Текст книги "Имя, которое помню"

– На первый вопрос я уже отвечал, – холодно заметил Трэвор. – Придет время, и вы все узнаете. А пока ваша задача – сблизиться с Ральфом. Что до второго… Если я узнаю, а, поверьте мне, я обязательно узнаю, что вы каким-то образом сговорились с Ральфом или по каким-то своим соображениям провалили мою затею… вы знаете, что вам грозит. Поэтому я бы на вашем месте старался изо всех сил… Если накладка выйдет с моей стороны – тут уж мне придется выполнить свою часть договора и отпустить вас, так сказать, в свободное плавание… Не беспокойтесь, ваша работа будет щедро оплачена… Ну что же, Эллис Торнтон, список ваших вопросов закончился?

Эллис кивнула, закусив нижнюю губу и пронзив невидящим взглядом пространство. Ральф Витборо – молодой, богатый и, если она хорошо помнит газетные снимки, далеко не уродливый мужчина. Чем же мелкая авантюристка Эллис Торнтон сможет привлечь такого?

– Ну прости меня, пап, – извиняющимся тоном пробормотала в трубку Эллис. – Я никак не смогу сейчас уехать из города. Подвернулось выгодное предложение. Ты же знаешь, в нашей ситуации я не могу просто так отказываться от денег… Нет, только не вини себя, пожалуйста… Если бы я была хорошей дочерью, успевала бы и работать, и заботиться о тебе… Что сказал врач?.. И когда? Я постараюсь что-нибудь придумать к этому сроку… Не беспокойся, пап, я уверена, у нас все получится… Я тебя целую…

Эллис положила трубку и попыталась непринужденно улыбнуться Конни и Энджи, сидящим напротив.

– Как он? – поинтересовалась Конни.

– Попытался обидеться, что я не приеду, – расправив плечи, ответила Эллис. – Но ему это не удалось. Ну что, вернемся к нашему золотому барану? – деловито поинтересовалась она. – Сами понимаете, что отказаться я не могла. А работать в команде с Трэвором мне не очень-то хочется… Так что я решила работать привычным составом: ты, Энджи, я и Конни. Трэвор дал мне достаточно информации о Ральфе Витборо, но скоро, я уверена, мне понадобится информация о самом Трэворе. Потому что нет никакой гарантии, что, сделав свое дело, я не попаду за решетку. Я попытаюсь узнать его фамилию, которую он по каким-то причинам скрывает, а ты, Конни, наведешь о нем справки. Энджи, с тебя, как обычно, костюмы и все прочее… Видно, на этот раз придется обойтись без парика – если все пойдет гладко, я буду жить в его доме. Слишком уж рискованно снимать парик, который кто угодно сможет обнаружить… Не спать же мне в нем…

– Может быть, тебе перекрасить волосы? – предложил Энджи, подтачивая свои идеальные ногти пилочкой Эллис. – Сделаем из тебя роскошную блондинку…

– Никаких блондинок, – возразила Эллис. – И уж, тем более, роскошных. Уверена, этот тип уже объелся блондинками. По моей задумке образ должен быть простым, понимаешь, Энджи? Очень простым. Чем проще, тем лучше…

– Не понимаю… – жеманно улыбнулся Энджи. – Я привык иметь дело с женщинами… ну и с мужчинами… которые, наоборот, хотят выглядеть роскошно…

– У Элли богатое воображение, – улыбнулась Конни. – Но оно всегда приносило нам деньги.

– В этот раз тоже принесет, – ободрила ее Эллис. – И немалые. Если, конечно, все пойдет, как задумано, и у нас в рукаве будет козырь, которым я потрясу перед носом Трэвора в конце игры.

– А ты думаешь, у этого симпатяжки есть скелет в шкафу? – поинтересовался Энджи, оставив в покое свои ногти.

– У Трэвора? – усмехнулась Эллис. – Да я уверена, что его шкафы кишмя кишат скелетами. Такой тип не может быть чистым…

– Элли… – недоверчиво посмотрела на девушку Конни. – А если вдруг… если все пойдет не так… Ты… расскажешь о нас?

Эллис посмотрела на Конни взглядом, в котором читался упрек.

– Ты что, с ума сошла? Я, конечно, не самый порядочный человек на свете, но до такого не опущусь. Да и потом, какой мне от этого прок? Даже если мне скостят срок, тюрьмы все равно не избежать… Давайте не будем об этом думать. Трэвор ничего мне не сделает, пока я ему нужна. А вот когда он получит от Ральфа Витборо все, что ему нужно, мы выложим на стол свои карты, которые к этому времени будут у нас в руках…

– Ты умеешь убеждать… – улыбнулся Энджи, теребя маленький золотой гвоздик в левом ухе. – Я, кажется, понял, чего ты от меня хочешь. Твой симпатяжка Ральф таких еще точно не видел. Будем делать стрижку и краситься. Не беспокойся – роскошной блондинки я из тебя не сделаю…

3

– Миссис Пабл, тосты снова подгорели… – сердито проворчал Ральф, стряхивая крошки со своего белоснежного халата. – Вы же знаете, я терпеть не могу этого. Такая мелочь, и все утро испорчено. А с ним и настроение на весь день…

В гостиную медленно вплыла миссис Элеонора Пабл – сорокапятилетняя женщина, обладательница пышных форм и пухлых губ, которые она щедро подкрашивала. Каждое ее утро начиналось с ворчания Ральфа, день – если мистер Витборо, конечно, оставался дома – сопровождался его ворчанием, и его же ворчанием заканчивался вечер. Впрочем, в ответ на это Ральф Витборо получал от домработницы то же самое ворчание.

– И чем это вы опять недовольны? – поинтересовалась миссис Пабл низким грудным голосом. – Тосты подгорели? Так не кушайте их. Могу приготовить вам сандвич с телятиной и томатами. Могу намазать свежую булку маслом и джемом. Могу даже сварить вам новый кофе, мистер Витборо, если и он тоже не пришелся вам по вкусу.

– Нет уж, спасибо, – пробурчал Ральф, дожевывая подгоревший тост и запивая его кофе. – Вы и так уже постарались на славу. В котором часу приедет Джемми?

– Мистер Витборо, я – экономка, а не распорядитель свиданий, – с достоинством ответила миссис Пабл. – Но если вы повысите мне жалованье, я непременно буду каждый вечер интересоваться у мисс Фарстон, когда она собирается нанести вам новый визит…

– Я когда-нибудь соберусь с силами и обязательно вас уволю, – вяло пригрозил Ральф, поднимаясь из-за стола.

– Если бы ваши угрозы приводились в действие, здесь уже сменилось бы как минимум сто экономок, – покачала головой миссис Пабл. – Кстати, мистер Витборо, вы не забыли о том, что вам нужно нанять нового садовника? Экономки, к вашему сведению, не обязаны ухаживать за садом…

Ральф тяжело вздохнул, окинул миссис Пабл печальным взглядом и поплелся к телефону. Джемми Фарстон дома, естественно, не оказалось, поэтому, к великому неудовольствию Ральфа, ему пришлось беседовать с ее матерью и отвечать на вопросы о здоровье, погоде и всем прочем, чем так интересуются пожилые домоседки. Уточнять у матери своей невесты время, на которое этой самой невесте назначено свидание, было неловко, поэтому Ральф успокоился на том, что Джемми приедет к нему вечером. В конце концов, даже если он опоздает, Джемми все равно дождется. Ей придется привыкнуть к этому, разумеется, если она до сих пор хочет стать его женой…

Одевшись, Ральф позвонил водителю и попросил отвезти его в галерею, где сегодня выставлялись картины одного из модных художников. По дороге Ральф раздумывал о том, что не очень-то разбирается в современной живописи, но этот ирландский художник сейчас в моде, так что не пополнить хотя бы одной картиной отцовскую коллекцию было бы преступлением. Конечно, если бы с ним поехал Лесли, который способен отделить, что называется, зерна от плевел, все было бы иначе. Но именно в этот день Лесли приспичило ехать к Мэриголд, чтобы помочь ей подготовить грандиозную вечеринку, которую она наметила на субботу.

По дороге Ральф почувствовал непреодолимое желание выпить, однако он решил не рисковать и отделаться для начала от выставки, куда его ничего, кроме сыновнего долга, не тянуло.

По выставке Ральф бродил, с трудом сдерживая зевоту. И что они все находят в этом ирландце? Ведь он совершенно лишен чувства меры: краски чересчур яркие, мазки чересчур широкие… И что он вообще всем этим хочет сказать? Что не вырос еще из детства и рисует, как ребенок на обоях?

На горизонте замаячили два знакомых лица: Виктора, известного мецената, и его двоюродной сестры Анны. Ральф надеялся, что хоть на этот раз избежит встречи со знакомыми и разглагольствования о картинах, но его надеждам не суждено было сбыться. Виктор и Анна немедленно заметили его и устремились навстречу с наиглупейшими улыбками.

Ральфу тоже пришлось улыбнуться и составить молодым людям компанию в просмотре картин. Анна – высокая и стройная шатенка с огромными синими глазами – всю дорогу щебетала о животворной силе, которая исходит от картин ирландца, а ее кузен – невысокий паренек с темными усиками, придающими ему некоторое сходство с Гитлером, – сокрушался, что не оценил в свое время талант этого художника.

– А как вам вот эта? – Анна указала на картину, где оранжевое мешалось с красным до того дико, что Ральф даже почувствовал резь в глазах. – Не правда ли, восхитительно? Как будто танец протуберанцев вокруг солнечного диска…

– Да, похоже… – пробормотал Ральф, углядевший в картине только безумные пляски кисти, устроенные чьей-то неумелой рукой.

– А эта? – не унималась Анна, указывая на картину, где на ярко-синем фоне красовались огромные желтые пятна, разрезанные красной полосой. – Как будто комета разрезает звездное небо.

– Да-да, – кивнул Ральф. – Пожалуй, именно эта космическая картина должна украсить папину коллекцию. – По крайней мере, от нее его тошнило меньше, чем от предыдущей.

– Вы купите ее, правда? – заголосила впечатлительная Анна, гордая тем, что выбор Ральфа совпал с ее собственным. – Как замечательно!

Ральф не усматривал в этой покупке ничего замечательного, но картину все-таки взял. Кто знает, а вдруг этого ирландца лет так через пятьдесят причислят к лику великих? Тогда, если Ральф, конечно, доживет до этого времени, его будут мучить угрызения совести из-за того, что он не приобрел ни одного из «гениальных» творений…

Кое-как отделавшись от Анны и Виктора, которые раз пять напомнили ему о субботней вечеринке у Мэриголд, Ральф сел в машину и поставил рядом с собой свою дорогую покупку, завернутую в десять слоев бумаги и ткани.

– Успешно сходили, мистер Витборо? – полюбопытствовал водитель, покосившись на пакет, перевязанный бечевкой.

– Успешней некуда, – буркнул Ральф. – Отвези меня в «Кабачок у Рафферти», Джейсон. Хочу пропустить пару стаканчиков виски. А картину вези домой. Пусть миссис Паб разберется, куда ее поставить до того, как я найду ей место в коллекции.

Джейсон вопросительно покосился на хозяина, прекрасно зная, что представляет собой его «пара стаканчиков». Именно поэтому Ральф и попросил забросить его в «Рафферти» – здесь он точно не встретит никого из знакомых.

– Я позвоню, когда ты понадобишься, – ответил Ральф.

Настроение и впрямь дрянное, подумал Ральф, опрокинув первый стакан и закуривая сигару. Все бы ничего, если бы не этот болван Виктор со своей неуравновешенной сестрицей, которая мнит себя экспрессивной натурой… А эти ужасные картины… А Джемми, которая приедет к нему вечером…

Обо всем этом Ральфу совершенно не хотелось думать сейчас, поэтому он заказал себе еще стаканчик, а за ним еще стаканчик… И так до тех самых пор, пока обеспокоенный Джеймс сам не позвонил ему на сотовый.

– Да… – пробурчал Ральф, смахивая пепел с рукава рубашки.

– Мистер Витборо, вы уж меня простите, но я не стал дожидаться вашего звонка.

– Что ж, тогда выезжай…

– Я уже на месте, мистер Витборо. Вас дожидаюсь.

– На месте? – Ральф одернул шторку и выглянул в окно. И Джейсон, и машина действительно стояли под окнами «Рафферти».

Ну вот, дожил. Даже водитель меня контролирует, хмыкнул про себя Ральф, а вслух ответил:

– Ладно, Джейсон, я сейчас выйду.

Расплатившись с барменом, Ральф, пошатываясь, направился к выходу. Точнее, он думал, что направляется выходу. Однако, открыв дверь, Ральф обнаружил, что стоит на пороге дамской комнаты. В которой, к счастью, никого не оказалось.

– Тьфу, дьявол… – тихо ругнулся он, развернулся и направился в противоположную сторону.

Плюхнувшись на заднее сиденье машины, Ральф почувствовал, что его штормит, и даже не слегка, а очень сильно. Он попытался посмотреть на новенькие часы – подарок Джемми, но стрелки разъезжались в разные стороны, и Ральфу так и не удалось понять, какое время показывают сумасшедшие часы.

– Джейсон, который час? – спросил Ральф у водителя.

– Половина седьмого.

– Тьфу, дьявол… Ты не знаешь, Джемми уже приехала?

– Когда я был дома, мисс Фарстон еще не было. Но я могу позвонить и спросить у миссис Пабл.

– Не надо, – замахал руками Ральф. Только ворчания миссис Пабл ему сейчас не хватало. – Лучше поезжай поскорее.

– Как скажете.

Но стоило Джейсону отъехать от «Рафферти», как Ральф почувствовал невыносимый приступ тошноты.

– Останови машину! – крикнул он Джейсону. – Мне надо выйти…

Покосившись на бледно-зеленое лицо хозяина, Джейсон решил не спорить и, хотя места для парковки рядом не наблюдалось, он резко затормозил. И вдруг, к ужасу Джейсона, прямо на капот свалилось что-то, чего он раньше не заметил. И этим чем-то, кажется, был человек, точнее, девушка.

– Дева Мария, святой Христофор! – заголосил Джейсон, выскакивая из машины. – Да откуда же ты взялась?!

Девушка молча сползла с капота на асфальт, где и осталась лежать, отчего на лице Джейсона явственно проступила паника.

– Мистер Витборо! – закричал Джейсон, повернувшись к хозяину. – Тут…

Но хозяину в этот момент было совсем не до Джейсона и не до девушки, валявшейся под капотом его машины. Подбежав к мусорному бачку, Ральф Витборо принялся исторгать из себя виски, опрометчиво выпитый в «Рафферти».

Джейсон склонился над девушкой и принялся трясти ее за плечо, но она лежала неподвижно, смежив веки, опушенные красивыми длинными ресницами. Личико ее выглядело столь наивным и беспомощным, что Джейсону даже подумалось, что он сбил ангела.

– Дева Мария, святой Христофор! – На глаза водителя навернулись слезы. – И как же я тебя не заметил!

– Ну что ты там причитаешь, Джейсон… – поинтересовался наконец-то очухавшийся Ральф. —

Что у тебя стряслось? Ничего себе… – пробормотал он, увидев девушку, над которой склонился перепуганный водитель. – Это как же так вышло?

– Не знаю, откуда она взялась, мистер Витборо… – принялся объяснять Джейсон. – Она как будто с неба упала. И такая хорошенькая, глядеть жалко…

– Надо что-то делать, – рассеянно пробормотал Ральф и тоже склонился над девушкой. – Вы нас слышите? Вы живы? Дай-ка я пощупаю пульс… – Ральф легонько отстранил Джейсона и принялся ощупывать руку неподвижно лежащей девушки. – Тьфу, дьявол… Ничего не чувствую…

– Так вы же не там щупаете, – вмешался водитель. – Дайте я посмотрю…

– Надо вызвать «скорую»… – пробормотал Ральф, глядя на тщетные попытки Джейсона прощупать пульс сквозь толстую рубашку, которая была на девушке. – Как тебя угораздило ее сбить? Постой-ка…

Ральф заметил, что ресницы девушки затрепетали и она начала потихоньку открывать глаза. Глаза были ярко-голубыми, как июньский полдень, и такими большими, что Ральф на секунду подумал, не вышла ли эта девушка из какого-нибудь мультсериала.

– Слава богу… – с облегчением вздохнул он. – Вы в порядке?

– Не знаю… – одними губами прошептала девушка. – Мои цветочки… Бедные цветочки…

– Какие еще цветочки? – недоуменно посмотрел на нее Ральф.

– Вы их все подавили… – всхлипнула девушка.

Ральф и Джеймс, не сговариваясь, заглянули под колеса автомобиля. Там действительно валялась плетеная корзинка, а вокруг нее были разбросаны маленькие букеты с фиолетовыми цветочками, окруженными бархатистыми зелеными листками.

– Фиалки, – сообщил Джейсон, покосившись на Ральфа.

– Я, кажется, еще не ослеп, – пробурчал Ральф и повернулся к девушке. – Успокойтесь, я куплю вам целый вагон этих цветов. Только вы, ради бога, скажите, как себя чувствуете.

Девушка приподнялась на одном локте, но тут же сморщилась от боли и схватилась за голову.

– Боли-ит… – жалобно протянула она. – Все мозги, видать, вытрясло…

– Давайте, я отвезу вас в больницу, – предложил Ральф.

– Не надо мне этих докторишек, – испуганно пролепетала девушка. – Залечат насмерть, я от них живая не выйду. Да и денег у меня нет. Думала, на фиалочках заработаю… А вы все подавили…

– Успокойтесь, будут вам фиалки, – буркнул Ральф и, склонившись над девушкой, протянул руку, чтобы посмотреть, насколько сильно она ушибла голову.

Но девушка дернулась, как испуганный мышонок, и вытаращила на Ральфа свои огромные голубые глаза.

– Вы это что надумали? Я порядочная девушка.

– Да вы что? – недоуменно уставился на нее Ральф. – Я же только посмотреть…

– Знаю я ваше «посмотреть»… – передразнила его девушка. – Вначале посмотреть, а потом – чего похуже…

– Но я…

– Сейчас полицию позову, узнаете тогда…

– Не надо полицию, – замахал руками Ральф. – Давайте решим все мирно.

– Ой… – снова застонала девушка и попыталась подняться с асфальта.

Ральф с Джейсоном помогли ей встать, но девушку качало, так, что она еле держалась на ногах.

Когда она встала, Ральф смог рассмотреть ее полностью. Хорошенькая, но слишком худенькая фигурка, упакованная в какую-то нелепую мужскую рубашку и бесформенный джинсовый комбинезон. Примерно так одевалась его двоюродная тетка с фермы, куда в детстве возил его отец. Комбинезон, хоть и чистый, был уже изрядно поношен, а голубая рубашка залатана на локтях.

Видно, она совсем бедная, догадался Ральф. И как ее сюда занесло? Неужели она собиралась заработать в городе на этих своих фиалочках? Даже смешно, до чего наивна…

– Ну хорошо, – сдался Ральф, – если вы не хотите в больницу, то, может быть, поедете ко мне? Не бойтесь, – поспешил добавить он, заметив ее встревоженный взгляд, – ничего плохого я с вами делать не собираюсь. Вы придете в себя, я вызову доктора Эштона, он посмотрит, что у вас с головой…

– Нетушки, не надо мне вашего доктора…

– Послушайте, – Ральф уже начал терять терпение, – не знаю, как вас зовут, но помощь врача вам просто необходима. Доктор Эштон не будет вас «лечить до смерти». Он – наш семейный врач и отличный специалист. Я же вам зла не желаю, честное слово. Если все будет в порядке, Джейсон отвезет вас домой…

– Домой, – усмехнулась девушка. – Далеконько-то придется везти. Я ж сюда целых две ночи на поезде ехала…

– А где вы живете? – полюбопытствовал Ральф.

– На ферме у тетки, – объяснила девушка. – Достала меня старая карга, мочи нет. Вот я и подумала: подамся в город, заработаю денежек…

– Это на фиалках-то? – не удержавшись, засмеялся Ральф.

Девушка бросила на него обиженный взгляд.

– И что с того, что на фиалках? Это плохо, по-вашему?

– Нет, почему же плохо? – стушевался Ральф. – Очень даже хорошо, только не прибыльно. Кому они тут нужны, ваши фиалки?

– Я их уже полкорзины продала, – с гордостью ответила девушка. – А собирала-то всего три часа. И вот сколько уже выручила…

Она пошарила в кармане и извлекла на свет божий несколько скомканных бумажек и пригоршню мелочи.

– Да, – улыбнулся Ральф. – Вот это выручка. На эти деньги вы даже жилья на ночь не снимете… Да бог с ними, с фиалками. Полезайте в машину, поедем ко мне. По крайней мере, поедите бесплатно…

Девушка обиженно поджала губы.

– Не надо мне подачек, я не нищенка какая-нибудь.

– Я ничего подобного и не говорил, – возразил Ральф. – Поедемте. Я вообще-то спешу. Ко мне должна приехать… подруга.

– Ладно уж, поехали, – пробормотала девушка и снова простонала, схватившись за голову. – Вот узнает ваша подруга, как вы людей давите…

– Это не он, – вмешался Джейсон, – мой грех. И вообще, я до сих пор не понимаю, как ты под машиной очутилась. Сколько вожу – никогда со мной не было, чтобы люди с неба падали…

– А я и не падала, – ответила девушка, пытаясь открыть дверцу. – Я фиалочки поправляла, а вы меня не заметили…

– Фиалочки, – передразнил ее Ральф и открыл дверцу машины. – Где вы их нашли-то, свои фиалочки?

– На окраине. Я их в парке насобирала. – Девушка пристроила больную голову на мягкой спинке сиденья и недовольно покосилась на Ральфа. – Из-за вас – половина трудов даром. И еще башка трещит, как с похмелья…

– Как с похмелья? – усмехнулся Ральф. – Нет, это не про вашу голову… Поехали, Джейсон.

4

Как и предполагал Ральф, миленькое личико Джемми Фарстон, прождавшей его без малого два часа, выражало, мягко говоря, недовольство по поводу его поведения. Ральф, как мог, постарался смягчить краски и коротко рассказал Джемми о дорожном происшествии, умолчав при этом о стаканчиках виски, пропущенных в «Рафферти».

Но Джемми не так-то просто было обвести вокруг пальца. Она немедленно учуяла аромат, исходящий от Ральфа, но, слава богу, не стала устраивать сцен и только взором, исполненным праведного гнева, посмотрела на своего молодого человека. То, что Ральф привез с собой эту странную девочку в комбинезоне, тоже не очень-то пришлось ей по душе, но Джемми Фарстон, надо отдать ей должное, обладала способностью к состраданию, а потому отнеслась к гостье с сочувствием.

Однако очень скоро это маленькое, гордое и странное существо стало центром внимания всех, кто собрался в доме, включая Лесли, подъехавшего, чтобы посмотреть на очередную картину, пополнившую коллекцию Ральфова отца, и доктора Фрэнсиса Эштона, прибывшего, чтобы осмотреть пациентку.

Для осмотра Элизабет (она тут же сообщила, что лучше будет просто Лиз, «без важничанья») Дулитт – так звали эту юную особу, имя которой вызвало у Ральфа какие-то смутные воспоминания, – была отведена гостевая комната, располагавшаяся на втором этаже. Уговаривать Лиз подняться туда с доктором Эштоном пришлось довольно долго. В конце концов Ральф, не выдержав, повел упиравшуюся девушку за руку, при этом Лиз строила такие гримасы, что умудрилась рассмешить даже всегда серьезную миссис Пабл.

Лиз наконец смирилась со своей участью, и все, успокоившись, расселись в гостиной, чтобы уже во второй раз выслушать рассказ Ральфа о том, как это «чудо» оказалось в его доме. Однако не прошло и нескольких минут, как дом огласился воплями Лиз, а еще через несколько секунд она сама выскочила из гостевой комнаты и с ревом спустилась по ступенькам в гостиную. Со ступенек она умудрилась свалиться и повредить себе ногу.

– Ну что я вам сделала! Зачем вы ко мне этого доктора подослали? – рыдая, причитала она, глядя на Ральфа, который подскочил, чтобы помочь ей подняться. – Он же меня на опыты отдаст!

– На какие опыты? – обреченно простонал Ральф, но слезы мешали Лиз нормально говорить, поэтому вместо слов получалось одно бульканье. – Да перестаньте же вы реветь!

– Он засунет мою голову в какую-то машинку, и ее будут светить! – всхлипывая, объяснила Лиз.

– Бедняжка даже не знает, что такое рентген, – сочувственно покачала головой Джемми.

Лесли кивнул ей в ответ, давясь от смеха.

Не до смеха было только Ральфу, который увидел выражение лица доктора Эштона, спускавшегося по ступенькам.

Завидев его, Лиз подпрыгнула как ужаленная и отскочила от перил. Больная нога, по всей видимости, дала о себе знать, поэтому девушка скорчилась от боли, но отступать не собиралась. Доковыляв до накрытого стола, она вооружилась вилкой и, направив ее на приближавшегося доктора, заголосила:

– Не подходите ко мне! Я знаю, что вы хотите со мной сделать! Вы будете экскременитировать со мной в этих своих ларборанториях!

– Милая, да что вы? – окончательно растерялся доктор Эштон. – Какие эксперименты? Я всего лишь хотел проверить, нет ли у вас внутренних повреждений… Но, судя по вашему поведению, они все-таки есть… Во всяком случае, психика ваша травмирована серьезно…

– А-а! – завопила Лиз, обведя собравшихся испуганным взглядом. – Нет, вы слышали?! Он хочет меня в психушку сдать!

– Да я же этого не говорил…

– Мистер Ральф, вы – человек хороший, но я отсюдова пойду, – взмолилась Лиз, глядя на Ральфа жалобным взглядом. – По мне так лучше сдохнуть под забором от этих болячек, чем быть подопытной крысой…

– Лиз, я клянусь вам, доктор Эштон ничего такого не хотел. Он же врач, он единственно для вас старается. Между прочим, он и меня лечит. Как видите, никаких экспериментов на мне не ставили…

Довод показался Лиз убедительным, поэтому вилку она опустила.

– Ладно, пес с ним, с вашим ремгеном, – печально произнесла она. – Все равно моя жизнь не стоит и ломаного цента… Кто обо мне вспомнит? Тетка моя, что ли? Да ей на все чихать, кроме денег. Вы ей заплатите, так она только рада будет, что от меня избавилась. Братишку вот только жалко, совсем он у меня сирота останется…

Глаза Лиз наполнились слезами. Это душераздирающее зрелище не тронуло только Лесли, который все то время, что наблюдал за Лиз, едва сдерживался, чтобы не расхохотаться и не вызвать очередной приступ гнева у этой сумасшедшей девчонки.

– Лиз, честное слово, – принялся оправдываться Ральф, которого ужасно задело то, что всех их эта наивная девушка считает редкостными чудовищами, – мы вам плохого не хотим. Я чувствую себя виноватым, понимаете? Поэтому и пытаюсь вам помочь. Если вы перестанете сопротивляться, вам же будет лучше. Впрочем, – добавил он, заметив, что в глазах Лиз промелькнуло что-то, похожее на доверие, – если вы не верите нам, то можете уходить. Я никого никогда не задерживал силой.

– Это уж точно… – еле слышно пробормотала Джемми.

Лиз вздохнула и вяло кивнула головой, что, по всей видимости, свидетельствовало о ее покорности.

– Присядьте за стол, – предложил ей Ральф. – Сейчас вы спокойно поужинаете, а я поговорю с доктором Эштоном и решу, что нам делать дальше. – Вы согласны?

Лиз снова кивнула.

– Вот и прекрасно. Пойдемте в мой кабинет, Фрэнсис… Мы скоро вернемся, – добавил он, обращаясь к гостям.

Когда Ральф и доктор Эштон удалились, Лиз присела за стол и оглядела гостей виноватым взглядом. Ей явно было стыдно за то, что она сделала.

Джемми попыталась замять неловкую паузу и спросила у Лиз, где та живет.

– У тетки на ферме, – коротко ответила Лиз. – Но я там уже не живу. Я сбежала.

– Сбежали? – удивленно вскинулась на нее Джемми. – Но почему?

– Колотила меня ведьма старая, вот почему. И деньги все отбирала, что я зарабатывала. Я думала, она хоть на братишку их тратить будет, так нет, карга себе хахаля завела и на мои денежки его поила. А ей ведь уже седьмой десяток скоро стукнет, поседела вся – она моей матери старше лет на тридцать. Папашин брат на ней женился, когда ей уже пятьдесят стукнуло. Тетка-то богатая была, а он все ее деньги промотал и сам сгинул…

– Какая печальная история, – едва сдерживая улыбку, отозвался Лесли. – И что же, у тебя больше никого нет?

– Никогошеньки, – кивнула Лиз. – Папаша с мамашей померли давно. Папашу в пьяной драке прибили, а мамашу докторишки ваши залечили до смерти.

– А чем она болела? – поинтересовалась Джемми.

– У нее это самое… язва была. Проводная.

– Может, прободная? – уточнил Лесли.

– Может, и прободная, – кивнула Лиз. – Только язвы-то никакой и не было, когда мать к докторишкам поехала. Она вообще к ним приехала зуб лечить. А они у нее язву откопали, прописали какие-то страшные пилюли и диету. Так вот от этих пилюль и диеты она и загнулась, – печально вздохнула Лиз.

– Какой ужас, – покачала головой Джемми.

– Мистер Ральф, как я понимаю, присоединится к ужину позже, – вмешалась миссис Пабл. – Поэтому я подам все сейчас, пока горячее. Да и девочка, наверное, голодна… – добавила она.

Лиз отрицательно покачала головой, но блеск, появившийся в ее глазах при слове «ужин», не укрылся от проницательной миссис Пабл.

– Поешьте, Лиз, – мягко предложила она. —

Я уверена, вам станет намного лучше.

Лиз послушно кивнула, и, когда принесли еду, она набросилась на нее с жадностью собачонки, которую заперли в доме на несколько дней, забыв насыпать в миску корма.

Джемми не могла проглотить и кусочка, наблюдая за Лиз, которая смела вначале салат, потом два куска мясного рулета, за которым последовало две порции овощного рагу и семь «фирменных» пирожков миссис Пабл, которые вечно критиковал Ральф.

– Вот что называют волчьим аппетитом, – прокомментировал Лесли, которого это зрелище тоже впечатлило, но не столько, чтобы он не смог поесть.

– Вкуснотища… – улыбнулась Лиз, откинувшись на спинку стула. – Спасибочки вам большущее… Вот это я понимаю – настоящая еда, а не то, чем нас тетка кормила.

– А что вы ели у своей тети? – поинтересовалась миссис Пабл, довольная тем, что гостья изъявила такой восторг по поводу ее стряпни.

– Бобы, – коротко ответила Лиз.

– И все? – опешила миссис Пабл.

– Ну да. Брали тушеные бобы, заворачивали их в пресные лепешки и ели. Да, забыла… На Рождество тетка давала нам по куску яблочного пирога. Только от него потом в животе весь день шкворчало. Да и подгорал он у нее каждый раз… Но все равно было вкусно. Хотя, конечно, по сравнению с вашими пирожками, ее пирог – настоящее дерьмо.

– Спасибо, – улыбнулась миссис Пабл.

Ральф и доктор Эштон вскоре вернулись и присоединились к ужину.

– Ну как, тебе уже лучше? – поинтересовался Ральф у Лиз.

– Спасибочки большущее. А то я думала, ноги протяну. Три дня не ела… – произнесла Лиз и осеклась. Собравшиеся окинули ее таким взглядом, что ей стало неловко. – Да ничего, – поспешила добавить она, – я и не такие голодовки выдерживала. Как-то раз тетка меня в подвал запихнула, так я там целую неделю только на воде сидела…

– О господи… – прошептала Джемми. – Никогда не думала, что такое бывает. А я ворчала на свою тетю, думая, что она слишком строго меня наказывает, лишая на день прогулки…

– Лучше уж в подвале неделю без еды, чем битой быть… – глубокомысленно изрекла Лиз. – Ну, вообще-то, засиделась я у вас, пора и честь знать.

Она поднялась из-за стола и, отодвинув стул, поковыляла к двери.

За столом воцарилось молчание. Все ждали, что скажет Ральф. Миссис Пабл выразительно покосилась на хозяина, и в ее взгляде явственно читалось, что она окончательно потеряет к Ральфу уважение, если тот выгонит из дома эту бедную девочку.

– Лиз, куда же вы пойдете? – осторожно спросил ее Ральф. – Я поговорил с доктором. Вы еще не вполне здоровы…

– Ничего, на улице оклемаюсь, – обернулась к нему Лиз. – Нынче тепло, заночую где-нибудь. А завтра снова поеду в парк, фиалочек насобираю…

– Не думаю, что это хорошая идея, – нахмурился Ральф. – Во всяком случае, я буду чувствовать себя виноватым, если вы уйдете из моего дома, окончательно не поправившись.

– Нам, кажется, нужен был садовник… – напомнила миссис Пабл.

– Лиз, а вы умеете ухаживать за цветами?

Опечаленное личико Лиз мгновенно просияло.

– Да я у тетки все грядки обихаживала. И капусту, и зелень, и бобы. И даже в кукурузном поле…

– За цветами… – остановил ее Ральф.

– Я научусь… – пробормотала Лиз и тяжело сглотнула. – Будут ваши цветочки так обихожены, как вам и не снилось…

– Хорошо, – сдался Ральф, покосившись на миссис Пабл так, словно она была хозяйкой в доме, а он всего лишь подчинялся ее воле. – С цветами разберемся потом. А сейчас тебе нужно немного подлечиться. Только, уж пожалуйста, больше не прыгай на доктора Эштона с вилкой…