Текст книги "Проект Сократ"

– Вы все сдохнете еще до моего рождения! – скорей прохрипела, чем выкрикнула девушка, но ритмичное урчание голодного огня заглушило слова.

«Я и сама умру за две с половиной тысячи лет до своего рождения. Это даже не забавно».

Мысль растворилась в затопившей сознание волне жалости к себе.

«Дернул же черт… Зачем я согласилась на эту авантюру!?»

Строчки из исторических монографий, за которыми был проведен не один год, вдруг поплыли, покачиваясь и дергаясь, вместе с сизыми клубами дыма.

«Интересно, о чем думала Жанна д’Арк в последнюю минуту жизни? Не хотела ли она перелистать страницы назад и прожить все по-другому?»

Лоскут ткани, свисавший с бедра, вспыхнул. Над площадью разнесся пронзительный крик девушки. Толпа взорвалась радостными бесчеловечными воплями.

«А все ведь так хорошо начиналось…»

Эти богачи из Корпорации обещали не только кучу денег за экспедицию отвалить, но и открыть центр по практическому изучению древней истории. Чтобы она могла путешествовать в разные времена и привозить редчайшие артефакты, уничтоженные временем. Вот зачем ты согласилась на эту авантюру, дорогуша.

«И ведь ни на кого не спихнешь этот косяк. Моя самодеятельность погубила всех троих…»

Дар попыталась повернуть голову вправо. Там, на телеге, лежали связанные Рус и Вик. Она видела их краем глаза. Нормальные парни, хоть и не без своих тараканов, конечно.

– Простите меня, – одними губами прошептала она.

Пламя снова лизнуло ее ногу. Это было больно, но Дар сдержала крик. Она вдруг поверила, что все еще может закончиться хорошо. Сейчас Рус выплюнет кляп, зубами загрызет стражника, который так удобно сидит у повозки с пленниками и не отрывает глаз от костра. Потом разрежет путы о наконечник копья, и с перепачканным кровью лицом, поспешит ей на помощь. Одним ударом уложит всех стражников, раскидает толпу. выдернет столб прямо из костра и унесет ее в цветущую степь.

Но Рус не двигался.

Стало нестерпимо жарко. Пламя бушевало, рыча и кусаясь. Черный дым разъедал глаза.

Сквозь пелену набежавших слез Дар увидела картину Васнецова – три богатыря, как в Третьяковке.

«Какая неожиданная галлюцинация! Наверное, это гипоксия мозга – воздуха не хватает из-за этого чертова ошейника. Хотя, если я еще могу хотя бы мысленно произносить «галлюцинация» и «гипоксия», значит, не все так плохо…»

Дар сморгнула слезы.

Богатыри остались.

Три бородатых красавца на косматых лошадях проталкивались сквозь толпу. Самый крупный – пожалуй, даже побогатыристей Ильи Муромца, – задал короткий вопрос стражникам. Ответ Дар не расслышала, но он махнул рукой в сторону пылающего огня. Насупил брови, снова что-то рявкнул и достал из-за спины внушительных размеров боевой топор.

«У него все такое огромное», – невольно восхитилась Дар.

Стражники взмахнули копьями, но двигались они слишком медленно. Богатырь отдал короткую команду, и его конь встал на дыбы. Левое копыто угодило точно в лоб гнусавому, и он рухнул, как подкошенный. Правым копытом конь сломал ключицу хрипатому, и тот, заорав от боли, начал оседать в пыль.

«А кто же теперь Апаму приласкает? Бедняжка уснет нецелованная!» – внезапная мысли обожгла голову Дар изнутри сильнее, чем огонь снаружи.

Конь опустился и развернулся вправо, сминая еще двоих стражников, а третьего лягнул задними копытами – сбил дыхание, а заодно и шлем с головы. Бронзовый чепчик запрыгал по земле. В другую сторону полетели отрубленные головы: Илья – ну а как его еще называть, не успели познакомиться, – своим топором зарубил сразу двоих. Оставшиеся стражники попятились от костра, встопорщенные копья ходили ходуном в их дрожащих руках. Взбешенный великан напирал на них, гортанно крича и вращая глазами для устрашения.

Еще один стражник рухнул, глядя невидящими глазами на приближающегося по неспокойным водам мрачного Харона в лодке. Да только тот, поняв на полпути, что обознался и тут совсем другая мифология, сверкнул гневно глазами и развернул лодку влево. Тревожат в этом городе понапрасну слишком часто. Не живется здесь людям спокойно – мало кто умирает своей смертью. Все спешат куда-то, раньше времени, в тьму огненную, то горло соседу перерезают, то сами под меч лезут за взгляд косой, брошенный ненароком, или за слово бранное, в суете вылетевшее.

Дар, истерев запястья о веревки до саднящей боли, попыталась было разбить затылок о столб сзади. Участь быть сожженной заживо сменялась перспективой быть похищенной этими косматыми варварами. А те – час от часу не легче – принесут ее своему божеству в жертву посреди ночи, или по кругу пустят, а потом горло перережут. Да что там, много вариантов в голове крутилось, куда более цветистых. Услужливые параграфы с картинками так и всплывали в воспаленном сознании. Лучше уж самой голову разбить…

Жалкий хлопок затылка о бревно в другую минуту мог бы вызвать усмешку. Размах слишком мал. Надо бы как те два всадника перед помостом, – хватают за шкирки всех, кто подвернется под горячую руку, и впечатывают лбами друг в друга, до треска – разбивай не хочу.

– Рус! Очнись! Мне нужна твоя помощь! – женский крик, при желании, может разбудить и страшное чудище на дне океана, но треск горящей соломы да крики вокруг поглощали его, словно болотные квакши, методично высовывающие язык и стирающие комаров из воздуха.

Те самые разбиватели чужих лбов – пусть пока побудут Добрыней и Алешей, – ответили ей гортанными воплями, подскакали к столбу, спешились и стали ногами разбрасывать горящие вязанки хвороста. Толпа ломанулась, чтобы им помешать, но Илья описал сверкающий полукруг топором, и люди застыли.

– Не бойтесь, их слишком мало, – науськивал караванщик. – Схватите их!

Огня стало меньше, а дым повалил сильнее. Дар чихнула, на глаза снова набежали слезы. Сквозь соленое марево она увидела статую, как на фонтане в Петергофе: сверкающий в лучах солнца золотой Самсон раздирает пасть не менее золотого льва.

Сморгнула.

Нет, это еще один богатырь, – и откуда только взялся?! – борется с огромным псом, которого выпустил кто-то из толпы. Оскаленная пасть, жуткий рык, пена летит во все стороны, а Самсон лишь улыбается. Голыми руками душит зверюгу. Да, не так эффектно, как в легенде со львом, но ведь это все по-настоящему. Пес перестал рычать, потом заскулил, а через некоторое время и вовсе затих. Самсон отбросил тело в толпу, вызвав изрядное смятение.

Тем временем Дар освободили от пут и вытащили из огня.

– Это демоны! – завопил отшельник, прижимая к груди мохнатую шапку. – Они пришли, чтобы спасти пэри! Не дайте им сбежать!

Толпа застыла. Даже самые разгоряченные мужчины в один момент утратили весь свой пыл. Сражаться с демонами? Безнадежное занятие.

– Я заплачу серебром за голову каждого демона! – воздел руки караванщик. – А за пэри – золотом!

Двадцать бродяг вышли вперед, доставая ножи и дубинки. За ними качнулась и вся толпа, как пригибается трава в степи под порывом ветра.

Муромец засмеялся, потрясая окровавленным топором, и оглушительно свистнул. Раздался стук копыт и на базарную площадь вихрем ворвались всадники. Не больше дюжины, но двигались они так стремительно, что мигом опрокинули задние ряды и, топча зевак копытами, ринулись к своему вожаку.

Впереди, на белоснежной лошадке, скакала стройная девушка в меховой накидке. На полном ходу она выхватила из колчана на бедре три стрелы, две зажала во рту, а еще одну выпустила из небольшого изящного лука. Стрела пронзила меховую шапку отшельника и пришпилила ее к столбу, у которого пару минут назад прощалась с жизнью Дар.

Вторая стрела вонзилась в землю у ног караванщика, который побежал к стражникам, и старик застыл в нелепой позе, ожидая смерти.

– Черные стрелы! – пронеслось по толпе. – Черные! Это не демоны, это скифы!

Бродяги побросали оружие и бросились врассыпную. Ладно еще с демонами биться – хоть и страшно, но справиться можно. Но связываться со скифами – верная смерть. Несколько случайных зрителей ушли вслед за ними, неодобрительно покачивая головами. Но большинство зевак лишь отошли подальше, расширив круг для решающей сцены. Доблестная стража города Мараканда разберется с чужаками. Или, наоборот. В любом случае, они предвкушали отличное зрелище: раз уж с казнью не повезло, так хоть битву покажут.

Два богатыря, освободившие Дар, передали ее подоспевшему Самсону, а сами вскочили на коней и присоединились к отряду кавалерии.

– Идем, надо уезжать отсюда, – сказал скиф с ужасным акцентом.

Она почти не разобрала смысла слов, но догадалась по резким жестам и торопливой интонации.

– Да, идем! – кивнула Дар и поспешила за скифом к его пятнистой лошади.

Такую необычную расцветку она прежде видела только у коров, да и то на картинке. Где бы она встретила живую корову?! А эта лошадка еще и размером была с быка, или даже с небольшого слона. Или это кажется с перепугу?

Внезапно поняла, что страха нет. Он куда-то улетучился. Нервное напряжение резко схлынуло, вместе с адреналином, и Дар почувствовала боль во всем теле, дикий голод и не менее сильную жажду.

Чуть поодаль лежала гора дынь. Забыв обо всем, бросилась туда. Один спелый плод скатился прямо к ногам девушки, подпрыгивая, словно мяч, и лопнул от удара о вытоптанную землю. Дар просунула пальцы в хрустящую трещину. Вырвала кусок, истекающий соком. Издавая невнятные урчащие звуки, вгрызлась в молочно-белую мякоть, не задумываясь об эстетике и гигиене. Плевать на липкие ладони. Плевать, что кожура не мытая. Плевать на все!

– Черт побери, божественно! Я сейчас сдохну, как это вкусно! Хотя…

Дар на секунду застыла, сглотнув разом слишком большой, чудом не застрявший кусок. Сок торопливо потек в локтевой сгиб, орошая с него и накидку, и босые ступни. На вкус дыня была, как счастье. Терпкий медовый сироп, текущий из ее мякоти, подействовал на пересохший рот странным образом: Дар начала ощущать языком… ароматы. Да, она будто вдохнула туман, растворивший в каждой своей капельке пыльцу цветущего луга, а еще душистую мяту с шиповником. Такими духами она бы обязательно побрызгалась перед свиданием.

В голове возникла картинка. Свидание. И кто же там стоит с роскошным букетом пионов под часами? Рус? Ничего себе, подсознание шалит… Говорят же, из голодания надо выходить постепенно, а то галлюцинации неизбежны.

– Идем! – Самсон настойчиво тянул ее за локоть, впрочем, довольно мягко. Дерни он в полную силу, руку вырвет из плеча.

– Идем! – согласилась Дар. – Нет, бежим! Рус…

Она кинулась к повозке.

«Господи, только бы Рус был жив» – промелькнуло в голове. – «Что? А, да. И Вик, конечно, тоже. Мы ведь – команда».

Дар вскрикнула, увидев, как сильно досталось ее спутникам. Лица – сплошные кровоподтеки. Пальцы распухли, пятки разбиты в кровавое месиво, наверняка, били бамбуковой палкой, изверги.

Она выдернула кляпы. Вик шумно задышал и попытался укусить ее за палец.

– Тише, тише! Свои. Это я, Дар.

– Раньше нас в рай успела? – еле слышно пробормотал Рус.

– Пх… ы… ть, – Вик облизал разбитые губы. – Меня в рай не пустят точно. Значит, мы все в аду. Ощущения прям похожие.

– Главное, что мы живы, – на глаза Дар навернулись слезы. Потерла липкой ладонью и тут же пожалела. Глаз отчаянно защипало. – А остальное до свадьбы заживет.

Сказала и осеклась.

Свадьба – это какой-то другой мир, совсем нереальный, сгинувший в далеком прошлом.

Точнее, в будущем.

– Надо забрать их, – Дар умоляюще сложила руки. – Этого. И вон того. Понимаешь?

Самсон кивнул и что-то гортанно прокричал. Подскакавшая лучница достала из-за пояса нож и освободила Вика. Секунду помедлила, будто оценивая, и рывком затянула его, охающего и матерящегося, на свою лошадь и, посадив за спиной, умчалась с площади. Дар успела заметить, что обеими руками Вик держался за грудь прекрасной лучницы. Неисправимый!

Самсон поднял Руса и повел, поддерживая за плечи. Наперерез к ним ринулись четверо осмелевших стражников. Скиф резкими оплеухами отправил в нокаут троих. Еще одного вырубил вдруг оживший Рус: схватил за волосы, крутанул вокруг своей оси и впечатал виском в свое колено.

Тут же охнул и зашатался, но Самсон не дал ему упасть. Усадил на коня, а сам побежал рядом, держась за черно-белую гриву. Ишь ты, рысью! Надолго ли его хватит? Судя по задорной улыбке, скифу и марафон покажется легкой утренней пробежкой.

Но это ладно, а кто теперь будет спасать ее?! Оглушенные стражники сидели на земле и смешно трясли головами, но их братья по оружию сбегались отовсюду и выстраивались в прямоугольник, ощетинившийся копьями. Их было уже больше тридцати, а из узких улочек, окружавших рынок, прибывали новые.

Земля ушла из-под ног у девушки.

– Нет! – взвизгнула она, оглядываясь.

Илья Муромец поднял ее в седло, как пушинку. Посадил перед собой и сказал что-то совсем непонятное.

«Если он попробует лапать меня за грудь, как какой-нибудь Вик…» – в конце этой мысли в голове запульсировали две кнопки. Зеленая, с надписью «сразу да», и красная, на которой светилось строгое «нет».

Нет?

А, там просто не все лампочки зажглись. «Почему бы и нет». Ну, посмотрим, как пойдет…

Дар улыбнулась своему спасителю и, внезапно, заорала:

– Смотри! Смотри! Воры!

Караванщик с сыном, под шумок, пока никто не видит, решили присвоить «волшебные шкуры» и волокли слегка обгоревший мешок, подальше от сбегающихся стражников.

Скифский конь в мгновение ока догнал негодяев. Юный погонщик верблюдов испытал на себе гнев пэри – Дар вывернула его ухо, да так сильно, что там что-то хрустнуло, а Муромец отбросил мальчишку пинком аж на пять метров. Потом вырвал мешок из онемевших рук седобородого и перебросил одному из своих всадников. Тот поймал добычу на лету и помчался вслед за остальным отрядом, спешно покидавшим площадь.

Скифский вожак поворотил коня, а Дар положила свою ладонь на его широченную грудь и почувствовала, как перекатываются разгоряченные недавней схваткой мышцы.

– Пожалуйста, еще кольца! – она указала на перстни, нанизанные на пальцы караванщика. – Их тоже надо забрать. Нельзя мне без них!

Дар, боясь быть непонятой, потрясла двумя ладонями разом, будто надевая перстни на пальцы.

Богатырь, не сходя с коня, схватил старика за шкирку. Тот дрожал, как осиновый лист, и тихонько скулил от страха.

– Снимай, – прошипела Дар, не испытывая к ворюге ни капли жалости.

– О, благородная пэри! О, солнцеликая! Прости недостойного пса. Я все верну! Все отдам, – выл караванщик, пытаясь содрать кольца с пальцев. Но те застряли намертво.

Стражники, которых набралось уже с полсотни, наконец, поверили в свои силы и подгоняемые зеваками, шаг за шагом, пошли в атаку на последнего скифа, задержавшегося на площади. Они не спешили, втайне надеясь, что опасный противник успеет ускакать – кому же охота умирать? Дураков нет.

– Снимай, живо! – прикрикнула Дар.

– Не могу, – побелевшими губами прошептал седобородый.

Муромец ухмыльнулся и, сжав его запястье, поднял старого обманщика над землей.

– Не погуби! – заорал тот, едва не теряя сознание от страха. – Не убива… а-а-ай!

Сверкнуло лезвие боевого топора, и караванщик полетел на землю, заливаясь кровью. Скиф бросил отрубленную кисть на колени внезапно побелевшей Дар и подмигнул.

Ну вот, теперь можно и удирать.

Глава 12

«Никогда больше не поеду этим поездом. Что за рельсы?! Как будто на них для разнообразия наварили волнообразных булыжников да шуршащей гальки. И этот стук… Похоже, у вагонов ослабли крепления или просто сцеплены криво – то и дело бьются друг о друга, норовя и ее выбросить с жесткой лежанки. Соседи безбожно шумные. Не стыдно им так орать?! Дембеля, небось. Залили глаза и буянят. Но как в одном купе поместилось столько народу? Не могла же я сесть в плацкарт, в самом деле…»

Дар лихорадочно пыталась вспомнить, куда брала билет на этот раз и что такого съела или выпила перед сном. Очень мутило и звенело, ощущения хаотично перемещались по телу в зависимости от степени качки. Разводная лапша, копченая колбаса, пирожок с капустой? Разум в опилках вперемешку с песком и пузырями, как от несвежей минералки, пытался восстановить картину последней трапезы. Лучше бы он этого не делал – мутить стало еще больше. Завихрения в районе желудка, возомнив себя крупномасштабным торнадо, плавно поползли вверх – выше, выше, к груди, к горлу. В голове от этого потемнело еще больше, но вдруг поезд остановился и качка прекратилась. Торнадо застыл в недоумении. Голоса, мужские голоса вокруг, зазвучали громче и ближе. Приехали? Что за станция?

– Ну, как она? – гулкий топот раздался совсем рядом.

В носу защипало от пыли и Дар, чихнув, открыла глаза.

Над ней возвышался мужской силуэт, с бородой и таким широким торсом что солнце скромно теснилось вдалеке, не рискуя даже касаться его своими лучами.

– Посейдон? – прошептала Дар спросонок.

– Хм-м, муж твой, что ли? – силуэт, резко закинув руку на лоб, крепко потер его.

– Нет у нее мужа, – сбоку на гнедой лошади подъехала девушка с хитро-лисьим лицом. – Мне Викки все рассказал.

– Нет мужа, ха! – бородач, пришпорив лошадь, резко развернулся, и, проскакав метров сто, вернулся. – Прекрасные новости!

Он снова ускакал, подняв серо-коричневое облако пыли.

– Викки? Вот болтун! – почему-то разозлилась Дар. – Где он? Я оторву ему…

Девушка-лисичка захохотала и поскакала назад, в конец кавалькады.

– Вик! Вик! – Дар поднялась на локте, но ее затылок тут же прорезала острая боль.

– Тихо, тихо, я тут, – болтун совершенно не смутился, в голосе его, как всегда, звучали нотки самодовольства. – Лежи, все в порядке.

Дар откинулась на что-то теплое и мохнатое, но вдруг снова вскочила, вспомнив недавние события.

– Вик, а где Рус? Он живой?

– Он тоже здесь. Не переживай, мы в норме.

Рус подъехал с другой стороны, долго всматривался в ее лицо и, наконец, кивнул. Дар отметила, что кровавые ссадины на его лице подсохли, а синяки на руках пожелтели. Сколько же времени она была в отключке? И куда ее везут? И кто эти…

Скифы!

Тьма в голове раздвинулась, как театральный занавес, и Дар увидела кошмарную сцену казни на рыночной площади Мараканда. Даже со стороны смотреть на этот спектакль было жутко, а уж участвовать в нем – избави Бог! Память подбрасывала все новые подробности. Этот огонь. Эти разбитые головы. Эта отрубленная рука…

Она посмотрела на три перстня на своих пальцах и уже не смогла сдержать тошноту. Еле успела свеситься через бортик повозки и ее вывернуло наизнанку.

– Блин, ну почему на мою сторону?! – возмутился Вик.

«Так тебе и надо» – злорадно подумала Дар и откинулась назад.

– Хорошо тебе в повозке, – вздохнул переговорщик.

– А тебе-то почему плохо? – удивилась она. – Не пешком ведь идешь.

– Ну как тебе объяснить… Вот на верблюде удобно: сидишь, как в кресле, покачиваешься. А эти собаки с копытами, – он потрепал лошадку по каурой гриве, – скачут припадочно, то рысью, то галопом. Я себе уже все отбил и натер…

Вик перестал жаловаться и приосанился. Мимо опять проскакала та самая девушка. Только теперь Дар узнала лучницу, которая лихо пронзала стражников черными стрелами, спасая ее от сожжения.

Бр-р-р…

Хорошо, что та жуть кончилась.

Но не факт, что со скифами будет лучше. Всякие страшилки про них рассказывали историки. Хотя, как показывает практика, верить учебникам далекого будущего нельзя. Придется изучать этот период методом проб и ошибок.

Она скосила глаза на Руса. Хмурится. Конечно…

«Сто процентов, едет и думает, что я во всем виновата, – Дар перевела глаза на неспешно плывущие облака. – Злится. Если бы я не сдвинула сроки экспедиции на сто дней, то мы бы уже давно забрали Сократа и вернулись назад. Не подвергая свои жизни особому риску. Да уж…»

Она разглядела высоко в небе птицу. Степной орел? Вон какой размах крыльев. Побольше, чем у реактивного ранца будет.

«Зато я спасла ранцы. И, если уж на то пошло, Руса с Виком тоже, – Дар упрямо поджала губы. – Могла ведь уехать со скифами, но нет, велела Муромцу забрать этих двух охламонов. Странно, что он вот так сразу послушался, но факт есть факт. Сама втравила нас всех в эту, скажем мягко, хрень, сама и вытащила. Как сказал бы Вик – win-win. Неплохая сделка с точки зрения бизнеса. Все живы и впереди еще почти три месяца на изучение древнего мира. Так что хватит испытывать чувство вины. А костер… Пусть это будет самой большой неприятностью из того, что с нами здесь случится, ладно?»

Последний вопрос-мольбу она адресовала высоко парящей птице. Та резко бросилась вниз и вскоре пропала из поля зрения девушки. Высмотрела добычу? Какого-нибудь суслика, беспечно высунувшегося из норки? Или согласилась исполнить просьбу? Поживем – увидим.

– Приветствую тебя, Дар! – раздался громоподобный рев над левым ухом.

Снова этот бородач. Илья Муромец из недавних воспоминаний. Чего он туда-сюда скачет. Так и будет по одной фразе кидать? Дар улыбнулась собственным мыслям, а скиф, похоже, принял на свой счет. Чуть склонив голову, он приложил руку к груди и заворковал.

– Смотрю на тебя уже целую ночь и весь день. Да, скоро опять зайдет солнце, но твоя красота озарит это небо даже в самую хмурую темную пору.

Ничего себе! Галантный медведь. Бывает же такое…

Дар, приподнявшись на левом локте, правой рукой попыталась откинуть назад разметавшиеся по лицу и плечам непослушные волосы.

– Кто вы?

– Я – Тентар. Сын великого вождя моего народа, – скиф не сводил с нее карих глаз. – К твоим услугам, прекрасная. Эй, там! Остановитесь! Всем спешиться!

Он ловко спрыгнул с коня и присел на край повозки.

Сын великого вождя. Мажор, значит. Теперь понятно, откуда эти великосветские замашки в глухой и дикой степи.

Дар вопросительно посмотрела на Руса. Тот заметно нервничал, а лошадь под ним так и ходила ходуном, не понимая, чего от нее хочет всадник и зачем все время дергает уздечку. На приказ остановиться она ответила благодарным ржанием.

– Я вспомнила. Вы – тот чудо-богатырь, что спас меня. И всех!

Дар с интересом разглядывала Тентара. Выше Руса на полторы головы. Облегающие кожаные штаны, заправленные в черные сапоги, обрисовывали каждый мускул на крепких рельефных ногах. Коричневый кафтан – или как там называется эта одежка? Хотя, не важно. Смотри, какой глубокий вырез на груди. На широкой и волосатой груди…

Дар нервно сглотнула, что не ускользнуло от внимания Руса. Подхватив лошадь под уздцы, он ушел вперед, словно вспомнив о чем-то важном. Ну и пусть уходит…

Дар продолжала любоваться скифом. Кольчужная безрукавка, небрежно наброшенная поверх кафтана, выгодно подчеркивала мощные плечи. То там, то тут были привязаны лоскутки кожи и меха, разноцветные ленты, которыми были перехвачены пучки густых длинных волос, развевались на ветру.

– А ведь я вас таким и представляла! – воскликнула Дар с нескрываемым интересом, и, распахнув глаза больше обычного, впилась взглядом в лицо Тентара. Казалось, оно вырезано из мрамора – ни один мускул не вздрагивает, ни одна морщинка не искажает идеальные черты. Скала, да и только. Но посреди этого каменного спокойствия неистово плескались два карих озера, полных расплавленной лавы, с поверхности которых ежесекундно срывались если не молнии, то искры. Глаза Тентара обжигали какой-то неведомой страстью, проникали глубоко в душу девушки и распаляли давно тлевшие там угольки, о которых она и сама давно уже забыла.

– Таким и представляла, – задумчиво повторила Дар.

– Тентар, надо ехать. Скоро стемнеет. Или разобьем ночлег? Лошади устали, – послышались голоса со всех сторон.

Игнорируя всех, скиф склонился над Дар, опершись двумя руками по обе стороны от девушки.

– Кого представляла, прекрасная пэри? Меня?

– Вас, да, – Дар отпрянула, чуть напуганная его напором. Взгляд заметался по сторонам. Только сейчас она заметила, что лежит на серой густой шкуре, – неужели, волчьей?! – а под ней было что-то твердое, как будто даже железное. Темно-синяя накидка, богато расшитая золотом, закрывала тело девушки до середины груди. – Точнее, не вас лично, а всех скифов. М-да. Что-то снилось мне. Голоса, образы. И вот теперь вы, ну, похожи на мои сны.

– А я такой, как ты, даже во сне не видел! И не мечтал увидеть, – Тентар наклонился так близко, что Дар увидела не только расширенные зрачки, но и длинные ресницы, стрелами расходящиеся в стороны.

Понимая, что сдвинуться назад невозможно даже на миллиметр, она подтянула покрывало до самой шеи, попытавшись за ним спрятаться.

– Ну, ну, только не бойся меня, чудесная пэри, – Тентар резко отпрянул. – Любуюсь тобой всю дорогу. Твоя нежная кожа может поспорить белизной со снегом, что зимой покрывает эти степи, – широким жестом хозяина он, не глядя, очертил все вокруг. – А твои волосы – они легче пуха. Ты лежала, такая маленькая и беззащитная на моем щите и моей шкуре, что, казалось, я держу тебя на ладони.

Скиф покачал руками, словно баюкал ребенка. Или он имел в виду что-то пошлое? Дар покраснела.

– Мне хотелось дотронуться пальцами до твоего лба и забрать всю боль, что причинили тебе люди. Успокоить, пока ты спала, а потом разбудить тебя поцелуем, – он говорил все это почти соприкасаясь губами с ее щекой, дыхание скифа обжигало. – Но я всего лишь сын вождя, а ты – прекрасная пэри.

Дар застыла и крепко, до боли, вцепилась в шкуру по обе стороны от себя, выдирая клочки шерсти. Взгляд Тентара, презирая приличия, настойчиво пробивал крепкую броню в ее сознании. Слишком быстро. Словно охотник, едва зайдя в лес и не успев еще выхватить ружье из-за спины, уже брал зайца, застывшего перед ним, голыми руками.

– А плащ… Тоже твой? – Дар попыталась перевести тему, но как сделать это, если голову кружит крепкий запах душистых трав, разогретого мха и сырой земли?

– Мой, Дар, мой. А ты – не моя. Пока не моя.

Тентар подоткнул накидку, укутывая Дар словно заботливый отец, а не возбужденный любовник. Неторопливо подошел к вороному жеребцу, вскочил на него и ускакал вперед, даже не оглянувшись.

«Как всегда, на самом интересном месте» – вздохнула Дар.

На горизонте мелькали силуэты то ли дымчато-обрисованных гор, то ли сгустившихся дождевых облаков. Трава вокруг покрывала все таким густым ковром, что земли и вовсе не было видно. Огромные серые валуны, похожие в закатном свете на спящих медведей, заставляли вздрагивать и раздражали глаз своей неуместностью посреди безбрежного простора. Дар скатала плащ Тентара плотным валиком и подложила под голову, а голые ноги закутала в серую шкуру. Прикрыв глаза – всего на минуту, – разрешила себе ни о чем не думать. Розовые и сиреневые, почти прозрачные облака постепенно темнея, плыли над пылающей головой. Звуки и ароматы вечерней степи обволакивали, словно кто-то большой вдруг мягко обнял за плечи и прошептал прямо в растрепанные волосы: «Доверься».

Дар окунулась в будоражащие фантазии и не заметила, как задремала.

– Стой! – могучий окрик разнесся далеко по степи, разбудив девушку. – Остановимся на ночлег здесь.

Дар распахнула глаза. Высокое серо-фиолетовое небо усыпали ранние звезды, тут и там все время загорались новые, складываясь в совершенно незнакомые созвездия. Мелькнула крылатая тень. Тот же самый орел? Или это уже другая хищная птица – филин отправился на ночную охоту? Если посмотреть на степь с неимоверно-заоблачной высоты, то скифы будут не больше муравьев. Черные точки двигались колонной, к некой далекой точке на карте, ведомой только им, а теперь расползались небольшим кругом, разбивая временный лагерь.

Кстати, насчет карты. Дар попыталась представить, где они сейчас. Судя по солнцу, от Мараканда скифы двинулись на северо-запад, потом повернули строго на запад, а последние пару часов двигались на север. К родным землям – скифы редко забредали так далеко на восток, все-таки их любимые степи располагались ближе к Кавказу. Это если верить историкам, конечно. А Дар уже сомневалась, в любой информации, почерпнутой из книг и учебников, и, подобно Сократу, склонялась к мысли, что вообще ничего не знает.

Ну, реально…

Тентар и его воины подоспели слишком вовремя. Как они оказались в нужном месте? Что привело их в такую даль? Возможно ли, что тот зеленый камень, из которого сложен портал, обладает не только скрытой энергией, способной проникать сквозь волны времени – как объяснял профессор Гаврилов? Вдруг тут совсем не физика рулит, а какая-то особая магия? И эта магия защищает тех, кто прошел через портал, от гибели? Нет, это слишком ненаучное объяснение. Если поверить в это, то можно слишком сильно расслабиться и попасть в еще более неприятные переделки.

Попробуем подобрать другое объяснение. Допустим, сыну вождя стало скучно, как всякому мажору с неограниченными возможностями, и захотелось отправиться в далекое путешествие. Или отец послал его на разведку? Вдруг скифы готовят очередной набег на города Средней Азии. Наверняка, такое случалось – не зря же стражники Мараканда побоялись связываться с горсткой кочевников. Знают, насколько свирепые бойцы эти скифы. И, кстати, глаза у них совсем не раскосые – выкуси, Александр Блок! Хотя и жадные, да.

Дар вспомнила взгляд Тентара и мурашки побежали по обнаженным ногам и плечам. Закусив губу до боли, она заставила свои мысли вернуться к географической карте.

Скорее всего, скифы предпочли обойти Бухару с севера, а теперь двигались где-то южнее Хивы. Куда они держат путь? Аральское море в этом веке все еще полноводное, туда соваться не станут. Пойдут наискосок, к северному берегу Каспия, а оттуда к Черному морю. Обогнуть его – вот тебе и Греция. С такими попутчиками ничего не страшно, а времени в запасе много. Чем не вариант?

Тентар все равно не отпустит. Его нарочитая галантность не должна обманывать, сразу понятно – сын вождя из тех мужчин, кто не понимает слова «нет». Любой запрет только распаляет его дикую натуру. Все, что Тентар считает своим, он рано или поздно возьмет – не силой, так хитростью. У мажора было много женщин, но еще ни разу не было пэри. Наверное, поэтому он и спас Дар: хотел пополнить коллекцию. И сейчас миндальничает лишь из опасения, что чародейка его заколдует или проклянет. Потому и не напирает слишком сильно, хотя весь этот охмуреж…

Мурашки устремились куда-то под накидку, Дар прихлопнула их горячей ладонью.

Нет! Она отмотала время на сто дней назад не для того, чтобы устроить романтическую прогулку с нереально-прекрасным дикарем по шикарным черноморским курортам. Другая цель манила доктора исторических наук – Вавилон. Придется изменить маршрут скифов и двинуться к южному берегу Каспийского моря. Пока непонятно как, но это нужно сделать.

Дар спрыгнула с повозки в росистую траву. Фиолетовые цветы безвременника потерлись о босые ноги путешественницы во времени. Не успев оценить иронию момента, Дар вскрикнула и прижала к телу расползающееся полотно, в которое завернулась еще в маракандской темнице.