Текст книги "Молитвы на разные случаи"

12. Молитва

Господи и Владыка жизни моей, не дай мне духа праздности, суетной пытливости, любоначалия и празднословия, но даруй мне, рабу Твоему, дух целомудрия, терпения и любви. Ей, Господи Царь, дай мне видеть мои грехопадения и не осуждать брата моего, потому что благословен Ты во веки веков! Аминь.

Слезные моления

1. Слезное моление в понедельник вечером

Приими прошение оскверненных и нечистых уст, Владыка всяческих, человеколюбивый Иисусе Христе; не погнушайся мною, как недостойным и несмысленным, и не признай недостойною утешения Твоего душу мою, приближающуюся ко аду. Взыщи меня, как погибшую овцу, потому что вовсе нет во мне ни усердия, ни смысла к исправлению себя. Ослеплен я сластолюбием, омрачена душа моя, и от упоения страстями сердце мое стало бесчувственным. Всю горечь свою, все лукавство, все неразумие исповедую Тебе, Господи, Спаситель мира. Скажу также всю приятность, всю сладость того, что, по благости Своей, соделал Ты со мною, Человеколюбец. С первого возраста стал я преогорчителем, нерасположенным к добру, изобретателем всякого порока, способным на всякий грех. Но Ты, Владыка, Сын Божий, по великим щедротам Твоим, не воззрел на все мое лукавство. Глава моя вознесена благодатию Твоею, Владыка; но снова смиряется, по причине грехов моих. Благодать Твоя снова влечет меня к жизни, а я со всем усердием устремляюсь скорее к смерти; потому что пагубный навык мой к слабостям даже против воли моей увлекает меня к себе.

Ужасен страстный сей навык; неразрешимыми узами связывает он ум мой; и узы сии всегда кажутся мне вожделенными. По навыку опутываюсь сетями, и радуюсь бедный, что опутан. Погружаюсь на самую несносную глубину, и это веселит меня. Враг ежедневно обновляет узы мои, а я восхищаюсь. О сколько искусства у врага! Не связывает меня узами, какими не хочу; а напротив того, налагает всегда такие узы и сети, которые принимаю с великим удовольствием; ибо знает, что произволение мое сильнее, и во мгновение ока налагает узы, какие сам хочу.

Сие рыдания и плача достойно; в том позор и стыд, что связан я своими хотениями. В одно мгновение могу сокрушить узы и освободиться от всех сетей, но одолеваемый слабостями и произвольно раболепствуя страстным навыкам, не хочу сделать того. Еще ужаснее, еще больше заставляет меня обливаться слезами стыда, что соглашаюсь с хотениями врага своего. Он связывает меня, и я умерщвляю себя страстями, которые радуют его. Могу сокрушить узы, но не хочу; могу избежать сетей, но не желаю. Что горестнее сего плача и рыдания? Какой стыд тягостнее этого? Увы, нет стыда более горького, как выполнять человеку хотения врага!

В таком положении нахожусь я, окаянный, знаю узы свои и скрываю их из робости. Совесть моя обличает меня: «Почему не трезвишься ты, бедный! Не знаешь разве, что страшный день суда при дверях? Восстань, как сильный, разорви узы свои! У тебя есть сила разрешать и вязать». Так обличает меня всегда святая совесть; но не хочу освободиться от уз и сетей. Каждый день сетую и воздыхаю о сем; оказывается же, что связан я теми же страстями. Окаянен я и беден, не оказываю успехов во благо жизни своей, не боюсь оставаться в сетях смертных. Тело на показ видящим облечено благовейною наружностью, а душа опутана непристойными помыслами. Стараюсь быть благовейным наружно, а внутренно я – мерзость пред Богом; услаждаю речь свою, говоря с людьми, а сам горек и лукав в произволении.

Что же мне делать в день испытания, когда Бог откроет все пред судилищем? Великий страх непрестанно сокрушает сердце мое, потому что связан я пленницами несметных беззаконий моих. Сам знаю, что буду там наказан, если Судию не умилостивлю слезами здесь. Посему-то не удерживаешь Ты, Владыка, щедрот Своих во гневе; ибо сам ожидаешь моего обращения; Ты не хочешь видеть, чтобы кто-либо горел в огне, но всем человекам желаешь спастись в жизнь.

Посему, уповая на щедроты Твои, Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, припадаю к Тебе и умоляю: воззри на меня и помилуй меня; изведи душу мою из темницы беззаконий, и да воссияет луч света в моем разуме, пока не прешел я в будущую, страшную для меня жизнь, где совершенно будет невозможно покаяться в худых делах. Великий страх объемлет меня, бедного и блудного; как пойду совершенно неготовым и обнаженным от покрова добродетелей? Страх и боязнь объемлют меня; ибо вижу, что неревностен я к добру, но обуреваюсь противными помыслами; потому что слушаюсь бесов, которые сластолюбием уловляют меня в погибель. Если не обличаю своей совести, то во многом кажусь себе хорошим. Уподобляюсь нерадивому и ленивому купцу, который в один день теряет свой достаток и прибыль. Так я, бедный, теряю небесные блага среди множества развлечений, вовлекающих меня в худые дела. Сам в себе ощущаю, как ежечасно окрадывают меня, и не хотя занимаюсь тем, что ненавижу. Удивляет меня злое произволение мое во время скорбей, в которых всегда наиболее погрешает оно. Удивляет меня покаяние мое, почему не имеет оно твердого основания зданию воздержания, потому что не допускает сего враг души моей. Каждый день полагаю основание зданию и собственными своими руками разоряю опять труд. Прекрасное покаяние не положило еще во мне хорошего начала, а злому нерадению нет и конца. Порабощен я слабостям, по воле врага моего, усердно выполняя все им любимое.

Кто даст главе моей воду в неистощимом обилии и глазам источники слезные, которые бы непрестанно проливали слезы, да плачуся (Иер. 9, 1) всегда пред милосердым Богом, чтобы, послав благодать Свою грешнику, обуреваемую ежечасно душу мою извлек Он из свирепеющего моря, мятущегося греховными волнами. Усилились хотения мои, стали подобны ранам, которые вовсе не терпят врачебных перевязок. Жена блудница, пришедши в ужас, вдруг оказалась целомудренной и усердной; потому что возненавидела дела срамного греха, приведя себе на память будущий вечный стыд и нестерпимое мучение в наказании. А я, ежедневно обещаясь отстать от греховных страстей, не отстаю от них, но всегда, неразумный, держусь худого своего навыка. Есть у меня в надежде чаяние покаяния; обманутый суетным обещанием, всегда говорю: «покаюсь», и доныне не каюсь. На словах только прилежно каюсь, а делами весьма далек от покаяния. Забываю даже, наконец, собственную свою природу; потому что делаю зло с ведением и грешу по упорству.

Исав не нашел места покаянию, потому что с упорством привлекал к себе грех и грешил не по увлечению и не по заблуждению, но с ведением, после вразумлений, огорчил родителей и не устыдился Бога. И Иуда предатель не нашел места покаянию; потому что грешил, пребывая вместе с Господом, и знал, что делал, после того как видел на себе опыт благодати. Поэтому, чего ожидать мне бедному в рассуждении грехов моих, содеянных в ведении? Известно, что и помысливший только худое равен содеявшему. Чем буду оправдываться в бесчисленном множестве беззаконий моих? Хам, замысливший только посмеяться над отцом, отвержен. Соумышленники Кореевы поглощены землей, хотя вовсе ничего не сказали и не сделали. Подобным образом пострадали и бывшие при Плие. И Саул, внявший помыслам идолослужения, отвержен. И Ахитофел, подавший только совет, умер в грехе. И сыны Аароновы, погрешив, наказаны смертью. И Сапфира с мужем за пренебрежение свое не имели времени на покаяние. Рассматриваю дело свое, беру во внимание согласие свое и ожидаю перевеса правосудия, признаю его явно справедливым.

Для чего вводит меня в заблуждение принятый мною на себя образ, когда чужд я добродетелей, и пред Богом, все назирающим, делаю противное? Справедливо фарисеи потерпели обличение от Христа Спасителя, Который наружность их назвал лицемерной. И я всего чаще бываю в таком затруднении, потому что, обличаемый своей совестью, негодую, и обличение кажется мне жестоким. Истина горька старающимся утаиться. Раскрою свою наружность, и окажутся во мне черви; сниму с себя личину персти, и окружающие меня увидят, что лежит во гробе, рассмотрят силу моих дел, заметят фарисейское подобие. А если не сделается это явным здесь, то огнь искусит на суде, как говорит Апостол (1 Кор. 3, 13).

Простри, Господи, руку помощи мне, лежащему во прахе. Ибо хочу встать, и не могу, бремя греха подавило меня, и лукавый навык удерживает меня.

Смотрю глазами, и хожу как во мраке; движу руку свою как в глубокой тьме, и весь я как расслабленный. Благодушествую и недоволен собой. Даю обет перемениться и пощусь, но всегда встречаю препятствия; ревностен я к славословию и не позабочусь угождать Богу.

Как осмелюсь просить об оставлении прежних грехов своих, нимало не забывая прежнего своего поведения? Или, как совлекусь ветхого растленного человека, не отложив вожделений прежнего своего обольщения? Увы мне! Как перенесу обличения в беззаконных делах моих и помыслах? Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей и по множеству щедрот Твоих. Недостойные уста, и сердце нечистое, и душа очерненная грехами вопиют к Тебе, Владыка, услыши меня, по благости Твоей, и не отринь прошения моего; потому что не отвергаешь прошения истинно кающихся. Мое же покаяние не чисто, но растленно. Один час каюсь и два преогорчаю Тебя. Утверди прошение мое в страхе Твоем, Господи; утверди душу мою на камне покаяния. Свет благодати Твоей да препобедит тьму, которая во мне. Снизойди на моление мое, благий Господи, не по правде моей, потому что не имею у себя ничего доброго; но по щедротам Твоим, по великой и несказанной благости Твоей, воздвигни члены мои, сокрушенные грехом, просвети сердце мое, омраченное лукавым вожделением, спаси меня от всякого лукавого дела, да не до конца низложит меня противник. Не отврати лица Твоего от меня и не скажи мне: аминь глаголю тебе, не вем тя. Спаси скорбную душу от смерти, Господи, имеющий власть над жизнью и смертью. Ибо ты сказал, Владыка: просите, и дастся вам (Мф. 7, 7). Очисти меня, Господи, от всякого греха прежде кончины и даруй мне, человеколюбец, во всю эту краткую жизнь мою источать из сердца слезы к очищению душевных скверн моих, чтобы мог я здесь еще из многих моих обязательств уплатить хотя немногие взыскания, и там спастись под покровом всесильной руки Твоей, когда всякая душа вострепещет пред страшной Твоей славой. Ей, Владыка, единородный Сын Божий, услыши и приими прошение грешного и недостойного раба Твоего, спаси меня туне, по благодати Твоей, потому что Ты милосердый и человеколюбивый Бог, и Тебе Отцу, и Сыну, и Святому Духу воздаем славу и благодарение, и поклонение, ныне и всегда, и во веки веков! Аминь.

2. Слезное прошение во вторник вечером

Увы мне, какому подпал я осуждению, в каком нахожусь стыде! Сокровенное мое не таково, как наружное; беседую о бесстрастии, а сам и день и ночь помышляю о гнусных страстях; начав речь о непорочности, занимаюсь мысленно непотребством. Увы, какое предстоит мне испытание! Подлинно, ношу на себе образ благочестия, а не силу его. С каким лицом приступлю ко Господу Богу, знающему тайны сердца моего, будучи повинен в стольких худых делах? Стоя на молитве, боюсь, чтобы не сошел огонь с неба и не попалил меня, как некогда приносивших кадило в пустыне пожег огонь от Господа. Итак, чего ожидать мне, на котором лежит весьма тяжкое бремя грехов? Сгорает сердце мое, изменился благочестивый мой помысел, омрачен мой ум; как пес, обращаюсь всегда на свою блевотину. Нет у меня дерзновения пред Испытующим сердца и утробы. Нет у меня чистого ума; нет у меня слез во время молитвы; хотя воздыхаю, прохлаждаю лице свое, покрытое стыдом, ударяю себя в грудь – в это жилище страстей, в эту рабочую храмину лукавых помыслов. Слава Тебе, единый долготерпеливый! Слава Тебе, единый благий! Слава Тебе, благодетель душ и тел наших! Не отринь меня с теми, которые говорят Тебе: Господи, Господи! и не исполняют воли Твоей; не отринь, по молитвам Всепречистой Владычицы нашей Богородицы и по молитвам всех благоугодивших Тебе.

Знаешь Ты, Господи, скрытые во тьме страсти; известны Тебе язвы души моей. Исцели мя, Господи, и исцелею (Иер. 17, 14). Если не Ты, Господи, созиждешь дом души, всуе трудишася зиждущии (Псал. 126, 1). Приготовляюсь к противоборству со страстями, когда воюют они против меня: но злокозненность змия расслабляет душевные силы сластолюбием. И хотя никто не связывает мне рук, они влекут меня как пленника. Усердно желаю исхитить из пламени сгорающего в нем, и пока собираюсь с силами, запах огня вовлекает самого меня в огонь. Стремлюсь также спасти утопающего, и по неопытности сам с ним утопаю. Упрекаю увечного, а между тем сам я слеп. Хочу бедный стать врачом страстей, сам находясь у них в плену. Просвети, Господи, очи сердца моего, чтобы познать мне множество страстей моих. Благодать Твоя да приосенит меня, Владыка, просвети омраченный мой ум и при неведении моем всели в меня Божественное ведение, яко не изнеможет у Тебя всяк глагол (Лк. 1, 37).

Ты, Господи, для народа Твоего непроходимое море соде л ал некогда удобопроходимым. Ты из несекомого камня жаждущим людям Твоим дал воду. Ты один, по благости Своей, спас попавшегося разбойникам. По великой благости Твоей, Господи, умилосердись и надо мной, который попался в руки разбойникам и как узник связан злоумением. Никто не в состоянии исцелить страдание души моей, кроме Тебя, Господи, ведущего глубины сердца моего. Сколько раз я окаянный сам себе назначал пределы и строил стены между собой и беззаконным грехом своим? Но как скоро противники вступали со мной в борьбу, разум преступал пределы и разорял стены; потому что пределы не были приведены в безопасность страхом Всесовершенного, и стены не были основаны на искреннем покаянии.

Кто не будет плакать о мне, потому что за малое удовольствие презрел я нескончаемый огонь и не взыскал вечного царства? Служил страстям я несчастный, погубив достоинство души своей, стал подобен скотам, и не могу возвести взоров к благосердому Господу. Почивал я некогда обогащаемый дарованиями, а теперь возлюбил нищету страстей. Чужд стал добродетелей, отлучившись в дальнюю страну порока. Полумертв я, и весьма малый имею в себе остаток жизни.

Плачьте, преподобные и праведные, о мне, объятом страстями и грехами. Плачьте, подвижники воздержания, о мне, чревоугоднике и сластолюбце. Плачьте, милостивые и снисходительные, о мне, помилованном и преогорчающем. Плачьте, возлюбившие добро и возненавидевшие лукавое, плачьте о мне, возлюбившем лукавое и возненавидевшем доброе. Плачьте, стяжавшие доблестное житие, о мне, который по наружности любитель добродетели, а на деле предан страстям и беспечен. Плачьте, благоугодившие Богу, о мне человекоугоднике. Плачьте, имеющие совершенную любовь к Богу и ближнему, о мне, который оказываю любовь на словах и далек от нее на деле. Плачьте, приобретшие и плодоносящие терпение, о мне нетерпеливом и бесплодном. Плачьте, непостыдно молящиеся Богу, о мне, который стыжусь воззреть на высоту небесную. Плачьте, приобретшие кротость, о мне, чуждом оной. Плачьте, смиренномудрые, о мне, высокомудрствующем и горделивом. Плачьте, приобретшие апостольскую нестяжательность, о мне, приверженностью к вещественному обремененном. Плачьте, верные и непоколебимые сердцем пред Господом, о мне, двоедушном, слабом, неблагоискусном. Плачьте, возлюбившие плач и возненавидевшие смех, о мне, возлюбившем смех и возненавидевшем плач. Плачьте, содержащие в уме суд по смерти, о мне, который утверждаю, что помню суд, а делаю противное. Плачьте, наследники Царства Небесного, о мне, наследнике геенны огненной. Молитесь, святые Божии, о душе обуреваемой; чем можете, тем и помогите, святые Божии. Ибо знаю, что если будете умолять человеколюбца Бога, все будет даровано нам из моря Его благости. И как Бог человеколюбив, так и вы, умоляемые мною, грешным, не презрите прошения моего; потому что сам, по множеству грехов своих, не имею дерзновения. Ваше дело, святые Божии, ходатайствовать за грешных, а дело Божие – миловать отчаянных. Умоляйте, святые Божии, Царя о пленнике; умоляйте Пастыря об овце; умоляйте Жизнь о мертвеце, чтобы послал руку Свою и подкрепил смиренную душу мою в ее поползновенности.

Припадаю к щедротам благости Твоей, Владыка всех. Приими моление грешного, услади душу, огорченную грехом; напой жаждущего из источника жизни и руководи меня путем ее. Как Владыка раба Своего, введи меня царскими вратами, чтобы освободиться мне от рабства бесчестным страстям, потому что сердце мое опутано как бы железными цепями. Да предварят меня щедроты Твои, Господи, по молитвам Святых Твоих, прежде нежели повлечен буду я вместе с делающими беззаконие.

Там откроется сделанное мною во тьме и явно. Увы, какой стыд обымет меня, когда увидят меня осужденным думающие теперь, что я неукоризнен; оставив духовное делание, подчинился я, бедный, страстям. Увы, душа моя, для чего солнце омрачается мглою страстей? Для чего жизнь истощается смертью? Почему мгла не исчезает при явлении лучей света? Почему тление предпочитаем нетлению? Для чего дозволяем страстям влечь душу к земле? Боготканную одежду соделали мы негодной к употреблению и недостойной царского брака; добровольно продали себя грехам, поработились врагу жизни нашей. Что скажешь Судие в тот страшный и трепетный день? Скажешь ли: терпел ради Тебя голод, или жажду, или наготу, или смирялся, или любил Тебя всей душой своей?

Учитель непрестанно с дерзновением вопиет: кто во власти, тот приими на себя узду; кто в рабстве, тот приими равночестие; кто нищ, тот возьми некрадомое сокровище. Для чего избираешь не свободу, но тесноту? Для чего выжидаешь времени, а не слушаешь рассудка? Для чего внимаешь злонамеренному другу, а не спасительной любви? Почему не помогаем природе, пока есть у нас время? Пока ты еще господин помыслов, пока не изнемогли у тебя и тело, и ум, пока у других не в руках твое доброе, пока очевиден, а не сомнителен для тебя дар, и благодать касается глубин, пока слезы твои служат для тебя указанием твоего исшествия – предупреди, мужественно стань против страстей в Божием ополчении, с Божией помощью. Доблестно сразись с Голиафом, чтобы не предупредил тебя разбойник, не предвосхитил убийца, не заградил тебе дверей кто-либо из вземлющих царствие силой и хищнически.

Надобно бояться и со всей осторожностью наблюдать, чтоб не оказаться нам солгавшими исповеданию. Если Бог, приемлемый в посредники, утверждает договоры наши с людьми, то какая опасность оказаться нарушителями оных и действительно быть виновными не только в других грехах, но и в самой лжи, притом, когда нет другого возрождения, воссоздания и восстановления в прежнее состояние? Опасное дело – когда кончилось торжище – тогда уже искать покупки. Опасно размышлять после дела, и тогда же уже чувствовать вред. По преселении отсюда и по горьком завершении того, что сделано каждым в жизни, невозможно уничтожение вреда.

Как мытарь воздыхаю, как блудница проливаю слезы, как разбойник вопию, как блудный сын взываю к Тебе: человеколюбивый Христе, Спаситель мира, истинный свет, подкрепи изнемогающую душу мою, расслабевшую от упоения сластолюбием; уврачуй струпы ее и заблуждения ума моего, честной кровью Твоей омой ее очерненную гнойными кровями греха. Ныне время благоприятное, ныне день спасения. По множеству милосердия Твоего обрати меня, единый долготерпеливый, и избавь меня от всякой неги сластолюбия. Да не вконец сожжет меня пещь страстей, угаси ее росой милосердия Твоего.

Увы мне! Ты, Господи, даровал мне свет ведения, а я отверг его. Увы мне! Всегда я изнемогал, и изнемогаю, и непрестанно посещает и врачует меня благодать Твоя, но я ежечасно отвергал и отвергаю дар исцелений ее. Сколь многими дарами, Владыка, наделял и всегда наделяешь, Ты, меня грешного, а я окаянный намеренно неблагодарен. Благодать Твоя всегда услаждает, всегда просвещает, непрестанно подкрепляет меня, а я всегда отвергаю ее и снова прелагаюсь в горечь свою. Ты, преблагий, напоминаешь мне смерть, вечные мучения, и всегда влечешь меня к жизни, чтобы спастись мне; но я всегда остаюсь злонравным. Посему, никакого не буду иметь оправдания там.

Ударяю в дверь милосердия Твоего, Господи; да отверзется она мне. Не перестаю умолять, чтоб получить просимое; как неотступный, домогаюсь помилования. Будь долготерпелив ко мне, развращенному; избавь меня от обладающих мной грехов; и став здравым, да восстану с одра тлетворного греха. Освободи меня от всякого лукавого дела прежде, нежели постиг меня конец. Ибо во аде кто исповестся Тебе (Псал. 6, 5)? Убели оскверненный мой хитон прежде, нежели вышло страшное повеление и застигло меня, неготового и постыжденного. Избавь сокрушенную душу из уст Львовых и спаси ее по благости и щедротам, молитвами Всепречистой Владычицы нашей Богородицы и всех святых; потому что благословен Ты во веки веков! Аминь.