Текст книги "Комерс: Тем, кто не дожил"

Новые партнеры

Переночевали у Китайца. Квартирка на Спортивной была уютной, но надо было двигаться дальше. Мой медицинский тезка свалил на работу еще утром, а Тема ждал прибытия одной из многочисленных жен. Так что бардак следовало если не сворачивать – то по крайней мере куда-то опять переносить.

– Куда дальше направимся? – поинтересовался я у Макса. – Может, пора уже и по домам?..

– Пора, конечно. – Доктор набрал в рот водки и задумчиво прополоскал ею горло. – Но тут же еще по делам надо бы… Да, и по делам тоже.

При этом он внимательно посмотрел на Леночку. Железная девица: утомленной она совершенно не выглядела, глаза продолжали азартно поблескивать.

– В общем, совместим дела и не дела, – продолжал Доктор. – Всяко надо пообщаться с Сашками – ну, то, о чем я говорил. И Лену с собой прихватим – прихватим же?

– Угу! – хихикнула наша приятельница. – А там будут еще… друзья?..

Я выпучил глаза. То есть того, что было, девушке маловато показалось?.. Макс же ни капли не удивился.

– Значит, тогда едем на Чертань. Лена, одевайся потихоньку. Кстати… Кстати, кстати, кстати!

С этими словами он хищно ухмыльнулся и опять приступил к оприходованию гостьи по прямому назначению.

– Раз уж все равно пока не оделась, – пояснил Доктор нам с Китайцем. – И вот еще что. Лена – это, конечно, красиво… но как-то заезжено. Нужно что-то свежее.

Естественно, заезжено, подумал я. Если у тебя этих Лен целый пучок, а Кать, к примеру, и того больше. То, что выдавать погонялы скоро придется и собственным дамам (с той же целью – избежать путаницы), я еще не знал. Равно как и то, что сама «собственность на женщин» в Максовой тусовке – понятие весьма относительное, чтобы не сказать лишнее. Прямо как у классиков марксизма.

– Назовем мы тебя… – Доктор посмотрел в потолок, как будто там кто-то подвесил словарь женских имен, – ну, например, Симой. Нравится имечко?..

– Нравится! – пискнула новонареченная Сима. Ей, по-моему, вообще все нравилось: счастливый человек.

– Ну так и одевайся, Сима! Сашки нас уже ждут.

* * *

Про Сашек Макс мне говорил уже не раз – и настойчиво требовал как-нибудь к ним подъехать. Даром что Южное Чертаново мне казалось какой-то совсем уж заграницей.

– Что за люди-то? – пытался понять смысл предполагаемого общения я. – Чем занимаются по жизни?

– Да ерундой какой-то занимаются, – обрадовал Доктор. – Но люди хорошие.

– А нам-то что с этого?..

– Ну, смотри. Оба машину водят – в отличие от нас. А то «Москвич»-то я купил, а кому его водить? Опять-таки у Комиссарова квартира есть, пусть и в жопе мира. Можем там штаб устроить. А Марков базарит неплохо, можно его на встречи засылать.

– Допустим. А им это зачем в таком случае?

– Ну, как… Будут, типа, партнерами.

– То есть как это? – Я насторожился. – Какими еще партнерами?!

– Да младшими партнерами, младшими, – успокоил Макс. – Будем им какую-то небольшую дольку отстегивать. Всех денег все равно не заработаешь.

Сашки действительно оказались на редкость приятными персонажами. Поскольку половые инстинкты были уже удовлетворены с запасом, я подверг Лену-Симу бойкоту, а сам углубился в разговор с новыми знакомыми.

Тезки никак не выглядели братьями-близнецами. Худощавый Комиссаров имел вид довольно аристократический: длинные темные волосы, породистый тонкий нос, да и говорил мало – и строго по делу. Марков представлял собой полную противоположность и вообще сильно смахивал на одного из многочисленных «братков»: здоровенный, спортивного вида малый с крупной, почти налысо стриженной головой. Да и разговор у него был под стать: вальяжный, с обилием фени. Единственное – для бандита он уж больно добродушно выглядел, да и очки как-то не вписывались в привычный стандарт. Впрочем, очки, как известно, носят те, у кого со зрением проблемы.

В какой-то момент Макс засобирался домой, а вот я завис. Общаться с Сашками было легко и спокойно – особенно после блажного Доктора. Тем более что в этом доме поощрялся разумный сибаритизм. Под столом стояла пара ящиков, набитых всякоразными ликерами марки «Мари Бризар», в холодильнике было полно ледяной водки, а насчет употребления осетрины горячего копчения Марков даже прочел мне небольшую лекцию. Опять-таки женщина постоянно под рукой – хотя вот это уже совсем «на всякий случай».

От теплой беседы и алкоголя я впал в полудрему, сопровождаемую крайним добродушием. «А что, – думалось мне, – может быть, и прав Макс насчет партнерства?» В самом деле: люди приятные, комфортные – еще и, кажется, нежадные. К тому же спокойные оба – как раз уравновесить безумного Доктора. Да и расширяться надо по-любому, а при расширении без новых людей не обойдешься. Не говоря уже о том, что всех денег не заработаешь: и тут компаньон кругом прав.

Слегка удивил лишь один момент: выяснилось, что у обоих Александров за душой по ходке, причем если у Комиссарова – всего лишь полгода дисбата, то у Маркова – полтора года полноценной зоны по какой-то дурной статье типа хулиганки (что-то набедокурил спьяну).

Повторюсь: меня это обстоятельство не смутило, а именно что удивило. Как же так, такие милые, приятные люди – и с уголовным прошлым, причем довольно свежим! С пьяных глаз я известил собеседников, что «как-то не складывается образ».

– От тюрьмы и сумы не зарекайся, – философски заметил Марков. – Всяко в жизни бывает, случается и похуже. Главное – человеком оставаться.

Поди возрази.

Кстати, на этом эпопея с новыми знакомствами не закончилась. На следующий день к Сашкам заехал их приятель Игорь со смешной фамилией Струц. Макс, как выяснилось, уже успел наградить его погонялом МакДак, или просто Дак (по аналогии со Скруджем из «Утиных историй»). Игорь на новую кличку кривился, но отзывался. Впрочем, запомнился он в тот вечер все больше понтами – один из которых выразился в том, что он всю дорогу терзал несчастную Симу, которая от столь продолжительного отдыха все же слегка притомилась. Причем терзал прямо за общим столом (благо широкое кресло это позволяло), совсем уж забив на интимность процесса. Что тут скажешь, демонстративное поведение в те годы было в моде: я вот изредка даже стаканы за столом грыз, зубы портил. Равно как и демонстративное потребление.

Потребление

Новая жизнь нравилась мне все больше и больше. Особенно по контрасту с предыдущими годами – и не только со временами инженерства. Вдруг выяснилось, что денег на руках столько, что не совсем понятно, что с ними и делать. О серьезных покупках речь не шла: доходы было принято прогуливать «не отходя от кассы». Наиболее ретивые граждане и вовсе работали «от сделки к сделке». То есть провернули дельце, потом две-три недели жесткого пьянства, пока деньги не кончатся, – и снова в путь.

Именно по такому принципу жила тусовка спортсменов с «Сокола», с которой меня Макс вскоре познакомил. Настоящие спортмены, мастера спорта. Армию отслужили в ЦСКА, после чего тормознулись в Москве. Среди общей довольно бестолковой компании выделялся Володя Бублик (это не погоняло, а фамилия), долговязый и тощий как щепка персонаж со смешными оттопыренными ушами. Весь какой-то нескладный – даром что в прошлом член молодежной сборной СССР по легкой атлетике.

Выделялся Бубел тремя вещами. Во-первых, он был существенно умнее своих товарищей. Даже не столько умнее, сколько… ну, в общем, была у него выраженная деловая жилка. Что имело как положительные моменты (мгновенная реакция, умение выстроить нечто сложнее одноходовки), так и отрицательные. Володя славился умением «выкручивать руки» контрагентам (жесткая манера ведения переговоров) и вещами, которые было принято считать допустимым, хотя и порицаемым нарушением деловой логики: скроить прибыль с обеих сторон, выкинуть посредника из цепочки…

Повторюсь, тогда это не считалось чем-то недопустимым. Тем более что в обычном общении Вова был приятным, компанейским парнем – неглупым и не лишенным остроумия. Опять-таки всегда готовым составить компанию на предмет выпить.

Пил Бубел много, причем «удар держал» слабо. Друзья говорили, что в молодости у него была какая-то авария, закончившаяся серьезным сотрясением мозга. Так ли это, одному аллаху известно – но вид пьяного Вовы уже тогда не радовал. В дальнейшем, когда мне пришлось сотрудничать с Бубликом более плотно, все это начало прогрессировать.

Но в то время Бубел по крайней мере был готов сочетать пьянство и работу. Другой вопрос, что выглядело это довольно экстравагантно. На первую нашу с ним встречу у метро «Академическая» он явился в маловменяемом состоянии (пока ждали опаздывающего посредника, Володя без особых комплексов помочился непосредственно на здание ресторана «Ханой»). Хотя в процессе дальнейших переговоров был, как обычно, жёсток и конкретен. Чего не скажешь об остальных представителях этой тусовки: в период «активного отдыха» они вообще предпочитали не работать.

У нас с Доктором такие загулы случались все же нечасто. При том, что пили едва ли реже: просто удачно сочетали пьянство и чревоугодие с работой.

А куда деваться, если работа эта связана с постоянным мотанием по Москве?.. Туда заскочишь пообедать, сюда поужинать, и всюду – алкоголь, алкоголь, алкоголь! Правда, и с закусками все было в высшей степени хорошо: большинство кабаков по нашим меркам стоили просто копейки. Очередное проявление перекоса цен: даже в недешевых «кооперативных» кабаках цены были не особо высоки, а в «классических» государевых заведениях чаевые официанту за стол запросто могли оказаться выше стоимости счета. В каком-нибудь «Арагви», например, куда я повадился ходить еще с конца 80-х. Облюбовали мы и восточные кафешки, а что до китайских харчевен – то обошли, пожалуй что, все.

В кабаках (особенно вечерами) отдыхали плотно: каждая из смен блюд покрывала весь стол. Примерно тогда и пошли знаменитые понты – типа от купюр прикуривать или, скажем, черную икру на красную мазать (знаменитый постер «Жизнь удалась!» появился куда позже). Блюдо это, по аналогии с коктейлем «Рембрандт» (так почему-то называлась смесь водки с пивом) я назвал «Стендалем»: как же, «Красное и черное»! Марков, получивший к этому времени партийную кличку Краб (Марков-Крамов-Крабов) такую гурманию, впрочем, осудил:

– А на что вы икру-то мажете?

– Как на что, на хлеб, естественно. Не на палец же!..

– Вот это и есть лоходром. Пацаны нормальные на ломоть осетрины г/к все это дело намазывают! Без масла, само собой.

Но любимое развлечение, конечно, не пафосные блюда – а обилие ассортимента. Зайти, скажем, в какой-нибудь китайский или корейский ресторанчик – и заказать на троих полтора десятка блюд. Главное – все попробовать, а желудки тогда почему-то отличались совершенной безразмерностью. Работали много, что ли?

Из «точек общепита» надо выделить кафе «Колумбус» рядом с Дорогомиловским рынком на «Киевской»: там мы появлялись особенно часто. Не то чтобы кухня в заведении была безумно хороша, тут другое.

Деловые встречи, стрелки проводились в кабаках достаточно часто: собственными офисами большинство комерсов-посредников пока не обзавелось. Да и зачем: по большому счету здоровенная свора посредничающей братии крутилась вокруг не столь уж большого количества крупных контор (коммерческих и государевых). Так что «промежуточные» встречи в кабаках проводить было самое оно – тем более что народ в тусовке подобрался почти поголовно весьма пьющий.

«Колумбус», однако, был своего рода исключением: здесь располагалась штаб-квартира Димы Грека, где можно было и «порешать вопросы» околокриминального характера, и просто встретиться с людьми по скользким вопросам. Тонко намекнув в самом начале беседы, что «вон за теми двумя столиками – наша братва».

Впрочем, и на кухню тамошнюю я согрешил зря. Никакого пафоса – зато все натуральное. Бутылочное чешское пиво, нормальные мясные блюда – и, главное, свежайшие морепродукты (надо полагать, с того же Дорогомиловского рынка). Особой сервировки не предусматривалось – и как-то раз я крайне повеселил местную публику, начав разбивать панцирь на крабьих клешнях прямо пивной бутылкой. А что делать: шипцов не предусмотрено, а зубы и сломать недолго. Камчатские крабы, лангусты – в общем, и здесь можно было неплохо потешить утробу. А если есть желание продолжить банкет, так через дорогу Можайские бани. С девчонками, конечно: бизнес продажной любви расцветал на глазах.

Достаточно просто решался и транспортный вопрос. Поскольку колесить приходилось по всей Москве, обычно мы просто арендовали на несколько часов такси – благо и это выходило не шибко дорого (условно говоря, полтора-два доллара в час). Когда в тусовку влились Сашки, этот вопрос отчасти снялся: два водителя, три машины, а чуть позже еще и Доктор права получил.

Гардероб тоже пополнялся на глазах. Другой вопрос, что о пафосных одежках речи особо не шло: стандартная униформа комерса – джинсы, кроссовки и кожаная куртка, вполне в ходу были и тренировочные костюмы. Удобно и практично: почти как у господ бандитов.

Впрочем, тут были и некоторые «стилистические различия». К примеру, принято было считать, что черная кожа – для бандитов, коммерсантам же более присуща коричневая или рыжая. Хотя особо жесткого дресс-кода, разумеется, не соблюдалось. Излишне суровые пуристы считали, что для нормального бандита и джинсы неуместны, край – черные. Но пуризм тогда был не особо моден.

Дороже обходилась техника. Первые автоответчики стоили примерно как видак. То есть немногим дешевле фирменного телевизора – а это уже по цене сравнимо с новым отечественным автомобилем. При этом разлет цен был грандиозным, и по дешевке нам регулярно удавалось прикупить для собственных нужд какой-нибудь очередной чудо-агрегат. Так, некоторое время у меня дома стояло аж три музыкальных центра: какой сегодня больше по вкусу, тот и слушаю. В квартире у Доктора уже к середине 91-го скопилось четыре телевизора. «Надо бы еще и в сортир поставить», – шутил он.

Посредничество как новый русский бизнес

Наверное, все действительно началось с компьютеров. Еще в конце 80-х выяснилось, что без нормальных ЭВМ никуда не деться – в первую очередь госконторам. «Компушки» были нужны всем – от министерств до проектных институтов. Более того: на это еще и выделялись деньги. Правда, деньги безналичные, а львиная доля персоналок ввозилась частными лицами. С наличкой у госпредприятий были серьезные проблемы, и вот тут-то в дело вступали многочисленные кооперативы, центры научно-технического творчества молодежи и прочие подобные шарашкины конторы. Спрос был огромен, а шарашек – не сказать, чтобы безумно много. В результате на пространстве между продавцами и покупателями расплодилась огромная каста посредников – энергичных молодых людей с самопальными базами данных «у кого чего есть».

Первую компьютерную сделку я провернул, еще работая в «Гипрогоре». Институту потребовалась парочка «машин», а у меня под рукой как раз были ребятки из некоего эстонского кооператива, который поставкой подобной техники и промышлял. Поделились со мной не сказать чтобы очень щедро, но как раз чтобы отбить зарплату где-то за полгода.

Но это – любительщина, а вот теперь началась настоящая работа. Чувствовал я себя по первости как брошенный в воду щенок: куча телефонов незнакомых людей и разговоры о каких-то совершенно неизвестных вещах – «икстишки», «эйтишки», «принтеры» и совсем уж неожиданные «мыши». Голова кругом, да еще и по большей части порожняк.

Именно к этому периоду относится известный анекдот про двух посредников:

– Привет! У тебя чего сейчас есть?

– Два вагона повидла!

– О! А у меня как раз покупатель!

– Отлично! Ну что – разбежались?

– Ага, давай!

– Ты сейчас куда, кстати?..

– Как куда – деньги искать. А ты?

– А я – искать повидло!

Повидлом не торговал, не знаю – но в компьютерном бизнесе тех лет примерно такой бардак и царил. Куча народу, запутанные схемы… Легендарной стала история про продажу суперкомпьютера WAX, когда на встречу на Пушкинской явилось два с лишним десятка посредников – большинство из которых, для полного счастья, еще и ни разу в жизни друг друга не видели.

Легенды – легендами, но нечто подобное вскоре пришлось наблюдать лично. На 386-й компьютер (древняя предтеча первого «Пентиума») выдвинулась тусовка посредников, материализовавшаяся, ближе к продавцу, аж на шести автомобилях. Бедный бангладешец, увидев такое (еще и в ночи), со страху едва милицию не вызвал, хотя закончилось все вполне чинно и ко всеобщему удовольствию.

Всеобщее удовольствие вообще царило в этой тусовке. Нравы еще не были толком испорчены неустойками, кидняками и прочими криминальными прелестями. Все это даже слегка напоминало хипповскую «систему» – вот только хиппи по жизни нищебродстовали, а у посредников все было наоборот.

Да, как ни странно, во всем этом бардаке крутились довольно серьезные деньги. До концентрации капитала было еще далеко, так что крох хватало всем. И крохи эти получались вполне убедительными.

Что и неудивительно с учетом того, что средний компьютер стоил как несколько машин, а хороший – как бы не с квартиру. Да и норма прибыли получалась неимоверная: при общем наваре, скажем, процентов 30 было где разместиться пятку, а то и десятку посредников. Как-то раз охренел даже невозмутимый Дима Грек: раздавая многочисленным посредникам доляны с очередного обнала «под закуп компьютеров», он с изумлением обнаружил, что окончательному заказчику осталось меньше половины исходной суммы. При том, что сам Дима отпускал нал под 12 процентов.

Компьютерами торговали все. А вот обналичивать деньги умели немногие. Так что ниша, которую мы заняли, была в каком-то смысле привилегированной. На хлеб с толстым-толстым слоем масла хватало всегда, а в свободное время можно было и компьютерами поторговать.

Или, для разнообразия, позаниматься тем, что я вскоре окрестил «научными разработками». Условно говоря, то же повидло из анекдота, но уже не вагоны, а составы. Скажем, кто-то из знакомых чеченов сообщает, что готов закупать любые партии военной формы и противогазов. На вопрос «зачем?» обычно следовали туманные намеки на страны Персидского залива, но уже спустя два-три года стало ясно, что есть места и куда поближе: как раз начиналось президентство Джохара Дудаева.

Сейчас трудно поверить, что вчерашние студенты, имея за душой пару-тройку проданных компьютеров, замахивались на партии товара стоимостью в десятки миллионов долларов, но такое уж тогда было время. Бизнес был в первую очередь игрой – интересной и не сказать, чтобы очень опасной. А единицам и впрямь удавалось «толкнуть» огромную партию компьютеров и резко подняться.

Хотя на крупных сделках посредников уже начинали кидать: уж больно о серьезных суммах шла речь. Прекрасно помню одну встречу в кабачке рядом с моим домом на Беговой.

– Мы можем поставлять опилки хвойных пород, до эшелона в месяц, – уверенно сообщил благообразный сибиряк в летах, доставая из портфеля подтверждающие документы. – В обмен нужны автомобили, они сейчас отлично разлетаются.

– Предлагаем на выбор: или «восьмерки» – «мокрый асфальт», «длинное крыло», или «Шкоды Фелиции», – отвечал невзрачный мужчина полукавказской внешности.

На вид – очередное повидло, только в промышленных масштабах (мы прикинули, что наш откат, если брать машинами, составил бы километровую кавалькаду). Может, и повидло – вот только фирма, документы которой засветил «автомобилист», стала вскоре известна всей стране. Да и вы это название помните: «ЛОГОВАЗ». Что там получилось дальше – одному аллаху известно, вот только нам с Доктором на выход ни копейки не обломилось.

Сами мы, кстати, в этот период старались вести бизнес максимально честно: зачем кидать, если и так денег хватает?.. Если шальные деньги получаются и без жесткого торга, какой смысл лишний раз жлобятничать, карму портить?..

Бетховен и другие

При расчетах доходило до анекдотов, причем самых натуральных. Как-то раз некий посредник ухитрился выбить нам на редкость удачные условия договора, да еще и сам разрулил возникший по нашей вине косячок (неделя просрочки по времени).

– Надо бы Лешу как-то поощрить сверх оговоренного, за такие-то подвиги! – заявил я Максу.

– Логично, – согласился Доктор. – И сколько ему накинем?..

– Не знаю.

– И я не знаю.

– Э, Макс, классику надо изучать! – Я внезапно вспомнил полезный исторический прецедент. – Слышал, как Бетховен с Париже с извозчиками расплачивался?..

– Не понял… Какие еще извозчики, при чем тут Бетховен?!

– Ну, Бетховен же был глухой, да еще и по-французски не понимал!..

– И чего?

– Ладно. Ты, главное, молчи – и следи за происходящим. Тебе понравится, гадом буду! – И я вкратце рассказал о методике великого композитора.

Доктор идею понял не до конца, но одобрил. А дальше на сцене театра одного актера я выступал уже в одиночку, остальным предлагалось довольствоваться ролью зрителей.

– Леша! – начал я. – Ты нам очень помог, и мы тебе крайне признательны.

Алексей мягко улыбнулся, он вообще был человеком скромным и тактичным: в 91-м среди посредников не редкостью было и такое.

– И признательность наша, конечно, будет выражена и в деньгах тоже.

Леша опять улыбнулся. А чего – тут я и сам бы на его месте осклабился.

– В общем, действовать мы будем следующим образом. – Я открыл сумку, в которой лежали несколько «котлет» не очень крупных купюр. – Для начала – вот.

И вручил ему первую пачку денег сверх оговоренной суммы. Потом достал вторую. Леша посерьезнел.

Третья, четвертая, пятая… и вот тут наш контрагент начал не просто лыбиться во все тридцать два зуба, но уже и откровенно ржать.

– Стоп! – сказал я. – А вот последнюю пачку забираю назад. Ты ведь не возражаешь?..

– Не возражаю, конечно – я и на такое не особо рассчитывал. А что это за фенька с последней пачкой?

– А это, Лешенька, нам с тобой наука от великого Бетховена. Он так с извозчиками рассчитывался: «Когда кучер начинает громко смеяться – последнюю монетку забираю обратно».

Алексей какое-то время смотрел на нас выпученными глазами, а потом рассмеялся – искренне и добродушно. Ржал и Макс, только я сохранял «морду кирпичом»: улыбался только глазами.

Когда сейчас говорят о «лихих 90-х», «зверином оскале капитализма», надо понимать: так было не всегда. На первых порах речь шла именно об игре, причем еще и с элементами благотворительности. Излишне пояснять, что своих менее удачливых знакомцев мы с превеликим удовольствием кормили и поили: жалко, что ли?

«От нас не убудет»: самонадеянность, пока еще не очень опасная, стала чуть ли не основным жизненным принципом. Если сегодня живем хорошо – значит, завтра все будет еще лучше: а как же еще? Бегать с крупными суммами наличности по городу без какой-либо охраны – запросто: хоть на общественном транспорте, хоть вообще пешком.

Недавно, кстати, нашел в старых бумагах бланк некой фирмы «КомПоЗаМиГос». Думаете, у знакомцев моих, когда они название придумывали, испанские аллюзии в голове мелькали?.. Как бы не так: расшифровка (неофициальная, само собой) – «Компания по Завоеванию Мирового Господства». В каждом игроке дремлет инфантильный ребенок. Инфантильный – но весьма самоуверенный.

Дошло до того, что как-то раз я умудрился дать интервью программе «Взгляд». Стоял себе, как водится, на Пушке, ждал очередного посредника на предмет обмена документами, тут подваливают люди с камерами: «Можно задать вам пару вопросов?» – «А вы кто?» – «Мы – программа «Взгляд»!» – «Ну валяйте!»

– Скажите, а кто, по-вашему, может сейчас обустроить Россию, прокормить ее? – спросила корреспондентка.

– Как это кто? – удивился я. – Разумеется, мы – «третье сословие»!

Представитель могучего третьего сословия выглядел «как положено»: тренировочный костюм, кроссовки, небрит и слегка пьян. На следующий день позвонил Дима Грек: он увидел меня по телевизору и очень развеселился.

– Ты чего там по телику нес?

– Да правильно все говорил вроде. На кого нынче надежда, как не на комерсов?

– Ну, молодец, молодец! – Дима басовито хохотнул. – У меня на вас тоже большие надежды, кстати. Когда заносить начнете?

Грек шутил: отношения с ним сложились скорее дружеские, а совместные гулянки он практически всегда оплачивал сам. Вполне логичное продолжение все той же схемы: просто здесь «менее удачливыми» оказывались уже мы с Максом.

Понятно, что такая безоблачная идиллия долго продолжаться не могла: и в целом, и касательно лично нас. Тем более что идеи Доктора становились все более рискованными: он начал перекручивать деньги из одних схем в другие, причем не особо аккуратно.