Текст книги "Всплеск чувств (сборник)"

Эпилог

 
Мой дух уж движется к закату,
И как вода в реке на перекатах.
Но жизнь моя еще бурлит,
На то я и ученый, и художник, и пиит…
И я благодарю Творца за каждый день!
Ему поклон давать мне не лень.
Я красоте тоже бью челом,
Добра приемник, и чудак во всем…
 
 
А женщина – совершенейшее существо.
Внутри себя творит живое вещество.
Так Солнца радостный восход
Слепит над миром небосвод.
И мне лучи свои даря.
Душа моя ликует, где красота.
Но стареет в мире все, ветшает,
И все исчезнет в нем от бремени времен.
Всему кончину Небо предрешает,
Лишь красоту рождает каждый раз при нем.
 
 
Сокровищ в мире очень много,
Не в силах мне их перечесть,
Но вам желаю, ради Неба
Стихи мои о красоте прочесть…
 

Живу благодаря

 
Как много создано и сделано не зря,
Творил и делал все я как бы между прочим.
Дела подчеркиваю у своего календаря
И жизнь живу любя – ее благодаря.
Хотя был занят часто суетой
И день проскакивал своей судьбой,
Друзья же рядом шли сами собой
В кругу таких же, как и я – простотой.
Но вот я начал понимать свою округу,
Стал чаще с друзьями быть в их кругу,
И маму навещать и что-то ей сказать,
И что-то сделать, и что-то пообещать.
А если я кому-то не помог,
Не нарисовал и не написал ни строчки,
То чувствовал, что обокрал сегодняшний итог,
И сделал жизнь без творчества короче.
Так потому сейчас, когда уж 80 и стал зорче,
Творю еще без устали, что есть мочи,
Чтоб остатки дней не выбросить зря,
А сложить во днях моего календаря
И мерить свою жизнь – вперед глядя!..
 

Чувства и мысли

 
С желанья страсти – все это началось,
И я почувствовал душою – все срослось.
 

То, что происходит между мужчиной и женщиной (в момент слияния пары), их чувства и мысли в этот миг, решают все.

Физическую энергию ребенку дает мать, чья метафизическая природа отрицательно (т. е. является «желаньем получить»), а сила энергии души задается отцом, (положительный полюс, «желанием отдавать»). Сила мысли в момент, когда встречаются мужское семя и женская яйцеклетка определяет каким будет тело и дух ребенка.

Более того, мысль может заранее определить какая душа вселится в потомке и создать необходимые условия для ее исправления.

Если в момент совокупления мысли мужчины и женщины будут сосредоточены лишь в сладострастии, и мотивации обеих будут лишь в желании физического наслаждения, родившийся ребенок будет эгоистичным и сладострастным.

Ребенок, зачатый в момент глубокой любви и взаимопонимания будет отражением этих качеств.

Итак, мысли и чувства во время полового акта во всем их спектре – от жестокого изнасилования до нежной и доброй любви – определяют спектр характеров детей, рождающихся в результате этого акта – от насильника до человека нежного и тонкого.

 
Завидная мне мудрости привычка.
Мужчиной чувствовать судьбою вышло.
И дам любить, и жить с женою дружно,
И под присмотром у Небес
Любовь творить не ушло…
 

Полет души

 
Словно миг пролетели года.
В них храню душу всегда.
Но, наверно, меняюсь я иногда,
Как и каждый с течением дня.
 
 
Весь полет мой, что с душою летит,
Сезоны меняет и сердце мчит,
Наполняет чувства в пути
Временем, помогая порою душу лечить.
 
 
Пусть полет мой души перелетной
Сквозь облаков и туч моих летных
Очертит путь в памяти четкий,
Лететь дальше меж землей и небом свободным.
 

За грани видимого

 
Завидна мне гения привычка
Быть умным, скромным мужем,
Но уж таков Небес тут зов,
Что умным да, но я стремлюсь за черту – туда.
 

Нам нужен свет

 
Ох, как Нам нужен Солнца свет,
Из тьмы, ведущий в божий век.
Нужны нам воздух и земля, вода,
Вселяющие жизнь в сосуд души навсегда.
Ведь Солнца свет – это тело Луны,
А тело наше – это Луна любви.
Вода же – движенье жизни волны,
Но голос света – это тишина,
Мысли рождения немота.
И в глаз, в глубины Неба, высота,
Откуда со Света знаний глубина.
В пространстве у Земли душа видна.
Тут радость – времени вся полнота,
С печалью расставанья – ее пустота.
Ведь Небо – изнанко Человека.
Где Человек – изнанка Неба.
И там мужчина – Неба всего нутро,
А женщина – нутро Неба,
В пространстве его всегда,
В бесконечности вечной любви,
У ее мига – где жизнь вся.
А наш взгляд – то ширина Неба,
Возникшей мысли у ночи,
В пространстве звезд – времени любви,
Где люди – межзвездные мосты,
Со скоростью света в связях с людьми.
А вообще, в состоянии вселенской любви…
 

Чувство совести

 
Жить стали мы беспечно, двигаясь вперед.
Как правило, не думая,
                   что в будущем нас ждет.
И дети наши, а также наши внуки,
Предвидя длительный поход,
     не знают ценности о памяти науки.
Но мысли наши постояно с ними,
О том, что станется через десятки лет,
И сохранит ли зрелая их память в век.
Всех тех, которых с ними больше нет.
Теперь ведь в 21-м веке
Иные наступают времена.
Пронзит ли наши души криком
Вина, стыду и совести видна?
Смогу ли я своею речью
Увлечь инакомыслящих ребят?
И отзовутся ли о нас их дети,
Лет, этак, через двадцать пять?
 

Мне кажется…

 
Мне кажется стал я летающий
Над темами судеб пролетающих.
Мгновенно чувствами реагирующий,
Фиксируя в словах возникающих
И в стихах и в прозе ощущающих.
 

Родник

 
У родника стою в горах, где леса мало.
Вода чиста, зеркальна и гладка…
Неважно, сколько выпьешь такого дара,
Важна сама законченность глотка.
Я взял черпак стоявший рядом,
Потом подумал лучше пить из горсти
Прислушиваясь к пенью гор…
Как прекрасно быть здесь гостем
И слышать этот чудный хор..
 

Цени сейчас…

 
Друг мой, бег жизни не сдержать.
Твои часы когда-то остановятся…
Не в силах их кому-то удержать.
И вот, когда ты хочешь руки опускать,
Никто не сможет, когда уйдешь,
Конец твой предсказать.
А потому цени то время,
Что тебе принадлежит сейчас.
И это не бремя…
Живи, люби, трудись – не жалей постоять,
Чтоб не улетучиться, просто уйти вспять.
 

Оплатил

 
Осень в Нью-Йорке… Осень…
Чудо погода… Ясное небо…
Эдуард, это здесь Бабье Лето,
Лучшего времени ты не жди.
 
 
Но в воздухе страх от чего-то —
От ТВ иль газет словом разлит.
Эдуард, почему же кому-то неймется?
Кто за дверью стоит?
 
 
Дымом от мира, как из трубы,
Тянет и в нашу дверь.
Где-то дерутся, как в мясорубке,
Лезет ислам радикальный оттуда, как зверь.
 
 
Наверно, в этой стране попривыкли
Стучать на соседа за это словцо…
Молча и в полумерной улыбке поникли,
Чтобы спрятать в ней поглубже лицо.
 
 
Эд, ты сполна оплатил из твоих годов,
Потому и ученый, стихоплет-богатей…
За красоту и любовь грядущих веков,
За будущее племя людей…
 

В своих руках

 
Приветствую тебя, дружище. Ты уже старик.
Бессонницу ты гонишь и к этому привык.
Неужто так по времени и не устал,
Суеты и вздорности бытия ощущаешь накал?
Ведь тут устои ломятся твоего житья,
И изменяется молва твоей семьи. Они и я!
А ты же бодрствуешь – старик с душой юнца,
Вспоминая, будто в жажде к сну, наконец,
С такою же молодцеватой переспал,
Что аж в ушах звучит хорал.
Как чувствуешь себя – поэт,
С белизною, не только на висках,
Держащий в мыслях чудо-свет,
А жизнь и смерть в своих руках?
 

От себя не укроешься

 
Отношение к правителям, как парабола,
То изогнется, то прощается.
Мне б не слушать их пора,
Да никак не получается…
И иду пока по тому пути,
   где рекламой себе самому лишь прикроешься.
Да, от них-то так я смогу уйти,
Но от себя никуда не скроешься…
 

Чтоб шли к любви

 
Я живу в Нью-Йорке своем,
Он теперь мой стал дом.
Нет и не было оснований
Мне зацикливаться о былом.
Но остались все же мысли и чувства,
Кровь у сердца бежит, горя и спеша.
А в душе моей полно – не пусто.
Чем наполнена эта душа?
Иногда я тоскую по восточным местам,
По горам, по пустыням и городам.
Я одно лишь хочу, если честно,
Чтоб мир в моем прошлом настал.
И чтобы люди любили друг друга
Всеми фибрами бессмертной души,
Чтоб ушли все невзгоды-печали,
И от ненависти шли к любви…
 

Наверно…

 
Хочу в стихах воспеть красоту,
                             как художник,
Чтоб души оживали в них,
                       как на солнце дождик,
Как покрывает снег белый
                             грязь и все ссоры…
В картинах жизни, где строят запоры.
И чтоб читая, слышали журчанье ручейка
И как песня соловья в парке легка..
Наверно, в этом я нашел
                       свое стихотворное «хобби»,
Рассказывать кратко обо всем
                                  и емко вроде бы:
Как раньше мы жили, и ныне чудно живем,
И как в этом мире чудоковатом плывем.
Пишу я стихи,
                   а в душе я ученый – художник.
В книгах они, и не смоет их даже дождик!
 

Высота, поднимающая душу

 
Углубляясь во все явления земной природы
И в Сердца возлюбленных недоступных мне,
Постиг в глубинах душ человеческой породы,
Где чувства сильно развиты свободы…
 

Недавно был на Матхетене, и мне, как архитектору-строителю захотелось подняться на самую высокую обзорную площадку небоскреба, вновь выстроенного вместо уничтоженных террористами зданий Всемирного Торгового Центра (World Trade Center).

Я с особенным наслаждением разглядывал окрестности всего Нью-Йорка, будто бы впервые ощутив влияние высоты на сознание человека. Отрешенность от всего накопившегося внизу, чувство собственной недоступности и возможности охватить взглядом большее пространство. Здесь, поднявшийся на высоту, я как бы был частью окружающей меня природы, а здания искусственных сооружений-высоток надменно вытягивались посреди равнины, отрываясь от естественной почвы и наделяя находившихся в них людей чувством превосходства, чистоты и независимости…

 
Вдали та зрелость, в отдаленье
Прошедшее любовью то одаренье.
Хотя оно давно уж позади,
Но душу радует чувств приобретенье.
Они ж меня и дальше привели:
К семье и к детям, и к внуков обретенью.
И чувствовать остывшую любовь, в быту
Изображая счастливую чету.
И отдышаться в жизни мирной,
Не нарушая ее заветную черту.
 

Моя поэзия

 
В поэзии нашел я вещий тайны смысл,
Возникшей из плазмы разума мысль.
Тут сути соль ведомой тянет ролью,
Где грусть и чужая боль стала моею долью.
А потому ищу в ней таинственный секрет,
Как жизненны потемки пронзает тонкий свет.
И сердцем стараюсь выражение чувств —
Душой же высказать нутра буйства суть.
 
 
Стихосложение при вдохновении,
Как неожиданность души.
В них чувств особое проникновение
К красоте любви…
 

Да, настали времена здесь в Америке свободные. И творчество тут самое необычное: все разрешено, можешь печатать за свой счет, что хочешь. Не стало запретного сладкого плода, объелись всем: от страшных тайн и порнухи до всевозможных обманов и рекламы. А ощущение неполноты жизни все равно остается, чего-то еще хочется…

А чего? Чего-то такого-этакого, чему и названия не подберешь. А хочется человеку на самом деле простого и ясного: гулять под солнцем, наслаждаться спокойствием леса, неугомонностью моря, есть, спать, любить и быть любимым, продолжать свой род, заниматься любимым делом, познавать, делать добрые дела, от которых блаженство разливается по сердцу…

Но как совместить все это, если окружающий мир часто несправедлив, обстоятельства не всегда в руку, а природа не ко всем одинаково милостива?

Есть простое древнее правило: «Не поступай с другими так, как не хочешь, чтобы поступали с тобой». Тяжело быть праведником в неправедном мире. Где черпать силы, чтобы выстоять в жизни, чтобы не сломаться, не сдаться? А во всем том, что перечислено выше, и еще – в Поэзии? А художник скажет – в живописи, а музыкант – в музыке… И все будут правы, потому что предназначение искусства не столько развлечение масс, не только попытка удивить, а пробуждение добрых чувств.

 
Рисуя, чувствую легкую радость,
Ощущая душою некую сладость.
И кажется, не рисую руками,
А сердцем выражаю младость…
 

У каждого своя судьба. Одни из нас посвящают творчеству всю жизнь, другие это делают, как бы походя. И не важно, называет ли себя автор поэтом, либо, напротив, утверждает, что никакой он не поэт, оценку ему даст читательское сердце. И неважно с какой целью читатель откроет ваши стихи, важно с каким чувством он их закроет, и хочет ли еще раз к ним вернуться к ним. Главное – стихи.

Понравились и появляется интерес к поэту, не понравились… Читайте, друзья мои, и, если найдете то, что не оставит вас равнодушным, дайте знать автору. Ведь поэтам очень важна обратная связь. Ведь известность – это не мелькание на тусовках и в прессе, это – когда тебя читают и помнят. И особенно приятно, если при жизни.

Вот поэтому мне хочется остаться ребенком до конца жизни. Удивляться жизни, людям, природе. Вот это состояние во взрослом возрасте сохранить непросто! А вот в старости – да. Я стараюсь быть естественным во всем, такой уж я родился.

 
Неспроста водопадная вода блестит.
Разбивается на миллиарды брызг,
Превращаясь в бриллианты в миг…
Неспроста по щеке катится слеза,
От разбитых чувств яркость ручейка.
Та же капелька светит по щеке.
Нервы затихают в стонущей реке…
Разве можно душу кротости научить
И в беспокойстве жизнь прожить?
Неспроста в нас Бог с водою дал нам жизнь…
Неспроста Он страсти наши
                          очищает с нею жить…
Неспроста нам жить хочется при Нем…
Долго ли продолжится наша карусуль,
Небу ведь так хочется видеть
                                 нашей жизни сель.
Неспроста рождаемся мы на этот свет…
Повторяемся, влюбляемся и верим мы в Завет…
 

Все то, о чем еще мечтаю

Желаю Вам! Всегда желаю!

И, главное, хорошего настороения…

 
В той суете, что ныне нам дана,
Я в ожиданье красоты, где тишина,
Принять душою чудные явленья,
В покое – их необъяснимое творенье.
 
 
Тогда, надеюсь, оценишь ты все то,
Что у тебя есть,
                    а не просто жить на все сто…
В поиске идеалов ты будешь счастлив,
По-настоящему, как бы Богочеловеком…
 
 
И Пусть каждый год будет вновь и вновь.
Пусть принесет, что я жду – ко всем любовь.
Пусть хоть в безмолвии и к моей зиме…
Родится… И пусть живет во мне…
 

Все движется любовью

 
Вот речка, облака – все движется любовью.
Ты вслушайся в мелодию, когда все молчит…
Теченье, белизной витийствуя, шумит
И убегает, оставляя все на миг
                                душевному здоровью…
 

Воздействие «Света»

 
Путь Света обгоняя, мы люди свободы,
Вынуждаем к развитию силы природы
И человек ощущает постоянство к подъему,
Безболезненно, видя будущие роды,
Но теряется управление «Пути Света»
Под воздействием высшего Света.
И предел развитья эгоизма Человека
Затормаживает Его рост этого века.
 

Стараюсь

 
Стараюсь сочинить такие книжки,
Чтоб мы любили жизнь, как все мальчишки,
И чтоб любовью отвечали на печали,
А радостью делились и чуткость отмечали.
Еще хочу я написать про трудоголиков такое,
Чтобы бездельников и дураков лишить покоя.
Лишить их власти
                      и спасти людей от всех напастей,
Талантливых же миром прославлять.
                                                   Это счастье!
Пенсионеров чувствами ласкать, излечивать,
А злых людей добротой очеловечивать.
 

Настало время

 
Как близко стало все пространство.
У каждого селфон видим мы в руке.
И в ликованьи людское постоянство,
Что каждый смотрит, что в любом земли конце.
Из бесконечного забвенья,
Пронизывая эфира тишину,
Разорванные люди – государства
Соединились в цепь одну.
И будто бы настало время – что рядом все,
И чье-то сердце затрепыхалось
От звонка к себе.
О, наша молодость ушла в небытие,
Где не было того, что есть теперь.
И не нужны теперь ни кабели, ни провода,
И мы теперь не те, и жизнь стучится в дверь.
Но торжествует правота.
Она пробилась новинкой неспроста
Сквозь пограничные столбы и города,
Чтоб мир от бед к любви, закаленной в борьбе,
Быстрей стремился, уверен в своей судьбе.
 

Город свой

 
В Ташкенте, свое прославив строительное дело,
Пейзажи рисовал, в которых детство пело.
И бедный домик свой, где я на глиняной крыше
Зарей азийской голубей гонял повыше.
Как будто в чудном сне и в доме этом
Возникли в моем альбоме наброски, сюжеты,
В цветах зеленый город, древний и старый,
Раскинул одноэтажные дома, арыки, тротуары.
Здесь прах родных могил,
Здесь встретил взгляд любимой,
И тут же душу озарил талант неуносимый.
В тот дом, где за стеной
                                 Нью-Йорк весь деловой,
Вхожу я новоселом, как в Ташкент родной.
 

Душа языка и руки

 
Неужели мы умещались в капле воды?
И в коконе из плаценты, в воде росли?
Обретая движение тела, в утробе все беря,
Выходя на вселенскую площадь,
                                       с духом – живи!..
Т. е. в эру творенья: «Души языка и руки»,
И генетически, со свойствами – космоса души.
Для соития с подобными, во любви…
 

Ловлю флюиды

 
Давно ищу я формулу блаженства,
В науке, и в искусстве
                             – жизни совершенство.
Чтобы в реальность воплотились все мечты,
Из обыденности, из суеты, без пустоты.
Смотрю сквозь пальцы
                                  я на прошлые обиды,
По мудрому, и вглядываясь чутко в небо.
Из воздуха ловлю я творчества флюиды
И прошлый аромат дымящей сигареты.
А иногда я пью
                      из граненого стакана бренди:
С друзьями, на мальчишниках в их фазенде,
Чтоб ощущать весь сумрак
                                 в пройденной одежде
И чувствовать прибой у океана в надежде…
 

Пусть освещает

 
Прохожий, остановись!..
Пусть тебя не смущает
Мой возглас, что из-под тени летит.
И пусть дорогу тебе освещает
Мой опыт на твоем пути.
 

Эх, научиться бы…

 
Наука понимания приходит чинно,
И хочется молчать, но душе обидно.
Особенно, когда у лжи ты рядом
И не можешь отвечать даже взглядом.
Хранит молчаньем тут интеллект во СМИ
У света Солнца и глубокой Тьмы.
Эх, научиться бы правду донести до людей
И за оставшую жизнь
                      не бояться на дороге своей.
Уста открыть бы для правды
                       и закрыть бы уста для лжи…
Но как сделать это? Если знаешь, скажи!
 

Жизнь история

 
Для меня жизнь история, и это личное:
Наше прошлое, наши души чувственные,
Но все послания считаются штучные,
Ведь мужские беседы частные и интимные.
И читаются нормально – личные,
С обалденным чувством юмора,
И мне жаль себя до безумия.
 

Моя душа

 
Ночное небо – небосвод вселенной,
                                     что проявляет
Мир всех планет и звезды зажигает.
Вижу, что жизнь и других систем
                                  оно воскрешает.
Мне это грустью в радости напоминает,
Что Творец жизнь
                не только на земле рождает.
Только ведь не каждый это понимает,
                       не ценит, не оберегает.
Думает Он, как нашу жизнь сохранить.
Доберется ли Человек
                          – ее познать и любить,
Чтоб душою все живое оценить
И дать возможность всем
                    потомкам в чувствах жить?
 

Мой город

 
Город бетонных громад -
Межнациональных страстей
И континентов вестей сад.
Словно у архитектурных изысков
Он возносит величьем многих идей..
И находит зарю свободы для людей близких
 

Осенний срез

 
Когда в октябре дни ясные,
И цвет деревьев меняет цвет,
В сиянье солнечной лазури
Встает Нью-Йорк, когда приходит рассвет.
Перламутр Гудзона, рябь серистого океана,
В который тянет жадный взор.
И первозданная природа – живая охрана
У нежных, ярких, одетых зон.
Меняются в красках все деревья.
Шумят, грохочут, вспенены шапки вод.
И адом грома, торнадо и гроз кочевья
Дохнуло от прибрежных волн,
                              бьющихся о грот.
Здесь человека рукотворье —
Искусных каменных костей подворье,
Старается сдержать
                     разгневанного Прометея
На разум человечества вестей жалея.
Здесь все поет к любви природе,
И жизнь, как будто душой цветет.
Ох, как люблю я тогда окинуть взором
Морскую даль с больших высот.
И дом красивый у лесопарка,
И все пространство, что за окном.
А песнь Синатры и Паваротти,
                                  сонеты Петрарки
Поют здесь перед вечерним сном.
Но, это явь – летают эскадрилья
И огибают наш Гудзон их крылья.
Ведь время подошло громадных ураганов,
Сезонных ливневых и штормовых буранов.
И темнеют высоток башни и все кручи;
И бездыханы становятся они – неживучи,
Зато растенья все живые, и в них
Струится жизнь, творений не позабыв иных.
 
 
Все дышит мощью беспредельной, мир затих.
Как рубаи – Хайямовский мой стих.
 

Предвестник зимы

 
Встает луна, как вестник ночи.
И океан уж дышит тяжело,
И ночь над городом сурово
Простерла серое крыло.
А люди ждут, как на перекрестке,
Пока средь этих высоченных башен-скал
Продвинется штурмующая буря,
И зимняя наступит стужа, глаза зажмуря,
 

Сигарета

 
Нужная штука была сигарета!
Закуришь, когда думаешь дело швах,
И затянувшись, дыша глубже в себя
Задумаешся, и вроде легче в мозгах.
 
 
Дымок выпуская бело-синий,
Тебе кажется – ты смирный и сильный.
Спокойно дымишь, усмиряя нервишки,
И невдомек, что сьедаешь легкие-дышки.
Но в тяжелейший работе сдавали нервишки,
И сигаретой от них укрывались
                                      нервы-делишки,
И что-то таилось, дымком
                               укрываясь в горечь,
Одну за другой дымя
                           этой гадостью в совесть.
Чтоб холодом тут каждый задышал.
Жить так непросто!