Текст книги "Мир Четырех Лун"

Он даже замурлыкал себе под нос какую-то песенку, предвкушая победу в споре. Ничего, что им придется идти по солнцепеку в этот городок, зато он-то окажется прав!

…Когда неяркие солнечные лучи озарили пустыню и предгорья, сияние померкло. А вместе с ним поблекли и надежды Джеймса.

В той стороне, где он заметил свечение, не было ничего, хотя бы отдаленно напоминавшее дома или какие-нибудь иные строения. Не было даже руин.

Просто там пустыня из коричневато-серой становилась черной. И был этот ожог слишком заметен, чтобы считать, будто там есть хоть что-то еще.

Теперь Джеймс шел молча и не оборачиваясь. Вида черной и почти наверняка радиоактивной проплешины он просто не мог вынести. На него было печально смотреть. Выражение на слегка полноватом лице американца было таким, будто он переживает в эту минуту все мировые страдания. Конечно, дело было и в усталости, и в непривычно долгом пути. Но самое страшное – это обида.

Впрочем, недолго так продолжалось – до той самой минуты, когда Юсуф скомандовал готовиться к привалу.

– Да, разумная жизнь тут есть. Была… – поправил себя Виталий, сбрасывая рюкзак.

– Или есть, только не тут, – сообщил Юсуф.

– Если здесь случилась атомная война, вряд ли хоть кто-то остался.

– Почему? Может, и остался. А может, и не атомная война, а что-нибудь другое. Джим, ты бы не расстраивался. Воду мы найдем дальше. Обязательно.

На сей раз Вит уснул первым, едва они покончили с завтраком. И вновь его сморил тревожный сон, где, кроме беспокойства, не нашлось места ничему – даже сновидениям.

Глава 4
Средство от головы

Имени у него сейчас не было. Как не было ни у кого в отряде. Так положено: когда охотники и воины уходят в дальний поход, имена забирает шаман племени. Ведь это очень удобно: если ты убиваешь добычу, то на самом деле ее убивает кто-то без имени – никто. И мстить будет некому, месть пройдет мимо охотника и его деревни.

Но хоть каким-то образом называться надо. Поэтому воина, который шел впереди, звали Скорпионом.

Обычай отдавать на время имена внушал воинам и необходимое послушание. Только попробуй нарушить законы племени и струсить при встрече с чужаками – тогда шаман просто съест твое имя. Скорпион помнил, что в детстве видел такое. Старейшины и шаман собрали тогда всю деревню, а провинившийся охотник дрожал и пускал пену изо рта. Даже не умолял о пощаде, прекрасно понимая, что это будет совершенно бесполезно.

Так оно и оказалось: шаман достал его имя, торжественно сжег его, размешал в воде и проглотил пепел. Охотник упал, как громом пораженный. Его куда-то унесли, и с тех пор Скорпион его не видел. Да и никто из деревни: как только несчастный придет в себя, ему придется уйти навсегда. Теперь он станет чужаком для всех. А чужаку лучше сразу уйти в пустыню и умереть там под лучами палящего, не знающего жалости божества. Или даже пройти в один из Черных Кругов – может быть, тогда удастся вымолить у богов прощение?

Вот только удавалось ли это хоть кому-то, Скорпион не знал. Никто оттуда не возвращался.

Может быть, оно и было жестоко – изгонять кого-то из племени. Но так хотели боги, наказавшие предков людей. А нарушить их волю – это означало окончательную гибель. Притом – для всех.

И сейчас все было так, как полагалось. Воины били в барабаны, призывая удачу, женщины попрятались в хижинах, не решаясь выглянуть наружу – а если бы все же решились, им бы не остаться в живых. Это был обряд только для мужчин. Только после него можно было выходить на охоту. Но сейчас охота была особой – за головами чужаков.

И требовала она особой сноровки.

Порой случалось так, что охотники врывались в чужое становище. Но это бывало давно, о том помнили только глубокие старики. Видимо, боги прогневались на чужих, которые не хотели охотиться, как Настоящие Люди, а сами разводили добычу, потом забивая ее. Это было не по правилам: добычу надо убивать в бою.

Вот оттого-то солнце в последнее время и палило так жарко, чтобы чужаки убрались с территории Настоящих Людей. Боги сами восстановили справедливость – глупых чужаков не стало. Остались только охотники – такие же, как племя Скорпиона.

Врываться к ним в деревню было нельзя. Зато можно подождать, пока мужчины выйдут на охоту. Вот там-то, в полосе редких деревьев в предгорьях, их и могла ждать засада.

И горе им, если не смогут защититься: их головы окажутся в жилище шамана, а воинов, которые принесут их, станет славить вся родная деревня!

Так повелели боги. А значит, так и надо. Правда, сейчас их мало кто встречает – может быть, только шаман, когда сам путешествует в мир богов. Вот раньше оно было не так: боги жили рядом, иной раз могли отблагодарить или покарать. Но о том опять же помнят лишь глубокие старики, да и то всего лишь по рассказам своих дедов.

Сейчас отряд охотников очень далеко ушел от своей деревни, оказавшись почти на границе пустыни. Чужаков нигде не было видно. Но возвращаться в деревню, не отрезав ни одной головы, означало покрыть себя позором. Женщины будут смеяться над неудачливыми воинами, а если это особо разгневает шамана, то он может и имен лишить. И старейшины ему не возразят…

Поэтому далекий запах костра не мог не привлечь внимания Скорпиона. Он остановился и сделал остальным знак рукой, чтобы те замерли. А затем охотник начал принюхиваться – почти как животное. Да, где-то очень далеко кто-то невидимый жег костер. Никто, кроме экспедиции охотников, не мог отойти так далеко от родной деревни. А значит, это наверняка чужаки.

С ними следовало поступить так, как велит обычай. Может быть, их много. И совершенно точно, что они никого не боятся, не ждут внезапного нападения. А это могло означать, что голова достанется каждому, даже самому слабому из воинов.

То-то будет праздник в деревне, когда они вернутся и им отдадут имена!

Скорпион дал сигнал остальным, и отряд двинулся на запах костра. На запах скорой добычи!

– Почти райское место! – воскликнул Виталий.

По сравнению с раскаленной адской сковородкой пустыни так оно и было. Во всяком случае, здесь имелась тень. Да и источник воды удалось найти довольно быстро. Так себе водичка, конечно. Но можно вскипятить, и тогда будет все в порядке.

Да и с едой пока проблем не предвиделось: Юсуф одним выстрелом из «калаша» уложил существо, похожее на дикую свинью – отчего-то у свиньи пробивались вполне явные рожки. Разумеется, это вызвало новый приступ остроумия у Виталия, заявившего, что «не дай бог свинье рога, а мужику – панства». Джеймс и Юсуф ничего не поняли, пришлось долго разъяснять.

Но главное было не в том: настроение всех троих можно было назвать если и не радостным и приподнятым (радоваться в чужом незнакомом мире было, в общем-то, нечему), то уж, по крайней мере, и не похоронным.

Оттаял даже Джеймс, который дулся на своих спутников после вчерашнего, будто у него отобрали любимую игрушку. Наверное, уже представлял себе цивилизованный город со всеми удобствами. Ну, тут уж извините, выбирать не приходится – что есть, то и есть. Если в этом мире произошел какой-то конфликт с атомными бомбами, то, по крайней мере, надо было радоваться, что они не оказались в эпицентре ядерной зимы. Или в том месте, в котором держится высокий уровень радиации. Занес бы их «песчаный смерч» (или чем он там был еще) в центр выжженного круга – и мучительная гибель от лучевой болезни была бы гарантирована. А так – вполне можно выжить.

По крайней мере, пока есть патроны к «калашу».

Что делать дальше, не знал, наверное, даже Юсуф. Но тут как судьба сложится. Им надо попробовать перевалить через горы, вздымавшиеся впереди. Сколько это потребует усилий и что их ждет по ту сторону, пока было совершенно непонятно. Но горы выглядели невысокими, это явно не Памир и не Кавказ.

А пока следовало заняться своими делами. Юсуф заявил, что рогатого «кабанчика» он есть не станет, да и вообще к нему не прикоснется. У него пока есть запас еды, а вот его спутникам кушать что-нибудь надо. Никакие уговоры на него не действовали, он упорно стоял на своем.

Так что Джеймсу пришлось свежевать добычу самому, и, как ни странно, у него это получилось. Виталию пришлось набрать дров, надеясь на одно – что, во-первых, зловредных насекомых тут окажется немного, а, во-вторых, дым от костра их отгонит. Пожалуй, здешние насекомые или ползучие гады его беспокоили больше всего. Не хотелось бы встретиться еще раз с каким-нибудь «тарантулом».

Но кое-каких сухих веток незнакомых деревьев Вит все же притащил. Пришлось за ними ходить довольно долго, поскольку стоило удостовериться – никакая из тварей его не искусает.

Больше всего ему было интересно вот что: если у здешних свиней прорезались рога, значит ли это, что свиньи – радиоактивные мутанты? Можно ли съесть такого «кабанчика»? В любом случае, особо привередничать в еде не приходилось. Но все же, какова была бы местная фауна, если бы тут не оказалось светящихся радиоактивных проплешин? Похожей на земную или не очень? И нет ли тут каких-нибудь мутантных москитов?

В любом случае, москиты, мутантные или обыкновенные, не торопились добраться до трех потенциальных жертв.

Радиофобия Виталия не особенно беспокоила. Хотя это было не всегда типично: избавившись от страхов перед природой и дикими животными, человек, переехав в города, быстро изобрел новые страхи.

Да какие, куда там жалким саблезубым тиграм!

Свиной грипп! Птичий грипп! Радиация!

Как раз, когда Виталий уезжал сюда, в Интернете (а заодно и в некоторых из тех редакций, где он сотрудничал) началась очередная эпидемия. Стоило в Японии произойти катастрофе на АЭС, как это отозвалось даже в далеком Петербурге. И добро бы отозвалось сочувствием к японцам. Нет, никто из заболевших и не думал за них переживать. Больше того, японцам доставались самые злые слова – Курилы требуют, гады, а теперь еще и радиацией весь мир заразили!

– Понимаете, от этого облака никакого спасения быть не может… – слышал Виталий, заходя в курилку. Вещал рыхло-полноватый парень небольшого роста, вечно ходивший в пестром свитере, на котором можно было при желании различить следы позавчерашнего обеда. Он работал в отделе культурной информации и к Виталию прямого касательства не имел. Парня звали Костей.

– А, привет! А я тут народу правду говорю.

Судя по всему, это было любимым Костиным занятием – рассказывать соотечественникам правду. Сколько его ни встречал Виталий, он вечно рассказывал о продуктах с генномодифицированной органикой, о страшных последствиях прививок, о том, что правительства западных стран уже разрешили клонирование, и теперь человечеству непременно наступит хана. Неизбежно.

– О чем? – вздохнул Виталий, доставая пачку сигарет.

– Как о чем?! Фукусима! – ответил Костик. – Это… Это вообще полный трендец. Знаешь, в какую сторону пойдет ветер? Этой туче всего-то и надо, что перевалить Уральский хребет. А мы – и Москва, и Петербург – совершенно беззащитны. Причем будет это дня через два: испарения попадут в высотные слои атмосферы – вот и все! Думаете, нам тогда власти объявят о повышенной радиации?!

– Ну, раз оно так, то и волноваться не следует, – хмыкнул Виталий, прекрасно зная цену Костиным соображениям.

– Так можно защититься, только от нас это скрывают! – Костик совершенно не обиделся на тон Виталия. Похоже, он вообще не мог понять, когда над его «правдой» начинают издеваться.

– Чем? Вот, говорят, коньяк или красное вино…

– Ха! Коньяк! Ты знаешь, что туда кладут?! Лучше тебе этого вообще не знать! Нет, это все бесполезно и совершенно не поможет. Еще вот прежний, советский коньяк…

Где этот гурман-ценитель в силу своего возраста мог попробовать «прежний коньяк», оставалось только гадать.

– А что ж тогда? Завернуться в простыню и ползти на кладбище?

– Нет. – Костик обернулся к безмолвствующим редакционным девицам. – Помогает синий йод! Понимаешь, в этой чертовой Фукусиме они таки допрыгались до ядерного взрыва. Интернет все сегодня смотрели?

Никакого ядерного взрыва там не было и в помине, но убеждать в этом Костика было бесполезно.

– В общем, просто так пить йод нельзя, – изрек Костик очередную истину.

– Думаю, да. – Виталий поперхнулся сигаретным дымом и политкорректно закашлялся.

– Синий йод – это йод на крахмальной основе. Если его пить, можно пережить кошмар. Да, и морская капуста…

– Мы пойдем, пожалуй.

Девушки тут были очень вежливыми. Кто другой на их месте давно бы послал Костика.

– Сам-то свой синий йод пьешь? – спросил Виталий, чтобы заполнить паузу.

– Да, сегодня начну. Первое облако радионуклидов будет тут уже скоро. Ты же понимаешь, у них там, как в Хиросиме или Чернобыле…

– Так в Хиросиме сейчас люди живут, – заметил Виталий.

Костик ошарашенно поглядел на него из-под очков.

– Как – живут?

– Ну, очень просто. Это – миллионный город.

– Ну, не знаю! Там же радиация, они что, очумели? Ты-то вот согласился бы там жить?

– Знаешь, если серьезно – наверное, да. И от Фукусимы далеко, и цунами там не было.

– Ну… Чумовые какие!

Разговор был окончен.

Когда дня через три Виталий снова оказался в той же самой редакции, Костика там не обнаружилось.

– А где главный выживальщик? – спросил он. Даже имени не надо было уточнять – все и без того знали, о ком речь.

– Позвонил и сказал, что приболел, – сообщила одна из тех самых девушек, которые были в курилке. Никакого сострадания в ее голосе не чувствовалось. – С животом плохо…

– Угу. Синий йод, – заключил Виталий.

Уже перед самой командировкой в Ливию Виталий снова его встретил. Костик о Фукусиме больше не вспоминал, теперь главной темой стала африканская чума свиней.

– Понимаешь, самое важное слово в этом названии – «чума»! Нам о том ничего не говорят, но…

– Так она же людям совершенно не опасна. Только свиньям!

– Ну-ну, Вит, вечно ты всем ИМ веришь! ОНИ же все врут!.. – Костик скорчил хмурую гримасу и поднял большой палец – видимо, указывая на местонахождение тех самых «ИХ». В сочетании со свитером, усыпанным крошками, выглядело это очень забавно.

«Да, ТЕБЕ африканская чума свиней точно очень опасна!» – подумал Вит, хотя вслух ничего не сказал…

Воспоминания о прежней жизни, нарушенной командировкой в этот адский мир, слегка отвлекли Виталия от некоторой тревоги, связанной с возможными здешними мутантами. Когда он возвратился с очередной охапкой дров, оказалось, что Джеймс уже заканчивает делать шашлык из рогатого монстра. Было сложно представить, что этот увалень может запросто заниматься разделкой туш – работой, с которой управится не каждый деревенский житель.

– А Юсуф где?

– Ушел. Говорит, что и смотреть на такое не станет. Ну, культурные традиции такие… Вот дерьмо, где бы руки отмыть?! Польешь, Вит?

Виталий так и хотел сделать, благо воды теперь было вполне достаточно. Он уже взял пластиковую бутылку, когда позади, со стороны небольшой рощицы, послышалась автоматная очередь и чей-то вскрик.

– Туда! – закричал Вит, роняя на землю бутылку.

* * *

Нож, сделанный из обсидиана, застал Юсуфа врасплох. Все произошло мгновенно: нож, воткнувшийся в дерево, чей-то предостерегающий окрик – чей именно, он даже не успел сообразить.

Тело сделало все само: ливиец рухнул на землю, как подкошенный, а потом осторожно перекатился чуть в сторону. Автомат сам оказался в его руках. А дальше оставалось только выстрелить на неосторожный шорох. Что Юсуф и сделал.

И, судя по воплю, даже кого-то задел.

– Ползком! – заорал он на арабском, когда услышал чей-то топот позади. И только потом сообразил, что арабские команды совершенно бесполезны.

Но его прекрасно поняли.

– Что там? – спросил подползший Вит.

– Не знаю. Кто-то напал.

– Стреляли! – проговорил Джеймс.

И, хотя это было сказано на английском, а ситуация оказалась не самой приятной – кто-то, кажется, осаждал их, и явно не с самыми добрыми намерениями, Вит рассмеялся, вспомнив великий фильм.

Он уже начал привыкать к тому, что и Юсуф, и Джеймс считают его своим, но немного прибабахнутым – ну кто еще тут будет хохотать.

Но, кажется, именно в этот момент ситуация резко улучшилась: в кустах впереди послышался шум, кто-то протяжно заорал, что-то мелькнуло – и движение окончательно стихло. Юсуф, готовившийся к стрельбе, так и не сделал больше ни одного выстрела: патроны следовало экономить, а цели не было.

Некоторое время они молча лежали на земле, глядя в ту сторону, откуда пришли нападавшие. Потом Юсуф сказал:

– Ползем осторожно. В случае чего – стреляю по ним, если там кто-то остался.

– Вот и дождался ты своей цивилизации, Джеймс! – мрачно проговорил Виталий.

Американец ничего не сказал. Обиднее всего было то, что первая порция шашлыка всяко пропала. И все его искусство пошло насмарку. А теперь еще и приходится ползать на брюхе, опасаясь неведомо кого.

– Видимо, удрали, – пробормотал Юсуф, осторожно пробираясь через кусты. – Нет, не все.

– Ничего себе красавчик! – только и присвистнул Вит, глядя на того, кого подстрелил из «калаша» ливиец.

* * *

Стоявший у деревьев не был просто чужаком.

Но когда Скорпион понял это, было уже поздно – кто-то запустил в стоявшего метательный нож.

– Уходим! – заорал Скорпион, который понял, кто спокойно разжег огонь там, где надо было каждый шаг делать с опасением, поминутно принюхиваясь – не следят ли за тобой.

Что сделает такому метательный нож, даже если он будет отравлен?! Конечно, ничего. А в худшем случае – только разозлит.

И в этот момент гнев богов обрушился именно на него, на Скорпиона, Настоящего-Человека-Без-Имени, который хотел сказать своим: богам нельзя мешать, с этого места надо поскорее уносить ноги.

Гнев божества полыхнул огнем, оглушил, сбил воина с ног и швырнул на землю. Он успел еще раз крикнуть своим, чтобы они уходили, но те и так бежали со всех ног. Нет позора для воина, если он бежит от разозленного бога. Это – не слабость, это – осторожность.

И наступила тьма…

– Красавчик! – повторил Виталий, глядя на лежащее на земле существо. Существо было явно человеком. По крайней мере, две руки, две ноги и одна голова в наличии имелись. Из плеча существа лилась кровь. Если бы Юсуф не экономил патроны, а дал длинную очередь, существу бы точно не выжить. А так оно было живо. Во всем своем великолепии – пятнистой шкуре какого-то животного. Клыки еще одного зверя аккуратно вставлены в нос, раскрашенной прическе позавидует самый изысканный панк… А еще – ожерелье из зубов (оставалось надеяться, что человеческие зубы носить в этих краях уже немодно). Но самым непривычным оказалось то, что парень (это, несомненно, был именно парень) – белый. Истинный, так сказать, ариец, правда, сильно загорелый. Но – белый.

– Что с ним делаем? Он может быть опасен, – проговорил Юсуф.

– Не думаю, что опасен. Похоже, без сознания.

Джеймс шагнул к распростертому на земле дикарю, протянул руку.

Виталий и Юсуф издали предостерегающие возгласы, готовые спасать сотоварища, если раненый попробует рыпнуться.

Но дикарь даже не шелохнулся.

– Без сознания, – констатировал Джеймс. – Рана – всяко не смертельная. Видимо, еще и страх.

– Тогда, думаю, он нам понадобится. Несем к стоянке, а там поглядим. Лучше, конечно, на всякий случай его связать.

– Допрашивать связанного?! – Джеймс резко выпрямился.

– Хочешь сказать – «ни за что, так могут поступить только нацисты»?! А нападать из-за угла на тех, кто ничего ему не сделал – это как? – Виталий очень сурово посмотрел на коллегу. – Напрасно ты так…

– Может, мы нарушили какую-то их священную территорию? – предположил Джеймс, но уже не так уверенно, без пылкого мультикультурного энтузиазма.

– Вот и разберемся. Мы же его будем лечить, а не пытать…

«Хотя это иногда бывает почти неотличимо», – хмыкнул про себя Вит.

– Правильно, – поддержал его Юсуф. – Пока – связать.

Дикарь оказался очень тяжелым, несмотря на свой небольшой рост. По крайней мере, когда все трое оказались около наполовину потухшего костерка (конечно, костерок успел испортить шашлык и спалить самодельные шампуры из веток), путники запыхались.

Джеймс вызвался обработать рану несчастному охотнику и вскоре заявил, что кость, видимо, не задета, а вообще, ему просто повезло – пуля прошла навылет.

– Надеюсь, лекарства из аптечки его организму не повредят, – сказал Джеймс.

Юсуф поворчал для порядка – тратить аптечку на какого-то дикаря, напавшего на них, ему совершенно не хотелось. Но все же пришлось.

– Пусть лежит. Только как мы его разговорим? Он же и по-человечески говорить, наверное, не умеет?

– Юсуф! Вы… – Джеймс с упреком посмотрел на ливийца. – Я сочувствую повстанцам, но я не знал, что вы такие… такие расисты!

– Да успокойся. – Виталию оставалось только удивляться наивности Юсуфа. – Есть язык жестов, например. Это – для начала. Если смышленый – поймет, что мы ему не угрожаем, что в своем ранении он сам и виноват. А проводник нам понадобится. Все нормально. Пока предлагаю все же пообедать и посматривать за окрестностями – не вернутся ли его приятели. Сколько их там было, как думаешь?

– Дикарей семь, не меньше, – проговорил Юсуф, нисколько не пристыженный Джеймсом. – Может, и больше. Ладно, посмотрю, пока вы тут будете это есть, – он с отвращением посмотрел на импровизированные шампуры с шашлыком.

Опасения оказались напрасными – никто из дикарей и не думал возвращаться. Видимо, выстрелы их надежно отогнали. Но означало ли это, что они знакомы с огнестрельным оружием? Вполне возможно, что очень даже знакомы. В конце концов, если в этом мире нескольких лун местные жители лупили друг по другу атомными бомбами, то уж огнестрел они изобрели наверняка.

…Когда Скорпион, Охотник-Лишенный-Имени, пришел в себя, то первое, что он увидел, была Третья Луна в небе, стремительно становящемся серым. Это могло быть и хорошим, и плохим знаком, шаман говорил, что Третья Луна – это всегда загадка.

И только потом он почувствовал боль в плече и связанных руках. И вспомнил…

Боги!..

Он вызвал ярость богов! Он и весь их отряд! И теперь боги схватили его!

Скорпион дернулся и застонал. И тут же понял, что боги следят за каждым его движением.

Оказывается, они сидели рядом, около костра. И ждали, когда он придет в себя. Наверное, для того, чтобы покарать – для чего же еще?

Один из них, тот что с темным лицом, проговорил что-то соседнему.

Конечно, это был не тот язык, на котором общаются Настоящие Люди. Откуда бы охотнику знать язык богов? Может быть, шаман и смог бы разобрать, но Скорпион шаманом не был.

Зато прекрасно знал, кто такие шаманы. А этот самый бог, сосед смуглого… Скорпион мог бы поклясться, что он делал именно то, что проделывают и шаманы. Он явно записывал что-то.

Шаман богов!

Скорпион едва снова не потерял сознание от ужаса.

– Ладно, попробую с ним пообщаться, – произнес Виталий.

– Не думаю, что у тебя получится. Ну да ладно.

Виталий вытянул руки, демонстрируя пленному пустые ладони в общечеловеческом жесте. И увидел, как дикарь съежился и затрясся мелкой дрожью.

Шаман богов хочет забрать у него силу жизни?! Вот какой будет кара?!

Если бы они просто убили его!

А выпить силу жизни у человека, лишенного имени, пусть и временно – это означало одно: духу охотника не придется уйти к предкам. Ему предстоит вечно страдать и скитаться по пустыне. Сейчас его сила будет выпита, потом шаман богов взмахнет палочкой для письма – вот и все…

Но бог тут же опустил руки – должно быть, смилостивился. Видимо, сейчас просто убьет своим громом. Охотник приготовился, закрыл глаза. Но вместо грома он услышал голос бога. Тот спрашивал его о чем-то? Но о чем?

Конечно, богам совершенно необязательно знать людской язык.

Однако о чем он с ним хочет говорить?

– Все в порядке, мы не будем тебя убивать.

Разумеется, приходилось рассчитывать только на одно – на интонации. Если этот несчастный раненый охотник их поймет – контакт будет налажен. Если нет – все окажется сложнее.

Как казалось, старания Вита не прошли напрасно – по крайней мере, дикарь больше не трясся, а непонимающе хлопал глазами. Должно быть, пытался понять, какой в незнакомых словах заключен смысл.

Что происходит?! Сам шаман богов предлагает ему свою пищу?!

Это – знак примирения и прощения. Значит, они простили его? Но почему не развязали?

Однако пища богов была тем самым предложением, от которого невозможно отказаться. Выждав несколько мгновений, охотник потянулся зубами к куску пищи, протянутой на палочки.

И оторвал.

Это была действительно божественная пища. Он даже не сразу понял, что это – мясо. Должно быть, мясо какого-то зверя из тех, что боги добывают на небесных тропах.

Как правило, в деревне Скорпиона мясо ели сырым.

– Вижу, проголодался, – сказал Виталий, протягивая новый кусок.

– Ты так ему половину туши скормишь, – проворчал Джеймс. – Хотя… Может быть, он тебе будет благодарен. И разговорить его будет можно.

Оказывается, американец очень ревностно относился к собственному кулинарному искусству.

Скорпион не мог поверить в происходящее.

И совсем уж удивился, когда шаман богов осторожно развязал ему руки и протянул сосуд, наполненный водой. Но не сразу. Он указал на сосуд и произнес какое-то слово.

Потом – еще раз. Потом сделал знак, будто бы сам пьет.

И указал пальцем на него – Скорпион даже попятился.

Только с третьей попытки он сообразил, что от него требуется. Бог велел сказать «вода» на языке Настоящих Людей? Что ж, если он так хочет – отчего бы и нет?

– Вээ, – проговорил Скорпион.

Шаман богов повторил. Несколько раз, и каждый раз все правильнее и правильнее.

Только после этого бог протянул охотнику сосуд. Скорпион сделал движение левой рукой и тут же ощутил боль в плече. Но все же не расплескал воду – расплескать ее было бы верхом неуважения к богам. В конце концов, боль можно и стерпеть.

Знакомство началось неплохо – по крайней мере, Виталий не сомневался, что контакт окажется удачным. Парень оказался достаточно сообразительным, чтобы понять, чего от него хотят. И теперь все продолжалось по схеме, отработанной поколениями: жест, предмет – слово, повтор.

До абстрактных понятий дело пока не дошло. Но не приходилось сомневаться, что и с этим можно освоиться. К тому же, много ли в языке этих странных белых дикарей абстрактных понятий?

Хотелось поскорее ответить на многие свои вопросы.

Знают ли они, что здесь была война? Стали они одичавшими после нее или всегда таковыми были? Насколько это агрессивные племена? Правда, в агрессивности сомневаться не приходилось…

А Скорпион был страшно рад, что его приняли в круг богов. Такого не случалось ни с кем в их деревне. Теперь будет что рассказать детям, о нем сложат песни.

Вот только как он теперь доберется до деревни? Одному ходить в этих местах очень опасно. А если боги возьмут да и улетят, покинув охотника? Что тогда?

Может, попросить их сопроводить его?

Но он никак не мог решиться на такое. Да и поймут ли боги язык простого смертного из Настоящих Людей?

Неприятности для него настали очень скоро: вмешался еще один бог. Тот, который сидел в отдалении, смотрел в звездное небо и не говорил ничего.

– Хватит, ты его так замучаешь. – Политкорректный Джеймс был непреклонен. – Ему повязку надо поменять. И укол снотворного не помешает. Ты ему сможешь объяснить, что все делается на его благо?

– Вряд ли.

– Тогда пусть потерпит.

Это было хорошо, что спутанные ноги охотника Вит не догадался развязать – дикарь конвульсивно дернулся, когда Джеймс начал отдирать повязку. Он некоторое время возился, пытаясь промыть рану, делал какой-то укол. Все это время Виталий простоял рядом, глядя на раненого охотника как можно дружественнее – больше никаких способов объяснить происходящее у него не было.

Третий бог причинил страшную боль, и Скорпиону хотелось закричать во весь голос, но он всего лишь застонал. Похоже, что и третий бог был шаманом, но только особенным, шаманом-знахарем. Боль сразу же прошла, как только он начал колдовать над раной. Конечно же, простые знахари вряд ли смогли бы врачевать раны, полученные от божественного огня, для этого нужен был именно такой.

И Скорпион понял, что надо терпеливо переносить все, что с ним делают. Если его накормили на стоянке богов, это значило только одно – убивать его и отрезать ему голову боги не собираются. А раз оно так, то надо просто подождать.

И, как только бог-знахарь закончил свой обряд, Скорпион почувствовал, что ему страшно хочется спать. Наверное, надо было перебороть сон, однако ничего с собой поделать он уже не мог.

– Ну, Вит, как результаты беседы? – спросил Юсуф.

– Он все расскажет, но позднее. Язык довольно простой, основная сложность – долгие и краткие гласные. Ничего страшного.

– Это хорошо, – задумчиво произнес ливиец. – Только думаю, что с утра надо перенести стоянку как можно дальше отсюда. Может быть, не стоит разжигать снова костер. Мне все это не очень нравится.

– Почему?

– Посмотри. – Он протянул Виталию небольшую круглую бусину, блеснувшую в свете лун. – Вот это я подобрал, когда мы его сюда тащили. Свалилось с него, наверное.

– Что это такое? – Виталий повертел в пальцах круглую серебристую горошину. На ней проступал очень тонкий узор.

– Не знаю, чем это может быть. Для дикого язычника какой-нибудь амулет. Но кто-то здесь знает тонкую обработку металлов.

– Может быть, охотник путешествовал по руинам заброшенного города, там и подобрал, – предположил Виталий.

– Все может быть, Вит. Но чем осторожнее мы здесь будем, тем только лучше.

В свете лун лицо Юсуфа казалось мрачным. Виталий покачал головой, и это движение повторили сразу две тени.

– Возможно, так и надо, – ответил он. – Эти добрые ребята, – Вит кивнул в сторону храпящего охотника, – насколько я понял, очень интересовались головами чужаков. Тех, кто не из их племени.

– Да. Видывали таких – в Уганде, например, – подтвердил Юсуф. – Ничего хорошего от них ждать не следует. Но все-таки откуда у них такие вещи? – Он забрал бусину.

А Виталию вновь послышалось что-то подозрительное в словах Юсуфа. Что именно, он понять никак не мог. «Беседа» с охотником оказалась слишком утомительной, он и сам не заметил, как задремал.