Книга: Дублин - Эдвард Резерфорд

"Дублин" описывает события с 17 до начала 20 века, добавляя новые семьи и совершенно сплетая старые поколения. Если в конце первой книги вы испытывали горечь за утраченную эпоху, начало второй вас расстроит ещё больше. Но потом дела у героев наладятся, затем снова пойдет черная полоса и так бесконечный цикл взлетов и падений. Очень хорошо видна цикличность времени и постоянное повторение событий в истории, как хороших, так и плохих.

Что интересно, в книге "Дублин" городу уделено меньше внимания, чем в "Ирландии": страна растет и все важные события больше не могут происходить в черте города.

Огорчает отсутствие указания достоверных событий в конце книги, но при желании можно самим пробежаться по истории Ирландии.

С уверенностью могу сказать, что после прочтения двух книг об Ирландии, Эдвард Резерфорд занял у меня крепкую позицию в списке хороших авторов и рука уже тянется к другим его романам.

На уроке истории нам классе в шестом задали факультативным заданием написать небольшой сценарий по какому-нибудь из эпизодов истории Великобритании. Летом мы читали «Историю Англии для юных» Чарльза Диккенса, поэтому вдохновение и сюжеты было решено черпать из неё. Тогда у меня ничего не получилось: по неопытности я вкладывала в уста героев повествовательные предложения. Условно говоря, пишет Диккенс: Елизавета I решила быть королевой-девственницей, я и заставляла несчастную Елизавету гордо заявлять: «Я решила стать королевой-девственницей». Когда я перечитала «сценарий», то решила его не сдавать: настолько скучным и безжизненным он мне показался.

Роман Резерфорда очень напомнил мне тот самый картонный сценарий. Автор, правда, пошёл чуть дальше: изобрёл собственных ходульных персонажей. Вот вам семья коренных благородных ирландцев, в которой есть мерзавец, считающий, что он должен был стать истинным вождём. Вот вам хорошие обирландевшие англичане-католики. Вот ЗЛОЙ (очень злой!) протестант-англичанин, который не может понять и принять Ирландию даже после долгих лет жизни на зелёном острове, потому что он ОГРАНИЧЕННЫЙ.

Мало того, что персонажи выглядят функциями, за ними ещё и неинтересно следить. Стоит в романе возникнуть хоть какой-то жизни и интриге, как Резерфорд обрывает её на корню (обычно смертью персонажа). Хороший и честный персонаж впервые пошёл против закона ради благой цели, и тут бы посмотреть на последствия этого поступка? Зачем, если можно его убить. Девушка влюблена в одного юношу, а её выдают замуж за его положительного брата? Утопим предмет её воздыхания, нечего соблазны оставлять. А её эмоции разжуём и положим в рот читателю: зачем хотя бы вскользь описывать КАК она горюет и ненавидит брата, из-за которого любимого и отправили за море? Лучше написать, ЧТО она горевала и возненавидела брата на всю жизнь. Всего пара предложений, в лучших традициях кратких содержаний.

Только вот у кратких содержаний есть один серьёзный минус — лично я после прочтения напрочь их забываю, даже если пытаюсь выписывать ключевые имена. Потому что они меня никак не цепляют, и на экзамене в университете мне легче было вспомнить прочитанного в детстве и не перечитанного во время семестра «Робинзона Крузо», чем «Моби Дика», до которого у меня так и не дошли руки, но зато краткое содержание я лихорадочно читала накануне.

В начале романа Резерфорда есть краткий пересказ первой части «Дублина», романа «Ирландия». Её я не читала, поэтому попыталась вникнуть, но уже через пару страниц бросила это дело и перешла к основному повествованию. И надо признать, несмотря на пугающий объём, качество текста не сильно изменилось.

Также в романе раздражают внезапные хронологические прыжки. Автор неожиданно прерывает повествование на «самом интересном месте» (выражение не слишком уместное для этой книги) и ставит перед новой частью очередной год. Это вводит в ступор. Думаю, я не единственный читатель, который не помнит, в каком году разворачивалось действие прошлого куска, поэтому некоторое время в недоумении ищу в тексте подсказки, сколько лет прошло между частями. Возможно, для доподлинно знакомого с историей Ирландии читателя это очень важные даты а-ля «ах, да в этом году же достиг своего пика конфликт между католиками и протестантами, как же с этим справятся наши герои». Для меня — нет.

Я понимаю, что хотел написать Резерфорд — этакий увлекательный экскурс в историю Ирландии с картинками (то бишь, с увлекательным сюжетом). На мой взгляд, не получилось, ни того, ни другого, слишком уж выпирает ходульность героев, а исторические справки выглядят притянутыми за уши и нудными.

Что ж, лучше я накоплю денег и съезжу в Ирландию сама, где экскурсоводы без всяких натужно выдуманных героев расскажут мне об истории этой замечательной страны. А пока, закину в себя пинту Гиннеса, прочитаю, наконец, «Дублинцев» и ещё раз посмотрю на завораживающие выступления Riverdance.

Творить с историей можно всякое: долгое время принято было вколачивать её со всей дури в ближайшую стенку и вешать сверху картинку. Например, многофигурное полотно в надёжной раме подробностей, с жирными мазками сюжета, прописанной светотенью характеров, с аллегорической композицией и уводящей в даль перспективой, полотно, на котором уместно будут выглядеть и батальные сцены, и барочные гирлянды с завитушками, и традиционно жиденько читающийся на заднем плане пейзаж, пышные драпировки и обнажённые тела в полном расцвете физиологических подробностей, и пятки блудного сына, и силы небесные, надзирающие из правого верхнего угла, и автор, выглядывающий из-за плеча второстепенной фигуры заказчика, и возникшие естественным путём или искусно наведённые кракелюры. Можно ещё повесить автопортрет в костюме соответствующей эпохи — перемещение во времени себя любимого и освещение придирчиво избранных событий с высокомерной точки зрения потомства. Можно просто всё забрызгать краской от души, с размаху, как прилетит — так и красиво, в том и правда, или аккуратненько залить пустоту чёрным до краёв — другой не годится. Можно повесить криво, можно вверх ногами, лицом к стене или в подсобку. Можно вообще ничего никому не вешать — не писать, то есть, никаких исторических романов. С чем тут же и согласились — навалят в кучу всякого, табличку концептуальную установят — разбирайтесь, кому не лень. Всё это вот, в рамках, давно не актуальное, прости господи, искусство — оно на полках, усердно собранных предками в обмен на макулатуру, оно в музеях под охраной строгих старух, всё учтено, каталогизировано, доступ закрыт, мест нет. И Эдвард Резерфорд, старательно выписывающий свои бесконечные «лондоны», «парижи», «нью-йорки», хорошо это понимает, на звание художника не претендует и плотно осваивает проходную нишу, ту, что на выходе — там, где репродукции, путеводители, открытки, тарелочки с видами городов и прочие сопутствующие праздношатающемуся ценителю ходовые товары. Плоские, глянцевые, набившие оскомину, отретушированные, с передержанной в сепию цветовой гаммой — мне совершенно не интересные (и не только по причине тотального отсутствия денег и вкуса к накапливанию барахла), но, вроде как, необходимые, чтобы никто не усомнился — вон я где был и чего видал, а не только в аквапарке головой стукнулся.

И, конечно, нечестно, очень нечестно предварять продукцию Резерфорда цитатой из Джойса - примерно, как писать на коробке с синтетическим соком «100 % вкуса на 20 % дешевле». Но как-то же надо продавать этот мерч самому себе, нагружать щемящими аллюзиями, привычной атрибуцией, хоть каким-то смыслом, оживлять умозрительный конструктор лего «Дублин» - поголовно испытывающие иррациональную любовь к Ирландии соотечественники на ура должны с этим справляться, каждый своим секретным способом. И если б мне попалась прям в руки эта серая книжка в своей серой обложке (терпеть не могу серые обложки), я бы может и радужными понями, впряжёнными в призрачную колесницу Кухулина её разрисовала, не только Джойсом, а, может, в шкуру любимой коровы святого Кириана переплела — не просто же так воду лить на эти неповоротливые жернова, чем я и занимаюсь сейчас, после того как удалила текст из ридера — много места занимает - и худо-бедно вправила челюсть, вывихнутую на 635 примерно странице особо смачным зевком (заразно, правда?)

Формально тут всё правильно: есть специфическое пространство — ладно, пусть будет Дублин, хотя речь в книге об Ирландии и её беспрестанных неприятностях в целом (слышала, издатели просто порвали резерфордофский труд «Ирландия» пополам — а то такой солидный не брал никто сразу), есть объединяющие, настырно следующие один за другим периоды времени, есть персонажи, передающие места в этой истории по наследству, и вроде как призванные втянуть в неё читателя, сделать его свидетелем не только перипетий своих коротеньких и узнаваемо перепутанных жизней, но и некоего поддающегося анализу исторического процесса. Но при всех внешних атрибутах саги у автора выходит полная её противоположность: на фоне католическо-протестантских качелей, казни королей, экспансии англичан, славных революций, великого голода, холеры и повальной эмиграции (галопом, не сбиваясь с курса, заданного любым учебником, включая википедию) характеры героев не выявляются, а нивелируются до полного расфокуса, до осознания, что нет никакой необходимости запоминать, кем и в какой последовательности приходятся друг другу все эти Смиты, Уолши, Дойлы и О'Бирны, существовали они когда-нибудь в реальности, или просто понадобились Резерфорду для массовки. Только что ты приготовился наблюдать за переживаниями юной порывистой девы, влюблённой в «типичного» ирландца — слабого, но обаятельного, и - раз — она уже дауна родила от другого такого же, только что бесплодные родители стояли на коленях у священного колодца, вымаливая младенца — бац — а он уже скончался в преклонных годах, перспективная линия фанатичного и коварного кальвиниста Пинчера рассасывается сама собой — скачем дальше, Кромвель мимо пробежал - и сгинул, родные братья, предусмотрительно воспитанные в разной вере — взаимозаменяемы, Морин, плачущая над издевательской карикатурой в лондонской газете — где она, куда канула? Туда же, куда остальные, чьи судьбы по задумке автора, вроде как, столь тесно переплетены — просто жили-жили такие не мясные, не карамельные, а потом умерли — и всё, потом новые родились. Спросите: а разве иначе бывает? Скажете: шикарная книжка, надо сериал снимать? Надо. В том случае, конечно, если вам не про людей интересно, а про деление амёб в дурной бесконечности. И даже на декорации бюджет уйдёт минимальный, потому что упомянутый исторический фон из википедии — не фон даже, а эхо, тени на стене, даже не тени — они хоть живые, а репродукции, открыточки, тарелочки, весь этот хлам.

Резерфорд, нет слов, вызывает уважение мерчендайзерским талантом терпеливо раскладывать свой товар по полочкам, но, чесслово, читать его «Дублин» в разгар Самайна — чем-то похоже на нарушение гейса.