Текст книги "Два с половиной человека"

Глава 14
Ярослав

Утром я не в духе, и это слабо сказано.

Всю ночь мне не давали покоя кошмары, я беспокойно метался по кровати, снова и снова во сне возвращаясь в кабинет Туманова и наблюдая собственными глазами убийство Аркадия безжалостной рукой его молодой жены. Потом Рита поворачивалась ко мне, стреляла прямо в центр моей черепушки, медленно подходила, целовала остывающие губы и шептала: «Все не так, Ярослав. А как – разберись сам». Раз на десятый этой заезженной пластинки я не выдержал. Хотел крикнуть: «А как? Как, твою мать, Рита?!» Но непослушные губы лишь испустили странный шипящий свист, и я умер, просыпаясь в настоящем холодном поту.

Ритка сопела по правую руку, и я долго разглядывал ее спокойное лицо, задаваясь вопросом: как, если не так? И что именно не так, когда все, абсолютно все не так?

Ритка поморщилась. Крохотная ладошка накрыла живот и тут же подпрыгнула от явного толчка. Непоседа внутри нее всегда выбирает неподходящее время для своих игр! Я придвинулся ближе, обхватывая живот сразу обеими руками и поглаживая его круговыми движениями, да так и заснул.

Остаток ночи прошел без сновидений. Почти. Единственным, что мне снилось под утро, был маленький карапуз, который тянул ко мне свои ручки и говорил: «Папочка, мне страшно!» Чертовщина, ей-богу, но именно этот сон принес больший раздрай в мою душу.

Проснулся я в пустой постели. Ритка крутилась на кухне. Моя футболка, растянутая на подросшем за ночь, как мне кажется, животе, была заляпана мукой и тестом.

– Доброе утро! – улыбается Туманова, но тут же осекается, увидев хмурость на моем лице. – Что-то случилось?

– Не бери в голову. Чушь какая-то снилась, вот и не выспался.

– А меня вообще ничего не беспокоило, я даже удивилась, что ни разу не проснулась за всю ночь! Даже мелкое чудовище не требовало еды, хотя ужинали мы достаточно рано…

Ритка щебечет вокруг меня, и постепенно я расслабляюсь. Она подает мне чашечку кофе и ставит на стол блины с начинкой.

– Трубочки с творогом, квадратики с картошкой и жареным луком, треугольнички с абрикосовым джемом.

Я перехватываю ее руку:

– Сядь, сама поешь, не суетись.

– Ну чего – не суетись? Сейчас соберу тебе перекус, а то что это за несправедливость – вести бандитские делишки на голодный желудок?!

Она заливисто смеется над собственной шуткой, но вдруг охает, хватаясь за край стола.

– Рит, ты чего? – моментально вскакиваю я на ноги.

– Все в порядке, – хрипит она. – Я в норме. Чудовище пинается. Кажется, это была моя печень. Приятного мало, чтоб ты понимал. Все, уже прошло. Видишь?

Она действительно выпрямляется, и я в относительном спокойствии усаживаю ее за стол. Она протестует:

– Я еще не все приготовила!

– Отставить готовку. Все, хорош, Рит. Покорми пузожителя, пока он не продолжил возмущаться. Хотя, может, он и не из-за завтрака, как думаешь? Может, он папочку защищает, когда ты меня почем зря в бандиты записываешь?

Ритка бросает на меня взгляд исподлобья и вздыхает:

– Хорошо, честный бизнесмен, больше не буду клеветать на вас при ребенке.

– Вот и умница. – Целую ее лоб, быстро глажу по округлости живота и отстраняюсь. – У меня сегодня много встреч, нужно бежать. Спасибо за завтрак. Отдыхай.

Но девушка упрямо идет следом. Пока я надеваю туфли и завязываю шнурки, Ритка снимает с плечиков в шкафу мое пальто.

– Тяжелое какое, что ты там носишь?

И, не дождавшись ответа и не дав мне возможность ее остановить, запускает руку во внутренний карман. Прямо туда, где лежит мое табельное оружие. Ритка бледнеет, и я молча забираю пальто из ее рук.

– У меня есть разрешение на ношение оружия, – спокойно говорю ей. – Это… по работе… и для твоей безопасности тоже.

– Честный бизнесмен, говоришь? Кто ты, Ярослав? Какую игру ты ведешь? Могу ли я тебе доверять?

Глаза Тумановой наполняются слезами. Рита смотрит на меня разочарованно, с глубокой обидой. Я решаю, что лучше правды ничего в нашей ситуации нет, но девушка не дает мне и рта раскрыть.

– Ни один человек в здравом уме не таскает с собой просто так пистолет! Да так вообще никто не делает! Только… только… Да только бандиты и полицейские! Ты утверждаешь, что не бандит, значит, ты полицейский? Если ты полицейский, Ярослав, то не кажется ли тебе слишком жестоким вести расследование таким образом? Ты специально держишь меня здесь, чтобы я сошла с ума и призналась в том, чего не совершала? Я прекрасно знаю, как вы это проворачиваете! Видела в сериалах! Да и папа всегда мне говорил, что от таких продажных сволочей стоит держаться подальше! Пожалуй, я уже нагостилась в твоем доме. Сейчас я соберусь и уеду.

Вот же несносная! Разве такой что-то докажешь? Разве она поверит в мою правду, которая мне и самому порой кажется бредом? Сбежит, дурная, и угодит в неприятности. Поэтому я стискиваю зубы и засовываю свои признания подальше.

– Я действительно похож на полицейского? – спрашиваю я, добавив в голос побольше стали.

– Нет, – вздыхает она. – Я тебе уже сказала, на кого ты похож. Рожа бандитская. А ты все «честный бизнесмен, честный бизнесмен»…

– А если я на полном серьезе веду бизнес, то, по-твоему, не могу иметь разрешение на ношение оружия? Это, Рита, не шуточки. Те, кто имеет дело с очень большими деньгами, должны обезопасить себя всеми возможными способами. И Туманов твой так же, как и я, имел оружие, да из него же и был убит.

Смотрю на нее в упор. Внезапно сон вспоминается так ярко, что нервы скручиваются в тугой узел. Меня бесит эта ситуация. Злит до невозможности. Подумываю даже просто отвезти Риту в отделение, и дело с концом. А там пусть Власова доведет ее до признания или найдет настоящего преступника. Пусть этим займется кто угодно, потому что у меня, кажется, уже крыша едет натуральным образом.

Но Ритка снова будто читает мои мысли и затихает. Правда, ненадолго. Пыхтит что-то себе под нос, а потом спрашивает:

– Так ты мне не врешь? Я могу тебе доверять? Ты не бандит и не полицейский, не манипулируешь мной, не желаешь мне зла?

– Рит, я не желаю тебе зла, – устало повторяю я. – Если бы желал, просто бросил бы на улице. Но в тот момент, когда я посадил тебя в свою тачку и увез из того переулка, я взял на себя решение твоих проблем. Пожалуйста, не усложняй ситуацию никому не нужными разборками, ладно? У меня и так котелок уже пухнет. Я знаю, что тебе страшно, но придется поверить на слово: я тебя никому в обиду не дам, но и чудить не позволю. Ты не маленькая девочка, должна понимать, что пока мы выясняем, кто прав, а кто виноват, тот, кто желает тебе зла по-настоящему, подбирается все ближе. В наших же интересах как можно скорее его найти. Рит, я хочу, чтобы твой ребенок нормально родился и оставался с тобой, я не хочу, чтобы вас разлучили. Моей власти не хватит, чтобы гарантировать тебе, что этого не произойдет, но я даю тебе слово, что сделаю все возможное, чтобы найти твоего недоброжелателя. Просто помоги мне. Хотя бы тем, что не огорчай меня каждый день своим недоверием, ладно? Если я не справлюсь, ни одна социальная служба не доверит мне чужого ребенка, как бы я к нему ни относился. А доверить малыша кому попало я просто не смогу.

Ритка кусает губы до крови, но обжигающие потоки слез все равно заливают ее лицо. Она бросается мне на шею:

– Прости, прости, прости меня, Ярослав! Я больше не буду! Спасибо, что веришь и помогаешь мне!

Кое-как мне удается ее успокоить и уехать на работу.

В комитете меня поджидает сюрприз. Прямо в собственном кабинете. Власова допрашивает единственных очевидцев загадочного исчезновения Тумановой.

– Вы сможете составить фоторобот предполагаемого сообщника подозреваемой? – спрашивает Ангелина как раз в тот момент, когда я захожу.

– Так это… – протягивает Федя, глядя нерешительно в мою сторону.

Первый – в разы сообразительнее. Пихает подельника в бок и сипит:

– Темно было, товарищ майор. Не разглядели.

– Николаев! – кричит Геля, и молодой конвойный всовывает голову. – Уведите этих двоих.

Она дожидается, когда горе-предпринимателей выведут из кабинета, и цокает в мою сторону:

– Врут, гады. Покрывают кого-то. Видели они его, возможно, даже знают. Умеешь ты, Власов, явиться не вовремя!

Еще как вовремя, да только ей об этом знать совсем не обязательно.

– Не уверен, что эти мелкие сошки действительно что-то знают, Гель, – усмехаюсь я. – Иначе уже непременно что-нибудь выдали бы.

– Я думаю, ты ошибаешься, Власов. Такие, как они, всегда готовы к сотрудничеству, если подобрать к ним правильный ключик.

– Гель, я их уже прополоскал вдоль и поперек. Ты что же, забыла, что я не первый день на службе? – выдавливаю скептическую усмешку и тут же возвращаю каменную маску: – Ангелина Анатольевна, впредь прошу не заниматься самодеятельностью и не предпринимать никаких действий без моего на то согласия. Не забывайте, что это мое дело.

Она окидывает меня леденящим взглядом, но я давно не ведусь на эти штучки. Не пронимают. Сейчас я чувствую неуязвимость сотого левела, со стальными нервами и настроем, который не сломит никто. Я закален одной взбалмошной особой так, как не закалит ни одно спецзадание или сверхсложное дело.

– Как скажете, товарищ майор, – цедит сквозь зубы Власова. – Какие будут дальнейшие указания?

– Нужно найти нотариуса Аркадия Туманова и изучить последнюю версию завещания – это раз. Есть у меня подозрение, что там нас могут ждать сюрпризы. И во-вторых – посетить соседей Пелевиных и расспросить их поподробнее о событиях до аварии.

– Зачем? Там все ясно как божий день, Ярик. Я перечитала протоколы опросов свидетелей по делу об убийстве Пелевиных – ничего там нет, – упирается моя жена. Бывшая.

– Я должен проверить одну догадку, – говорю ей и опережаю вопрос: – Делиться пока не буду, хочу удостовериться, что не ошибаюсь. Если я прав, то интересная у нас картинка вырисовывается…

– Поехали, – поднимается Ангелина. – Ты за рулем.

Только сейчас я должным образом разглядываю ее. После пятничных возлияний женщина выглядит на слабую троечку, но поднимать тему произошедшего в моем доме я не собираюсь. Не хочу, чтобы она решила, что мне есть до этого дело, когда дела нет.

В машине Геля бесцеремонно скидывает сапожки и подгибает одну ногу под себя, устремляя взгляд в окно со своей стороны, а я совершаю несколько телефонных звонков, отдавая распоряжения подчиненным.

Когда с первичными делами покончено, я заезжаю на заправку и беру на кассе два кофе навынос. Не то чтобы я остро нуждался в дозаправке кофеином. Скорее, я делаю это для Ангелины.

– М-м-м… – Она делает большой глоток. – Капучино? Умеешь ты покорить женщину, Власов.

– Не начинай, – отмахиваюсь от нее, выруливая в сторону пригорода, где расположен коттеджный поселок «Сосны».

Именно там до свадьбы жила Рита, в доме своих родителей. Теперь дом принадлежит ей, но опечатан и находится под арестом до выяснения всех обстоятельств дела, как и все остальное имущество и счета беглянки.

– Почему сразу «не начинай»? Может, я хочу начать. Может, я хочу обсудить нас.

– Никаких «нас» нет. И уже давно. Ангелин, зачем ты приехала? Чего пытаешься добиться?

– Только не строй из себя недотрогу, ладно? Мы могли бы скрашивать друг другу одинокие вечера по старой памяти – ну, знаешь, пока не устаканится личная жизнь. А может, и вовсе не нужно ничего менять. Начнем сначала, через год-другой я рожу тебе ребенка…

– Ты с дуба рухнула, Власова?

От удивления мои глаза так и норовят вылететь из орбит.

– А что такого? Я не молодею. – Геля кокетливо придвигается ближе ко мне. – Ярик, я поспрашивала в комитете – никого у тебя нет. Работа, дом и одиночество. То же самое, что и у меня.

– Тебе вожжа под хвост ударила или что? Ты зачем сюда приехала? Меня возвращать?

– Нет, просто удачно сложились обстоятельства.

– Плевать мне на твои обстоятельства, – отрезаю я. – Давай-ка, Геля, договоримся на берегу. Хочешь жить в этом городе – живи, хочешь работать со мной – работай, но сразу забудь все свои планы на счастливую семью Власовых. У меня есть женщина, что бы там тебе ни говорили первые сплетники комитета. Она живая, она существует, и я ее люблю.

– А когда-то ты любил меня, Власов, – горько вздыхает Ангелина.

– Ты сделала все, чтобы я перестал страдать этой болезнью. Глупо рассчитывать, что я захочу вернуться к тебе снова и наступить на те же грабли.

– Раньше ты был более сговорчив, – намекает она на те пару ночей после развода.

– Раньше я не знал, что однажды мне достанется самая лучшая женщина, – парирую в ответ. – А уж если бы знал, то смог бы дотерпеть.

– Вот и поговорили. – Ангелина закатывает глаза.

– Ты сама завела эту шарманку, Гель. Я тебя за язык не тянул. Сказал раз, два, уже три раза сказал, но ты упрямо не желаешь меня слышать. Мы друзья, коллеги, бывшие. Дальше этого меня ничего не интересует. Либо прими это, и мы закроем данную тему раз и навсегда, либо попроси другое дело, потому что мне не хочется каждый раз объяснять тебе причины своих отказов, если все и так ясно. У меня давно своя жизнь, Ангелин, и мне жаль, что у тебя она не сложилась, но в свою семью я тебе не позволю влезть.

– Уже семью, – присвистывает женщина. – Недавно была просто женщина, потом – любимая, теперь – семья? Как быстро у тебя меняются планы, буквально в геометрической прогрессии.

– А чего тянуть? Ты верно подметила, мы не становимся моложе, а я всегда хотел детей. Вот закончу с этим делом и сразу же займусь решением других немаловажных вопросов.

Ангелина затихает и хлюпает носом. Вот и поговорили! Но я не считаю себя неправым. Я знаю, чего хочу, и готов идти до конца.

Глава 15
Ярослав

Я даже рад, что мы наконец достигаем конечной точки нашего маршрута, потому что молчание становится невыносимым, а говорить с Ангелиной прямо сейчас я просто не способен.

Я не хочу думать, что женщина из моего прошлого вернулась, чтобы испортить мою жизнь, которая только начала налаживаться и приобретать новые краски. Разве я позволю себе снова скатиться до того уровня, когда мне придется переводиться в новый город и спешно подыскивать жилье? Нет, нет и еще раз нет. Бросить Ритку на произвол судьбы с ребенком на руках я уже не смогу. Буду рядом, пока она нуждается во мне. И сделаю все, чтобы нуждалась как можно дольше. Не могу представить, даже мысленно, перспективу будущего, где все закончится, едва успев начаться.

– Если хочешь, можешь остаться в машине, – безразлично предлагаю Ангелине.

Но она качает головой:

– Ну уж нет. Давно не видела тебя в деле, хочу убедиться, что ты все так же хорош, а не растерял хватку в своей сытой семейной жизни.

Не ведусь на глупую провокацию. Она успокоится. Я знаю эту женщину. Она примет все равно ситуацию в том ключе, в котором мне необходимо, просто ей нужно время.

Дожидаюсь Власову на улице, жадно вдыхая морозный воздух. Невольно устремляюсь мыслями домой: как там Рита? Ангелина быстро справляется с сапожками и запахивает шубку на ходу, когда мы идем к невысокой белой калитке со старомодным медным звонком.

– Ты хочешь узнать что-то конкретное? – спрашивает Геля. – Или ты уже знаешь что-то конкретное и хочешь уличить кого-то во лжи?

Я бросаю взгляд на соседний дом – дом Ритки – и морщусь.

– Хочу проверить одну теорию. Если мои предположения подтвердятся, я непременно тебе скажу.

– А если нет…

– Здравствуйте, майор Власов, следственный комитет. Это моя коллега, майор Власова, – выпаливаю я женщине, недоверчиво поглядывающей с той стороны забора. – Уделите нам, пожалуйста, время. Нам необходимо задать вам несколько вопросов в рамках расследования гибели Пелевиных.

Женщина внимательно изучает мое удостоверение и распахивает калитку шире, позволяя нам войти.

Едва заняв предложенное кресло, я сразу перехожу к делу:

– Валентина Андреевна, в ваших показаниях говорится, что накануне аварии, в которой погибли ваши соседи, к ним приезжала их дочь Маргарита. Скажите, пожалуйста, вы видели ее лично? Возможно, перекинулись парочкой слов?

– Это было уже достаточно давно.

– И все же. Это очень важно, постарайтесь, пожалуйста, вспомнить.

– Прошло почти полгода, я не уверена…

– Не переживайте, – мягко говорит Власова. – Мы просто беседуем, это не под протокол. Давайте начнем с того, что вы просто максимально подробно вспомните весь день с самого утра, хорошо?

– Давайте попробуем, – кивает женщина. – В тот день мой муж уехал на рыбалку. Рано это было, около четырех утра. Я встала после шести, но не позже половины седьмого, потому что за завтраком я смотрела кулинарную передачу, а она начинается в шесть тридцать пять. Минут десять-пятнадцать я провела в ванной. Потом спустилась и включила телевизор. Володя вернулся в районе десяти, сразу занялся уловом – разделать, почистить, нарезать, заморозить… Он сам всегда занимается рыбой. Пока Володя возился с рыбой, я вышла в сад и начала готовить цветочные клумбы. Примерно около одиннадцати к соседям приехала красная машина, на такой ездила их дочь. Обычно ее сопровождал черный тонированный джип, но в тот раз его не было. Я еще удивилась, что эту кулему муж отпустил в одиночестве.

– Вы считаете, что у мужа Маргариты были причины для недоверия? – уточняет Ангелина.

– Если вам интересно мое мнение, то я, конечно, озвучу его. Рита – избалованный ребенок, достаточно поздний. Ей потакали если не во всем, то во многом. Я была поражена до глубины души, когда мать сказала, что они выдают Маргариту замуж. Понимаете? Именно так: выдают. Обычно как бывает – девочка влюбилась, захотела замуж, родители помогли со свадьбой. А тут… Рита поникшая ходила, а за ней – два амбала. Это, значит, мужнина охрана. Приставил, чтобы глупостей не было. Они весь день болтались поблизости. А ночью сменялись. И как они ее упустили?..

Я поднимаю глаза на женщину и жду продолжение рассказа. Сейчас Власова узнает то, что не отражено в протоколах, и я переживаю по поводу ее выводов.

– Упустили? – Ангелина побуждает свидетеля продолжать рассказ.

– Именно, упустили. Стерегли как зеницу ока, а Рита сбежала накануне свадьбы. Тут такой цирк был! Всю территорию обыскали, думали, все, не вернется, сбежала от злой участи. А она заявилась под утро вся… потасканная. Всю ночь где-то шлялась, гулена. Вышла из такси, пошатываясь – я решила, что напилась с горя девка, пару раз чуть не завалилась. Ну а там мать из дома выскочила, к Рите подбежала и пощечину звонкую отвесила. Как давай орать что-то вроде: «Ты нас в могилу свести хочешь?» А Рита рассмеялась в ответ: «Было бы классно, если бы вы с папочкой умерли! Ненавижу вас! Продать родную дочь, лишить ее счастливой жизни… Ради чего? Ради чего, я тебя спрашиваю?!» На улицу выскочил Виктор, гаркнул на жену, дочь за руку схватил и поволок в дом. Наутро приехали парикмахеры, визажисты и прочий персонал. Подали лимузин. Маргарита вышла в огромном белом платье, сияющая и счастливая, словно и не было этой отлучки. Кругом шныряли журналисты, свадьбу Туманова и «наследной принцессы» освещали все местные СМИ, записи торжества крутили по губернскому каналу. Но ни одна живая душа не знала, что невеста хорошенько повеселилась на девичнике в ночь перед свадьбой.

– А вы как об этом узнали? – спрашивает Власова.

– Когда Володя уезжает в командировки, меня мучает бессонница… – рассеянно отвечает Валентина Андреевна. – Вот я и сидела на террасе в кресле-качалке. У меня лаванда в горшках как раз зацвела, и я надеялась, что аромат благоприятно повлияет на нервную систему…

– Ясно.

Геля хмурит брови. Она не торопится рассуждать при свидетельнице, а мне страсть как хочется, чтобы она поделилась со мной своими мыслями.

– Дальше рассказывать? – уточняет бывшая соседка Ритки и получает кивок в качестве ответа. – Так вот, Рита приехала в тот день без охраны, и я удивилась. В доме родителей она провела около часа. За это время я переместилась ближе к заборчику – я вам потом покажу эту клумбу. Понимаете, у нас в поселке не приветствуются высокие заборы – стиль такой, вы, должно быть, заметили. А между участками и вовсе стоят короткие штакетники. Так получилось, что я встала ровнехонько возле забора и кустарников напротив Ритиной машины. Как она вышла из дома, я не видела, лишь услышала, что хлопнула дверца. И тишина. Я поднялась. Думала, мало ли, расстроилась она, плачет сидит. А она пыталась завести машину, но, видимо, были какие-то проблемы. Рита вышла, и я ее окликнула: «Здравствуй, Маргариточка. Давненько ты родителей не навещала».

– А она? – севшим от напряжения голосом резко спрашиваю я.

– А она сделала несколько шагов в сторону капота и пробурчала: «Здрасьте, теть Валь. Все заботы, хлопоты. Семейная жизнь сами знаете какая. Вы извините, машина сломалась, кажется, а мне ехать срочно нужно – вечером идем с Тумановым на премьеру в театр». Я вернулась к грядкам, Рита сходила за отцом. Они постояли у машины некоторое время, потом подъехал механик. Рита заметно нервничала, наверное, боялась опоздать. Модницам вроде нее всегда требуется много времени на сборы. Она все говорила Виктору: «Так не должно было случиться». А он ее успокаивал. Механик попросил прикурить от автомобиля отца, и он выгнал из гаража свою машину.

– Странно, почему автомеханик не прикуривал от своей машины? – опережает Власова мой вопрос.

– Он сказал, что у него электрокар. Видимо, не подходило. Вот он и воспользовался машиной Пелевиных. Рита попрощалась с отцом, крикнула мне: «До свидания, теть Валь», – и умчалась, подняв пыль столбом. А на следующий день в автокатастрофе погибли ее родители. С того дня девушка ни разу не приехала сюда.

Это конец. Я устало откидываюсь на спинку кресла и думаю, что мне делать дальше. Выходит, что Ритка меня обманула. Значит ли это, что она убила своих родителей? А муж ее прикрывал? А потом она убила и его? «Меня мучил жуткий токсикоз, – вспоминаю я. – Я практически не покидала свою комнату». Да и охранник говорил, что она просидела безвылазно несколько месяцев. Но у нее был опыт побега. Ничто не мешало ей его повторить. Отсюда и нервозность: она боялась, что ее застукают. Сломалась машина не вовремя или это был заранее спланированный ход? Боюсь, ответ на этот вопрос мне придется искать самостоятельно.

– Скажите, вам не показалось, что Рита выглядела нездоровой? – все-таки спрашиваю у женщины, игнорируя вопросительный взгляд Ангелины.

– У меня не очень хорошее зрение. Вблизи еще неплохо, можно не надевать очки, а вот вдали все размыто и нечетко. Да и не приглядывалась я к ней. В тот день была переменная облачность, но, несмотря на периодически набегавшие тучи, Рита была в крупных солнцезащитных очках. Это все, что я запомнила из ее внешнего вида.

– Спасибо, Валентина Андреевна. – Ангелина поднимается на ноги. – Давайте вы покажете нам, где была припаркована машина Тумановой, и, думаю, что на сегодня все.

Пока Геля разглядывает место парковки с разных ракурсов, я набираю номер своего сотрудника и интересуюсь результатами поисков нотариуса Туманова.

– Да, нашли. Буквально только что пришел ответ.

– И что там?

– Борис Васильевич Выгорнов из Московской коллегии адвокатов.

– Скинь адрес.

– Тут проблема, майор.

– Какая еще проблема? – рычу в трубку.

– Позавчера Выгорнов попал в аварию. Сейчас он находится в Первой городской больнице в состоянии средней тяжести. Он не сможет дать показания.

Пока я подаю запрос прокурору на разрешение на предоставление информации по завещанию Туманова и, чем черт не шутит, заодно Пелевиных, Власова заканчивает осмотр и тянет меня к выходу. Я отключаюсь, и мы садимся в тачку.

Как только мы собираемся отчалить обратно в город, неожиданно перед нами появляется молодая девушка.

– Здравствуйте! – громко говорит она. – Вы Риту Пелевину ищете?

– Здравствуй, – с интересом протягивает Ангелина. – А ты знаешь, где она?

Девочка смотрит по сторонам, и я морщусь. Без родителей мы не имеем права с ней разговаривать, но что-то подсказывает мне, что она не захочет говорить при них. Да и Власова не упустит возможность узнать парочку жирных фактов о разыскиваемой преступнице.

– Мы можем поговорить в машине? – спрашивает девчонка, и Геля кивает.

Мы с Власовой устраиваемся вполоборота и смотрим на девушку, расположившуюся на заднем сиденье, прямо по центру.

– Как тебя зовут? – спрашиваю я, чтобы быстрее покончить с этим безобразием.

– Вера Исакова. Мой дом – напротив Ритиного.

– И ты знаешь, где она прячется? – осторожно спрашиваю у нее.

– Нет, я давно не видела Риту. Просто я думаю, что вы должны знать: то, в чем ее обвиняют… Она не могла убить. Она не такая.

Власова бросает на меня быстрый взгляд и закатывает глаза, выражая свое мнение. Из нее так и льется желчь, но я нуждаюсь в чем-то, что заверит меня в правдивости этих емких слов – «она не такая».

– Почему ты так уверена в этом? – задаю следующий вопрос.

– Последний раз я видела Риту за неделю до свадьбы. Она пришла ко мне в гости, мы лежали в моей комнате и болтали. Ритка сказала, что придумала, как отомстить родителям, что выберется из дома и пойдет в ночной клуб. – Девочка краснеет, но продолжает: – Понимаете, она решила… ну, переспать с кем-то, потому что не хотела, чтобы первым у нее был муж. Но я решила, что она, как всегда, привирает.

Так, пока ничего нового я не узнал. Пусть это и не отражено в протоколах, этим событиям был очевидец, да и намеки Тумановой вели к тому же.

– А она часто врала? – интересуется Власова.

– Ну, не то чтобы врала, – еще больше краснеет девочка, – скорее, много фантазировала. Рассказывала мне небылицы, зная, что я все равно не узнаю правду.

Я удивленно смотрю на Веру, и она торопится пояснить:

– Понимаете, я переехала не так давно, а Рита меня старше на три года. Но мы подружились, хоть и учились в разных корпусах – в нашей школе средние и старшие классы находятся в разных зданиях. Когда Рита рассказывала мне о своих похождениях, я думала, она красуется передо мной, полагая, что я не узнаю, как к ней относятся в школе на самом деле. Вот и тогда я решила, что она приврала, чтобы выглядеть сильнее в моих глазах. Она никогда бы не призналась, как сильно обижена на родителей и что ненавидит старика, за которого ее выдают замуж. Она всегда строила из себя веселую беззаботную девчонку. Но это был образ. Внутри она очень ранимая, с кучей комплексов и страхов. Но она никогда бы не решилась на убийство, в этом я уверена.

– Спасибо, Вера, – тихо говорю я. – Если нам понадобится твоя помощь, мы приедем.

– Вы же найдете ее? – девушка подается вперед и касается моего плеча. – Я боюсь, что Рита попала в беду. Может, кто-нибудь угрожал ей, и у нее просто не было другого выхода, но этого точно не было в ее планах.

У меня в душе бушует пламя. Как мне хочется, чтобы Вера Исакова была права, знает только Бог. Но пока упрямые факты не на стороне моей милой матрешки.

– Конечно, мы найдем Маргариту и обязательно разберемся, что именно случилось и есть ли в этом вина твоей подруги, – обещаю я.

Вера выбирается из машины и бодренько уходит прочь. Власова молчит с минуту, но стоит мне завести мотор, как она взрывается от смеха.

– Ой, ну я не могу! «Не такая»! Сколько мы «не таких» видели-то! Девочка, очевидно, так мастерски вешает лапшу на уши, что и сейчас, я уверена, сидит себе спокойно на шее у какого-нибудь доверчивого лопуха, пока мы ищем ее по всей области.

Я сжимаю руль, чтобы не сорваться. Неприятно слышать одну из возможных правд, но, пока не узнаю наверняка, отправлять Ритку в СИЗО я не намерен.

Еду в комитет с одной целью: до скрежета зубов мне необходимо избавиться от общества бывшей жены. Заберу бумаги, навещу коллегию адвокатов, получу копии завещаний, а там видно будет. Если Рита права, возможно, мне удастся понять, кому и зачем выгодно подставлять ее.

Но стоит нам войти в здание, как все планы и светлые мысли вылетают в трубу. Полковник гаркает: «Ко мне! Живо!» В кабинете, едва я переступаю порог, на меня обрушивается целый шквал отборных ругательств:

– Ты какого черта, кретин, какую-то девчонку найти не можешь?! Где твоя знаменитая хватка?! Совсем охренели, остолопы! Сам мэр уже намекает, что мы долго возимся с поимкой убийцы уважаемого человека! И пока вы тут в бирюльки играете да запросы прокурору делаете, мне почему-то на стол приходит вот это! Из заштатного райотдела хренпоймикакого городишки через три губернии!

Полковник тычет мне в лицо распечатку записи с камеры видеонаблюдения. Судя по цифрам, съемка велась каких-то три-четыре часа назад. Сегодня. Пока я торчал в поселке «Сосны». И там, на этом смазанном фото, распечатанном на черно-белом принтере, я вижу сосредоточенное лицо Тумановой. Она смотрит прямо в камеру. Прямо мне в глаза. Прямо мне в душу. Прямо туда, откуда с мясом вырвала сердце и осушила его.

Сквозь зудящую в голове боль я слышу голос полковника:

– Немедленно, Власов, ты понял? Прямо сейчас двигай туда и из-под земли достань мне эту девку!

– Разрешите выполнять? – как в тумане произношу чужим голосом.

– Ступай, Власов, да поживее!

Все происходящее вдруг кажется мне немыслимым бредом. В моей голове вспыхивают строки свидетельских показаний, результаты судебных экспертиз, неоспоримые доказательства ее вины. Но стоит мне полной грудью глотнуть влажную взвесь стылого воздуха, как перед глазами мысленно встает картина спящей на диване в неудобной позе Ритки.

– Ярик, я собрала людей, можем выезжать.

– Езжай с ними, я догоню.

– Ты с ума сошел, Власов? Без погон остаться хочешь?

– Геля, езжай с парнями! Я догоню! – несдержанно кричу на нее, но мне нет до этого дела. – Прошу тебя, Геля. Мне нужно полчаса, и я догоню вас на трассе.

Она не задает вопросов. Прекрасно видит по моему состоянию, что я просто не способен сейчас спорить. Да и вряд ли когда-либо буду.

Ведь если я не застану Риту в собственном доме, куда я спешно выезжаю, едва дождавшись, когда мои коллеги скроются из виду, то мне придется выполнить приказ и достать беглянку из-под земли.