Текст книги "Закулисье Олимпийских игр. Записки олимпийского волонтера"

Глава 2
Прюнелевая: За кадром

Дебют

Мой визит в Афины в 2004 году начался за три дня до открытия Игр. Прибыв в аэропорт места назначения в два часа ночи, я скоротала оставшееся до утра время в комнате для волонтеров, расположенной там же. Некоторая часть добровольцев находится в аэропорту, чтобы помогать туристам – гостям Олимпиады – по вполне ожидаемым вопросам – как, что и где найти. Особое внимание требуется и национальным делегациям, тренерам, спортсменам, журналистам, официальным лицам и другим прибывающим. Персонал, участвующий в организации Игр, может получить свое олимпийское аккредитационное удостоверение прямо в аэропорту по прилете и затем отбыть к месту назначения на специальном транспорте. Ускорить эти процедуры и есть задача волонтеров.

Два часа ночи было сравнительно спокойным временем, и за шесть оставшихся до утра часов я подробно узнала, как добраться до здания оргкомитета, получила в подарок свой первый значок и даже успела вздремнуть на стуле.

Как только рассвело, я прямо с чемоданами отправилась в оргкомитет. Надо отметить, что оргкомитет с самого начала как нельзя лучше поддерживал связь с каждым из волонтеров. За две недели до моего приезда в Афины мне направили письмо с указанием даты, времени и адреса, по которому нужно было явиться, чтобы завершить все необходимые процедуры. В письме также было написано, что нужно захватить с собой в первый день посещения, при этом не было упущено ни одной детали. И вот в 10 часов утра я уже была последней в очереди, растянувшейся на несколько сотен метров. Очередь пестрела чемоданными ярлыками и гудела, словно рой пчел. Здесь я познакомилась с одной из своих самых задушевных подруг, с которой мы бок о бок прожили всю Олимпиаду и с которой дружим до сих пор, – Каролиной из Великобритании. Тогда она только окончила магистратуру по журналистике и, раздумывая, чем бы ей заняться, решила на три недели посвятить себя международному спорту. Каролина была во всех отношениях идеальным волонтером, не в последнюю очередь благодаря свободному владению шестью языками.

Получить аккредитационное удостоверение и волонтерскую униформу оказалось просто. Стены и пол здания оргкомитета были разрисованы стрелочками, поэтапно направляющими скопления волонтеров в нужные отделы. В комплект униформы входили: три майки, две пары легких брюк, которые при необходимости превращались в модные шорты, две пары носков, панама. Мы с Каролиной, получив свои удостоверения, начали их изучать. В письме от оргкомитета говорилось, что я буду работать в главном олимпийском центре, как и Каролина. Это было одно из самых интересных мест, так как там были расположены главный стадион, на котором должны были состояться церемонии открытия и закрытия, а также соревнования по легкой атлетике. Там же находились все водные объекты, гимнастический зал и теннисный корт. Однако в удостоверении я увидела, что в качестве места работы был указан бейсбольный центр. Ни минуты не раздумывая, я обратилась за разъяснениями к сотруднице комитета. Гречанка безапелляционным тоном мне заявила, что все места распределены и «что есть, то есть». Я напомнила ей о решении оргкомитета прикрепить меня именно к главному олимпийскому центру, в доказательство чего показала письмо. Она чуть смягчилась, но осталась неумолимой. Мне потребовалось все мое упорство и навыки убеждения, чтобы заставить ее сдаться. После получасовой осады оборона пала, и мне было велено позвонить ее коллеге из оргкомитета через два дня. Обещание пересмотреть назначение было исполнено, чему я была несказанно рада.

Далее по плану нужно было выяснить, где я буду жить ближайшие три недели. Здесь надо отметить, что ситуация моя была необычной. По правилам, волонтеры сами обеспечивают будущее место проживания еще до своего отъезда. Но я, уезжая из Москвы, по разным причинам не успела найти комнату в Афинах и приехала, не имея гарантий поселения. Это был рискованный шаг, но у меня имелось письмо из оргкомитета, где было сказано, что во время работы я буду жить в летнем лагере. Письмо я привезла с собой и теперь пыталась выяснить, где же находится этот лагерь. Казалось, ни один сотрудник оргкомитета никогда о нем не слышал, и вот – о чудо! – с десятой попытки я получила нужные инструкции, как туда добраться.

Это был детский летний лагерь в пригороде Афин. Мне было указано выйти на определенной остановке автобуса, и далее, как сказала сотрудница оргкомитета, останется «пара шагов до лагеря». Доехать до остановки было самым легким. Далее, оказавшись в сельской местности и не увидев поблизости ни одной таблички с названием лагеря, я побрела по дороге, таща за собой тяжеленный чемодан. Минут через десять рядом со мной притормозила легковая машина, и двое греков, сидящих в ней, осведомились, не нужно ли меня подвезти. Когда я ответила, что не знаю, где находится мой пункт назначения, предложили помощь в поиске места. Вообще-то они, как сейчас помню, мчались в аэропорт на рейс и даже показали мне билеты, но не смогли не остановиться и не помочь. В любой другой ситуации я бы никому не посоветовала вот так без раздумий садиться в машину с незнакомыми людьми. Но сказалась усталость и сорокаградусная жара, и я не отказалась от помощи. Название лагеря ни о чем не говорило моим спасителям, поэтому по пути мы заехали в полицейский участок, где отзывчивые блюстители закона незамедлительно рассказали нам, как добраться.

Через 15 минут мы уже были на месте. Я до сих пор вспоминаю тех греков с большой благодарностью. Помочь абсолютно незнакомому человеку, когда они сами опаздывали на самолет, было с их стороны проявлением доброты в высшей степени. Потом еще не раз мне встречались проявления истинно греческого радушия и гостеприимства. Учитывая незыблемый закон непрерывного круговорота энергии в мире, я искренне надеюсь, что этим людям вернется их добро, являющееся формой этой энергии.

Лагерь состоял из нескольких одноэтажных деревянных домиков в тихой местности около деревни. Нам, проживающим там, было бы грех жаловаться на что-либо, учитывая, что жили мы бесплатно. Наша небольшая коммуна добровольцев состояла, кроме меня, из американки, испанки, англичанки, немца, а также нескольких японцев.

За японцами наблюдать было особенно интересно. Все они приехали на Игры в качестве массажистов для своей национальной сборной, и, хотя они работали бесплатно, так же, как и все мы, к своему делу они подходили чрезвычайно серьезно, с рвением и восточной дотошностью. Как-то раз, когда мы все сидели на крыльце после долгого дня и пили чай, одна из японок подошла к своим коллегам и строго им сказала: «Всем на встречу. Нам нужно обсудить завтрашний день». Они немедленно встали и военным шагом промаршировали в комнату. Со стороны это выглядело как обсуждение стратегии развития олимпийского движения в Японии до 2030 года. Одна из японок, кстати, оставила дома своего шестимесячного ребенка, но приехала на Игры.

На следующий день по расписанию у нас был тренинг. Нам рассказали о том, что представляют собой Олимпийские игры и что ожидается от волонтеров. Затем нам выдали подробные инструкции с указанием обязанностей и памятку, как сказать на греческом языке элементарные фразы: «Добро пожаловать», «Покажите Ваш билет, пожалуйста».

Я бы начала работать в день церемонии открытия, но, так как мое удостоверение переоформляли, мне пришлось довольствоваться наблюдением за туристами.

Мы с моими товарищами сидели на ступеньках на подходе к главному стадиону и наблюдали за потоками зрителей, текущими на церемонию открытия. Они собирались из самых разных мест в единое целое, это было похоже на муравейник в разгар лета. Тут были и мексиканцы в огромных широкополых сомбреро, которые застревали на ленте металлоискателя и которые никак не могли там «протолкнуть». Был и факелоносец олимпийского огня из Токио в специальной форме, он не имел билета на церемонию и просто приехал «погрузиться в атмосферу». Здесь были бесчисленные фотосессии под всевозможными флагами в различных комбинациях. Совершенно незнакомые люди обнимались друг с другом, фотографировались на память, целовались, давали интервью журналистам и снова обнимались. Вечер открытия Олимпиады создал то особенное олимпийское настроение, которое сопровождало меня на протяжении всех Игр. И годы спустя церемонии открытия производили на меня то же впечатление. Сладостно испытывать захватывающее чувство, когда на твоих глазах творится история, малой частью которой становишься и ты!

В первые дни работы я перезнакомилась с огромным количеством волонтеров из других стран. Олимпийская когорта волонтеров – продукт, подходящий для иллюстрации идеи «плавильного котла», только «котла», который никогда никого не переплавит. Если еще точнее, то смешение языков и национальностей напоминает здесь вавилонское столпотворение. Так, я работала плечом к плечу со «знаменитостью» из Сан-Сальвадора. Этот молодой человек был единственным волонтером – представителем своей страны, и его имя попало в заголовки всевозможных местных газет еще до его приезда в Афины. Впоследствии мой друг сообщил мне, что имел честь отужинать за одним столом с президентом МОК Жаком Рогге, так как он оказался единственным представителем своей страны на Играх. Другим интересным коллегой был студент из Уругвая, которому было 25 лет, но выглядел он на 16. Парень запомнился тем, что все время бил себя по лбу, когда не мог подобрать нужное английское слово. Решам был, по его статистике, одним из 10 непальцев, проживавших тогда во всей Греции, он приехал в Афины учиться в аспирантуре. Как-то Решам, готовясь к Играм, захотел приобрести непальский флаг, чтобы поддержать спортсменов своей страны на соревнованиях. Различные национальные флаги в изобилии продавались в уличных лавках. Но непальского флага не нашлось у уличных продавцов, поэтому Решам показал одному из них маленькую копию своего флага, а торговец изготовил на заказ полномасштабную версию по образцу. Мой совет всем непальцам, читающим эту книгу: если вы планируете ехать на Игры, привозите с собой флаг своей страны. Не прогадаете!

Еще на этих Играх я встретила австралийца греческого происхождения, работающего в деловой компании. Он добровольно простаивал под солнцем свой отпуск у олимпийского стадиона, проверяя билеты. И он гордился тем, что вернулся на родину на 14 дней, на время Олимпиады, чтобы чем-то помочь своей стране (он эмигрировал в Австралию несколько лет назад).

Я трудилась и с другим греком, переехавшим работать в Великобританию, но специально вернувшимся на свою историческую родину на время проведения Игр. Такие примеры очень показательны. Они свидетельствуют о высоком уровне патриотизма среди греков. Если у нас на Олимпиаде в Сочи в 2014 году можно будет наблюдать подобный тренд, это будет отличной движущей силой Игр.

Рабочий день волонтера строился следующим образом. Утренняя или дневная смена была продолжительностью восемь часов с двумя перерывами: первый примерно на 15 минут и второй – на час (обед). Каждый день, придя на работу, первым делом следовало зарегистрироваться, затем получить талон на питание и пройти в местную штаб-квартиру, где выдавали назначения на день. Греческий руководитель команды волонтеров рассказывал, какие спортивные мероприятия ожидаются сегодня в комплексе, какое количество зрителей придет их посмотреть. (Это всегда были десятки тысяч человек. В дни финалов по некоторым видам спорта был аншлаг.) И затем шла самая главная часть – распределение по местам. Здесь следует отметить, что главный спортивный комплекс – это огромная территория. Помощь зрителям требовалась везде: на входе, на самой территории, в бюро находок и т. д. Возможные места дежурства волонтеров распределялись таким образом: руководитель группы называл место работы, а желающие там трудиться поднимали руки. Картина была точь-в-точь такой, как в фильме «Приключения Шурика» в памятном эпизоде: «Ликеро-водочный завод – два человека», – и от желающих отбоя не было!

Вначале я никогда не попадала в «элитную» группу, где все хотели работать, потому что места работы назывались, естественно, на греческом языке и в первое время для зарубежных (не греческих) волонтеров перевода не было. Затем греки, знающие английский язык, стали переводить для нас, но к тому времени мы уже сами научились различать местные названия стратегически важных объектов.

Возникли и другие способы попасть на желанное место работы. Надо было «маячить» на глазах у руководителя группы и, как только объект был назван, в течение двух секунд оказаться перед его носом, не оставив шансов соперникам. День на четвертый нам с Каролиной это удалось. После произнесения слов «ISAP – 20 человек», что означало работу перед входом на главный олимпийский объект, все бросились к выходу, словно это был наряд на тот самый ликеро-водочный завод. Мы тоже стремглав подлетели к руководителю по имени Апостолос, не дав ему опомниться. Вот так, никакой дипломатии. Ноги решали все. Поработав какое-то время на одном месте, мы попали на другой объект. Я называла это в шутку «сокращением». Перевели нас ближе к стадиону. В тот день был финал по прыжкам в высоту, и один канадец на выходе со стадиона сказал мне, что русские только что выиграли золото. Когда наша спортсменка делала круг почета по стадиону с российским флагом в руках, то он «чуть не расплакался», настолько это было волнующе. И добавил, что у нас очень красивый гимн. После таких сентиментальных подробностей канадец поинтересовался, как это мне, русской, удалось попасть в Афины. «Вот они, закоренелые стереотипы в действии!» – подумала я. «Так же, как и всем», – улыбнулась я в ответ.

Ниже я привожу мои путевые заметки, которые я вела во время Игр.

24 августа 2004 г.

Простой день. Ожидается всего 25 тыс. зрителей. Перед нарядами была лотерея – розыгрыш бесплатных билетов на соревнования. Как оказалось, не все билеты были распроданы, особенно на соревнования по менее популярным видам спорта. По телевизору видны пустые места на трибунах, организаторам это не очень нравится. Билетами решили с барского плеча одарить волонтеров. Я не очень верила в удачу, поэтому сразу отмахнулась от идеи принять участие в лотерее, но сидевший рядом со мной американец греческого происхождения напутствовал меня словами: «Вы всегда должны верить в свою удачу!» Я решила попытать счастья. Каково же было мое удивление, когда я выиграла сразу два билета! На бокс. Не досмотрев бокс, я уехала на концерт по программе Культурной Олимпиады.

А два дня назад мы работали под руководством гречанки по имени Таня. Узнав, что я из России, а Каролина из Великобритании, она проговорила: «Ах да, я как раз встретила двух калифорнийцев вчера». Для нас так и осталось загадкой, что именно она приняла за часть США – поселок под названием Россия или деревню под названием Великобритания?

25 августа 2004 г.

День начался прекрасно. С утра – купаемся в море и принимаем солнечные ванны с Каролиной. После – свежий греческий салат в качестве ланча, и потом – на работу. Надо посоветовать МОКу почаще проводить Игры в городах на море!

26 августа 2004 г.

Сделали доброе дело сегодня: воссоединили потерявшегося ребенка с семьей. И не удивительно, так много людей в одном месте, стоит только отвернуться, и тебя снесет, как волной. Товарищи, будьте внимательны!

Судя по количеству камер и фотоаппаратов на главных улицах, можно подумать, что медиа оккупировали Афины. Вот и у меня взяли интервью. Многоцветие флагов в центре города. Люди улыбаются друг другу, все кажутся такими счастливыми. Все-таки тот факт, что Афины – южный город с мягким климатом, играет большую роль. На небе – ни облака за последние дни. Погода располагает к подобному настроению.

29 августа 2004 г.

Утром ко мне на улице подошел пожилой грек и начал что-то говорить по-гречески. Когда он понял, что я иностранка, он по-дружески хлопнул меня по плечу, показал на волонтерскую униформу и сказал: «Спасибо! Браво!» Как приятно! Совершенно незнакомый человек поблагодарил меня за то, что я приехала в его страну специально для Игр. Позже подходили и другие греки, благодарили, спрашивали, а работаем ли мы еще сегодня, ведь Игры сегодня заканчиваются. Со стороны обычных граждан и туристов наблюдается очень благожелательное отношение и интерес к волонтерам. Кстати, многие туристы считали, что все волонтеры – исключительно греки, и очень удивлялись, что я была из России. Тот факт, что на мне униформа, видимо, усиливает мою социальную значимость в глазах туристов. Иногда в городе они спрашивают меня о чем угодно – как доехать до Акрополя, где купить билеты, как часто ходят поезда в метро.

Заступили на смену вечером, за два часа до начала церемонии закрытия. Накатила грусть, жалко было, что Игры заканчиваются. Зрители стекались к стадиону и, кажется, были в приподнятом настроении. Когда наступил перерыв, мы пошли перекусить. Случайно зашла не в то помещение и натолкнулась на артистов, репетирующих перед церемонией закрытия. На них были национальные греческие костюмы, они вертелись, как волчки, что-то постоянно щебетали, смеялись и много фотографировались. Вот так я приоткрыла завесу будущего и увидела частичку картины, которая должна была предстать взгляду четырех миллиардов зрителей через два часа.

Моя подруга Ами, волонтер из Испании, поделилась со мной такой историей. К ней подошел какой-то грек и спросил, как куда-то пройти. Она ему ответила на его вопрос, а греки, за этим разговором наблюдавшие, ей потом сообщили, что это был не кто иной, как премьер-министр Греции. Вот так премьер-министры разгуливают по олимпийским объектам, как простые смертные! И их даже не узнают.

Церемония закрытия завершилась. Грусть куда-то испарилась, так как зрители, выходящие со стадиона, были в восторге от действа. Мы их благодарили за то, что они пришли, они нас – за то, что мы им помогаем. Примерно так: «Спасибо вам!» – «Нет, это вам спасибо!» После церемонии прямо в комплексе началась вечеринка для волонтеров. Что там творилось! Покинули ее примерно в пять утра, и это был еще не конец праздника! Все-таки время у греков – понятие растяжимое.

30 августа 2004 г.

Мы пришли на свое теперь уже бывшее место работы попрощаться. Комплекс опустел, выглядел сиротливо, нахлынули воспоминания. Но охрана была по-прежнему на своих местах, и действовал пропускной режим, так как предстояли Пара-олимпийские игры.

«Закулисье» Олимпийской деревни

Волонтер имеет уникальную возможность – подсмотреть процесс организации Игр «за кулисами», «изнутри» событий. Он может увидеть то, чего не показывают по телевизору. Так, в качестве поощрения за труд волонтеров приглашают на генеральную репетицию церемоний открытия и закрытия Игр. Насладиться зрелищем до того, как праздник будет завороженно наблюдать по ТВ полчеловечества! И при этом какая радость, что тебе доверили самый сокровенный секрет!

На Играх в Турине я была одним из 18 тысяч волонтеров. В целом же тогда поступило 41500 заявок. Иностранцы (из 64 государств мира) составляли всего 5 % от общего количества добровольцев, так что я была очень рада попасть в их число. Меня направили трудиться в Олимпийскую деревню, которая была «домом вдали от дома» для национальных сборных, в том числе российской. Для этих Игр обустроили три Олимпийских деревни, моя – туринская – была рассчитана на спортсменов, которые выступали на объектах в пределах города. Остальные две деревни находились вне Турина – в горах – и были предназначены для бобслеистов, лыжников и других категорий спортсменов. По правилам МОК, Олимпийская деревня должна находиться достаточно близко от объектов соревнования. Если же ее удаленность составляет более 50 км или более одного часа требуется для ее достижения, тогда должна быть построена дополнительная деревня.

Структура Олимпийской деревни сильно менялась за десятилетия, улучшалось обслуживание, и она становилась все более и более комфортной для проживающих. На последних Играх она представляла собой своеобразный «город в городе», в котором можно жить, ни в чем не нуждаясь.

Деревня функционирует 24 часа в сутки и состоит из трех частей. Первая – центр для резидентов – самая закрытая и охраняемая ее часть, представляющая собой жилую «крепость» для национальных сборных. Это место, где спортсмены отдыхают, ночуют, питаются. Одна жилая комната рассчитана максимум на двух человек, а ванная – не более чем на четырех. Стандарты МОК для квартир Олимпийских деревень унифицированы: в спальной должны быть кровать, шкаф для одежды, вешалки, зеркало с выдвижным ящиком, настольная лампа, корзина для мусора, занавески. Как видно, условия довольно скромные, если не сказать «спартанские». Тем не менее не все деревни выходят одинаково удобными, судя по отзывам спортсменов, побывавших на нескольких Олимпиадах.

Допуск СМИ в зону для резидентов строго-настрого запрещен. Алкоголь не продается, курение запрещено. На этой территории располагаются мини-офисы национальных сборных, столовая для персонала и волонтеров, интернет-кафе, тренажерный зал, парикмахерская, зона отдыха. Условия проживания спортсменов продуманы до мелочей.

Вторая часть деревни – сервисный комплекс, в котором находятся помещения для возможных встреч спортсменов с журналистами, сувенирный магазин с олимпийскими сувенирами, кафе, банк, почта, бюро путешествий, прачечная, фотомагазин.

Третья зона – рабочие офисы для выполнения организаторских задач и обеспечения бесперебойного функционирования деревни.

Последователи пяти мировых религий – христианства, ислама, иудаизма, буддизма и индуизма – могли в необходимое время уединиться для медитации или молитвы в религиозном центре, который также находился в лондонской Олимпийской деревне.

Цветочный магазинчик как нельзя кстати разместился в «городе» с 16-тысячным населением. По теории вероятности, у такого числа проживающих непременно случится с десяток дней рождения и даже могут быть юбилеи. Ну а то, что придется поздравить друга-медалиста и одарить его букетом цветов, – само собой разумеется!

Известно, что на территории Олимпийской деревни во время Олимпиады в Мельбурне в 1956 году располагались специальные сауны для сгонки веса. Они были настолько популярны, что требовалась предварительная запись на посещение. Шведы же, чтобы не стоять в очередях, построили свою собственную баню!

Чтобы представить себе объем рутинных задач, стоящих перед организаторами в Олимпийской деревне, достаточно сказать, что на Играх в Афинах в 2004 году более 800 человек работали не покладая рук над каждодневной уборкой 8814 спален, 2360 гостиных, 4700 душевых комнат. Каждый день обновлялось 10500 предметов постельного белья и 16000 полотенец!

Олимпийская деревня начинает жить за две недели до церемонии открытия летних Игр и за десять дней до церемонии открытия зимних. Все пустеет лишь через три дня после официального закрытия Олимпиады. В день приезда в деревню каждую национальную спортивную делегацию встречают ритуалом приветствия. Им руководит мэр деревни (есть такая протокольная должность, на которую назначается известный человек из страны – хозяйки Игр). Мэр произносит речь, олимпийский и государственный флаги взмывают ввысь под звуки олимпийского и национального гимнов. Затем следует обмен памятными подарками, и начинается представление с участием фольклорных музыкальных ансамблей.

Организаторам всегда стоит быть готовыми к неожиданным поворотам и непредвиденным ситуациям, которые могут произойти, когда меньше всего их ожидаешь. Запасной план и гибкость при решении новых задач – залог успеха. Так, на Олимпиаде в Лейк-Плэсиде в 1980 году монгольская команда въехала в Олимпийскую деревню прямо накануне церемонии открытия, без всякого уведомления, не подтвердив своего участия к назначенному сроку. МОК, несмотря на это, разрешил участие монгольских спортсменов в Играх. Организаторам предстояла длинная бессонная ночь. В срочном порядке 12 флагов Монголии были изготовлены и развешаны на каждом спортивном объекте.

Еще один тест на принятие верных и быстрых решений в ограниченных временных рамках пришлось пройти организаторам в Лейк-Плэсиде, когда за несколько месяцев до Игр выяснилось, что в Олимпийской деревне не хватает около пятисот спальных мест. Оказалось, что в Олимпиаде примет участие больше спортсменов, чем планировалось, а некоторые олимпийские комитеты пожелали, чтобы их спортсмены были размещены в однокомнатных спальнях. Но местный оргкомитет справился и с этой задачей. Было быстро возведено несколько десятков блочных домов, с помощью которых устранили дефицит помещений.

Центр для резидентов в Олимпийской деревне в Турине служил местом, куда в первую очередь спортсмены обращались за информацией. Они просили помочь сориентироваться в городе, задавали вопросы при возникновении каких-либо бытовых проблем: например, что делать, если потерялись ключи от квартиры, сломался кран в ванной и т. п. Главной целью центра было обеспечение комфортного проживания спортсменов в деревне, нужно было сделать так, чтобы им не о чем было беспокоиться. Нашей задачей было решать вопросы на месте или, если они были слишком серьезные, перенаправлять их начальству. Общаться приходилось либо со спортсменами, либо с главами спортивных делегаций. Каждый день в деревне выходила газета с забавными историями о ее жителях, а в одном из выпусков была опубликована заметка о замечательных волонтерах из России и Австрии – речь шла обо мне и о моей подруге.

Резиденты соревновались в оригинальности украшения своих домов. Так, канадцы вывесили флаг – полотно высотой в шестиэтажный дом – самый большой во всей деревне. Австралийская сборная не раз вывешивала флаг с изображением боксирующего кенгуру. Он был на здании, в котором жили австралийские спортсмены в Олимпийской деревне в Турине, тот же флаг появился и четыре года спустя. Забавная история произошла с этим флагом во время Игр в Ванкувере. МОК посчитал изображение рекламой, а согласно правилам МОК, в дни Игр разрешена только реклама официальных олимпийских спонсоров. Спортсмены Зеленого континента возмутились таким положением дел и флаг снять отказались, поскольку они давно считают его своим талисманом. Жак Рогге, президент МОК, был вынужден вмешаться в конфликт и дал письменное разрешение оставить флаг с кенгуру на здании. Тем не менее НОК Австралии попросил зарегистрировать кенгуру в качестве официального талисмана.

По правилам выборы делегатов в комиссию МОК – комиссию, представляющую права и интересы спортсменов в рамках олимпийского движения, – всегда проходят в Олимпийской деревне во время Игр, так как весь «электорат» проживает в одном месте. Выборы проходят в столовой, а красочные постеры в таком количестве украшают деревню, что забыть об «избирательной кампании» просто невозможно.

Работая в Олимпийской деревне в Турине, мы каждый день наблюдали за жизнью спортсменов «за кадром». Так, фигуристы оттачивали свои движения в кроссовках на асфальте (благо снега в февральском Турине было немного, и зачастую только плакаты с олимпийской символикой, заполнившие город, напоминали о том, что здесь проходит зимняя Олимпиада). Российская сборная по керлингу коротала вечера за просмотром телевизора, и только строгий оклик тренера в 21:00 напоминал нашим спортсменам о том, что уже пора готовиться к новому дню и ложиться спать. Кто-то из спортсменов проводил время между выступлениями, играя в настольный хоккей или бильярд.

Часто наши самые титулованные «звезды», еще вчера поднимавшиеся на высшую ступень пьедестала почета, в олимпийском «быту» оказывались очень открытыми и общительными людьми. Так, я беседовала с Татьяной Тотьмяниной, нашей именитой фигуристкой, завоевавшей золото в парном катании с Максимом Марининым. На следующий после победы день она пришла к нам в центр для резидентов Олимпийской деревни, и я вызвалась ей помочь. Конечно, я не могла не удержаться, чтобы в первую очередь не поздравить ее с золотой медалью. Татьяна оказалась милым, очень простым в общении человеком. Ни малейшего проявления «звездного» статуса! А вот Евгений Плющенко был задумчив, сдержан и с «невидящим взором» курсировал по Олимпийской деревне. Видимо, таким образом он концентрировался перед важными выступлениями.

Другой известный фигурист – Джони Веир (Johny Weir) из США – в жизни оказался человеком совсем небольшого роста и еще более хрупким, чем он кажется на экране телевизора. Для нас он был необычен тем, что провозгласил себя русофилом и, по сообщениям СМИ, сам выучил русский язык. Его русскую речь можно было слышать в передачах по ТВ, когда он после своих выступлений говорил: «Привет, Москва!» Известно, что он вообще загорелся идеей заняться фигурным катанием, когда смотрел выступления спортсменки Оксаны Баюл на Олимпиаде в Лиллехаммере в 1994 году. Всем любителям фигурного катания он запомнится своим артистизмом, неординарностью, яркими костюмами.

Майкл Фелпс (Michael Phelps), еще не ставший живой легендой на Играх в Афинах, был замечен моей знакомой на вечеринке. «А где ваша медаль?» – полюбопытствовала она у самого титулованного в будущем спортсмена мира. «Дома оставил», – скромно, пожав плечами, ответил золотой медалист.

Другая моя знакомая – Маша – на Олимпиаде в Лондоне искала свое место на финальных соревнованиях по синхронному плаванию. Подойдя к нужному ряду и полагая, что кто-то уже занял ее место, она вежливо осведомилась, на своих ли местах находятся сидящие. «Как будто бы да», – растерянно ответил один из любителей плавания. «Мы можем подвинуться, если вам надо», – добавил он и уже собирался встать, когда выяснилось, что их с Машей места оказались соседними. «Если хотите, можете с нами сфотографироваться. У нас и флаг есть», – предложил собеседник. «Почему бы и нет?» – подумала Маша, и вместе все широко улыбнулись и снялись на память на фоне американского флага. Вдруг один за другим к Машиному соседу стали подходить посторонние люди с просьбой сфотографироваться, поток стал увеличиваться… Здесь самое время сказать, что Машиным соседом оказался не кто иной, как пятикратный олимпийский чемпион по плаванию Райан Лохте (Ryan Lochte). Бывает, что и героев не узнают, особенно если они – воплощение скромности!

Как я не раз слышала от самих спортсменов, в Олимпийской деревне существует некоторая неформальная социальная иерархия. Не случайно некоторые страны еще до отправки сборных на Игры формируют неофициальный «медальный план»: кто, сколько и в каких категориях может завоевать наград. Российские фигуристы, например, просто обязаны взять золото, потому что у нас сильная школа в фигурном катании, а Елена Исинбаева как минимум должна поставить очередной мировой рекорд, потому что иначе и быть не может. Такие спортсмены – элита – находятся под сильнейшим общественным и государственным прессингом, и им досаждает внимание СМИ. Все, что им нужно, – это тишина, полное уединение, максимум концентрации, «уход в тень».