Текст книги "Любовь под соусом бешамель"

Совет #3: перед подачей блюдо можно украсить зеленью

К родителям я так и не поехала – на следующий день после моего позора снова позвонила сестра и заявила, что нашла для меня вакансию. Ее коллега, всегда обедающая в одном рыбном ресторанчике, сообщила, что шеф-повар долго и упорно ищет квалифицированного помощника для су-шефа. И через три дня, в пятницу, я отправилась на встречу с судьбой.

Конечно, от дома далековато. Я живу практически рядом со Старым портом, а возможное место работы – в центре Марселя. Но зарплата приличная, хватит и на такси пару раз в месяц, когда совсем невмоготу стоять в душном автобусе. В крайнем случае можно использовать подземку, хоть я ее и не люблю. А кто любит?..

Шеф – милая дама лет пятидесяти со старомодным пучком. Это на первый взгляд. А когда я увидела ее в деле… Монстр, каких поискать. Всех работников держит в тонусе. Но без перегибов, по крайней мере, на первый взгляд. Думаю, сработаемся. Кажется, я ей понравилась. Приготовила на пробу пару рыбных блюд, одно она сочла неплохим, второе заставило ее призадуматься и долго гипнотизировать меня взглядом прищуренных глаз. Затем медленный кивок головой, улыбка краем губ, и со словами «До завтра. Формой обеспечим. Не опаздывать!» меня отпустили.

Моя смена начнется в два пополудни, а с утра нужно подписать договор в офисе. Отдел кадров находится в соседнем квартале. Спасибо, хоть оплату буду получать в ресторане.

Возвращалась домой уже вечером, уставшая, но довольная. Задолбанная жарой и запахом пота в транспорте, вышла на пару остановок раньше, и чтобы сократить, решила идти по улице Шаторедон. По стеночке, на цыпочках, крадучись. Время как раз к открытию, мало ли, вдруг народ уже подтягивается…

Народ может и не подтянулся, зато нарисовался Клод, с какого-то перепугу открывающий переднюю дверь. Обычно персонал заходит с черного входа.

– О, радость моя! Давно тебя не видел, – и полез с объятиями.

Я от такого панибратства даже не нашла сил вырваться. Лишь слабо прокаркала что-то вроде «отвали».

– Не могу. Мне срочно нужно с тобой помириться. Я – идиот, хотел произвести впечатление на нового приятеля. Я все осознал и удалил фотографию. Прости.

– Приятель оценил твой подвиг?

– Нет, – погрустнел бармен. – Сказал, что я – козел. И с друзьями так не поступают.

– Так вот почему ты извиняешься, – прозрела я. – Потому что любовничек твою шутку не признал.

– Вовсе нет. Вообще, хватит дуться. Пойдем внутрь, я угощаю.

– Ты издеваешься? Посмотри на меня!

А посмотреть было на что: помятая футболка с влажными кругами под мышками, всклокоченные от духоты волосы, потекший карандаш (водостойкий, между прочим) под глазами.

– Ты прекрасна в любом виде.

– А потом я обнаружу в интернете фото своей замученной физиономии.

– Нет, клянусь!

– Ох, Клод, до чего ты пафосный…

– А еще я умею канючить.

– Ладно. Только недолго, пока народа нет. Как только соберется человек десять, я сваливаю.

– Заметано!

– От меня хоть потом не воняет?..

– Нет, ты чудесно пахнешь.

– Ну, конечно.

– Ты мне не веришь? Боже, ты разбиваешь мне сердце, дорогая!..

– Заткнись и открой, наконец, эту проклятую дверь.

Мы вошли в темный холл, и я вздохнула свободнее – здесь никто не увидит растрепанную Моник.

Клод подвел меня к барной стойке и забренчал бутылками.

– Что будешь? Напоминаю, все за мой счет.

– Самый дорогой коктейль, – злорадно улыбнулась я.

– Без проблем.

Минут десять я медленно тянула напиток через трубочку, лениво перекидываясь словами с Клодом. Народ подтягивался так же медленно и лениво.

– Что-то у вас

– Караоке в десять. А в половину девятого играет наш новый диджей. О, а вот и он приволокся. Опоздал на десять минут, негодяй.

Я повернулась в указанном направлении и обомлела. Знакомая блондинистая грива, ямочки на щеках, широкие плечи… Это же Он, Герой, который был свидетелем моего позора… Захотелось спрятаться под барной стойкой. Но меня парализовало, и все, что я смогла, это тихонько пропищать:

– Боже мой! Это он…

– Хочешь, познакомлю? – покосился на меня Клод, в глазах которого тут же пустились в пляс чертенята. Взявшись за руки.

– Нет, ни в коем случае! – я с отчаянием утопающего вцепилась в стакан и мотала головой из стороны в сторону с выпученными от ужаса глазами.

– Эй, Доминик, подойти на минутку! – чертенята в его взгляде уже водили хоровод.

– Не смей! Клод, Боже-е-е. Я тебя ненавижу… – проскулила я, пытаясь спрятаться за коктейлем. Не получилось.

– Он, между прочим, расточал комплименты твоей попе, – ехидно прошептал мне бармен.

– Салют! – к нам моряцкой походкой подплыл Герой по имени Доминик. Моя физиономия сравнялась цветом с красным зонтиком в стакане. Круги под мышками увеличились…

– Дом, познакомься – это Моник, моя подруга.

В глазах диджея расплылось море непонимания. Так и читалось: «И что?» Потом он оценивающе оглядел меня с головы до ног, и непонимание сменилось искрой любопытства.

– Мы знакомы? Кажется, я вас уже где-то видел…

– Да, ты вступился за нее неделю назад, герой. Из-за тебя и я по ушам получил.

– О! Как вы себя чувствуете? Не сильно ушиблись?

Боже-Боже-Боже! Он помнит меня! Помнит, как я завалилась, сверкая ляжками. Да еще и в курсе, как выглядит мой зад. Все. Убейте меня. Очень хотелось прикинуться чем-нибудь неодушевленным. Или глухонемой.

Но сила волшебства мне не подвластна. Пришлось изображать уверенную в себе дамочку и кокетливо стрелять глазами. Со стрельбой не очень вышло, но вроде кровь отлила от щек.

– Не сильно. Вот только гордость моей задницы малость задета.

– Не переживайте, – он подмигнул. – Она у вас замечательная. Вы останетесь до караоке?

– Нет, – я покачала головой, втайне надеясь, что третий размер груди перевесит размазанный макияж, влажную одежду и бешеный хаер на голове. Первое впечатление ведь – самое главное. Второе – тоже важно. Ни с тем, ни с другим у меня не задалось.

А еще очень хотелось сорваться с места и убежать. Но я знала, что обязательно за что-нибудь запнусь или навернусь со стула. Ну уж нет. Второго раза вы не дождетесь.

– Жаль. Я бы хотел перекинуться с вами парой бокальчиков.

Интересно, с какой стати? Так понравилось мое ню? Но вслух я это говорить не стала, ограничившись милой улыбкой.

Доминик попрощался с нами, отбыв настраивать аппаратуру. И я тоже ретировалась, пока основная клиентура Клода не подошла.

Завтра ответственный день. Поэтому нужно принять душ и лечь спать пораньше. Так бы сделала правильная Моник. Но у нее есть неконтролируемое альтер эго. Которому вечно не вовремя хочется приключений. Потому после душа я облачилась не в пижамку с котятами, а в затягивающий корсет, платье в обтяжку с глубоким декольте, и босоножки на высоком каблуке. После получасовых мучений хаер обрел достойный вид, на ресницы нанесена свежая псевдо-водостойкая тушь. Быстросохнущий красный лак для ногтей завершил процесс перевоплощения.

Захватив клатч, выскочила из квартиры. И вцепившись в перила, аккуратненько поковыляла вниз.

Когда я села за барную стойку, Клод присвистнул и одобрительно закивал.

– Правильно. Такими, как Дом, лучше не раскидываться.

– С чего ты взял, что, во-первых – я так разоделась для него, а во-вторых – он во мне заинтересован?

– Во-первых, у меня есть нюх, глаза и чуйка. Во-вторых, не надо заливать про «не для него». Уж точно не для меня.

– Да-а-а. Ты мои труды за столько-то лет не оценил.

Людей в зале прибавилось. Диджей, на которого я старательно не смотрела, поставил что-то из лаунжа в прогрессивной обработке. Народ потянулся на танцпол, но я не рискнула. Лишний повод дать своим ногам взбрыкнуть? Нет уж. А платье настолько узкое, что, если я упаду, оно разойдется по швам. И тогда я точно помру со стыда.

Лаунж мягко сменился популярными синглами. Я очнулась от горьких дум о своей безногости и поняла, что пришел час караоке.

– Все, теперь можно расслабиться, – вдруг раздалось за спиной. Я перестала дышать. Герой явился. – Клод, налей мне пива. Темного. На твой вкус.

Бармен кивнул и отвернулся к пивной бочке. Доминик повертелся на стуле, оглядел зал и, наклонившись над стойкой, спросил у Клода:

– Та красотка не вернулась случайно?

– Ты о ком? О Моник? – расплылся в хитрющей улыбке мой приятель. – А чем тебя эта симпатяга не устраивает?

Бармен подмигнул в мою сторону, Доминик стрельнул на меня глазами и обомлел.

– Моник?! О! Захватывающее перевоплощение. Я очарован.

– Спасибо за…, наверное, комплимент…

– Передумала и вернулась?

– Именно. Мне просто нужно было отдохнуть. Но дома, как оказалось, совершенно нечего делать.

– Ты не хочешь пересесть за столик? Там спокойней. И главное, там не будет Клода.

– Я все слышу, – буркнул бармен, выныривая из-под стойки.

– Не возражаю. Пардон, Клод.

Доминик помог мне встать, а я постаралась провернуть сие действие как можно изящнее. Вроде удалось. Затем, обняв меня за плечи, диджей мягко потянул меня в сторону углового стола, за которым я в прошлый раз и познакомилась с тем безумным туристом.

Пока парень болтал о погоде, сетуя на ужасную духоту, опустившуюся на Марсель в июле, я лихорадочно соображала, зачем такому, как он, такая, как я. Судя по его внешности, у него отбоя не должно быть от длинноногих анорексичных моделей. Или клонов Памелы Андерсон, на худой конец.

– У тебя обалденные волосы, – прервал он сам себя и протянул руку, чтобы коснуться локона. – Можно? Я должен проверить, такие ли они приятные на ощупь, какими кажутся.

Я кивнула в знак согласия. Неужели это и есть ответ? Он повелся на мои рыжие космы? Нет, я, конечно, не бегемот. Фигура – песочные часы, хоть и немножко заплывшие. Пресса нет. Заурядная курносая физия. Черты лица нам с Мишель достались от отца, к сожалению. А еще – поганые веснушки на всю морду. Вот что я ненавижу в себе больше всего остального. Даже нуждающийся в утягивающем белье живот – на втором месте.

Правда, говорят, что мужикам рано или поздно идеальные куклы надоедают. Может, это как раз наш случай? Или режим «защитник» активировался неделю назад, и пока не успел отключиться?

– Я был прав, – Доминик сделал вид, что с трудом оторвался от моих волос и улыбнулся. – Мягкие, и пахнут клубникой. Цвет волшебный.

Ну все. Парень влюбился в мои волосы.

– Что ты делаешь завтра вечером?

О, как!

– Работаю.

– Прям до ночи?

– Именно так.

– А кем, если не секрет?

– Завтра – мой первый рабочий день на новом месте. Ресторан «Мезанин» на улице Габриэль Мари.

– Далековато, – протянул кавалер. – Жаль.

– Что именно? – не поняла я.

– Хотел тебя встретить и где-нибудь посидеть…

– Зачем?

– В смысле – зачем?

– Проехали. Я заканчиваю в десять, но пока не знаю расписание своих смен. И если мне придется работать в воскресенье, завтра точно не смогу никуда выбраться.

– Что ж. Тогда подождем выходных. Я, кажется, понял, к чему был твой вопрос. И отвечу так – такую девушку, как ты, стоит ждать. Сколько придется.

Очень хотелось спросить – это ему настолько моя задница на фотке приглянулась? Но усилием воли прикусила язык. Может, я на самом деле ему понравилась. А моя дурная привычка сначала говорить, потом думать, может его отпугнуть. Как многих до него.

– Благодарю, – я мило улыбнулась и взмахнула длинными, благодаря «волшебной туши», ресницами.

Доминик наклонил голову, заглядывая в глаза.

– Очень хочется тебя поцеловать, но пока ограничусь твоим локоном, – и прижался губами к пряди волос, спускающейся на плечо. Это было… мило и неизбито. Я прониклась. – Значит, ты официантка?

– Боже, нет. Повар. Помощник помощника. Но надеюсь, все еще впереди.

– Красивая девушка, да еще и умеет готовить? И почему ты еще не замужем? – Доминик смешно округлил глаза, изображая удивление.

– Была, – я рассмеялась. – Неудачно. Он не смог оценить ни то, ни другое.

– Дурак, – констатировал парень. – Но тем хуже для него. И большой плюс для меня.

Мы еще немножко поболтали. Доминик рассказал, что родился и вырос в Орлеане, а в Прованс перебрался уже после школы, потому, что любит море. Продолжать учебу дальше не захотел, и работал в Марселе, кем придется. От официанта до вышибалы в ночных клубах. Всегда любил музыку, и спустя пять лет упорного труда наконец нашел свое призвание, начав работать диск-жокеем.

– Не баснословные деньги, конечно, но я миксую не только в «Ла Пайоте». Так что на жизнь хватает.

Правду говорят про половинок. Я свою, похоже, нашла. Вот только половинка эта младше меня на три года. Придется молодиться и каждый раз украшать себя перед подачей к столу…

И неплохо бы похудеть, все-таки.

Совет #4: спагетти высыпайте в кипящую воду

Неделя тянулась мучительно долго. И если бы не переписка в свободные минуты с Домиником, я бы совсем пала духом. Свободных минут, кстати, было крайне мало. На мне с первой же секунды решили пахать, как на ломовой лошади. Конечно, отдохнула я в период временной безработицы хорошо, но это никак не умаляло боль в пояснице после каждой смены.

До готовки меня так и не допустили, используя на подхвате. Тут вам и подай, и порежь, и свари, и помой… А вопли шеф-повара до сих пор звенели в ушах, пока я добиралась до дома. Такси и трамвай отпали сразу: первый вариант для меня не по карману, второй отвратительно долгий и к тому же, забитый народом. Приходилось тащиться по бульвару Жан Мулен до станции Ла-Тимон, и ехать с пересадкой до станции Нуай. Хотя бы недалеко от дома.

О полноценных обедах можно забыть, так, легкий перекус, не отходя от разделочной доски. Зато в пятницу вечером, вскарабкавшись на свою мансарду и переведя дух (то есть, перестав хрипеть и отплевываться, как загнанный и болеющий ожирением бизон), я встала на весы и приятно удивилась. Минус три кило. Правда, визуально не особо заметно. Платья как натягивались со скрипом, так и натягиваются.

Матильда возмущенно взвыла, увидев, что хозяйка первым делом чешет к весам, игнорируя холодильник и Ее Величество. Позавидовав страдалице, наполнила миску кормом. При чем тут зависть, спросите? Да притом. Есть хочу до безумия. Ручонки потянулись к тумбочке и уже почти прихватили пакет с мукой, но я вовремя себя одернула. Во-первых, нет времени на пирог. Во-вторых, если сейчас затолкаю в себя что-нибудь в тесте, в платье не влезу однозначно. Да, именно – сегодня у меня свидание. Официальное или нет, не важно.

Шкаф, к которому я стремилась всей душой в течение рабочего дня, разочаровал. Все секси-платья либо в химчистке, либо в корзине для белья. Я – лентяйка, и даже запустить стиральную машину для меня – подвиг. Пара вариантов, избежавших сей страшной участи, обидели до глубины души – я в них не влезла. Ну, де-юре поместилась, но де-факто: в них тесно, жарко, везде жмет, и ясно, что обольюсь потом еще до того, как спущусь на улицу.

Выбрала нечто свободно-воздушное с поясом. Свою гриву, которая так нравится Доминику, пришлось убрать в высокий хвост – слишком душно, а я не люблю, когда волосы липнут к спине. Думаю, мало, кто любит.

Он отрапортовал, что ждет внизу, когда я уже подводила губы блеском. Быстро натянула босоножки на платформе и сбежала вниз. Аккуратно, конечно. Ступеньки тут крутые.

Горячий порыв ветра быстро расцеловал в обе щеки, подол платья колыхнулся, а я распахнула глаза – у дома стоял серебристый кабриолет пежо. Верх уже поднят, и за рулем улыбался довольный Доминик с идеально взъерошенными волосами. Он тут же выскочил из машины, открыл пассажирскую дверь и помог забраться на сиденье. Я уже говорила, что иногда похожа на каракатицу?..

– Судя по выражению твоего лица, мне удалось тебя удивить.

– Не то слово. Выходит, диск-жокеи не так уж плохо зарабатывают.

– Я же говорил, что на жизнь хватает. А ты сегодня выглядишь просто сногсшибательно. Тебе идет такая прическа.

– Спасибо, – стараясь скрыть смущение и краску, выступившую на лице (я всегда чувствую, когда это происходит), сделала вид, что оглядываю ночную улицу. – Куда направляемся?

– Куда сердце позовет. Пока просто поприветствуем ночной Марсель.

Машина тихонько заворчала. Я пристегнулась, с сожалением вспоминая оставленные у порога шпильки. Знала бы, что не придется таскаться по городу на своих двоих…

Минут через двадцать Доминик заглушил мотор. Автомобиль стоял на набережной Старого Порта. Ветер уступил место своему брату – морскому прохладному бризу, путающемуся в декольте моего платья и прядях, перехваченных резинкой. На губах моментально осела соль, и я машинально облизнулась.

Жара отступила, оставшись между стенами домов в узких переулках. Хотелось дышать полной грудью, набрать в легкие эту свежесть про запас. Почувствовав взгляд, повернулась к Дому, выражение глаз которого не удалось разобрать в темноте.

– Мне бы хотелось сейчас искупаться с тобой. Обнаженными. Но придется оставить это для следующего раза – слишком большие планы на сегодняшнюю ночь. А пока… – он наклонился ко мне, кончиками пальцев дотронулся до подбородка и потянул к себе. Горячие и мягкие губы нежно коснулись моих, оставляя на каждом миллиметре кожи ощущение легких касаний крыльев бабочки. Щекотно до сладостной дрожи внизу живота. Он целовал медленно, аккуратно. Слишком аккуратно, на мой взгляд. Но это казалось правильным.

– Я так и думал – ты сладкая, – на мгновение он уткнулся носом в шею, прошелся по плечу губами, не целуя, и вернулся на место. – Готова повеселиться?

Господи, таким сладострастным голосом надо предлагать раздеться и лечь на заднее сиденье. Но я собрала остатки воли и через силу кивнула, улыбаясь дрожащими губами.

Двигатель заурчал, и машина плавно выехала на автостраду, вьющуюся вдоль побережья, с каждой секундой увеличивая скорость. Ветер трепал волосы, взметал подол платья и водопадом обрушивался на мое лицо и открытые плечи, но это было приятно до чертиков. И правильно, очень правильно Доминик целуется. Но не будем торопиться. У нас впереди еще тонна времени!

Хотелось закрыть глаза, раскинуть руки, словно в полете, и крикнуть: «Эгей! Я живая, ребята!» Дом, словно почуяв мои мысли, улыбнулся. Потерзавшись пару минут на тему, как эпично будет выглядеть эдакая корова в такой аккуратной машинке, все же рискнула зажмуриться и развести руки в стороны. Кричать, конечно, не стала. Но это и не нужно.

Я летела. Страха не было. Лишь ощущение свободы. Я – ветер! Я – та самая бабочка с моих губ, попавшая в бурю, и теперь летящая на неистовых крыльях урагана к новой судьбе. Хотелось, чтобы под кожей огненным потоком неслась эйфория. Безумие, страсть, танец. Точно!

– Хочу танцевать! – крикнула я Доминику.

– Будет сделано! – рассмеявшись, ответил он.

Развернувшись, мы понеслись обратно по набережной, затем завернули к Старому порту, и поплутав по переулкам, остановились у джаз-клуба «U.Percut» на улице Сент. Жизнь била ключом, и на улице, и внутри. Я никогда не была здесь. Думала, что тут играют лишь скучный джаз для пенсионеров. Как же я заблуждалась…

Сегодня здесь играли танцевальную музыку с примесью латино. Кругом раскрасневшиеся довольные лица с блестящими сумасшедшими глазами. Запах горько-сладких коктейлей с текилой вперемежку с дорогим парфюмом. И полумрак с красными лампами. Кондиционеры работали на полную мощность, и жара притаилась за порогом, на улице, готовая обрушиться на каждого, кто выйдет отсюда. Но люди выпархивали из клуба слишком счастливыми, чтобы бояться ее.

Для нас был забронирован столик. Это порадовало – у барной стойки толпа, и я боялась, что придется разогреваться коктейлями, стоя посреди танцпола.

Глотнув «Секса на пляже», я поинтересовалась у Доминика, часто ли он здесь бывает.

– Еще бы не часто! Я здесь работаю три раза в неделю.

Вот оно что! Удобно. Значит, здесь для нас всегда найдется местечко. Не успела я допить, как мой кавалер потянул меня на танцпол.

– Пойдем. Ты же хотела танцевать.

Как говорит Мишель, у меня есть два достоинства: волосы и умение танцевать. Абсолютно под любую музыку. Я могу попрыгать, дергая головой, на рок-концерте, покрутить задом под ар-н-би или покружиться в томном вальсе.

Сегодня меня окружали горячие ритмы сальсы. Мелодия забиралась под кожу, проникая в кровь, заставляя ее кипеть. Тело само пускалось в пляс, словно под влиянием флейты Гамельнского крысолова. Мы закружились в страстном вихре, интуитивно чувствуя каждое движение партнера. Перед глазами крутился красочный калейдоскоп из лиц танцующих людей и смеющихся глаз Доминика.

Я таяла, растворялась в музыке. И влюблялась.

Пока не зацепилась за лодыжку какого-то парня, отплясывающего позади меня. В этот момент по несчастливой случайности Доминик выпустил мою руку, и я, толкнув несчастного парня, полетела вслед за ним.

Момент, мягко говоря, был упущен. Пострадавший успел ухватиться за столик, а вот мне повезло меньше. И я растянулась на полу. Доминик и моя спонтанная жертва помогли встать, усадили за столик, и парнишка ретировался к бару за льдом – я не смогла с первого раза встать на правую ногу, видимо, вывихнула в процессе своего пируэта.

Какой стыд!.. Никто не смеялся, не вопил: «Смотри, куда прешь, корова!» Но от сочувствующих взглядов и вопросов о состоянии здоровья еще хуже. Из вероломных глаз брызнули слезы, и я наклонилась к лодыжке, пытаясь скрыть назревающую «ниагару».

– Эй, ты чего? Настолько больно? Давай, я отвезу тебя в больницу, – рядом со стулом присел Доминик и, взяв за подбородок, повернул к себе.

– Нет, – всхлипнула я. – Просто я себя ненавижу.

– Это еще что за новости? Да с каждым могло такое случиться.

– Подумают, напилась толстуха да завалилась…

– Тебе не плевать, кто и что подумает? И что за странное самобичевание? «Толстуха…» У тебя шикарная фигура. Или это попытка напроситься на комплимент?

– Боже, не-е-ет… – слезы снова покатились прозрачными бусинками. Хоть бери да собирай, да нанизывай на леску.

Похоже, первое свидание станет последним…

Вечер безнадежно испорчен. Доминик отвез меня к дому, поцеловал на прощание в кончик носа, и со словами «между прочим, ты классно танцуешь», укатил в ночь. Оставив меня вкушать душное предрассветное одиночество.

Он вроде бы даже что-то пробормотал насчет «довести до квартиры», но возможно, я услышала это лишь в своих мыслях. Вряд ли ему захочется и дальше терпеть мое неуклюжее общество.

Что ж, прощай, мой Герой. Было приятно с тобой познакомиться и все такое. И между нами, девочками – все-таки я каракатица.