Текст книги "Плата за мир. Сокровище Змея"

Миссэ раздражённо посмотрел в сторону.

– Вот чего тебе стоило промолчать? – спросил он.

* * *

Дейширолеш остановился, едва покинув собственный кабинет, и с недоумением вздёрнул бровь. Посреди коридора сидел наг с тёмно-фиолетовым хвостом, упираясь ладонями прямо в пол. Увидев владыку, он склонился вперёд, утыкаясь лбом в пол. Разогнувшись, произнёс надтреснутым голосом:

– Я – наагалей Юашар део Владш. Нагиня Олиша – моя дочь.

И Дейширолеш моментально понял, что ему нужно.

– Нет, – холодно ответил он. – Закон есть закон! Я не буду выносить ей помилование.

– Мой повелитель, – наг опять склонился в униженном поклоне, – это моя вина: я воспитывал её. Казните меня вместо моей дочери.

– Преступление совершила она, – жёстко отрезал наагашейд. – Она уже не ребёнок, чтобы ответственность за её проступки несли родители. Вы напрасно попираете свою гордость и тратите время. Моё решение окончательно.

– Это моя единственная дочь! – не терял надежды наг. – Я готов на что угодно ради сохранения её жизни!

– Девушка, которую она обрекла на смерть, тоже была единственной дочерью, – напомнил наагашейд. – От жуткой смерти её спасла только мужская похоть. Каково её отцу, который получил своего ребёнка живым, но беременным от вампира?!

Наг больше ничего не сказал. Он так и не поднялся, продолжая прижиматься лицом к полу. Казалось, все силы покинули его. Наагашейд стремительно прополз мимо. Как только он скрылся за поворотом, плечи нага мелко затряслись от прорвавшихся рыданий. Он не мог поверить, что сегодня умрёт его дочь. Его малышка. Его маленький, капризный хвостик.

* * *

Когда Дейширолеш показался в зале казней, всё было уже готово. Заплаканная прекрасная нагиня со связанными руками сидела рядом с плахой. За её спиной возвышались двое мужчин из оборотней. Наги присутствовать при таком не могли. Дейширолеш перевёл взгляд на топор, торчащий из плахи, лезвие которого хищно блестело в лучах солнца, проникающего в открытое окно. Некоторое время он просто смотрел на орудие, а затем его ладонь легла на топорище…

* * *

Когда наагашейд появился в спальне, кошка приподняла голову с лап и внимательно посмотрела на него. Повелитель просто прополз мимо неё, сел на ложе и уставился в стену пустым взглядом. Казалось, его мысли и он сам находились очень далеко отсюда. Дари занервничала и приподнялась на шкуре. Миссэ по секрету сообщил ей, что сегодня должна была пройти казнь нагини – мачехи Виаши, которая отдала девочку в руки разбойников. Наг также сказал ей, что прибыл отец осуждённой. Просил за неё. Но повелитель отказался идти против требований закона. У кошки сердце сжималось, когда она представляла, какое отчаяние и горе испытал несчастный отец, дочь которого совершила подобное злодеяние. Миссэ ещё поведал, что из-за отсутствия женского палача наагашейд должен привести закон в исполнение сам.

Казнь уже должна была состояться. Кошка обеспокоенно махнула хвостом. Не нравилось ей состояние наагашейда. Ему, наверное, тяжело далась казнь нагини. Всё же он наг, пусть и с примесью крови наагашехов. Убийство женщины, похоже, легло на него тяжким грузом. Она подошла к нему и ткнулась мордой в плечо.

Дейширолеш словно очнулся и перевёл на неё затуманенный взгляд. Некоторое время он смотрел так, словно не видел кошку. А затем поднял руку и погладил её между ушами.

– Что? Уже доложили? – беззлобно спросил он.

Вместо ответа кошка потёрлась лобастой головой о его плечо, жалея.

Неожиданно Дейширолеш подался вперёд, обхватил её голову ладонями и коснулся большого чёрного носа губами.

– Обернись, – чуть слышно, хрипло попросил он, – пожалуйста.

Что-то в этой просьбе было такое, что она не смогла отказать. Она отступила и выгнулась. Через некоторое время на полу на четвереньках стояла девушка. Дейширолеш, не дав Дариласе опомниться, сгрёб её в объятия и уткнулся носом в её шею, жадно вдыхая запах. Тейсдариласа замерла, ощущая, как учащается её собственное сердцебиение.

– Тебя мне жалко, – сказал он непонятную для неё фразу и поднял глаза на её лицо.

Девушка вопросительно посмотрела на него. А Дейширолеш почувствовал, как медленно, неохотно в груди распускается тугой узел ледяного равнодушия и отступает ощущение собственной чуждости.

Опуская топор на шею нагини, он не ощутил ни грамма жалости или сожаления. Он поступил правильно, она заслужила это. Но внутри его царапало собственное отношение к происходящему. Он не наг! И отчётливо понимал это. Ни один наг не смог бы так спокойно убить женщину. А он мог! Представляя на месте этой женщины любую другую, Дейширолеш понимал, что всё равно бы смог. Смог бы потому, что он чужой среди своего народа.

А потом он увидел кошку. Большая чёрная морда тёрлась о его плечо, и её усы лезли прямо в губы. Перед глазами встала принцесса Тейсдариласа. Она заняла место осуждённой на плахе и посмотрела на него снизу, ожидая, когда он опустит топор. И тут Дейширолеш вдруг понял, что не может опустить топор. Он мог убить любую другую, но не её. Ему было жаль эту девушку. Он не хотел обрывать её жизнь. Рядом с ней он ощущал себя нагом.

Дейширолеш медленно склонился к её лицу и как можно мягче, чтобы не спугнуть, коснулся губ. Девушка испуганно взмахнула ресницами. Ресницы у неё длинные, пушистые, чёрные, как и у её кошки. Дейширолеш подался вперёд и поцеловал глаза принцессы, ощущая губами шелковистое трепетание пушистых ресничек. Мягко, почти неощутимо провёл кончиком языка по линии её носа вниз. Опять легко поцеловал в губы и опустился на шею. Пульс Дариласы был учащённым, то ли испуганным, то ли возбуждённым. Он нежно, успокаивающе провёл ладонями по её плечам, скользнул на спину, к лопаткам. Губы его мягко опустились вниз, касаясь ложбинки между грудями. И он осторожно, плавно опустил девушку на ложе, накрывая собой.

Тейсдариласа испуганно встрепенулась. Страх боролся в ней с возбуждением и ещё малознакомой жаждой удовольствия. И страх проигрывал. Мягкие, неспешные движения разжигали огонь в крови, но не страх. Колени ослабли, налившись приятной тяжестью, которая волнами распространялась от низа живота. А внизу живота медленно и сладко сворачивалось спиралью острое возбуждение. Волосы наагашейда щекотали бёдра, а губы мягко целовали живот. Когда его язык оставил влажный след чуть ниже пупка, она ахнула, почти беззвучно, распахнув глаза и чуть выгнувшись ему навстречу.

Его дыхание коснулось внутренней стороны бёдер, и неожиданно он раздвинул её колени. Сладкий дурман возбуждения схлестнулся со страхом, и эта гремучая смесь стремительно растеклась по жилам. Тейсдариласа позвала звериное сознание на помощь, позвонки её затрещали. Но правая рука наагашейда властно легла на её поясницу и надавила, не позволяя позвонкам сместиться и начать обращение. Левая удержала её за бедро, и она ощутила невозможно горячие губы прямо между ног. Мысли вымело из головы, когда она ощутила, как внутрь проникает горячий и влажный язык. Низ живота занемел от острого, непередаваемо приятного ощущения. Она откинула голову назад и жадно захватила губами воздух. Захватила, но не вдохнула. На мгновение закружилась голова. А потом и губы, и язык наагашейда пришли в движение, и её словно пронзила вспышка болезненного наслаждения. Пальчики на ногах поджались. Она что есть силы вцепилась в прокрывало.

Дейширолеш больше не действовал нежно и мягко, боясь спугнуть. Его язык и губы двигались властно, сминая, овладевая, сжимая, надавливая и оглаживая. Тонкое женское тело рвалось из его рук, подкидываемое непривычными судорогами наслаждения. Ему доставляли удовольствие шумные, полузадушенные вздохи и стоны. Девушка в его руках страдала и изнемогала от удовольствия, жадно принимая все эти смелые ласки и не зная, что самое острое впереди.

Когда принцессу волной накрыла судорога острого удовольствия, с её губ сорвался стон. Не беззвучный выдох, а короткий, но полный удивления и сладкой муки стон. Её спина выгнулась, словно она стремилась прижаться его губам сильнее, а ноги напряглись. А затем она обмякла и без сил упала на ложе, шумно дыша.

Дейширолеш мягко поцеловал её нервно вздрагивающий живот, успокаивающе погладил дрожащие бёдра и откатился в сторону, расположившись на боку рядом.

Девушка медленно приходила в себя. Перед глазами плясали цветные круги, а тело воспринималось как кусок безвольного желе. Её блуждающий взгляд уткнулся в лицо Дейширолеша. Он растянул губы в улыбке. И её оглушило осознанием произошедшего. Она вскочила на четвереньки и отползла к окну, глядя на наагашейда широко распахнутыми глазами.

– Понравилось? – насмешливо спросил он.

Он никогда не задавал этот вопрос женщинам, так как всегда был уверен в том, что им понравилось. Но упустить шанс и не поддразнить девчонку он не мог. Она яростно зашипела на него, почти тут же шипение оборвалось, и она прижала ладони к своим полыхающим щекам. Запустила пальцы в волосы и со стоном уткнулась лицом в покрывало. Кого винить, как не себя? Она была в ужасе от бесстыдства своего поведения.

– Не стоит так убиваться. – Дейширолеша немного озадачила её реакция. – Я же не овладел тобой. Считай, что это моя благодарность за твоё терпение.

Дари взбешённо посмотрела на него. Может быть, здесь, в Шаашидаше, такое в порядке вещей, но она относится к подобному иначе!

– А ведь я тебе ещё столько всего должен. – Дейширолеш неожиданно расплылся в предвкушающей улыбке. – Ты же мне так часто помогала. Спасла мою жизнь, ухаживала за мной, пока я болел, притащила АрВаисара…

Чем больше он перечислял, тем сильнее округлялись глаза Тейсдариласы. Он перечислял всё, что мог вспомнить. В свой долг он включал и какие-то мелкие одолжения, которые она сама-то одолжениями не считала. Через несколько минут она с ужасом поняла, что он должен ей по гроб жизни и ввек не расплатится. А расплата пугала больше всего!

Отскочив в дальний угол ложа, она обернулась зверем и зарычала. Дейширолеш улыбнулся в ответ, и рычание оборвалось жалким «урр». Кошка перескочила через него и метнулась к двери.

– Возвращайся поскорее! – Наагашейд фривольно помахал ей хвостом.

Да пусть её Тёмные сожрут, если она сегодня сюда ещё вернётся!

* * *

Кошка ворвалась в спальню к Роашу в тот момент, когда он переодевался. Увидев воспитанницу, наагариш помянул Тёмных, отработанным движением перекатился через ложе и встал из-за него уже с обёрнутым вокруг груди покрывалом. Дари не обратила ни малейшего внимания на полуобнажённого нага. Она была в ярости, и ярость эта была направлена на неё саму. Наг сразу обратил внимание, что она не в духе, и нахмурился.

– Что случилось? – спросил он.

Дари неожиданно смутилась, сделала шаг назад, потом вбок, вперёд и опять вбок и крутанулась на месте. Наагариш с непередаваемым удивлением смотрел, как кошка прикладывается головой к ковру, а затем закрывает эту голову лапами, словно ей очень и очень стыдно.

– Ты натворила что-то? – предположил он.

Дари опять метнулась из стороны в сторону, и выглядело это как «нет-да», словно она сомневалась в ответе. Роаш озадаченно почесал голову.

– С повелителем поругалась? – сделал новое предположение он.

Кошка нервно хлестнула хвостом бока. Можно ли считать, что они поругались? Дари вспомнила, что происходило между ними. И зря! Дикий стыд опять овладел ею, она метнулась к ложу и проворно забралась под одеяло. Роаш, прищурившись, посмотрел на гору на своей постели.

– Поругались, – решил он.

«Гора» тихо, страдальчески вздохнула.

– Значит, со мной ночуешь, – подвёл итог наагариш и улыбнулся: против совместной ночёвки он ничего не имел.

А Дари продолжала сгорать от стыда и кипеть от гнева. Это вина повелителя! Именно его! Зачем он сделал что-то столь постыдное с ней? Даже соитие мужчины и женщины не казалось ей столь постыдным, как… как… Она зажала уши лапами. Край одеяла приподнялся, и рядом с ней устроился Роаш. Кошка положила голову ему на грудь.

Мрачные мысли продолжали её терзать. Она самая настоящая распутная женщина! Она даже не оказала ему достойного сопротивления, бесстыдно принимая ласки. Дари раздражённо дёрнула ушами. Но это было так приятно, что в какой-то момент разум и сила воли отказали ей. Возбуждение ослабило её, превратившись в главного врага. С таким союзником наагашейду ничего не стоило добиться и большего. Большего… Она крепко-крепко зажмурилась. Как стыдно-то! Она с раздвинутыми ногами, а там мужчина… Дари опять дёрнула ушами.

– Хватит поднимать ветер ушами, – велел ей Роаш. – Что ты повелителю сделала, раз так теперь угрызаешься?

Дари отвернула морду в сторону. Это с ней сделали! А она такая глупая и наивная! «Обернись… пожалуйста». И она-то, дура, обернулась, утешить решила. Утешила! Расслабилась! Но мужские поцелуи были такими будоражащими. Это было нечто новое, ранее ей не испытанное и очень приятное. Она позволила ему целовать не только губы. Но то, что поцеловать можно не только грудь и живот, девушка даже предположить не могла. Её самые смелые фантазии не в состоянии были нарисовать такие картины! Кошка сжалась комочком от новой волны стыда.

– Хватит возиться на мне! – возмущённо прошипел Роаш.

Дари тяжко вздохнула. Она бы рада, но мысли возятся в ней. А она вместе с ними. Вот как ей теперь спать?

* * *

Древний медленно проявился рядом с раскидистым дубом и осмотрелся. Темнело. Здесь, в лесу, уже царила настоящая ночь. Ухнула сова. Мужчина пошевелил под плащом крыльями и испытал прилив удовлетворения: с каждым днём его крылья всё больше и больше оживали и наливались соком, переставая напоминать высохшие листы шаалашее. Былая сила возвращалась. И хотя ему ещё долго идти к прежнему положению, но здесь отсчёт будет уже на века, а не на тысячелетия.

Древний тряхнул головой и решительно зашагал к виднеющейся справа скале. Ему не терпелось увидеть их, будущих представительниц его убитого народа, будущих матерей. Хоть вампир и говорил, что выжить могут не все, но древний был убеждён, что бо́льшая часть перенесёт ритуал благополучно.

В тёмной пещере, где должны были ждать его прихода наги, в обязанность которых вменялось доставить нагинь после ритуала обратно во дворец, было до странного тихо. Предполагалось, что вампиры доставят девушек сюда и отдадут их нагам. Риска для его плана от возвращения нагинь обратно быть не должно: после ритуала девушки полностью забудут прежнюю жизнь и всё, что с ними произошло. А осуществление его замысла перейдёт на следующий этап, ведь эти девочки будут в дальнейшем рядом с мальчишкой Дейширолешем.

Через некоторое время древний понял, что пещера пуста. Метнувшись из одного её конца в другой, он исчез и появился уже недалеко от пещеры вампиров. Поломанные кусты на площадке перед входом и помятая трава всколыхнули в нём неясное беспокойство. Он осторожно проник внутрь и прошёл по коридорам. Пусто. Везде пусто. Камень, служивший ритуальным алтарём, исчез. Вещей нет. Что произошло?! Где все?!

Первая мелькнувшая мысль: вампир всё же его предал и скрылся вместе с девушками. Вторая мысль была более трезвой и навеяна пятнами крови на полу главной пещеры. Может, его предали наги?

Бесцельно шагая по пещере, он напряжённо думал, стараясь не срываться в бесполезную злость. Даже если его предали, он всё поправит. Он долго ждал, очень и очень долго. Подождёт и ещё немного. А потом его взгляд привлёк блеск в трещине на полу. Здесь нет света, поэтому блеск не мог быть его отражением. Он больше походил на магический отсвет.

Присев, древний разглядел каплевидный фиолетовый камешек. Минуту он молча взирал на находку, а затем тихо, коротко, но сочно выругался.

Глава 5
Выздоровление Вааша

На следующее утро кошка столкнулась с повелителем, едва покинув апартаменты Роаша. Он стремительно полз по коридору в сопровождении двух охранников, его одежды и волосы развевались. Дари на мгновение замерла, а затем предприняла попытку улизнуть. Чем и привлекла высочайшее внимание. Наагашейд бросил на неё мимолетный взгляд и замедлился. Его губы разошлись в улыбке.

– Доброго утра, моя дорогая, – пропел по-давридански он.

Лица сопровождавших его нагов вытянулись. Кошка недовольно прижала уши к голове. А повелитель облизнулся. С намёком так облизнулся. Дари застыла на месте, поражённая длиной языка, а затем опомнилась и метнулась прочь.

– Приятного дня! – донеслось до неё.

Видимо, он издевался!

Дейширолеш дождался, пока за углом скроются хвосты и кошки, и её охраны, и продолжил свой путь. На губах играла улыбка. Настроение было замечательным, даже несмотря на то, что кошка так и не вернулась ночевать к нему. При воспоминаниях о вчерашнем инциденте Дейш довольно щурился. Вообще-то он не планировал заходить так далеко. Ему просто хотелось поцеловать её губы, потом глаза, нос, шею… Он немного увлёкся. Сложно осуждать его за это, ведь она так потрясающе благосклонно реагировала на ласки. Он нравился ей. И от осознания этого Дейширолеш приходил в ещё более замечательное расположение духа.

Навстречу ему, прямо из кабинета, выполз его помощник.

– Повелитель, – тихо произнёс он. – Вас ожидает наагариш Жейш. Хочет обсудить какой-то вопрос.

Наг смотрел виновато, зная, насколько сильно наагашейд не переносит пронырливого наагариша, и, видимо, приготовился к вспышке раздражения. Но Дейширолеш неожиданно благосклонно улыбнулся и произнёс:

– Что ж, настойчивость должна быть вознаграждена.

И направился в кабинет награждать настойчивого наагариша.

* * *

Она не думает об этом! Не думает!!!

Дари лежала под стеной дворца и смотрела в сторону парка. В одиночестве лежала. Обленившиеся коты валялись рядом с Ваашем и Виашей и даже на охоту не бегали: их и так неплохо кормили.

Нагиня, кстати, выглядела уже не такой затравленной. То, что с ней произошло, легло тяжёлым грузом на её плечи. Для девочки, которая была ещё почти ребёнком, такое вступление во взрослую жизнь оказалось сильным испытанием. Дари вдруг поняла, что если бы Виаша воспитывалась, например, в Нордасе, то ей было бы ещё тяжелее. Не исключено, что она наложила бы на себя руки. Было безмерно жаль нагиню, но отношение окружающих к девочке всё же удивляло. Дариласа не привыкла к подобному. Никто ни в чём не обвинял нагиню, никто не считал произошедшее позором, никто не пытался относиться к Виаше с брезгливой жалостью, когда вроде бы сочувствуют произошедшему несчастью, но считают, что жизнь девушки отныне закончена. Нет. Всё было по-другому.

Виаше улыбались. Улыбались все без исключения. Дари почему-то была уверена, что даже наагашейд бы улыбнулся… Так, не думать о нём! Все без исключения говорили, какая это радость, что она жива. Вааш не уставал повторять, что девушка поступила очень мудро, не оказывая сопротивления. После этого он ненадолго замолкал, словно что-то обдумывая, а потом сообщал, что теперь у неё всё будет лучше, чем прежде. Дари уже немного разбиралась в характере этого нага, и у неё возникло подозрение, что он что-то недоговаривает.

И Виаша постепенно приходила в себя и с большим нетерпением ждала приезда отца. Про то, что он попал под действие закона и исключён из рода, ей не сказали. Дари так поняла, что бывшему наагалею Пишу не будут препятствовать увидеться с дочерью. Ей бы очень хотелось, чтобы этого несчастного помиловали. Девочка всё же жива.

Про казнь Олиши Виаше тоже ничего не поведали. Все негативные события прошли мимо неё. И правильно: тот ужас, что произошёл с ней самой, и так будет мучить её многие годы. Стоит ли травить ей сердце другими несчастиями?

Дари навестила Вааша и Виашу сразу после столкновения с наагашейдом. В принципе, она тогда к ним и шла. Наагалей Эош всё так же пока не разрешал Ваашу подниматься. Хвост он ему срастил, но с такими травмами требуется покой. Всё-таки хвост – это продолжение позвоночника. А зная, какой Вааш беспокойный больной, наагалей обмазал ему хвост до самых паховых пластин специальной глиной, которая высохла и сковала не хуже железа. Дари было очень жалко друга: со стоящей колом конечностью даже по нужде не сползаешь. Приходилось принимать помощь слуг и выпроваживать Виашу за дверь на время. Вааш так страшно при этом ругался… Ну, зато, может быть, это научит его относиться к указаниям наагалея с большей почтительностью.

Дари заинтересованно подняла голову. В сторону парка полз Ссадаши. Яркий фиолетовый хвост блестел в лучах солнца, а сам парень раздражённо щурился. Он вообще в хорошем настроении когда-нибудь бывает? Словно почувствовав её взгляд, он обернулся и остановился. Некоторое время не двигался, раскачиваясь из стороны в сторону, а затем развернулся и пополз к ней. Дари опустила голову на лапы и с интересом наблюдала за его приближением.

Парень подполз к стене и уселся рядом с кошкой, свернув хвост поудобнее.

– Добрый день, госпожа, – почтительно поприветствовал он. – Вы не против, если я посижу здесь?

Кошка отрицательно мотнула башкой. Заросли жасмина, за которыми засели Миссэ и Доаш, тоже вроде бы качнулись одобрительно.

Но не успел молодой наг как следует расслабиться, как раздался громкий мужской крик:

– Ссадаши!

Ссадаши поморщился и процедил сквозь зубы:

– Брат! Может, не найдёт?

Дари с любопытством посмотрела на него, и наг счёл нужным пояснить:

– На тренировку не хочу.

Из-за угла как раз в этот момент показался один из черноволосых братьев Ссадаши. Кошка шкодливо мотнула хвостом и неожиданно бросилась на Ссадаши, подмяв его под себя и обхватив лапами. Парень округлил глаза и нелепо забарахтался под ней. Это и увидел его брат. Черноволосый наг приподнял бровь и скривил губы.

– Хватит играться, – велел он. – Отец ждёт.

Не тут-то было! Кошка обхватила лапами свою «добычу» и угрожающе зарычала на претендента на внимание Ссадаши. Заросли жасмина весело хохотнули.

– Э-э-э, парень! – протянули кусты голосом Доаша. – Он занят. Не видишь, госпожу развлекает.

Молодой наг поморщился, видимо, изо всех сил стараясь не показать своего презрительного отношения к ситуации. Для него кошка была просто зверем, о котором ходят невероятные слухи. Но в его ответе всё же проявилось истинное отношение.

– С кошечкой играет, – пренебрежительно сказал он. – Пусть бросает её и идёт тренироваться. Это поважнее каких-то там игрулек.

Ссадаши помрачнел. А кусты помолчали и выдали:

– Слушай, смельчак, а ты иди и скажи это наагашейду. Прямо так и скажи: любимица ваша только для игрулек подходит. Он оценит. Хвост на отсечение даю, что оценит!

На лице брата Ссадаши появились сомнение и опасение. Он почесал голову и раздражённо махнул рукой.

– Ну и Тёмные с тобой! – буркнул он и уполз без Ссадаши.

Только он скрылся, как кусты ехидненько так сказали Ссадаши:

– Эй, юнец, должен будешь.

Наг смущённо и недовольно поднимался с земли. Кошка уже слезла и легла в стороне, словно это не она только что валяла его. Ссадаши опять сел и украдкой посмотрел на неё. У него появилась потребность поговорить.

– Госпожа, я видел, как вы возвращались вместе с наагашейдом с поисков, – начал он. – Как там было?

Спросил и смутился. Но следующая фраза объяснила причину его смущения.

– Меня отец не отпустил с поисковыми отрядами. Поехал сам и взял двух старших братьев. А я… – Он запнулся, и его взгляд неожиданно стал злым. – Я юн слишком, – закончил парень, и сразу стало понятно, что отец сказал ему нечто иное, куда более обидное.

Но он почти тут же взял себя в руки и повторил вопрос:

– Как там было?

Дари даже немного озадачилась. Как он себе вообще представляет рассказ в её исполнении? Она нерешительно повела головой, мол, ничего так.

– Страшно? – Глаза парня лихорадочно блеснули.

Кошка решительно мотнула головой. Она не успела подумать о страхе. Хотя нет. Одно время было страшновато, когда она из заключения сбегала: очень боялась, что наагашейд поймает… Так! Не думать о нём!

– Разгорелся ожесточённый бой? – продолжал предполагать мальчишка.

Дари опять кивнула. Разумеется!

– Вы тоже участвовали?

Куда же без неё!

– И кого-то убили?

Она даже не успела согнуть шею, как парень сам же и ответил:

– Нет, но ранили?!

Кошка ошалело посмотрела на него. Как он догадался? Рассказал кто-то? А кто? Из-за кустов выглянули Миссэ и Доаш. У них тоже были озадаченные лица, и мужчин мучило любопытство, как эти двое умудряются общаться. Возможно, они бы ещё поудивлялись, но тут раздались крики стражников.

– Тут кошка лезет через стену!

– Ну так пусть лезет, – флегматично ответил кто-то.

– Так это не наша! И на наших котов тоже не похожа. Это самка!

– Ты ей под хвост успел заглянуть? – хохотнул кто-то.

– Да она брюхатая!

Дари с любопытством посмотрела на своих охранников. Миссэ счёл нужным перевести:

– Через стену лезет брюхатая кошка.

Дари вскочила и метнулась в сторону криков.

По стене вниз головой действительно спускалась скальная кошка. Бока её были раздуты, из-за чего кошка выглядела так, словно бочонок проглотила. Периодически она издавала хриплое мяуканье, глаза её бегали. Она была чем-то очень сильно обеспокоена. Оказавшись на земле, она огляделась и оглушительно зарычала. Дари сделала шаг ей навстречу. Кошка упреждающе рыкнула, не подпуская её к себе, и закружилась на месте. Её что-то беспокоило. Неожиданно она упала на бок и, задрав заднюю лапу, принялась нализывать под хвостом. И тут уже занервничала Дари. Похоже, эта кошка собралась рожать.

Из дворца, задрав хвост, как ошпаренный выскочил Плут-Красавчик. Он бросился к кошке, обеспокоенно мяукая. Кошка зарычала на него, гневно и обиженно одновременно. Неужели Плут является незадачливым отцом котёнка, что решил появиться на свет именно сейчас?

Кошка прекратила обращать внимание на кота и заметалась из стороны в сторону. Плут бегал за ней хвостиком, издавая виноватое урчание. Вокруг начали собираться стражники. Они озадаченно чесали головы, не зная, что им предпринять. К котам на территории дворца они уже привыкли.

Во дворе показался Делилонис прямо в ночной одежде. Рычание разбудило его, отсыпающегося после стольких событий, в которых он принимал деятельное участие, и наагариш выскочил из спальни в чём был.

– Что тут? – нахмурившись, строго спросил он.

– Кошка вот пришла не из наших, – ответил наг с серым хвостом. Делилонис узнал в нём личного охранника наагашейда, у которого дед увлекался скальными котами. – Котиться вроде собралась.

– А почему здесь? – удивился Делилонис.

– А они предпочитают делать это рядом с отцами детёнышей.

Наагариш хмуро посмотрел на кота. Вид у того стал ещё более виноватым.

А кошка вдруг, принюхавшись, бросилась к Делилонису, жалобно мяукая и смотря на него круглыми испуганными глазами. «Мне больно и страшно! Помоги мне!» – так и говорил её внешний вид. Наагариш слегка подался назад, глядя на неё с недоумением.

– А я-то чем помогу? – растерянно спросил он.

Кошка опять упала на бок и принялась яростно облизывать своё брюхо. Только наагариш отступился, как она всполошилась, поднялась на лапы и потопала за ним, испуганно мяукая.

– Да я никогда роды у кошек не принимал! – Делилонис запустил пальцы в волосы. – Я вообще роды никогда не принимал!

– Вы просто посидите рядом с ней, – сказал ему тот самый серохвостый охранник. – Молодая, похоже, первый раз котится и очень испугалась. Вы посидите, погладьте её, а родит она сама.

– Да я-то почему должен этим заниматься? – с раздражением недоумевал наагариш.

Серохвостый наг молча попытался подползти к кошке, но она грозно зарычала и прижалась вздувшимся боком к хвосту Делилониса. Дари жалобно, хрипло мяукнула, внося свою лепту в страдания рожающей кошки. Делилонис глухо застонал и плюхнулся на траву. Кошка тут же повалилась на бок и притихла.

– С ней всё хорошо? – обеспокоился наагариш.

– Схватки, похоже, утихли, – предположил серохвостый наг.

Делилонис осторожно погладил кошку по боку. Она нервно вскинула голову. Живот был каменно-жёстким и очень горячим. Наагариш провёл ладонью по чуть влажноватой шерсти на брюхе, и кошка расслабленно вздохнула. Но почти тут же вскочила и завертелась вокруг нага, испуганно мяукая.

Так продолжалось около получаса. Кошка то успокаивалась, то металась из стороны в сторону, не зная, куда себя деть от боли. Кот метался следом за ней с ужасом на морде. Дари стояла в стороне и нервно мотала хвостом.

– Да что ж мечешься! – не выдержал Делилонис. – Ложись и рожай!

– Ей лучше знать, как рожать, – донёсся до него насмешливый голос Роаша.

Делилонис раздражённо посмотрел на него.

– Да, друг мой, – смакуя, степенно протянул Роаш, подползая ближе. – Никогда бы не подумал, что увижу тебя на месте кота-папаши.

Делилонис не успел ничего ответить: метавшаяся кошка вдруг упала на бок, и из её горла вырвалось какое-то утробное рычание. А через полминуты на траве шевелился чёрный мокрый комочек чуть меньше собаки средних размеров. Он слабо запищал, и поведение кошки моментально изменилось. Она забыла обо всех и с энтузиазмом начала вылизывать это чудо.

– Какой-то он маленький, – растерянно произнёс Делилонис.

– Для такой молодой кошечки котёнок очень даже крупный, – не согласился с ним серохвостый охранник.

– Наагариш, – сзади осторожно подполз Ссадаши.

Парень немного нервничал.

– Я взял на себя смелость распорядиться, чтобы кошке и котёнку постелили в старой части конюшни. Там лошадей всё равно нет… Спокойно…

Делилонис посмотрел на него без улыбки и на полном серьёзе сказал:

– Молодец!

И, склонившись вперёд, отвёл голову кошки в сторону и поднял пищащего влажного котёнка. Кошка испуганно вскочила и хрипло замяукала, словно умоляя: «Отдай!» Кот с рычанием двинулся было на наагариша, но и кошка, и Дари грозно рявкнули на него, и он отступил. А Делилонис пополз к конюшням. За ним по пятам бежала кошка с жалобным плачем-мяуканьем. Почему-то она не нападала. В конюшне на большой охапке сена в несколько слоёв настелили старые одеяла. Делилонис положил котёнка в центр этого ложа, а кошка запрыгнула следом и тут же обернулась вокруг детёныша, отгораживая его своей спиной от наагариша. Рядом закрутился кот.

Делилонис выполз наружу, рассматривая буроватые пятна крови на своей одежде. Эмоции у него были самые противоречивые: от раздражения до смеха. Он направился к стоящим поодаль Роашу, серохвостому нагу и Ссадаши, между которым шёл какой-то разговор.

– …Коты здесь как появились? – успел он услышать вопрос Ссадаши.

– Вообще-то, это странно, – заметил серохвостый. – Коты пришли за принцессой и ведут себя так, как вела бы себя свита при вожаке.

– Свита? – вскинул брови Роаш.

– Ну да. Вожака сопровождает свита – несколько котов, которые обычно охотятся для него и защищают. Но дед мне в прошлом году ещё говорил, что у них там новый вожак появился. Очень агрессивный самец в полном расцвете сил. Наблюдать за кошками из-за него стало невозможно. Сильный, зараза! Столько претендентов на место вожака порвал.