Текст книги "Современная семья. Психология отношений"
Автор книги: Екатерина Бурмистрова
Жанр: Воспитание детей, Дом и Семья
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Почему развитие происходит через кризисы
В «спокойный», предкризисный период, накапливается сумма изменений в отношениях и внутренних состояниях супругов. И собственно кризис происходит тогда, когда силы мирных изменений недостаточно для восхождения на новую ступень развития. Кризис – ударная волна, толчковая сила, перебрасывающая семейный организм «в совершенно другую область галактики», на новый жизненный этап.
Кризисом можно считать превращение куколки в бабочку, смену кожи змеи, вылупление птенца из яйца.
Для того чтобы сдать экзамен или выполнить норматив, надо сильно напрячься. Для того чтобы пройти через кризис, семье требуется долгое время, большие силы, а часто и запас оптимизма.
Важно понять, что вы в кризисе. Это как объявление военного положения – вы говорите себе: «Сейчас нелегкие времена», и мобилизуетесь. И стараетесь понимать, что это вам обоим объективно нелегко, а не ближний виноват в том, что все так безрадостно. Это понимание мобилизует силы семейной пары, супруги не залезают каждый в свой окоп, а объединяют усилия для борьбы с внешними трудностями. И тогда кризис не разобщает, а может даже объединять.
Для того чтобы кризис миновал, требуется время. К счастью, или к сожалению, в человеческих отношениях не работает «принцип кнопки». И уж если что-то включилось, это нельзя моментально выключить. Требуется время, чтобы это событие (состояние, этап) пережить, перерасти.
Нормальное время преодоления кризиса
Кризис начинается, можно сказать, с самого начала формирования семьи – и это та стадия, на которой «рассыпаются» молодые браки и происходит первый пик разводов. Когда мы женимся или выходим замуж, мы убеждены: наш избранник (избранница) настоящий принц (принцесса), без изъяна, без страха и упрека, фактически без недостатков. Но вот начинается совместная жизнь, и все оказывается несколько иным. Принц в семейных трусах или принцесса в бигудях на кухне – образ гораздо менее романтический. Так начинается нормальный процесс деидеализации, снятия ореола, приближения идеального образа к реальной человеческой фигуре с ее достоинствами и недостатками.
Но для многих пар этот нормативный кризис оказывается весьма болезненным, иногда непреодолимым. Нормальное воспринимается как обман, нарушение взаимных обещаний и обязательств.
Дальше наступает следующий этап этого же нормативного кризиса: процесс адаптации, распределения ролей и обязанностей внутри семьи.
Как известно, первый пик разводов по статистике приходится на интервал между третьим и пятым годом совместной жизни. Основной повод – «не сошлись характерами», то есть не приладились друг к другу, не преодолели сложностей адаптации.
Кризис появления детей
Мы как-то по умолчанию привыкли считать, что дети – это радость и счастье. Но то, что появление детей – это серьезный кризис семейной системы, говорить как-то не принято.
Особенно непросто дается появление детей тем парам, срок совместной жизни которых меньше одного года или больше трех лет. Первые еще не успели справиться с предыдущим кризисом, еще не прошли «процесс приземления», а последние слишком привыкли к спокойной комфортной жизни без детей. Но даже и для пар, находящихся в «оптимальном интервале», рождение первенца сильно влияет на отношения.
Кризис обыденности
Но вот все роли распределены, супруги научились справляться с бытовыми обязанностями, привыкли к тем изменениям, которые приносят с собой дети. Все встало на свои места, все понятно. Казалось бы, жить да радоваться. Но нет, мы переходим в следующий «жизненный класс» – семью может настигнуть кризис обыденности. Содержание его определяется названием – все стало слишком привычным, исчезло ощущение новизны, появилось тяжелое для многих состояние рутины.
Что делать с кризисом и в кризисе, как себя вести
Главное – пытаться не терять контакта, не становиться врагами, разговаривать. Вообще, на мой взгляд, количество и качество разговоров между супругами – лакмусовая бумажка отношений. Правда, есть пары, которые никогда не любили много беседовать, их общение выглядит как-то иначе. В большинстве случаев брак – это диалог. И не только о том, какие памперсы купить.
Если проблему (трудность) назвать, дать ей имя и объединиться – это уже половина успеха.
Как не стоит вести себя в кризисе:
• обвинять супруга в том, что это все из-за него и он во всем виноват;
• делать из себя героя-мученика, который один тащит на себе все;
• вопрошать: «За что же нам такое?» – и жаловаться, считать, что не заслужили;
• делать вид, что ничего не происходит, копя в себе обиду и недовольство;
• сравнивать свою семью с другими.
Что стоит попытаться сделать:
• понять, что за кризис вас настиг, и объединить силы перед лицом семейной непогоды;
• вспомнить о критических и непростых периодах вашей совместной жизни, освежить в памяти собственные удачные находки, то, как вам удавалось преодолевать «затыки» в отношениях.
«Лицом к лицу лица не увидать»
Противодействовать обыденности, рутине, озлобленности, взаимной усталости в браке – отдельное искусство. Требуются мудрость и терпение, то есть как раз те качества, которые у нас, современных людей, в большом недостатке. И взяться им часто неоткуда: редко кому повезло расти не только в крепких христианских (или мусульманских) семьях, а даже просто в функциональной, надежной и стабильной полной семье.
К сожалению, сумма «отрицательного наследования» в российских семьях фактически запредельна. Каждый третий (а в некоторых регионах – второй) современный взрослый вырос в неполной, дисфункциональной или алкогольной семье. Где тут учиться мудрости…
Наш «сундук с семейным наследством» может не помогать, а только мешать преодолевать нормативные кризисы развития семьи. Многие стратегии наших родителей – это действия на разрыв.
Стоит ли слушать прародителей, особенно из дисфункциональных семей (с серьезными нарушениями)? Как быть с их мнением и советами в наше время?
Это большая и весьма непростая тема, требующая отдельного разговора.
Люди церковные и воцерковляющиеся нередко увлекаются так называемой традиционной, патриархальной моделью семьи. Но эта красивая картинка во множестве случаев плохо монтируется с реальностью. А некритичное исполнение советов и рекомендаций родителей может привести к усугублению кризиса и даже разрыву отношений.
Третий лишний
Очень важно не расходовать энергию кризиса – энергию изменений – на рассказы друзьям и подругам о том, как вам сейчас непросто.
Во-первых, потому, что это действительно сродни выпусканию пара: вроде поговорили, все рассказали, пожаловались, стало легче. И можно дальше жить, ничего не меняя.
Во-вторых, наличие «свидетелей по делу» в какой-то момент может сильно мешать, особенно когда отношения идут на поправку. Как известно многим, «перемывание костей» мужьям в течение месяца на море с подружкой может сильно ухудшить отношения, привести к возникновению дистанции.
Никто не обещал, что будет легко
Многим помогает одна мысль о том, что так непросто будет не всегда. Мы никогда точно не знаем, сколько продлится «переходный период», но то, что он не бесконечен, известно наверняка.
Представьте себе жизнь через два-три года друг с другом и друг без друга: что лучше?
Иногда, когда становится совсем тяжело и кажется, что нет больше сил выносить тяготы и «заскоки» друг друга, и представляется, что проще всего раз бежаться, стоит попробовать поиграть в такую мысленную игру: вот я, и вот моя и моих детей жизнь, но без супруга (супруги). Как это может выглядеть через месяц? Через два-три месяца? Через полгода? Через год?
Не подумайте, что тут кто-то призывает к разводу – наоборот! Но нередко люди в кризисе доходят до такого состояния взаимной нелюбви, неприязни, что подобное ментальное упражнение только разрядит атмосферу.
Часто от тех, кто провел такое мысленное исследование, можно услышать, что если на расстоянии одного-двух месяцев разрыв воспринимается как облегчение, то мысль про полгода без супруга вызывает напряжение, а большие промежутки – просто-таки ужас. Все же в браке люди сродняются…
Однако если мысль о жизни два-три года без партнера вызывает воодушевление, то это повод всерьез задуматься: что стало с вашими отношениями? когда вы успели стать друг другу чужими?
При вступлении в полосу кризиса семейной жизни многим становится обидно: мы все делали правильно, ничего плохого не совершали. За что же нам такое? Да, любить легко дальнего, а с ближним так и тянет цапаться. Такое – болезненное – нормально. Необработанной руде непросто превращаться в железо.
Помните, чем кончаются русские сказки? Свадьбой: «И я там был, мед-пиво пил, по усам текло, в рот не попало». А что дальше – об это сказка не говорит, умалчивает. Потому что это совсем другая история. А если бы нам в детстве или отрочестве рассказали, как Иван Царевич с Еленой Прекрасной ругаются, пререкаются и не могут сформулировать общую систему ценностей, то никто бы замуж не пошел и не женился бы.
Правда, мы свои «сказочные сюжеты» усваиваем в семье происхождения, но это уже – другая история.
В горе и в радости…
Преодолению нормативных кризисов может сильно мешать романтический настрой (брак – это белое платье и розы с шампанским), который потом меняется на нигилистический (брак – это вечная гора немытой посуды, пищащие дети и вообще никакой романтики). И то и другое – только часть правды.
Что такое настоящий, состоявшийся брак, многие начинают догадываться спустя десять – пятнадцать лет совместной жизни.
Поженившись, мы, оказывается, «подписались» на обоюдные, малопредсказуемые и не всегда приятные, часто скачкообразные (когда кризис) изменения и события.
Двум существам, по замыслу, предстоит с годами срастись в одно. Срастаются все более глубокие слои, сплетаются ветки и корни. Это совсем не безболезненный процесс, но в результате дети могут расти в полной, настоящей семье, а муж и жена ощущают себя половинками. Наверное, многие видели такие пары, где супруги даже внешне немного схожи друг с другом.
Но до самого конца – не без кризисов.
Глава 2. Конфликты
Конфликты в совместной жизни
Без конфликтов в совместной жизни прожить невозможно. Конфликт – это ситуация проживания людьми кризисной ситуации, которая, как правило, намного больше и глубже, чем частный конфликт. Однако на поверхности, в текучке дел и забот, мы сталкиваемся с кризисом в виде больших и маленьких конфликтов, к которым, особенно в начале семейной жизни, практически никто не готов. То, что без споров не получается, становится ясно только впоследствии, а изначальные ожидания похожи на иллюзию: есть какие-то идеальные пары, в которых конфликтов нет, – и у нас наверняка получится тоже.
С одной стороны, как невозможно прожить без раздражения в детско-родительских отношениях, так невозможно без конфликтов и в супружеских. Но, с другой стороны, конфликт – это не время для выяснения отношений. Вернее, это самое худшее время для этого, хотя в основном все именно так и пытаются сделать. Он становится нормальным временем для выяснения отношений только тогда, когда никакое другое время для этого уже не подходит. Если отношения можно выяснить только в конфликте – это довольно далеко зашедшая история непонимания.
Конфликты возникают неизбежно. Это столкновения, сила трения двух разных людей: детей, родителей, супругов. Вы обязательно чем-то сталкиваетесь, какими-то острыми углами. Мы все с углами, нас никто не учил приспосабливаться, мы очень плохо готовы терпеть что-либо. Столкновение углов – это конфликт. Но в конфликтной ситуации выяснять какого-то рода основания совместной жизни, как это все устроено, непродуктивно. Конфликт часто сильно эмоционально окрашен, поэтому он – плохое время для выяснения отношений: сильные эмоции застят глаза.
Бывают разные точки зрения на любые вопросы жизни, начиная от способа чистки морковки и кончая покупкой автомобиля. Разные точки зрения двух супругов во всем унифицировать нельзя. Идея семьи не в том, что два человека, которые живут вместе, начинают думать одинаково по всем поводам. Да, иногда это получается само собой, – мысли читаются, позиции согласовываются, – но чаще всего такого не происходит: как люди были разные, так они в чем-то разные и остаются. С годами жизни, не революционным путем, а постепенно, путем маленьких изменений, позиции сближаются. Супруги в долгих хороших браках становятся чем-то похожи, они даже внешне похожи, и больше, чем при возникновении пары. Но это не значит, что у них во всем полное единомыслие.
«Мы будем одинаково думать про все» – одна из иллюзий молодых браков. Невозможно прийти к единодушию и единомыслию по всем вопросам, думать одинаково, действовать и считать одинаково, – хотя бы исходя из соображений физиологии. Важно, чтобы были какие-то пересечения, чтобы какая-то область была совпадающей. Но это не 100 %. Такое пересечение, совпадение почти нереально. Даже если оно изначально было очень большим, люди с течением совместной жизни меняются, и иногда схожесть становится меньше, а не больше в силу каких-то изменений. Вопрос в том, что делать с разницей взглядов, подходов – всего на свете, что есть в вашем браке. Например, что делать, если один хочет по вечерам смотреть телевизор, а другой считает, что это культурная и человеческая деградация. Получается, с этой разницей нужно как-то сжиться, что-то с ней начать делать, чтобы она не разделяла. Ведь она есть и никуда не денется.
Два человека думали изначально, что будут как-то совместно мыслить, чувствовать и существовать, – а оказалось не так. Возникает конфликтное поле. Оно может быть большего или меньшего размера на разных стадиях жизни семьи. На нем все: конфликты относительно хозяйства, денег, общения, родителей, детей. Есть некоторый объем конфликтов на единицу времени на конкретную семью.
Прежде всего паре полезно оценивать, какого размера у них этот «конфликтный пирог». Представьте себе пиццу. Она бывает маленькая, средняя, большая. Если пицца маленького размера или среднего, это состояние рабочее для семьи, нормальное. Ощущение, что пицца ваша большая, прямо-таки огромная, означает либо момент, когда семья находится в кризисе, т. е. меняется что-нибудь (первый ребенок пошел в школу; или кто-нибудь родился; или съехали от мамы и стали жить отдельно; или переехали жить к маме; няня уволилась или пришла), либо тотальный деструктивный кризис, приближающий семью к развалу, к прекращению существования. Объем пиццы полезно оценивать: «Что-то наша пицца подросла, мы такую не заказывали!» – это когда поле конфликтов расширилось, из привычного стало бо́льшим. И когда размер пиццы изменился, стоит задаться вопросами: а что же изменилось? что произошло? что поменялось в жизни семьи, вокруг, внутри? из-за чего размер пиццы увеличился?
Тревога обычно возникает при увеличении пиццы, но резкое уменьшение тоже бывает не очень хорошо. Люди долго ругались, пицца была какого-то определенного размера, но вдруг она сжалась до маленького. Это очень тревожный признак, потому что часто означает неразрешенный конфликт. То есть кто-то или даже оба махнули рукой на выяснение отношений, конфликты ушли «под воду» и там продолжают свое разрушительное действие.
Если изменился объем конфликтного поля, нужно пытаться понимать, какие внешние или внутренние события произошли. На мужчин очень сильно влияют всякого рода экономические факторы, связанные с работой. С 2003 по 2008 год был период относительно бо́льшей стабильности в семьях, потому что люди уже не так по-сумасшедшему вкалывали, а экономический кризис еще не грянул и некоторые факторы работали не так сильно. 2009 год – пиковый: кто-то работу потерял, у кого-то заработки упали, – поле тревоги вокруг работы стало больше, и это очень действует на основных работниках. Чаще это мужчины, редко женщины. Внешне кризис повлиял на климат в семьях.
Иногда рождение или смерть кого-то из членов семьи очень сильно меняют размер пиццы, потому что на семью влияет каждый человек.
Некоторые типы конфликтов:
• конфликт по типу эмоционального заражения, когда негативное состояние одного выводит другого из равновесия;
• конфликт по типу трансляции чего-то из родительских семей или предыдущих браков;
• конфликты по типу «кто здесь главный», в некоторых семьях по типу «кто виноват»;
• чисто деструктивный конфликт, когда у одного из супругов возникает желание просто разругаться, т. н. эмоциональный слив.
Разговор по душам: конфликт – и разрушитель, и стабилизатор
(по материалам семинаров и тренингов Е. Бурмистровой для родителей и всех желающих)
Екатерина: Все обычно думают, как конфликта избежать или как из него выйти. Но иногда добрый конфликт лучше, чем недобрая напряженность, недоброе отчуждение. Конфликты бывают очень разрушительные, но если семья функциональная, то конфликт – это тоже стабилизатор, т. е. то, что возвращает систему к нормальному функционированию. Это не самый хороший стабилизатор – лучше в ресторан сходить или поспать подольше, – но иногда люди могут пользоваться только конфликтом в качестве стабилизатора, и он снимает то напряжение, которое в итоге вылилось бы в нечто худшее, чем сам конфликт.
Другое дело, если вы понимаете, что конфликт вам необходим для достижения каких-то целей, то можно со временем заменить конфликт на что-то иное – как бы поменять этот шкафчик на лучший, – на спокойный разговор, обсуждение намерений, просто эмоциональную разрядку.
Техника наблюдения за нормативными конфликтами следующая: недели две уходит только на выявление отправных точек, на смену фокуса, точки наблюдения, когда вы стараетесь смотреть чуть-чуть со стороны. Этот навык быстро не придет. За час не может пройти то, что нарабатывалось годами. Это вещи, которые могут очень крепко присосаться к отношениям, – привычка конфликтовать по тем или иным вопросам. Они могут и отлипнуть – они не намертво въедаются, но это не моментальный процесс.
Если вы видите конфликт, видите, как вы туда попадаете, то самое простое, что можно делать, – это прерывание контакта. Если у вас не «хватка бультерьера» или «истерический захват» (многие женщины или подростки этому подвержены – когда человек не дает уйти от конфликта), то надо искать возможность на время прервать контакт.
Собеседник: Мне еще интересно, можно ли детям объяснять про конфликт, если он произошел у старших.
Екатерина: Можно им спокойно объяснить, как бы взять в рамку, что и почему это было, обязательно акцентировать, что оно прошло, вы справились с последствиями. Как брать в рамку, зависит от возраста, семьи, от открытости отношений, от того, насколько вы готовы говорить о таких вещах. Но в целом, если дети что-то пронаблюдали, особенно если это конфликт родителей, то, конечно, лучше разъяснить, ведь конфликты родителей – это угроза ощущению безопасности ребенка. Для них папа и мама, их брак – это мир, и когда серьезные землетрясения происходят в этом мире, они чувствуют опасность, неспокойствие. Если вы сумели и с конфликтом справиться, и эмоции победить, и потом еще взять в рамку, фактически вы закрыли эпизод. У детей может остаться воспоминание, возможно, останется какое-то опасение, и они будут просить: «Папа, мама, только не ссорьтесь», – слыша конфликтные нотки, но у них уже не будет ощущения открытой опасности. Все, что можно, надо брать в рамку, только делать это надо в нейтральное время.
Если вы попробуете взять в рамку, еще не остыв, это может выглядеть как следующая серия – с обвинениями и тому подобным. Взять в рамку – это объяснить эпизод, никого не обвиняя, не ища виноватых. Это должно быть неосуждающее объяснение: да, у взрослых так бывает. Даже небольшие дети все это принимают. Если вы вспомните свое детство и возможные конфликты между родителями, что вас успокаивало тогда?
Собеседник: Когда обнимали.
Собеседник: Когда все возвращалось в привычное русло, потому что конфликт – это повышение голоса или какие-то действия (кто-то уходит в другую комнату). Когда же все возвращается, то есть папа приходит с тобой заниматься, а мама уходит на кухню готовить, и вечер проходит привычно, ты думаешь, что все закончилось. И видно, что папа такой же, как всегда, а мама с кухни не верещит.
Екатерина: Тут даже не слова, а возвращение к норме. Дети прекрасно знают, что к чему, их не проведешь. Если им говоришь, что все нормально, а оно не нормально, то маленький ребенок будет просто странно себя вести, поскольку не умеет еще задавать вопросы, дошкольник будет задавать вопросы, а подросток будет как раз думать, пытаться мирить. Иногда от взрослых нельзя ждать успокоения: конфликт длится и длится, а успокоение приходит от игрушек, от разговоров с друзьями.
Собеседник: Да, бывало, я сам уходил из этой ситуации – например, шел на улицу и качался на качелях.
Собеседник: У меня в качестве утешения была книга.
Екатерина: Временный побег из мира, где нарушилось равновесие. Сейчас у ребенка-дошкольника нет такого выхода – он может уйти только в фантазийный мир, в виртуальную реальность. А можно вспомнить, что точно не помогало успокоиться?
Собеседник: Страшновато было попасть под горячую руку, когда конфликт еще не закончен, а ты пытаешься или мирить, или взаимодействовать, и тогда этот конфликт переходит на тебя. И ты уже огорчаешься не от того, что видишь, а от того, что на тебя накричали или не обратили внимания.
Екатерина: Это можно назвать хвостом кометы: комета уже пролетела, но у нее длинный эмоциональный хвост, может быть, длиннее эпизода.
Наши детские воспоминания – это основной ключ к воспитанию, к решению собственных проблем и проблем своего ребенка. Это собственный опыт, который у нас где-то, не на поверхности, лежит. Другое дело, если детство было сильно эмоционально неблагополучное, то этот опыт закрыт, законтейнирован, и доступ туда заблокирован сознательно. В целом это не оптимальная ситуация – все равно из этого закрытого доступа что-то проявляется, и неблагоприятные детские воспоминания хорошо бы каким-то образом пересказать себе по-другому, уже со взрослой точки зрения.
Очень неприятно оказаться втянутым в конфликт, когда люди вроде бы пытаются завершить его, но кто-то из родителей, объясняя, что произошло, может сказать, какой нехороший второй. И если нет устойчивой коалиции, то ребенок при попытке его перетянуть на ту или иную сторону будет очень переживать, расстраиваться. Может быть, у вас есть воспоминания по этому поводу?
Собеседник: Похожая ситуация была у моих друзей: мама и папа постоянно перетягивали ребенка – даже по мелочам, даже в шутку, и ребенок был от этого несчастен и подавлен.
Екатерина: Это огромный стресс для ребенка. Семейный треугольник, где есть папа, мама, ребенок или дети – иерархичная картинка. Если ребенка втягивают в конфликт, он выходит из этой иерархии, меняет свое место, и ему там некомфортно, хотя, на самом деле, ему в треугольнике очень комфортно – он чувствует защищенность, он понимает, что родители за все отвечают, а он может просто быть ребенком. Дети из конфликтных семей или из семей, которые распадаются, становятся на какое-то время очень взрослыми, потому что они невольно оказываются втянутыми в понимание этих отношений. Потом они могут вернуться в детство, но все равно будут специфически взрослее, чем их ровесники. И это один из наибольших ущербов развода – что ребенок, теряя семью происхождения в таком виде, как она есть, перестает быть ребенком. Его, конечно, может подхватить бабушка или дедушка, и потом он может вернуться к состоянию защищенности. Но разводы или затяжные острые конфликты лишают ребенка ощущения, что он ребенок.
Собеседник: А как правильно ребенка вывести из конфликта? Я вспомнил, как в детстве выходил и качался на качелях. Но своему ребенку я же не могу сказать: «Пойди, покачайся на качелях»?
Екатерина: «Нам с мамой надо поругаться, и мы вам ставим длинный мультик. Это ничего страшного». Даже если вы ругаетесь по поводу того, как воспитывать детей, это не их дело. Вы потом можете их ознакомить с результатом конфликта.
Собеседник: Я хотел понять, можно ли всегда односторонне гасить конфликт?
Екатерина: Нужно думать, из-за чего конфликт. Конфликт чаще заводит тот, кто не очень адекватен по сумме причин: характер у него плохой, или вспыльчивость большая, или годами не высыпается, потому что ребенок ночью не спит. Он конфликтный не по причине чего-то не того происходящего, а просто состояние у него такое, и он порождает конфликт вокруг себя. И тогда возможно некоторое время гасить конфликт в одностороннем порядке, а как долго – зависит от того, какие отношения, какая подушка безопасности. Это может длиться годами, десятилетиями, но потом этот запас может и закончиться, либо человек, которого гасят, начнет меняться. Это может быть как периодическая мера; в качестве постоянной – зависит от договора. Возможно, люди так договорились: когда они встречались, он (или она) уже был конфликтным и как раз нашел себе пару, чтобы эти взрывы могли гаситься, и это всех устраивает.
Собеседник: Мне непонятно, как выходить из ситуации, когда есть расхождение и договориться невозможно, то есть как принимать другого человека. Условно говоря, у одного есть какая-то привычка, с которой он не может справиться, и договориться невозможно.
Екатерина: У одного есть раздражающая другого привычка, особенность, качество характера, и договориться с ним невозможно – был ли у кого-то такой опыт? Удалось ли с этим справиться?
Собеседник: У меня был такой опыт. Справиться не удалось. Говорю открытым текстом: «Мне это неприятно. Не потому, что это хорошо или плохо – по отношению к другому человеку это может быть. По отношению к себе я не могу это воспринимать». Мне неприятно, когда муж шутит определенным образом по отношению ко мне, непонятно, какие цели он имеет.
Екатерина: Вы пытаетесь справиться, но пока не сумели?
Собеседник: Да, я говорю прямым текстом, не крича, спокойно, но пока мои слова успеха не имеют.
Екатерина: Основное, что мешает решить конфликты такого типа – когда у одного есть привычка, особенность, качество, которое раздражает, не устраивает, расстраивает, – это пытаться перевоспитать человека. Это невозможно и будет работать только на усиление конфликта. Можно пытаться менять свое отношение, но не воспитывать человека. Иногда полезно понять, почему же эта привычка так цепляет, и если раскопать историю этой привычки, становится проще.
Итак, какой же взгляд на конфликты может быть полезен простой обычной семье? Их можно типологизировать многими способами, но мы разделим их на две большие группы: конфликты разовые и конфликты нормативные.
Нормативные – это те, которые изо дня в день, из недели в неделю. Например, жена уехала на море с детьми, а в сентябре стабильно происходит конфликт, связанный с тем, что ее месяц не было. Или конфликты перед месячными – гормональные скачки пошли, и раз в месяц случается конфликт.
К нормативным конфликтам нужно, по возможности, быть подготовленными: наблюдать их и пытаться, лучше совместно, разрабатывать план спасения. Если вы знаете, что где-то на дороге вас ждет яма, поскольку ездите по одному и тому же пути постоянно, вы будете готовы к тому, чтобы эту яму объехать, то есть вы готовитесь к тому, что эта ситуация, может опять произойти. Да, мы в сентябре переживаем сложный период наших отношений, мы пока не можем перестроиться так, чтобы у нас был совместный отпуск – давайте будем придумывать что-то, что может спасти наши отношения от ежегодных негативных последствий. Мы не хотим попадать в одну и ту же яму, поэтому придумываем план спасения – например, двухдневную поездку без детей или что-то возможное в ваших обстоятельствах.
Мой опыт показывает, что такие моменты лучше записывать. Когда конфликт только случился и люди все поняли, что он нормативный, – например, уже три года это все происходит, и каждый раз по одному сценарию, – через год люди как будто бы забывают, что он имел место. Они вспоминают, но позже, поэтому имеет смысл такой опыт каким-то образом сохранять. Если вы не любите записывать, придумайте видеоряд или напоминание в устройствах. Найдите любой способ напомнить себе о том опыте, который вы получили, ведь негативный опыт, опыт конфликтный очень легко может выходить под спуд, вытесняться. Жалко, если то, что вы наработали, будет вытеснено.
Теперь о разовых конфликтах. К ним нельзя подготовиться – они случайные, непонятно из-за чего происходящие. Никогда из-за этого не ругались – вдруг случился конфликт.
Вся работа с таким конфликтом, так же как и вся работа с гневом, происходит в нейтральное время, когда нет конфликта. Особенно это важно для людей, у которых сильные, яркие эмоции. Если пытаться что-то сделать в период конфликта, возможно его усиление – затягивающая воронка. Вы начали ссориться про переваренную лапшу, а дошли до глобальных вещей: мама, квартира, волевые качества…
Конфликт – это пожар. Первое, что надо сделать, – это локализовать пожар, то есть оставить его там, где он возник. Это единственное, что можно сделать во время конфликта, – не дать ему расшириться. Все остальные вещи связаны с нейтральным временем. Допустим, есть конфликт; время после него – это хвост кометы, а время до него – это еще не конфликт, зеленая зона, но, на самом деле, уже нет спокойствия. Если у вас конфликт разовый, то оптимально видеть эти периоды друг про друга: когда еще не взрыв, не обострение отношений, но уже не тот период, который для вас свойственен. Люди чаще всего его пропускают.
Собеседник: Мне кажется, это происходит потому, что люди, чувствуя легкое нагнетание ситуации, думают (или хотя бы один), что конфликт рассосется – после похода в магазин, например.
Екатерина: Возможно, он и рассосется, если у вас есть какая-то передышка. А может быть, он и конденсируется.
Собеседник: У нас есть такой план: «Ладно, подумаем еще или сделаем так». В сию секунду не решаем ничего.
Екатерина: Важно, чтобы у вас были какие-то работающие моменты, чтобы вы к ним как-то пришли. У каждой пары они аутентичные – так же как и любимое блюдо и вообще все, что вы выбираете. Это вообще уникальные вещи, типичные только для вашей семьи.
Часто первый период – перед конфликтом – пропускается из-за спешки. Мы все горожане, живем в интенсивных ритмах, еще дети, пробки… Не будь фактора спешки, если можно было бы притормозить, то, возможно, сработали бы разные технологии, которые есть в вашей паре, например, спокойно поговорить, просто побыть друг с другом.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?