педро праведный гнев, чуть не приведший к кровопролитию.

И вот, когда чувства Педро уже били через край, когда он уже был готов выразить Лоле, то есть Эллис, всю силу своей любви… случилось нечто совершенно неожиданное.

– Я люблю тебя, моя Лолита… – произнес, а точнее, проскрежетал Педро и упал лицом прямо в тарелку с кесадийей, которую так и не успел доесть.

Эллис обомлела. Не мог же Педро так нахлестаться двумя кружками пива?! Она перегнулась через столик и потрясла своего ухажера за плечо.

– Педро!

Но Педро молчал и продолжал лежать в тарелке с кесадийей так, словно это была самая мягкая подушка на свете.

– Педро!

Сидящие за соседними столиками разинули рты и во все глаза смотрели на незадачливую «влюбленную пару».

К такому положению дел Эллис, обычно готовая к любым поворотам судьбы, была совершенно не готова.

– Кто-нибудь, вызовите врача! – бросила она зевакам и продолжила тормошить Педро Кордеро в надежде, что он наконец очнется. Но Педро отказывался подавать признаки жизни, что вызвало у Эллис определенные подозрения.

Господи, а если он умер?! Сердечный приступ или что-нибудь в этом духе? – мелькнуло у нее. Приедет полиция… Как же я тогда буду выпутываться? В этом парике, в этой бутафории… Все ведь слышали, что он называл меня Лолой, а я вовсе и не Лола…

Кто-то из зевак уже успел позвонить в службу девять-один-один, а вокруг Эллис сгрудилась целая толпа народу.

Бежать, бежать… стучало в висках, но, оглядевшись по сторонам, Эллис поняла, что прорваться через это плотное кольцо сочувствующих, не вызвав никаких подозрений, будет не так-то просто.

– Нужно принести воды, – нашлась Эллис. – Пропустите, я принесу ему воды!

Кольцо разомкнулось, и Эллис, схватив со стола кружку с недопитым пивом, побежала в дамскую комнату. Заметив Эллис, вооруженную кружкой, бармен кинулся к ней, чтобы предложить ей помощь, но девушка толкнула его и влетела в уборную.

Только бы здесь было окно, только бы было… – молилась про себя Эллис. Поставив кружку возле раковины, она метнулась к кабинкам. Окно действительно было. Оно представляло собой застекленное отверстие, такое маленькое, что даже худенькая Эллис засомневалась в своих возможностях пролезть через него.

Впрочем, другого выхода не было. Поэтому Эллис, сцепив зубы, взгромоздилась на бачок унитаза и потянула за ручку окна. Окно открылось. Эллис вцепилась в узенький карниз по ту сторону окна и полезла, на все лады костеря Даррелла Локхэйма, из-за которого она набрала те самые сантиметры, которые теперь застревали в оконном проеме. Вдохнув в себя воздух, Эллис помолилась, чтобы внизу не было стекол, забора или чего-нибудь в этом духе, и сделала последний рывок.

Ее тело приняла мягкая земля, засаженная цветами. Упади Эллис чуть ближе или чуть дальше, она непременно ударилась бы о плитку, которой была выложена большая клумба. Удар был, хоть и незначительным, но все же ощутимым. Времени стонать и причитать не было, поэтому Эллис кое-как соскребла себя со смятых цветов и отряхнулась.

– Да, выглядите вы на все сто. Красавица-испанка со съехавшим париком и в одной туфле…

Почувствовав внутри невероятное томление, обычно не предвещавшее ничего хорошего, Эллис подняла голову.

2

Перед ней стоял немолодой, но привлекательный и элегантный мужчина. Праведного гнева в его серых глазах Эллис не заметила. Скорее, в них было любопытство вперемешку с ехидством.

Наверное, он не видел меня там, в кафе, сообразила она. Думает, что я сбегаю, потому что мне нечем расплатиться. Решив немедленно взять ситуацию под контроль, Эллис сделала вид, что жутко смущена, и принялась упрашивать незнакомца:

– Вы же ничего не скажете официанту? Мне нечем было заплатить… Я не ела несколько дней, поэтому и решилась на такое… Мне, честное слово, стыдно…

Но ее любимый прием совершенно не впечатлил мужчину. Выражение его лица осталось прежним, однако он протянул ей руку.

– Вставайте, Эллис Торнтон. Не удивляйтесь, я знаю о вас больше, чем вы думаете. Но об этом мы поговорим в другом месте. Если вы, конечно, не хотите, чтобы я сдал вас полиции…

– Не хочу, – помотала головой Эллис и вцепилась в протянутую руку.

– Тогда пойдемте – моя машина рядом.

Эллис коротко кивнула и направилась за мужчиной, на ходу пытаясь представить, что ему известно, кроме ее имени. Наверняка больше. И намного больше… И мужчина этот совсем не был похож на тех, с кем она привыкла иметь дело.

И надо же было так вляпаться… – холодея, подумала Эллис, когда мужчина в костюме жестом предложил ей устроиться на заднем сиденье весьма приличного и дорогого автомобиля. Ну как же ты мог, Педро, отбросить концы в самый ответственный момент?

– Устраивайтесь поудобнее и, главное, не волнуйтесь, – ободрил ее мужчина. – Я вам ничего не сделаю, Эллис. Наоборот, даже помогу. Если, конечно, вы будете внимать и понимать.

Внимать и понимать? И это после того, как у нее на глазах только что умер человек, который признался ей в любви… Звучит, конечно, пафосно, особенно с учетом того, что она хотела с этим Педро сделать. Но ведь Эллис совершенно не желала ему смерти…

– Я попробую, – ответила Эллис и осеклась, встретившись взглядом с водителем, повернувшимся в ее сторону. Им был тот самый мужчина, который пытался пригласить ее на танец, чем вызвал бурный гнев ныне покойного Педро. – Вы… вы… – пролепетала она, тыча пальцем в водителя. – Это вы его убили?

Водитель гнусно расхохотался и завел машину. Пути к отступлению были отрезаны. Эллис в ужасе посмотрела на мужчину в костюме, но он поспешил ее успокоить.

– Мне хотелось соврать, что мой водитель – жестокий убийца, но, глядя на ваше личико, – хотя я и знаю, что оно умеет выглядеть наивным, когда вам это нужно, – я передумал. Все в порядке с вашим Педро. Он проснется, придет в себя и, может быть, когда-нибудь поблагодарит меня за то, что я спас его от похитительницы мужских сердец и кошельков. Вы же не будете отпираться, Эллис?

– А что вы с ним сделали? – спросила Эллис, игнорируя последнее замечание мужчины.

– Да ничего особенного. Проспится. Максимум, что грозит вашему Педро, – небольшое расстройство желудка.

– Значит, ваш водитель подсыпал ему отраву?

– Да какую отраву? Так, одну безобидную штуку.

– Но зачем? – изумленно вскинулась Эллис.

– А вот это уже другой вопрос, – улыбнулся мужчина. – Для начала я представлюсь. Я-то вас знаю, а вы меня – нет. Меня зовут Трэвор. Большего вам пока что знать и не нужно… Я уже давно наблюдаю за вами, Эллис, и вижу, что вы… необычная, я бы даже сказал, незаурядная девушка. Мало кому удается с таким успехом и такой безнаказанностью вытрясать из мужчин деньги. При этом вы их даже не крадете, нет. Они сами отдают вам приличные суммы. Даже такие скупердяи, как Даррелл Локхэйм, раскошеливаются…

– Вы пытаетесь продемонстрировать свою осведомленность? – полюбопытствовала Эллис. Она немного успокоилась, когда поняла, что перед ней не убийцы. – Не стоит, я и так уже поняла, что вы знаете обо мне достаточно…

– Достаточно, чтобы сдать вас в полицию?

– Вы не похожи на карающую руку закона, – покачала головой Эллис. – Видно, вам что-то от меня понадобилось. И что-то серьезное, раз вы устроили этот цирк с Педро.

Трэвор улыбнулся и подмигнул своему водителю.

– Сообразительная… А я в вас и не сомневался, Эллис. Последние мои сомнения отпали, когда я увидел вас отважно карабкающейся через окно в уборной. Это, кстати, не ваше, криминальная Золушка? – Трэвор покрутил перед носом Эллис красной туфелькой, которую та обронила, выбираясь из кафе.

– А вы на принца совсем не похожи… – пробормотала Эллис, забирая протянутую туфлю.

– Упаси бог. Не терплю романтических ролей, – улыбнулся Трэвор.

– Предпочитаете играть злодеев?

– И снова – сама догадливость. Что ж, раз мы так быстро нашли общий язык, я не буду играть с вами в прятки. Карты, как говорится, на стол. Однако же мне хотелось бы поговорить в менее напряженной обстановке. Честно сказать, у меня затекла шея, – поморщился Трэвор. – Слишком уж часто приходится к вам оборачиваться. Впрочем, зрелище того стоит… К тому же, пока вы с Педро сидели в кафе, я успел порядком проголодаться. Дик, – повернулся он к водителю, – забрось нас в «Альмори». Поправьте ваш парик, леди… В такое заведение со сбитым набекрень париком вас могут просто не пустить… И, кстати, не пытайтесь снова сбежать через дамскую комнату. Окна там слишком высокие – можно и разбиться.

Эллис всю дорогу пыталась ответить на вопрос, зачем же она понадобилась этому респектабельному цинику. И зачем он повез ее в «Альмори» – один из самых дорогих ресторанов города. Если в средненьком кафе Эллис чувствовала себя вполне уютно в своем цветастом платье и с прической «а-ля Испания», то в «Альмори»… Один ужин в «Альмори» стоит столько, сколько весь ее наряд, а то и дороже…

Трэвора подобные мелочи, казалось, не смущали. Взяв Эллис под руку – чему она решила не сопротивляться, – он проследовал за официантом, который, улыбнувшись, сообщил Трэвору, что его столик, как всегда, свободен.

Значит, он частенько здесь бывает… – сообразила Эллис. Значит, он – птица высокого полета… Но зачем, спрашивается, я понадобилась этой птице?

Официант отодвинул для Эллис стул, и девушка села, спиной почувствовав взгляд, которым окинула ее мадам за соседним столиком. На ней – это Эллис заметила, когда проходила мимо столика мадам, – бриллиантов было столько же, сколько украшений на рождественской елке.

Как убого, наверное, я выгляжу на фоне всех этих расфранченных фиф, подумала Эллис. Но, будучи девушкой, не привыкшей сдаваться, расправила плечи и улыбнулась Трэвору одной из ослепительнейших своих улыбок. Пусть думают, что это мой кавалер. А раз он повел меня в такой ресторан, значит, я ничем не хуже их…

– Вы неподражаемы, Эллис, – улыбнулся в ответ Трэвор.

– Издеваетесь? – не меняя выражения лица, поинтересовалась Эллис. – Вы притащили меня сюда, чтобы я чувствовала ваше моральное превосходство. Я правильно поняла?

– Ничего подобного, – поспешил возразить Трэвор. – Да мне бы это и не удалось – вы держитесь превосходно.

– Спасибо, Трэвор.

– Заслуженный комплимент, Эллис. Привыкайте, вам частенько придется бывать в таком обществе. Если, конечно, вы согласитесь на меня работать…

– А если нет?

– Боюсь, в этом случае вас ожидает совсем другое общество.

– Что вы имеете в виду? – насторожилась Эллис.

– Я имею в виду уголовников: воров, насильников, убийц… – все так же умиротворенно улыбаясь, ответил Трэвор.

– Да, альтернатива не очень… – невесело вздохнула Эллис. – Ладно уж, выкладывайте, чего вы от меня хотите.

– Никогда не имел дурной привычки говорить натощак – все мысли только о еде. Давайте сделаем заказ. Учтите, кухня здесь французская, – поспешил сообщить он, когда Эллис потянулась к меню. – Вы умеете читать по-французски?

– Не умею, – покачала головой Эллис. – Но, думаю, чтобы попросить чашечку кофе и круассан, глубоких познаний во французском мне не понадобится.

– Вы на редкость изобретательны.

– Я просто не голодна. Успела поесть, пока Педро болтал про любовь, – усмехнулась Эллис. – Жуткая штука – эта мексиканская кухня. Меня до сих пор мучает изжога.

– А вот об этом в приличном обществе говорить не стоит.

– Об этом я подумаю, когда окажусь в приличном обществе, – парировала Эллис. – А пока не знаю, можно ли назвать приличным человека, который подсыпает другому отраву просто так, чтобы позабавиться.

– Во-первых, я не забавлялся, а наблюдал, насколько вы хороши в деле. А во-вторых, не делайте из меня убийцу. Это был всего-навсего безобидный порошок, от которого Педро Кореро проспит, дай бог, один час…

– Кордеро, – напомнила Эллис. – Как бы вы ни были одеты, какие бы сладкие речи ни вели, я-то знаю, Трэвор: мы с вами одного поля ягоды…

– В чем-то вы правы, Эллис Торнтон, – сощурился Трэвор.

Он заказал вино с названием, которое Эллис ни за что не выговорила бы, и фрикасе из телятины по-старофранцузски, которое принялся есть с большим аппетитом. Эллис ограничилась круассаном с клубничным джемом и чашкой кофе.

– Вкусно? – поинтересовалась Эллис, разглядывая жующего Трэвора. Ей даже круассан от волнения не лез в горло.

– Очень, – ответил Трэвор, сделав вид, что не заметил издевки в ее голосе.

– А вот мне не очень. Все мысли только о том, что же вам от меня понадобилось.

– Ну дайте же доесть, – обиженно пробормотал Трэвор. – Трапеза – святое. Ее нельзя прерывать даже в том случае, если едящий – ваш заклятый враг.

– Какой-то вы нелогичный, – хмыкнула Эллис. – Педро Кордеро тоже сидел за столом, когда вы его отравили.

– Да не травил я его, – раздраженно буркнул Трэвор, смахивая салфеткой крошки хлеба с рукава пиджака. – И потом, Кордеро не ел, а объяснялся вам в любви.

– О, это, конечно, менее серьезное дело…

Трэвор бросил в ее сторону такой гневный взгляд, что Эллис сочла за лучшее не будить лихо, пока оно тихо, и принялась помешивать ложечкой горячий кофе.

Наконец Трэвор покончил с трапезой и, приложив к чистейшим губам салфетку, взглядом сообщил Эллис, что готов к конструктивному разговору.

– Я слушаю, – кивнула Эллис.

– Итак, чего же я от вас хочу… – начал Трэвор. – В сущности, ничего такого, с чем вы еще не сталкивались. Ваш… род занятий, если так, конечно, можно выразиться, останется тем же. Вы должны будете соблазнить обеспеченного мужчину с целью забрать у него… что именно, я сообщу вам позже. Конечно, вам придется столкнуться с некоторыми сложностями. Во-первых, этот мужчина гораздо богаче тех, с кем вам доводилось… работать… назовем это так… Во-вторых, он принадлежит к совершенно иной социальной прослойке. Скажу проще: ему представляется совершенно обычным отобедать или отужинать в ресторане, подобном «Альмори». Он не видит проблемы в том, чтобы заказать себе устриц прямо из Франции или слетать в Милан на один вечер, чтобы послушать оперу… Вы понимаете, о чем я?

Эллис кивнула.

– И еще об одной сложности… Вам придется каким-то образом поселиться в его доме. Это, пожалуй, главная ваша задача. Будете вы спать с этим мужчиной или не будете – меня это не волнует. Все зависит от вашей изобретательности и личного желания. Вы должны жить в его доме, и он должен доверять вам – вот чего я хочу.

– Боюсь, вы выбрали не ту женщину, – покачала головой Эллис. – Вы же знаете, я ни разу не работала с птицами такого полета. Они гораздо менее доверчивы, потому что им есть что терять. Да и потом, у меня нет этих светских замашек, и вряд ли я быстро их освою…

– Я дам вам для этого все, что потребуется, – перебил ее Трэвор. – У вас будут деньги, наряды, личная маникюрша, учитель танцев, если понадобится… У вас будет все, чтобы привлечь к себе внимание этого человека. Соглашайтесь, Эллис. Уверен, что с вашими способностями вы добьетесь успеха в этом деле. К тому же, простите, что напоминаю, у вас нет выбора. То есть он, конечно, есть, но едва ли вы захотите…

– Я все прекрасно помню, – раздраженно перебила его Эллис. – Глупо было даже надеяться, что вы позволите мне отказаться. Я могу задать несколько вопросов?

– Разумеется, – просиял Трэвор. – Задавайте, не бойтесь. Лучше выглядеть дураком, чем оказаться покойником.

– Ну и шуточки у вас, – поморщилась Эллис. – Тогда первый вопрос: сколько лет этому мужчине?

– Он молод. Ему около тридцати двух.

– Молод и так богат? – удивилась Эллис.

– Вы же не думаете, что он сам заработал свое состояние? – прищурился Трэвор. – У нашего мальчугана богатенький папочка…

– Золотая молодежь, – вздохнула Эллис. – Еще хуже.

– Забыл, что вы предпочитаете работать с мужчинами за сорок… – ехидно улыбнулся Трэвор. – Не понимаю, почему нельзя совместить приятное с полезным? Боитесь влюбиться?

– Не имею привычки влюбляться в первых встречных, – хмыкнула Эллис, но Трэвор почувствовал, что задел ее за живое. – Пожилые мужчины менее притязательны и более покладисты. И мгновенно теряют голову при виде хорошенькой женщины.

– Далеко не все, – возразил Трэвор, постучав костяшкой указательного пальца по ножке бокала. – Вот меня, например, уже трудно чем-то удивить. Мне нравится наслаждаться видом красивой женщины, но увлечься и вспыхнуть я не готов. Вот и вы мне симпатичны, Эллис, но я же не пытаюсь вас соблазнить.

– Я – совсем другое дело, – улыбнулась Эллис. – Я нужна вам для работы. И потом, вы прекрасно понимаете, что я – крепкий орешек.

– Не сомневаюсь, – засмеялся Трэвор, обнажив белоснежные зубы. – Ну что же, крепкий орешек, продолжайте задавать свои вопросы.

– Вам известно что-нибудь о его характере, пристрастиях? И, кстати, как его зовут?

– Ральф Витборо…

– Ральф Витборо? – удивленно переспросила Эллис. – Тот самый Ральф Витборо, которому отец завещал все свое громадное состояние? О нем писали в газетах… Господи, да он же один из самых завидных женихов в городе… Вы – сумасшедший, если думаете, что я смогу его окрутить…

– Что до пристрастий, – невозмутимо продолжил Трэвор, – то их я вам предоставлю целый список. Начиная с мест, где он бывает, заканчивая его любимыми блюдами. У меня было время понаблюдать за ним, уж поверьте. А насчет невест… – словно только что вспомнил он. – Если уж Ральф Витборо до сих пор не женился, значит, он либо убежденный холостяк, либо идеалист и до сих пор мечтает о той единственной, которая… Ну да не мне вам об этом рассказывать… На циника и скептика, вроде меня, наш парнишка не тянет. К постоянным клиентам салонов красоты он тоже не относится. Так что у вас, Эллис, с вашим обаянием есть все шансы завоевать это нетронутое любовью сердце…

– И еще два вопроса, – проклиная про себя тот день, когда она решила заниматься этим «ремеслом», напомнила Эллис. – Что же вы все-таки хотите получить от Ральфа Витборо? И что грозит мне в случае неудачи…