Текст книги "Комерс: Тем, кто не дожил"

Ефим Дикий
Комерс: Тем, кто не дожил

Посвящается моему отцу. Живи долго!

Ностальгия по «комерсу». И «мерсу»

Ностальгировать вроде бы не о чем.

Есть у меня нынче «мерс».

И «комерсов» в ближнем кругу хватает. И в дальнем – тоже.

Но все не то.

И острый, почти болезненный приступ ностальгии накатил и держал крепко, пока читала «Комерс» Сергея Ильина (который здесь выступает как Ефим Дикий).

И дело тут, видимо, вот в чем.

Не «мерс» вовсе – «Mercedes» нынче в моем гараже, и тот – скромно, не в красном углу, потому что рядом другие машинки, они теперь – в чести и в моде.

И не в цене дело, и не в статуcе, а в том, что он не «мерс», а именно что «Mercedes», с неизменным уточнением, в каком кузове, с каким объемом двигателя.

И не «комерсы» вовсе вокруг – предприниматели, российские предприниматели и даже российская предпринимательская элита.

И надо бы радоваться, потому что когда-то «мерс» был именем собственным, а не брендом и не надо было никаких деталей, ничего такого – про кузов и даже «шестисотый» стали уточнять много позже.

Был «мерс» – и точка. И это было счастье. Ну может, не абсолютное, на всю оставшуюся жизнь, но предметное и материальное – на тот, далекий уже, день – совершенно определенно.

И были «комерсы» – и все было понятно, и не надо было никому рассказывать про ТЭК или московскую недвижимость.

И надо бы радоваться – как далеко, как неправдоподобно, нереально далеко ушла жизнь. Вперед. К сияющим вершинам «дорогой простоты» Барвихи, Luxury Village, скромному обаянию костюмов от Brioni на подтянутых, спортивных представителях российской деловой элиты и мягким линиям Bentley Continental GT.

Но вот накатывает ностальгия.

Не скажу, что постоянно, не буду лукавить.

Определенно и остро – пока читала «Комерс» Сергея Ильина.

Кто-то скажет – он пишет про молодость.

Нашу, тем, кому сегодня за сорок, – оттого ностальгически покалывает в груди.

И я соглашусь.

О молодости, конечно, о поколении, которое – в точности как его герой (впрочем, чего уж – понятно, что сам) – пришло в бизнес из «м.н.с./с.н.с.» и почти обязательного потом (или притом) комсомола и в какой-то момент осознало себя тем самым «третьим сословием», о котором нахально заявил герой «Комерса» программе «Взгляд».

Кстати, это безусловно символическая, в том числе и фактом своей случайности, встреча, вдобавок в символическом месте. Ну смотрите, на Пушкинской (место – символ конца 80-х) некий среднестатистический «комерс» в кожаной куртке и спортивном костюме (человек-символ конца 80-х) случайно оказывается участником стрит-тока программы «Взгляд» (TV – символа конца 80-х) и как бы между прочим заявляет, что именно он, представитель «третьего сословия», и есть спаситель России.

Понятно, что ни о каких символах Сергей Ильин не помышлял, писал, как было. Но подлинные символы всегда только так и складываются. Случайно.

Так вот, для простоты и удобства это самое «третье сословие» окрестило себя «комерсами».

И сложилось поколение. Новое. И речь здесь не столько о возрасте, сколько о мировоззрении, ментальности, идеологии, если хотите.

И построило-таки новую Россию.

Как построило, какой ценой – вопрос отдельный, и не здесь рассуждать об этом. Сергей Ильин не подводит итогов, он просто рассказывает – как было.

А было именно так.

Потому – у «сорокалетних» (и далее) ностальгически замирают сердца.

Но читать «Комерса» нужно не только им. Вернее – нам, которые из «комерсов» вышли, потому читаем как собственные дневники, забытые на антресолях какой-то очередной съемной квартиры.

Тем, кто в эпоху «комерсов» и «мерсов» только появился на свет, а может, еще и не появился, вероятно – еще нужнее.

Чтобы понять, как и почему все сложилось в сегодняшней России именно так, а ни разу не иначе.

И последнее.

Сергей Ильин – в каком-то смысле «комерс» уникальный.

И даже не потому, что выжил, – большая часть этой дерзкой, авантюрной, одновременно и романтической, и циничной популяции канула в Лету, бесследно растворившись в исторической туманности, имя которой – «лихие 90-е».

Не потому, что не пошел с теми, кто из «комерсов» плавно трансформировался в «российских предпринимателей».

Он удивительным образом оказался надо всеми. Свой среди своих, но не растворившийся в свойстве полностью и безвозвратно.

Freelancer – ничего не забывший и не растерявший.

Он не обижен тем временем, не зол на него, не порицает, но и не умиляется, не воспевает и, кажется, даже не ностальгирует.

Повествует.

Слегка отстраненно и иронично, временами с грустью, временами – откровенно потешаясь.

Честно и занимательно.

Марина Юденич

Часть первая
Весь мир в кармане

Новые времена

Карьера инженера-экономиста мне не понравилась сразу. Еще и в бабьем коллективе: до сих пор не переношу. Сплетни, дрязги, примеривание тряпок… А если ты еще только-только после универа… Дедовщина – штука неприятная, но бабовщина, как выяснилось, куда страшнее.

Через год все изменилось: выбрали секретарем комсомольской организации. Как это тогда бывало, ни с того ни с сего. Спасибо тому же Перову: большой любитель интриг и приколов, он уговорил меня попробовать.

– Перестройка, новое мышление! – убеждал он меня. – Выберут как миленького. Главное – правильно агитировать.

И ведь выбрали.

За год комсомольская организация была успешно развалена. Никакого злого умысла – комсомол распадался по всей стране.

Но всюду свои плюсы: обзавелся связями в Свердловском райкоме ВЛКСМ. Тамошний инструктор, мой новый приятель Саша Костенко, оказался при делах, когда организовывались первые комсомольские бизнесы. Замечу, вполне серьезные: при соседнем Фрунзенском райкоме начинал свои дела Ходорковский.

У Костенко контора была менее интересная: художественно-оформительская деятельность. Теоретически – крупные госзаказы, на деле – артель художников с аэрографами. Пришлось постоять, поторговать картинками на Арбате, на Невском – кстати, полезная школа. Хотя делать это лучше в более молодом возрасте, не в двадцать пять. Но год проработал: благо, что денег в сравнении с «Гипрогором» стало больше минимум втрое.

Потом – собственный бизнес с однокурсником. Тоже связанный с художниками, а заодно и с музыкантами. Сказать сейчас кому, что участниками организованного нами концерта в ДК «Правда» были Тальков и Моисеев, причем выступали подряд, – все равно ведь никто не поверит. Еще и первое официальное сборище общества «Память» во Дворце молодежи провели, по халатности. С учетом моего еврейского происхождения – смешно вдвойне.

Так или иначе, видных галерейщиков и музыкальных продюсеров из нас не получилось. Еще через полтора года я вернулся к Костенко. Он успел постоять у истоков «Инкомбанка», а теперь пытался крутить дела в структуре банка «Фили», где формально занимал пост председателя ревизионной комиссии. Вроде бы трамплин вполне недурной, но вскоре я опять заскучал.

Знакомство с партнером

Возвращение к Костенко имело плюсы и минусы. Один из главных минусов – почти ежедневно приезжая в офис на Студенческой, занимался я натурально не пойми чем. Саша постоянно объяснял, что вот-вот запустятся новые проекты, будет много работы и денег. Структуры и впрямь плодились, как грибы после дождя – но зарплата все равно оставалась небольшой. Не то, чтобы маленькой – а именно что небольшой, не разгуляешься. Сотрудник крупной даже негосударственной компании имел в позднесоветские годы доход куда меньший, чем «вольный стрелок» уровня ниже среднего. Вот и приходилось гонять чаи, слушать умные разговоры начальства и пытаться понять – а чем я, собственно говоря, занимаюсь? Если пользоваться современным языком, такой бесконечный стартап, продолжавшийся, за все-про все, уже не первый год.

Именно при открытии очередной конторы в рамках всего этого спрута я и познакомился со своим будущим компаньоном. Макс был моложе меня на год и недавно окончил медицинский институт, за что и получил кличку Доктор. По специальности, впрочем, он успел проработать только пару месяцев – после чего сразу ударился в бизнес. Первое впечатление новый знакомый оставил самое благоприятное: веселый здоровяк, по общей стилистике что-то вроде типажа Пореченкова в роли «агента национальной безопасности».

Ну, кроме отношения к спецслужбам. Даже наоборот: спустя полгода мне стоило больших усилий объяснить специальному человеку Сергею Сергеевичу, что «мой брат Максим», к сожалению, на полгода уехал в Казахстан, а потому, увы, не сможет воспользоваться столь любезным предложением о трудоустройстве. Номер телефона был записан на странном, похожем на повестку письме, пришедшем на домашний адрес Макса. Надо отдать должное чутью Доктора: он мгновенно прибился на измену и сразу изложил мне «казахстанскую» легенду. Все правильно – на прямой вопрос «а что за место работы?» Сергей Сергеевич ответил кратко: «КГБ».

Но до всех этих конспираций и проч. оставалось еще полгода. Пока же нас с Максом просто представили друг другу как руководителей вновь создаваемой фирмы (он директор, я главбух, приказ подписан прямо у нас на глазах) и велели на следующее утро ехать в банк открывать расчетный счет. Мы с полчаса поболтали ни о чем на лестничной клетке и договорились встретиться назавтра.

Утренняя встреча получилась довольно эффектной. Мы с новоназначенным директором едва узнали друг друга. И вовсе не только потому, что виделись второй раз в жизни.

Доктор был большим фанатом спорта. Нет, не здорового образа жизни (пил как лошадь – вот только табак не курил), а просто не реже раза в неделю он играл в футбол, а практически каждый вечер – в волейбол. Как это можно сочетать с перманентным употреблением алкоголя – не спрашивайте. Можно, если тебе еще нет двадцати пяти и здоровья полно. А здоровьем Создатель Макса не обидел: запаса прочности ему еще оставалось почти на полтора десятилетия бурной жизни.

Так вот, о спорте. Вчерашний футбол отразился на товарище самым непосредственным и видимым образом: красивый свежий бланш на пол-лица. Пропустил, понимаете ли, мяч в голову. Соответственно узнать его было нелегко: накануне, при знакомстве, украшение отсутствовало.

Немногим лучше выглядел и я. Правда, по куда более банальным причинам: накануне очень крепко выпил и весь был какой-то фиолетово-лиловый. Говорить мог с трудом, и это еще мягко сказано.

В банке на такую сладкую парочку посмотрели с понятным недоверием. Но куда деваться: все документы на месте, алкоголем вроде не пахнет (привычка похмеляться пришла позднее), никаких причин для отказа. Счет открыли – правда, через полгода и закрыли: выяснилось, что начальство так и не придумало, что делать с новой конторой.

Но знакомство состоялось и, так сказать, закрепилось. Сразу после банка мы сходили попить пива и до вечера уже не расставались – сначала один кабак, потом другой. Благо денег у Макса было много: бизнес его никак не ограничивался работой на синдикат имени Костенко.

Удачная сделка

К своему бизнесу Доктор подпустил меня не сразу, причем на первых порах речь шла о сугубо подручной работе. Другой вопрос, что денег и в этом случае выходило ощутимо больше, чем у Костенко, – и я уже начинал подумывать о том, чтобы опять отправиться в свободное плавание.

Хотя, конечно, не сразу: «жирные» заказы от Макса поступали нерегулярно, преимущественно на время его отсутствия в Москве. Приходилось заниматься всякой мелочевкой, вплоть до абсурда: товарищи, работающие с сетью магазинов «Березка», иногда давали на реализацию всякую ерунду типа импортных батареек. Другой вопрос, что стоила такая батарейка примерно столько же, сколько авиабилет до Питера. Не потому, что батарейки дорогие, а просто билеты дешевые – такой вот перекос цен. В те годы новая «пятерка» («ВАЗ-2105»), к примеру, стоила как бы не дешевле импортного телевизора и была сопоставима по цене не только с видеомагнитофоном, но и с автоответчиком.

Очередное предложение Макса выглядело весьма заманчивым. Мелочь, а сто рублей – как раз треть моей месячной зарплаты, причем за пару часов. При этом даже делать ничего не надо, и криминала никакого.

Ну разве что условный криминал: то, что предлагалось, в принципе можно еще было как-то пропихнуть под уголовную статью «содержание притона и сводничество».

Нет, о проституции речи не шло, хотя особо упертый следак мог усмотреть в происходящем корыстный умысел. Максова подруга Катя очень хотела выйти замуж за богатого турка, но им, как это ни смешно, было банально негде трахаться: в интуристовские гостиницы наших девушек пускали крайне неохотно. То есть выглядела она вполне путанисто – высокого роста, длинные черные волосы, выдающаяся грудь, огромные, «с блядинкой», глаза, – но в «контингент» однозначно не входила.

Турок же вид имел крайне неубедительный, чтобы не сказать убогий. Я даже как-то расстроился, увидев его на пороге своей квартиры: маленький, щуплый, плешивый, с совершенно неблагородной сединой. На вид – не меньше пятидесяти лет (минимум вдвое старше Катьки), в каком-то дешевом костюмчике. В общем, выглядел он как довольно задрипанный кавказец – причем явно не из числа «уважаемых людей».

Запустив влюбленную пару в родительскую спальню (да-да, какой позор!), я удалился к себе – слушать музыку, попивать водку и думать о бренности всего земного. От мыслей о высоком отвлекла заскочившая в комнату Катя. В моем халате она выглядела великолепно – если бы не заплаканные глаза. Слезы явно проистекали не от «страсти нежной»: на бабе просто лица не было.

– Катя, что такое, почему слезы?..

– Даже не спрашивай… этот Мехмет… животное…

– Успокойся. Водочки выпьешь?

– Давай!

И пятьдесят грамм залпом. А потом – сразу еще пятьдесят. Выдохнула. Почти как мужик.

– Так. В общем, надо его сейчас на такси до гостиницы посадить. Он же еще и по-русски ни бельмеса не понимает.

– Слушай! – Я ведь известный гуманист, и на женские слезы очень даже реагирую. – А давай мы его сейчас в тачку посадим – а потом еще посидим, выпьем. Тебе надо в себя прийти.

– Ну давай попробуем. А то я и правда как-то расклеилась.

Посадка турка в машину – отдельная песня. Водитель, которого я горячо убеждал, что нужно отвезти целого иностранца (само собой, за большие деньги), выглянул в окно и переспросил:

– Это вот этот, что ли, иностранец?..

– Ну да – турок.

– Ну-ну. Короче, деньги вперед! А то знаем мы…

Мехмет был загружен в машину, мы вернулись в дом – и почти сразу набросились друг на друга, даже по-человечески не выпив. Я к этому моменту успел достаточно сильно возбудиться, девушка… девушка, похоже, просто очень любила это дело.

…Потом мы сидели на диване. Катя гладила меня по голове (разница в росте делала это весьма удобным: во мне и метр семьдесят не наберется), время от времени переходя к ласкам куда более интимным. Часа за полтора я кончил три раза – и вовсю желал продолжения банкета. Увы, Катя начала собираться.

– Катенька, ты куда?..

– Домой пора, Серж. Муж ждет.

– Муж?.. – Вот тут я как-то потерялся.

– Ну да. – Девушка действительно полностью успокоилась – спасибо мне, любимому. – Я ему обещала, что к восьми буду дома.

Я понял, что в этом взрослом мире действительно многого не понимаю. И, честно говоря, расстроился. Хотя, может быть, это играло неудовлетворенное либидо? Короче, еще водки!..

Из мрачных мыслей вывел звонок Доктора.

– Ну как, все нормально?..

– Ой, Макс, спасибо большое! Такой подгон!

– Хе. Судя по голосу, ты там не только деньгами взял. А ты озорник, как я погляжу!

– Доктор, а что – у нее правда муж есть?..

– Ну да – инженеришка какой-то или что-то в этом духе. А что?

– А как же турок?..

– Ну хочет девушка в Турцию, имеет право. Кстати, о турке – ты будешь смеяться, но подгон еще только начинается.

– А что такое?..

– Этому турку, оказывается, нужна пишущая машинка с русскими буквами, дает сотку грина. А у тебя, я видел, как раз такая и стоит – причем, надо полагать, нафиг не нужная.

– Погоди, он же по-русски не понимает, зачем ему машинка?

– По-моему, это совершенно не твои проблемы, Серега. Прибор тебе не нужен, бабки нужны. А платит он до хрена, такая новая в магазине крепко дешевле. Ему просто срочно надо. Все, завтра где-то в полдень к тебе заедем, давай!

Гм. А может, этот новый, взрослый мир не так уж и плох?.. Мир, где не надо торговать батарейками, где в койку сами запрыгивают отпадные телки, где за два часа еще и получаешь денег куда больше своей месячной зарплаты?.. Я допивал водку, и настроение улучшалось на глазах.

Катю я видел еще пару раз, но ни о каком интиме и речи быть не могло. Она готовилась к отъезду в Турцию: надо было продать вещи (раздел имущества с мужем-инженером произвели очень быстро), купить валюту. А уехать из умирающего СССР хотелось как можно быстрее. Наверное, Мехмет оказался не таким уж животным.

Серега-945

С бытом и нравами «прекрасного нового мира» удалось познакомиться очень быстро. Доктор со своей «любимой женой» Катькой-Крысой собрался на три недели в Болгарию. Дел в Москве у него накопилось по горло, а оставлять на хозяйстве – некого. Так я и выяснил, какой бизнес был у него основным.

Вовсе не торговля компьютерами и прочей оргтехникой, как можно было предположить. И не экзотика типа пчелиного яда – хотя мелькало и такое. А всего-навсего обналичка денег.

Тут необходимо небольшое пояснение. Речь шла никак не об «отмывании средств, полученных незаконным путем», как многие думают. И даже не об уходе от налогов – по крайней мере на первых порах. Куда проще: торговцам банально не хватало наличных денег. Банки все еще предлагали в основном какие-то смешные лимиты «на закупку малоценного оборудования». Чтобы получить больше, требовалось иметь там серьезный блат. А банков было мало: коммерческие толком еще не развернулись.

Так вот. Люди, располагавшие подобным блатом, занимались простейшей операцией по превращению личных связей в живое бабло, продавая наличные деньги. Хочешь получить «налик» – переведи деньги на счет и через неделю-другую получай мешок с купюрами. За вычетом, само собой, положенного процента.

И вот тут начиналось самое интересное. Разлет между себестоимостью (включая откат в банке) и отпускной ценой для заказчика легко мог составить процентов 10–15, а то и больше. С этого и кормилась куча разнообразных посредников – в том числе и Доктор. Теперь прикоснуться к кормушке было предложено и мне.

Бизнес типа торговли компьютерами отличался на первых порах чудовищной рентабельностью. Покупаемое «за нал» в общежитии у вьетнамского студента чудо техники обходилось раза в два дешевле, чем сумма, перечисляемая клиентом (которым практически всегда оказывалось госпредприятие). Так что даже если отстегивать за обнал, по беспределу, процентов 25, столько же оставалось в доход. Добавлю, что при удачном раскладе общая сумма прибыли была равна стоимости нового автомобиля, причем из дорогих (само собой, речь об отечественных машинах: иномарки все еще оставались редкостью). Обороты получались серьезные – равно как и соответствующая потребность в наличности. Понятно, что от заказов на обнал отбоя не было: знай себе работай.

Другое дело, что КПД всего этого движения был довольно низкий. Клиенты могли зреть неделями, а то и месяцами; деньги тоже шли медленно. Добавьте к этому «испорченный телефон», возникавший в длинной цепочке посредников, и их чудовищное разгильдяйство… в общем, о золотых горах речь явно не шла. Но и маленькие серебряные холмики тоже сулили стабильный и весьма недурной доход, не шедший ни в какое сравнение с тем, что мне когда-либо приходилось зарабатывать. Впрочем, теперь речь шла не о заработке, а о наживе.

Деньги получались действительно очень хорошие – и, прямо скажем, шальные. Понятно, что вся эта деятельность была связана с немалыми рисками. Стреляли в то время еще редко, но в любом случае бегать по городу с большими суммами стремно. А уж хранить эти самые деньги на дому (причем иногда по несколько дней) – и подавно: тем более что хата мгновенно засвечивается после нескольких операций.

Впрочем, это все было потом: пока предлагалось всего-то «держать руку на пульсе» – максимум передать пару документов. То есть обзванивать толстенную телефонную книжку, оставленную Доктором, по принципу «ну чё – есть чё?». Причем обзванивать довольно бестолково: один и тот же человек мог в одном случае выступать посредником со стороны заказчика, в другом – со стороны исполнителя.

Задача нетривиальная, но я еще не успел начать вдумчиво пропивать мозги. Примерно понял, кто из людей в телефоннике что собой представляет, да и сам как-то засветился в этой странной и пестрой тусовке, где на соседних строчках соседствовали студенты, спортсмены, начинающие бандиты и даже один профессиональный киллер. Правда, про основную профессию киллера Макс мне сообщил уже по возвращении – а так ну Артурчик себе и Артурчик.

Именно в это время обзавелся первыми кличками-погонялами. Все просто: фамилии у посредников были не в ходу, а многочисленных Сергеев, Андреев, Игорей и Викторов надо было как-то различать. Плохо подходили и клички: народу больно много, причем часть из них только по телефону и известна.

Алгоритм различения был придуман не мной и отличался исключительной простотой – имя плюс первые три цифры телефона. Домашнего, само собой: большая часть посредников офисы не жаловала, а до появления первых в стране мобил оставалось еще полгода. Макс, к примеру, в этой тусовке большинству был известен вовсе не как Доктор, а всего лишь как бесфамильный Максим-132.

Так я и стал Сергеем-945. Ну, или Серегой с Беговой: для тех, с кем уже хоть как-то был знаком. Топонимический признак тоже использовался для идентификации, но не так активно.

Сдуру удалось даже самостоятельно провести одну сделку. Сумма небольшая, заказчик торопился, вот только с исполнителем возникли проблемы. Основной обнальный канал Доктора сидел аж в Кишиневе и не подходил сразу по всем позициям, а с альтернативами (тем более – быстрыми) было сложнее.

Решить вопрос все же удалось – но с немалыми трудностями и напрягами. Впрочем, первые шаги – всегда самые трудные.

Именно тогда я познакомился с Димой Греком – человеком, который в следующие лет восемь сыграл очень большую роль в моей жизни.