Текст книги "Собрание творений. Отречение от мира"

Поучение падшему брату о воздержании от плотских пожеланий, о борении и великой осмотрительности

Врачующиеся в больницах не радуются болезненным припадкам других и ни один из них не уничижает ближнего за болезнь, но каждый как сам старается избавиться от страдания и освободиться от претерпеваемой им боли, так и ближнему по возможности простирает руку помощи для легчайшего перенесения им болезненных страданий. Так и нам должно утешать и увещевать друг друга, особенно во время искушений, чтобы действительно избавиться нам от горького рабства греху и от мучительства диавола и угасить разжженные стрелы его прежде, чем примет нас в себя будущий неугасимый огонь, когда в болезни сердца своего слезно восплачем, но не будет утешающего. Итак, сперва испрашиваю прощения во грехах своих и помилования, а потом подам и тебе дружеский совет, как говорит Священное Писание: Обличай мудрого, и он возлюбит тебя, а если обличишь немудрого, то он тебя возненавидит; дай наставление мудрому, и он будет еще мудрее; научи правдивого, и он приумножит знание (Притч. 9, 8–9).

Дивлюсь, как после стольких вразумлений вознерадел ты о себе, попрал завет свой с Богом, и, убоявшись временного страха, сам бросился на меч. У кого достанет столько сокрушения, чтобы должным образом оплакать твою гибель? И помыслить опасно, и сказать срамно! У кого достанет столько веры и знания, чтобы описать мучения, какие уготованы вовлекаемым в этот сокрушительный недуг, в такое бесчестное поведение и крайнее зловоние! Что это за оправдание? Говоришь: «Настоятель не дает братии покоя, и я убоялся, чтобы не стал поступать со мной худо». Какая слепота, какое омрачение! Где же учение Спасителя нашего Бога? Он сказал: Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне (Мф. 10, 28).

Где наставление апостолов и пророков и изучение псалмов? Подвижник прежде вступления в борьбу умащается, чтобы во время борьбы оказаться достойным венца. Воин прежде начатия войны упражняется в военном деле, чтобы во время войны оказаться благоискусным. А мы – воины во время мира, кормчие во время благовед рия! Забыл разве, для чего оставил ты мир и удалился от плотских родителей? Не ужели мирской страх овладел твоей душой? Скорблю о тебе, брат.

Но ты сказал: «Слова их расслабляют мой ум». Вспомним же, что говорит приточник: Мед источают уста чужой жены, – под медом разумея сладость пожелания. И что еще добавляет? Мягче елея речь ее; но последствия от нее горьки, как полынь, остры, как меч обоюдоострый (Притч. 5, 3–4). И в другом месте говорит Писание о людях, облеченных в овечьи одежды, а внутри суть волки хищные… делающие беззаконие (Мф. 7, 15, 23). Ибо апостол сказал, что ласкательством и красноречием обольщают сердца простодушных (Рим. 16, 18). Неужели не представляешь и того, что если и сто лет будем служить распутству, то, когда они пройдут, сокрушит нас смерть, а по смерти – Суд?

Если же скажешь, что ты человек знатный, то вспомни, что и восставшие на блаженную Сусанну в Вавилоне были начальниками народными, а блаженный Иосиф был купленным рабом у египтянки. Ужели не слышал ты сказавшего: Не будь лицеприятен против души твоей и не стыдись ко вреду твоему, ибо есть стыд, ведущий ко греху, и есть стыд – слава и благодать (Сир. 4, 26, 25)? Нет нам оправдания, потому что живем не в пустыне непроходимой. Кому делают принуждение, тот подай голос – и множество соберется на помощь. Но обратим внимание, не в нас ли причина проступка. А это дело гнусное и тяжкое. Смотри, не управляют ли нами неприличные движения, не пышна ли у нас одежда, не пахнет ли от риз благовониями, как у женщин (лучше пусть душа издает благоухание Святого Духа в превосходном житии), не вымыты ли тщательно ноги (такая старательность совершенно противна целомудрию), не выше ли колен поднята одежда (это обличает бесстыдство души), не бесчинны ли наши взоры, не склонны ли мы к смеху, не говорим ли сами смешного; не властолюбивы ли мы и сребролюбивы, не преданы ли мы чревоугодию и пьянству, не поступаем ли невежественно и неосмотрительно, не бегаем ли безмолвия, не отвращаемся ли от труда, не срамны ли слова наши, и вся наружность не изображает ли страсти, и голос не прикрашен ли искусством для внушения любви и для обольщения? Ибо все это и подобное тому достойно порицания, непозволительно и несвойственно христианам; всякий, кто ведет себя так, уготовляет себе жестокий и тяжкий суд гнева, ибо призвал нас Бог не к нечистоте, но к святости (1 Фес. 4, 7).

Мы не подвизались до крови, борясь со грехом, мы не были ведены к правителям и царям (Мф. 10, 18) за Спасителя нашего Иисуса Христа (осмелюсь сказать, что из-за нас менее виновен будет Содом); нас не приводили еще к престолу судии, и не терпели мы истязаний за благочестие, не видели мы пещи, раскаленной сильным огнем, не видели разжженных сковород, раскаленных острых рожнов и кипящих с воском и смолой котлов; нас не бросали еще зверям, и ничего не потерпели мы за благочестие. Нас не касалась еще рука исполнителей казни, которых один взор поражает сердце отданного в их власть; мы не видели еще занесенных на нас острых мечей – и убоялись? Не все ли это претерпели Христовы мученики? А ты боишься, что есть у тебя настоятель? Знай, что он подчинен еще высшему Начальнику, Который испытает дела и исследует намерения каждого.

Говорю же так не в осуждение (да не будет этого!), но из сострадания, как воинствующий вместе с тобой, ибо написано: Ибо все мы много согрешаем (Иак. 3, 2). И если бы Бог, сотворивший нас и восприявший на Себя плоть нашу, не благоволил видимым образом ходить по земле и Своими благословенными и святыми стопами освятить землю, то, думаю, самая земля осквернилась бы множеством беззаконий моих. Но имеем заповедь вразумлять и утешать друг друга словом истины. Итак, не поменяем жизни на смерть, нетленного на тленное, не окажемся несмысленнее бессловесных животных, но как разумные послушаем гласа создавшего нас Бога, Который говорит: Будьте святы, потому что Я свят (1 Пет. 1, 16). Еще не долго, и придет страшное повеление поять душу из тела!

О том, что должно избегать всяких вредных свиданий, и о воздержании

Вопрос: Хорошо ли принимать на себя попечение о ком-нибудь?

Ответ: Прекрасное дело, чтобы всякий был внимателен к себе и делал все по Богу, для всех представляя в себе образец добрых дел. Если же принимаешь на себя попечение о ком-нибудь, то строго испытай свою совесть, по Богу ли делаешь это или нет, ибо много козней вражиих. Поэтому смотри и на то, не делаешь ли этого по зависти, или по соперничеству, или по человеко угодию. Но, может быть, скажешь: «Желаю знать разность между тем и другим». Слушай, при содействии благодати.

Делающий по ревности и зависти бывает таков: когда видит, что другой благоденствует, а сам он находится в тесных обстоятельствах и в скорбях, тогда под видом благочестия начинает клеветать на благоденствующего, будто бы он худо пользуется своим обеспеченным положением. А делающий по любви к удовольствиям таков: хотелось бы иному (выражусь скромнее) сблизиться с кем-нибудь, но труд его не достигает желаемого; между тем видит, что тот человек незастенчив с другими, и это огорчает его, и начинает он об этом, как бы под видом благочестия, отзываться худо, будто этот человек не хранит своего целомудрия, как это можно видеть в поведении какого-нибудь безрассудного юноши, который так поступает со своей возлюбленной. А делающий из человекоугодия таков: втайне поступает худо, в присутствии же других, которые не знают дел его, притворяется имеющим ревность о добродетели.

Но кто трудится по Богу, тот, трудясь о своем спасении, не будет другому полагать претыкания или соблазна, но все мысли и действия устремит к тому, чтобы угодить Господу Богу, сказавшему: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и ближнего твоего, как самого себя (Мф. 22, 37, 39). Итак, памятуя сказавшего: Ты испытуешь сердца и утробы, праведный Боже! (Пс. 7, 10), и: Воздам каждому из вас по делам вашим (Откр. 2, 23), будем все делать по Богу, потому что Бог поругаем не бывает (Гал. 6, 7).

Если приметишь, что какой-нибудь помысл влечет тебя на свидание с отроком или женщиной красивого лица, то знай, что приближаешься к вражиим сетям. Если и по вразумлении не оставляешь своего намерения, то знай, что ты уже опутан сетями и нелегко тебе преодолеть сластолюбие. Если ты не был в силах или, лучше сказать, не захотел избежать этого вредного свидания, то почему же врагу на самом деле не сделать тебя своей жертвой? Если скажешь: «И свидания имею, и вреда не терплю», – то и это признак души страстной. Ибо как возможно ходить по угольям и не обжечь ног?

Если видишь человека, который растлевает свое целомудрие, а между тем притворно показывает себя добронравным, то берегись его, потому что в нем лесть. Что пользы в дереве, под которым скрывается змей? По-видимому плоды на нем красивы, но это приманка для подходящего. Вкушать пищу чинно, пить осторожно, рассуждать без тщеславия, спать вовремя нам дозволено Самим Промыслом, но предаваться блуду, прелюбодейству, распутству и исполнять всякое другое нечистое пожелание никак нам не дозволено.

Если хочешь быть целомудренным, храни воздержание и прерви вредные свидания. В какой мере приближается человек к тому, что производит соблазн, в такой мере невозможно сердцу его пребыть без смятения помыслов и без воспламенения лукавых пожеланий, потому что видимое лицо и речи возбуждают его к страсти. Как губка, поднесенная к чему-нибудь влажному, раздувается и вбирает в себя влагу, так и человек, нетвердый помыслом, если сближается или долго беседует с рассуждающими по-плотскому, вбирает в себя вред, поэтому, упившись им, и без вина делается опьяневшим от того самого, что наполнен вредным, не принимает уже духовного слова: занявшее его и овладевшее им неумеренное пожелание служит препятствием духовному слову, преграждая ему вход.

А если кто рассмотрит это в подробности, то найдет, что не в одной страсти сластолюбия, но и во всяком запрещенном деле бывает то же самое. Как скоро пожелание какой-либо вещи через чувства вкрадывается в душу, оно окружает и осаждает ее представлением этой вещи и преграждает вход Божию слову. Как губка, если кто обмакнет ее в уксус и, не выжав, захочет облить вином, не принимает в себя вина (потому что прежде вошедшая в нее уксусная жидкость служит препятствием наливаемым каплям вина), – так и преисполненные пожелания, когда вразумляют их, остаются непослушными и, если беседуют с кем о целомудрии или занимаются, как и должно, чтением о нем, не отстают от гнусной страсти.

Поэтому новоначальным нужно реже заводить разговор о тайных помыслах, потому что самое напоминание производит немалое движение, сообщая душе нечистоту и понемногу воспламеняя ее и приводя в страсть. Надобно же такие помыслы открывать святым и опытным старцам, потому что одолеваемые необузданной страстью часто, начав речь о целомудрии, устремляются к разрушению и уничтожению этой добродетели. Поэтому желающему покаяться надобно крепко взяться за целомудренный помысл, плоть изнурять добрыми трудами и непрестанным памятованием о Боге очистить мысль от всего худого и гнусного. Через это ум наш исполняется Божией благодати, обитающая же в уме и обладающая им благодать Божия бывает препятствием злокозненным [пожеланиям], заграждая им доступ, когда намереваются войти.

Итак, имея перед глазами свою немощь и поползновенность ума, надобно тщательно оберегаться от всякого вредного свидания и под предлогом благочестивого помысла не налагать тенет на душу свою. А враг умеет наводить на это, он говорит: «Не погиб бы этот сирый отрок или эта сирота-девица; окажу им помощь; повидаюсь также с утесненной вдовой», – а через это хочет сделать нас ревнителями таких дел, которых не в силах мы привести в исполнение неукоризненно.

Поэтому-то надобно жить с рассуждением и в страхе Божием и всеми силами домогаться безмолвия о Господе, ясно зная, что в душевном вреде не бывает приобретения. Послушаем апостола, который говорит: Со страхом и трепетом совершайте свое спасение (Флп. 2, 12). И юному не должно быть небрежным, и старому – нерадивым, потому что неизвестен конец того и другого. Посмотрим на земледельцев: обработав землю, они бросают семя и тщательно оберегают поля во время всходов, отгоняют птиц и четвероногих, чтобы они не выдергали и не погубили ростков семени, когда они еще слабы и нежны. Но когда посеянное возрастает и готово к жатве, не перестают они заботиться, но опасаются, что град побьет ниву, что саранча поест жатву или зной или ветер повредит плоды. А поэтому непрестанно молебствуют и прошения свои воссылают на небо, чтобы Господь даровал им плоды целыми и невредимыми. Тогда, собрав плоды в житницы, празднуют с великим весельем. Так и вступающим в духовную жизнь надобно бодрствовать, трезвиться и охранять Божественное семя для Бога и не уклоняться от цели любви, пока не принесут Господу совершенного плода и тело не будет сопровождено во гроб. Ибо тогда плод будет верен и совершенно уже безопасен от похищения.

Да дарует же нам Господь приносить Ему благоприятные плоды, чтобы обрести нам милость перед Ним в тот страшный и трепетный день, когда откроет Он тайныя тьмы и объявит советы сердечные. Ему слава, велелепие и хвала во веки веков! Аминь.

На лукавых жен

Нет зверя, подобному жене лукавой и нескромной на язык. Что страшнее льва между четвероногими или лютее змея между пресмыкающимися? Однако ничего не значат они в сравнении с лукавой женой. А что лев и змей уступают ей в злобе, свидетельствует о том и Премудрый, говоря: Лучше жити со львом и змием, неже жити со женою лукавою (Сир. 25, 18). Львы не осмелились коснуться Даниила во рву, а Иезавель предала смерти Навуфея. Кит сохранил Иону во чреве, а Далида, остригши волосы у Самсона, предала его иноплеменникам. Драконы, аспиды и змеи боялись Иоан на в пустыне, а Иродиада обезглавила его во время вечери. Вороны питали Илию на горе, а Иеза вель за низведение дождя гнала его, ища его смерти, и, убоявшись, Илия бежал в пустыню, простиравшуюся на сорок дней пути, и, изнемогши духом, просил себе смерти, говоря: Довольно уже, Господи; возьми душу мою, ибо я не лучше отцов моих (3 Цар. 19, 4). Увы, пророк убоялся жены! Кто устами своими держал дождь в целой вселенной, кто словом низводил огонь с неба и молитвой воскресил мертвого, тот убоялся жены. Никакое зло не сравнится с лукавой женой, слово мое подтверждает и Премудрый, говоря: «Нет головы ядовитее головы змеиной (Сир. 25, 17), и нет злобы выше злобы женской».

О, какое это зло и самое острое оружие диавольское! Ибо через жену в начале развратил диавол Адама в раю, через жену заключил Иосифа в темницу, через жену побудил Давида к коварному убийству Урии, через жену премудрейшего Соломона довел до преступления, через жену гнал Илию, через жену ослепил Самсона и усекнул Предтечу Христова. Через жену всех доводит до падения, всех бесчестит, всех убивает, всех позорит, всем досаждает, потому что жена бесстыдная никого не щадит: ни иерея не стыдится, ни пророка не уважает, ни седины не чтит.

О, какое всякого зла злейшее зло – лукавая жена! Если только лукава она, то богата уже злобой, а если есть у нее и богатство в содействие ее лукавству, то она – большее зло, нестерпимое животное, неисцелимая болезнь, неукротимый зверь. Знаю, что аспиды, если их приласкают, делаются кроткими, и львы, и барсы, привыкнув к человеку, бывают смирны, но лукавая и бесстыдная жена, если оскорбляют ее, бесится, если ласкают – превозносится.

Если муж у нее начальник – ночь и день, подстрекая его своими словами, поощряет его к беззаконному убийству, как Иродиада – Ирода. Если муж у нее бедный – побуждает его к гневу и ссорам. А если она вдова – сама без помощи других бесчестит и чернит всякого, потому что не обуздывает языка Божиим страхом, не смотрит на будущий Суд, не возводит взоров к Богу, не умеет хранить законов дружбы.

Жене лукавой ничего не стоит собственного своего мужа отдать на смерть, ибо и праведного Иова его собственная жена отдавала на смерть, говоря: Похули Бога и умри (Иов. 2, 9). Какое лукавое произволение! Какая нечестивая мысль! У мужа внутренность, как на угольях, горит от множества гнойных прыщей и вся плоть кипит червями, но она не преклонилась к жалости, видя, что муж ежеминутно стенает и мучится, что раны его непрерывно открыты. Не смягчилась, не пришла в сострадание, смотря на то, как одевавшийся прежде в царскую багряницу теперь на гноище сидит нагой и гнойный; не вспомнила о дружбе и близости с ним князей, о том, сколько сама через него возвеличена и прославлена, но говорит: Похули Бога и умри. Какая женская милость! Какое болезнетворное мягчительное средство! Какая супружеская дружба! Недостаточно было для него временной болезни – она готовила ему и вечное мучение за хулу.

Хочешь ли видеть подобную ей в этом лукавстве жену? Посмотри на Далиду, как она, остригши и связав своего мужа, предала иноплеменникам часть самой себя – своего сожителя, которого лелеяла, лобызала, перед которым лицемерила, что любит его больше самой себя, которого действительно вчера любила, а сегодня обманула, вчера лелеяла любовью, а сегодня своим обманом предала погребению.

Наверное, он был некрасив? Но кто прекраснее того, кто на голове носил семь кудрей во образ семилучной благодати? Наверное, не был он мужественным? Но кто мужественней того, кто один на пути поразил страшного льва и одной ослиной челюстью низложил тысячу иноплеменников? Но при этом он был и столь свят, что однажды при недостатке воды, томясь жаждой, помолился и из мертвой челюсти, которая была у него в руке, истекла вода и он утолил ей жажду. И такого святого, такого прекрасного, такого мужественного низложила собственная жена его и, связав, как врага, предала иноплеменникам, а они, ослепив, сделали из него посмешище. Тот, кому ни львы, ни иноплеменники не в силах были противостать, того низложила собственная жена его.

Как же могла она это сделать? Воспользовавшись добротой мужа, ночью лестью похитив у него тайну его силы и обнажив, предала на смерть. Потому-то пророк повелевает нам: От лежащей на лоне твоем стереги двери уст твоих (Мих. 7, 5). Скажи же мне, какой зверь поступал когда так с подобным себе другого пола? Какая змея захочет погубить своего сожителя? Какая львица предаст на смерть мужа своего? Так истинно, что нет злобы выше злобы женской.

Итак, кто имеет у себя лукавую жену, тот пусть знает, что в ней получил он воздаяние за свои беззакония. Премудрый говорит, что лукавая жена дана будет мужу грешному. Сказано: Всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем (Мф. 5, 28). Подлинно, страшное предостережение, и много нужно трезвенности.

Если хочешь избежать такой страсти и этого зверя, послушай, что говорит приточник: Глаза твои пусть прямо смотрят, и ресницы твои да направлены будут прямо пред тобою (Притч. 4, 25), не пожелай красоты ее в сердце твоем, и да не увлечет она тебя ресницами своими (Притч. 6, 25). Да не уклоняется сердце твое на пути ее, не блуждай по стезям ее, потому что многих повергла она ранеными, и много сильных убиты ею (Притч. 7, 25–26). Да не устремляется на нее око твое, но беги прочь и не медли. Поэтому, когда увидишь женщину благоразумную, которая блистает красотой, имеет светлый взор, сияющие ланиты и какую-то искусственную выразительность в лице, и она распаляет твой помысел и усиливает в тебе вожделение, рассуди, что приводящее тебя в удивление – земля, что воспламеняющее тебя – пепел, и душа твоя перестанет неистовствовать. Приникни помыслом на кожу лица ее, и тогда увидишь всю малоценность благообразия, потому что ничего не найдешь, кроме костей, жил и зловония. Представь также, что она стареет, изменяется, умирает, и весь этот цвет опал. Рассуди, чему удивляешься, и устыдись, а устыдившись, принеси покаяние.

О тех, которые уловляют души в непотребство, утверждая, что ничего не значит такое дело

Пророку Иезекиилю сказал Бог: Сын человеческий! Я поставил тебя стражем дому Израилеву, и ты будешь слушать слово из уст Моих, и будешь вразумлять их от Меня. Когда Я скажу беззаконнику: «смертью умрешь!», а ты не будешь вразумлять его и говорить, чтобы остеречь беззаконника от беззаконного пути его, чтобы он жив был, то беззаконник тот умрет в беззаконии своем, и Я взыщу кровь его от рук твоих. Но если ты вразумлял беззаконника, а он не обратился от беззакония своего… то он умрет в беззаконии своем, а ты спас душу твою (Иез. 3, 17–19).

Слыша это, возлюбленные, со страхом и трепетом будем содевать спасение свое, не унывая духом при взаимном вразумлении друг друга, беседуя между собой не о том, что служит к удовольствию, но о том, что споспешествует спасению каждого из нас, ибо так благоугодно Богу. А враг не дает тебе покоя, расставляя сети свои, потому и нам необходимо не быть нерадивыми о взаимной любви, помня, что Бог силен расторгнуть сети врага и избавить нас от его злокозненности. У меня же сердце болит и сжалось нутро мое от того, что услышало в Писаниях ухо мое. И опять намерен дать тебе братский совет: люди сластолюбивые, отчаявшиеся в душе своей да не обольщают тебя творить дела нечестия. Они – порождение содомлян, ибо кто ревнует об их делах, того необходимо назвать их сыном. Итак, бегай их дел и подражания им, чтобы вместе с Судом избежать и наименования. И намерения опасны, и нравы отвратительны у зловредных ласкателей. Одни явно стараются обольстить, а другие прикрываются благочестием и лицемерным смирением по написанному: Имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся (2 Тим. 3, 5). Поэтому, а также чтобы не уличали их чадорождением, предаются удовольствиям, пользуясь всяким удобным к тому случаем: нет у них ни страха Божия, ни познания о Боге, и не только их делают, но и делающих одобряют (Рим. 1, 32). Потому великое и тяжкое нечестие они называют маловажным, чтобы уловить всякого человека и довести до преступления Божиих заповедей. Как намеревающиеся убить льва, наточив копье, чтобы ослабить блеск железа, покрывают его черной краской, а потом наносят льву смертельный удар, так и эти люди, уверяя в маловажности греха и беззаконно обласкивая послушных им, увлекают в погибель их души. И как из иной норы выходит множество ядовитых зверей, так и из сердца таких людей выходит множество лукавых рассуждений, ибо сказано: Коварство в сердце его: он умышляет зло во всякое время (Притч. 6, 14).

Итак, надо предложить нечто из Божественных Писаний к обличению и низложению людей лукавых – и к исправлению и ограждению намеревающихся покаяться. Приточник говорит: Сын мой! храни заповедь отца твоего и не отвергай наставления матери твоей; навяжи их навсегда на сердце твое, обвяжи ими шею твою. Когда ты пойдешь, они будут руководить тебя; когда ляжешь спать, будут охранять тебя; когда пробудишься, будут беседовать с тобою: ибо заповедь есть светильник, и наставление – свет, и назидательные поучения – путь к жизни, чтобы остерегать тебя от негодной женщины, от льстивого языка чужой. Не пожелай красоты ее в сердце твоем, да не уловлен будешь очами своими, и да не увлечет она тебя ресницами своими; потому что из-за жены блудной обнищевают до куска хлеба, а замужняя жена уловляет дорогую душу. Может ли кто взять себе огонь в пазуху, чтобы не прогорело платье его? Может ли кто ходить по горящим угольям, чтобы не обжечь ног своих? То же бывает и с тем, кто входит к жене ближнего своего: кто прикоснется к ней, не останется без вины. Не спускают вору, если он крадет, чтобы насытить душу свою, когда он голоден; но, будучи пойман, он заплатит всемеро, отдаст все имущество дома своего. Кто же прелюбодействует с женщиною, у того нет ума; тот губит душу свою, кто делает это: побои и позор найдет он, и бесчестие его не изгладится, потому что ревность – ярость мужа, и не пощадит он в день мщения, не примет никакого выкупа и не удовольствуется, сколько бы ты ни умножал даров (Притч. 6, 20–35). Сын мой! храни слова мои и заповеди мои сокрой у себя. Сын мой! чти Господа, – и укрепишься, и кроме Его не бойся никого. Храни заповеди мои и живи, и учение мое, как зрачок глаз твоих. Навяжи их на персты твои, напиши их на скрижали сердца твоего. Скажи мудрости: «ты сестра моя!» и ра зум назови родным твоим, чтобы они охраняли тебя от жены другого, от чужой, которая умягчает слова свои. Вот, однажды смотрел я в окно дома моего, сквозь решетку мою, и увидел среди неопытных, заметил между молодыми людьми неразумного юношу, переходившего площадь близ угла ее и шедшего по дороге к дому ее, в сумерки в вечер дня, в ночной темноте и во мраке. И вот – навстречу к нему женщина, в наряде блудницы, с коварным сердцем, шумливая и необузданная; ноги ее не живут в доме ее: то на улице, то на площадях, и у каждого угла строит она ковы. Она схватила его, целовала его, и с бесстыдным лицом говорила ему: «мирная жертва у меня: сегодня я совершила обеты мои; поэтому и вышла навстречу тебе, чтобы отыскать тебя, и – нашла тебя; коврами я убрала постель мою, разноцветными тканями Египетскими; спальню мою надушила смирною, алоем и корицею; зайди, будем упиваться нежностями до утра, насладимся любовью, потому что мужа нет дома: он отправился в дальнюю дорогу; кошелек серебра взял с собою; придет домой ко дню полнолуния». Множеством ласковых слов она увлекла его, мягкостью уст своих овладела им. Тотчас он пошел за нею, как вол идет на убой, и как пес – на цепь, и как олень – на выстрел, доколе стрела не пронзит печени его; как птичка кидается в силки, и не знает, что они – на погибель ее. Итак, дети, слушайте меня и внимайте словам уст моих. Да не уклоняется сердце твое на пути ее, не блуждай по стезям ее, потому что многих повергла она ранеными, и много сильных убиты ею: дом ее – пути в преисподнюю, нисходящие во внутренние жилища смерти (Притч. 7, 1–27).

Если к женщинам такая строгость, то тем сильнее и страшнее будет гневный суд на мужей, взаимно содевающих стыд. Но, может быть, кто-нибудь придет и скажет: «Где же здесь доказательство?» Представлю тебе его из Божественных Писаний. В Книге Бытия написано: Аврам стал жить на земле Ханаанской; а Лот стал жить в городах окрестности и раскинул шатры до Содома. Жители же Содомские были злы и весьма грешны пред Господом (Быт. 13, 12–13). Разумей силу слова: назвав их злыми и грешными, не остановился на этом, но присовокупил весьма. И еще говорит Бог Аврааму: И сказал Господь: вопль Содомский и Гоморрский, велик он, и грех их, тяжел он весьма (Быт. 18, 20), показывая этим всю важность, мерзость и тяжесть беззакония людей тех. Кому же должно верить, Божественному Писанию или людям сластолюбивым и лишенным истины?

Сластолюбцы с бесстыдным лицом говорят друг другу: «Не судит за это Бог, потому что это касается одного тела». Возражают же таким образом для того, чтобы в сердце ближнего истребить страх Божия правосудия, а им можно было бы безбоязненно и неудержимо исполнять свои пожелания, не имея себе обличителя. Сколь многих ввели в заблуждение эти слова! Сколь многих развратили! Сколь многих погубили! Кто сам поползнулся, тот находится в опасности, но кто убеждает других и отвлекает от благочестия и ведет по стремнинам греха, тому, по написанному, суд без милости (Иак. 2, 13). Такие люди осмеливаются представлять ложными даже истинные и нелживые слова Господни, произнося хулы, покрывая свои похоти. Если уловленных в ту срамоту и непокаявшихся не судит Бог, как они суесловят, то вовсе прекратится после этого Божие правосудие! Но нет, оно не прекратится, – да не будет этого! – ибо верен Господь во всех словесех Своих и преподобен во всех делех Своих (Пс. 144, 13). Если в день Суда мы отдадим отчет в каждом праздном слове, то тем паче подпадем ответственности за нечистые дела, если не умилостивим покаянием Праведного и Непогрешимого Судию.

Слыша апостольское изречение, как не устыдятся они сказавшего: Ибо призвал нас Бог не к нечистоте, но к святости (1 Фес. 4, 7)? Справедливо сказано о таких: Предал их Бог в похотях сердец их нечистоте, так что они сквернили сами свои тела (Рим. 1, 24). И еще говорит: Потому предал их Бог постыдным страстям: женщины их заменили естественное употребление противоестественным; подобно и мужчины, оставив естественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга, мужчины на мужчинах делая срам и получая в самих себе должное возмездие за свое заблуждение. И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму – делать непотребства, так что они исполнены всякой неправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, злобы, исполнены зависти, убийства, распрей, обмана, злонравия, злоречивы, клеветники, богоненавистники, обидчики, самохвалы, горды, изобретательны на зло, непослушны родителям, безрассудны, вероломны, нелюбовны, непримиримы, немилостивы. Они знают праведный суд Божий, что делающие такие дела достойны смерти; однако не только их делают, но и делающих одобряют (Рим. 1, 26–32). Видишь, как все, что они говорят или делают, не заслуживает одобрения и противно благоискусному уму? Итак, не будем внимать обманчивым словам их, чтобы и на нас не пало вышесказанное. Не дадим места сластолюбивым и смертоносным помыслам, чтобы и о нас не было сказано написанное: И извратили ум свой, и уклонили глаза свои, чтобы не смотреть на небо и не вспоминать о праведных судах (Дан. 13, 9).

И блаженный апостол Петр говорит: Знает Господь, как избавлять благочестивых от искушения, а беззаконников соблюдать ко дню суда, для наказания, а наипаче тех, которые идут вслед скверных похотей плоти, презирают начальства, дерзки, своевольны и не страшатся злословить высших, тогда как и Ангелы, превосходя их крепостью и силою, не произносят на них пред Господом укоризненного суда. Они, как бессловесные животные, водимые природою, рожденные на уловление и истребление, злословя то, чего не понимают, в растлении своем истребятся. Они получат возмездие за беззаконие, ибо они полагают удовольствие во вседневной роскоши; срамники и осквернители, они наслаждаются обманами своими, пиршествуя с вами. Глаза у них исполнены любострастия и непрестанного греха; они прельщают неутвержденные души; сердце их приучено к любостяжанию: это сыны проклятия. Оставив прямой путь, они заблудились, идя по следам Валаама, сына Восорова, который возлюбил мзду неправедную, но был обличен в своем беззаконии: бессловесная ослица, проговорив человеческим голосом, остановила безумие пророка. Это безводные источники, облака и мглы, гонимые бурею: им приготовлен мрак вечной тьмы. Ибо, произнося надутое пустословие, они уловляют в плотские похоти и разврат тех, которые едва отстали от находящихся в заблуждении. Обещают им свободу, будучи сами рабы тления; ибо, кто кем побежден, тот тому и раб. Ибо если, избегнув скверн мира чрез познание Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа, опять запутываются в них и побеждаются ими, то последнее бывает для таковых хуже первого. Лучше бы им не познать пути правды, нежели, познав, возвратиться назад от преданной им святой заповеди. Но с ними случается по верной пословице: пес возвращается на свою блевотину, и: вымытая свинья идет валяться в грязи (2 Пет. 2, 9–22).