Текст книги "Ночной гость, или Бабочка на огонь"

Но этот момент дался мне нелегко: я не любила идти на попятную и соглашаться с кем-то или с чем-то. Я была как один сплошной комок нервов и воевала со всем и вся. Но – согласилась наступить на горло «собственной песне». Так мне было важно, чтобы меня простили. Вот и сейчас – я почувствовала себя маленьким брошенным котенком и испугалась.

– Веня! – промурлыкала я. – Прости.

– Когда надо, я – Вениамин Александрович, когда надо – Веня, – проворчал он и поднял указательный палец. – Прощаю, но с одним условием!

– Каким? – быстро спросила я. Мне почему-то показалось, что сейчас он взвалит на меня какую-то нудную обязанность, например, погулять с их таксой. Пару раз они с Ларисой уезжали в дом отдыха, и обязанности по выгуливанию таксы возлагались на меня.

– Гулять с Норой? – быстро спросила я. – Согласна!

– Нет. Не с Норой. И не перебивай меня. – Веня сел в старое кресло, которое под ним угрожающе скрипнуло. – Тебе уже пора браться за ум.

– Я и так вся «в уме». Тружусь. Учусь!

– Вижу. В компьютерные стрелялки играешь.

– Иногда, и… чуть-чуть.

Веня замолчал.

– Ну и как, нравится?

Я не сразу поняла, о чем он.

– Что нравится?

– Компьютерные игры.

– Если только чтобы время убить, – рассмеялась я.

Компьютерные игры помогали мне скрасить долгие тоскливые вечера. Смешно сказать, я подсела даже на детскую игру «ферма», где добросовестно выращивала цветочки и картофельные грядки и нетерпеливо смотрела на оставшееся время, когда я смогу «прикупить» себе еще семян, полить их из лейки и ждать «всходов». Это был чистой воды кретинизм. Но я ничего не могла с собой поделать!

– Убить! Время… – Вениамин помолчал. – Время убивают только глупцы и невежды. Существует эта опасная фраза: убить время. Но на самом деле это время убивает тебя: ежедневно и ежечасно. Ежесекундно. И через пять минут ты уже не такая, какой могла бы стать еще минуту назад…

– Это кто сказал?

– Не помню. Какой-то восточный философ. Значит, так: пора тебе обучиться какому-нибудь делу.

– А чем же я занимаюсь в институте?

– Это меня не касается. Я сказал: делу! Я возьму тебя к себе – на работу. Но тебе придется обучиться многому: восточной борьбе, стать хакером, обучиться языкам, психологии, – сказал он без всякого перехода.

Информация дошла до меня не сразу, и я переспросила:

– Чего-чего?! – и через минуту: – А зачем?

– У тебя будут в руках навыки и полезное ремесло.

– Ремесло?!

– Да. Нам нужны разносторонние спецы. Вот что я хотел тебе сказать…

Я взяла чашку и, забравшись в кресло с ногами, отпила несколько глотков чая. Веня смотрел на меня, еле заметно улыбаясь. Он словно знал мой ответ заранее, знал, что я не смогу ему отказать, и поэтому все дальнейшее было лишь вопросом времени.

– Я согласна.

Веня кивнул, и наш разговор свелся к ничего не значащей переброске словами. Вскоре, посмотрев на часы, Веня уехал. На прощанье он потрепал меня по волосам и дал наказ – «быть славной девочкой».

После его отъезда я допила уже остывший чай. В голове была пустота. Но вместе с тем постепенно у меня выкристаллизовалась мысль: «Я буду полезной и смогу найти свое место в жизни». После смерти родителей я больше всего боялась оказаться брошенной, никому не нужной. Это пугало меня больше всего и являлось причиной того, что я не могла установить отношения с противоположным полом. Сама мысль – довериться кому-то – повергала меня в ужас. Я не хотела этого делать… Ни под каким видом…

Чай я допила. Быстро разобрала постель и легла, прижав к себе старого плюшевого медведя, подаренного мне родителями еще в глубоком детстве. «Мне так плохо… Но я справлюсь», – прошептала я и потерлась носом о его плюшевую морду.

С тех пор и началась моя вторая жизнь. Веня постоянно инспектировал меня, не давал расслабиться: я прилежно – под его руководством – изучала экономику, уже на более высоком уровне, чем нам преподавали в институте, осваивала хакерское дело и занималась восточными единоборствами. Плюс штудировала учебники по психологии и изучала иностранные языки. Также меня обучили пользоваться отмычками и специальными ключами. Это так, на всякий случай, пояснил Веня. Как вскрывать замки, мне показывал один чел с плоским невыразительным лицом, объяснявший все точно и по порядку.

Веня составил для меня план индивидуальных занятий и регулярно проверял его выполнение. Веня был строгим учителем и нещадно ругал меня за малейшую оплошность. Когда он отчитывал меня, я опускала голову и чувствовала, что хочу разреветься в полный голос. Но Веня был хорошим психологом и поэтому, чувствуя, что он перегибает палку или я готова пролить отчаянные слезы, хлопал меня по плечу и говорил: «Ладно, малыш, ты все поняла. Будем работать дальше… Давай чаю попьем, и ты расскажешь, чем занимаешься в свободное время».

Незаметно Веня стал для меня всем: и учителем, и другом, и заботливым папочкой. Я рассказывала ему о фильмах, которые смотрела; в ту пору я увлеклась восточными боевиками и пересказывала ему их содержание. Он пил чай, улыбался, слушая меня, и от этой улыбки маленькие морщинки появлялись в уголках его глаз.

«А он интересный мужчина», – как-то подумала я – и невольно смутилась из-за этой мысли.

Веня не переступал границ в общении со мной, и со стороны мы вполне тянули на босса и его подчиненную. Или на отца и дочь.

Когда я окончила институт, Веня начал потихоньку привлекать меня к работе.

Служба безопасности крупного финансового холдинга, где работал Веня, занималась самыми разными делами, я была оформлена там внештатно и «использовалась» от случая к случаю. Работа была не слишком обременительной: изучить все справки, съездить в другой город, проверить биографические данные какого-либо человека, если он вызывал подозрения и недоверие. Несколько раз меня использовали и для прикрытия. Я отвлекала людей, пока в их квартирах производился обыск. Я сердилась: мне хотелось настоящего дела, настоящей работы, увиденной мною в американских боевиках о бесстрашных разведчиках ЦРУ или героях-одиночках.

Веня смеялся и говорил, что в жизни все гораздо проще, киношные деятели напридумывают с три короба, а народ разевает рот, всему верит.

Любовниками мы стали почти случайно, но, если принять в качестве аксиомы утверждение, что в мире ничего случайного не бывает, значит, все было предопределено свыше и решено за нас.

Я помню это день, переходивший в теплый вечер. Я приехала к Вене на дачу. Закат уже чертил ровные четкие тени по земле, косые лучи солнца золотисто-розовыми всполохами разметались по небу. Стояли последние дни августа – теплого, по-летнему щедрого. Это лето я провела в городе и с каким-то странным удивлением, как человек, выбравшийся из темницы, разглядывала пейзажи. Дорога к Вениной даче шла пролеском, потом полем. Но сначала нужно было миновать деревню, в которой дома купили новые богатеи, вместо старых бревенчатых построек они возводили кирпичные двухэтажные, а то и трехэтажные. Я спустилась в овраг, где журчал обмелевший ручей и было почти совсем темно, затем выбралась на его склон и пошла полем. Трава – высокая, по пояс, – колыхалась под легким теплым ветром, я торопилась идти за солнцем, которое стремительно клонилось к закату… Венина дача располагалась у самого леса. Это была старая дача его родителей, и Веня не хотел никуда переезжать, хотя Лариса, его жена, постоянно капала ему на мозги, чтобы он приобрел что-то более «приличное». Я ожидала еще издали увидеть Ларису на крыльце. Но меня никто не встретил, и я, открыв калитку, с удивлением позвала:

– Лариса! Вениамин!

В ответ я услышала только тишину. Я поднялась на крыльцо, и тут раздался хриплый Венин голос:

– Проходи!

Я вошла на веранду. Она утопала в лучах теплого августовского солнца, остро пахло свежими яблоками. Веня сидел в кресле ко мне спиной, в черной футболке, вытянув ноги. Я видела лишь его коротко стриженный затылок и плечи.

– Веня! – позвала я внезапно севшим голосом. – А где Лариса?

– Уехала. – Он развернулся ко мне. – У нее приболела мать, и соседка вызвала ее срочным звонком. Я не стал отменять наше свидание, потому что нам о многом надо поговорить.

– Хорошо, – я опустилась на стул.

– Есть хочешь? Раскраснелась ты что-то.

– Торопилась, – пояснила я. – Боялась опоздать.

– Куда?

Я пожала плечами и рассмеялась:

– Сама не знаю.

– Поешь! – Он придвинул мне тарелку с дымящейся картошкой и мясом. – Специально отварил.

Я начала есть. Веня вышел в комнату и с кем-то поговорил по телефону. Потом он вернулся ко мне.

– Сейчас я тебе все объясню…

Это касалось одного задания по работе: нужно было проверить одного человека, встретиться с его бывшими друзьями и коллегами. Наша беседа затянулась до ночи. Выяснилось, что ехать обратно в город уже поздно, и Веня предложил мне остаться переночевать. Я легла спать в маленькой комнате. Было душно, и сон никак не шел ко мне… Я вышла на веранду и почувствовала, как усилился запах яблок: острый, терпкий…

Я села на стул. Дверь на противоположной стороне веранды открылась, и показался Веня. Его силуэт четко обозначился в проеме двери.

– Не спишь? – услышала я от него.

Я мотнула головой: язык словно прилип к нёбу.

Он подошел ко мне и, резко наклонившись, поцеловал в губы, так, что они заныли…

Мы любили друг друга на полу веранды, он был теплым, нагревшимся за этот солнечный день. Мы были одним сумасшедшим, восхитительным целым, наши тела соприкасались друг с другом – и получался взрыв, отдававшийся в них сладостной судорогой…

И запах яблок, все усиливавшийся – сладкий, головокружительный. Еще немного – и, казалось, я задохнусь – и от этого запаха, и от Вениной близости. И потом, уже перед рассветом, молочным туманом вползавшим в окна, мы заснули там же, на полу, и Венина рука лежала на моей груди; я боялась пошевелиться, только слышала, как гулко колотится мое сердце. Когда я проснулась, осторожно высвободила Венину руку, встала и, сев на стул, взяла из корзины зеленое яблоко и надкусила его.

Мне захотелось на улицу. Сняв старый плащ с вешалки, я вышла, стараясь не шуметь, на крыльцо. На горизонте нежно розовела полоска неба. На траве лежала роса, и я пошла по ней босиком – к концу участка, где росла большая яблоня с ветвями, склонившимися почти до земли. На участке не было огорода. Веня говорил, что Лариса не любит возиться в земле. Росли только кусты малины и смородины, две клумбы и пять старых яблонь, посаженных еще Вениными родителями.

Яблоки уже собрали, но несколько штук еще висели на ветвях. Я сорвала одно и пошла обратно к дому.

Веня проснулся, как только я вернулась на веранду:

– Куда ты ходила?

– По участку прогулялась. – Я протянула ему яблоко: – Хочешь?

Он взял его из моих рук и провел спелым плодом по моему лицу.

– Иди сюда! – позвал он меня хриплым шепотом…

Когда мы прощались, Веня умудрился все испортить, расставив безжалостные точки над «i». Во время чаепития он объявил мне, что Ларису он никогда не бросит, она не сможет жить без него, и поэтому я не могу рассчитывать на что-то серьезное. Он не может мне ничего обещать, и поэтому я должна принять все как есть. Я слушала его, не понимая и недоумевая: зачем он говорит это сейчас? Можно было бы сказать эти слова при других обстоятельствах, в другой момент.

Я была еще здесь… вместе с ним, на этой веранде. А он был уже там – в своих делах: рабочих, семейных. С утра позвонила Лариса, и он успел переговорить с ней, бросая односложные реплики. В голове моей билась одна-единственная мысль: «Мы никогда не будем вместе! Никогда!» И никогда у нас не будет детей – толстощеких неугомонных карапузов, которые будут ползать под большой раскидистой яблоней в углу и пытаться схватить за хвост большую собаку. Почему-то с детских лет я всегда хотела иметь собаку. Но родители были против, они не верили, что это серьезно и что я стану ухаживать за псиной.

Я сглотнула. Это было ужасно: Веня был рядом и в то же время – далеко. Так он задал тон нашим отношениям – и ни разу не вышел за эти строго очерченные им рамки…

Наши дни

Мы поднялись по небольшой лестнице, ведущей на чердак. Я подумала, что сегодняшний вечер уж точно можно отнести к разряду странных и необычных. Над дверью висел еловый венок с серебристой гирляндой.

– Готовы к чудесам?

– Вполне.

Он смотрел на меня, чуть улыбаясь. А вот я не улыбалась. Мне по-прежнему было не по себе…

– Лучше закрыть глаза.

– Тогда я упаду…

– Я возьму вас за руку.

– Это лишнее, – отчеканила я.

«Странный какой-то товарищ, – недоумевала я. – Ведет меня куда-то под самую крышу. Зачем? Могли бы просто попить на кухне чаю. Все это как-то подозрительно!..» Я прогнала плохие мысли, в самом деле, глупо задавать себе вопрос: не опасно ли идти с незнакомым человеком на чердак, если ты и так находишься в его доме? И еще – в полной власти. Невольно мне полезли в голову фильмы о маньяках, и эти кадры я прогнала прочь волевым усилием. «Со мной все в порядке, ничего не случится, – твердила я заветную мантру. – Ничего и никогда…»

– Прошу! – Андрис галантным жестом открыл дверь.

Я невольно ахнула. Маленькое темное помещение было озарено светом свечей. Они стояли по углам, свет был неярким, мерцающим. Запах хвои наполнял чердак. Хотя чердаком я бы эту комнатку не назвала – она была похожа на маленькую уютную норку… И еще остро пахло апельсинами. Над маленьким окном висела большая золотисто-синяя гирлянда. Вот откуда этот запах у самого Андриса! Он пропитался им. Посредине комнатки, ближе к окну, стояли небольшой прямоугольный стол и два стула с высокими спинками.

– Ну как?

– Потрясающе! – выдохнула я. – Очень, очень красиво.

– Рад, что угодил вам.

– Спасибо. В последнее время мне не так уж часто угождают.

– А в чем дело? Неприятности по работе?

– Нет-нет, – я поспешила опровергнуть это предположение. – С работой все в порядке.

– Это хорошо. Плохо, когда у красивой женщины появляются проблемы.

– Разве я что-то говорила о проблемах? – делано удивилась я.

– Это я просто так ляпнул. Обещаю впредь лучше следить за своими словами. Садитесь к столу. Скоро Новый год!

– Да… Как-то и не верится.

– Почему же? – Он пристально посмотрел на меня.

– Просто так, – уклонилась я от ответа. – Этот праздник, которого ты ждешь. А он почти всегда обманывает ожидания.

Мой страх постепенно улетучивался. Здесь, на этой мансарде, не хотелось думать ни о чем плохом. Тем более что Новый год все еще оставался моим любимым праздником, несмотря ни на что. В Деда Мороза я, как взрослая девочка, уже давно не верила, но каждый раз под Новый год с тупым и завидным упрямством загадывала одно и то же желание, которое, впрочем, не сбывалось. Но я и не думала, что оно сбудется. Скорее всего, я загадывала его по привычке, не изменяя старым правилам и принципам.

Тем временем Андрис ловко снял с полочки два бокала и достал откуда-то из-под стола бутылку шампанского.

– Не возражаете? – промурлыкал он.

– Нет. – В моем голосе помимо воли прозвучала насмешка. – Какой же Новый год без шампанского? Как-то и неприлично даже.

– Точно! А здесь собрались приличные люди. Поэтому без шампанского нам никуда. Так ведь?

Я оставила этот вопрос без внимания и подперла щеку рукой.

Ирреальность происходящего была очевидна. Задание Вениамина ждет меня впереди. Выполню я его или нет – неизвестно. Но в передрягу со смертельным финалом я уже чуть не попала. Веселенький зачин для Нового года, ничего не скажешь. А если меня хотели просто попугать? Постреляли – лишь для острастки. Чтобы я развернулась на сто восемьдесят градусов и уехала обратно? Этот вариант тоже годится в качестве версии.

– До Нового года осталось… – Андрис посмотрел на часы, – пятнадцать минут. Телевизора здесь нет. Новогоднего «Огонька» вы не увидите. Поздравления вашего президента – тоже.

– «Огоньки» я не смотрю. И давно. Сплошная скукотища. Так что потеря невелика.

– Кажется, самое время нам познакомиться поближе, учитывая обстановку. Вы не находите?

– А зачем? – тряхнула я головой. – Зачем нам знакомиться? Спасибо за приглашение. Но мы сейчас встретим Новый год, чокнемся. Потом разбежимся – и все. Каждый в свой угол. Считайте, что ничего и не было. Разве не так? – И я посмотрела ему прямо в глаза.

На секундочку мне показалось, что он стушевался. Или все-таки показалось?

Но мой визави сразу же овладел собой.

– Вообще-то вы правы! Но иногда романтические обстоятельства все-таки обязывают людей познакомиться поближе. Думаю, вы меня поняли.

– Конечно, поняла. – Почему-то мне хотелось все время дерзить ему, подкалывать его, хамить. И это было ужасно, потому что человек спас меня от смерти, выручил, предоставил безопасное место… То есть получалось, что я – форменная неблагодарная скотина. Но и остановиться я не могла. Меня куда-то несло на всех пара́х. Такое состояние я называла «без тормозов». Это случалось, когда эмоции брали верх над рассудительностью. Хотя Веня всегда ругал меня за это и говорил, что надо уметь сдерживаться, но в такие моменты мне было очень трудно себя контролировать, как я ни старалась.

– Ну, если вы пользуетесь ситуацией…

– Я пользуюсь? – перебил меня мужчина. – Ну, это удар ниже пояса! Вроде бы я вас спас… Или все-таки дело обстояло не так?

– Кто кому сейчас наносит удар ниже пояса? – рассердилась я и закусила губу. – Я не просила вас меня спасать, и вообще…

– Что «вообще?» – откликнулся он и посмотрел на часы. – До Нового года всего пять минут. Говорите быстрее!

– Зачем быстрее?

– Я хочу успеть сказать тост.

Я – неожиданно для самой себя – расхохоталась:

– Хотите заменить для меня спич президента?

– Нет. Просто хочу сказать теплые слова в ваш адрес.

– А они действительно будут теплые? – засомневалась я.

– Горячие, – пообещал Андрис. – Можно сказать, раскаленные.

– Тогда – валяйте.

Он поднял глаза, как бы призывая небо в свидетели. Мол, с такой дерзкой особой ему не по пути. Но сейчас, сию минуту, он вынужден терпеть меня… и ничего с этим поделать не может. Бедный мальчик!

– Бедный мальчик! – Невольно я сказала это вслух.

– Что?! – Он взглянул на меня. Блин, в этих глазах утонуть можно. Вот чертяка!

– Это я про одного человека…

– Бывшего?

– Вы слишком любопытны!

– Разве? – С этими словами он молниеносным движением раскупорил бутылку шампанского.

Откуда-то послышался звук взорвавшейся петарды, следом прозвучал чей-то радостный крик.

– Вот и Новый год пришел! – Андрис разлил шампанское и поднял свой бокал. – Предлагаю выпить за то, чтобы жизнь не была скучной и приносила нам приятные сюрпризы.

– И все? – рассмеялась я. – Судя по всему, тост ожидался длинный. А это – короче не бывает.

Мы чокнулись.

– Вы не находите, что теперь все-таки пришла пора представиться?.. – с улыбкой сказал он.

– Ну что же! – вздохнула я. – Первое слово, как я понимаю, за мной. Тогда начну. – Я повертела бокал в руке. – Ничего особенного или выдающегося в моей биографии нет. Работаю скромным менеджером по распространению продуктов питания.

– Вот как! – Брови мужчины взлетели вверх. – Я почему-то подумал другое…

– Что вы там выдумали, меня не волнует, – сказала я почему-то зло. Чем-то меня мой собеседник сильно раздражал. Но вот чем, я пока что определить не могла. – В угоду вам я свою биографию переписывать не собираюсь.

– А я вас об этом и не прошу.

– Очередь за вами, – напомнила я.

– Ваш рассказ был короток.

– Посмотрим, каким будет ваш.

– Я сотрудник фирмы, занимающейся электроникой.

– Дешевыми поставками из Таиланда и Китая, – не удержалась я.

– А вы ядовитая, весьма!

– Увы! – я покачала головой. – Такой я была далеко не всегда. Такой меня сделала жизнь, которая часто била меня по голове, и в целях безопасности мне пришлось обзавестись ядом.

– Не переборщите…

Мы замолчали.

С улицы до нас доносились крики и хлопки петард.

– Вы все время здесь живете? – спросила я и тут же поняла, что сморозила глупость.

– Я перебрался сюда десять лет тому назад. Думал здесь открыть бизнес.

– И как? Эстония вроде бы по-европейски вполне цивилизована для бизнеса.

Андрис хмыкнул:

– Это миф, мой дорогой менеджер по распространению продуктов питания! Живучий стойкий миф. Приходите, мол, сюда с денежками и инвестируйте их в эстонскую экономику! Здесь все по-европейски законно и честно. За этими словами, как правило, ничего нет. Все решают родственные и клановые связи. Как на Кавказе. Эстония – небольшая страна, и все являются друг другу родственниками или знакомыми. Все друг друга знают или знакомы через вторые-третьи руки, и стойко держат оборону против чужаков, которых они считают лохами. Правды добиться почти невозможно. Более того, заманивание и разводка инвесторов из России стали почти национальным видом спорта. Мне еще повезло, что у меня есть прибалтийские корни. Стало быть, я хотя бы наполовину свой. И то… – Андрис замолчал. – А чистокровному русскому здесь добиться правды невозможно. Никто ему здесь не даст честно вести и развивать свой бизнес. Будут вставлять палки в колеса, пока не разорят, не кинут.

– А где вы раньше жили?

– В Питере.

Мы помолчали, а потом еще минут десять перебрасывались ничего не значащими словами. Мне показалось, что Андрис уже тяготится моим обществом и поддерживает разговор исключительно из вежливости. В самом деле, не выставлять же меня на улицу в начале первого часа ночи в незнакомом городе? Паузы между репликами становились все более тягучими и длинными, и я решила положить этому конец:

– У вас найдется комната для меня?

– Конечно. И не одна.

– Мне вполне хватит и одной… – пробормотала я. – Может быть, вы покажете мне ее? Сегодня только прилетела, так сказать, с корабля на бал, с дороги устала немного…

– Одну минуту. Предлагаю выпить еще по бокалу шампанского. Глинтвейн уже остыл…

Шампанское слегка ударило мне в голову. Во всем происходящем был привкус нереальности. Вообще, когда попадаешь в первый раз в незнакомый город, сразу появляется странное чувство: все вокруг чужое – то ли это сон, то ли явь… Словно угадав мои мысли, Андрис спросил:

– Город вам удалось посмотреть?

– Практически нет, – пожала я плечами. – Времени было очень мало. Пока что я просто распаковала вещи. Побродила немного по старому центру, вдохнула воздух старины. Заглянула в кафе. Остальное вы уже знаете. История творилась у вас на глазах… – И я замолчала.

Мы спустились на один уровень ниже. Комната, куда привел меня Андрис, была небольшой, но очень уютной: двуспальная кровать, шторы теплого терракотового цвета, круглый деревянный столик с двумя стульями, трюмо. Похоже на женскую комнату. Может быть, он был когда-то женат? Или и сейчас состоит в браке, а жена просто уехала в командировку или к родным?

– Я холост, – ответил моим мыслям Андрис. – Это комната для гостей.

Я подошла к окну. И вдруг увидела человека, стоявшего около дома и поднявшего голову. Я резко отпрянула за занавеску.

– Там! – прошептала я, вытягивая руку. – Смотрите аккуратно, чтобы вас никто не увидел. – И я схватила Андриса за локоть, удерживая его от следующего шага.

– А вы пугливы, – сказал он холодным тоном, освобождаясь от моей руки и подходя к окну. – Здесь никого нет. Посмотрите.

Я опасливо выглянула из-за занавески.

– На улице только что был человек! Он стоял вон там и смотрел на ваши окна. Я не могла ошибиться! – настаивала я на своем.

Андрис покачал головой:

– Вы устали… и вам могло померещиться.

– Устала! Ну и что? Вы что, считаете меня дурочкой?! – вспыхнула я.

– Никто вас дурочкой не считает. Но вы так хотели лечь спать…

Я подошла к трюмо. На меня смотрела темноволосая девушка с капризным ртом и темными глазами. Я коснулась рукой зеркала.

– Вы хотите туда? – услышала я насмешливый голос. – В Зазеркалье? Уверяю вас, эта комната не место для сказок. Хотя вы настоящая принцесса.

– Да ну вас!

Внезапно я покачнулась, и меня подхватили на руки.

– Настоящая принцесса, – шепнул он мне в самое ухо. – Попавшаяся в лапы нахальному негодяю!

Я слышала биение собственного сердца – в такт с его сердцем. Мы рухнули на кровать – и словно провалились в вязкую сладкую тьму. Сумасшедшая страсть накрыла меня с головой. Кровь гудела в висках, и мое тело таяло и плавилось от наслаждения. Прилив чувств был таким сильным, что мне казалось: еще немного – и я задохнусь.

Он был сильным и чувственным… Сильным и нежным… Андрис крепко сжимал меня в объятиях, словно боялся, что я выскользну или убегу. Наши тела сливались, и теплая влажная плоть была одним целым…

Я с силой прижалась к нему, готовясь принять его всего, без остатка. Мы оба взмыли в небо – и рухнули вниз. Одновременно. И я не слышала собственного крика, исторгнувшегося из глубин моей души…

Свернувшись в комочек, я прильнула к Андрису, ощущая, как меня наполняют радость, наслаждение и какое-то странное спокойствие. Словно я нашла то, что давно искала, и теперь моя цель достигнута. Река вошла в свои берега…

Проснулась я словно от внутреннего толчка и сразу села на кровати. Через несколько секунд я вспомнила события вчерашнего вечера и ночи, а вспомнив, невольно улыбнулась. Затем в памяти всплыло нападение мотоциклиста, и по спине моей прошла дрожь. Надо сегодня же созвониться с Веней и выяснить: через кого могла произойти утечка информации?

Затем мысли мои вернулись к Андрису. Кажется, Новый год начался с забавного любовного приключения! Я коснулась рукой своих губ. Они припухли от вчерашних яростных поцелуев. Ну и зверь, покачала я головой. Кто бы мог подумать, что в таком уравновешенном на вид мужчине скрывается такой страстный любовник! Это все новогодняя ночь виновата. А может быть, у него долго не было женщины… Хотя вряд ли такой мужчина мог долго оставаться без женского внимания. Теперь мне оставалось одеться и спуститься к завтраку. Видимо, я спала очень долго, и меня почему-то не разбудили. Я протянула руку к тумбочке и взяла мобильник. Посмотрела на циферблат. Было уже одиннадцать часов утра. Обычно я так долго не сплю, разве что на отдыхе, и то крайне редко. Я вскочила, оделась и прислушалась. В квартире стояла тишина, и это меня немного обеспокоило. Неужели я здесь одна? И мой спутник куда-то ушел, даже не предупредив меня?

Я провела языком по губам и, нажав на ручку двери, открыла ее. Похоже, в своих опасениях я оказалась права: в квартире никого не было.

– Андрис! – позвала я негромко. В ответ – тишина, и я на всякий случай крикнула еще раз: – Эй!.. Вот незадача, – сказала я вслух. – И что теперь делать?

На кухне меня дожидался завтрак – свежие тосты с вишневым джемом, бутерброды с сыром и записка: «Приду не скоро. Оставь свой телефон. Вчера не успел спросить».

Я порвала записку на мелкие клочки и задумалась. Оставаться в его квартире смысла нет. Мне нужно еще сделать пару звонков и включиться в задание, которое мне дал Веня. И потом… Андрис не написал, чтобы я дождалась его. Это меня немного раздосадовало.

– Но вообще-то, милочка, – сказала я уже совсем громко, – ты неприлично много думаешь о нем! Переспать с мужчиной – это еще не значит попасть под его влияние. А один раз вообще не считается. Так, мимолетное приключение.

В прошлом у меня бывали такие яркие эпизоды, но обычно они стремительно тускнели и стирались из памяти. Надеюсь, что и в этот раз будет точно так же. Я нахмурилась. Признаться, я не ожидала, что мой вчерашний визави смоется утром, не переговорив со мной. Это я могла трактовать лишь как верх невежливости с его стороны. Мог бы и завтрак в постель подать!

Интересно, у него было много женщин? И был ли он когда-нибудь женат? Вряд ли такой интересный мужчина остался до своих тридцати с лишним лет неокольцованным. Правда, кто знает… Обычно такие интересные мужчины бегут от брачных обязательств, они – охотники за легкими приключениями и коллекционируют женщин, как зажигалки или марочные вина.

Я быстро позавтракала – выпила кофе, съела печенье – и задумалась. Надо было уходить, но, честно говоря, хотелось остаться. И дождаться Андриса.

…Андрис, Андрис… я слишком много думаю о нем, с раздражением отметила я.

Я вышла из его квартиры, захлопнув за собой дверь. Минуту-другую я стояла, прислушиваясь: не раздадутся ли какие-нибудь звуки или вдруг внезапно вернется хозяин? Но во всем доме царила странная тишина. Как будто бы его жильцы внезапно покинули его, разъехавшись по своим делам.

В гостинице девушка на ресепшене скользнула по мне равнодушным взглядом и протянула ключи от номера, когда я его назвала.

В номере было тихо, где-то за стенкой слышались голоса двух людей, споривших меду собой.

– Вот и наступил первый день Нового года, – сказала я себе, опускаясь на кровать. – Кто бы мог подумать, что я встречу Новый год в такой… романтической обстановке! И с таким интересным мужчиной… А теперь пора и к работе приступать, – со вздохом произнесла я, запуская руку в волосы. – Тем более что кому-то мой приезд встал поперек горла, и он организовал вчерашнее нападение на меня.

Я позвонила Вене. Он, выслушав меня, пару минут молчал. Потом, откашлявшись, сказал, что утечка информации могла произойти по нескольким каналам. Так что вычислить «злоумышленника» почти нереально. «Ты будь осторожна там», – велел он с тревогой. Как будто я нарочно лезла под пули и искала встречи с опасностью!

Попрощавшись с Веней, я достала из сумки записную книжку и набрала нужный номер. Когда мне ответили, я спросила:

– Борис Степанович?

– Да.

– Я от Вениамина Александровича. Мне нужно срочно с вами поговорить.

– Хорошо. Жду вас в час дня. Вас это устроит?

Этот вопрос был совершенно излишним: меня бы устроило любое время. Я приехала сюда по делу, которое требовалось срочно раскрыть. Если бы мне предложили встретиться у черта на рогах в три часа ночи – я бы и то согласилась. Но мне следовало выдержать хорошо рассчитанную паузу, чтобы «обозначить» начальственный тон и не продемонстрировать своего рвения. Досчитав мысленно до пяти, я сказала твердым тоном:

– Да. Мне это удобно. Называйте место…

Он назвал мне адрес кафе, и я записала его в блокнот. Нужно было еще свериться по карте: как туда пройти и сколько времени уйдет на дорогу…

В чужом городе всегда приходится все тщательно перепроверять, и по несколько раз, чтобы прийти вовремя, так как дорога – полнейшая неизвестность, и сколько времени на нее потребуется – это тоже покрыто мраком.

Я пригладила волосы и пошла в ванную принять душ. Перед этим я достала из чемодана блондинистый парик, который решила надеть на встречу с Борисом Степановичем, чтобы мое сходство с Региной не бросилось ему в глаза.

Борис Степанович ждал меня в кафе. Я посмотрела на часы: тринадцать ноль-ноль. Соболев оказался толстеньким низеньким мужчиной со светло-серыми глазами чуть навыкате. Типичный «Колобок», окрестила я его про себя.