Текст книги "Ты самая любимая (сборник)"
Автор книги: Эдуард Тополь
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 14 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]
– Сука, стой на своих гребаных!
От ее толчка Зара повалилась в другую сторону, и парни, забавляясь, стали пинать ее по кругу.
У Зары глаза налились бешенством, а рука потянулась к кнопке взрывателя, но от толчков со всех сторон Зара никак не могла попасть рукой в карман…
Тут поезд затормозил, голос по радио объявил: «Станция “Лубянка”», и компания футбольных фанатов, оставив Зару, устремилась к выходу.
Очумев от пережитого, Зара опустилась на освободившуюся скамью, откинула голову и опустошенно закрыла глаза.
– Дочка, ты их прости, – вдруг сказал ей пожилой сосед. – Козлы! Но пусть Господь их накажет, а ты не бери грех на душу, ладно?
Зара поглядела на него с изумлением и испугом.
Между тем город уже наполнился полнокровной жизнью:
потоки пешеходов запрудили центральные улицы…
потоки машин покатили по главным артериям…
мамаши выкатили коляски на аллеи Чистых прудов…
звезды эстрады – Кобзон, Пугачева, «Любэ», Жванецкий и прочие – прибывали в своих лимузинах к служебному входу в Большой…
и Катя с отцом приехали на такси к Театральной площади.
Одновременно ожили подмостки на центральных городских площадях, собирая вокруг себя огромные толпы детей и взрослых – на Пушкинской, на Триумфальной, на Манежной… На одной Газманов пел «Москва – златые купола», на другой дети хохотали от мимики трусливого клоуна на слоне, на третьей тысячная толпа хором пела с Митяевым: «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались…»
И в эту многотысячную празднично-шумную толпу прямо из-под земли возносилась на эскалаторе Зара с ее смертоносным грузом. Спрашивая дорогу к Большому театру, вышла из метро «Театральная».
Здесь, на площади перед Большим театром, тоже была толпа, детский танцевальный ансамбль на подмостках.
Зара остановилась в этой толпе, взвешивая, не взорваться ли прямо здесь, или все-таки идти в Большой. Но во-первых, она уже купила билет, а во-вторых, Большой – это звезды, это Кобзон, Пугачева…
Пробираясь сквозь толпу, Зара направилась к Большому и… наткнулась на милицейское металлическое ограждение площади перед театром.
Впрочем, в этом ограждении было два прохода, в них стояли молодые солдаты и менты, пропускали по билетам на праздничный концерт.
Зара остановилась, наблюдая.
Да, похоже, это для нее безопасно – люди предъявляют билеты и проходят к театру, никто их не обыскивает. Правда, из-за скопления публики в этих узких проходах уже давка…
Мысленно произнеся короткую молитву и вспомнив мотив песни Муцараева, Зара достала свой билет и решительно двинулась вперед. Но чем ближе к проходу, тем сильнее толпа сжимала Зару, и какой-то мужчина, прижатый грудью к ее ранцу, недовольно сказал:
– И чё у тебя в этом ранце гребаном? Кирпичи, что ли?
Извернувшись, Зара чуть высвободила ранец, протянула ментам свой билет и – прошла к театру.
– Мужик, это твой паспорт?
Ахмед опасливо посмотрел по сторонам.
Он стоял в офисе службы безопасности «Атриума», рядом на телеэкранах был весь торговый центр, и на одном из экранов, центральном, крутился, повторяясь, эпизод на эскалаторе – как пацаны, якобы случайно, толкнули Ахмеда и как Ахмед, сойдя с эскалатора, стал в панике хлопать себя по карманам.
Отказываться было нелепо, но Ахмед еще молчал.
Молодой конопатый парень, дежурный сотрудник службы безопасности, посмотрел в его в паспорт и прочел:
– Кадыров Ахмед… Тезка твой, что ли? Или родственник?
– Чей? – спросил Ахмед исподлобья.
– Ну чей! Кадырова.
– А-а. Ну да, родственник. Двоюродный брат.
Конопатый стал куда приветливей, даже перешел на вы:
– Значит, ваш паспорт?
– Мой.
– А чё ж не обращались? Мы что, сами должны и ворье ловить, и пострадавших? Держите свой паспорт и дуйте к ментам на Курском вокзале, в 37-е отделение. Мы эту шпану туда сдали. Со всем, что они у вас стырили. Много там денег было?
Ахмед, взяв паспорт, молчал.
– Ну, идите, – сказал парень. – Что ж вы стоите?
– Я могу идти? – недоверчиво переспросил Ахмед.
– А вы хотите остаться?
Поглядев конопатому в глаза, Ахмед повернулся и ушел.
Парень покрутил головой:
– Ну, люди! Ни спасибо…
За кулисами Большого театра ведущий администратор с программой обходил гримерные:
– Иосиф Давыдович, вы открываете!..
– Алла Борисовна, что вы исполните?..
– «Любэ», вы готовы? Десять минут до начала!..
Тем временем лимузины с правительственными мигалками швартовались у служебного входа Большого театра. Это прибыли мэр города, министры и другие высокие должностные лица…
В штабе «Перехват шахидки» все офицеры сидели на телефонах… работали «прослушки»… Но нервозность нарастала.
– Уже полдня шахидка в городе, а у нас никаких данных!..
Десятки ментов и особистов с собаками и переодетые в гражданское оперы «наружки» блокировали все ворота в ЦПКиО, где ни о чем не ведающая публика продолжала массовое гулянье, и модная «Фабрика звезд» зажигала с эстрады многотысячную толпу…
И то же самое – в Лужниках, где Андрей Макаревич с «Машиной времени» признавался многотысячной аудитории, что «маленький шрам на любимой попе – глубокая рана в моей душе»…
А в Торговой палате на Моховой подполковник Климов беседовал с группой московских чеченцев, выходцев из Шатайского района – молодых и пожилых, стильно одетых и ухоженных.
– Как ваш бизнес? В порядке?
– В порядке… Все в порядке… – заверяли его чеченцы.
– И налоговая служба не имеет к вам претензий?
– Нет, мы платим налоги! Все хорошо, слава Аллаху.
– Аллах акбар! – подтвердил Климов. – Но мы также знаем, что через посредников вы отправляете откупные в свой район, а точнее – тамошним бандитам, чтоб они там не трогали ваших родственников. – И, упреждая протесты, Климов поднял руку: – Нет, я вас не осуждаю, я сам только что оттуда, видел Кожлаева и других зверей. Но! Если вы хотите и дальше не иметь проблем с налоговой службой, нам срочно нужна информация обо всех, кто в последние дни появился оттуда в Москве. Любой новый человек – мужчина или женщина. И я честно предупреждаю: если потом выяснится, что эту информацию кто-то скрыл, не сообщил или скажет, что не придал значения…
На площади перед Большим театром Зара двигалась в толпе к колоннам главного входа… зашла под колонны…
Здесь перед дверью стояли охранники:
– Побыстрей!.. Приготовьте билеты!.. Все пройдут!.. Приготовьте билеты!..
Показав билет, Зара прошла и…
За дверью оказалась еще одна проверка: рама и ленточный транспортер аппарата «Шмель-90/К» для проверки-просвечивания на металл и взрывчатку.
А охранники торопили:
– Мобильные телефоны, ключи и сумочки – сюда! Проходите…
Зара остановилась, попятилась. Но ее подтолкнули.
– Девушка, ну что вы?
– Я… я это…
А ей нетерпеливо:
– Ну, вы идете? Нет?
И уже подошел охранник:
– В чем тут дело?
– Я это… Я билет уронила… – сказала она.
– Где?
– На улице, наверное…
– Ну, иди ищи. Только по-быстрому. Без билета не пустят.
Пятясь, Зара выбиралась наружу и облегченно перевела дух. О Аллах, как ей быть? Может, рвануть прямо здесь и дело с концом! Да, сейчас она так и сделает! Вон за ограждением на площади – тоже сцена и толпа. Пусть там нет Кобзона и Пугачевой, но все равно это центр Москвы, масса народу…
Тем временем поток зрителей двигался прямо на нее, и в этом потоке была Катя с отцом.
Зара сунула руку в карман.
И вдруг спохватилась – нужно позвонить Ахмеду и сказать, что сейчас она сделает это! Действительно, куда он пропал? И зачем он следил за ней, если не для того, чтобы снять на видео, как она сделает это? Ведь там, в горах, ей говорили, что весь мир увидит, как она сделает это. Так пусть он приготовится…
Зара достала мобильный, включила его, дождалась, пока он «пропишется» в сети, и набрала номер Ахмеда.
Однако зазвонил он вовсе не у Ахмеда, а в 37-м отделении милиции при Курском вокзале, в столе у дежурного подполковника. Но дежурный не слышал звонков – все отделение было забито молодыми кавказскими женщинами, у них проверяли и перепроверяли документы, их обыскивали, а они скандалили и возмущались. И дежурный был занят этими разборками.
– Спокойно! Не шуметь! Где вы прописаны?
– А где ваш паспорт? А почему без паспорта?
– За молоком она вышла! За молоком тоже с паспортом нужно ходить!..
Но телефон в столе продолжал звенеть, и дежурный наконец рывком выдернул ящик, схватил звенящий телефон и по привычке рявкнул стандартное:
– Милиция, дежурный Ковалев!.. Алло! Алло, говорите! – Услышал гудки отбоя и чертыхнулся: – Тьфу, это ж мобильный!
Швырнул телефон обратно в ящик и приказал:
– Сержант! Выпусти этих лопухов из обезьянника. И так места нет.
Сержант через сутолоку задержанных пробрался к КПЗ, выпустил четверых подростков в бейсболках «Найк» и куртках «МузТВ», дежурный вернул им украденные деньги. Подростки обнаглели:
– А телефон?
– А номер вспомнили? – сказал дежурный. – Нет? Ну и валите отсюда! Не до вас!.. – И дежурный удивленно посмотрел в окно – там невесть откуда хлынул проливной летний дождь.
Этот дождь – густой, крупный, чуть ли не с градом – хлынул и на площадь перед Большим театром. И Зара, пробираясь в толпе поближе к эстрадному помосту с юными артистами, испуганно дала отбой «дежурному Ковалеву» и растерянно оглянулась – люди вокруг нее буквально прыснули в разные стороны, бегом побежали, словно она уже взорвалась.
Но нет, это они от дождя – к метро, под козырьки и навесы. А дети-артисты – к автобусам.
Тут какой-то парень укрыл ее под своим зонтиком:
– Девушка, вы же промокнете! Бежим! Вам куда?
– Никуда. Отстань.
– Так ведь ливень! Вы уже мокрая! А если простудитесь?
Он явно кадрил ее, но она не понимала этого.
– Не твое дело!
– Как не мое? Я дежурный по ливням, спасаю блондинок. Побежали! – И он потянул ее за руку, да так, что рука, выскальзывая из кармана, чуть кнопку не нажала.
– Баран! – испугалась Зара. – Не трогай меня! Идиот!
Он смерил ее изумленным взглядом и, словно от дуры стоеросовой, тут же пошел прочь, высокомерно подняв под зонтом и плечи, и голову.
А она осталась одна под дождем.
И наугад пошла под ближайший матерчатый навес.
Там, на узком пространстве под стеной, стояли какие-то женщины, не меньше двух десятков. Увидев промокшую Зару, они без особой охоты, но все же чуть раздвинулись, впуская ее под укрытие.
А дождь все лил, лужи вскипали восклицательными знаками капель, и женщины стояли молча, глядя на это море воды вокруг.
Но две пожилые тетки в темном, небрежно глянув на подошедшую блондинку, продолжили свой разговор, и Зара вдруг с изумлением уловила, что говорят они по-чеченски. Думая, что никто вокруг их не понимает, чеченки говорили о своем ужасном положении в Москве.
– Слушай, каждый день хожу в мечеть молиться – не помогает. Зачем эта война? В Чечне все разрушено. Здесь на работу не берут, жить не на что. А эти басаевы учат наших детей ехать в Москву и взрывать себя, чтобы русские нас всех вообще тут вырезали. Еще пара таких взрывов, как в Тушино, и русские такой погром нам устроят! Клянусь Аллахом, моей внучке нужно операцию делать, но ни в одну больницу устроить не можем – боимся, а вдруг русский врач ее зарежет?
Зара с презрением посмотрела на этих женщин. И вдруг что-то внутри словно подхлестнуло ее.
– Вы, твари! – сказала она им по-чеченски. – За тарелку московской похлебки готовы тут всем ботинки лизать! А они, шакалы, этими ботинками родину вытоптали! Да я вас сейчас сама взорву!
Зара обвела взглядом ничего не понимающих русских, стоявших под карнизом, и автобус с детьми по соседству, и прохожих, бежавших мимо под проливным дождем. Да! Действительно! Зачем ждать? Вон их тут сколько!
– Аллах акбар! – выкрикнула Зара и решительно нажала кнопку взрывателя.
Треснуло и раскололось небо…
Здравствуй, Муса!
Пушечно громыхнуло…
Здравствуй, Муса!
Воем взвыли сирены припаркованных у тротуара машин, и мощный порыв ветра сорвал навес, под которым стояла толпа.
Все бросились врассыпную, в том числе и пожилые чеченки, и Зара осталась одна под ливневым дождем.
Слепо озираясь, она с трудом пришла в себя – это не она взорвалась, это московская гроза…
– Девушка, сюда! – кричали ей от метро.
«Пластит! – сообразила она. – Контакты промокли!»
Телефонный звонок. Второй. Третий.
Зара с недоумением достала из кармана звенящий мобильник. Номер, который высветился на экранчике, был ей не знаком. 789-43-42. Нет, такой номер она не знает.
– Алло, – сказала она осторожно.
И услышала голос Ахмеда:
– Это я. Ты где?
– О! – Она облегченно вздохнула. – Слава Аллаху! Ахмед, у меня все промокло! Все промокло, понимаете? Не работает…
– Я понял, сестра, я понял. Без паники, – прервал он ее. – Ты где?
– На месте. Возле Большого…
– Ясно! А ты мне звонила?
– Конечно, звонила. А попала…
– Стоп! Я знаю, куда ты попала. Но это ничего. Просто выброси этот телефон, прямо сейчас выброси. И сделай свое дело. Это приказ Мусы – он видит тебя и ждет. Он верит в тебя! Аллах акбар!
– Подождите, Ахмед! Я должна помолиться. Где тут мечеть?
Но гудки отбоя опередили эти слова. Зара посмотрела на свой телефон. Ладно, она выполнит приказ – выбросит его. Но перед этим…
Слава Аллаху, дождь кончается. И сразу солнце вышло. Как только она подумала о мечети, так солнце вышло. Это хороший знак. Это Муса постарался. Конечно, у нее потому и промокли контакты, что она перед восхождением не очистила душу.
Направляясь к метро, Зара набирала на телефоне «0633». Телефон тут же откликнулся:
– Справочная «Би Лайн». Звонок платный. Валерия слушает.
– А где в Москве мечеть? – спросила Зара.
– Мусульманская мечеть? – уточняет Валерия.
– А что? Бывает русская? – разозлилась Зара.
– Секундочку… В центре только одна мечеть, остальные шесть на Поклонной горе, в Отрадном, в Кунцеве… Вам какую?
– В центре.
– Пожалуйста. Главная мусульманская мечеть. Метро «Новокузнецкая», улица Большая Татарская, 28. Телефон 951-8448. С праздником вас.
– С каким праздником?
– С Днем России.
– А-а…
Зара дала отбой, бросила свой мобильный в мусорную урну и зашла в метро.
Там стоял милицейско-армейский патруль, проверял документы у двух брюнеток кавказской наружности, а блондинка Зара прошла мимо них без проблем.
И, спускаясь по эскалатору, услыхала объявление по радио:
– Граждане пассажиры! Во избежание террористических актов просьба при обнаружении подозрительных предметов или бесхозных вещей немедленно сообщать о них дежурному механику, а при наличии таких вещей в вагонах метрополитена – сотрудникам милиции или машинисту поезда…
Между тем в АТЦ, в штабе «Перехват шахидки» напряжение продолжало нарастать, поскольку:
по плану «Невод» десятки машин наружного наблюдения уже негласно барражировали по московским улицам…
десятки мобильных установок, пеленгующих телефонные разговоры, патрулировали во всех районах…
все информаторы во всех мусульманских общинах, крупных бизнесах и местах проживания чеченской диаспоры были оповещены о повышенной бдительности…
любой телефонный разговор подозрительного содержания и любой сигнал информаторов подвергались глубокой проверке по базе данных на этих абонентов, а затем срывали с места очередную дежурную бригаду оперов, которые на предельной скорости неслись по адресам подозрительных объектов, бесцеремонно врывались, производили допросы и обыски…
сотрудники оперативной службы при поддержке СОБРа и других «тяжелых» спецподразделений уже произвели десятки захватов и задержаний криминальных личностей, которые могли бы иметь контакты с чеченскими боевиками…
а патрульными службами «наружки» были задержаны и подвергнуты проверке сотни молодых кавказских женщин и мужчин…
И – никакого улова!
И впервые у руководства АТЦ возникает подозрение: а может быть, и нет никакой шахидки? Может быть, это дезинформация? Может быть, боевики отслеживают и проверяют нашу систему поиска террористов, чтобы ударить в другой раз? Или они надеялись, что мы объявим тревогу, и весь город опустеет, вся столица России попрячется по домам только потому, что, может быть, где-то по улице идет шахидка?
А Зара вышла из метро «Новокузнецкая» и остановилась в нерешительности – слева и справа, словно лучами-радиусами, расходились сразу три улицы. Зара спросила у прохожих Большую Татарскую, девушка с наушником в ухе и «Вокмэном», пристегнутым к поясу, махнула ей в сторону Пятницкой, и Зара двинулась вперед.
По случаю праздника Пятницкая была немноголюдна, и машин было негусто.
И на фоне этой Пятницкой, солнечной и умытой летним дождем, Зара – блондинка, туфли на каблуке, стройная фигурка и модный прикид – смотрелась совсем как героиня культового «Июльского дождя» Марлена Хуциева, когда та в такой же летний день шла по Кузнецкому Мосту…
А посему нет ничего удивительного в том, что возле нее притормозил «мерседес», покатил рядом со скоростью пешехода, и сквозь опустившееся стекло с ней заговорили двое молодых кавказцев:
– Эй, Наташа! Падажди! Сто баксов хочешь палучить? Что малчишь? Мало?
Зара шла молча, не глядя на них.
Но они не отставали.
– Харашо, за такие ноги двести палучишш! Двести баксов дадим! Иди сюда!
Тут Зара не выдержала, повернулась и на чистом чеченском языке обложила их самыми грязными проклятиями:
– Сволочи! Варраш! В горах ваши братья за родину погибают! А вы… Чтоб вы сдохли! Чтобы русские вас перерезали тут до одного! Я постараюсь!
Но кавказцы уже не слышали ее проклятий – «мерседес» сорвался с места и трусливо умчался прочь.
В мечети на Большой Татарской Зара появилась в неурочное время между утренним и дневным намазами. Но муэдзин, помощник муллы, разрешил ей подождать дневную молитву и отвел на женскую половину мечети. По дороге начал расспрашивать: откуда она, как зовут, когда приехала?
Здесь, в мечети, Заре не хотелось врать, поэтому она отвечала односложно и уклончиво: приехала в гости к дяде, собирается поступать в институт, но еще не выбрала в какой. Однако имени этого «дяди» не назвала, и каких-то родственников, которых может знать муэдзин, тоже. Старик не настаивал, а предложил Заре работу – у него восемь точек на рынке, ему нужны продавщицы. Зара с презрением отвергла это предложение…
Чуть погодя в мечеть стали собираться верующие – правда, совсем немного, а женщин и вообще всего несколько.
Во время молитвы муэдзин, мулла и староста общины одобрительно смотрели, как молилась Зара – истово, с каким-то исступлением.
А когда она ушла, посетовали: такая молодая и красивая девушка и так странно себя ведет – от работы отказалась, сказала, что у нее тут дядя, а кто именно – скрыла. Странная молодежь пошла, скрытная…
Между тем Зара, очистившись молитвой, совсем другой, легкой походкой вышла из мечети и пошла к метро. Да, теперь ей все удастся!
Она достала «Вокмэн», вставила в ухо крохотный наушник и включила кассету. Это, конечно, были песни «певца шахидизма» Тимура Муцараева.
Этот храм будет взят, и зло уйдет!
Солнца диск на восходе опять взойдет!
Божий храм озарит пророк Иса,
И огонь вдруг низвергнут небеса…
Примеряя свой шаг к ритму песни, Зара решительно шагала по Пятницкой к метро.
Да, теперь у нее все получится! И не важно, что клеммы взрывателя отсырели, попав под дождь, – она их сама починит, ее научили в горах, как это делать…
О Аллах, дай нам истину понять,
В трудный час дай силу нам устоять.
В мире сем искушает нас сатана,
Но прими джихад – и жизнь ясна…
А в мечети на Большой Татарской муэдзин, оставшись один, набрал номер на своем мобильном.
– Алло. Это Залихан с Большой Татарской. Давно не виделись. Хорошо, в чайхане…
В вагоне метро Зара стояла у карты, смотрела, как от «Новокузнецкой» доехать до «Курской». Затем стала рассматривать пассажиров. Эти дети… Эти пожилые женщины с венозными ногами – точно такими, как у женщин в ее селе…
Странно, но эти люди уже не вызывали в ней прежней ненависти.
Вот одна, пожилая, полная, крашенная пергидролем, одетая в дешевую юбку, стоптанные туфли и нелепый жакет, достала из хозяйственной сумки пудреницу и помаду и, глядясь в эту пудреницу, жирно красит губы. Ей-богу, это смешно…
Вот парочка молодоженов выясняют отношения, она требовательно спрашивает: «А кто влез в мою душу? Нет, я тебя спрашиваю: кто влез в мою душу?»
Вот ребенок с воздушным шаром…
И старушка нищенка идет по вагону:
– Люди добрые! Я вас прошу ради Христа! У меня сын погибши в Чечне, помогите внучков прокормить, двое их, а то мать от горя руки на себя наложила. И я с ними осталась. Ради Христа!..
Остановка.
В потоке пассажиров Зара пошла по переходу от «Павелецкой-радиальной» на «Павелецкую-кольцевую».
В переходе играла на скрипке девушка, ровесница Зары, а у ног ее в скрипичном футляре всего несколько монеток…
Между тем в Большом театре Катя, прижимаясь к отцу, завороженно смотрела на сцену, где шел отрывок из балета «Спартак»…
А в чайхане в Замоскворечье муэдзин рассказывал подполковнику Климову о визите Зары в мечеть – «мы всех своих знаем, ее у нас никогда раньше не было, она сама сказала, что только приехала» – и о том, как Зара отказалась от работы, темнила насчет дяди и своих сельских родственников и как истово молилась – «так молятся перед восхождением, душу очищают»…
На станции «Павелецкая» Зара зашла в вагон, села на свободную скамью.
– Осторожно, двери закрываются, – сказало радио неподражаемым голосом Людмилы Гурченко. – Следующая станция «Таганская»…
И снова – череда пассажиров перед ее глазами. Какой-то парень не то дурачась и скоморошничая, не то всерьез разыграл целую пантомиму отчаяния перед девушкой, которая собиралась выйти из вагона с другим молодым человеком. И это было настолько смешно, что пассажиры смеялись. И Зара невольно стала улыбаться вместе со всеми. Но вдруг…
На «Таганской» в вагон, через дальнюю от Зары дверь, вкатил на инвалидном кресле молодой парень в камуфляже и с выставленной на обзор оголенной культей вместо левой ноги.
Зара впилась в него глазами. О Аллах, она же знает это лицо в веснушках, эти глаза! Именно этот «герой» ворвался тогда на БТР в ее аул, именно он стрелял из огнемета, и от ужаса у Зары случился выкидыш! А теперь он катит прямо к ней и зычно, на весь вагон возглашает:
– Братья и сестры! За кровь, пролитую в Чечне, и ногу, потерянную в бою с чеченскими бандитами, прошу помочь на протез!
Зару как отрезвило! Как окатило из холодного ушата! А она-то, дура, расслабилась, стала им всем тут почти сочувствовать. Но теперь…
Зара мстительно и почти счастливо улыбается. О, как ей повезло! Воистину Аллах акбар!
Зара сунула руку в карман куртки, взялась за кнопку. Давай, сволочь, подойди поближе!
Вот! Пора!
Неизвестно каким чувством этот инвалид издали ощутил опасность – скорее всего просто наткнулся на ее взгляд. И – пресекся на полуслове, остановил колеса своего инвалидного кресла…
С секунду они смотрели друг другу в глаза…
Зара решительно нажала кнопку.
Но взрыва нет. Нет взрыва!
В остервенении она жмет еще и еще! И только теперь спохватывается – о Аллах! она забыла: у нее же детонатор не срабатывает…
А поезд останавливается на станции, и инвалид спешно выкатил из вагона.
Но Зара выскочила за ним.
А он, оглядываясь на нее, стремительно покатил прочь по залу, виляя то за одну колонну, то за другую…
Зара бежала за ним, держа руку в кармане куртки и отчаянно давя кнопку взрывателя… Безрезультатно!
Впрочем, она и так догонит этого мерзавца, а пластит-4 взрывается не только от детонатора, но и от резкого удара. И уж этому сукину сыну она сейчас так врежет!
И она бы действительно догнала его, но тут «инвалид» вдруг спрыгнул с инвалидного кресла и на двух совершенно здоровых ногах (только липовая культя болталась) подбежал к подошедшему поезду и запрыгнул в вагон буквально за миг до того, как двери вагона закрылись. И поезд тронулся, унося его от Зары…
Зара осталась одна на платформе, бессильно и разочарованно глядя вслед укатившему «ветерану». Она обозналась – это был никакой не солдат-инвалид, а просто жулик…
Ну что ж! Зато теперь она не пожалеет тут никого – ни стариков, ни детей!
И Зара оглянулась по сторонам. Да, она всех, всех тут взорвет! Вот только нужно исправить неполадку с пластитом…
Зара вышла из метро и пошла в «Атриум».
В лаборатории ФСБ офицеры технической спецслужбы подбирали на экранах компьютера детали лица – брови, нос, губы и т. п., – отдаленно напоминающие облик Зары, и спрашивали у муэдзина:
– Итак, блондинка. Волосы длинные? Короткие? Лицо круглое? Овальное?
Рядом сидели два художника и цветными карандашами на листах ватмана тоже со слов муэдзина рисовали женский портрет…
* * *
А Климов тем временем гнал в своей машине в Марьину Рощу, где опера его РУБОПа под командованием майора Юртаева накрыли на чердаке, в голубятне, склад оружия и взрывчатки.
Но это оказался ложный след и не чеченская, а тольяттинская ОПГ…
Оставив оперов составлять протокол и прочие формальности по арестам членов ОПГ и изъятию вещдоков, Юртаев и Климов заехали в ближайший «Макдоналдс». Стоя за круглым столиком, ели гамбургеры и обменивались информацией и мужским опытом.
– Никакой независимости нет и быть не может, – уверенно говорил Юртаев. – Ни у Белоруссии, ни у Украины, ни даже у вас, русских. Вот мы с тобой гамбургеры едим…
– Вредные, – вставил с усмешкой Климов.
– Вот именно. И перед нами, чеченцами, простой выбор – или мы цивилизуемся вместе с Россией и вместе боремся с гамбургерами, или деградируем в арабский халифат, под власть айятолл.
– У тебя сколько детей? – спросил Климов.
– Пять. А почему спрашиваешь?
– Все мальчики?
– А то ж! Война уже сколько лет, надо восполнять потери.
– Я не об этом.
– А о чем?
– Все пацаны у тебя. Секрет знаешь?
– Знаю.
– Ну?
– А тебе зачем?
– Хочу сыновей.
– Сколько?
– Я жене, когда сватался, обещал: если родит пять сынов, в сорок лет буду генералом. Но звезды на погонах от меня зависят, а…
– Тоже от тебя, – сказал Юртаев.
– То есть?
– У нас в Чечне аксакалы говорили: чтобы мальчика сделать, снаряд должен быть абсолютно свежим!
– Не понял.
– Хорошо, поясняю. Дети от чего рождаются? Мужской снаряд проникает в женскую цель, и они сражаются: если мужской снаряд свежий и сильный – рождается мальчик. Если нет – девочка. Поэтому детей нужно делать на трезвую голову, на чистый желудок и не залежалыми снарядами, а со второго захода – самыми свежими. Дошло?
– И ты это на практике проверил?
– Осечки не было, – заверил Юртаев.
– Ну-ну… Сегодня проверю…
Зрители густым потоком выходили из Большого театра, среди них – Катя с отцом.
Отец купил ей мороженое, а Катя увидела карету с разукрашенной лошадью и кучером в красивой форме – в таких каретах теперь возят туристов по Москве.
У Кати загорелись глаза, она умоляюще посмотрела на отца, и они вдвоем сели в карету. Кучер спросил:
– Маршрут большой или малый?
– Большой! – щедро сказал Катин отец.
В «Атриуме» Зара эскалатором поднялась на второй этаж, зашла в женский туалет. Там висела табличка: «Пользование туалетом – 10 р.». Тут же за столиком у входа дежурная собирала деньги, слушала по радио шутки Петросяна и отрывала от рулона туалетную бумагу.
Зара отдала ей десять рублей, получила бумагу и заперлась в кабинке. Здесь она сняла свой «лифчик» – курточку и ранец, распаковала их и увидела, что не горит индикатор блока взрывателя. Осторожно, как учили ее на уроках по ВВ в лагере, Зара вскрыла самодельный блок. Так и есть: от дождя окислились клеммы и «закипела» промокшая электробатарейка – вокруг плюсового контакта желтая пена щелочной гадости. А кроме того – что это за еще один крохотный детонатор? О Аллах, такой ей тоже показывали на занятиях по ВВ. И вообще такой детонатор каждый чеченский пацан знает – часть любого старого мобильника, которая работает как приемник сигнала, соединяется со взрывателем, закладывается в любую мину или снаряд и дистанционно срабатывает от мобильного телефона.
Так вот почему ее сопровождал Ахмед – боялся, что она струсит и в нужный момент не сможет нажать на кнопку. Зря беспокоился. Она сможет, и еще как!
Но трогать этот детонатор нельзя – мало ли что может случиться? А вдруг рванет прямо здесь, в туалете?
Зара шумно спустила воду в унитаз, облачилась в свой «лифчик» и вышла из туалета.
На площади у метро «Курская-радиальная» уличные торговки продавали цветы и фрукты, а в палатках и киосках продавалось все, что угодно, – от канцтоваров и женского нижнего белья до мобильных телефонов.
Кто-то из клиентов местного сапожника нервно топтался у дверцы с надписью «БУДУ ЧЕРЕС 15 МИНУТ», поглядывал на часы, потом в досаде дернул дверную ручку и изумленно застыл на месте: дверь открылась, за ней ничком лежал труп старика сапожника.
– Милиция! – закричал клиент. И объяснил подошедшим ментам: – Я ему туфли отдавал, набойки сделать. Жду, жду…
В «Атриуме», в офисе службы безопасности молодой конопатый дежурный, сдавая смену, докладывал сменщику:
– За время моего дежурства никаких происшествий или ЧП. Только карманная кража по мелочи: у одного кавказца пацаны сперли кошелек и мобильник.
– В журнал записал? – спросил сменщик.
– А то ж! Вот…
Сменщик прочел запись в журнале: «10.17 утра, кража на эскалаторе. Пострадавший Кадыров Ахмед Насирович, 1972 года рождения, паспорт номер 78 94 678545, выдан ОВД г. Махачкала, код подразделения 432–982, дата выдачи 06.12.2002. Похищены паспорт, деньги и мобильный телефон. Похитители – четверо несовершеннолетних, задержаны и переданы в 37-е отделение ГУВД вместе с похищенными деньгами и телефоном. Паспорт пострадавшего найден в мусорной урне и возвращен владельцу».
Сменщик поднял глаза на конопатого:
– А ты его пробил по базе?
– Кого? – спросил тот.
– Ну, этого Кадырова.
– Зачем?
– Как это зачем? Мало ли! Тебе звонили про операцию «Невод»?
– Ну, про «Невод» когда звонили! И они же девку ищут, не мужика.
– Давай пробьем.
– Ты что думаешь – у террориста можно бабки украсть?
– Я ничё не думаю, а выполняю инструкцию. – И сменщик «забил» в компьютер все паспортные данные Ахмеда.
Через секунду компьютер, поворчав, выбросил на экран сообщение о том, что ни подразделения № 432–982 в Махачкале, ни паспорта № 78 94 678545 в природе не существует.
Поглядев на это сообщение, сменщик снял трубку с телефона закрытой спецсвязи «VERTEX-ГТС».
А рядом, в том же «Атриуме», в магазине электротоваров Зара купила электробатарейку и вернулась в женский туалет. Удивленной ее возвращением дежурной отдала еще десять рублей.
– Прокладка нужна? Двадцать рублей, – предложила дежурная.
– Какая прокладка? – не врубилась Зара.
– Ну какая? «Олвейс», от месячных.
– Нет, спасибо.
Зара ушла к кабинкам и опять заперлась в одной из них. Сняла «лифчик», монеткой стала зачищать контакты детонатора…
А в офисе службы безопасности сотрудники АТЦ ФСБ, примчавшиеся по вызову дежурного, просматривали видеозапись кражи документов у Ахмеда. И опознали в нем одного из тех, кого разыскивают со времен теракта в «Норд-Осте» – вербовщика шахидок-смертниц, получающего крупные зарубежные гонорары за каждый теракт. Еще тогда, на Дубровке, видеокамеры зафиксировали его лицо среди окружавшей «Норд-Ост» толпы, и теперь с помощью накопительной компьютерной базы оба портрета сошлись на одном экране…
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?