Текст книги "Взрывная натура. Обратная реакция"

Екатерина Богданова
Взрывная натура. Обратная реакция

Пролог

Сумрачное, погруженное в полумрак подземелье, сухой воздух трещит от напряжения, магия, кажется, пропитала все маленькое замкнутое пространство каменного мешка, имеющего целью скрыть находящихся в нем как от глаз любого, вознамерившегося причинить вред, так и от самой искусной поисковой магии. Идеальное место для того, чтобы спрятать самое ценное… самую ценную. Места безопаснее просто невозможно придумать, и даже лучшие из населяющих Землир ищеек не смогли бы обнаружить спрятанную здесь девушку. Идеальное место, идеальная защита…

Взрыв!

Гулкий грохот, как и всплеск магии, был поглощен неимоверно толстыми каменными стенами, ведь эта комната находилась в толще древней скалы, к которой даже звери не решались прокладывать тропы, так опасна и неприступна она была. Возвышающиеся по кругу над сумрачной скалой вулканы никогда не спали, в их жерлах кипела вечная огненная жизнь, жизнь непостижимая, но нерушимая в своем первозданном великолепии – саламандры. Непоколебимая, неугасающая сила огненных духов поражала постоянством. Духи огня были той константой, которая уравновешивала энергетическую нестабильность этого мира. Но сейчас даже извечные содрогнулись. Нет, не от взрыва, а от последовавшего за ним эмоционального всплеска невиданной силы. Еще совсем крохотные, едва обретшие огненное дыхание малыши-саламандры задохнулись от нахлынувшей волны ярости, изрядно приправленной страхом, тем самым липким, заставляющим пасовать разум страхом, который посещает в тот момент, когда над самым дорогим нависает угроза. Забеспокоились низшие огненные сущности, отвечающие за нужную температуру в инкубаторах, неожиданно пошли трещинами несколько яиц, которым еще недели две нужно было провести в лавовых прудах, взвыли и перекинулись в абсолютный огонь саламандрочки, которым еще только предстояло в ближайшее время произвести на свет очередное яйцо, откуда впоследствии вырвется новое пламя жизни. Пожалуй, в этот момент саламандры впервые за два десятка лет пожалели о том, что пошли на сотрудничество с одним из величайших магов Землира. И только теперь они осознали, насколько он силен. Гораздо сильнее всех своих соплеменников, сильнее и опаснее.

Но крики стихли спустя пару минут, и на вулканическое кольцо опустилась звенящая тишина, какая обычно и случается после потрясения. В этой тишине самые сильнейшие из духов отчетливо расслышали сотрясающий скалы рык:

– Даяна!

Мир огненных будто замер в предчувствии новой волны эмоций, сметающих хваленое самообладание саламандр.

За первым разъяренным криком послышался еще один:

– Даяна! Опять!

Затем донеслось и еще несколько возгласов пылающего праведным гневом магистра Кранта.

– Даяна, за каким мраком?! Зачем?! – выдохнул Тэран. – Что же ты творишь, девочка?

Дальнейшее не услышали бы даже самые сильнейшие из обитателей вулканического круга, но мы-то с вами можем и подслушать, и даже подсмотреть…

Магистр Тэран Крант, успев в последний момент выставить блок, поспешил создать и блокирующий силу взрыва кокон. Но кокон не смог полностью погасить обратную волну от удара о блок, и испуганную девушку окатило лавиной каменной крошки и оглушило высвободившейся во время взрыва энергией. Тэран почувствовал ее боль как свою собственную, на мгновение задохнулся от накативших ощущений, тело скрутило спазмом, а в следующий миг он похолодел от ужаса, какого никогда доселе не испытывал. В этот момент маг понял то, от чего старательно отмахивался уже несколько дней, – эта девочка стала для него неимоверно важна, значима настолько, что он без раздумий отдал бы за нее свою жизнь. Она стала для него величайшей ценностью, это было даже не любовью, а чем-то большим, затмевающим сознание, лишающим способности здраво мыслить, оголяющим инстинкты. Пожалуй, сейчас он задумался бы о взыгравшей крови предков, если бы все его мысли не были заняты лишь одним – ей больно!

Разделяющее их расстояние Тэран преодолел за один миг, на то, чтобы отшвырнуть в сторону каменный остов кровати, ушло еще мгновение, а потом… В глазах потемнело от ярости. Он злился на себя, на всю эту ситуацию и на саму Даяну за то, что подвергла себя такой опасности. Если бы он не появился вовремя, если бы не успел… Взрыв, отраженный от стен, покрытых ограничивающей магическое воздействие сетью, убил бы ее мгновенно. Сейчас же Даяна была только ранена, все ее тело покрывали мелкие порезы и ссадины, она была без сознания.

Тэран усилием воли подавил бурлящий в крови гнев, заставил себя вспомнить о том, кто он, призвал к порядку спящую доселе нечеловеческую суть и очень бережно поднял на руки ту, за которую теперь будет бороться и убивать. И умрет, если потребуется.

Часть первая
Давление

Я медленно, очень медленно открыла глаза. Было темно, больно, страшно и тяжело, физически тяжело дышать, будто меня придавило каменной плитой. Учитывая последние воспоминания, я даже не сомневалась, что увижу завалившую меня груду камней. Боль мешала сосредоточиться на мыслях, хаотически скачущих в голове, но одно я осознала точно – я жива! Но почему? А главное – как? В следующее мгновение сердце остановилось, сжалось, пропустило удар и помчалось вскачь вслед за путающимися мыслями. Я убила магистра! Или все же не убила? Ну магистр же он, должен был выжить, просто обязан! Я же ему не в сердце целилась, да я вообще не в него целилась. Он сам появился там, где не ждали. Так что сам и виноват! Но только бы не пострадал…

– Ну здравствуй, девочка, – прозвучало откуда-то сбоку.

И одновременно с этими словами вспыхнуло сразу несколько светильников, озаривших помещение мерным желтоватым светом. А надо мной склонилась пожилая женщина, прижимающая к груди книгу, которую она до этого, похоже, читала. И темнота ей явно не мешала. Но не это насторожило меня – лицо женщины показалось смутно знакомым. Однако вспомнить, кто она и откуда я ее знаю, так и не удалось.

– Тэран сейчас занят, но он обязательно зайдет к тебе, как освободится, – приветливо улыбаясь мне, проговорила женщина.

«Фух, живой, значит», – облегченно выдохнула я. И тут же задумалась о своей собственной судьбе. Когда не нужно переживать за всяких там магистров, ребром встает вопрос о собственной шкурке.

– А вы… – прохрипела, едва ворочая языком, прокашлялась и уже смелее поинтересовалась: – А вы кто?

Ответ меня, мягко говоря, поразил.

– Мама, – приторно улыбаясь, заявила женщина.

– Ч-чья? – слегка оробев, спросила я.

– И твоя тоже, – неожиданно уведомила меня женщина, продолжая елейно улыбаться и заботливо поправляя одеяло, а взгляд ее стал жестким и непримиримым.

И я вдруг вспомнила это лицо, только в прошлую нашу встречу оно было более бледным, растерянным и возмущенным. Мать магистра Кранта!

Взгляд метнулся в сторону, отмечая темные стены, бежевое одеяло, коричневые шторы на окнах. Спальня магистра.

– А… я, наверное… мне домой нужно… – пролепетала я, с трудом приподнимаясь.

– Лежать, – приказала она, пригвоздив меня к кровати взглядом.

А для надежности еще и рукой надавила на грудь.

Я тут же зашлась кашлем.

– Прости, девочка, – засуетилась женщина, поправляя подушки, хватая стакан с каким-то мутно-розовым напитком и приподнимая меня за плечи. – Попей, легче станет. Ты сейчас слишком ослаблена магическим выбросом, потому и восстановление идет так медленно. Но я уже влила в тебя столько целительной магии, что организм больше не примет. А Тэран против того, чтобы кто-то, кроме него самого, делился с тобой жизненной энергией.

– Сам зажал и другим не дает, – проворчала я, отпив-таки пару глотков из стакана и откинувшись на подушки.

– Ему сейчас нельзя распылять силы, ослаблять себя, слишком многое на кону, – поспешила оправдать сына женщина.

– А вы… – До конца вопрос я не озвучила. И не то чтобы было неудобно, но почему-то постеснялась.

– Зови меня Кассиль или просто мамой, – улыбнулась женщина.

Без издевки, искренне улыбнулась.

А мне вдруг стало как-то нехорошо. Это с чего я родительницу магистра должна называть мамой? Неожиданно появились силы, и я рывком села на кровати. Осознала, что из одежды на мне только сорочка, мужская, прикрылась одеялом и потребовала:

– Немедленно верните меня домой!

Женщина сощурилась, недобро так, подалась ко мне и прошипела не хуже сыночка, когда он злится:

– Так ты дома, деточка. И только попробуй обидеть моего сына…

Признаюсь, я спасовала. Медленно легла, прикрыла глаза, глубоко вдохнула, стараясь отрешиться от ноющей боли в мышцах, а потом… сорвалась.

Вскочила на кровати, позабыв, что в мужской сорочке на голое тело выгляжу более чем неприлично, уперла руки в бока и прокричала:

– Я вам не деточка! И ничего вашему сыну не должна! Это он меня втянул в сомнительное противостояние со своей любовницей! Так что верните меня домой, немедленно! Я требую! И имею на это полное право! А ваш сын пусть сам со своими… любовницами разбирается.

Последнее высказывание получилось совсем уж каким-то обвинительным и обиженным, что не укрылось от моей собеседницы. Кассиль хмыкнула, приветливо улыбнулась и задумчиво произнесла:

– А я с тобой согласна. Мужчины не умеют ценить то, что само идет к ним в руки. Пусть добивается.

И в меня полетело нечто сумрачно-белесое, окутавшее все тело ласковым касанием тумана. Мир погрузился во тьму.

В дверь постучали, да так, что она содрогнулась. В следующее мгновение створка распахнулась, а по комнате разнесся громкий голос, окончательно вырывая меня из оков сна.

– Даюсь, ну ты долго еще валяться будешь?! – заголосил Сан, бесцеремонно потеснив меня на кровати.

Рыжий наглец улегся рядом на бок, подпер голову рукой и тихонечко прошептал:

– Твой дом в оцеплении, под дверью ждут шестеро магов из Имперской службы безопасности, мастер Эшарон делает вид, что так и надо, но я подозреваю, что на него надавили. Ничего рассказать не хочешь?

– А что ты уже знаешь? – так же шепотом спросила я.

– Да мама расписала… – скривился Санье, – но я ей не особо поверил. Ты же не кукла разряженная, чтобы на регалии Кранта вестись.

Представила, чего там ему матушка хвостатая наговорила, и тоже скривилась.

– В общем, я с тобой в любом случае, так что не вешай нос, Даюсь, прорвемся, – заявил Сан, щелкнув меня по тому самому носу, который вешать не полагалось.

– Спасибо, – шепнула я в ответ и, не удержав порыва, крепко обняла друга.

И именно в этот момент я поняла, осознала, насколько неправильно веду себя, несправедливо по отношению к Санье. Понимание пришло в тот момент, когда он обнял меня в ответ, бережно, нежно, чуть поглаживая по спине и затаив дыхание. Так не обнимают друга! И в тот же миг стали очевидны другие мелочи в наших отношениях, на которые я раньше не обращала внимания, – постоянная забота, подчеркнутое позиционирование меня как его девушки перед одногруппниками, перед которыми не было нужды притворяться, обида на то, что я отказалась официально стать его невестой. Ведь тогда он действительно обиделся, вспылил и даже идиоткой непонятливой обозвал. А я и была идиоткой, потому что не осознавала… А теперь… А что теперь? Аашалла никуда не делась, и мать Санье была права – мне нельзя держать его возле себя. Не важно, как я к нему отношусь, важно то, что рядом со мной он в опасности…

Я отстранилась, отодвинулась подальше и тихо проговорила:

– Тебе лучше уйти.

Сан напрягся, сощурился и вкрадчиво поинтересовался:

– Это твой ответ?

Ответа на какой вопрос он требовал, понимали мы оба. И он видел осознание в моих глазах. Тем сложнее было отвести взгляд и попросить:

– Иди.

Санье встал, медленно, подчеркнуто высокомерно оправил одежду и вдруг с жаром произнес:

– А я ведь не сдамся, Даяна. Я привык добиваться своего и не намерен изменять своим привычкам.

Это прозвучало угрозой, обещанием, клятвой, в конце концов. Но я не посмотрела на него, даже когда уходил, не взглянула вслед. Кажется, я только что лишилась друга…

Мне было плохо, страшно и противно. Я чувствовала себя гадиной. И понимаю, что моей вины нет, а все равно мерзко. Нравился ли мне Сан? Да, он мне очень нравился, он был просто идеален! Веселый, понимающий, заботливый. Вопреки безалаберному внешнему виду я отчетливо ощущала в нем силу, способную защитить, вселить уверенность, поддержать во всем, к чему бы я ни стремилась. Но в противовес ему передо мной была иная сила – сметающая на своем пути все преграды, неоспоримая, жестокая и непримиримая сила магистра Тэрана Кранта. И пусть для него я только очередная проблема, которую нужно решить, пусть между нами пропасть непонимания и на горизонте маячит та, для кого моя смерть станет подарком, мне почему-то никак не удавалось заставить себя возненавидеть его. Я злилась, была разочарована, хотя и не очаровывалась, обижалась, раздражалась. Во мне бурлило много негативных эмоций, но возненавидеть магистра никак не получалось. И даже сейчас, только что распрощавшись с Саном, я думала именно о нем, магистре Кранте. О, как же он раздражал меня! Своими янтарными глазами с зелеными искорками, непробиваемой самоуверенностью, наглостью… неожиданной нежностью и пьянящим ощущением полета от соприкосновения наших губ, мимолетным, но так отчетливо запомнившимся.

Усилием воли заставила себя вынырнуть из воспоминаний, встряхнулась – и пошла в ванную. А уже через двадцать минут поняла, что Крант – зло! Страшное, непримиримое и неоспоримое зло, решившее отравить мне жизнь!

По обыкновению, собравшись, я отправилась на кухню, уже ожидая очередной порции недовольства от дедушки. Но, войдя, я не услышала ничего. Дедушка, как обычно, сидел на своем месте и пил чай, но на мое приветствие не ответил. Он пытался, открывал рот, но ни одного звука так и не было произнесено.

– Дедуля, что с тобой?! – обеспокоенно кинулась я к нему.

И только тогда услышала сдавленное:

– Все хорошо.

– Да где же хорошо? Ты же меня даже не ругаешь! – воскликнула я, присев перед дедушкой на колени и схватив его за ладони.

А ладони были ледяными, и дедушка из последних сил пытался что-то сказать, но так и не сказал.

– Я убью его, – прошипела поднимаясь.

Дедуля ухватил за руку, сжал, но не смог произнести то, что хотел.

– Ему не жить, – прорычала я. И тут же, ласково улыбаясь, заверила дедушку: – Я со всем разберусь.

Из дома я вышла, так и не позавтракав, а учитывая, что накануне я не то что поужинать, даже пообедать толком не успела, настроение у меня было более чем кровожадным. И путь мой пролегал к Институту высших. Следующих за мной по пятам охранников я просто игнорировала, боясь растратить весь запал на них.

В стены института я ворвалась, пылая праведным гневом, и плевать, что сегодня выходной день и куратора не должно быть на месте. Он же чувствует, когда я хочу его видеть, а сейчас я просто жажду лицезреть магистра Кранта!

По лестнице и пустым коридорам пронеслась ураганом, остановилась перед дверью его кабинета, вдохнула поглубже и постучала… ногой. Как же я пинала эту дверь! Отчаянно, самозабвенно, с душой, выплескивая всю ярость и возмущение. Да как он посмел? Да кто он такой, чтобы так поступать с моим дедушкой? За дедулю я любому отпор дам, и плевать, что магистр!

Выплеснув переполняющие эмоции и немного отдышавшись, постучала кулаками. Ответа не было.

– Трус, – прошипела, в последний раз пнув ненавистную дверь.

И тут дверь приоткрылась, выпуская в освещенный предзакатным солнцем коридор полосу голубовато-белого магического света. Приоткрылась и остановилась. И я тоже замерла, борясь с двумя противоположными желаниями – развернуться и убежать или войти и… А вот что «и», я уже и не знала.

– Ты хотела меня видеть, – донеслось из-за двери.

«Бежать, бежать без оглядки», – кричали инстинкты. Но я почему-то подошла и, дрожащей рукой ухватившись за ручку, распахнула дверь. Распахнула и замерла, впав в подобие стазиса. Вот как увидела его, так и замерла.

Магистр Крант ничуть не изменился, все те же жесткие черты лица, тот же непримиримый взгляд, та же аура силы, подавляющая любое сопротивление, но я так и остановилась, позабыв про все, что хотела ему высказать. Нет, я не забыла, я помнила, но где-то там, далеко, а его глаза были здесь, близко, слишком близко.

Как во сне отметила, что он встал из-за стола, подошел ко мне, медленно, неимоверно медленно поднял руку и провел пальцами по моей щеке.

Инстинктивно отстранилась, но уже в следующее мгновение подалась вперед. Я этого не хотела, я не стала бы… Но именно я потянулась к нему, сама того не желая. Да что же он со мной делает? Отвернулась и зажмурилась, чтобы хоть как-то прекратить это, найти в себе силы противостоять навязанному притяжению.

– Посмотри на меня, – попросил магистр.

Я хотела отказать, очень хотела, но не смогла. Уставилась на него, теряя ощущение реальности и медленно, но верно погружаясь в пучину янтарно-зеленого омута его глаз. Голова начала кружиться. Ноги подкосились, но я не упала, сильные руки обвили талию, удержали.

Прикосновения горячих ладоней отрезвили, вернули ощущение реальности, заставили задрожать от страха перед тем, кто властен над моей жизнью, властен над всеми нами, обычными магами. Сейчас я как никогда осознала свою беспомощность.

– М-да, не этого я ожидал, – с изрядной долей грусти протянул магистр Крант.

– А… чего вы ждали? – с запинкой спросила я.

– Ну хотя бы того, что ты наконец-то перестанешь видеть во мне монстра, – хмыкнул магистр.

Я откровенно растерялась, совсем запуталась, но о цели своего визита забывать и не собиралась. Так что расправила плечи, вдохнула поглубже и выдала:

– Я против!

– Даже не сомневался. Только уточни, пожалуйста, о чем конкретно речь на этот раз, – устало улыбнувшись, ответил магистр.

– Речь о моем дедушке! – практически выкрикнула я. – Вы сделали с ним то, чего делать не следовало! Я готова слушаться вас, готова выполнять все, что вы прикажете, но дедушку трогать не смейте!

– Дедушка, значит, – задумчиво произнес магистр.

– И к чему это? – насторожилась я.

– Забудь, – прошептали у самого моего уха.

А потом дыхание опалило кожу на шее, уверенные сильные ладони медленно прошлись по бокам и сомкнулись на талии, а спиной я ощутила твердую грудь, к которой меня рывком прижали.

– Да что вы… – задохнулась я одновременно и от возмущения, и от нахлынувших ощущений.

Новых ощущений, непривычных, заставляющих забыть, зачем я сюда пришла. Нет, так не пойдет. Это неправильно! Это ненастоящие эмоции, ненастоящая моя реакция на магистра, это все связь. Нужно просто взять себя в руки и игнорировать, потерпеть, переждать. А потом он разорвет эту связь и оставит меня в покое. Он обещал…

Я не выдержала и буквально взмолилась шепотом:

– Отпустите меня, пожалуйста.

– Как же с тобой сложно, – сокрушенно вздохнул он, и от его дыхания колыхнулись мои волосы на виске. – Так и будешь от меня шарахаться всю жизнь?

– Э-э-э… – окончательно растерялась и впала в ступор я.

О какой жизни он говорит? Или это намек на то, что мне немного осталось? Ну да, выловит меня Аашалла, покромсает, и не буду тогда от магистра шарахаться, просто потому, что меня не станет. И только мое сердце в качестве подарка Тэрану Кранту от маленькой несчастной меня и останется. Все логично. Мне стало так жалко себя, что я не удержалась и тихонечко всхлипнула.

Обнимать и прижимать к груди меня тут же перестали. Крант отпустил, отошел на пару шагов и отстраненно-деловым тоном поинтересовался:

– Так по какой причине вы хотели меня видеть, студентка Эшарон?

Я сначала насупилась, поняв, что агрессией и требованиями от куратора ничего не добьешься. Но потом вспомнила, что сдаваться не в моих правилах, резко развернулась, уперла руки в бока и потребовала:

– Снимите блок на речь с дедушки! Что он может рассказать мне такого, чего я еще не знаю или не узнаю в ближайшее время от вас же? Мне теперь даже поговорить не с кем, посоветоваться. Не смейте трогать дедушку!

Чуть ногой с досады не топнула, наблюдая за тем, как на губах мага появляется насмешливая улыбка. Да он просто смеется надо мной! Я для него что, клоун? Или забавная зверушка какая-нибудь? Да я его сейчас!

Я выставила руки перед собой и, с прищуром глядя на зарвавшегося мага, зловеще прошептала: «Карноус эморти таррус эсс». И улыбнулась, уже предвкушая, что сейчас над ладонями начнет клубиться сила, формируя снаряд. В этот раз я не промажу. Но вместо того, чтобы сработать, как и положено, то есть материализоваться во взрывающийся сгусток, магия только пыхнула сероватым облачком, обдавая меня волной тепла. А сама я пошатнулась и непременно упала бы, если бы Тэран не успел подхватить. Голова закружилась, во рту пересохло, во всем теле появилась липкая слабость.

– Ну и зачем? – держа меня на руках и поглядывая с укором, поинтересовался магистр. – Ты же и так истощена после прошлой глупой попытки покалечить себя же.

– Отпустите меня… пожалуйста, – попросила я, неловко пытаясь слезть с его рук.

– Так боишься? Или неприятен? – сжав зубы, с неожиданной яростью прошипел магистр.

– Ну что вы, все просто замечательно, – пискнула я, сжавшись и мгновенно прекратив вырываться.

– Боишься, – верно понял мое состояние магистр. – Но не должна же! После полного слияния на энергетическом уровне исчезает даже подсознательный, инстинктивный страх. Между нами должно быть абсолютное доверие, Даяна.

Я беспомощно развела руками. А что тут скажешь? Может, я и не боюсь, что он мне навредит, но однозначно опасаюсь притязаний этого мужчины, да и моя реакция на него тоже настораживает.

– Как тебе удалось уговорить мою мать отпустить тебя? – резко сменил тему магистр, медленно опуская меня на пол.

Придержал за плечи, помогая вернуть равновесие, и пытливо заглянул в глаза, ожидая ответа на свой вопрос.

– Просто попросила… настойчиво, – честно призналась я, отступая на шаг от куратора.

– Ясно, сам узнаю, – нелогично отреагировал на мою откровенность Тэран и опять сменил тему: – Так что там с твоим дедушкой?

– И вы еще спрашиваете! – возмущенно воскликнула я – вмиг вернулся боевой настрой. – Вы зачем ему на речь какой-то блок поставили?

– Хм, – задумчиво улыбнулся магистр, – а я ведь предупреждал. Упрямый… И ты явно в деда пошла.

– Вы на вопрос не ответили, – скрестила я руки на груди.

Магистр прошел к столу, сел, откинулся на спинку стула, прикрыл глаза на мгновение, устало вздохнул и все же пояснил:

– Да, я был вынужден позаботиться о сохранении некоторой, не подлежащей разглашению информации, которую пришлось поведать твоему заботливому родственнику, чтобы он отказался от идеи дойти до самого канцлера, но не позволить бесчестному, зарвавшемуся… мне сломать жизнь его маленькой девочки. И так как блок ставится на сам факт разглашения секретных данных, обсуждать это он не может даже с тобой. Ну и так, еще кое-какие ограничения имеются… по моему личному усмотрению. Еще претензии есть или вопрос можно считать закрытым?

– Можно же было как-то помягче. Просто объяснить, что нельзя никому рассказывать, – смутившись под его пристальным взглядом, промямлила я.

– Мы тут не в игрушки играем, Даяна, – жестко ответил Крант. – И на кону не только твоя жизнь, бесценная моя проблема. Если бы все было так просто, я бы, не задумываясь, убил Аашаллу, одним этим решив сразу несколько вопросов. Но эта тварь все просчитала, они прибыла с официальным визитом, что автоматически делает ее персоной неприкосновенной. – Магистр встал и нервно прошелся по кабинету. – Любое же проявление агрессии с ее стороны в твой или даже мой адрес вызовет разве что молчаливое осуждение, в крайнем случае – вежливую просьбу вести себя более сдержанно. Да убей она тебя посреди центральной столичной площади в присутствии множества свидетелей, и это сойдет ей с рук. Кому я все это рассказываю? Ты же не понимаешь! Стоишь, смотришь на меня своими огромными зелеными глазами и ни беса не понимаешь!

Ну да, не понимаю. Не то чтобы ни беса, но в голове укладывается с трудом. И что теперь, обязательно нужно на меня кричать?

Тэран Крант как-то измученно махнул рукой и задал неожиданный вопрос:

– Есть хочешь? – и, не дождавшись моего ответа, как-то жалобно признался: – А я сегодня вообще не ел. И вчера, кажется, тоже. Поужинаешь со мной?

Что ответила бы любая другая девушка на моем месте? Конечно, отказалась бы! Вот и я… согласилась.

Как представляет себе ужин с мужчиной, пусть даже с собственным куратором, нормальная девушка, коей я, надеюсь, и являюсь? Особенно если приглашение на этот ужин поступило от самого мужчины? Какой-нибудь ресторан, в крайнем случае подойдет и приличное кафе, столик подальше от любопытных глаз, спокойная беседа… Ну ладно, можно и молча поесть…

И что я получила в итоге? Во-первых, меня вернули домой, велели одеться потеплее, на что выделили ровно пять минут. Магистр так и сказал:

– У тебя ровно пять минут, – после чего, и не подумав выслушать справедливое возмущение, ушел в стену, из которой мы только что вышли.

Меня все больше и больше раздражает этот его излюбленный способ передвижения! Я скоро стен в собственной спальне бояться начну…

Во-вторых, половина времени, выделенного на сборы, была потрачена на то, чтобы успокоить дедушку, еще с минуту пришлось оправдываться перед запыхавшимися охранниками, прибежавшими из института по зову магического маячка, который, оказывается, на меня умудрились незаметно установить. В результате к тому моменту, как стена пошла рябью и в мою скромную комнату, без стука и предупреждения, между прочим, шагнул Тэран Крант, я как раз избавилась от туфель и стягивала через голову платье. Так и застыла, услышав, как на пол что-то упало с глухим стуком, за которым последовал характерный звон разбитого стекла.

Молниеносно одернула платье и, упорно не глядя на куратора, всунула ноги в первую попавшуюся обувь.

– Я готова, – отрапортовала я, приглаживая взъерошенные волосы.

– Не думаю… – хрипло начал магистр, прокашлялся и продолжил уже нормальным голосом: – Не думаю, что тебе будет удобно… в этом.

Чтобы понять, о чем идет речь, пришлось посмотреть на него. Крант усердно старался подавить улыбку, но уголки губ подрагивали, когда он указывал на мои ноги. Опустила взгляд – да, в домашних тапочках на ужин, наверное, не ходят. Скинула тапки, обула туфельки и повторила:

– Я готова.

– Плед возьми, там сейчас прохладно, – посоветовал магистр, все же не сдержав улыбку.

И куда это он меня на ужин вести собрался? Ой, зря я, похоже, согласилась. Но плед взяла, с магистрами не спорят.

Мне подали руку. Я с трудом поборола желание отшатнуться и осторожно вложила пальчики в его ладонь. Мне показалось, что Тэран облегченно выдохнул. После наклонился и поднял с пола большую плетеную корзину, под которой осталась лужа красного цвета с характерным запахом вина.

– М-да, – глядя на это безобразие и держа корзину, с которой капало вино, на вытянутой руке, протянул Крант. – Придется еще раз заскочить на кухню. Здесь подождешь или со мной?

– Здесь, – уверенно ответила я, высвобождая свою руку из его.

Я с облегчением вздохнула, когда разорвала прикосновение, и мысленно порадовалась, что магистр не стал спорить. Только с подозрением взглянул на меня и ушел в стену вместе с источающей вино корзиной. А как только он скрылся, я тут же бросилась к шкафу и начала остервенело рыться в нем в поисках теплого брючного костюма. Был у меня один такой, я его всего раз надевала, когда на экскурсию от школы в горы ездили. Нашла быстро, еще быстрее скинула платье, запрыгнула в брюки и только начала натягивать блузку…

На этот раз содержимое корзины не разбилось. Видимо, наученный горьким опытом куратор уже был ко всему готов и поймал тару в полете. А я, заливаясь густым румянцем, отвернулась, спешно застегивая блузку на все пуговицы. Потом, так же продолжая краснеть, надела пиджак, обулась и выдохнула:

– Вот теперь я точно готова.

– Плед все равно возьми, – каким-то странным голосом посоветовал Крант.

Искоса взглянула на него и поняла, что он давится смехом. Весело ему! А мне хоть сквозь землю провались.

Но проваливаться мне никто разрешения не давал, вместо этого протянули руку и попросили поторопиться, сообщив:

– Я очень голоден… во всех смыслах, так что давай пока больше не будем переодеваться.

В стену я шагнула как на заклание, после таких-то слов. А вышли мы в уже знакомой мне степи. За спиной утопали в полумраке развалины какого-то древнего замка, впереди, насколько хватало взгляда, простирались зеленые просторы, будто разделенные надвое полосой выжженной земли шагов десять шириной. По спине пробежал озноб. Страшно представить, чем закончилась бы моя несдержанность там, в доме Сана, если бы вместо того, чтобы перенестись к магистру, я просто выпустила бы силу.

– Идем, тут недалеко есть ручей, – позвал меня Тэран, потянув за руку.

И так естественно он себя вел, будто мы с ним каждый день за ручку на пикники ходим, будто все правильно и так и должно быть. Но я-то не чувствовала, что это правильно. Мне было жутко некомфортно. Настораживало все, от шороха травы и малейшего дуновения по-осеннему прохладного ветерка до держащего меня за руку мужчины. А еще смущение буквально душило, я просто не знала, куда себя деть, что делать, что говорить, как себя вести в этой нелепой ситуации.

Мы прошли шагов триста, поднимаясь на пригорок, а потом я буквально замерла, задохнувшись от увиденного. Это было завораживающее, но пугающее зрелище. Да, ручей здесь имелся, он огибал возвышенность, на которой мы оказались, и устремлялся вниз к огромной долине. Усеянной развалинами, погруженной в сумерки, абсолютно мертвой долине. Если присмотреться, то можно было различить очертания некогда населенных улиц, в небо вздымался остов высокой полуразрушенной башни, обозначая центр поселения, а еще заметить идеально ровные квадратные просеки в окружающих долину лесах, которые, видимо, когда-то были полями. Но сейчас эти поля заросли травой и молодыми деревцами, да и развалины некогда наполненного жизнью городка медленно поглощало буйство дикой природы.

– Нравится? – отстраненно спросил магистр Крант.

– Жутко, – честно призналась я.

– Земли моего отца, – как-то жестко произнес Тэран. – Эта долина принадлежит мне, но в ближайшие пару сотен лет непригодна для заселения.

– Почему? – испуганным шепотом спросила я.

– А вот это правильный вопрос, – с усмешкой ответил Крант. – Но давай сначала все же поедим. Правда голоден.

Последнее он произнес с какими-то извиняющимися, что ли, нотками в голосе. С чего бы мне переживать по поводу его голода? Но я тут же заставила себя отказаться от сонма вопросов, зародившихся в голове, и принялась искать место для ужина. Спустилась по склону чуть ниже, где, словно гребень, над ручьем вздымалась небольшая полянка, ровная, без уклона. Здесь я и остановилась.