Текст книги "Выйти замуж за некроманта"

Глава 7

Все утро Элеонора бесцельно бродила по дому. По уверениям слуг, лорд Уиллморт рано утром отбыл на службу. Девушка сомневалась, что ее муж вернется к обеду, и потому ограничилась общими указаниями кухарке и экономке, чем окончательно расположила прислугу к себе.

– Мне кажется, миссис Фейрфакс, наша миледи – весьма здравомыслящая особа, – поделилась своими наблюдениями седовласая кухарка, когда они с товаркой пили чай на кухне.

– Разумеется, миссис Хитчинс. Сразу видно, что она – настоящая леди.

– Только странно, что свадьба была столь поспешной, – заметила кухарка, отпив горячий напиток из кружки.

– Да, верно, но, возможно, у милорда были на то свои причины? – предположила экономка, и в ее глазах что-то мелькнуло.

– Думаете, милорд опозорил ее? – Кухарка округлила глаза, как делала всегда, когда хотела скрыть что-то неприличное.

– Не знаю, миссис Хитчинс, мне кажется, миледи не из тех вертихвосток, которые пойдут на такое, чтобы заполучить богатого мужа…

– Это верно. Но все-таки все очень странно.

Экономка оглянулась и придвинулась поближе к собеседнице:

– Вообще-то я слышала, как камердинер лорда Уиллморта говорил мистеру Джойсу, что новая хозяйка из тех самых Артли…

– Не приведи Триединый! – ахнула миссис Хитчинс, рисуя в воздухе знак от сглаза. – Это ежели король узнает, хозяину не сносить головы!

– Милорд вчера ходил к королю…

– И что?

– А кто ж знает. Нам такие вещи не рассказывают.

– Это верно. А ежели король знает, а милорд жив и здоров, то, стало быть, и нам нечего бояться. Ну, только если вдруг миледи решит изменить порядки…

– Миледи сказала, что всем довольна и ничего менять не будет. Наверняка она хорошо понимает, что слишком юна и не имеет опыта управления таким домом, – подхватила экономка.

Если бы Элеонора услышала последние слова экономки, она бы непременно расхохоталась, но разговор велся на кухне за закрытыми дверями, и девушка о нем не узнала.

Она бесцельно бродила по дому, делая вид, что желает рассмотреть парадные комнаты. Огромный бальный зал, стены которого были затейливо украшены лепниной, столовая с дубовыми панелями, несколько небольших комнат – по всей видимости, для карточных игр и гостей, предпочитающих сплетни танцам, картинная галерея с портретами лордов и леди Уиллморт.

Внимание привлек портрет молодой женщины с темными волосами и яркими зелеными глазами. Надпись под портретом гласила «леди Альмерия Уиллморт». Имя показалось знакомым, но девушка так и не смогла вспомнить, где его слышала.

Она перешла к следующей картине и вздрогнула: с полотна на нее насмешливо смотрели знакомые зеленые глаза.

Лорд Карлайл Джон Уиллморт. Начальник Тайной канцелярии. Мужчина, ставший ее мужем. Девушка внимательно разглядывала портрет. Художнику удалось передать надменное выражение лица и сардоническую усмешку, с которой некромант смотрел на весь мир.

Веселые голоса горничных вывели Элеонору из задумчивости. Не желая ни с кем встречаться, она поспешно вышла в парк, располагавшийся за домом.

Дорожки были тщательно выметены, деревья – подстрижены, а на клумбах все еще цвели осенние искры – цветы, возвещавшие о скором приходе зимы.

Погода стояла достаточно теплая, и Элеонора не заметила, как дошла до конюшен, построенных в глубине парка так, чтобы запах навоза не достигал особняка.

Элеонора всегда любила лошадей, вдобавок она все-таки слегка замерзла и потому вошла внутрь. По щеке мазнула паутина. Воздух слегка сгустился, как всегда бывает, если заходишь в полумрак конюшни после яркого солнца.

Девушка неуверенно отмахнулась от паутинки, на пальце блеснул сапфир. Впрочем, это тоже было игрой солнечных лучей, проникавших сквозь узкие окна. Посмеявшись над своей подозрительностью, Элеонора направилась к лошадям.

Один из вороных, увидев ее, приветственно заржал. Она узнала его, как и остальных: те самые моро, которые были впряжены в экипаж некроманта.

Приветливо улыбнувшись, протянула руку – бархатистый нос ткнулся в ладонь. Не найдя ничего вкусного, конь отошел, обиженно кося глазом.

– Извини, – Элеонора виновато улыбнулась, – я обязательно принесу что-нибудь в следующий раз.

– Эй, вы кто? – Грубый голос за спиной заставил обернуться. Вихрастый парень, в котором Элеонора узнала кучера, развеявшего прах монахов, стоял в проходе и недовольно смотрел на девушку. Она приветливо улыбнулась:

– Добрый день, Реджи, я ведь правильно запомнила?

– Миледи… – Парень слегка смутился и поспешно сдернул с головы картуз. – Простите, я…

– Думали, что в конюшню зашел кто-то посторонний?

– Ветер сообщил, – Реджи мотнул головой в сторону дверей. – Я недавно ставил защитные заклинания, а вчера не успел обновить. Но я не думал…

– Ничего страшного. – Элеонора улыбнулась и еще раз провела пальцами по щеке, вспомнив прикосновение магии, напомнившее касание паутины. – Мне самой надо быть внимательнее.

Она вдруг заметила, что конюх как-то странно на нее смотрит, и слегка приподняла брови, выражая удивление.

– Простите. – Реджи отвел взгляд. – Я был уверен, что никто, кроме тех, кого я назвал, не смогут пройти в конюшню.

Элеонора улыбнулась, но не стала откровенничать и рассказывать парню о кольце.

– Я – жена лорда Уиллморта, – напомнила она.

– Да, миледи. – Парень склонил голову, а Элеонора ощутила досаду. Со стороны могло показаться, что она бахвалится своим замужеством.

Стараясь сгладить неловкость, леди Уиллморт шагнула вглубь конюшни, делая вид, что рассматривает лошадей.

– Это – небольшая конюшня. – Реджи, тоже чувствуя неловкость, торопливо поясняя, кинулся вслед за хозяйкой. – Здесь стоят только моро. Охотничьих лошадей милорд предпочитает держать в загородном имении.

– Это разумно, – кивнула Элеонора.

Какое-то движение привлекло ее внимание. Она подошла к решетке и вгляделась в темноту денника.

– Осторожно! – Но предупреждение запоздало.

Черная лошадиная морда лязгнула зубами у кованой решетки. Девушка успела отпрянуть в сторону, и огненный шар, обычно выдыхаемый моро во врага, пронесся мимо, ударился в противоположную стену и рассыпался искрами. Остальные лошади недовольно заржали. Реджи охнул, с трудом проглотил ругательства и быстро потушил начавшие тлеть соломинки, разбросанные по полу.

– Кто это? – Девушка уже с осторожностью приблизилась к решетке, ощущая на себе пристальный взгляд.

– Это – лошадь леди Альмерии. – Реджи очень осторожно подошел к деннику.

На него зло сверкнул янтарный глаз.

– Леди Альмерии? – переспросила Элеонора, вспомнив портрет в галерее. – Альмерии Уиллморт?

– Да, миледи.

– Вы ее знали?

– Миледи – тетя лорда Уиллморта, она умерла несколько лет назад, – пояснил парень, опасливо косясь на вороную лошадь, стоявшую у стены.

Девушка кивнула, наконец вспомнив, что именно Альмерия Уиллморт была одной из тех, кто остановил эпидемию Черной смерти.

Тогда погибло много людей. Смертельная болезнь не щадила никого. Целители выгорали один за другим, а город окутал смрадный запах сжигаемых тел. Но самое страшное случалось потом: если тело не сжечь, ровно через три дня мертвяк поднимался из могилы, чтобы нести смерть всем, кого встретит на своем пути.

Эпидемию удалось остановить, когда молодой талантливый некромант выследил преступника. Элеонора запоздало сообразила, что этим некромантом как раз и был ее муж – лорд Уиллморт, ныне глава Тайной канцелярии – и в который раз пожалела о глупости брата, затеявшего игру с таким человеком.

– Это любимая лошадь миледи, – продолжал рассказывать Реджи. – Она всегда требовала, чтобы Кьяра была рядом.

– Кьяра? – Элеонора еще раз взглянула на злобное животное. – Кьяра означает «любимая»?

– Леди Альмерия любила ее, – подтвердил Реджи.

– Как… ты знаешь, как она умерла? – вдруг спросила Элеонора.

– Она погибла несколько лет назад. Люди отказывались отдавать трупы родных, чтобы сжечь, хоронили украдкой, а потом… – Реджи вздрогнул от воспоминаний. – Леди Альмерия была среди тех, кто пытался остановить мертвяков… Их было очень много… Миледи просто выгорела…

Он с изумлением посмотрел на жену хозяина, которая слушала рассказ, широко распахнув янтарные глаза. Выгореть для мага означало одно: смерть. Трудно поверить, что кто-то мог решиться на такое добровольно.

– Неужели вы не слышали эту историю? – удивился конюх.

– Нет. Я тогда была слишком юной. – Элеонора на секунду опустила голову. – Семь лет назад меня мало волновало то, что происходило в стране. Я помню только, что в тот год родители решили остаться в имении. Наверное, это было страшно.

– Да.

– А ты давно служишь у милорда?

– Лет с семи. – Парень задумчиво почесал нос. – Мама устроилась на работу, а я всегда хорошо находил общий язык с лошадьми, вот меня и взяли сюда.

– У тебя действительно неплохо получается. – Девушка вновь подошла к деннику Кьяры, пытаясь разглядеть лошадь сквозь решетку. – Даже с ней.

– Не обольщайтесь, миледи! – предупредил Реджи. – Кьяра очень злобная и совершенно неуправляемая! Милорд хотел отправить ее в имение, но мы не можем перегнать этого монстра. После смерти хозяйки она никого к себе не подпускает.

– Я слышала, моро очень привязываются к хозяевам? – Элеонора задумчиво посмотрела на лошадь.

Чувствуя на себе пристальные взгляды, кобыла топнула ногой и с шумом втянула воздух.

– Осторожно! – Реджи торопливо отошел в сторону. – Она всегда так делает, когда собирается плюнуть огнем! Нам лучше уйти отсюда.

– Хорошо. – Элеонора послушно отступила. Уже в дверях она, не выдержав, обернулась. Вороная лошадь злобно смотрела ей вслед сквозь решетку.

– Я вернусь, – прошептала девушка тихо, чтобы ее сопровождающий не услышал.

Лошадь навострила уши и удивленно фыркнула, словно насмехаясь над глупостью незнакомой рыжеволосой девушки.

Выйдя из конюшни, Элеонора с наслаждением подставила лицо солнечным лучам, полюбовалась яркими огненными листьями. Огонь в душе вспыхнул и рассыпался по телу миллиардами искр. После ареста девушка научилась ценить именно такие короткие мгновения.

Реджи стоял рядом и с каким-то странным выражением лица смотрел на жену своего господина. Золотисто-рыжие волосы переливались на солнце огненной волной, темные ресницы отбрасывали длинные тени на белоснежную кожу. Красивая, стоящая совсем рядом и вместе с тем такая недоступная, леди Уиллморт заставляла сердце биться чаще. Реджи шумно выдохнул.

– Что? – Элеонора обернулась к конюху. Тот вздрогнул и заозирался, точно его поймали с поличным. – Реджи, ты хотел что-то спросить?

– Да… – выдавил он и добавил уже смелее: – Охранное заклинание. Мне необходимо обновить его. Но это займет время…

Он желал насладиться каждым мгновением, проведенным рядом с этой женщиной.

– Не думаю, что так уж много. – Элеонора подошла к дверям и провела рукой, ощущая тепло магических нитей.

Под удивленным взглядом слуги девушка вплела в них частичку своего огня. Паутинка тонко зазвенела, перестраиваясь.

– Это невозможно… – изумленно выдохнул Реджи.

Элеонора улыбнулась в ответ и направилась к особняку. Парню не стоило знать о кольце лорда Уиллморта.

Когда девушка вернулась в дом, там царила суета. Стоявшая на площадке экономка сердито хмурилась, лакеи втаскивали на лестницу огромный сундук, а руководила всем этим невысокая женщина в коричневом плаще и такой же невзрачной шляпке, из-под которой торчал длинный нос.

– Мэри-Джейн! – обрадовалась Элеонора.

– Миледи! – Та сделала положенный книксен.

С лестничной площадки послышалось одобрительное хмыканье. Миссис Фейрфакс строго соблюдала порядки в доме.

Элеонора быстро взглянула на экономку и, подхватив юбки, направилась наверх.

– Пойдем, расскажешь мне, как дела в имении! – приказала она верной служанке.

– Да, миледи! – Пропустив хозяйку, горничная начала подниматься следом.

– Мэри-Джейн, я так рада, что ты приехала! – воскликнула Элеонора, когда они скрылись от бдительного ока экономки за дверями спальни.

Улыбка преобразила некрасивое лицо служанки.

– А уж как я рада, миледи! – отозвалась она, снимая шляпку и плащ. – Вы представить себе не можете, как я переживала, что отпустила вас одну!

Аккуратно сложив свои вещи на стул, стоящий в углу, горничная внимательно посмотрела на хозяйку. От ее взгляда не укрылись темные круги под глазами и заострившиеся черты лица.

– Неужто так плохо? – напрямик спросила она.

Элеонора отвела глаза.

– Нет. С чего ты взяла?

– Хотя бы вот из-за этой комнаты. – Мэри-Джейн обвела рукой стены. – Вы словно в реке.

– Недавно я не могла надеяться и на это… – тихо заметила девушка.

Горничная вздохнула и хотела еще что-то сказать, но ее прервал стук в дверь.

Покрасневшие от натуги лакеи все-таки втащили сундук по лестнице и занесли его в комнату.

– Миледи… – Поклонившись, они вышли.

– Все в порядке, миледи? – Миссис Фейрфакс заглянула в комнату, пристально рассматривая новую горничную.

– Миссис Фейрфакс, это – моя личная горничная, мисс Мэри-Джейн Хилл.

Женщины холодно кивнули друг другу. Элеонора закатила глаза, понимая, что незримая вражда за первенство началась.

– Миссис Фейрфакс, скажите, в котором часу лорд Уиллморт обычно обедает? – Элеонора попыталась отвлечь экономку от молчаливого уничтожения соперницы. Впрочем, Мэри-Джейн достойно отвечала ледяными взглядами.

– Милорд не обедает дома, – назидательно ответила экономка. – И я как раз хотела поинтересоваться, миледи, когда подавать вам обед, поскольку вчера вы нас не известили.

– Леди Уиллморт вчера не обедала? – ахнула горничная, включаясь в игру. – Вы решили уморить ее голодом?

– По всей видимости, миледи спала. Мы несколько раз стучали, но она не ответила, и служанки не решились ее побеспокоить, – слегка уязвленно пояснила экономка.

Элеонора машинально отметила, что первый раунд поединка остался за ее горничной.

– Разумеется! Тем более что слугам в этом случае достанется больше!

Второй раунд тоже выиграла Мэри-Джейн. От осознания этого щеки миссис Фейрфакс вспыхнули.

– Если вы, мисс Хилл, так беспокоитесь за свою хозяйку, что же вы не поехали с ней сразу?

Один – два. Мэри-Джейн смерила соперницу взглядом.

– Мне необходимо было проследить, чтобы вещи миледи были уложены, а потом заехать в городской дом и забрать ее наряды.

– В городской дом? – перебила горничную Элеонора. – Ты была там?

– Да, миледи.

Девушка прошлась по комнате. В ушах вновь зазвучал стук в дверь: «Именем короля… вы арестованы…» Топот солдатских сапог по паркету, крики слуг.

– … дом не пострадал… – донеслось до Элеоноры сквозь туман воспоминаний.

– А? Что? – очнулась девушка.

Только сейчас она заметила, что все свечи в комнате горят, а экономка смотрит на нее с благоговейным ужасом.

– Дом не пострадал, – повторила Мэри-Джейн. – Я проверила.

– Да, спасибо. – Элеонора потушила свечи и повернулась к экономке: – Спасибо, миссис Фейрфакс, можете идти.

Экономка кивнула и поспешно удалилась.

Элеонора подошла к сундуку, который лакеи поставили у стены, и с грустью посмотрела на герб на крышке: орел, держащий в когтях змею, и надпись: «Честь выше всего».

– Да уж… – Девушка задумчиво постучала пальцами по крышке сундука. – Честь… или бесчестье…

Она резко обернулась к горничной:

– Мне придется идти на королевский бал!

– Что? – ахнула та.

– Его величество приказал лорду Уиллморту представить свою жену на балу.

– Но ведь ваш брат…

– Я знаю, но я не могу носить траур по заговорщику, не так ли? – резко отозвалась Элеонора.

Она подошла к окну и, взглянув на парк, безошибочно отыскала крышу конюшни, наполовину скрытую листвой. Вспомнила вороную лошадь и усмехнулась: а ведь у них с Кьярой много общего. Они обе потеряли все, что у них было, находятся в заточении, и выхода на свободу уже нет.

– Этот позор вам не простят. – Голос горничной вывел девушку из тягостных размышлений. – Кем бы ни был ваш брат, он умер, и потому вы должны соблюдать траур.

– Да, но это невозможно. Появиться на балу приказал его величество.

– Как я понимаю, надевать траурное платье вам тоже запретили? – с горечью спросила горничная.

– Да. Хотя… – Элеонора обернулась и почти весело посмотрела на служанку. – Успеешь перешить черные ленты на мое платье? То, серо-лиловое с серебряной вышивкой? Надеюсь, ты захватила его?

– Но, миледи, – Мэри-Джейн попыталась возразить, – ведь именно в этом платье вы были на балу в день…

– …в день, когда Альберта арестовали. Верно! – Элеонора нетерпеливо откинула крышку сундука и начала перебирать вещи. – Его здесь нет?

– Я не стала брать его, побоялась…

– Так отправь за ним кого-нибудь! – резко приказала девушка и тут же устыдилась своего порыва. – Прости…

– Вы действительно хотите надеть именно это платье?

– Я уже не знаю, чего я хочу, Мэри-Джейн… – Элеонора присела на край кровати и закрыла лицо руками. – Больше всего я хочу проснуться и понять, что все это лишь кошмарный сон…

– Наденьте вот это, золотистое. И если вы хотите, я поменяю алые ленты на черные, – предложила горничная, пытаясь отвлечь хозяйку.

Та безучастно взглянула на разложенное на кровати платье. Золотистые кружева напоминали паутину.

– Да, ты права. Я надену золотистое, – послушно кивнула Элеонора, погружаясь в свои невеселые думы.

Остаток дня прошел невыносимо тоскливо. Слуги выполняли свою повседневную работу и не нуждались в указаниях, миссис Фейрфакс занималась инвентаризацией постельного белья, так что девушке оставалось лишь распорядиться насчет ужина для самой себя – по уверениям слуг, лорд Уиллморт предпочитал ужинать на службе.

Элеонора со смешком представила, как начальник Тайной канцелярии хлебает тюремную кашу, но тут же, поймав на себе удивленный взгляд лакея, прикусила губу. Не хватало еще, чтобы слуги решили, что она – сумасшедшая.

Попросив принести книг из библиотеки (сама девушка еще опасалась туда заходить, памятуя о вчерашнем общении с Тьмой), она расположилась на кушетке в спальне.

Правда, почитать тоже не удалось. У себя в имении Элеонора всегда находила, чем заняться: дела требовали постоянного контроля, а в городском доме, стоило только слугам распахнуть ставни, визитеры шли толпой. Балы, рауты, театральные постановки… Все это осталось в той, прежней жизни.

Она подняла взгляд от книги. Мэри-Джейн была полностью поглощена содержимым сундуков, вытаскивала и перетряхивала наскоро сложенные платья. Элеонора и забыла, что их так много. Доставая очередной наряд, горничная с укором качала головой и бубнила что-то себе под нос.

Девушка с непонятным раздражением смотрела на эти наряды. Свидетели прошлой жизни, они вызывали лишь горечь. Золотистая вышивка блеснула, напомнив глаза Кьяры. Элеоноре вновь захотелось увидеть лошадь. Недолго думая она захлопнула книгу и встала.

– Я прогуляюсь по парку!

– Вас сопровождать?

– Не стоит, я не собираюсь выходить за ограду.

– Хорошо. – Мэри-Джейн вернулась к прерванному занятию. Элеонора вышла из бирюзовой спальни.

Как она и предполагала, на кухне никого не было. Ужин подавали лишь в восемь вечера, потому кухарка с радостью удалилась в свою каморку на чердаке.

Элеонора набрала яблок из огромной плетеной корзины и поспешила в конюшню.

Там тоже никого не было. Стараясь держаться поближе к стене, девушка плавно подошла к решетке денника, из которого доносилось мерное хрупанье.

– Кьяра! – окликнула она лошадь.

Тишина была ей ответом. Элеонора скорее представила, чем увидела, как лошадь подняла голову и втянула в себя воздух, опознавая человека. Огнем не плюнула, и то хорошо.

– Я принесла тебе яблоко. Вот, держи! – Девушка осторожно поднесла к решетке угощение.

Лошадь не шелохнулась.

– Не хочешь брать из рук? – хмыкнула Элеонора. – Извини, просунуть через решетку я его не могу, так что тебе придется показаться.

Лошадь возмущенно фыркнула из темноты.

– Она больше любит морковь.

Голос за спиной заставил Элеонору подпрыгнуть. Яблоко в руках полыхнуло. Под возмущенное ржание лошади девушка быстро обернулась и удивленно ахнула при виде белой полупрозрачной дамы, висящей посреди прохода.

Краем глаза Элеонора заметила, что кобыла подскочила к решетке и вновь заржала.

– Бедная моя девочка, – вздохнула дама, с тоской глядя на лошадь.

– Вы – Альмерия Уиллморт? – догадалась Элеонора.

Дама весело рассмеялась:

– Удивительная проницательность. Конечно, кем еще я могу быть?

– Но… вы ум… – Девушка прикусила язык. С ее стороны было бы бестактностью напоминать душе о смерти тела. – Почему вы не обрели покой?

– Потому что меня слишком многое держит в этом мире, – спокойно пояснила Альмерия, подплывая ближе. – Кстати, яблоко уже сгорело.

– О, простите. – Огонь, искрящий на ладони, погас. Элеонора тряхнула рукой, сбрасывая пепел. – Я испугалась.

– Понимаю. Не каждый день, пытаясь накормить лошадь, встречаешь призрак ее хозяйки.

– Вы против того, чтобы я подходила к Кьяре?

Альмерия задумчиво посмотрела на стоящую перед ней девушку.

– Я вас совсем не знаю, – заметила она. – С другой стороны, я – всего лишь призрак, а вы – жена моего несносного племянника и хозяйка этого дома. Как я могу запретить вам что-то?

– О, полагаю, что вы можете. – Элеонора намеренно выделила последнее слово.

Призрак рассмеялся:

– Вы мне льстите, я – всего лишь слабая душа, застрявшая между мирами!

Девушка невольно улыбнулась, понимая, что собеседница явно напрашивается на комплимент. Лошадь за спиной фыркнула, явно разделяя мысли Элеоноры. Альмерия с тихой грустью посмотрела на вороную кобылу.

– В любом случае с моей стороны было бы эгоистично удерживать вас. Кьяре давно нужен кто-то, кто любил бы ее. А вы кажетесь мне весьма подходящей кандидатурой.

– Почему вы стали призраком? – Вопрос вырвался сам собой. Понимая, что сказала бестактность, Элеонора слегка покраснела. – Простите.

– Ничего страшного. – Альмерия грациозно взлетела под потолок и закружилась. – На самом деле я так и не поняла, почему не ушла… Возможно, в этом мире у меня осталось слишком много привязанностей. Кьяра – одна из них. И потом, не могла же я оставить…

Альмерия замолчала и махнула рукой. Не произнесенное вслух имя хозяина дома повисло в воздухе.

– Он привязал вас к этому миру? – догадалась девушка. Она слышала, что некроманты могут привязать душу к миру живых.

– Что? – Альмерия рассмеялась. – Конечно же нет! Джон, напротив, сделал все, чтобы моя душа обрела покой. Он не учел лишь одного: я сама некромант. Понимая, что вот-вот умру, я успела привязать себя к этому миру. И теперь радостно порчу жизнь своему племяннику!

– Неужели он не может разорвать вашу связь?

– Он даже не пытался! Наверное, слишком привык к тому, что я постоянно читаю ему нотации. Но должен же хоть кто-то говорить ему правду!

Элеонора улыбнулась и протянула лошади новое яблоко. Кобыла принюхалась, внимательно посмотрела на дарительницу, осторожно взяла лакомство, потом отскочила в угол и радостно захрумкала.

– Она привыкнет к вам. – Голос напоминал шелест листвы. – И он…

Девушка обернулась, но призрак уже исчез. Элеонора вздохнула. Альмерия Уиллморт ей понравилась – с призраком девушка чувствовала себя не столь одиноко.

Лошадь дожевала яблоко и ткнула Элеонору в плечо носом, все еще влажным от яблочного сока.

– Фу, Кьяра, это же мое любимое платье! – возмутилась та, безуспешно пытаясь отряхнуть белый муслин с бледно-розовыми цветами. Кобыла в ответ нетерпеливо топнула ногой. Пришлось дать ей еще одно яблоко. На третьем Элеонора осмелела настолько, что приоткрыла дверь денника и неуверенно шагнула внутрь.

Лошадь фыркнула, словно насмехалась, и вновь потянулась за яблоками. Когда все угощение было съедено, Кьяра моментально отошла в угол, сделав вид, что совершенно не интересуется своей гостьей. Элеонора знала, что кобыла следит за ней, потому не стала настаивать и пытаться ее погладить.

– Я вернусь завтра, если ты не против, – пообещала девушка.

Кьяра сделала вид, что не услышала, но Элеонора заметила, что кончики ушей лошади подрагивали.

Спокойно закрыв дверь, она вышла из конюшни и направилась к дому.

Ужинать пришлось в одиночестве. Как и предупреждали слуги, лорд Уиллморт не появился к восьми часам. Не приехал он и к десяти. Все это время Элеонора, одетая, как того требовали приличия, в вечернее платье, просидела в гостиной, невольно прислушиваясь к каждому шороху, но муж так и не пришел.

Чувствуя себя слегка уязвленной, новоиспеченная леди Уиллморт отложила очередную книгу и отправилась в бирюзовую комнату, как она назвала спальню. Избегая недовольного взгляда горничной, разделась, а потом отослала Мэри-Джейн, наказав той хорошенько выспаться.

Сама же, потушив свечи, забралась на подоконник, села и по-детски обхватила колени руками. Стена приятно холодила спину. Дом начал признавать хозяйку, может быть, этому способствовала магия кольца, отданного ей некромантом. Элеонора бросила на сапфир задумчивый взгляд. Кольцо давно было ей впору, и она не ощущала его на пальце.

Откинув голову, Элеонора прикрыла глаза и постаралась слиться со стеной воедино. Вскоре ощутила тяжесть шагов, услышала, как скрипят половицы дома, почувствовала, как порывистый ветер холодит кирпичную кладку стен. Дом стал частью ее, а она – частью дома.

Теперь Элеонора слышала и видела все, что происходит в особняке. Горничные сновали по лестнице, торопясь после ужина попасть в свои каморки под крышей, два лакея спускались на кухню, обмениваясь короткими репликами по поводу боксерского поединка знаменитого Мендозы.

Дородная кухарка бряцала ключом, доставая из шкафа заветную бутылку из темного стекла, в которой что-то плескалось.

– Вот, миссис Фейрфакс, готово. – Она водрузила бутыль на стол и полезла за стаканами. – Настоящий виски! Вряд ли здесь, в долине, можно найти такой!

– Вы, миссис Хитчинс, говорите, словно, окромя этого виски, в мире нет ничего прекрасного, – отозвалась экономка, с вожделением посматривая на стакан.

– Есть или нет, да только покойный мистер Хитчинс всегда говаривал, что мой батюшка гонит лучший виски в мире! А ему-то врать зачем?

Янтарная жидкость плеснула в стаканы, наполнила их до середины. Кухарка тщательно закрыла бутылку, вновь поставила на стол и протянула один из стаканов экономке:

– Ваше здоровье, миссис Фейрфакс!

– Ваше здоровье, миссис Хитчинс! – отозвалась та. Почтенные дамы сделали по основательному глотку и почти одновременно поставили стаканы.

– И как вам новая хозяйка, миссис Фейрфакс? – задала кухарка мучивший ее вопрос.

– Не знаю. – Экономка вновь задумчиво отхлебнула из стакана. – По повадкам вроде бы из благородных, но вся эта поспешность… – Женщина придвинулась ближе к кухарке и зашептала: – Говорят, она – сестра того самого заговорщика, которого недавно казнили…

– Тогда получается…

– Именно. То-то хозяин не слишком рад своей свадьбе! Второй день дома не появляется.

Элеонора скрежетнула зубами, но сдержалась, поскольку разговор был не закончен.

– Джошуа сказывал, что его вчера видели у этой Клодиль. – Бутыль вновь откупорили.

– Ну, знатным господам это положено – иметь любовницу. Вспомнить хотя бы того же старого лорда Блэкберри, у того, говорят, их аж три было!

– Три у него дочери, а вот полюбовниц – пять.

– Да ну, пять – это ж внуков…

Голоса становились все тише… Глаза слипались…

– Не дай ему принять антидот! Ты понял? – резкий с хрипотцой голос выдернул Элеонору из мирной дремы.

Она обнаружила себя сидящей на подоконнике в спальне. Элеонора вновь попыталась раствориться в стене, но особняк некроманта молчал, не желая более делиться своими тайнами.