Текст книги "Популярная история музыки"

В апреле 1835 года Глинка женился на Ивановой Марии Петровне. Вместе с ней, а также матерью, сестрой и всей семьей они переехали в Новоспасское. По воспоминаниям Михаила Ивановича, ему там очень хорошо работалось. Он не замечал подробностей жизни, потому что с самого утра садился за работу в самой большой комнате деревенского дома, в которой собиралась вся семья. Чем веселее и шумнее было в комнате, тем лучше шла работа у композитора.

27 ноября 1836 года на сцене Петербургского Большого театра состоялась премьера оперы Глинки «Иван Сусанин». Главные роли в ней исполняли О. А. Петров, А. Я. Воробьева, М. М. Степанова. Опера имела очень большой успех. Накануне премьеры император Николай I выразил личное желание, чтобы опере дали название «Жизнь за царя».

Глинка написал своей матери восторженное письмо о том, как была принята его опера, написанию которой он посвятил так много времени и сил. Все друзья Михаила Ивановича собрались у него дома, чтобы отпраздновать такой большой успех. Там были Жуковский, Пушкин, Вяземский и др. После того как были подняты бокалы за новую, истинно русскую оперу и за ее творца, встал Жуковский. Очень торжественно он произнес:

 
Пой в восторге, русский хор,
Вышла новая новинка,
Веселися, Русь, наш Глинка…
Уж не глинка, а фарфор.
 

После постановки на сцене оперы работу над ней Глинка не закончил. Летом 1837 года он сочинил еще одну сцену – «Ваня у ворот монастыря». Современники Глинки считали, что его опера «Иван Сусанин» стала своеобразной исторической вехой и открыла новую страницу русского искусства. Исторические события, произошедшие в жизни общества, подготовили Михаила Ивановича к созданию оперы, поэтому в ней сквозь 1612 год просматривается война 1812 года.

В прессе того времени было много различных откликов и рецензий. Несмотря на большой успех оперы, нашлись у Михаила Ивановича и недоброжелатели. Например, Фаддей Булгарин напечатал две статьи, в которых он, сам того не желая, показал степень своего невежества в музыке. Некоторые аристократы, обсуждая оперу «Иван Сусанин», говорили, что это кучерская музыка. На это Глинка ответил, что это хорошее и верное высказывание, потому что кучера – более дельные люди, чем господа.

В этом произведении композитор противопоставил поэтическую прелесть русской природы, ее спокойствие и простоту внутренней энергии русского действия, скромные крестьянские одежды – ослепительному блеску польского бала. Он нисколько не боялся того, что нарядность, праздничность, сияние драгоценностей окажутся ярче и привлекательнее. В процессе развития сюжета пышность и богатство шляхты тускнеют, а народная героика вырастает, горделивые похвальбы панов сменяются громкими стонами.

Музыкальный образ Ивана Сусанина из оперы «Иван Сусанин» М. И. Глинки

В журнале «Московский наблюдатель» появилась большая хвалебная статья, в которой рассказывалось о том, как оперу принимала публика. Также давалась оценка самому произведению: «Создать народную оперу – это такой подвиг, который запечатлеет навсегда имя Глинки в летописях отечественного искусства. В России давно уже являлась потребность национальности в музыке…»

В этой опере образ великого русского народа становится центральным музыкальным образом. Впервые в истории композиции оперной музыки Глинка смело ввел хор в число главных действующих лиц. В музыке композитора чувство Родины является главенствующим: оно присутствует во всех характерах и образах, в мелодиях и ритмах, задает тон всему действу. Такая музыка может вызывать только самые прекрасные, самые высокие помыслы о человеке, о том, чем всегда было озабочено русское искусство, т. е. красота самого совершенного мастерства не сможет проявиться во всей полноте, если она не народна.

С 1837 по 1842 год Глинка написал много музыкальных произведений, но с полным основанием этот период можно назвать эпохой «Руслана», потому что в это время все его творческие устремления были направлены на создание новой оперы. Помимо работы над оперой, Михаил Иванович написал музыку к трагедии «Князь Холмский», цикл романсов «Прощание с Петербургом», множество других романсов, очень нежный и поэтичный «Вальс-фантазию» и многое другое.

Оперу «Руслан» Глинка задумал сразу же после постановки своей первой оперы «Иван Сусанин». Поэму Пушкина «Руслан и Людмила» Глинка слышал уже давно, он узнал ее в юности, еще до того, как она вышла в свет. Так как Михаил Иванович учился вместе с братом Александра Сергеевича – Левушкой, то имел возможность знакомиться с произведениями знаменитого поэта намного раньше остальных читателей.

1 января 1837 года Глинку назначили капельмейстером придворной певческой капеллы. Это было для него почти трагедией, потому что, вопервых, его начальником стал А. Ф. Львов, который относился к числу недоброжелателей композитора, во-вторых, в капелле ему невозможно было развернуться, т. е. вместо театра, артистов и оркестра – певчие. Кроме этого, его не устраивала роль регента, педагога по сольфеджио и командировки на Украину, где он должен был отбирать самых голосистых мальчиков для капеллы.

Из-за поездки на Украину Глинка вынужден был прервать работу над новой оперой. Объезжая украинские города, композитор встретил в Киеве молодого певца С. С. Гулак-Артемовского, который ему очень понравился. Уговорив его переехать в Петербург, Михаил Иванович не ошибся. Гулак-Артемовский немного позднее стал выдающимся оперным артистом и талантливым композитором. Его перу принадлежит украинская классическая опера «Запорожец за Дунаем».

В те годы Глинка страдал не только от того, что у него оказался неподходящий начальник, но и от зависти своих бездарных соперников, а также от недоброжелательства высших чинов придворной капеллы. Кроме этого, его работе мешали бесконечные светские развлечения, до которых его жена оказалась большой охотницей. Все больше Михаил Иванович разочаровывался в ней, потому что она оказалась пустой, ветреной, тщеславной и не понимала того дела, которому ее муж посвятил свою жизнь. В письме к матери он пожаловался: «От рождества до первой недели поста моя жизнь походила на существование разгонной почтовой лошади: служба в корпусе, во дворце, балы, ужины, концерты не только отнимали у меня все свободное время, но часто лишали возможности успокоить себя нужным отдохновением ночью».

18 декабря 1839 года Глинка по собственному желанию оставил службу в придворной капелле. В это же время он начал утомительную процедуру развода. Высший свет не грыз Глинку так, как Пушкина, но инстинктивно выдавливал его из своего круга. Летом этого же года композитор перебрался на квартиру братьев Кукольников. Близко знающие его люди удивлялись, как в такой нервозной и неприятной обстановке могла возникнуть партитура «Руслана», указывающая не только на богатство и неистощимость музыки, но и на упорную громадную работу, на высокий интеллектуальный труд и стойкость художественных идеалов.

Кроме отрывков из поэмы Пушкина «Руслан и Людмила», либретто оперы содержало стихи, которые были написаны самим Глинкой, Н. Кукольником и другими друзьями Михаила Ивановича.

Отрывок из арии Руслана из оперы «Руслан и Людмила» М. И. Глинки

Работа над оперой продолжалась в течение пяти лет, а ее постановка стала грандиозным памятником погибшему Пушкину.

27 ноября 1842 года состоялась премьера оперы «Руслан и Людмила». Первое и второе представления прошли без особого успеха, потому что заболела артистка, которая должна была петь несколько главных партий. Ее заменили молодой и еще неопытной певицей, провалившей действие. Но зато на третье представление оперы уже пришла выздоровевшая артистка и спела с таким воодушевлением и страстью, что ее пение вызвало бурные овации.

В течение зимы опера выдержала 32 постановки. Всего же в Петербурге было дано 53 представления. Очень высоко оценил эту оперу венгерский композитор Ф. Лист, который был в России в 1842 – 1843 годах. Он даже сделал собственное переложение «Марша Черномора» и исполнял его в концертах. Передовые люди того времени считали, что опера «Руслан и Людмила» – это одно из тех высоких музыкальных творений, которые никогда не погибают и на которые может указать с гордостью искусство великого народа.

Но придворные круги все время старались предпринимать такие меры, которые бы порочили оперу и имя ее автора. Например, брат царя великий князь Михаил Павлович стал посылать провинившихся офицеров не на гауптвахту, а на представления оперы. Произведение стало исполняться все реже и реже, а потом совсем было снято со сцены. Глинка очень тяжело переживал травлю, устроенную аристократами, и старался забыться в работе.

Вместе с лирическими романсами Михаила Ивановича музыкальное произведение «Вальс-фантазия» положило начало самостоятельной ветви русской музыки – не монументально-эпической, а психологически углубленной. Цикл романсов «Прощание с Петербургом» был написан Глинкой на слова Кукольника. В гениальной музыке романсов зазвучало все образное богатство замечательной русской речи, которая была создана русским народом, а отшлифована поэтами. Для своих романсов композитор использовал стихи Баратынского, Батюшкова, Дельвига, Жуковского, Пушкина.

В 1844 году Михаил Иванович, не выдержав петербургских дрязг, уехал в Париж. Там он познакомился и довольно близко сошелся с Гектором Берлиозом, который стал включать в свои концерты номера из опер Глинки («Лезгинка» из «Руслана и Людмилы» и каватина из «Ивана Сусанина»). Помимо этого, живя в Париже, Глинка серьезно занимался изучением испанского языка, литературы и культуры этой страны.

31 марта 1845 года он написал матери из Франции: «Я здесь сблизился с Берлиозом, который, по моему мнению, самый гениальный композитор нашего времени. Благодаря ему, я первый из русских композиторов, кто познакомил парижскую публику со своим именем и своими произведениями, написанными в России и для России. По крайней мере не скажут теперь, как говорили мне при отъезде из Петербурга: „Ты не осмелишься с твоей музыкой вступить в Париж на поприще артиста, потому что там тебя охают, и ты возвратишься искать утешения в кругу своих друзей“.

В мае 1845 года Глинка уехал в Испанию, куда привлекало его богатство народной музыки. В этой стране он прожил два года и посетил множество городов. Для того чтобы лучше понимать народную музыку, композитор научился танцевать испанские танцы. Находясь в Испании, в 1845 году Михаил Иванович написал увертюру «Арагонская охота», которая стала образцом нового симфонического жанра – фантазии на народные темы.

28 июля 1847 года Глинка приехал в родное имение Новоспасское. В Петербурге жить он не захотел. Через год он сочинил еще одну испанскую увертюру. В 1851 году она увидела свет с названием «Ночь в Мадриде».

После того как Михаил Иванович вернулся из Испании, он уже не мог жить на одном месте. Из Новоспасского он уехал в Смоленск, где пробыл очень недолго, затем его пристанищем стала Варшава.

31 мая 1851 года у Глинки умерла мать. Ее смерть вызвала такое сильное нервное потрясение, что у композитора временно отнялась правая рука. Немного оправившись от болезни, он занялся переделкой попурри из испанских мелодий. После обработки это произведение получило название «Испанская увертюра № 2». Данная увертюра является последним восхищением Глинки лучшими дарами природы и жизни, восторгом без ложной сентиментальности и вульгарной чувственности, насыщенными негой и страстностью бархатной южной ночи. И это при том, что увертюра писалась в то время, когда маэстро был болен, а друзья никак не хотели понять его состояния. Только его сестра, Людмила Ивановна, была рядом, понимала его, ухаживала и оберегала.

2 апреля 1852 года впервые на суд публики была представлена симфоническая фантазия на русские темы – «Камаринская», которая имела просто поразительный успех.

В эти годы Михаил Иванович нашел поддержку у известнейших деятелей русской культуры. Во главе с ним в Петербурге образовался кружок, состоящий из музыкантов разных поколений. В его доме постоянно бывали Даргомыжский, Петров, Стасов, Серов и Балакирев.

27 апреля 1856 года Глинка в четвертый, и последний, раз поехал за границу. В Берлине он поселился недалеко от Зигфрида Дена, с которым много работал. Кроме того, у Глинки было две ученицы, которым он давал уроки пения. В свободное время он гулял, посещал театры, слушал Бетховена и Глюка. Михаил Иванович хотел пробыть в Берлине до мая 1857 года. В это время к нему должна была приехать его сестра, они собирались обсудить вопрос о том, где жить дальше. Но этим планам не суждено было осуществиться.

15 января 1857 года Людмила Ивановна получила от брата последнее письмо: «9 января исполнили в Королевском дворце известное трио из „Жизни за царя“… Оркестром управлял Мейербер, и надо сознаться, что он отличнейший капельмейстер во всех отношениях. Я также был приглашен во дворец… Если не ошибаюсь, полагаю, что я первый русский, достигший подобной чести… У меня сильная простуда или грипп, а время мерзкое, просто ничего не видать от тумана и снега…»

После этого письма Михаил Иванович долго не давал о себе знать. И только 12 февраля его сестре сообщили, что он скончался 3 февраля в 5 часов утра. Родственникам даже не сообщили о его смерти. Местные власти распорядились похоронить Глинку в Берлине.

Но Людмила Ивановна не захотела оставлять прах брата на чужбине. 22 мая 1857 года гроб с телом Михаила Ивановича Глинки был доставлен в Россию. В городе Смоленске, на родине композитора, поставлен памятник великому музыканту.

Прославленного композитора и пианиста Ференца Листа по праву называют музыкальным гением, величайшим художником-музыкантом венгерского народа. Его прогрессивная творческая деятельность в полной мере отразила думы и устремления венгерцев, отстаивающих национальную независимость в борьбе с австрийскими Габсбургами.

Обращаясь к различным музыкальным жанрам, этот талантливый композитор отдавал предпочтение фортепианной, симфонической, хоровой (оратории, мессы, небольшие хоровые композиции) и вокальной (песни, романсы) музыке. Во многих своих творениях он старался воплотить живые образы народной жизни и быта.

Ференц Лист

Ференц Лист родился 22 октября 1811 года в местечке Доборьян области Шопрон, одном из поместий известных венгерских магнатов – князей Эстерхази. Адам Лист, отец прославленного композитора, был смотрителем княжеской овчарни, и мальчик с детских лет помогал ему. Так в обстановке сельского быта и природы прошло детство Ференца Листа.

Первыми музыкальными впечатлениями будущего композитора, оказавшими огромное влияние на развитие его гениального дарования и наложившими отпечаток на все последующее творчество, стали венгерские народные и цыганские песни и пляски.

Ференц рано увлекся музыкой. Вероятно, любовь к этому виду искусства передалась ему от отца, страстного поклонника музыкального творчества. Уроки игры на фортепиано под руководством Адама Листа стали первой ступенькой на пути Ференца к карьере музыканта. Вскоре об успехах мальчика-пианиста заговорили многие, начались его публичные выступления.

В 1820 году девятилетний Лист дал концерты в нескольких городах Венгрии, после чего с отцом переехал в Вену, чтобы продолжить свое музыкальное образование. Его учителями стали Карл Черни (фортепианная игра) и итальянский композитор Антонио Сальери (теория музыки).

В Вене Лист познакомился с великим Бетховеном. Отцу мальчика с трудом удалось убедить оглохшего композитора присутствовать на концерте сына и дать ему тему для импровизации. Наблюдая за выражением лица и движениями пальцев юного пианиста, Бетховен сумел по достоинству оценить музыкальный гений двенадцатилетнего Листа и даже в знак признания наградил мальчика поцелуем, который запомнился Ференцу как одна из счастливейших минут его жизни.

В 1823 году, дав концерт в Будапеште, мальчик в сопровождении отца отправился в Париж для поступления в консерваторию. Однако директор этого учебного заведения, знаменитый композитор и музыкальный деятель Керубини, не принял Листа, сославшись на указание принимать в парижскую консерваторию только французов. Отказ Керубини не сломил маленького венгра – он начал заниматься теорией музыки с капельмейстером итальянской оперы в Париже Ф. Паэром и консерваторским профессором А. Рейхом.

К этому периоду творческой деятельности относится написание первого крупного музыкально-драматического произведения – оперы «Дон Санчо, или Замок любви», поставленной в 1825 году в театре «Гранд-опера».

Лишившись в 1827 году отца, Лист оказался предоставленным самому себе. В этой обстановке постепенно формировались художественно-этические убеждения молодого композитора, на которые большое влияние оказали революционные события 1830 года. Откликом на происходящее стала Революционная симфония, от которой в дальнейшем осталась лишь переработанная симфоническая поэма «Плач о герое».

Восстание лионских ткачей в 1834 году вдохновило Листа на написание героической фортепианной пьесы «Лион», ставшей первой в цикле пьес «Альбом путешественника». В то время идеи социального протеста и возрастающая оппозиционность к правящему режиму спокойно уживались в сознании молодого композитора с религиозно-проповедническими устремлениями.

Важную роль в жизни Листа сыграла встреча с выдающимися музыкантами XIX столетия – Никколо Паганини, Гектором Берлиозом и Фридериком Шопеном. Виртуозная игра гениального скрипача Паганини заставила Листа вновь обратиться к ежедневным музыкальным упражнениям.

Поставив перед собой цель достичь в фортепианной игре мастерства, равного мастерству знаменитого итальянца, Ференц сделал все возможное для ее реализации. Транскрипция произведений Паганини («Охота» и «Кампанелла») в исполнении Листа волновали слушателей так же, как и мастерская игра прославленного скрипача.

В 1833 году молодой композитор создал фортепианную транскрипцию Фантастической симфонии Берлиоза, спустя три года такой же участи удостоилась симфония «Гарольд в Италии». В Шопене Листа привлекало умение понимать и ценить национальные традиции в музыке. Оба композитора являлись певцами своей родины: Шопен – Польши, Лист – Венгрии.

В 1830-х годах талантливый композитор успешно выступал как на большой концертной эстраде, так и в художественных салонах, где происходило знакомство Листа с такими выдающимися личностями, как В. Гюго, Ж. Санд, О. де Бальзак, А. Дюма, Г. Гейне, Э. Делакруа, Дж. Россини, В. Беллини и др.

В 1834 году в жизни Ференца произошло знаменательное событие: он познакомился с графиней Марией д’Агу, ставшей в дальнейшем его женой и писательницей, известной под псевдонимом Даниэль Стерн.

В 1835 году чета Листов отправилась в путешествие по Швейцарии и Италии, итогом которого стало написание фортепианных произведений под названием «Альбом путешественника».

В первой части этого сочинения («Впечатления и поэтические переживания») собрано семь пьес: «Лион», «На Валленштадтском озере», «У родника», «Женевские колокола», «Долина Оберман», «Часовня Вильгельма Телля» и «Псалм», которые спустя несколько лет подверглись переработке. В конце 1840-х годов сюда были включены некоторые пьесы из второй части («Пастораль», «Гроза» и др.), так получился наполненный глубоким психологизмом и лиричностью «Первый год странствий».

Вторая часть «Альбома путешественника» получила название «Цветы альпийских мелодий», а третья – «Парафразы» (сюда вошли обработанные мелодии песен швейцарского композитора Ф. Ф. Губера).

Живя в Женеве, талантливый композитор не только выступал в концертах, но и занимался преподавательской деятельностью, ведя занятия в консерватории. Несколько раз он выезжал в Париж, где его появление приветствовалось криками восторженных поклонников. Большой общественный резонанс в 1837 году вызвало состязание Ференца Листа с представителем академического направления в пианизме Сигизмундом Тальбергом.

В этом же году композитор с женой отправился в Италию. Под впечатлением памятников итальянского Возрождения был написан «Второй год странствий», в который вошли пьесы «Обручение», «Мыслитель», три «Сонета Петрарки», написанные в виде романсов на тексты знаменитого поэта, а также другие произведения, рисующие картины жизни итальянского народа.

Например, в цикле «Венеция и Неаполь» Лист использовал мелодии итальянских народных песен. Основой для написания «Гондольеры» стала венецианская баркарола, «Канцона» является фортепианной транскрипцией песни гондольера из россиниевского «Отелло», а в тарантелле звучат подлинные неаполитанские мелодии, создающие яркую картину праздничного веселья.

Композиторская деятельность сопровождалась концертными выступлениями, среди которых особого внимания заслуживают два: в Вене в 1838 году, сбор от которого был отправлен в Венгрию для оказания помощи пострадавшим от наводнения, и концерты 1839 года, данные Листом для пополнения средств на установку памятника Бетховену в Бонне.

Период с 1839 по 1847 год стал временем триумфального шествия Ференца Листа по городам Европы. Этот гениальный композитор, дававший сольные концерты в Англии, Чехии, России, Дании, Испании и многих других странах, стал самым модным и популярным. Его имя звучало повсюду, принося не только славу, но и богатство и почести, а каждый приезд Листа на родину превращался в национальный праздник.

Репертуар талантливого музыканта был довольно разнообразен. Лист исполнял в концертах оперные увертюры в собственных транскрипциях, парафразы и фантазии на темы из различных опер («Дон Жуан», «Свадьба Фигаро», «Гугеноты», «Пуритане» и др.), Пятую, Шестую и Седьмую симфонии Бетховена, «Фантастическую симфонию» Берлиоза, песни именитых композиторов, каприсы Паганини, сочинения Баха, Генделя, Шопена, Шуберта, Мендельсона, Вебера, Шумана и многочисленные собственные произведения (венгерские рапсодии, «Сонеты Петрарки» и др.).

Характерной особенностью игры Листа являлось умение создать красочные музыкальные картины, наполненные возвышенной поэзией и производящие неизгладимое впечатление на слушателей.

В апреле 1842 года прославленный музыкант посетил Петербург. Спустя год состоялись его концерты в Петербурге и Москве, а в 1847 году – на Украине (в Одессе и Киеве), в Молдавии и Турции (Константинополь). Период многолетних странствий Листа завершился в украинском городе Елизаветграде (ныне Кировоград).

В 1848 году, соединив свою жизнь с дочерью польского помещика Каролиной Витгенштейн (с графиней д’Агу он расстался в 1839 году), Ференц переехал в Веймар, где началась новая полоса в его творческой жизни.

Отказавшись от карьеры пианиста-виртуоза, он обращается к композиторскому творчеству и литературно-критической деятельности. В своих статьях «Путевые письма бакалавра музыки» и др. он критически подходит к оценке современного состояния искусства, стоящего на службе у верхов буржуазно-аристократического общества.

Работы, посвященные различным композиторам, представляют собой крупные исследования, в которых, помимо анализа творчества выдающихся мастеров, ставится проблема программной музыки, сторонником которой Лист был на протяжении всей своей жизни.

Веймарский период, длящийся до 1861 года, ознаменовался написанием большого количества различных произведений, в которых отражено миросозерцание композитора. Особого внимания заслуживают фортепианные и симфонические сочинения Листа. Ранние работы композитора подверглись тщательной доработке, в результате чего они стали совершеннее и в большей степени соответствовали художественно-поэтическому замыслу.

В 1849 году композитор завершил начатые ранее творения – фортепианные концерты ми-бемоль-мажор и ля-мажор, а также «Пляску смерти» для фортепиано с оркестром, представляющую собой красочные и разнообразные вариации на популярную средневековую тему «Dies irae».

К этому же времени относятся шесть небольших лирических пьес, объединенных под названием «Утешение», три ноктюрна, являющихся фортепианными транскрипциями романсов Листа, и поражающее трагической выразительностью «Траурное шествие», написанное на смерть венгерского революционера Лайоша Батьяня.

В 1853 году Ференц Лист создал одно из своих лучших произведений – фортепианную сонату си-минор, одночастное по композиционному построению произведение, вобравшее в себя части циклической сонаты и ставшее новым типом фортепианной одночастной сонаты-поэмы.

Лучшие симфонические произведения были написаны Листом в веймарский период жизни. Особой красотой звучания поражают симфонические поэмы «Что слышно на горе» (здесь воплощена романтическая идея противопоставления величественной природы человеческим скорбям и страданиям), «Тассо» (в этом произведении композитор использовал песню венецианских гондольеров), «Прелюды» (в ней утверждаются радости земного бытия), «Прометей» и др.

В симфонической поэме «Орфей», задуманной как увертюра к одноименной опере Глюка, мифическое сказание о сладкоголосом певце воплотилось в обобщенно-философском плане. Орфей для Листа становится неким обобщенным образом, собирательным символом искусства.

Среди других симфонических поэм Листа следует отметить «Мазепу» (по В. Гюго), «Праздничные звоны», «Плач о герое», «Венгрию» (национально-героическая эпопея, своеобразная венгерская рапсодия для оркестра, написанная композитором в ответ на посвященное ему стихотворение венгерского поэта Верешмарти), «Гамлета» (музыкальное вступление к шекспировской трагедии), «Битву гуннов» (сочинена под впечатлением от фрески немецкого художника), «Идеалы» (по стихотворению Шиллера).

Кроме симфонических поэм, в веймарский период были созданы две программные симфонии – трехчастный «Фауст» (в финале третьей части используется мужской хор) и двухчастное произведение по «Божественной комедии» Данте (с заключительным женским хором).

Наиболее популярными в репертуаре пианистов сочинениями Листа являются два эпизода – «Ночное шествие» и «Мефисто-вальс», который существует как в фортепианной, так и в оркестровой обработке, из «Фауста» знаменитого австрийского поэта Н. Ленау. Таким образом, веймарский период оказался наиболее продуктивным в творчестве Ференца Листа.

Однако его жизнь не замыкалась лишь на композиторском творчестве. Получив приглашение занять место дирижера Веймарского оперного театра, прославленный музыкант с энтузиазмом приступил к реализации своих давних художественных замыслов.

Несмотря на все трудности, Листу удалось осуществить постановки таких сложных опер, как «Орфей», «Ифигения в Авлиде», «Альцеста» и «Армида» Глюка, «Гугеноты» Мейербера, «Фиделио» Бетховена, «Дон Жуан» и «Волшебная флейта» Моцарта, «Вильгельм Телль» и «Отелло» Россини, «Волшебный стрелок» и «Эвритана» Вебера, «Тангейзер», «Лоэнгрин» и «Летучий голландец» Вагнера и др.

Кроме того, знаменитый венгр пропагандировал на сцене Веймарского театра произведения, не получившие широкого признания («Бенвенуто Челлини» Берлиоза, «Альфонс и Эстрелла» Шуберта и др.). В 1858 году, устав от постоянных препятствий, чинимых руководством театра, Лист ушел в отставку.

Не менее значительной была и его деятельность в качестве дирижера симфонических концертных выступлений. Наряду с произведениями признанных корифеев музыки (Гайдна, Моцарта, Бетховена), руководимые Листом оркестры исполняли сочинения Берлиоза, отрывки из опер Вагнера, а также симфонические поэмы самого Ференца. Талантливый дирижер приглашался на различные празднества, а в 1856 году даже дирижировал в Вене по случаю столетия со дня рождения Моцарта.

Много внимания уделял Лист воспитанию молодых музыкантов, которые, восприняв идеи своего учителя, включались в борьбу за новое искусство, за программную музыку, против рутины и консерватизма. Прогрессивно мыслящие музыканты всегда находили радушный прием в веймарском доме Ференца Листа: здесь бывали Б. Сметана, И. Брамс, А. Н. Серов, А. Г. Рубинштейн и др.

В конце 1861 года семья Листа переехала в Рим, где спустя четыре года прославленный композитор принял сан аббата и написал несколько духовных сочинений – оратории «Святая Елизавета» (1862), «Христос» (1866), «Венгерская коронационная месса» (1867).

В первом из этих произведений, наряду с религиозным мистицизмом, прослеживаются черты подлинного драматизма, театральности и венгерской песенности. «Христос» представляет собой сочинение, пронизанное клерикализмом и религиозной мистикой.

К этому же времени относится написание ряда светских музыкальных произведений: двух фортепианных этюдов («Шум леса» и «Шествие гномов»), «Испанской рапсодии», многочисленных транскрипций сочинений Бетховена, Верди и Вагнера.

Несмотря на аббатскую сутану, Лист оставался светским человеком. Проявляя интерес ко всему новому и яркому в музыкальной жизни, Ференц не мог полностью посвятить себя служению церкви. Вопреки протестам своей жены, ярой католички, Лист в 1869 году возвратился в Веймар. Так начался последний период его творческой деятельности.

Гениальный композитор много путешествовал по городам и странам, неоднократно бывал в Вене, Париже, Риме и Будапеште, где стал первым президентом и преподавателем открывшейся при его поддержке Национальной музыкальной академии. Лист продолжал оказывать всяческую поддержку молодым музыкантам. Вокруг него всегда было много учеников, стремившихся стать пианистами-виртуозами. Кроме того, он продолжал внимательно следить за новой музыкой и появлением новых национальных школ, оставаясь душой всех музыкальных событий.

Давно отказавшись от публичных выступлений, Лист с охотой играл в небольших домашних концертах. Однако к старости его манера фортепианной игры значительно изменилась: не желая больше поражать публику виртуозным блеском и внешними эффектами, он уделял больше внимания пониманию настоящего искусства, удивляя слушателей ясностью и богатством оттенков той или иной мелодии.

Ференц Лист, пожалуй, первым сумел по достоинству оценить самобытность и новаторство русской классической музыки. Среди транскрипций этого композитора имеются и обработки русских музыкальных произведений: марш Черномора из «Руслана и Людмилы» Глинки, «Тарантелла» Даргомыжского, «Соловей» Алябьева, а также транскрипции некоторых русских и украинских народных песен.

В последние годы жизни Лист уделял мало внимания композиторской деятельности. Среди наиболее значительных произведений 1870 – 1880-х годов следует отметить «Третий год странствий», в котором отражены впечатления Листа от пребывания в Риме.

В пьесах «Кипарисы виллы д’Эсте», «Фонтаны виллы д’Эсте», «Angelus» и «Sursum codra» делается большой акцент на религиозной созерцательности, произведения становятся статичными и обнаруживают черты музыкального импрессионизма. К этому же времени относятся три «Забытых вальса» (1881 – 1883), второй и третий «Мефисто-вальсы» (1880 – 1883), «Мефисто-полька» (1883), а также последние венгерские рапсодии (№16 – 19), яркая, живая музыка которых, связанная с бытовыми танцевальными жанрами, напоминает более ранние сочинения композитора.