Текст книги "Прикладное терраформирование"

Глава 4
Т: минус 16. 2050 год н. э. Шесть

Паре повезло. Возможно, повезло и Даниле – он был еще достаточно молод, чтобы успеть колонизировать Марс и каким-то образом найти себе подругу. То ли вернуться на Землю героем, то ли подыскать себе кого-нибудь прямо на коричневой планете. Кто знает, какие красавицы начнут сюда прилетать, как только Марс покроется лесами.

Пока же среди пассажиров явно преобладали мужчины. Женщин было очень мало, и одна – в их команде. Паре повезло. Они вытянули свой счастливый билет, и им даже не пришлось для этого расставаться.

– Успел пробиться? – спросил Григорий, их формальный и неформальный лидер. Официальный «руководитель экспедиции», как в старые добрые времена, времена геологов и первопроходцев.

– Ага, – подтвердил Данила, бросил свою персоналку на койку, включил, чтобы активировать внешние порты. – Копируйте.

– Отлично, – сказал Григорий. Вообще-то все звали его Грег, так сложилось исторически. Он был такой худой, поджарый, высокий. Имя Грег ему шло.

Он запустил копирование и лишь после этого задал следующий вопрос:

– К антенне на Марс доступ дали?

Данила покачал головой:

– Понятия не имею. Посмотри по корабельному каналу.

– Ну да, – согласился Грег.

Лиза (для кого-то Лиза, а для кого-то – Елизавета Дмитриевна), химик, в дополнение – метеоролог. Ее муж, Леонид, сейчас его основной специализацией считалось строительство, хотя вообще-то он был геологом. Грегу не пришлось менять профессию – он оставался программистом, хотя формально ему приписали дополнительную должность инженера по технике безопасности. По случаю первого массированного посещения Марса представителями совершенно разных компаний, разных и по возможностям, и по подходам, и по размерам, Агентство разродилось очередным меморандумом – «минимальные требования для автономных и полуавтономных поселений на Марсе». И там, в этих требованиях, был инженер по технике безопасности. С очень четким перечнем обязанностей, включая слежение за уровнем кислорода в доступных для людей помещениях, исправность полускафандров и респираторов, обеспечение каждого поселенца регулярным медосмотром и тому подобное.

Им пришлось, почти каждому, получить по дополнительной смежной специальности, зачастую и не по одной, чтобы выполнить хотя бы эти «минимальные» требования.

Данила, мог, при случае, ассистировать при удалении аппендицита. Сам бы за такую операцию не взялся, но стоять рядом и смотреть, не падая при этом в обморок, уже мог.

Грег прикрыл экран с так и не прочитанными новостями и открыл корабельный сайт. Судя по информации из рубки, марсианская антенна была уже развернута и позволяла безлимитную связь для всех желающих.

– Сейчас? – спросил Грег остальных. – Или сначала новости и письма?

– Давай сейчас, – ответил за всех Николай. – Пока настраиваешься, мы почитаем новости, если будет что интересное, я тебе вслух.

– И с выражением, пожалуйста, – согласился Грег.

Николай включил свой компьютер. Вообще-то они у всех шестерых были одинаковыми и различались лишь инициалами, вытравленными прямо на пенале. И даже не слишком отличались от стандартных земных моделей – простой параллелепипед в локоть длиной, и ненамного толще запястья. Аккуратный, с закругленными краями, брусок пластика. Отличие этой модели было лишь в том, что стоила она раз в десять дороже земных аналогов, была дополнительно противоударной, держала невероятные температуры, которые не выдержал бы и человек. В теории эта модель позволяла работать на ней там, где человек мог находиться только в скафандре. Для того она и была предназначена. Поэтому и стоила под полсотни тысяч евро за штуку.

Зато при покупке шести им подарили два запасных. Производители не очень-то хотели рисковать. И, даже несмотря на обещанную неубиваемость своей техники, предпочли снабдить покупателей резервом. Наверное, прекрасно понимали, что гарантийная замена в данном конкретном случае вещь малоэффективная, а любая поломка их товаров на Марсе может очень плохо сказаться на репутации бренда.

Даже если они не поняли это сами, им явно было кому помочь прийти к пониманию в ходе переговоров.

Клавиатура этих компьютеров была точно такой же виртуальной, как и экран. При желании можно было жать на картинки прямо на экране – сложная система датчиков вовремя улавливала все движения хозяина. Если же нужно было что-нибудь напечатать, то возникала вторая проекция, позволяющая набирать текст прямо в воздухе, лишь обозначая касания к призрачным клавишам.

Этот компьютер мог работать в вакууме. Он мог сосать энергию, подзаряжаясь от чего угодно – от солнечных лучей, от перепада температур на его поверхности, от тепла человеческого тела. А при том, что энергозатраты на его работу были ничтожны, теоретически его можно было вообще не подзаряжать от стандартной сети.

Добротная модель. Несмотря на режим жесткой экономии, который включился в компании после того, как они оплатили шесть билетов в один конец, по поводу покупки этих компьютеров возражений не было ни у кого.

Были и более экзотические варианты, вплоть до передачи видеосигнала напрямую на сетчатку глаза, но они предпочли более консервативный способ.

Николай включил свой компьютер, по его лицу пробежала мелкая зеленая световая сетка – опознавание, и он тут же углубился в чтение полученных новостей.

В принципе, через час-другой их наверняка выложили бы в корабельную сеть, но всем не терпелось узнать, что произошло на родной планете за то время, что они проспали.

Николай был врачом, биологом, микробиологом. Врач – это была тоже лишь дополнительная специальность. Хотя с учетом наличия автоматического медицинского модуля его не слишком большого практического опыта должно было оказаться достаточно.

Шестым был Василий. В полете, прямо в глубоком сне, ему стукнуло сорок пять, поэтому все звали его дядя Вася. Он был механиком. Во всех смыслах этого слова. Везде, где речь не касалась наномеханики, где, в теории, должен был главенствовать Данила, во всех остальных приборах, инструментах, машинах и оборудовании дядя Вася являлся царем, владыкой механических сил, богом.

– Дядя Вася, ребята с Земли тебе открытку прислали, на общий ящик. Показать? – Николай поднял голову вверх и слегка повернул компьютер. Дядя Вася единственный оставался на втором ярусе, валяясь на койке. Остальные спустились вниз.

На коротком видеоролике вся компания прыгала на лужайке, махая огромным плакатом: «Дядя Вася, шевелись! День рождения проспишь». Видимо, кто-то считал, что это была рифма. Данила посмотрел на поляну перед зданием компании, и ему взгрустнулось. Даже за то короткое время, что он успел провести в этом месте, оно стало ему домом. Просто потому, что ничего другого домом он назвать не мог. Его новый дом, скорее всего, очень нескоро сможет стать таким же зеленым и цветущим.

Словно подтверждая его мысли, на мониторе Грега возникла картинка поверхности Марса, хорошо знакомая всем шестерым. Уж что-что, а эти окрестности за последнее время они выучили почти наизусть, хотя и видели только изображение.

Эта камера медленно вращалась на самом верху купола базы, демонстрируя окружающую пустыню. Им еще повезло – очередная песчаная буря, видно, только-только улеглась, пыль кое-где вертелась над камнями, вдалеке весь горизонт был затянут красноватой дымкой.

Но вокруг базы, можно было сказать, царило спокойствие. Красноватые булыжники, зарывшиеся в грязно-красный песок. Не слишком мелкий, но и не доросший до статуса камней. Так, мелкий щебень.

Купол находился на небольшом холме, так что камера могла показывать окрестности достаточно далеко от базы. Могла бы, если бы не пыль, еще не осевшая после бури. К тому же еще и вечерело.

– Спутник арендовали, что там в сводке? – спросил, не оборачиваясь, Грег.

По тому, как никто не отреагировал на этот вопрос, Данила понял, что отвечать остается только ему. Николай читал новости вперемежку с Земли и внутрикорабельные сообщения. Лиза с Леонидом о чем-то шептались. Дядя Вася заново проигрывал сообщение с поздравлениями, задумчиво теребя настенную панель. В теории вскрыть эти панели было невозможно. На практике ручаться, что дядя Вася не добьется своего, Данила бы не стал.

Данила быстро переключился на сводку из компании. Коммюнике было отформатировано вдумчиво – большие части отвечали за направления, в каждой части отдельные главы полностью передавали новости по отдельным темам. Успехи, мысли, достижения. Неподтвержденные гипотезы.

Очень грамотно, и ему понадобилось лишь три шага, чтобы выйти на нужную тему, прочитать информацию и ответить Грегу:

– Да, аренда подтверждена. Пока на год, на стационарный спутник метеонаблюдения, неисключительный доступ. Коды и пароли на картинку у тебя. Включай.

Грег кивнул, уменьшил изображение с вращающейся камеры и вместо этого основным вывел изображение со спутника.

Буря уходила прочь от станции. Купол блестел на холме крохотной серебристой точкой, но больше ничего интересного вокруг не было видно. Просто красноватая пустыня, разбуженная ветром, а теперь вновь пытающаяся заснуть, вернуться в состояние, в котором находилась сотни тысячелетий.

Кто бы ей позволил.

Грег и эту картинку отвел в сторону от основного экрана, она, как и первая, повисла прямо в воздухе чуть дальше и выше.

– Посмотрим на то, как нас встречают, – бормотнул он по ходу.

На экране возникла проекция базы. Купол над поверхностью был не более чем внешней надстройкой, все основные помещения изначально уводили под землю. Может быть, это и было излишней предосторожностью, но под землей пока что было спокойней. Старая планета после тяжелого пробуждения буянила, но если ей не хватало сил на землетрясения и вулканы, то на поверхности царил хаос. Ветра, вихри, смерчи, безводные бури. Насколько Данила знал, этот купол уже успели полностью поменять, после того как роботы сначала замучились латать первый. Атмосфера планеты отнюдь не успокоилась. Не до той степени, чтобы по поверхности можно было гулять вразвалочку. По большому счету, даже открытие Агентством сезона было, возможно, слегка преждевременным.

Возможно, повлияли не только улучшившиеся данные с поверхности Марса, но и интриги на Земле. Над всей программой в последнее время начинали гулять тучки, и кто-то решил, что нельзя позволить им слишком уж сгуститься.

Теперь, когда, по прогнозам, на Марсе в ближайшее время должно было оказаться до нескольких тысяч человек, обратного пути ни у одного правительства Земли просто не было. Как и денег, чтобы в случае чего вернуть их всех обратно.

Под куполом размещалась только центральная, самая широкая, шахта. Вертикальный ствол, уходящий глубоко под поверхность. Самая широкая и самая большая, но отнюдь не единственная. Было еще пять, размещенных вокруг центральной, с радиусом круга шестьдесят три метра.

На проекции было видно все. И то, что диаметр центрального ствола базы составляет девять с половиной метров. И то, что сейчас, по заблаговременному заданию с Земли, центральный ствол углублен с запасом – до тридцати метров вниз от поверхности. Боковые шахты были помельче, и не такие длинные. Диаметр – шесть метров ровно. На картинке, у дна самой глубокой сейчас мерцало число – двадцать четыре метра. Насколько помнил Данила, это соответствовало плану, который они обговаривали перед полетом.

Но кое-что плану не соответствовало. Еще три боковых ствола уходили на глубины от девятнадцати до двадцати трех метров, что ввиду неодинаковой плотности породы тоже было нормальным. Но около пятой шахты цифры моргали красным. Да могли и не моргать, в проекции и так было видно, что пятая шахта не достигла заданной глубины, оставшись где-то на уровне девяти метров.

Данила вернулся к сводке и тут же выудил из нее нужную ему информацию:

– Все верно. Землеройка тоннеля 5 сломалась. Предоставленная замена тоже сломалась. Резерв исчерпан, последнюю землеройку они решили не пускать, пока не станут понятны причины. Придется смотреть самим.

– Конечно, – буркнул дядя Вася. – Придется мне смотреть самому.

– Не, ну я могу с тобой сползать, – тут же предложил Леонид. Формально все строительство, включая расширение базы, находилось в его ведении, так что логика в этом предложении была. Но лишь на первый взгляд, – все понимали, что если кто и сумеет починить землеройку, то это только Василий.

И эту мысль Василий даже не стал озвучивать, лишь слегка презрительно фыркнув.

– Картинку дай, – буркнул он Грегу.

Николай оторвался от чтения новостей:

– Зеркало над полюсом накрылось. Подробностей не пишут, но вроде как множественные разрывы под действием внутренних напряжений. Программу свернули, признав неэффективной.

– А зола? – мимоходом спросил Грег, одновременно тыкая пальцем по значку видеокамеры на экране. На проекции базы высветились крохотные иконки во всех местах, где в текущий момент были включены видеокамеры.

Николай ему не ответил, вновь углубившись в чтение новостей.

Вместо Николая решил ответить Данила:

– Углекислый газ уже растоплен, почти весь. Программу с сажей даже не запускали, потому что газ уже и так в воздухе, а воду так просто не растопить. Да это и не было целью. Собственно, поэтому и зеркалами сильно не напрягались. Поздно с ними начали возиться.

– Ну-ну, – Грег выбрал ближайшую работающую в аварийной шахте камеру и включил изображение. На мгновение видеосигнал с базы смешался с ее же проекцией, программа не сразу смогла решить, чему отдать приоритет. Поэтому Грег вручную отодвинул проекцию базы в стороны, оставив в центре лишь изображение.

– Нам бы те деньги, что они на этих зеркалах закопали, – прокомментировал он. – Наверняка опять половину расписали, даже не удаляясь от Земли. Тебе смена кадра раз в десять секунд пойдет? А то канал совсем слабый.

Последний вопрос был обращен к Василию, но тот даже не стал отвечать, лишь придвинувшись и с любопытством рассматривая две замершие на дне шахты землеройки.

– Не, – разочарованно заявил он. – Отсюда не скажешь, надо на месте смотреть. А чего там, не в булыжник ли они уперлись?

– Ну да, – лишь мельком посмотрев, подтвердил Леонид. – Говорил же, надо было им программу на максимальное количество проб выставлять. Сейчас чинить придется. А этот булыжник, может, и с металлом внутри. Блестит. Или это камера привирает?

– Не должна, – Грег пожал плечами и дал команду на увеличение изображения. Камеры на базе были без зума, но зато давали отличное качество картинки, позволяющее неплохо пользоваться программным укрупнением изображения.

– Точно блестит, – подтвердил Грег, посмотрев на увеличившееся изображение дна шахты. – Метеорит, может?

– Да какой там метеорит, – небрежно ответил Леонид. – На такой-то глубине. Он там что, сам зарылся и кратера не оставил? Следы заметал? Жила, может. Вроде не должна, глубинное сканирование ничего такого не показывало. Но может, так, вкрапление. Землеройки совсем не шевелятся? Может, хоть пробы возьмут?

– Не-не-не, – воспротивился Василий. – Ну вас, только доломаете. Пара дней ничего не решает. Приедем, на месте разберемся. И пробы возьмем, и машинки мои починим, и виновных накажем.

– В остальном-то как? – впервые заговорила Лиза. – Моя лаборатория готова?

Грег напоследок взглянул на изображение с камеры и убрал его с экрана, вернул в центр проекцию базы.

Центральная шахта была спланирована как лифтовая и «лестница» между уровнями. Горизонтальный шлюз отделял воздух базы от марсианского на глубине шести метров. Нижний лифт был предназначен для перемещений внутри базы, верхний – только для доставки тяжестей на поверхность. Они были смонтированы так, что непосредственно перед шлюзом кабинки оказывались рядом – одна в самом верхней своей точке, другая – в самой нижней. Это могло позволить, если возникнет необходимость, перетащить что-то даже достаточно тяжелое из внутреннего лифта во внешний и довезти до поверхности.

Основные жилые и рабочие помещения базы размещались гроздьями вокруг горизонтальных коридоров, что землеройки прорыли на разных глубинах между центральной шахтой и боковыми. Пять коридоров на одном уровне были лишь в одном месте – на самом верху, на глубине восьми метров от поверхности. Все коридоры, что размещались глубже, были отрыты по одному, на разной глубине.

Эту модель планировали долго, и именно ее посчитали максимально безопасной. Для Марса. Где шанс получить землетрясения был достаточно мал, но все же был. Она позволяла избежать и массивного оседания породы, и легко масштабировать базу в случае необходимости.

Даже сейчас помещений на пустующей пока базе было с избытком.

– Вроде все нормально, – заключил Грег. – Твоя лаборатория тоже готова. Коридоры укреплены, жарко там, наверное, было, когда землеройки стены плавили. Боковые шлюзы горят зеленым, центральный тоже. Только вот этот коридор, в пятую шахту, сейчас уходит в тупик, поэтому его пока придется заблокировать.

– Погоди, а там мы не с лишайниками хотели возиться? – встрепенулся Николай. – Как это заблокировать?

– По технике безопасности заблокировать, – спокойно ответил Грег. – Пока не будет второго выхода, в этом коридоре работать запрещено. Да ты не волнуйся, мы тебе временный купол на поверхности надуем, корми там свои водоросли.

– Лишайники, – поправил Николай.

– Да, – кивнул Грег, – под куполом.

– Да штормовые предупреждения по сводкам по пять раз на дню. Много не наработаешь, – возразил биолог.

– А нефиг там сидеть. Ты что, на них медитировать собираешься? Задал параметры, поправил то-се и спускайся вниз, следи за развитием с базы.

– Может, все же комнатку на верхнем уровне? Временно?

– Не положено. По той же технике безопасности. Объекты биологических разработок даже зеленого уровня угрозы должны быть удалены от жилых помещений и мест частого пребывания людей без спецкостюмов. Ты же не хочешь, чтобы мы из-за этих водорослей в респираторах по базе ходили?

Николай вздохнул и помотал головой:

– Уровень побыстрее откройте. А то так много не наработаешь. И не водорослей, а лишайников.

– Да хоть мхов. Спустимся, разберемся, землеройки докопают шахту, и откроем, – ответил Грег.

– Можем открыть еще один коридор на нижнем горизонте. Отделить, перенести лабораторию туда, – предложил Леонид.

– А по времени? – небрежно спросил Грег.

Леонид кивнул:

– Да, по времени то же самое и выйдет. Раньше надо было думать. А чего они с Земли не откорректировали?

– «Ввиду отсутствия однозначно лучшего решения мы решили дождаться вашего пробуждения и посоветоваться, прежде чем выбирать тот или иной вариант», – процитировал Данила выдержку из дайджеста компании.

– Привет им отпиши от меня, – буркнул Николай. – Личный. И чем мне заниматься прикажете?

– Ничего, пара недель погоды не делает, – успокоил его Грег. – У тебя, можно сказать, еще вся жизнь впереди. Отдохнешь, подышишь свежим воздухом, окрепнешь…

– … Поможешь мне вездеход смазать, – невозмутимо продолжил Василий, – камни от базы пооттаскиваешь. И все на солнце, на природе…

– Да ну вас, – буркнул Николай. – Вам же хуже. Буду голышей тогда адаптировать.

– Если они не сдохли по дороге, – уточнил Василий.

Николай тут же сплюнул три раза через левое плечо, вызвал на свой экран картинку векового дуба и постучал прямо по проекции. Но отвечать не стал, видимо, всерьез задумавшись о том, как перебросить свои усилия на уход за голыми землекопами.

И как бы в отместку за биолога, а заодно и за врача всего отряда у всех шестерых на руках запищали часы.

– Время приема таблеточек, – музыкальным голосом пропел Николай.

– А чего ты-то радуешься? – хмуро спросил Василий. – Ладно бы Леонид, у него точно одной витаминкой меньше. А у тебя они такие же, что и у нас.

Николай пожал плечами и вытащил из кармана крохотный пластиковый контейнер с отметкой даты и предварительного времени. Внутри него было пять или шесть таблеток. В принципе – у каждого немного своих, весь курс приема был предварительно разработан еще на Земле и вряд ли мог поменяться в ближайшее время.

Но Данила знал, о какой именно таблетке говорил Василий. В рацион четверых мужчин точно были включены подавители потенции. Иначе в закрытую базу на шесть человек не стоило и соваться. Либо рано или поздно у кого-нибудь поехала бы крыша, либо дошло бы до драк.

Со вздохом глотая таблетки, Данила еще раз, и теперь очень четко, осознал, что скоро он спустится на чужую для него планету и останется без общества, без женщин (по крайней мере, без женщин, с которыми можно заняться сексом), без множества благ цивилизации. И не на год или два, а на целые десятилетия.