Текст книги "Сила в тебе"

Екатерина Данильчик
Сила в тебе

Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)

В оформлении обложки использована фотография:

© VeronikaSmirnaya / Shutterstock.com

Используется по лицензии от Shutterstock.com

* * *

Пролог

Почему я не умерла? Правда, лучше бы моя душа покинула тело сразу, на месте аварии под грудой металла, который был нашим любимым семейным автомобилем, или потом, чуть позже, в больнице, когда меня спасали лучшие врачи города.

Нет, я не понимаю, зачем меня вернули к жизни? Именно к такой жизни. Не проходит и минуты, чтоб я не думала о смерти, о том, как сильно я нуждаюсь в ней.

Смерть брезгует мной снова и снова. В десятом классе был первый раз, когда я чуть не покинула наш мир – мы с друзьями поехали на речку в выходной день – и я утонула. Но меня выловили и откачали, прямо на горячем грязном песке. Потом в институте, когда с одногруппниками устроили вечеринку на крыше девятиэтажки, я чуть не превратилась в лепешку. Случайно, будучи сильно пьяной, оступилась, но благополучно приземлилась на открытый балкон девятого этажа.

Боже, в те годы, да что скрывать, почти всю свою жизнь, я была невероятно везучая и завидовала сама себе. Рядом со мной всегда, находились люди, готовые прийти на помощь в любой момент. Я шла по жизни легко, была в центре внимания, мной восхищались и любили. Тогда я воспринимала все, как должное, не задумывалась почти ни над чем. Меня полюбил самый красивый и умный парень в институте, я стала его женой, и ничего не изменилось, он по-прежнему продолжал обожать, ценить и беречь меня, даже после нескольких лет брака.

Боже, каким же он был хорошим, я точно была его не достойна, и я только сейчас это осознаю. Самое обидное, что именно он погиб в этой злосчастной аварии – он, мой дорогой, самый родной и любимый Сережа! Это несправедливо, отвратительно, но факт.

А я? Я, наконец, расплачиваюсь за всё: за везенье, за любовь и за счастье. За всё то хорошее, что было в моей жизни.

Теперь я никто! Просто кусок дряблого мяса, валяющийся на кровати, не в силах ничего изменить, исправить, и ни на что повлиять.

Все, что я могу, это бесконечно терзать себя мучительными мыслями, порой просто невыносимыми, но что мне еще остается делать, ведь я парализована, до самой шеи. ДО САМОЙ ГРЕБАННОЙ ШЕИ! Это ужасно, поверьте. Я не могу даже убить себя, хотя очень хочется, да почти каждое мгновение.

В тот роковой для нашей семьи день, мы просто хотели провести время вместе: я, Сережа и наш четырехлетний сын Ромка. У нас уже как традиция была, по воскресеньям гулять в парке, а потом идти в семейное кафе и объедаться вкусняшками.

На дворе было лето, но тогда шел дождь. Мы, всё же, не отменили ничего и решили просто провести время в развлекательном центре, и когда мы уже почти подъезжали, произошло лобовое столкновение.

Как сейчас помню эти жуткие звуки и запахи, сразу ясно, что произошло нечто ужасное и непредсказуемое. Так не должно было быть, но случилось. Помню глаза, его голубые, такие родные глаза; широко открытые они безжизненно смотрели на меня. Я была настолько шокирована произошедшим, что не ощущала собственное тело. И не удивительно, ведь половину меня зажало металлом, я вообще не могла шевелиться.

На заднем сиденье в детском кресле плакал Рома, физически он не пострадал – это единственное хорошее, что было в тот день – мой ребенок остался жив.

Но сейчас, смотря в его напуганные глазки, не могу передать словами своих чувств, они раздирают душу. Это невыносимые ощущения, когда ты лежишь прикованный к кровати и не можешь пошевелиться, обнять своего ребенка, погулять с ним, поиграть, просто быть рядом и учувствовать в его жизни.

Я не могу ничего – я инвалид, и это худшее, что могло случиться со мной.

С того дня прошел всего месяц, доктора спасли мне жизнь и вернули меня из комы, в которой я была трое суток. Как сейчас помню тот миг, когда я очнулась и осознала, какой я стала – у меня был реальный припадок и паническая атака одновременно. Бедная моя мамочка, как ей было тяжело тогда, да и сейчас не легче, у нее на обеспечении дочь-инвалид и малолетний внук, а средств за душой ни копейки.

Мама, конечно, нашла выход – продала дачу, чтоб оплатить мое лечение и купить все необходимое мне: специальную кровать для парализованных, услуги массажиста и бешеное количество лекарств, которые мне приходится принимать, чтоб оставаться более или менее живой.

Мой доктор сказал, что есть шанс вернуть мою дееспособность, проведя очень сложную операцию на позвоночнике, где, как я поняла, необходимо заменить мертвые стволовые клетки на живые. И возможно, при успехе и дальнейшей успешной реабилитации, я снова буду жить, как нормальный человек.

Но, конечно, такая операция делается либо в столице, либо за границей, и за колоссальные деньги, которых у нас просто нет.

Несчастные крохи, что дает государство по инвалидности хватает на неделю жизни, учитывая, что кроме меня надо кормить, одевать и лечить моего ребенка.

Я же чувствую непомерную вину за то, что оказалась такой и стала обузой.

Мама меня успокаивает, поддерживает, говорит, что все будет хорошо, что она обязательно найдет деньги на операцию. Ох, наивная, да не один банк не даст такой кредит, а богатых знакомых у нас нет. Мы живем в Подмосковье, в прекрасном городе Тверь, но у нас нет никаких связей.

Но буду честной, иногда я и сама мечтаю, как мне делают операцию на позвоночнике в хорошей клинике, и я снова чувствую себя, могу двигаться, ходить. Ох, грезы-грезы…

Врачи сказали, что шансы есть и неплохие, если меня прооперировать, то в 80 % вероятностью верхняя часть туловища восстановится, ну а нижняя, возможно, дают всего 40 %, но это очень хорошие цифры.

Местные доктора рекомендовали, для начала, отправиться в Москву на обследование – мне могут помочь и в столице, если попасть на прием к лучшему хирургу в данной области.

К сожалению, нам даже Москва не по силам, ведь чтобы меня туда просто транспортировать и обследовать понадобиться крупная сумма денег. У нас их нет, а сбор средств от народа, от добрых неравнодушных людей, который организовала моя лучшая подруга Вера, идет очень скудно.

Вот она, цена моего возможного выздоровления, и это только операция. Боже, не знаю, сколько я еще так выдержу…

Это на меня вообще не похоже, в том смысле, что я всегда была активной, бойкой и никогда не сдавалась перед трудностями. Не ныла и не жаловалась, но вот она я, посмотрите, лежу в своей старой комнате, где родилась и выросла, и страдаю, терзаю себя и жалею.

Может быть, кто-то скажет, что в моем положении это нормально, но только не я, нет, это отвратительно – я до сих пор не могу смириться, ведь у меня было столько планов на жизнь, но все мои мечты и цели в одночасье растворились, исчезли.

Боже, а эти глаза, бесконечно глубокие, наполненные безусловной любовью материнские глаза, они еще больше подливают масло в мой собственный огонь.

Бедная моя, милая мамочка, сколько в ней сил и стойкости, не понимаю, как ей удается постоянно улыбаться мне и Ромочке. Как у нее хватает морального духа оставаться такой стойкой, как будто бы мой муж уехал в командировку, а я просто сломала ногу. Ой, не знаю, дай Бог ей здоровья и сил на все это… на меня.

Глава 1

– Доченька, у меня хорошая новость, – миниатюрная женщина средних лет с короткой стрижкой и темными волосами, вошла в комнату к своей дочери.

– Мам, ну что опять? Ты влезла в очередной долг и отложила на операцию или ты ограбила банк, чтобы, наконец, решить все наши проблемы? – обессиленным голосом, с явными нотами сарказма произнесла Кира.

– Очень смешно, ха-ха, как мне надоел твой пессимизм, Кира, – женщина открыла шторы и комнату залило солнечным светом.

– Ну, меня можно понять, я ведь лежу тут целыми сутками напролет и вся моя последующая жизнь будет именно такой, так что, мам, извини, что я порой такая вредная и злая.

Женщина присела на кровать и наклонилась над дочерью, посмотрела в ее уставшие голубые глаза и погладила по волосам.

– Милая, я не обижаюсь на тебя, я уже привыкла. Так хватит унывать, скоро все действительно изменится к лучшему. Я решила продать эту квартиру! – уверенно и гордо заявила Надежда Игоревна.

– Что, прости?

– Да, именно так, ты не ослышалась, – женщина сияла от радости. – Я долго думала, как нам исправить ситуацию. Мы живем на четвертом этаже, и с трудом смогли обустроить все здесь. Но этого мало, даже свежий воздух с окна или балконе не заменит тебе полноценные прогулки.

Кира ухмыльнулась:

– Прогулки?

– Милая, я имею в виду, необходимость бывать на свежем воздухе больше, а нанимать постоянно кого-то, чтоб тебя спустили вниз проблематично, – Надежда Игоревна поправила подушку дочери.

– И какой же выход ты нашла – продать квартиру и жить на улице? Ну да, тогда точно свежего воздуха хватит всем позарез.

– Кира, послушай. Я продам квартиру, а взамен куплю нам небольшой уютный домик на земле, со своим двориком и огородом. Тебе точно там будет лучше: обустроимся, сделаем для тебя выход во двор, да и Ромке такое место на благо. Я думаю, нам всем подобные перемены пойдут на пользу.

– Мамуль, дома дороже квартир, нам не купить дом в городе, – недоверчиво заявила Кира.

– А я уже нашла другой вариант, мне помогло риэлтерское агентство.

– Что? Какой?

– Есть семья, живут на окраине города, там очень хорошая местность, много растительности, спокойнее, чем здесь. Так вот, они продают свой дом, но и рассматривают варианты обмена на квартиру в центре. И мы уже созвонились, скоро встретимся и все обсудим. Посмотрим жилье друг друга, и, если всех всё устроит, будем заключать сделку.

– Дай переварить, – Кира пошевелила головой, она часто стала так делать, чтоб хоть как-то чувствовать себя живой, – мам, а как же юридическая сторона вопроса, кто возьмет на себя все расходы?

– Эксперты оценили нашу квартиру даже чуточку дороже, так что на все должно хватить, да и сам дом отличный: все условия, свежий евроремонт, во дворе клумбы с цветами и фруктовые деревья, нам там будет хорошо.

– Мамуль, тебе не жалко, ты же здесь живешь уже тридцать лет. Да и столько всего связано с этой квартирой, в конце концов, тут я родилась и выросла, – Кира насупилась и сдула непослушную прядь русых волос с лица.

– Нет, не жалко, это все ради вас, – Надежда Игоревна погладила дочь по руке, хоть и знала, что та ничего не почувствует.

– Мам, когда уже что-то будет для тебя? Ты всю жизнь жила ради меня, а сейчас, вообще, я полностью завишу от тебя, и ты живешь не своей, а моей жизнью, – грустно сказала Кира, – если бы я только могла все исправить, чтобы ты стала счастливой.

– Кира, запомни раз и навсегда, я никогда не брошу тебя в беде. Ты и Ромка остались живы – это главное. Вы самые родные и близкие мои люди.

На следующий день к Кире приехал лечащий врач на осмотр. Доктор лично проверял свою пациентку раз в две недели. С момента аварии прошло почти три месяца, за окном уже начали опадать листья.

– Добрый день, Кирочка, – поприветствовал девушку, лысеющий дядюшка средних лет, Кира притворно улыбнулась, – ну что ж, анализы почти все в норме, только вот немного снижен гемоглобин, но не критически, просто надо добавить в рацион соответствующие продукты, а еще лучше выпишу вам витаминный комплекс.

– Вы так говорите, будто бы это имеет смысл для меня. Хоть что рекомендуйте, всё равно эта парообразная жижа не имеет ничего похожего с настоящей едой, – недовольно возмущалась Кира.

Доктор, проигнорировав больную, надел одноразовые перчатки, вооружился стетоскопом и принялся осматривать пациентку.

– Павел Петрович, скажите, есть ли иной способ, подешевле, может какая-то клиника попроще делает подобные операции? Ну, никак мне не попасть за границу или даже в Москву. Я в отчаянии, посмотрите на меня, я так больше не могу, – у Киры потекли слезы по щекам.

Доктор будто провел взглядом по телу Киры, хотя уже много раз видел ее даже раздетой, но видимо, только сейчас он смотрел на нее, как на человека, а не пациентку.

Кира была красивой, миниатюрной и запоминающейся девушкой. У нее были светло русые, отливающие золотом волосы, большие голубые глаза, великолепный острый ум и понимание мира. В совокупности это помогало ей легко идти по жизни и оставаться довольной всеми её аспектами.

Сейчас же она стала совсем другой. Ее мысли были ужасающими, а тело изменилось почти до неузнаваемости, потеряло свой привлекательный вид. Мышцы стали атрофироваться, а кожа уже не выглядела подтянутой и здоровой. Кира понимала и видела, во что превращается. Даже массажи и лечебная гимнастика ей не помогали – она медленно увядала, как цветок без воды.

– Есть один нейрохирург, почти мирового класса, к нему бешеные очереди. Он делает такие сложные операции, людей чуть ли не по частям собирает – виртуоз в своей области, – тихонько и серьезно начал говорить Павел Петрович, – он работает и живет в Москве, к нему просто так не пробиться, но есть в нем одна черта – он с интересом берется за сложные случаи и если есть шанс что-то изменить, он пользуется им.

– Как же мне с ним связаться? – Кира смотрела на доктора такими глазами, что тот даже отвел взгляд, не смог удержать его, видя боль и надежду девушки.

– Я помогу тебе, у меня есть друг в столице, который общается с этим хирургом в профессиональной сфере. Возможно, получится подсунуть ему твою карту на рассмотрение, но ничего не обещаю. Пойми, деточка, у этого хирурга, Ключинского, таких желающих сотни.

– Я понимаю, спасибо вам за это, не буду надеяться зря.

Доктор ушел, а Кира снова уставилась в одну точку на потолке, прокручивая в голове мысли о том, как они гуляли вместе всей семьей, играли в мяч с сыном и катались на велосипедах. Эти воспоминания истязали ее, и в то же время помогали ей держаться и таить в сердце надежду – маленький шанс на то, что еще все изменится.

Спустя два дня Надежда Игоревна сообщила дочери о том, что обмен недвижимостью состоится уже через неделю, после всех формальностей.

– Кстати, милая, забыла сказать, мне тут звонил твой одноклассник Егор Пальцев, очень хочет тебя увидеть.

– Егор? Что ему нужно? Я не хочу ни с кем встречаться, – внутри девушки нарастало волнение и раздражение.

– Он сказал, что в курсе о твоем положении и хочет помочь, но для этого ему нужно приехать и поговорить с тобой лично.

– С чего вдруг? Ведь он был так зол на меня 10 лет назад, когда мы окончили школу. Говорил, что ненавидит меня, и потом в институте вел себя странно, – Кира нахмурилась.

– Доченька, все ведь давно в прошлом. Вам больше не по 17 лет, я уверенна он не держит на тебя зла, – женщина пыталась изо всех сил понять дочь.

– Мамуль, ты просто многого не знаешь. После того, как мы окончили школу, Пальцев не перестал бегать за мной, все пытался добиться моего внимания, а когда я поступила в институт, он тоже стал учиться там же, хотя у него не было, ни желания, и способностей к творческим специальностям, – Кира вздохнула.

– Серьезно, он что, правда учился с тобой в институте?

– Всего полгода. У нас с Серёжей сразу закрутился роман, а Егор еще больше взбесился от этого. Он просто маниакально был помешан на мне; слава Богу, Сережа сразу дал понять Пальцеву, чтоб тот катился прочь из нашей жизни, и вскоре он исчез. Я понятия не имею, чем и как он жил все эти годы, но встречаться с ним не горю желанием.

– Может он изменился. Сказал, что будет лететь из Москвы.

– Думаешь, это совпадение, что он объявился именно сейчас, когда я вдова, да еще и полностью парализована?

– Кира, я думаю только о том, что нам не помешает помощь, любая, – печально вздохнула женщина, – возможно, он и правда чем-то поможет, не стоит отказываться, давай хотя бы выслушаем его.

На следующий день к Кире заглянула подруга Вера, открыв застишь окно, зная, что Надежда Игоревна гуляет с Ромочкой. Девушка помогала подруге в простых, но запретных желаниях, таких, как, например, просто надышаться свежим холодным воздухом, без маминых нотаций о слабом иммунитете и риске заболеть.

– Вер, ты как думаешь, стоит ли видеться с Егором?

– Ой, Кир, не знаю, может и правда он изменился, все-таки прошло много лет, почти все наши одноклассники сейчас живут хорошо: у кого семья, у кого бизнес или хорошая работа, так что, пока не встретишься, не узнаешь, – высказалась подруга.

Вера была очень привлекательной девушкой: черные объемные волосы, крупные черты лица и впечатляющие формы. Она сильно отличалась от Киры, даже скорее была более эффектной, но все же, Кира казалась особенной.

Дело вовсе не во внешности, которая была вполне заурядной: худенькая, невысокая, с маленькой грудью и острыми чертами лица. Но её бледная фарфоровая кожа, длинные пшеничные волосы и почти прозрачные голубые глаза создавали какой-то неземной образ, как будто она фея из волшебного мира и способна околдовать каждого представителя противоположного пола.

Характерами девушки тоже отличались: Кира была решительной и импульсивной, а Вера более мягкой, спокойной и сдержанной. Но все же, они любили друг друга, как сестры, и дружили с первого класса.

– Ладно, мне все равно скучно тут лежать, хоть какое-то общение, но я всё же, не в восторге, что меня кто-то посторонний увидит такой, – Кира скривилась и опустила взгляд на свое неподвижное тело.

– Не переживай, мы всегда рядом, – успокоила ее подруга.

Вера пробыла у Киры полдня, и будучи мастером маникюра, девушка сделала подруге красивые яркие ноготки на руках и ногах, абсолютно не испытывая отвращения или брезгливости. И хоть Кире это было ни к чему, Вера ей регулярно делала красивый маникюр и педикюр, помогая чувствовать себя чуточку лучше.

Спустя пару дней Егор Пальцев, все же, приехал. Кира уставилась на него и молча, рассматривала целую минуту, прежде чем осознала, что перед ней именно тот самый Егор. Она помнила его неопрятным полноватым мальчуганом, вечно с красными глазами и поникшим угрюмым видом. А сейчас перед ней стоял солидный молодой мужчина, хорошо и со вкусом одетый, элегантно причесанный и с таким взглядом, будто кричащим «я хозяин вселенной».

Кире стало неловко и стыдно, ведь она больше не была такой красавицей и в данный момент выглядела неухоженной, истощенной и очень беспомощной.

– Кирочка, наконец-то, я так рад тебя видеть, жаль, что при таких обстоятельствах! – улыбаясь во весь рот, сказал Егор. Это немного смутило Киру.

– Привет, Егор, ты так изменился, совсем другой стал!

– Да, это так! У меня было время поработать над собой и своей жизнью, расставить четкие приоритеты, – Егор снова взглянул на Киру странным взглядом, она не могла понять его, это не была ни жалость и не грусть, скорее наоборот, что-то вроде восторга и ликования.

– Так, что же тебя привело ко мне?

– Я хочу помочь, у меня есть возможность, и есть связи, я владею бизнесом и уже обзавелся нужными знакомствами в столице.

– Я рада, что у тебя все хорошо, но прости, с чего вдруг ты решил мне помочь? Мы ведь даже не друзья. И, насколько я помню, ты был очень зол на меня в нашу последнюю встречу, – замешкалась Кира.

– Ох, Кира, уже столько лет прошло. Кто старое помянет, тому и глаз вон!

– Ну да, просто я думала…

– Что я всю жизнь буду мучиться, из-за того, что ты выбрала своего Сережу, а не меня? Да ты оказала мне услугу этим. Я тогда решил, что добьюсь всего, чего захочу. Так и произошло, а женщин в моей жизни было о-го-го, всех не сосчитать, – самодовольно заявил Егор.

Кира еще больше растерялась и непроизвольно скривилась.

– Слушай, я просто хочу помочь, потому что могу. В от и все. Если тебя интересует перспектива снова двигаться, то ты можешь воспользоваться моим предложением. Если нет, то уговаривать я тебя не буду, уж прости, у меня много дел, я уезжаю утром.

– Что именно ты мне предлагаешь? – спросила быстрее, чем осознала, надо ли ей это.

– Я найму специально оборудованную машину, поедем вместе в Москву, там тебя поселю в очень хорошей клинике. Пройдешь обследование, а дальше будет видно по результатам, – Егор скрестил руки на груди. Было видно, что он занимается спортом и следит за собой, но этот его черный взгляд пугал Киру.

– Я не могу, у меня нет на все это денег, – Кира отвернулась к окну, как и всякий раз, когда ей надо было скрыть собственные эмоции.

– Это мой подарок тебе, безвозмездно, по старой дружбе.

– Но мы ведь не дружили с тобой.

– Кира, ты согласна или нет?

– Мне надо подумать и посоветоваться с родными.

– Да, о чем тут думать, такой шанс тебе никто больше не предложит, – слегка повысил голос Егор.

– Ты прав, не предложит, но все же, мне надо подумать. Я не понимаю, какой прок тебе с этого?

– Ничего сверхъестественного, если все удастся – позову тебя на свидание, – Егор слегка улыбнулся, но вовсе не доброй улыбкой, – так, вот мой номер, позвони сегодня, максимум к вечеру. Все, мне пора, жду звонка, – подмигнул и вышел из комнаты.

Кире не хватало воздуха, ей казалось, что комната вдруг стала такой тесной и некомфортной; стены давили на нее, а кислород, как будто выкачали насосом. Вроде бы ничего существенного и не случилось, но ей стало очень не по себе, хотелось выпрыгнуть из собственного тела, а так, как это было невозможно, на нее быстро накатил приступ паники.

Услышав ее вопли, в комнату прибежала мама, она знала, что делать в таких случаях, ведь это был уже не первый раз.

Надежда Игоревна дала дочери успокоительное, заставила выпить немного воды. Обтерла лицо и шею холодной водой и крепко обняла. Затем, увидев, что Кире стало легче, она открыла окно, чтоб запустить внутрь свежий воздух.

Был уже октябрь и за окном дул сильный ветер, Кира повернула голову и уставилась на деревья и падающую листву, и вскоре заснула.

Она проспала почти три часа, а проснувшись, обнаружила у постели маму и Веру.

– В чем дело? – спросила у них Кира сонным голосом.

– Милая, мы считаем, что тебе надо воспользоваться предложением твоего друга, – начала мама.

– Он мне не друг, – сердито заявила девушка.

– Ну, а кто тогда друг, Кира? – раздраженным голосом заговорила Вера, – давай смотреть правде в глаза, у тебя не осталось друзей, никто не горит желанием тебе помочь, а Егор единственный, кто реально предлагает хоть что-то.

– Это меня и настораживает, зачем ему это? По доброте душевной?

– Да, милая, именно так, он меня уверил, что очень хочет помочь тебе, что ему больно смотреть, как ты страдаешь.

– Так стоп, я не могу это слушать. Я не знаю, с какой целью он это делает. Мне, честно говоря, плевать, но я соглашусь, выбора у меня все равно нет. Я просто не хочу быть ему ничем обязанной.

– Доченька, езжай и думай только о своем здоровье. Может и правда есть шанс, все-таки это Москва, там такие врачи, что нам тут и не снилось.

– Я поеду с тобой, – гордо заявила Вера.

– Вер, ты чего? А как же твоя работа? – Кира уставилась на подругу, удивленно моргая.

– Знаешь, я давно хотела уехать в столицу, но не решалась, вечно боялась чего-то, а потом эта трагедия, – девушка печально вздохнула, но тут же взяла себя в руки, – но сейчас я не боюсь, ведь я нужна тебе и не отпущу никуда одну.

– Спасибо, дорогая, с тобой мне и правда будет спокойнее, – слезы блеснули в глазах и мигом проложили кривые влажные дорожки по щекам исхудалой девушки.

Кира позвонила Егору в десять часов вечера, долго терзаясь сомнениями, мама помогла ей поговорить, приставив телефон к уху.

На следующий день было много суеты и сборов. Здоровому человеку в поездку надо собрать немало вещей, а парализованному тем более. Пальцев приехал сам, и выглядел очень доброжелательным, даже чересчур. Он поднял Киру на руки и вынес из комнаты. В дверях Кира его остановила, увидев глазенки своего сынишки. Мальчик стоял тихонько в стороне и наблюдал за происходящим больше с тревогой, чем с интересом.

Конечно, Кира уже попрощалась с ним и расцеловала напоследок, но все равно при виде его грустных, наполненных любовью и испугом, синих глазок, у Киры защемило сердце.

– Ромочка, прости, но я должна уехать, малыш. Я делаю это ради тебя, родной мой, – слезы полились из глаз, она отвернула голову, и Егор ускорился, выйдя быстро из квартиры.

Он с легкостью спустил Киру вниз и усадил в машину, он был крепкий, а она не тяжелой. Вера сложила сумки в багажник и села рядом с Кирой.

Машина была обычной легковой, Егор решил ехать на своей собственной. Все три часа до Москвы он активно рассказывал о своей великолепной жизни, о том, как много добился своими силами, что владеет сетью АЗС и ни в чем не нуждается. Егор был женат два раза и сейчас холост. Девушки сидели тихо и больше слушали, хотя Вера задавала ему непростые вопросы, пытаясь узнать, что он за человек.

Пальцев казался порядочным и добрым человеком, но нехорошее предчувствие не покидало Киру, хотя может это всего лишь страх перед неизвестностью. Но Кира очень отчетливо помнила его бешеные вспышки, излишнюю эмоциональность и нестабильность. Одна надежда на то, что он изменился.

Егор говорил, что сразу отвезет их в частную клинику, где их уже встретят и разместят в отдельной палате, где Вера сможет остаться с Кирой для помощи и ухода.

По приезду в Москву Егор притих и стал серьезным, он молча заехал на парковку многоэтажного жилого дома и велел Вере выходить с вещами.

– В чем дело, разве мы не едим в клинику? – спросила Вера.

– Сегодня пока останетесь у меня. Надо еще решить кое какие формальности, а завтра я отвезу вас уже в клинику, – непоколебимым голосом сказал Егор.

– У тебя, в смысле в твоей квартире?

– Да, ну не везти же мне вас в гостиницу, сами понимаете, слишком много вопросов будет и неприятных взглядов. Думаю, Кире это ни к чему сейчас.

– А сразу в больницу нельзя? – Кира заволновалась.

– Слушайте, буду с вами откровенен, мне просто надо оплатить все, а для этого заехать в банк, я просто не успел еще. Сегодня все решу, и утром поедим. Ну а пока побудете у меня, а я переночую в отеле, – Егор взял на руки Киру и понес к лифту, Вера шла за ними.

Внутренний голос Киры стал громче и отчетливее, она не понимала, почему чувство тревоги только усиливается, а не утихает. Честное слово, была бы у нее возможность, она бы помчалась со всех ног оттуда – прочь от Егора. Но она не могла и пошевелиться, оставалось лишь молчать и приглушать в себе непонятные смешанные чувства.

Войдя в шикарную квартиру на первом этаже, Егор заметно расслабился. Дверь закрылась, и щелчок замка эхом раздался в голове у Киры.

– Можешь расположиться в гостевой спальне, – обратился Егор к Вере. Киру он уложил на кровать в одной из спален, – а тебе надо отдохнуть, ты долго была в сидячем положении.

– Мы можем расположиться в гостевой спальне, – Вера пристально посмотрела на хозяина квартиры.

– Что?

– Ты сказал, что Вера может расположиться в гостевой спальне, а не мы, – недоверчиво уточнила Кира.

– Ах, ну да, да, вы, я просто оговорился, – Егор стал ходить по квартире в поисках чего-то, – так, девочки, я поеду, а вы располагайтесь. Продукты я привезу.

– Не стоит, я сама могу сходить, – сказала уверенно Вера.

– Это же Москва, а не тот маленький городишка, откуда вы приехали, здесь на каждом шагу опасности, – немного оскалив зубы, произнес Егор, но тут же улыбнулся и смягчил тон голоса, – лучше вам пока не ходить никуда, вы кроме меня тут никого не знаете. Так что для вашей же безопасности, я вас закрою.

Егор быстро ушел, сделав, как обещал, а девушки остались одни в недоумении.

– Слушай, мне что-то не по себе, что мы тут как в тюрьме, – начала Вера, раздраженно ходя по комнате, где их оставил Егор.

– Я понимаю, что не все, так как нам бы хотелось, но возможно он прав. Мы не столичные и не знаем законов большого города. Да и оставлять меня одну плохая идея, так что, скорее всего он просто заботится о нас, – пыталась успокоить подругу Кира.

– Я пойду, осмотрю его квартиру, ты пока отдохни.

Вера вернулась через несколько минут.

– Ну что, нашла что-то интересное?

– Странно, но нет.

– Вот видишь.

– Ты не поняла, у него ничего здесь нет, ну практически ничего.

– В каком смысле? – Кира не поняла.

– Квартира идеально чистая, что не свойственно для мужчины, тем более холостяка. Вещей практически нет, как будто он тут не живет, и есть еще дверь.

– Дверь?

– Закрытая дверь, из нее доносится какой-то гул, будто что-то работает…

– Вер, ты уже накручиваешься, все люди живут по-разному. Значит, Егор любит порядок и чистоту.

– Ну не знаю, Кир, подозрительно все, – Вера стала шариться по комнате.

– Ты прям как следак, только вот что ты ищешь я не пойму?

– Кира, ты можешь сама позвонить в клинику?

– Что? Я, я не знаю номера.

– То есть, ты полностью доверилась Егору и поверила каждому его слову?

– Типа того, вы так настаивали, чтоб я ухватилась за этот шанс, – Кира уже сомневалась все больше в правильности своих действий.

– Все, не нервничай, ты не могла знать наперед, как все обернется. Так, надо поговорить тогда с твоим врачом, он же обещал тебе помощь, говорил про знакомого в Москве, – Вера метнулась в прихожую в поисках сумки и спустя минуту влетела обратно взволнованная с широко раскрытыми глазами.

– Их нет, – мертвым голосом сказала она.

– Что? Чего нет?

– Наших сумок со всем содержимым.

Спустя час девушки уже не находили себе место, как вдруг услышали открывающуюся дверь. Вернулся Егор.

– Мы хотим уехать, – уверенно заявила Вера, а у самой дрожали коленки.

– Да, и можно узнать, почему и собственно, куда вы поедите?

– Это не твое дело, мы пришли к одной мысли, что не доверяем тебе, и ты нас пугаешь.

– О, я еще даже не начинал, – Егор спокойно и аккуратно снял пиджак и закатал рукава рубашки, – раз мы говорим откровенно, то и нет смысла притворяться, я, конечно, все не так планировал…

Вера задергалась и побежала к выходу, Егор ее схватил и крепко удерживал. Она закричала, и тот закрыл ее рот ладонью.

– А теперь слушай сюда! Ты не испортишь мне все веселье, сама виновата, что поплелась за ней. В мои планы не входило возиться с тобой. Хотя, ты скорее бонус, – усмехнулся Егор дьявольской улыбкой и жадно вдохнул аромат волос испуганной девушки.

Вера пыталась вырваться из рук Егора, но он был сильнее. Надавив ей на сонную артерию, Егор усыпил испуганную девушку.

Когда Егор вошел в комнату, Кира увидела в его черных глазах решительность. Она точно знала, что все изменилось.

Он сел на стул рядом с кроватью и смотрел на Киру взглядом хищника.

– Где Вера? – пытаясь не паниковать, спросила Кира.

– В подвале.

– Что ты с ней сделал?

– Пока ничего, все зависит от тебя, – Егор стал еще более серьезным.

– Боже, какая же я дура, как я могла повестись на твои обещания.

– Не кори себя, ведь если бы я захотел, то вполне мог бы устроить тебе это обследование – денег бы у меня хватило. Но у меня совсем другие планы на тебя.