Текст книги "Сод"

Кто ты такая, Эри…

Кто же ты такая…

Мягкие руки, удивительно нежная кожа, детские беззащитные глаза… нет, не то, всё не то, это всего лишь тело. То, что я ощутил – было больше, чем то, что возможно ощутить во время даже самого распрекрасного секса… потому что к сексу это уже не имело отношения. Кажется, на эти минуты ты пустила меня к себе, в тот мир, который пока что даже не научилась осознавать; ты старательно пыталась быть человеком, на самом деле человеком не являясь.

Ты говорила, что вас много. В той или иной степени – много. Что вы осколки. И что ты тоже осколок, самый маленький и невзрачный. Вот только в этом ты ошибаешься.

И Карин ошибается.

Хоть бы он ошибался подольше.

Ну хотя бы сутки. А лучше двое.

Какое там.

Часы.

Счет идет на часы, на минуты, на секунды.

И где носит эту сладкую парочку, раздраженно подумал Ит, ну сколько можно, я же так с ума сойду!

* * *

– И где вы были?

– Мороженое летали есть, – ехидно заявил Скрипач. – С ромом. И с изюмом. В роме. В штаты. А что?

– Ты кретин с изюмом в роме!!! Рыжий, время! Тут Карин уже извел меня подчистую, а ты…

– Что, всё так плохо? – нахмурился Скрипач.

– Сейчас я тебя просвещу, – пообещал Ит. – Давай кофры в модуль закинем, и буду я тебя просвещать в срочном порядке.

– Сколько у нас осталось?

– Двенадцать часов. Как тебе, кстати… гм…

– Космос, – емко ответил Скрипач. – У меня было больше женщин, чем у тебя, и тут – это невообразимое что-то. Ты прав. В жизни никогда такого не было.

– Ага, дошло, – улыбнулся Ит. – Правильно. И я понял, почему.

– И почему?

– Про это потом. Всё потом. Давай срочно работать, рыжий. Срочно! Эри у себя?

– Ну да, у себя. Пошла отдохнуть.

– Отдыхать, к сожалению, некогда, – покачал головой Ит. – Давай, подводи модуль, и будем грузить кофры. А заодно и архив.

– Что, сразу? – опешил Скрипач.

– Да, поэтому я пошел к Эри, а ты, герой-любовник, не таращись на меня, а подведи этот чертов модуль сюда уже сегодня!!!

* * *

– Так быстро? – Эри замерла. – Ит, утром?

– Завтра утром, – твердо сказал он. – Это крайний срок.

– Но почему?..

– Потому что иначе тебя убьет официальная. Точнее, попробует вывезти, и случайно убьет в процессе. Не нарочно. О решении тебя срочно вывезти мне сообщил Карин, полтора часа назад. Я уговорил его выждать сутки. Наплел всего подряд, сказал, что мы обманем тебя, сотрем тебе память, подготовим, и всё такое. И что ты очень просила дать тебе умереть дома. Эри, я даже повторять не хочу этот бред, в котором противоречие на противоречии, я просто говорю – у нас есть двенадцать часов. Максимум. На самом деле времени у тебя больше, где-то трое суток, но у нас, увы, временной лимит кончился. Поэтому придется… сделать то, что мы решили. Срочным порядком.

– Господи… – растерянно произнесла она. – Но я же… я ничего не успела! Ит, а это больно?

– Не больнее, чем заснуть, – пожал плечами Ит. – Совсем не больно. Ты же не боишься спать?

– Вроде нет, – нерешительно ответила она. – Только когда кошмары снятся.

– Ну и хорошо, – улыбнулся Ит. – Сейчас… у тебя есть сумки какие-нибудь? Или коробки? Или простыни? Много. Чем больше, тем лучше.

– Простыни есть. Но для чего?

– Отправим твои записи на «Горизонт». Можно не только записи, если хочешь, еще что-то захватим…

Мелочи – отличный способ отвлечь, успокоить, заставить поверить в то, что ситуация будничная, обычная, не экстренная. Ничего особенного, просто ты собираешься, например, в путешествие. Неважно, что всех нас могут убить в процессе, важно то, что с собой ты можешь захватить любимую чашку и пару интересных книг. И серебряную ложечку, которая придает кофе особый вкус. Куда же без ложечки.

– Взять с собой? – она растерялась еще больше. – Вещи… но они не нужны, наверное. Можно мамину шкатулку с украшениями?

– Можно, конечно, – рассмеялся Ит.

– А картину? Или две?

– Тоже.

– А…

– Эри, если это влезет в узел из простыни и в модуль – можно брать всё, что угодно. Кстати, где вы были?

– Во Флориде, – она улыбнулась. – Смотрели на океан и ели мороженое… рыжий такой хороший! Я никогда в жизни не видела океан, это удивительно красиво. Жаль, что совсем недолго там пробыли. А потом… – она замялась и покраснела.

– Ну и кто из нас больше тебе понравился? – отважился задать мучивший его вопрос Ит.

– Больше? – она растерялась. – Не больше… не знаю… Ит, но вы же мне оба нравитесь! Очень! Одинаково… Как может быть, чтобы кто-то больше, а кто-то меньше?

– Спасибо, – улыбнулся Ит в ответ. – Иди скорее собираться. Время.

– Ит, а машина?

– А что с машиной? – удивился он.

– Надо отдать кому-нибудь. Оформить.

– Некогда, – развел руками Ит.

– Можно я тогда схожу к нему, попрощаюсь? Он столько лет меня возил, и почти не ломался. Жалко, что вот так с ним получается.

Вернулась она минут через двадцать – с сияющими глазами, очень довольная. Ит к тому времени уже успел уложить примерно половину ее записей в узлы из простыней, и теперь прикидывал, сколько еще простыней понадобится.

– Отдала! – с порога сообщила Эри. – По рукописной доверенности, отдала! Дядьке одному пожилому из соседнего подъезда. Он собирается из города в деревню перебраться, детей у него нет, жена умерла, тоже эти, из казаков, к нему подбирались. Сам понимаешь. Так он на моем «Кедре» и уедет. А в деревне всё равно, какая доверенность, там никто проверять не будет. Он так обрадовался! Сказал, что я с ума сошла, на Новый год такие подарки делать. А я сказала, что не сошла… что за мной родичи приехали, в другой город уезжаю, и машина мне не нужна. Вроде бы поверил.

– Вот и славно, – рассеянно отозвался Ит. – Так, ты продолжай укладывать папки, а я пойду совершать первую операцию по тайному забросу простыней в модуль.

* * *

Дело провернули без сучка и без задоринки, благо, что кофры для аппаратуры были более чем объемистыми. Сначала потихоньку перетаскали узлы с записями в свою квартиру, а потом показным порядком (слежку с улицы никто не отменял), принялись переносить кофры – якобы с датчиками. На всё про всё ушло около часа, и никто, из следивших за модулем с улицы с помощью аппаратуры, ничего не понял. Ну таскают свои чемоданы, и таскают. Всё штатно.

Потом решили отдохнуть, потому что Эри, хоть и храбрилась, явно устала. В результате ей велели лежать на диване, а сами расположились рядом в креслах – с чаем и кое-чем покрепче. Эри покрепче тоже налили, не смотря на то, что делать этого, по хорошему, не следовало бы: через несколько часов ее нужно будет вводить в режим, а «покрепче» в этом процессе не самый лучший помощник. Наконец, Эри уснула, а они перешли на кухню – обговорить всякие мелочи.

Ит нервничал. С каждым часом всё больше и больше. Скрипач это, конечно, заметил, но приставать с расспросами не спешил – видел, что причин явно не одна, что не стоит пока что Ита дергать, себе дороже выйдет.

– Значит, Карин решил ее вывезти, – заключил Скрипач, когда Ит закончил рассказывать о своем разговоре с куратором. – Не сказал, куда?

– Ну что ты. Нет, конечно. Скажет он нам, как же.

– Мило, – хмыкнул Скрипач. – А про… ну… про нас, и… он что-то говорил?

– Бартер, – Ит налил себе в чашку с остывшим чаем изрядную порцию настойки, отхлебнул, поморщился. – Мы дарим ему считки с сексом, а он не сдает нас Берте, Фэбу, и Киру. Как тебе предложение?

– Мило вдвойне. Восхитительно, – одобрил Скрипач. – Но – нет. Нет, нет, и нет. Даже если бы мне предлагали за это много больше, всё равно было бы – нет. Знаешь, родной, а я тебе завидую. Ты у нее оказался так и вообще первым. Так что да, завидую. Белой завистью, конечно, но всё же.

– Тебе понравилось? – Ит вытащил из пачки десятую по счету за эти посиделки сигарету.

– Понравилось? – переспросил Скрипач. – Идиотское слово, Ит. Но да, понравилось. Только… это не секс. Это что-то другое. Знаешь, я же люблю еще и обставить всё красиво, – он усмехнулся. – И я предложил в «Горизонте», под звездами… угадал. Я не могу даже описать то, что чувствовал. У меня нет ни одного подходящего слова. Хотя… можно попробовать так. Тебя будто выворачивают наизнанку, телом внутрь, душой наружу, и тебе от этого становится бесконечно хорошо. Нет. Не хорошо. Хорошо – не подходит. Прекрасно. Удивительно. Волшебно… Черт, Ит, нет! Опять всё не то.

– Теперь ты понял, почему меня штормило? – мирно поинтересовался Ит.

– Понял. Еще бы не понял. Это какая-то другая реальность, что ли… – Скрипач задумался, тоже вытянул сигарету, закурил. – Я был не здесь, когда мы занимались с ней любовью. Кажется, она тоже.

– Вот и мне так показалось, – согласился Ит. – Рыжий, знаешь… я тебя хотел попросить…

– О чем?

– Что бы ни происходило завтра, слушайся меня. Пожалуйста.

– Почему? – нахмурился Скрипач.

– Потому что я так сказал, – Ит отвел взгляд.

– Темнишь.

– Темню. Не то слово, как темню, но, поверь, просто так я такие вещи не говорю.

– Знаю, – со вздохом признал очевидное Скрипач. – Ладно. Хорошо, договорились. Командуй, что дальше делаем.

– Ты спать хочешь? – спросил Ит.

– Сам-то как думаешь, – усмехнулся Скрипач. – Хочу. И еще как. Ты-то молодец, выспался, успел. Эри на стимуляторах. А я…

– Ну если хочешь, то давай так. Ты ложись на пару часов, а я пошел на корабль, снимать аппаратуру. Учти, с аппаратурой придется, видимо, проститься навсегда.

– Ну и хрен с ней, – зевнул в ответ Скрипач. – Сколько там комплектов? Двадцать? Не обеднеем. Справишься сам?

– Справлюсь, конечно, – махнул рукой Ит. – Не в первый раз.

– Где работать будем? – Скрипач встал, зевнул еще раз.

– У Эри дома, как и обещали. Поэтому я сразу туда, видимо. Поставлю капсулу и заливки во вторую комнату, чтобы ее не напугать, а мелочь сразу занесу к ней. Мелочь, она не страшная. А вот всё остальное ей лучше не видеть.

– Это да, это верно, – согласился Скрипач. – Ит, а можно я там же прилягу, на диване, с ней? Не обидишься? Просто так, поспасть.

Ит улыбнулся.

– На тебя? Или на нее? Не говори глупости, иди, ложись. Отдохни, сам понимаешь, что завтра предстоит.

– Ты тоже ляжешь?

– Обязательно. Приду к вам третьим, диван широкий, – пообещал Ит. – Я ведь тоже не железный, сам понимаешь.

– Ты местами искусственный, – напомнил Скрипач. – Но это незаметно. Ит, а Ит… вот скажи, вот почему мы не можем вытащить с «Горизонта» хоть какую-нибудь несчастную пукалку? Вот хоть какой-нибудь совсем мелкий прибамбас?

– С кем ты воевать собрался? – строго спросил Ит. – Мы действуем законно, понял? В крайнем случае, будем отмахиваться биощупами из набора. Двенадцатым номером, самыми крупными. Как дубиной можно жахнуть, если что.

– Нет, тогда лучше «нитку» взять, номер два, – возразил Скрипач. – И как рояльной струной…

– Тьфу на тебя! Всё, пошел спать, кому говорю. Маньяк-душитель, посмотрите на него, выискался. Пошел, говорю! Ты еще здесь?

12
Нулевая точка

К утру снегопад совсем прекратился, тучи разошлись, но в восемь, когда начали, было еще совсем темно. Сложнее всего было хоть как-то успокоить Эри, которая, разумеется, перепугалась заново (Ит и не сомневался в том, что она начнет бояться – любой на ее месте начал бы нервничать), и при этом – суметь держать себя в руках, не подавая вида, что ты знаешь о сути происходящего.

Всё хорошо.

Всё просто замечательно.

Пройтись по квартире? Да конечно, пойди, пройдись. Почему нет? Пока что ничего не чувствуешь? Так и должно быть. Почувствуешь… максимум – усталость и сонливость. И так чувствуешь? Нет, это пока не то. Это ты просто устала и не выспалась толком. Кофе? Не стоит, не нужно. Хоть один глоток? Ладно, один глоток – так и быть. Давай во вторую комнату заходить не будем, хорошо? Почему? А там стерильно уже, придется заново стерилизовать, время потеряем. Ну и ладно, ага? Кухней обойдемся.

– Они ведь попытаются нам помешать? Да? – спрашивала Эри.

– Не попытаются, – врал Ит. – Я договорился. Даже если они сюда войдут, они нам помешать не сумеют. Правда.

– Как ты договорился?

– Как надо. Не беспокойся, всё будет хорошо.

– А меня они… не увидят?

– Эри, капсула непрозрачная. Тебя никто не увидит, если я не разрешу. А я не разрешу, честно. Чем хочешь клянусь.

Час назад они ввели Эри первую комбинацию, и сейчас она уже начала работать – поэтому Эри было зябко и неуютно. Она стояла в коридоре, прислонившись к стене, в своих неизменных джинсах и черной майке, на плечи она десятью минутами накинула одну из уродских вязанных кофт, тяжелых и некрасивых, коих в ее шкафу было в избытке. Сейчас ее, конечно, не согревала даже кофта – Эри обхватила себя за плечи руками.

– Почему так холодно? – жалобно спросила она.

– Мороз на улице, – вздохнул Ит. – Пойдем, тебе лучше прилечь.

Скрипач уже сидел в комнате и спешно подстраивал первый блок – стандартный блок для гибера, малый комплект. «Сюрпризы» стояли в другой комнате, перед настежь распахнутым окном – чем холоднее, тем лучше. В первой комнате, однако, было пока что тепло – потому что дверь во вторую закрывала завеса, которую обычно использовали в операционных.

– Ну, чего? – поинтересовался он, когда Эри и Ит вошли. – Как настроение?

– Страшно, – призналась она. – И я замерзла.

– Не бойся, всё будет хорошо, – успокоил Скрипач. – Давай, ложись.

– Под одеяло можно?

– Нужно. Сейчас второй круг включим…

– И я сразу засну? – испугалась Эри.

– Нет, – покачал головой Ит. – Наоборот, согреешься. Заснешь ты не раньше, чем поймешь сама, что готова заснуть. Скажешь, хорошо?

– Ладно, – дрожащим голосом ответила Эри.

Второй круг, конечно, не согревал – наоборот, температура продолжала падать. Но – он немного обманывал мозг, поэтому собственные ледяные руки начинали казаться пациенту теплыми, а температура тела в тридцать три градуса – нормальной. Когда она дойдет до тридцати двух, мозг отключится, и вот тогда-то и начнется настоящая работа. Которую придется сделать за два часа, при стандарте – от трёх. Огромный риск, но другого выхода нет.

…На двадцатом соглядатае Ит перестал считать. Они окружили дом со всех сторон, мало того, рядом с «Горизонтом» висели сейчас два малых саппорта в боевом режиме; мало того, в их квартире (разумеется, туда они уже не вернутся) сидело сейчас двое агентов – вообще не скрываясь. И черт бы с ними со всеми! Мы слишком заняты для того, чтобы обращать внимание на пустяки…

– Голова кружится, – произнесла Эри. – Ит, почему она… так?..

– Так должно быть. Ляг поудобнее, хорошо? Тебе не холодно?

Тридцать два и шесть.

– Нет… спать хочется… это оно, да?

– Угу. Видишь, не страшно совсем. Правда? – Скрипач подсел к ней, взял за руку. Она улыбнулась.

– Такое вкусное мороженое… и такие звезды яркие… Ит, прости, что я в майке… я стесняюсь…

– Всё в порядке, – успокоил Ит. – Ты сейчас поспишь, и всё будет хорошо.

Глаза Эри закрылись.

– Минута, – произнес Скрипач.

– Хотя бы две, – возразил Ит.

– Сойдемся на полутора, и поехали.

* * *

Разумеется, один из сидевших в соседней квартире соглядатаев был врачом – конечно, Карин не мог не подстраховаться – но у врачей Санкт-Рены были свои методики, про которые врачи официальной могли и не знать. С точки зрения этого врача Ит и Скрипач работали сейчас строго по схеме гибера, но – он не мог полностью отслеживать химию составов, которые они взяли с «Горизонта». И сравнивать маркировки он тоже возможности не имел – просто потому, что маркировки Скрипач за утро просто сменил.

Конечно, он догадается, что они делают что-то иное.

Но догадается слишком поздно.

На это и был расчет.

– Ну отключайся же ты, – пробормотал Скрипач. – Ит, она до сих пор работает…

– Вижу, – отозвался Ит. – Рыжий, давай окно настежь. Такое ощущение, что самой малости не хватает.

Гибер, но уже не гибер – они ждали момента полного выключения второй системы, чтобы увести тело Эри еще дальше, под полную замену крови, под консервацию… Ит чувствовал, что они вдвоем сейчас делают что-то если не запретно, то очень страшное. Нельзя лечить своих, по всем канонам, по всем негласным правилам. Никогда нельзя лечить своих… она – своя? Да. Да, да, да, она именно своя, поэтому…

Лечить нельзя.

А то, что мы сейчас делаем – можно?

На всех крупных сосудах – двухуровневые блоки замещения, вены открыты, кровь на девяносто процентов эвакуирована и уведена в хранилище. Нет, Эри, в таком состоянии тебя никто, кроме нас, не увидит – а мы постараемся не вспоминать никогда, что видели тебя такой. Тело, как полупрозрачный белый мрамор, неподвижная маска вместо живого лица, и холодный ветер из открытого окна треплет твои короткие волосы…

– Есть, – хрипло произнес Скрипач. – Встала.

– Давай на первую заливку.

– Лучше ты, я за капсулой.

Надо переподключить блоки, и делать это придется вручную – не потому, что нельзя сделать механически, а чтобы спец в соседней квартире не догадался. Аппарат тут же вякнет. А надо, чтобы не вякнул…

– Ит, они там зашевелились, – вполголоса произнес Скрипач, подводя капсулу к кровати, на которой лежала Эри.

– Слышу, – отозвался тот. – Давай вторую.

Еще десять минут.

Какой же чертовски холодный ветер…

* * *

– Что вы делаете?

На пороге комнаты стояли два агента. Тех самых, из их квартиры. Люди. Достаточно молодые, видимо, по первой сотне. Тот, который сделал шаг вперед, видимо, и есть врач, понял Ит – второй явно не понимает, почему первый задал вопрос.

– Работаем, – пожал плечами Ит.

– Отдавайте тело, и уходите, – приказал первый агент. – Такая работа нам не нужна.

– А я думаю, что нужна, – миролюбиво отозвался Ит. Черт, чуть-чуть не успели. Еще бы пять минут.

– Это не гибернейт.

– Да, точно. Не гибернейт, – согласился Ит.

– Вы ее убиваете!

– Не совсем так. Мы ее уже убили, – Ит поднял голову. – Рыжий, смени меня.

Схватка агентов в ускоренном режиме – это очень скучно, потому что ничего невозможно понять. Через несколько секунд второй агент лежал в коридоре, оглушенный, а первый, врач, сидел в углу, скорчившись, с ужасом глядя на вывернутые кисти рук. Ит стоял над ним, тяжело дыша, прижимая ладонь к левому боку.

– Кретин, – зло произнес он. – Ты мне эндопротез сломал, чудила.

– Вы оба за это ответите, – процедил агент.

– Мы? – Ит рассмеялся. – Как бы ни так. Сколько тебе лет, идиот?

– Тебе какое дело?

– Ну так я сам отвечу. Максимум – сто двадцать. Знаешь, а ты плохо учился, – Ит отступил на шаг. – Хочешь расскажу, почему?

– Тут сейчас будут наши, – без всякого выражения ответил агент. Он уже собрался, лицо снова стало бесстрастным – как и положено.

– Идиот… – повторил Ит. – Будут, да. Но не раньше, чем я разрешу «Горизонту» снять защиту. Рыжий, ты там всё?

– Почти, – отозвался Скрипач.

– Хорошо.

– Мы возьмем всю вашу семью, если вы продолжите делать то, что делаете, – предупредил агент.

– Я так не думаю, – покачал головой Ит. – Какой же ты всё-таки еще молодой и глупый, парень. Ты меня шантажируешь сейчас? Семьей? Зря. Если ты не понял, то я поясню. Семья – это прекрасно, но все они были – переменными. А это… – Ит подошел к кровати, и прикоснулся к ледяной руке мертвой Эри. – Это – константа. Нулевая точка, если тебе угодно. Ты знаешь, что происходит с агентами, которые попадают в эпицентр таких заданий? Угадаешь сам, или тебе подсказать? Когда мы работали в этом всём, парень, за нами стоял руководитель кластера, ни много, ни мало, именно поэтому мы и сумели выйти живыми и относительно невредимыми оттуда, откуда других выносили с почетом… или же они, что бывало еще чаще, просто пропадали безвозвратно. Что-то мне подсказывает, что ты не настолько везучий, и не настолько блатной. Я ведь прав?

Агент смотрел на Ита всё еще неподвижно, но Ит уже заметил, как в его взгляде постепенно нарастает ужас. Понял. Он – понял. И – поверил, потому что, конечно, он читал их досье и знает выслугу.

– Но даже мы, – продолжил Ит, – даже мы от таких заданий чаще всего отказывались, потому что понимали, чем это может быть чревато для нас. Кстати, не думаю, что твоей жене дадут хорошую пенсию после твоей кончины. Потому что ты будешь казнен, скорее всего – за предательство или измену, и она благополучно пойдет по миру. Если ты не в курсе, эти ребята на редкость прижимисты, когда дело доходит до пенсий…

– Ит, всё, – сообщил Скрипач. Тело Эри уже лежало в капсуле.

– Угу. Ладно, парень, мы пошли. Счастливо оставаться.

– Подождите! – агент вдруг вскочил на ноги. – Что мне делать?!

– Ну, откуси себе язык, например, – пожал плечами Ит. – Из окна прыгать не советую, слишком низко, насмерть не разобьешься, там сугробы.

– Возьмите меня с собой!

– Чего? – безмерно удивился Скрипач. – Сдурел? Да нас собьют сейчас, сто против одного. Нет, извини, но твою кончину мы на свою совесть брать не собираемся. Поступай, как знаешь.

– Хоть руки вправьте! – взмолился агент. – Я сам…

Ит подошел к нему, взялся за правую кисть, дернул, повернул.

– Одной обойдешься, – строго сказал он. – И вот чего. Если останешься в живых, придурок, и на свободе – беги из официалки со всех ног, и больше никогда туда не возвращайся. Понял?

Агент кивнул.

– Но кто она? Что это за женщина? – он посмотрел на капсулу.

– Мы не знаем, – развел руками Скрипач. – Нет, правда, не знаем. Наверное, мир. Или фрактал. Или еще что-то, что никто из нас не в состоянии объяснить.

– Не снимайте защиту. Дайте уйти, – снова взмолился агент. – Я же вам верю, честно…

– У тебя две минуты, – предупредил Ит. – Знаешь, нам иногда хватало и меньшего.

* * *

– «Горизонт», поднимитесь на семь километров, и выйдете из зоны города, – приказывал невидимый диспетчер. Ишь ты, сколько официоза! – Сопровождение, боевой порядок…

– Ты чего делаешь? – с тревогой спросил Скрипач, когда Ит, вместо того, чтобы хотя бы поставить себе обезболивающее, вывел панель управления кораблем перед своим креслом. – Эй, говорить разучился?

– Одно маленькое дельце, – пробормотал Ит. – Совсем крошечное дельце… я тебе вчера сказал, чтобы ты меня слушался?

– Сказал, – голосом, не предвещающим ничего хорошего, ответил Скрипач.

– Ну вот и слушайся. Возьми дубль, пожалуйста.

– Что ты делаешь?

– Собираюсь немного пострелять, – пожал плечами Ит, и тут же скривился – боль в боку усилилась.

– Ты… Ит, ты что! Они нас сейчас размажут!

– Не над городом, – возразил Ит. – Над городом они нас не размажут. Потому что если они тут нас размажут, они потом долго будут восстанавливать репутацию… а им это не надо. Совсем не надо.

Корабль пошел вверх, оба саппорта сопровождения тоже. Ит, судя по всему, решил изобразить послушание, вот только на километровой высоте «Горизонт» вдруг заложил вираж, и ухнул вниз.

* * *

Первый выстрел пришелся в основание аляповатого дворца, второй – куда-то в область крытого коридора, на месте которого раньше была аллея с рябинами, третий – достался кинозалу, стоявшему на берегу, а дальше Ит уже и сам не понимал, куда стреляет: внизу бушевал сейчас огненный ад.

Скрипач, зажав себе рот ладонью, молча смотрел на Ита, а тот, не обращая на него внимания, продолжал заливать огнем находящийся в трестах метрах под кораблем «Парк мечты». Скрипачу время, пока корабль находился над парком, показалось вечностью, но потом он понял, что для полного уничтожения парка Иту потребовать всего пятнадцать секунд.

– Ит, там ведь люди были, – шепотом произнес Скрипач.

– Не-а, не было, – отмахнулся Ит. – Ты новости пропустил. Там со вчерашнего дня карантин, там ботулизм и кишечную палочку нашли.

– Это ты сделал?

– Нет, дед Пихто, – усмехнулся Ит. – Я, конечно, сволочь, но не до такой степени, чтобы стрелять по людям. Даже если они не люди…

– А кто они, по твоему мнению?

– Да какая разница. Ну что, поехали?

– Куда и как?

– Увидишь. Блин, больно.

– Давай сделаю.

– Не сейчас, потом. Некогда.

«Горизонт» метнулся в сторону, уходя от саппортов, а потом рванул вверх. Саппорты, разумеется, кинулись следом. Еще один маневр, уклонение, разворот, подпустить саппорты поближе, снова оторваться… а хорошие пилоты, молодцы, не отстают… Впрочем, это неважно – пока на борту Эри, Карин приказ не отдаст, и атаковать они не будут. Только сопровождать.

Сами виноваты.

– Ит, куда ты идешь? – с тревогой спросил Скрипач, когда корабль вышел из стратосферы.

– Угадай, – отозвался Ит. – Готовься взять управление.

– Беру, – Скрипач вывел вторую панель. – Ну?

– Жди. Уже скоро.

– К порталам сети Ойтмана?! Но…

– Бери управление, – повторил Ит. – Связь!

– Есть, – откликнулся «Горизонт».

– Код 18/10, готовность. Запрос в портал два.

– Свободен.

– Запрос в портал три.

– Свободен.

– Возврат к порталу два, послать тройку, мой счет.

– Исполнено.

– 18/10!

– Есть.

– Портал три, свободный вектор, проход, полное списание, печать!

– Ит, у нас нет столько денег!!! – заорал Скрипач. – Нас не пропустят…

Полное списание и печать – это вывод всех средств со счета на счет сети Ойтмана, и, если денег хватит, уничтожение портала после прохода через него корабля. А свободный вектор – это неизвестная точка, которую выберет сама сеть. Корабль и его экипаж окажутся неизвестно где… и ни один из сотрудников сети Ойтмана никогда не сможет ответить, где этот корабль оказался. Сеть не отдает никому такие данные. Даже тем, кто на неё работает.

– У нас нет, – кивнул Ит. – Зато у Карина есть.

– Ты…

– Я пару недель назад взломал его счет, – спокойно объяснил Ит. – Смотри-ка, хватает. И даже останется чуть-чуть. Ладно, будет у мужика, на что запить горе.

– Что такое тройка?

«Горизонт» на огромной скорости шел сейчас в самый центр огненного кольца, которое при его приближении засияло нестерпимым белым светом.

– Что такое тройка, Ит?

– Я тебе попозже объясню.

Кольцо полыхнуло рубиновым – и оба саппорта, до сих пор сопровождавшие «Горизонт», снесло в стороны.

– Почему не сейчас?

– Потому что так надо.

– Ит…

– Так надо.

«Горизонт» вошел в сияющее огненное кольцо.

* * *

В другом рукаве галактики Трех спиралей, на перевалочной базе, принадлежавшей расе когни, перед Фэбом, мирно сидящим за столом в номере, и пьющим утренний лхус, мигнул воздух, и выплыла маленькая прозрачная панель – сообщение из сети Ойтмана.

Фэб всмотрелся.

Пустое пространство, в котором появилась точка, мгновенно разделившаяся на три – и эти три разошлись в разные стороны.

Панель исчезла.

Фэб аккуратно поставил чашку с недопитым лхусом на стол.

– Джесс, Кир, – позвал он. – Зайдите ко мне.

– Что-то случилось? – спросила Джессика из соседней комнаты.

– И да, и нет, – осторожно ответил Фэб. – Вы еще не разбирали сумки?

– Не успели, – сообщил Кир. – А чего?

– Придется нам взять вещи, и отнести в корабль.

– Зачем? – удивился Кир.

– Нужно кое-куда прокатиться.

– Куда? – нахмурилась Джессика.

– Я объясню по дороге. «Рассвет»!

Связь с кораблем у них, конечно, была – и Фэб, разумеется, имел приоритетный статус.

– Слушаю.

– Код 18/10, готовность…

* * *

В просторном холле университета Анлиона было сейчас многолюдно. Ри и Берта с трудом прокладывали себе дорогу сквозь толпу: добраться до нужного учебного кластера в этом человеческом муравейнике оказалось сложной задачей. Ри шел впереди, Берта – следом за ним.

Внезапно Ри остановился, да так неожиданно, что Берта, уже приноровившаяся к его быстрой походке, едва не налетела на него.

– Ты что? – удивилась она. – Гений, пойдем. Опоздаем.

– Не думаю, – покачал головой Ри. – Уже не опоздаем.

Перед ним висела в воздухе полупрозрачная информационная панель сети Ойтмана.

Пустая.

– «Ветер», – в пространство произнес Ри.

– Слушаю, – тут же отозвался корабль. Вокруг Ри и Берты тут же образовалась приватная зона.

– Код 18/10, готовность, – сказал Ри.

– Выполняю.

– Бертик, нам нужно на корабль, – Ри повернулся к Берте.

– Зачем? – удивилась она.

– Нужно. Придется кое-куда прокатиться, срочно.

Берта нахмурилась. Внимательно посмотрела Ри в глаза – и тот отвел взгляд.

– Что происходит? – беззвучно спросила она.

– Я объясню по дороге.

* * *

Даша сидела за столом в их с Веркой квартирке, которую они снимали во время учебы, и смотрела неподвижно на прозрачную панель вызова сети Ойтмана. В горле стоял ком, а глаза отчаянно щипало – но она знала, что сейчас не то, что заплакать, даже вида подать нельзя. И нельзя сказать вслух – ни о чем.

Надо делать так, как сказал папа.

Срочно.

– Верка, где сумка для кота, и где сам кот? – позвала она. – И ты сама где?

– Мы читаем, – отозвалась сестра. – Даш, чего такое?

– Нам нужно кое-куда слетать на недельку. Собери вещи, бери кота, и пошли.

– Что, сейчас? А…

– А он нас там уже ждет, – разумеется, Витька уже тоже получил вызов – Даша знала, что Ри говорил с ним. – Сюрприз, Вер… Вызов. Вить, ты готов?

– Готов. Фрахт сделал, 18/10 на старте. Вы скоро?

– Сейчас будем.

* * *

– Ит, ты ведь знал.

– Да, знал.

– И кто еще знал?

– Ри, Фэб, Даша, и Витька.

– А мы, значит, на вторых ролях, – проворчал Скрипач, явно сдаваясь.

– Не на вторых, – поправил Ит. – Как раз на первых. Хоть кто-то из нас должен был эти годы жить честно. И потом, ничего мы не знали на самом деле. Просто страховались, на всякий случай. Гений говорил, что, скорее всего, эта страховка и не понадобится.

– А она понадобилась.

– Ну да. Вот только я и предположить не мог, что она понадобится так скоро. И что именно мы с тобой налетим на то, из-за чего понадобится, – Ит устало вытянулся. – Слушай, пойдем, посидим в каюте, а? Не хочу в медблоке.

– Вот починю тебе ребра, и посидим, – пообещал Скрипач. – Сколько нам еще пилить через проход?

– Десять дней. Далеко же мы заберемся.

– Это да. Ит, но как мы потом найдем их? Или как они найдут нас?

Ит не ответил.

– Добился всё-таки своего, – констатировал Скрипач. – Спас, да?

– Да. Как мог. А найтись… найдемся. Вселенная, она же маленькая. Локтями всё время попадаешь в знакомых, – усмехнулся Ит.

Скрипач только и смог, что покачать головой.

– Находились же мы как-то раньше, – успокаивающе заметил Ит, садясь. – А сейчас… лучше быть живыми по отдельности, чем мертвыми, но вместе.

– В свете последних событий это прозвучало особенно оптимистично, – проворчал Скрипач. – Ладно, не будем раскисать. Это всё надо основательно запить и заесть. Предлагаю ввести новый обычай.

– Какой? – не понял Ит. – Заедать неприятности? Это придумали задолго до тебя, между прочим.

– Начинать любое путешествие с хорошего обеда. Отличная идея, а? Как считаешь?

Ит кивнул. Поломанные ребра больше не болели, вот только где-то очень-очень глубоко внутри подняла голову старая, полузабытая печаль, от присутствия которой делалось больно душе.

– Так ты согласен или нет? – спросил требовательно Скрипач.

– Согласен. А еще сегодня мы будем пить…

Конец первой книги

Апрель – июль, Москва, 2016 г.