Текст книги "Дорога к безмятежности"

Дорога к безмятежности
Егор Новицкий

© Егор Новицкий, 2017

ISBN 978-5-4485-3538-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

07:30

Пышно-серое небо тускло светило на бескрайние поля горестью, изредка делилась равнина одинокими деревцами и кустами. Низкая трава еле выглядывала из черной земли, ковром расстилаясь перед изрытыми ямами и тропинками. Небольшие красочные цветочки пестро смотрели на грустные облака, а цветущий фиолетовый туман закрывал собой все, как одеяло. Аллеи грязи и луж стремились облепить собой любое сухое и слабое место в этой забытой и свежей глади. В воздухе были слышны лишь тихий щебет воробьишек да рев грязного мотора, загрязняющего это спокойствие.

Ровно в середине поля стояла небольшая грузовая машина с открытой дверью, которая издавала скрипящие звуки. Автомобиль весь в грязи, с нацарапанной ржавой надписью на синем фоне. Из кабины выглядывал силуэт высокого человека в куртке цветом березовой листвы, и водитель вышел из этой кряхчащей машины, показывая свои мощные скулы и голубые глаза белому свету. Натянув кепку на светлые волосы, парень начал приглядываться к горизонту, выжидая.

Внезапно из единственного заросшего уголка всего голого поля выбегает с бешеной скоростью мужчина в тёмном одеянии и с зелёным рюкзаком на спине. После этого появились звуки выстрелов и скрежета металла, позади бегущего поднялся черный густой дым.

Человек у машины замешкался, залез внутрь рычащего зверя, повернул ключ, и мотор заревел пуще, выплескивая клубы дыма. В это время большой зелёный пласт был преодолён бегуном в считанные мгновенья, и в машине оказался новый пассажир.

– Пожалуйста, дави во всю эту педаль газа, сейчас они нас догонят, – с огромным рвением, но терпеливо сказал мужчина.

Через секунду на поле появились кричащие люди, они двигались в сторону грузовика, но скрежет двигателя заревел во всю, и машина двинулась прочь с ухабистой дороги прямиком на изрытый и треснутый асфальт, оставив за собой лишь темные следы.

Белокурый паренёк с улыбкой на лице смотрит на пустую дорогу и спрашивает, радуясь:

– Неужели у тебя это получилось, Константин?

– Я сам не верю, но получилось, – ответил Костя, распахнув огромный портфель и достав оттуда кассеты и компас.

Засунув руку во внутренний карман, он ловко вытащил небольшой проигрыватель с динамиком, вставил внутрь пластиковую коробочку с пленкой, и моментально салон автомобиля был полон классических фортепианных этюдов.

– Не забыл ли ты то, о чем я тебя просил? – уже спокойным тоном спросил Костя.

– Как уж я забуду про еду! Всё позади тебя, – бодро ответил парень.

Оглянувшись, Костя увидел за собой не только мешки с провизией. Имелся также набор каких-то тканей, который лежал на приличном стуле с красной обивкой, рядом опиралась гитара со всеми шестью струнами. Около сидений валялись чехлы для разных музыкальных инструментов и большое количество игральных карт.

– Откуда же ты достал все это добро, Паш? Да и зачем взял эти вещи? – неравнодушно с поднятыми густыми бровями произнес Костя, поглядывая на гитару, которая вот-вот упадет.

– Константин, обижаешь меня, будто забыл, что я работал в театре и сам возил весь свой реквизит, – нежно сказал Павел, плавно переключив скорость.

Костя резко и аккуратно, перекинув ноги через сидения и оказавшись рядом с падающей гитарой, схватив инструмент, возразил:

– Ты никогда не говорил мне, что вообще имеешь автомобиль и возил на нем свои вещи, к тому же я думал, что тебе удастся пригнать бесхозное богатство.

– Лучше ответь, долго ли нам ехать? Бензина ведь не так много. Лишь полный бак, лишнего нет.

– Ох, опять неприятные известия, но ничего, выжмем максимум из этого бывалого грузовичка и пойдем далее, а путь долгий, даже на машине не один день колесить придется.

Усталый вид появился на лице у Павла, который был заметен через небольшое зеркальце у лобового стекла. Щёки его стали более бледными, незаметные брови опустились, а нос напрягся вместе с губами.

– Ты уверен в том, что мы поступаем верно? – грустно промолвил Паша, глядя прямо на пустую чёрную дорогу.

– Да, уверен. Иной выход у нас был один – стать рабами тех обезумевших и бегать за каждым неугодным бунтарём, – строго произнес Костя, складывая гитару в чехол.

– Почему ты думаешь, что на востоке нас не достанут, что там есть укрытие?

– Людям плевать на ту сторону материка, она забыта войнами, не то, что наш дом, который мы оставили, которого уже нет. Нам там помогут, в других частях света не случается этот кошмар, все его давно пережили, – уверенно отвечает Костя, возвращаясь на место пассажира.

Из проигрывателя доносится завывающая скрипка, которая пронизывает сердце каждой нотой, да так сильно, что хочется схватить себя за грудь и перестать дышать, но, проехав еще несколько секунд в молчании, ритмичный этюд прервался на джазовую ритмичную композицию, которая заставила улыбнуться Павла и ускорить движение грузовика.

11:26

Мрачные поля стали сменяться небольшими деревушками. Уцелевшие дома соседствуют с разграбленными чёрными избушками, горящие заборы неистово уничтожают заброшенные амбары и склады. Иногда показываются зайцы и олени, бегающие по мёртвой земле, моментами начинает лить сильный кратковременный дождь. Будто бы сама природа пытается устранить хаос, которого не должно было быть.

«Этот апрель кто-то называет последним, некоторые кличут его возрождающим, а для третьих это самое обыкновенное пятое число четвёртого месяца», – прочел вслух Костя статью газеты и убрал в сторону свой взгляд, замечая за окном густой осиновый лес, полный тьмы и зелени.

Внезапно Павел легко ударил ногтем по стрелке, показывающей количество топлива в баке. Указатель был близок к нулю.

– Ничего, мы проехали даже больше, чем я ожидал. Теперь важно выехать из лесистой местности и укрыть грузовик, – резко сказал Костя.

– Дальше пойдем вдоль дороги?

– Это единственный выход, потому что дальше вновь поля да грязь.

Конец леса был не так далеко, но машина начала глохнуть гораздо раньше выезда, поэтому, ловко припарковав авто за кустами, товарищи вышли через грузовой отсек, захватив с собой мешки с едой, собственные рюкзаки и чехол с гитарой.

– Что же, вперед, дорога ждёт нас, – резво крикнул Костя, закидывая вещи за спину, засовывая проигрыватель с кассетами за пазуху и смотря за горизонт.

– Ты взял с собой какое-нибудь оружие? – осторожно спросил Павел, глядя прямо в глаза другу.

– Да, я прихватил с собой небольшой револьвер, но там всего лишь шесть патрон, больше у меня не было. Надеюсь, нам вообще не придется пользоваться им.

После этих слов они вернулись на асфальтированную дорогу и молча стали двигаться по изначальному маршруту.

Буквально через сотню метров Павел резко встрепенулся и спросил на ходу:

«Константин, расскажи, как тебе удалось достать свои вещи из своего Института, там ведь полно этих фанатиков».

«Пашка, я же там столько лет проработал. Грех не знать ходов этого несчастного НИИ, – резво ответил Костя. – Я уже давно схоронил там эти вещи для отхода, имел ключи от многих дверей, потому что был не последним человеком в Институте. Но все шло не так гладко, честно говоря, не ожидал, что именно в наш филиал пошлют этих „захватчиков“. Было достаточно странно. Когда я подошёл к чёрному ходу, никто не патрулировал эту часть объекта. Не удивительно, почему Государство одерживает победу над ними. Зайдя внутрь, я заметил двоих лишь у главного входа, в руках у них были какие-то дрыны, а на головах панамки, даже смешно немного стало. Эти варвары выбили все замки из дверей, поэтому ключи тут мне даже не понадобились. Но что они сделали со зданием…».

Тут Константин внезапно посмотрел на небо и тихо добавил: «Превратили такое прекрасное место в какое-то общежитие, откуда слышны крики, ругательства и вздохи. Это место было создано для счастливых возгласов об открытиях и успехах, а не для этого».

Костя опустил свой взгляд, достал две конфеты в зеленой обёртке, дал одну товарищу, а вторую сам съел и продолжил:

«Быстро проскочив через лестницы, я добрался до своего кабинета, благо, эти монстры не добрались до моего добра. Дверь там прочная стоит. Спешно открыв сейф и достав все свои вещи и некоторые книги, я услыхал этих дикарей за стенкой. Стало страшно. Аккуратно выглянув из кабинета, я понёсся стремглав по пожарной лестнице, но там стоял охранник, потягивая зловонную сигарету, спрашивает: «Куда спешишь, дядя?» И я хитро ответил ему: «Помогите! Чужак этажом выше, двери ломает!».

Он кинул свой окурок и прямиком побежал наверх, а я дальше ринулся вниз по лестнице. Когда я уже начал подходить к бетонному забору, из главного здания мчались двое в шлемах и с дубинками. Понятно было, что они распознали меня, мои портреты висели там на каждом углу. Потом зачем-то еще кричать начали, но все равно, я быстрее был. А ты молодец, верную позицию выбрал для стоянки, мне не так много бежать пришлось, как я думал».

Довольное лицо Павла засияло ярче горящего Солнышка, а Костя вновь уткнулся в небо, смотря на то, как однотонные облака сменяют друг друга.

14:30

Несменная дорогая покорялась путниками молча. Уставшие, они стали брести медленнее. Костя полез за картой, открыл её, внимательно сверился с местностью и сказал:

«Метров через пятьсот будет небольшая деревенька, там стоит остановиться».

Закинув карту обратно в сумку, Костя нащупал зеркальце, достал его, открыл и заметил, что на его большом носу была маленькая царапина. Цокнув, поправил свои чёрные волосы, натянул шапку на лоб так, чтоб были видны одни лишь серо-зелёные глаза да шнобель с ранкой.

Вдруг вдалеке на зелёно-фиолетовом фоне показался скрюченный человек, который, словно рыдая, рассматривал свою одежду.

– Константин, гляди, у кустов на пне сидит мужик какой-то.

– Осторожнее, подойти ко мне ближе.

Прижавшись, два товарища смело шли к незнакомцу и не спускали с него взгляд.

Внезапно старик повернулся к двоим и робко крикнул, подняв руки:

«Прошу, помогите мне! Я безоружен! Я не опасен!»

Странники заметили удивительно чистую черную куртку с красными полосами на теле старика, немытое лицо и седую бороду. Будто бы он только что нашел новую одежду и накинул ее на себя.

– Мы не хотим тебе помогать, мы просто пройдем мимо, – чётко сказал Костя с грозным видом.

– Стойте! Я вижу у вас добрые лица, заберите меня с собой, я совсем один, мне некуда деться.

– Старик, лучше нам разойтись, так будет лучше, – артистично объяснил Павел, не сводя взгляда с незнакомца.

Медленно обходя загадочного старца, друзья начали часто дышать и шагать более широкими выпадами дальше вдоль дороги. В воздухе висела лишь тишина и напряженность, которые порождают сильное сердцебиение и нервные взгляды.

– Тогда дайте чуть-чуть еды, молодцы, – подпрыгнув к друзьям, вскрикнул старик – Умоляю вас!

Остановившись, Павел покривился, засунул руку в карман, достал небольшую баночку паштета и неуверенно протянул старику. Тот схватил высокого парня за запястье, подтянул к себе, ловко достал из кармана куртки небольшой окровавленный пистолет и с сумасшедшим возгласом начал орать:

– Отдай мне все ваши вещи, иначе парню конец!

Сделав пару шагов с опущенными руками, Костя увидел изуродованный труп, лежащий под насыпью дороги в апрельской грязи, и понял, что с таким человеком дела иметь нельзя: при любых раскладах попытается убить обоих.

– Медленно опусти рюкзак и толкни его в мою сторону, – нервно говорит обезумевший, прижимая сильнее пистолет к виску Павла.

Костя так и сделал.

– А теперь снимай с себя всё. Медленно!

Павел стоял, ничего не понимая. Было видно, как из его глаза текла маленькая слезинка. Сильная хватка старика, крепко держащая шею, была настолько мощной, что из-за боли пленный с грохотом упал на колени. Руками двигать Павел не мог вообще.

Костя начал расстегивать куртку, затем аккуратно высунул левую руку из кармана и, придерживая правый рукав, резко вытащил свой револьвер.

Выстрел. Раздаётся сильное эхо. Небольшие дождевые капли плавно окутывают ветер и тела на дороге. Последняя капля, упавшая на ещё живое тело плешивого старика, расплескивается по окровавленному лбу.

Шокированный Павел отскочил от упавшего трупа и вытаращил свои глаза на Костю.

– Поднимайся скорее, надо бежать отсюда, вдруг нас услышали.

Подняв все вещи, друзья ринулись стремглав по дороге, прочь от этого ужасного места, оставив за собой мёртвое тело, гильзу и баночку паштета.

15:18

Бегущих застал сильный дождь, грязь брызгала во всех направлениях, большие лужи становились небольшими озерцами в дорожных ямах. Но, несмотря на эти помехи, Павел и Костя бежали быстрее мчащихся вспышек света, жадно глотая огромные капли, которые били с такой силой, что способны сотряси каждую норку в земле, расширить каждую трещину в дереве.

Уже близко была деревушка, но к ней не прилегало пути, будто люди рождались, жили и умирали в этом месте, не отходя ни шагу от своего дома. Спасающимся приходилось пробираться через высокие заросли, прокладывая тропу самим.

Когда на небе сверкнула первая молния, друзья добрались до страшненького дома, у него единственного во всей мёртвой деревушке имелась целая крыша. Они зашли внутрь, закрыли дверь, нашли замок, валяющийся близ грязного коврика, и защёлкнули его, тихо застыв в скрюченных позах.

– А разве людям не захочется зайти в дом, у которого дверь заперта, вдруг тут ещё не разграблено? – робко спросил насквозь промокший Павел, поглядывая в окно.

– С открытой дверью у нас будет меньше времени для подготовки, поэтому пусть она будет запертой, мне так спокойнее.

Отдышавшись, Костя повернулся лицом к своему другу и заметил на его лице странное выражение.

– Господи, Константин, зачем?

– Я же сказал, чтоб нас сразу не прищучили, – свирепо ответил Костя, удивляясь такому странному вопросу

– Зачем ты убил старика?!

Удивившись такому выкрику, Костя лишь открыл рот, пытаясь выдать какую-нибудь уместную фразу.

– Он бы нас обоих пристрелил, что бы я ни сделал иного, он бы нас пристрелил.

– Ему просто нужно было поесть, он не хотел умирать.

– Если бы не хотел, то и дуло бы не прислонял к твоему виску. Ты, похоже, не заметил труп, который лежал у дороги. Пока дождь не полил ты сам был в крови того мертвеца. Ему плевать было на подачки. Поэтому успокойся, скажи мне спасибо и расслабься, тут тепло, мы можем хорошо отдохнуть, – разводя руками, закончил разговор Костя.

Пустые глаза Павла не шевелились, словно он впервые повстречался с человеком, который хотел его убить лишь из-за какой-то банки с провизией. Медленно поднимая голову, на стене он заметил стекло. В отражении находился наивный мальчуган огромного роста с покусанными губами, мокрыми кулаками и грязной рубахой под длинной курткой.

Услышав звон, Павел зашёл в комнату, где Костя уже намазал горчицу на сухари и начал наливать прозрачную жидкость на дно алюминиевых стаканов.

Было слышно, как дождь пробивал стекла, как шумела листва, будто за стенами этого дома началась ожесточённая борьба. Борьба ни за что и ни за кого. Укрывшись от этого сражения, становится уютно и безопасно, будто бы найден тот уголок, который приютил тебя и никогда уже не отпустит, он хочет, чтоб ты был здесь всегда и даже не думал об уходе отсюда.

Павел тихо встал напротив Кости, наблюдая, как обеденный стол приобретает новый краски. Столом была высокая табуретка, на которой и два стакана не помещалось, но аккуратно расставленные вещи создавали особый натюрморт. Грустная, но одновременно прекрасная композиция выстроилась в настоящее произведение искусства, на котором поместилась даже горелка с маленьким чайничком.

«Присаживайся, Павлик, кушать подано!»

После этих слов, угрюмая физиономия Павла превратилась в почти радостное личико с еле заметной улыбкой.

Трапеза длилась долго, каждый сухарь смаковался подолгу. Еда хоть и была, но все равно ее необходимо было беречь, ведь путь долгий, а ноне нормальной провизии не найти.

Спустя несколько мощных раскатов грома, небо стало темнее ночного, капли превратились в прозрачные камушки, бьющие землю со всей силой, да в домике засвистел чайничек, подзывая к себе тепло. В жестяных стаканах уже был чай, который невероятно пах молоком, а после добавления горячей воды воздух так и налился ароматом трав и сладостей.

Схватив кружки, друзья жадно глотали ароматный кипяток, похлёбывали и смотрели друг на друга.

– Скажи, действительно ли мы идем на восток, потому что там безопаснее? Откуда у тебя такие гарантии? – подняв левую бровь, спросил Павел.

– Там есть дом, который принадлежал родителям моей жены, я был с ними в хороших отношениях, поэтому они были рады, что у их наследницы есть такой замечательный муж, которому можно доверить хозяйство.

Костя поник, нервно расстегнул куртку и достал из внутреннего кармана две конфеты; протянув одну карамельку своему другу, добавил:

– Там есть достаточно провизии, плюс граница рядом, друзья-учёные уже давно по ту сторону находятся, они нас выручат.

Голос Кости дрожал, скрывая что-то. Этот человек никогда не умел врать. Каждая эмоция на его лице двигалась неестественно, каждая нота из его голоса была фальшивой.

– Не таи от меня ничего, Константин, прошу. Сейчас нам важно знать всё друг о друге, как никогда раньше.

– Ай да хитрец, смог меня раскусить, – сказал с улыбкой Костя, затихая. – Ты прав, ты прав. Помнишь же тот день, когда я вернулся с отпуска один, без Анны?

– Конечно, я тогда ещё был ужасный снегопад, цветущий март был, – с осторожностью ответил Павел.

– Когда мы с тобой тогда встретились, её уже не было…

Закрыв глаза, Костя отвернулся к окну и сжал сильнее стакан, не чувствуя всего жара в ладони.

Павел с мертвым взглядом таращился на фигуру своего друга, он застыл, как на фотографии, ни единого движения, лишь учащенные удары пульса били на шее.

– Ты ведь сказал мне об этом лишь после, ты еще неделю скрывал это. Зачем?

– Я просто не мог произнести это вслух, слишком тяжело даже самому себе в мыслях произносить такое. В общем, её тело лежит там, у того дома.

– Она тоже была подстрелена теми убийцами?

В ответ Костя молча кивнул.

Оставив стакан, Павел подошёл к другу, положил руку на его плечо и прошептал:

«Не раскисай, не смей, нам сейчас нельзя этого делать, я все понимаю, я дойду до конца с тобой».

На лице Кости, вновь появилась улыбка.

– Мне важно быть рядом с ней, её могила – единственное, что осталось от семьи.

– Чего же ты? Мы ведь с тобой тоже семья, без тебя бы я так и остался в столице, жил бы среди той гнили, которая не позволит нормально существовать. Ты ведь мне глаза открыл на этот кошмар, что творится вокруг.

– Спасибо, дружище. Давай присядем, ноги вообще не держат моё тело.

Усевшись на табуретку, Павел заинтересованно полюбовался на чехол гитары, перевёл взгляд на Костю, потом снова посмотрел на гитару и сказал:

– Константин, ты ведь со школы не играл на инструменте, зачем же ты её взял?

– Просто кто-то давно не бывал у меня дома из-за своих гастролей театральных и не видел мою замечательную музыкальную подругу.

– Ты, может, и настроить её сумеешь?

– Конечно, я наизусть помню, какой ноте соответствует определенная длина звуковой волны, – с гордостью ответил Костя.

Достав гитару из чехла, Костя начал медленно вращать колки, уселся на полу у окна, сложил ноги под себя и уставился на Павла, который аккуратно нёс две свечи к музыканту, дабы можно было легче разглядывать ловкую игру длинных пальцев Кости.

Через минуту в уголке этой комнатки стены стали наливаться теплыми цветами, воздух стал еще теплее, а дождь за окном все также громко лил. Внезапно, Костя начал ударять по глухим струнам, завоевав всё внимание Павла, робко взглянул на гриф, поставил пальцы на пятую и четвёртую струны второго лада и заиграл спокойным перебором, меняя один аккорд за другим. Потом плавно остановился и запел, вновь повторяя те же ноты. Пел он по-английски. Эту песню Павел вспомнил сразу: это была любимая композиция Кости. Поэтому каждый, кто общался с ним, знал досконально и перевод, и текст этого произведения. Пелось там то ли о вечном искании, то ли о немыслимой любви, то ли об одиночестве, множество разных мыслей выдвигали люди, и никто не пытался полностью понять смысл, кроме Костика, который постоянно молчал во время обсуждений этой песни, ведь он понимал её, он её чувствовал.

Считанные мгновенья длилась эта песня, но в реальности прошло почти четыре минуты. Взглянув на часы, которые показывали без четверти пять часов вечера, Костя отдал гитару настоящему виртуозу и актёру, который начал исполнять различные популярные песни, рассказывать стихи и демонстрировать сцены из пьес. И всё это также происходило в той уютной комнате запертого дома, за стенами которого во всю силу лил дождь.