Текст книги "Подбрасывание лисиц и другие забытые и опасные виды спорта"

Детский бокс

В 1919 году Спайк Уэбб, уважаемый боксер и отставной сержант американской армии, стал преподавателем и тренером по боксу в Морской академии в Аннаполисе, штат Мэриленд. «Он воспитывал в курсантах настоящий характер, – говорил о нем адмирал Роберт Б. Пири. – Его уроки помогали нам не сдаваться, когда вокруг становилось жарко». А адмирал Уильям Ф. Холси однажды заявил: «Спайк Уэбб – величайший психолог, которого я встречал в жизни».

Получив должность, Веб первым делом организовал Морскую юниорскую боксерскую программу – курс контактного бокса, призванный закалить сыновей офицеров и гражданских служащих академии. Сюда принимали мальчиков от пяти до одиннадцати лет, которые затем проходили многонедельные тренировки на пути к финальным боям. Журналисты, снимавшие бои для международных новостей, быстро прозвали эти соревнования «детским боксом».

Детский боксерский поединок 21 января 1933 года. Дерутся два самых юных боксера академии. Гордон Бейрд Уайт (слева) – трехлетний сын лейтенанта Уайта и миссис Т. Б. Уайт, а Тодди Кэрролл – четырехлетний сын лейтенанта Кэрролла и миссис Честер И. Кэрролл. NEA – Национальная образовательная ассоциация

Мальчики распределялись по парам с соперниками примерно равных габаритов, надевали боксерские перчатки и проводили несколько раундов по правилам настоящего бокса, а одноклассники и родители следили за ними из зала. Поединки были существенно короче, чем у взрослых, да и к самим бойцам, весившим в среднем килограмм двадцать с небольшим, публика относилась снисходительно. Никто не осуждал их, если, получив по носу и огорчившись, они искали убежище в материнских объятиях.

В 1962 году программу возглавил тренер Рубино. Под его началом оказались 126 боксеров весом от 13 до 50 килограммов, которым предстояло пять недель тренировок перед поединками. Вот какое письмо Рубино разослал участникам 43‐го набора юных боксеров:

Мальчикам Морской юниорской боксерской программы.

Дорогие мальчики!

Программа, частью которой вы стали, дает вам много возможностей стать настоящими молодыми мужчинами. В боксе «давать и получать» – это часть игры. В жизни часто приходится держать удар и возвращаться в бой. На ринге вы научитесь переживать неудачи и продолжать сражаться, не падая духом.

Вы научитесь управлять одновременно и своим телом, и своими мыслями. Вы научитесь верить в себя и сохранять спокойствие под давлением. И самое главное, вы усвоите принцип честной игры. И если вы усвоите его как следует, вам никогда не придет в голову обижать слабых.

Мальчики, занимающиеся боксом, укрепляют дух и тело. Вы поймете, что такое спортивный дух и что главное не победа, а старание. И это достойное чувство останется с вами, даже когда вы покинете Макдонау-Холл. Вы все чемпионы, ведь быть чемпионом – значит всегда делать все, на что способен.

Молодые моряки! Для меня огромное удовольствие видеть вас в составе самой молодой команды на всем нашем Флоте. И, я уверен, ваши родители, как и я сам, считают, что вы большие молодцы.

После завершения финальных поединков молодые спортсмены получат шеврон N (Navy), морскую медаль и копию официальной программы события, а потом ваши мамы устроят для вас праздник с огромным количеством мороженого, печенья и молока.

Программа «детского бокса» ежегодно проводилась до конца 1970‐х годов.

Прыжки с воздушным шаром

Представьте себе, что на дворе 1920‐е и вы стоите где-то в поле. Кругом ни звука, только шелест листьев да отдаленная трель жаворонка. Летнее солнце приятно согревает лицо. И вот порыв ветра, вы пускаетесь бегом и вдруг взмываете в небо. Вы летите в воздухе, это кажется невозможным, но это реально – благодаря огромному шару с гелием. Вы пристегнуты к шару стропами и вместе с ним парите на высоте в сотни футов. Внизу мелькают фермы, леса и луга, а вы легко скользите по небу, болтая ногами над головой у озадаченных фермеров и перепуганных коров. Постепенно вы снижаетесь и плавно приземляетесь на ноги. Шар за вашей спиной снова рвется в небо, а вы оглядываетесь по сторонам, думая, куда бы отправиться дальше. Вскоре вы решаете, что вон те платаны к западу от вас – это достойная цель, и отталкиваетесь от земли в их сторону, словно лунный исследователь. Вы перепрыгиваете с ветки на ветку и проплываете прямо над деревом, чувствуя себя Питером Пэном. Внезапно мир становится очень маленьким, а жизнь кажется безграничной.

Это должно было стать настоящей революцией. «Как насчет собственного маленького воздушного шара? – спрашивал читателей журнал Popular Science в апреле 1923 года. – С ним вы будете проводить воскресные дни, летая в сотнях метров над землей, покачиваясь под наполненной газом сферой и путешествуя всюду, куда занесет вас прихоть ветра».

Журнал Popular Science (1927) рисует идиллическую картину того, какими могли бы быть прыжки с воздушным шаром

«Шар-попрыгунчик» изобрели М. К. Корбетт, В. Э. Хоффман и К. Ф. Адамс, служившие в воздухоплавательной дивизии Армии США в Маккук-Филд, штат Огайо. Устройство, состоящее из воздушного шара и привязанного к нему деревянного сиденья, сперва использовалось техническим персоналом. Это был доступный способ обследовать огромные дирижабли и воздушные шары и ремонтировать повреждения22
  Они также использовались и в аварийных ситуациях: когда воздухоплаватель Георгий Прокофьев готовил к повторному запуску свой злосчастный аэростат «СССР-3», тот застрял в страховочной сетке. Два техника на воздушных шарах были отправлены на выручку. Пока они пытались освободить аэростат от канатов, один из них потерял равновесие, упал со своего аппарата и ухватился за веревку, свисавшую с аэростата, чтобы спастись. Несмотря на все героические усилия, когда аэростат поднялся на высоту 1200 метров, произошла катастрофа. Клапан аэростата сорвало, и он рухнул в лесу на полпути между Кунцевом и центром Москвы.


[Закрыть].

Постепенно их использование расширялось, и многие стали задумываться, нельзя ли использовать такие шары для развлечения. Считалось, что освоить управление – дело несложное, и это рисовало радужные перспективы: вот бизнесмены летят в офисы, а вот школьники буквально сыплются с неба.

«Сколько пользы могла бы принести подобная вещица, – рассуждал журналист газеты Joplin News Herald из Миссури в номере от 19 июля 1927 года, рассматривая это изобретение как подспорье для верхолазов и стариков. – Мы могли бы собирать вишни с дерева без риска переломать себе ноги. Мы могли бы обходиться без лифтов и просто запрыгивать в окна офиса на третьем или четвертом этаже. Сотни сложных дел могут сразу же стать простыми».

Легкостью в освоении шар-попрыгунчик был обязан простоте системы управления. Чтобы набрать высоту, достаточно было просто поймать порыв легкого или средней силы ветра, и, в отличие от шаров с горячим воздухом, не нужно было сбрасывать балласт или стравливать газ – все было устроено так, чтобы вес пилота слегка превышал тягу шара. Таким образом, шансы умчаться в стратосферу были минимизированы. Сам шар был примерно 5,5 метра в диаметре и вмещал около 85 кубометров водорода или гелия. Стратонавты предпочитали именно второй вариант – ведь он позволял выкурить папиросу прямо в полете.

Среди поклонников нового развлечения был сэр Артур Конан Дойл, уже давно окрыленный (простите) идеей использовать небольшие шары, или «водородные ранцы», чтобы облегчить жизнь пешеходам. Вот что он говорил в интервью Associated Press 26 марта 1927 года:

Я считаю, что главное – не перестараться. Если разница между весом человека и тягой шара будет слишком мала, а прыжки слишком велики – это приведет к потере управления и к несчастным случаям. Нам просто нужно сделать так, чтобы человек весом под сто килограммов стал бы весить килограммов 30 и мог бы передвигаться пешком быстро и без устали. Пусть лучше будут управляемые десятиметровые прыжки, чем рывки на тридцать метров, при которых человеку будут угрожать порывы ветра или незамеченные препятствия.

В номере журнала Science and Invention за январь 1927 года рассказывалось о демонстрации прыжков с воздушным шаром в Англии. Авторы выражали надежду, что этот вид досуга вскоре покорит Соединенные Штаты, и представляли, как могли бы выглядеть соревнования:

Гонки на таких шарах наверняка были бы чрезвычайно увлекательными и при этом вполне безопасными. Интереснее всего было бы наблюдать за прыжками через препятствия, ведь именно здесь преимущества шаров стали бы особенно очевидны. Мы рассчитываем, что кто-нибудь из производителей воздушных шаров займется развитием этого спорта в нашей стране.

Фредерик С. Хоппин в материале для журнала Forum за август 1927 года описывал прыжки с воздушным шаром как легкий в освоении и достаточно безопасный спорт:

Большая история несчастий, связанных с полетами на больших воздушных шарах, заставляет прыгунов позаботиться о своей безопасности с помощью множества устройств. Это и мешки с песком для противовеса вертикальной тяге шара; и предохранительные застежки, которые помогут избежать опасности, если внезапный порыв ветра потащит прыгуна при посадке; и даже веревка, один конец которой привязан к поясу прыгуна, а другой – находится в руках у кого-нибудь на земле – она не даст прыгуну превратиться в хвост улетающего воздушного змея.

Несмотря на весь потенциал транспорта будущего и предположительно низкий уровень риска, прыжки с воздушным шаром были чрезвычайно опасны даже для опытных аэронавтов, ставших первопроходцами в этом спорте. Одним из них был Доббс, британский парашютист, служивший в королевских ВВС. «Парашют, – говорил он своим стажерам, – должен быть устроен так просто, чтобы даже высшее руководство военно-воздушных сил могло в нем разобраться». Доббс был фанатом прыжков с шаром и устраивал демонстрационные полеты, чтобы разжечь интерес публики. В марте 1927 года «Умник» Доббс, как его называли, упражнялся в прыжках на аэродроме Стаг-Лейн в Северном Лондоне. Находившийся поблизости офицер, капитан Блекер, заметил, что Доббса относит все ближе и ближе к линии высоковольтных проводов. «Ради бога, осторожнее! – закричал он. – Провода под напряжением». «Я рискну!» – ответил Доббс и вновь оттолкнулся от земли. Он почти перескочил через провода, но, к несчастью, все-таки запутался в них ногой. Он попытался освободиться, ухватился рукой за провод и тут же полетел на землю в вихре искр. Доббс погиб на месте.

В реальности прыжки с шаром были куда сложнее – и опаснее

Увы, любителям прыжков с шаром так и не удалось опустить уровень опасности своего спорта ниже отметки «зачастую смертельно», а когда истории, подобные той, которая приключилась с Доббсом, оказываются на первых полосах, развлечению сложновато сохранить свою популярность. Прыжки с шаром нужно рассматривать как продукт своего времени – эпохи покорения воздуха и безумства храбрых. Тогда становится понятно, как этот спорт был придуман и какой восторг должна была вызывать мысль о свободном полете. И сегодня, трясясь в душном вагоне среди потеющих незнакомцев, легко представить, сколько радости дарил этот спорт своим любителям, и пожалеть, что эта идея толком так и не взлетела.

«Раскоряживание» белки

Орнитолог Джеймс Одюбон, которому довелось жить в Кентукки с 1808 по 1834 год, оставил свидетельства о разнообразных стрелковых развлечениях обитателей американского фронтира. Игра «Забей гвоздь» требовала от участников попасть пулей точно в шляпку гвоздя со ста шагов и загнать его в дерево. Название игры «Потуши свечу» – еще одного соревнования снайперов – тоже внятно описывает суть происходящего. Но рано или поздно стрелкам, жаждавшим стрелять по движущимся целям, все это начинало казаться чересчур простым. Тогда прицелы ружей обращались в сторону лесов, просто кишевших белками – как писал Одюбон, «они резвились буквально на каждом дереве вокруг».

Для зверьков быстро наступили тяжелые времена: в мае 1796 года Kentucky Gazette писала об охотничьем отряде, вернувшемся из однодневного похода с добычей в 7941 тушку. Игра «Убей белку корой» отличалась от обычной охоты одним простым условием – животное нельзя было уложить прямым выстрелом. Вместо этого стрелять нужно было в кору дерева, на котором сидела белка. Вот как писал об этом Одюбон, сопровождавший легендарного первопроходца Дэниэла Буна на подобной охоте:

Представьте, как я был удивлен, когда понял, что пуля попала в кору прямо под белкой, разбив ее на осколки, которые мощным ударом и убили животное, подбросив белку в воздух так, будто под ней взорвался пороховой погреб.

Мастерство охотника заключалось не только в точности стрельбы, но и в умении быстро перезарядить ружье. Все это складывалось в напряженное спортивное соревнование, дававшее прекрасные возможности для игры на ставках, и сельские уголки Кентукки наполнились звуками выстрелов и сыплющимися с деревьев беличьими тушками. Охотники, подражавшие народному герою Дэниэлу Буну, носили хвостики в качестве трофеев, а мясо отправлялось на жаркое – этот популярный на фронтире рецепт назывался «бургу».

Прыжки через бочки

Если собрать команду знатоков и предложить им изобрести вид спорта, где человек с максимальной гарантией сломает себе хребет, скорее всего, они выдумают что-то, очень напоминающее прыжки через бочки.

Более трех веков назад катание на коньках по замерзшим водоемам уже было популярнейшим в Голландии видом досуга. Часто можно было увидеть, как конькобежцы пытаются перепрыгнуть через сугробы, торосы или какие-нибудь рукотворные препятствия. Это развлечение столетиями существовало в подобном виде, пока в первые годы XX века не началось его превращение в отдельную спортивную дисциплину. Границы уличных катков, а также рек и озер часто обозначались бочками из-под яблок или муки, и конькобежцы соревновались, кто за один прыжок перепрыгнет максимальное количество бочек. Разогнавшись до 30 миль в час (около 48 км/ч), прыгун взмывал в воздух ногами вперед – техника была такой же, как и в обычных прыжках в длину. Манера приземления тоже совпадала – прямо на копчик или таз, так чтобы кости трещали. Причем на заре развития спорта не использовалась никакая смягчающая или защитная экипировка. Американский конькобежец-чемпион Эд Лэми активно популяризировал новые соревнования. Лэми был известен как яркий шоумен – например, у него была традиция пересекать финишную черту, катясь спиной вперед. В 1912 году он установил рекорд, перепрыгнув разом 14 бочек и преодолев дистанцию в 27 футов и 8 дюймов (около 843 см; это принесло ему место в коллекции удивительных диковинок Рипли «Хотите верьте, хотите нет»).

Популярность соревнований резко подскочила в 1951 году, когда бывший конькобежец-чемпион Ирвинг Яффи организовал первый международный старт в Гроссинджерс-Кантри-Клаб в Нью-Йорке. Именно на этом турнире впервые были придуманы четкие правила, введены шлемы и защита для спины, и самое главное – выбран стандартный размер бочек, благодаря чему стало возможно регистрировать рекорды в единой системе. Чемпионат по прыжкам через бочки стал ежегодно проводиться в США, привлекая много спортсменов из Канады, где эта дисциплина появилась в 1940 году и быстро обрела поклонников.

Прыгуны через бочки постоянно стремились к высшему признанию для любого спорта – включению его в программу Олимпийских игр, однако убедить Олимпийский комитет не удавалось. Канадская федерация прыжков через бочки даже организовала показательные выступления на Играх в Лиллехаммере в 1994 году, но энтузиазма у отборочной комиссии они не вызвали: беспокойство за здоровье копчиков впечатлительных юных спортсменов оказалось сильнее. «Этот спорт выглядит слишком брутально, – заявил представитель комиссии. – Ни у кого толком ничего не получается – кажется, все просто бьются спиной об лед».

Пушечный бейсбол

Человек, пытавшийся совершить ныне забытую революцию в американском бейсболе, на самом деле был англичанином. Чарльз Говард Хинтон – фигура выдающаяся: блестящий математик и известный писатель-фантаст, он известен благодаря своим работам по теме четвертого измерения и введению в научный обиход некоторых важнейших терминов, например «тессеракт».

После выпуска из оксфордского Баллиол-колледжа он преподавал в школе «Аппингем», пока обвинения в двоеженстве33
  Это, несомненно, следствие взросления рядом с отцом-многоженцем, который однажды сказал матери Хинтона: «Иисус был спасителем всех людей, а я спасаю только женщин и нисколько ему не завидую».


[Закрыть] не вынудили его искать новую работу.

В 1893 году он стал преподавателем на факультете математики Принстонского университета, и здесь ему пришлось обратить всю мощь своего разума на проблему поважнее, чем научный прогресс, а именно на травмированные руки бейсбольных подающих. «Я часто замечал, что парням из колледжа приходилось оставить все надежды попасть в команду из‐за того, что их рука не выдерживала нагрузки» – писал он в статье для Harper’s Weekly в 1897 году. Хинтон решил изобрести машину, которая бы могла заменить подающих на тренировках.

Бейсбольная пушка Хинтона. Иллюстрация из журнала Harper’s Weekly, 20 марта 1897 года

Сперва он сконструировал катапульту с искусственной рукой, подкручивающей мяч, но, по собственному признанию Хинтона, «это решение было абсолютным провалом по части точности», и ему пришлось вернуться к чертежному столу. «В этот момент, – писал он, – меня осенило: если человеку нужно быстро и точно послать куда-то снаряд, он практически всегда использует трубу и порох. Следуя этому историческому курсу, я решил взять на вооружение пушечный ствол, заряженный бейсбольным мячом».

Агрегат состоял из зарядного механизма и телескопического ствола – это решение позволяло регулировать скорость мяча. Главная задача была выполнена, но Хинтон хотел, чтобы машина полностью повторяла действия подающего, а значит, она должна была делать крученые подачи. Изобретатель испробовал разные варианты. Например, он натягивал перед стволом высокопрочную стальную нить, однако это привело лишь к тому, что в сторону игрового поля летели смертоносные куски проволоки. Но вскоре он нашел решение: «У пушки должны быть пальчики!» Резиновые шипы придавали мячу вращение перед вылетом из ствола, и необходимая закрученность подачи была достигнута.

Разработка была закончена, и тяжелую артиллерию выкатили на тренировочное поле. Но вскоре стали очевидными некоторые присущие этому устройству проблемы – главная заключалась в том, что большинству людей не нравится, когда по ним стреляют из пушки. Пушка приводила отбивающих в ужас: чудовищный грохот и скорость полета мяча заставляла их инстинктивно уворачиваться в сторону. Чтобы как-то с этим бороться, стрелкам велели поднимать руку перед выстрелом, предупреждая отбивающих. Затем спусковой крючок пушки стали соединять проволокой с позицией отбивающего, передавая ему контроль над моментом выстрела. Но все это было далеко от идеала.

Последняя проблема была связана с самим принципом работы пушки: под действием порохового взрыва кожаная поверхность мяча «запекалась» и твердела, так что после пары подач мяч начинал по твердости напоминать летающий кирпич. Кроме того, пушку приходилось довольно долго перезаряжать, что снижало темп тренировок и матчей, где машину представили в качестве интересной новинки. В общем, это устройство слишком сильно опередило свое время, и в 1907 году Хинтон признал поражение, отправив свое изобретение на покой.

Баттлбол

Доктор Дадли Сарджент был для Америки первопроходцем в развитии физической культуры и пропаганде здорового образа жизни. В 1881 году он основал Школу физических тренировок в Кембридже, штат Массачусетс, где готовил учителей физкультуры. Сперва в нее принимали только женщин, но с 1904 года она наконец стала открыта и для мужчин. Будучи человеком прогрессивных взглядов, Сарджент отвергал викторианские представления о том, что женщины якобы постоянно находятся на грани обморока; правила его школы разрешали женщинам одеваться как им заблагорассудится и поощряли их участие в тренировках, требующих больших физических усилий. Эти тренировки были смесью различных гимнастических упражнений и особого спорта, который Сарджент сам изобрел в 1894 году, – баттлбола.

Недавний взлет популярности спорта и признание ценности соревновательных упражнений заставили доктора включить подобные дисциплины в свою программу, но он быстро столкнулся с проблемой: «Если посмотреть на дисциплины, отвечающие нуждам массового спортсмена, мы увидим, что этот список очень мал», – писал он в одном из своих памфлетов. Каждый из популярных видов спорта в его глазах имел какой-нибудь существенный изъян: футбол и бейсбол требовали обширного пространства для игры и длительного времени для освоения; к теннису у Сарджента были приблизительно те же претензии.

Так он пришел к идее изобрести свой собственный спорт и составил список критериев, которым он должен был соответствовать. Во-первых, он должен быть достаточно интересным, чтобы поддерживать энтузиазм участников, и достаточно энергичным, чтобы улучшать кровообращение и дыхание. Во-вторых, для игры должно хватать спортивного зала площадью 1200 квадратных футов (около 111 квадратных метров). В-третьих, он должен быть простым в освоении и задействовать как можно больше мышечных групп. Результатом его изысканий стал баттлбол – «игра, объединяющая в себе черты боулинга, бейсбола, крикета, футбола, гандбола и тенниса». Правила нового спорта были настолько сложны и запутанны, что разобраться в них под силу только юристу или бухгалтеру. Вкратце говоря, команды, используя какую-нибудь из возможных тактик, старались загнать резиновый мяч в зачетное поле соперников, обойдя или пробив их защитные построения. Игра делилась на отрезки-иннинги по образцу бейсбола и строго придерживалась незыблемого викторианского запрета на телесный контакт.

Несмотря на все благие намерения и надежды своего создателя, баттлбол не вызвал живого отклика в сердцах игроков: с научной дотошностью копируя элементы разных игр, Сарджент не сумел повторить их дух и эмоции. После публикации правил Сарджент организовал небольшую кампанию за включение баттлбола в программу окрестных колледжей, но вскоре оставил эти попытки и посвятил себя преподаванию тонкостей немецкой и шведской гимнастики своим ученицам.