Текст книги "Адонай и Альтея"

Глава 8
Мозговой штурм

– Слушай, Фэб, давай нас вперед поставим, – предложил Ит. – Мы вдвоём займем места столько же, сколько один Дослав занимает.

– Да в чем вопрос, – отозвался Дослав вместо Фэба. – Давайте меняться, правда. Фэб, нормально?

– Нормально, конечно, – кивнул Фэб. – Так, первый Брид, получается. Тринадцатый чего-то не торопится.

– Ленится, – хмыкнул Скрипач. – Это ты его еще по утрам не будил.

– Да как же, не будил, сто раз будил, – возразил Фэб. – Или ты хочешь сказать, что в Борках, на даче, их будил ты? Что-то не припомню.

– Ах ты язва, – ехидно заметил Скрипач. – Будил он, посмотрите на него…

– Мы работаем, или где? – недовольно спросил Илья. – Фэб, поехали. У нас дел по горло, а вы развели тут чёрти что.

…Оба блока поддержки уже были перестроены, и шли сейчас на минимуме – общая терапия, и не более того. Ну, температуру помогут первые сутки держать, пока картина полностью не стабилизируется. Хотя и сейчас уже волноваться не о чем, три месяца ювелирной работы врачей даром не прошли. Всё, что требовалось заменить, заменили, всё, что можно было восстановить, восстановили, пролечили, исправили, запустили.

– Вот сколько их знаю, до сих пор поверить не могу, что это мелочь корабли по пространству таскала, – пробормотал Илья. – И ведь лихо таскала-то. Если бы не эти двое, мы бы всем «Вереском» в тот раз передохли[8]8
  Упомянуто событие из книги «Лунное стекло», цикл «Горькие травы»


[Закрыть].

– Не напоминай, – Фэб. – А что до роста, то, Илюш, величие души от роста не зависит, как видишь. Так, поднимаем потихонечку, и… Альтея, чуть освещение понизь, глаза режет. Мы сейчас не в операционной.

* * *

Первые пару минут очнувшийся Брид просто лежал, глядя в потолок неподвижным взглядом, потом немного повернул голову, и увидел Скрипача с Итом, которые стояли совсем рядом. Скрипач улыбался.

– Быть не может, – хрипло произнес Брид. – Вы сумели всё-таки?..

– Ну, как видишь, – сказал Скрипач. – Мы же обещали. С возращением. Не-не-не, не надо садиться, полежи пока немного.

– Этот где? – Брид повернул голову.

– Просыпается пока что, скоро будет, – ответил Ит, и тоже улыбнулся. – Голова не кружится?

– Немного. Пройдёт, да?

– Конечно, – кивнул Скрипач. – Как там дела?

– На Берегу? Хреновые там дела, – Брид поморщился. – Мы от этих дел удрали… вместе с Сирин, разумеется, как ещё. Ну, то есть как, удрали. Совсем удрать теперь невозможно, но мы жили в Золотой Бухте, там… немного полегче, чем в других местах.

– Потом расскажешь. Ты пока что отдыхай, скоро Тринадцатый проснется, и завтра уже вставать вам будет можно, – Илья тоже подошел поближе. – Загоняли вы нас, ребятки. Ну, ничего, всё хорошо, что хорошо кончается.

– Илюш, и ты тут? – удивился Брид. – Ребят, а где мы вообще? – вдруг сообразил он.

– На «Альтее», делаем ноги от господина Торка, будь он неладен, – ответил Скрипач. – Он ведь не только вас, он и нас в результате убил, прикинь? В общем, всё обошлось, но что было – рассказывать долго, поэтому тоже потом расскажем. Новостей огромное количество.

– На «Альтее»?! – вдруг сообразил Брид. – Но ведь… погоди… она же принадлежит Санкт-Рене, и…

– Принадлежала, – поправил Ит. – Теперь она стала наша. В некотором смысле.

– Ну, дела… – протянул Брид. Илья коротко глянул на Ита, тот кивнул.

– Дел тут – неделю рассказывать можно, – сказал он. – Давай-ка ты отдыхай пока что, поспи, и потом, потихонечку, полегонечку…

– Да, поспасть было бы неплохо, – согласился Брид. Илья был прав, Брид уже устал, поэтому разговор пока что следовало прекратить. – Но… ребята, а никто из вас случайно не знает, что такое Адонай?

– Чего? – нахмурился Скрипач.

Это было действительно неожиданно.

– Ну, он там ищет… только уже не то, что искал, а этот самый Адонай, точнее, пути Адоная, – Брид прикрыл глаза. – Мы так и не поняли, что это такое. Если знаете, расскажите потом, хорошо?

– Постараемся. Спи, – ответил Скрипач.

* * *

– Если в этом всём замешан ещё и Берег, то дело в корне меняется, – произнес Ит. Он стоял напротив Берты, на фоне овального окна, и смотрел на неё неподвижным тяжелым взглядом. – Ты говорила про неучтенные факторы. Вот, пожалуйста.

– Опять в корне меняется? – в голосе Берты зазвучала обреченность. – Ит, до бесконечности – невозможно! Понимаешь?! Невозможно до бесконечности перестраивать эту модель! Получится ахинея!

– А сейчас это всё не ахинея? – Ит рассердился. – Фэб вечером нас всех решил собрать, чтобы поговорить. Мелких тоже возьмем…

– Они в блоках лежат, – напомнила Берта.

– Вместе с блоками возьмем, мы врачи, или где? И не надо пока ничего перестраивать, давай данные для начала соберем.

– Какие данные мы ещё можем собрать? Про двух попугаев в клетке, или про арматурный завод? – с горечью спросила Берта. – Ит, опомнись. Все эти проекции – наше собственное подсознание. И не более того. Мы вмешиваемся в модель, и привносим туда это всё. Мы! А не что-то… потустороннее…

Она устала, понял Ит. Она страшно устала, она не подает вида, но для любого человека существуют пределы, и Берта, видимо, подошла к своему пределу вплотную. А он, дурак, это только сейчас понял. И не кричать надо на неё, не спорить, а подойти и обнять, и пообещать, что всё будет хорошо – потому что они обязаны сделать, чтобы всё было хорошо. И он подошел к жене, и обнял. Молча. И оказался совершенно прав, потому что Берта тут же расплакалась.

– Ну что ты, правда, – она стояла, уткнувшись носом ему в плечо, и всхлипывала. – Ит, не надо… Чушь несу, да? Не вижу ничего? Ведь не вижу… или не понимаю… Или…

– Не пущу я тебя никуда ничего считать и перестраивать, – говорил Ит. – Не пущу. И не думай даже. У тебя будет отпуск, дней на десять, или сколько получится, потому что хватит уже этого всего. Маленькая, тебе нужно отдохнуть.

– А кто за меня это всё сделает?

– А нас тут мало? А группа? И потом, тут руками, слава богу, считать не надо, мы не на Терре-ноль всё-таки.

Она слабо усмехнулась.

– А знаешь, хотела бы я оказаться на Терре-ноль. Дома. И пожить спокойно лет пять. Просто спокойно. На дачу ездить. В магазин ходить. Гулять иногда, встречаться с кем-то. Вот только… знаешь, родной, мы же неуёмные. Что вы оба у меня такие, что я. Да и Фэб с Киром не лучше. Мы бы просидели год, а потом снова рванули бы куда-нибудь, потому что не бывает у таких, как мы, этого самого покоя.

– Я знаю, – шепотом ответил Ит. – Мы так просто не умеем. Покой и стагнация – это точно не для нас. Хотя… Фэб же сидел когда-то на Орине, когда уже вышел в тираж, а мы работали. Он, наверное, из всех нас самый домашний, Фэб. Правда, он был ленивый и старый, и ни черта не делал, а мы каждый раз ругались, что он не делает, только гораздо позже поняли, что не делал он не потому, что не мог, а потому что хотел, чтобы делали мы. Такая глупость, – он усмехнулся. – Знаешь, а давай, когда это всё закончится, действительно осядем где-нибудь на год-другой? Домик заведем, циннии посадим… снова…

– Ой, не надо, – Берта отстранилась. – Я долго еще буду твою последнюю посадку цинний вспоминать. А теперь ты еще и Пятого на это дело подбил, пробу на тебе ставить негде, садовник, понимаешь, выискался.

Она уже не плакала, и Ит обрадовался – вот и хорошо. Берта плакала очень редко, никогда – на людях, и он знал, что сейчас ей, в первую очередь, надо успокоиться, потом им лучше всего будет выпить чаю или лхуса, и только после этого они пойдут в общую столовую, она же гостиная, разговаривать с народом. Вот только от одной мысли об этом разговоре ему делалось не по себе.

– Я очень соскучилась по мелким, – сказала Берта, когда они дошли её комнаты, заказали чай, и уселись на диван. Точнее, уселся Ит, а Берта прилегла, и он её тут же обнял. – Ты сказал, Брид спросил про Адонай?

– Да, – кивнул Ит.

– Это плохо, – сказала Берта. – Это чертовски плохо.

– Почему?

– Да потому что теперь ряд предположений, в том числе и моих собственных, которые казались полным бредом, могут оказаться правдой.

* * *

Народу в гостиную набилось много – пришли все свои, и те, кого позвал Фэб. А позвал он всех врачей бывшего «Вереска», троих особенно перспективных, по мнению Саба, боевиков, половину научной группы Берты, Романа с Настей, а еще Дослав с Ильей перенесли в гостиную блоки с обоими Мотыльками, и минут на десять в гостиной все о предстоящем разговоре позабыли – Тринадцатого и Брида знали, любили, известие об их гибели восприняли тяжело, а известие о том, что гибель не состоялась – с большой радостью. Наконец, когда все успокоились и расселись по местам, Фэб вышел в центр гостиной, и громко сказал:

– Думаю, ни для кого не секрет, что является причиной нашей сегодняшней встречи. Но поскольку тема сложная, я тут набросал кое-что, и предлагаю обсуждать эту самую причину по пунктам. И первый пункт…

– Постараться понять, во что же именно мы на этот раз вляпались, – подсказал Скрипач. Саб на него шикнул.

– Нет, солнышко, – едко ответил Фэб. – Первый пункт – я бы хотел услышать от всех вас, что именно вы ощущали в локациях. То странное, что не попадало в отчеты, и о чем вы остерегались говорить, сочтя это домыслами или проекцией собственных чувств и мыслей.

Вот так. Теперь на Фэба смотрели все, и, кажется, даже у Скрипача пропала охота шутить.

– Живое, – сказал Илья. – Там что-то живое. Ты прав, Фэб, я решил, что мне это мерещится.

– Согласен, чувствовал ровно то же самое, и тоже подумал, что это моё, привнесенное в систему, – Роман встал, Настя поднялась следом за ним. Высокого роста, красивая, сероглазая, со светлыми вьющимися волосами, она стояла рядом с мужем пока что молча, но Фэб заметил, что она явно хочет о чем-то сказать.

– Насть, давай ты, – попросил он.

– Оно не взрослое. Мне показалось, что на меня смотрит младенец. Такое ощущение, что это существо, оно разумное… будет разумное, когда обретет разум, но пока…

– Бессмысленный блуждающий взгляд, – добавила Эри. Пятый с удивлением посмотрел на неё. – Я интуитивно поняла, что мне лучше кем-то притвориться, чтобы оно… меня не отыскало. Потому что, как мне кажется, оно сильное, беспощадное в своей бессмысленности, и слов не понимает. По крайней мере, пока.

– И поэтому ты выбрала образ пожилой женщины, – подсказала Берта.

– Да, – кивнула Эри. – Пожилые не привлекают внимания, потому что не опасны. Безобидны. Именно поэтому мы сумели пройти довольно далеко.

– Точнее, проехать, – добавила Берта. – А остальные что скажут?

– У нас это ощущение есть во всех трех локациях, – сказал Ит. Скрипач согласно кивнул. – И ещё момент. Нечто подобное мы ощущали на Берегу, помнишь, рыжий? Когда шли через горы, и чувствовали, что поблизости кто-то есть. Он есть, но его не видно. Не сказать, что один в один, но похоже.

– Вот ты, девочка, сказала, что оно бессмысленное, а как по мне, так оно вполне себе осмысленное, – Дослав, здоровенного роста крупный мужчина, один из врачей, привстал, но тут же сел обратно – понял, что места маловато. – Мы были в Замке, пробно шли с ребятами по низкому уровню, на четверочке, кажется. Так, смотрели. И у меня было ощущение, что оно тоже вполне себе смотрело, да еще и примеривалось, какую бы пакость нам сделать.

– И сделало? – спросил Лин.

– Сделало, сделало. Мы тогда еще не знали про эти чертовы дротики, – проворчал Дослав. – Фэб, так какой вывод у нас получается на основании этого всего?

– Вывод пока что следующий. Все мы, в той или иной степени, согласны с тем, что ощущаем присутствие. Так?

– Так, так, – заговорили с разных сторон. – Это верно.

– Тогда переходим к пункту два. Если всё это действительно так, меняется сама суть существования этой системы. Мы считали, что она предназначена для просчета и прогноза процессов… происходящих в доступной Адонаю части вселенной, но, как показывает практика, цель будет иная. Вопрос – какой, в таком случае, вообще может быть эта цель?

Ответом ему было молчание, затем Берта произнесла:

– Фэб, мы неоднократно говорили, что целью Ри может быть попытка рестарта системы.

– Да, – согласно кивнул Фэб. – Но каким образом? За счет чего? Я не могу понять, что для него сейчас может стать тем, что запустит этот рестарт. А ты?

Берта отрицательно покачала головой.

– Только предположения, – сказала она. – Была программа, по которой они трое… хорошо, сейчас уже не трое, неважно, шли раз за разом. Сейчас программа нарушена. Он хочет запустить её заново. Для этого ему нужны компоненты программы, верно? Он сам, и эти двое. Или Ариан, и те двое. Лин, Пятый, не надо делать такие лица. Никто вас ему в жизни не отдаст.

– А если нет? – Фэб нахмурился. – Что, если мы угадали неверно?

– Я уже думала об этом. Потому что наше предположение о перезагрузке не коррелирует с наличием чего-то живого в системе. Это было бы… бессмысленно. Для этого процесса, пусть гипотетического, подобный компонент просто не нужен.

– Знать бы еще, что это за компонент такой, – вздохнул Фэб.

– Рано или поздно мы это выясним, – заметил Ит. – И не сказать, что меня это особо радует. Но… ладно. В таком случае, у нас получается следующее. Во-первых, мы неправильно понимаем саму систему…

– А, во-вторых, мы не видим её целиком, – Пятый встал. Фэб повернулся к нему, на лице его появилось удивление.

– Так… – произнес он. – А теперь подробнее.

– Мы видим только фрагмент, – Пятый посмотрел на Берту. – Тебе не приходило в голову, что компонентов может быть больше?

– Пока нет, – медленно сказала Берта. – Ты о чём вообще?

– О том, что он Сэфес, а они умеют видеть как раз структуру, – ответил за Пятого Фэб. – Точнее, структуры. Сразу, полностью, с прогнозом. И весьма сложные.

– Пока что я не вижу структуру, – ответил Пятый. – Но, если судить по тому, что мы успели увидеть, она обязана быть сложнее. Много сложнее. Но Альтея по какой-то причине либо не способна, либо не может, либо не хочет показывать нам большее. Мы видим только то, что она нам отдаёт.

– Мысль интересная, – одобрил Фэб. – Что-то в этом определенно есть. Скажи, а вы вдвоем не могли бы посмотреть это всё иначе?

– Я к этому и веду. Через шесть часов мы встаем в темпоральную капсулу, верно? – спросил Пятый. Берта покивала. – Сколько мы в ней пробудем?

– Около суток, думаю. Эри, за сколько справимся?

– Справимся мы быстро, – пожала плечами та. – А вот пробудем в капсуле столько, сколько ты скажешь.

– Пятый, сколько вам нужно времени, чтобы посмотреть? – спросил Фэб.

– Часа по два в каждой локации, но с высоким уровнем погружения, видимо. Рыжий, что скажешь?

– Маловато, мне кажется. Я бы взял по три часа. На всякий случай. И у нас есть куча вопросов на счет локаций, – Лин задумался. – Например, есть ли возможность в Замке какое-то время пробыть на одном месте, не перемещаясь? Или кто-то придет, и прикончит?

– Если с отрядом охраны, не прикончат. Какое-то время. Но в Замке лучше надолго не задерживаться, – ответил Скрипач. – Вот Город, мне кажется, без проблем. Да и Лес тоже.

– Я бы так не сказал, – покачал головой Пятый. – Не хотел вас пугать, но Лес нестабилен.

– Что?! – Саб подался вперед. – Так что вот в чём дело! Ну, знаешь…

– Знаю. Дома побьешь, – Пятый тяжело вздохнул. – Ит, давай признаваться, всё равно долго скрывать не получится. Да, я ходил в Лес. По восьмому уровню. Всего на час, не надо думать, что я там провел много времени. Но в конце своего пребывания я наблюдал движение локации.

– То есть… – не поняла Берта.

– Локация двигалась. Вся. Целиком. То есть Лес не стоит на месте. Поэтому я считаю, и, думаю, со мной все согласятся, что в Лесу нужно проявлять максимальную осторожность.

– Приехали, – констатировала Берта, садясь рядом со Скрипачом. – Совсем хорошо. Ит, ты был в курсе?

– Следил, – ответил тот. – Ты же знаешь правила.

– Ой, ну их всех к шуту, – Кир, который всё это время молчал, с досадой покачал головой. – Чокнутые. Ненормальные. Сколько лет говорил, и буду говорить – ненормальные. Псих, Пятый, вот закончим мы говорить, возьму я ремень из загашника, и выдеру, как сидоровых коз! И не надо говорить, что не поймаю. Ещё как поймаю.

– Я помогу, – ледяным голосом произнес Фэб.

– А я подержу, – со змеиной улыбкой добавил Саб.

– И я подержу, – добавил Илья. – Ит, давно на операционном столе не валялся?

– А я-то тут при чём?! – возмутился Ит. – Он ходил, я стоял на отслеживании!

– Это ты в этот раз стоял на отслеживании, – рявкнул Илья. – А в следующий раз ты полезешь куда-нибудь за милую душу, как это было в том же Дананге, а другим потом на жопе волосы себе рвать, чтобы…

– Так, всё, – Фэб решил, что хватит. – Ребята, всё, я сказал. Успокойтесь. Давайте лучше по делу.

– Давайте, – согласилась Берта. – Экзекуцию мы потом устроим. Организованно. Так, поехали дальше. Фэб, что там следующее?

– Брид, Тринадцатый, вы в состоянии рассказать нам о том, что слышали, когда были на Берегу? – спросил Фэб. – Для тех, кто не в курсе, коротко объясняю. Берег – это пространство для тех, кто почти умер. Иногда оттуда даже возвращаются, я сам там был, правда, давно, Кир там был, и эти вот тоже – но они оттуда только-только вернулись, и принесли некоторое количество новостей. И, видимо, сумеют ответить на ряд вопросов.

– Говорить-то мы можем, – ответил Тринадцатый, пытаясь повыше сесть в блоке. – Но вот вопросы… смотря какие.

* * *

– Мы пока что не знаем, что у вас тут происходит, но попробуем рассказать, что происходило там. На Берегу, – Тринадцатый сидел в блоке, придерживая покрывало, а Скрипач в это время пытался поднять спинку платформы так, чтобы ему было удобнее. – Кстати, забыл спросить. Все знают, что такое Берег?

Выяснилось, что не все. То есть что-то слышали, и от Берты, и от Ита со Скрипачом, но без подробностей.

– Я тогда тоже без подробностей, коротко. В общем, Берег – это место, куда попадают те, кто умер, а физическое тело сохранно, – принялся объяснять Тринадцаты. – Ну, почти всегда так бывает, за некоторыми исключениями. Много тех, кто, например, лежит в коме. Есть те, кто мумифицирован… в общем, вариантов множество. Те, кто там находятся, о своей прежней жизни, которая была тут, на этом уровне реальности, почти ничего не помнят. Так, что-то смутное. Это не рай и не ад, я вообще не уверен, что рай и ад существуют – те, кто там находятся, носят свой рай или ад в себе… я не хочу сейчас про это, слишком долго получится. В общем, скажем так – про Берег кое-кому кое-что известно, и Ри… ну, то есть Торк…

– Говори, как удобнее, – попросил Фэб. – Это тоже неважно.

– Хорошо. В общем, он нас убил, и отправил туда. Чтобы мы обеспечивали ему проход на ту сторону.

Люди загалдели – потому что до этого момента ни врачи, ни Ит со Скрипачом, ни кто-либо другой, темы того, что же случилось с Мотыльками, старались не касаться.

– Вот же тварь какая, – с отвращением произнес кто-то из боевиков. – И вы сами, а это согласились, или он вас…

– Он нам солгал, – вздохнул Тринадцатый.

– Он сказал, что мы просто ляжем в глубокий гибер, – добавил Брид. – Это потом, уже там, мы всё узнали. Когда было слишком поздно. Да, мы согласились, но вовсе не на то, что он с нами проделал.

– Какая низость, – сказал кто-то из научной группы. – Вы ведь ему верили, я прав?

– Да, мы ему верили, – кивнул Тринадцатый. – Мало того, мы его любили. И его, и Джессику. Но, как видите, в этом случае цель оправдывала средства.

– Подло убивать тех, кто слабее, – заметил всё тот же боевик.

– Ну, тут уж как сказать, слабее, – Тринадцатый усмехнулся. – Мы всё-таки мастера проходов. Не люблю это название, как по мне, оно не совсем точно отражает суть нашей работы, но… но тут мы были как раз сильнее, потому что могли, да и можем, делать то, что он – не мог.

Ит согласно кивнул.

– А вот это верно, – согласился он. – Но давайте не будем отвлекаться. Да, кто не в курсе – мы тоже там были, на Берегу, и, пожалуй, лучше всех понимаем вещи, о которых сейчас говорят ребята. Потому что сами их видели. Продолжай, давай уже к сути дела.

– Ага. Значит, так. До относительно недавнего времени там всё шло, как обычно. Полная вольница, спокойствие, мир, и порядок. Но потом… уже когда мы отказались его водить… – Тринадцатый запнулся. – Во-первых, он, судя по всему, нашел какой-то другой способ туда попадать. Во-вторых, он вербует всех подряд, и, думаю, можно догадаться, что он обещает.

– Возвращение, думаю, – хмыкнул Скрипач.

– В точку. Потому что хорошо-то оно хорошо, но жить-то хочется, – покивал Тринадцатый. – Там всё-таки не жизнь, нечто другое. И теперь по Берегу, не представляю себе, какой размер той части Берега, которую он охватил, бродят его завербованные агенты, и что-то ищут. Причем ищут весьма настойчиво и нагло. Мало того, они еще и угрожают тем, кто не соглашается.

– Чем можно угрожать тем, кто уже умер? – удивился боевик. Кир, сидевший с ним рядом, тяжело вздохнул, и что-то шепнул ему на ухо. Тот присвистнул от удивления.

– Окончательной смертью можно угрожать. Ночью все сидят по домам, потому что есть риск наткнуться на так называемых чёрных, – ответил Брид. – Что это – никто не знает, но эти сущности уничтожают и разумного, и его животное, если оно есть, и… уводят с собой. Судя по тому, как народ орёт, когда такое происходит, ничего хорошего в этом нет. И представьте себе альтернативу – либо сотрудничаешь, либо тебя ночью вышвырнут на улицу, с неизвестным результатом. Понятно, что дальше?

Ответом ему было тяжкое молчание.

– Там никогда такого не было. Но это ещё не всё. Никто, повторю, никто не знает, и не может знать истинных размеров Берега, – продолжил Брид. Тринадцатый согласно закивал. – Есть версия, что он либо бесконечен, либо неимоверно велик – потому что можно себе представить, сколько во вселенной подобным образом погибает разумных, и сколько народу может там оказаться.

– Нет, вот этого себе представить как раз нельзя, – возразила Берта. – Неимоверное количество.

– Да, ты права, – кивнул Брид. – Так вот. Тот участок, который мы видели, поражен этой заразой полностью. И мы представления не имеем, с какой скоростью идет индукция, и какую часть Берега она уже успела охватить.

– Так что он ищет? Зачем он это всё делает? – спросил кто-то.

– Он ищет следы Адоная, – ответил Тринадцатый. – Это дословно. Если мы правильно поняли, это некая сущность, которая попала на Берег в незапамятные времена, и которую Ри хочет привлечь для каких-то своих целей. Чёрт его знает, для каких, нам он не докладывал.

– Вы его самого видели? – спросил Ит с тревогой.

– Нет, не видели. Давно уже не видели, – покачал головой Тринадцатый. – Мы понятия не имеем, что такое этот Адонай, для его он Ри понадобился, и чего он добивается.

– Вообще, Адонай – это неназываемый бог в иудаизме, – заметил Ит. – Точнее, этим словом заменяют имя бога во время молитвы. Так что название, как мне кажется, весьма условно. Но при этом – Ри назвал так систему, клоном которой мы пользуемся, и он этому всему придает известное только ему одному значение. А вот что это… может, какой-то демиург залетел на Берег по ошибке? Они ведь тоже не бессмертные, существуют, пока существует цивилизация, к которой они привязаны.

Пятый задумчиво посмотрел на него, потом медленно покачал головой.

– Нет, это невозможно, – ответил он. – Демиурги после окончания существования либо рассеиваются, либо уходят к другой цивилизации – но это редко, если только что-то подходящее окажется неподалеку. Да и вообще, подобные ситуации не часты. Лин, сколько мы видели за время работы? Два случая?

– Три. Если посчитать тот, который был в соседней зоне, – ответил тот. – Не-не-не, это что-то другое.

– А мы-то считали, что Адоная он придумал именно из-за себя, – заметила Берта. – Что он себя ощущает этой божественной сущностью.

– Сучностью, – с горькой злостью поправил Тринадцатый. – Или, если хочешь, ссученностью.

– По-моему, с вас довольно, – Фэб подошел к блокам. – Всё, мелкие, давайте вы ложитесь, и поехали отдыхать. Вам еще восстановиться надо, это три-четыре дня займет. За информацию спасибо, потом подробнее расскажете. Тринадцатый, не вешай нос. Сейчас нужно не впадать в уныние, а думать, что дальше делать.

– Вот это верно, – согласился Илья, вставая. – Так, товарищи дорогие. Мы поехали, а вы тут давайте, решите уже что-то, наконец, и нам потом расскажете.

* * *

Первое, на чем настоял Фэб, было – говорить. Не утаивать друг от друга ничего, ни малейшей мелочи, проговаривать всё и вся. Если в локации что-то произошло, пусть незначительное, но необычное, непонятное – не утаивать, рассказывать остальным. Второе – количество входящих и регламент. Сперва всё тот же Фэб, но теперь на пару с Сабом, начали настаивать на том, чтобы ходили, как минимум, по четверо, но тут против выступили Ит, Скрипач, Пятый, и Лин. Категорически – нет. Вот нет, и всё тут. Почему? Да потому что толпой далеко не всегда возможно увидеть то, что требуется увидеть. Хотите ходить группами? Пожалуйста. Но от нас этого не требуйте, мы этого делать не будем. Их неожиданно поддержала Эри, а затем и Берта, поэтому Фэб, подумав, от идеи групп отказался. Безопасность – да, но Фэб понимал, что в данном случае они были правы. Это существо – если это вообще существо – может не принять новых условий игры, а это риск ухудшить и так непростую ситуацию.

– Мне пока что нужен будет доступ в Лес одному, – попросил Пятый. – Через какое-то время будем ходить с Лином.

– Вот спасибо, – едко заметил Лин. – Уважил.

– Я тебя слишком хорошо знаю, – отрезал Пятый. – Да и ты сам себя тоже слишком хорошо знаешь. Выжидать и терпеть ты не способен совершенно, и не делай такие глаза.

– Зато я чувствую некоторые вещи на порядок лучше тебя, – сердито ответил Лин.

– Знаю. Ну, на порядок – это ты загнул, конечно, но да, некоторые – действительно чувствуешь лучше. Поэтому пойдешь, но не раньше, чем я пойму то, что хочу понять, – отрезал Пятый.

– К тебе это тоже относится, рыжий, – заметил Ит, ткнув Скрипача пальцем в бок. – Мастер спонтанных решений, блин.

– Ага-ага, как же, – покивал тот. – На себя посмотри.

– Тебе напомнить? Я ведь могу. Не далее чем двое суток назад, в двадцать первом зале некая личность, не собрав волосы, как было сказано, полезла, очертя голову, под огнемет, и что? Хорошо ещё, что потушить сумел, а мог бы и не успеть.

– Ну давай, давай, еще вечер воспоминаний тут устрой, – проворчал Скрипач, явно сдаваясь. – Чёрт с вами, осторожные вы наши.

– Заканчивайте, – попросила Берта. – В общем, резюмируя. По факту у нас получается следующее. К уже имеющимся данным добавляем новые, и на основании собранной информации реорганизуем и модель, и подход к решению.

– Деловая какая, сил нет, – восхитился Скрипач. – Бертик, ты не на кафедре, ау. Мы тут все свои. Давай уже человеческим языком, а?

Берта щелкнула его по лбу.

– Ладно, – согласилась она. – Можно и человеческим. Найдите нам это существо, ребята. Чем раньше мы поймем, с чем имеем дело, тем лучше.