Текст книги "Кельтский крест"

– Хорошо! – внезапно даже для самой себя согласилась я. – Пойдем!

– Прямо сейчас? – удивился Атли.

– Да, а что?

– Дождь… – он кивнул на окно.

– И что теперь? Он, может, тут вечно будет!

Я резко повернулась, наступила на юбку и чуть было не упала. Восстановив равновесие, я посмотрела на Атли:

– Сможешь достать для меня штаны и сапоги? Желательно новые.

– Наверное, а зачем вам? – парень окончательно растерялся.

Я хмыкнула:

– Добраться живой до конюшни. Давай, неси побыстрее.

Он кивнул и припустил по коридору. Примерно через четверть часа вернулся, неся требуемые вещи. И они действительно оказались новыми.

Пока Атли бегал туда-сюда, я тоже не теряла времени зря, обрезав одну из двух имеющихся у меня ночных рубашек.

Выгнав мальчишку, я переоделась, завершив свой наряд жилетом, подбитым мехом.

Пройдясь по комнате, я почувствовала себя гораздо комфортнее, хотя сапоги, несмотря на плотную шнуровку, были великоваты. Обрести свободу движений было настолько восхитительно, что я даже начала фальшиво насвистывать незамысловатый попсовый мотив. Атли удивленно покосился, но промолчал.

Поскальзываясь на каменной брусчатке двора под моросящим дождем, мы подбежали к зданию конюшен.

Конюшни! Сердце ликовало!

Я с наслаждением вдыхала знакомые с детства запахи: цветочный – сена, сладковатый – навоза и ни с чем не сравнимый запах лошадей… наверное, все отразилось на моем лице, потому что Атли испуганно окликнул:

– Миледи?

– Да?

Я обернулась к нему, впервые за много лет чувствуя себя живой. Счастье переполняло меня.

– Что стоишь? Пойдем.

Я улыбнулась парню и зашла в конюшню. Кони насторожили уши. Они стояли в два ряда в открытых денниках, привязанные к металлическим кольцам, вбитым в стены.

– Эй, вы куда? – злобный маленький тролль выскочил на нас из тьмы денника.

Я инстинктивно отшатнулась, затем сообразила, что это всего лишь человек. Мохнатые брови и очень длинные руки делали его похожими на гориллу.

– Это Бринн, главный конюх, – шепнул мне Атли, я кивнула.

– Добрый день! – вежливо поздоровалась я.

Бринн прищурился, всматриваясь в меня почти бесцветными глазами, затем удивленно моргнул:

– Миледи? Вы? Но…

Он недоуменно рассматривал мой наряд.

– Мы тут зашли э… с лошадью пошептаться, – сообщила я. – Не возражаете?

– Это честь для меня. – Бринн с достоинством поклонился. – Прошу!

– Спасибо! – Я задумчиво побрела вдоль денников, блаженная улыбка то и дело появлялась на моем лице.

Бринн с Атли шли следом. Лошади, не заметив ничего необычного, вернулись к сену. Я с любопытством рассматривала их. Все как одна невысокие, костистые, с короткими ногами, мощными шеями и невысокой холкой. Таких и в плуг можно, и в повозку, и рыцаря в полном вооружении выдержат. Я легко нашла белую кобылку, на которой ездила вчера, и кивнула Атли:

– Оседлай ее и выводи.

– Но… – он замялся.

– Что «но»?

– Это лошадь для женщин, миледи, – вмешался Бринн.

– Почему только для женщин? – удивилась я.

– Она же невысокая.

– Вот и хорошо! Падать невысоко! Атли, седлай!

– Нет! – Мальчишка вскинул голову. – Я не желаю быть посмешищем на этой кляче.

– Вчера ты стал посмешищем и без оной! – одернула я его.

Бринн хмыкнул. Атли покраснел. Я чуть смягчилась:

– Атли, если ты хочешь научиться чему-нибудь, то запомни – нет лошадей для женщин и для мужчин. Есть просто лошадь: четыре ноги, один хвост, одна голова, которой лошадь в отличие от нас пользуется. Я беру эту лошадь, потому что я вчера на ней ездила. Я понимаю, что она собой представляет, и хочу посмотреть, что из себя представляешь ты. Надеюсь, теперь понятно?

Парень кивнул и поплелся за седлом. Бринн, пожевывая соломинку, задумчиво смотрел на меня:

– Мне вчера ребята порассказывали… вы действительно шепчущая?

Я весело взглянула на него:

– Понятия не имею! Как гнедой?

– Спина сбита, заподпружилась. У Атли все лошади так.

– Почему?

– Не знаю, сколько ни учи, все не так. Милорд Алан вчера его лично выпорол, но вряд ли поможет.

– Сесть правильно в седло после порки? Оригинальный подход.

Прислонившись к стене, я лениво смотрела, как Атли приволок седло и начал пытаться зайти к лошади.

Со стороны это выглядело достаточно странно. Мальчишка долго выжидал, пока лошадь повернется к сену, затем делал шаг по стеночке и замирал вновь, если кобыла оглядывалась на него.

– Что за…

Я повернулась к Бринну, тот пожал плечами:

– Он всегда так. Мы уже привыкли.

Я вздохнула и окликнула ученика:

– Атли!

Он обернулся, его глаза были наполнены ужасом. Кобыла переступила с ноги на ногу, и Атли, услышав цокот копыта, пулей вылетел в проход. Поймав мой пристальный взгляд, он покраснел и опустил голову. Было заметно, что мальчишка до безумия боится лошадей.

– Положи седло. – Я постаралась сказать это как можно мягче. Парень подчинился. – Как я понимаю, заподпружившегося гнедого все равно надо размять?

Бринн, которому предназначался вопрос, кивнул, презрительно глядя на Атли.

– Тогда сегодня мы займемся этим. Стой здесь, я возьму гнедого и приду.

Мы с Бринном прошли чуть дальше, он выдал мне веревку и кивнул на лошадь:

– Справитесь?

Я пожала плечами:

– Надеюсь.

Бринн постоял в проходе, наблюдая, как я привязываю веревку к недоуздку, одобрительно кивнул и удалился, бросив на прощание:

– Если что – я здесь.

– Спасибо, учту.

Я вывела коня наружу. Дождь прекратился, хотя мрачные тучи все так же висели над крышей замка, грозя низвергнуть очередную порцию воды.

Мой «ученик» понуро плелся следом. В молчании мы миновали ворота и под удивленные взгляды караульных вышли за стены. Ветер радостно накинулся на нас, будто поджидал.

Конь всхрапнул. Я потрепала его по шее и отпустила веревку почти на всю длину, лишь посматривая, чтобы гнедой не слишком отвлекался на траву. Море вокруг бушевало. Прилив уже закончился, и теперь от большого острова нас отделяла полоса воды. Минут десять я молча шагала вдоль берега, Атли, словно тень, следовал за мной, затем я спросила:

– Почему ты мне не сказал?

– Не сказал что?

Подчиняясь моему знаку, парень подошел поближе, опасливо косясь на коня.

– Ты боишься лошадей.

Он вздрогнул и беспомощно посмотрел по сторонам, ища поддержку у стен, затем напустил на себя безразличный вид:

– С чего вы взяли?

– Подойди и погладь! – я кивнула на гнедого.

Мальчишка замялся, робко подошел ближе, я махнула концом веревки. Конь радостно заржал, пару раз пнул воздух задними ногами и рванул вперед. Атли тут же шарахнулся в сторону и замер, затравленно поглядывая на меня. Я успокоила лошадь и выжидающе посмотрела на него, он опустил голову, признавая мою правоту.

– Час от часу не легче! – пробурчала я. – Ученик нашелся! Стой за мной.

Парень послушно занял место за моим плечом. Гнедой тряхнул головой и пошел по траве широкой размашистой рысью.

С трепетным восторгом я следила за ним, ощущая, что это мои ноги легко касаются зеленой травы. Я чувствовала, как пружинит земля под ногами, как свежий морской воздух наполняет грудь. С каждым шагом гнедого, бегущего по зеленой траве, с меня будто спадали оковы. Ветер бил в лицо, отбрасывая со лба волнистую гриву. Я внезапно поняла, что после долгих лет существования вновь обрела себя.

Мне вдруг захотелось действовать: вернуться в свое время и разом решить все проблемы. Неодобрение родителей, глупая ревность мужа к моим успехам – все это теперь казалось неважным. Кажется, я улыбалась.

Конь перешел на шаг, удовлетворенно поглядывая на меня. Я поманила его, он подошел и нежно ткнулся головой мне в живот.

– Спасибо тебе, – прошептала я и позвала Атли, так и оставшегося стоять в центре круга: – Ну что, пойдем?

За все это время парень не проронил ни слова. Заведя лошадь и поручив ее заботам Бринна, я вновь вышла во двор. Отойдя от конюшни достаточно далеко, я остановилась и выжидающе посмотрела на Атли. Он молчал, уставившись на свои ноги. Тишину нарушали лишь крики чаек да негромкие разговоры часовых на стенах.

– Я жду, – напомнила я, все еще улыбаясь своим мыслям.

Мальчишка вздохнул, собираясь с силами.

– Вы правы, я их боюсь, – еле слышно сказал он.

Я кивнула, он продолжал чуть громче:

– У отца был один жеребец… он был очень большой. К нему почти никто не заходил – все боялись. Я… я поспорил с друзьями. Что прокачусь на нем…

Я кивнула, и он продолжил чуть смелей:

– Это был один из тех коней, кто убивает любого человека, оказавшегося у него на пути. Такие кони редки, о них слагают легенды, в бою им нет равных, но они убивают. Любого, кто окажется на пути.

Как только Атли вошел в денник, на его голову обрушилось копыто, он чудом увернулся. Мальчишка попытался закрыть дверь, но жеребец протаранил ее и вылетел в проход, где стоял другой жеребец.

При виде противника отцовский конь вскинулся на дыбы и пошел в атаку, яростно молотя копытами по воздуху. Второй забился на веревках, миг – и они лопнули. Атли оказался зажатым между двух дерущихся лошадей.

Его нашли после того, как лошадей разняли, в полуобморочном состоянии в самом дальнем углу конюшни. Мальчишка забился под сено и уже считал себя мертвым. Оказалось, что во время драки одна из лошадей ударом ноги сломала ему руку. Отец выволок незадачливого спорщика за ухо и отправил к ведуну. Рука срослась достаточно быстро и правильно, но после этого случая при виде лошади Атли охватывала паника…

– Сколько тебе тогда было?

– Шесть, – он шмыгнул и утер нос рукавом.

– А сейчас тебе сколько? – я решила уточнить.

– Пятнадцать.

– М-да… задачка, – пробурчала я, обращаясь, скорее всего, к себе. – А теперь ответь честно: зачем ты пришел ко мне?

– Потому что все смеются надо мной! – Атли вскинул голову, зло сверкнув глазами. – Все! Думаете, я не знаю, что они говорят обо мне?

– Полагаю, тебя давно просветили, – кивнула я.

Он тяжело вздохнул, решаясь:

– Миледи, вы… вы же сможете заговорить лошадь, чтоб она меня слушалась?

– Что?

– Заговорить лошадь, – уже менее уверенно пробормотал он. – Вы же так делаете? Поэтому они вас слушаются?

– Нет. – Я покачала головой. – Не поэтому…

– Но вчера, – он растерянно моргнул, – вы так легко справились с лошадью. И сегодня…

– В том, что я делала, нет ничего сложного, любой бы справился…

– Но не я.

Атли отвернулся и зашагал к замку. Несколько секунд я смотрела на его тощую поникшую фигуру. В голове пронеслись все события последних дней. В конце концов, что я теряю? Все равно домой мне не вернуться… Я догнала его и схватила за плечо, он поморщился от боли. «Алан постарался!» – мелькнуло у меня в мозгу, и я разжала руку.

– Послушай, я действительно могу сделать так, что ты проедешь на лошади, – торопливо начала я. – Но это будет один или два раза, не более! Пока лошадь не поймет, что на ней сижу не я, а ты.

– Выхода нет, верно?

– Я могу попытаться научить тебя ездить верхом, – сама не зная почему, предложила я. – Но это сложно. И все будет зависеть только от тебя.

Атли нахмурился, пытаясь осмыслить услышанное. Я выжидающе смотрела на мальчишку.

– Хорошо, – наконец сказал он.

– Хорошо что?

– Я… – Видно было, что он собирается с силами. – Я попробую научиться.

– Но будет тяжело.

– Хуже, чем сейчас, уже не будет, верно?

Он пожал плечами и поморщился.

– Больно? – посочувствовала я.

– Пройдет. – Он махнул рукой. – Первый раз, что ли. Давайте начнем!

– Прямо сейчас?

– Почему бы и нет?

Мы вернулись к конюшне. Я заметила, как с каждым шагом Атли все больше напрягается, словно готовится к неизбежному. Надо было что-то делать.

– Расскажи мне о… о своей семье! – вдруг попросила я.

– Что?

Мальчишка растерялся и даже споткнулся. Я поддержала его за локоть:

– Расскажи о своей семье. Где они живут?

– Там, на севере, – он неопределенно махнул головой, отчего его мокрые вихры взметнулись.

Он охотно рассказывал о своей семье: отце, имевшем небольшой надел, трех старших братьях и четырех сестрах, три из которых были младше его. Я внимательно слушала, чувствуя, как страх покидает его душу. Мы проговорили с полчаса, пока я не поняла, что окончательно продрогла.

– Давай начнем завтра? – предложила я, стуча зубами от холода.

– Думаете, завтра будет лучше?

Я не поняла, что он имел в виду, погоду или свое состояние, поэтому отмахнулась.

– Завтра будет завтра. Тогда и увидим. А сейчас – греться!

Замок встретил нас людскими голосами, поскуливанием собак и теплом давно разожженного очага.

Я предпочла сесть поближе к огню, благодарно кивнув служанке, немедленно поставившей передо мной кружку с подогретым вином. Атли куда-то исчез, оно и к лучшему: мне надо было спокойно подумать. Парнишка свалился мне на голову, как снег в мае.

С другой стороны, все равно делать мне в замке нечего, почему бы и не помочь? Тем более, занятия с ним давали некую свободу передвижения, которая могла мне помочь отыскать путь в свое время. Надо будет придумать программу работы, а еще попросить закрепить за собой лошадь. При этой мысли я окончательно повеселела: жизнь в темные века оказалась не такой уж и плохой. Допив вино и закусив домашним сыром, я решила известить о своих планах Алана.

Я битый час искала его по всему замку. Пыталась выяснить у слуг, где он, все показывали мне абсолютно разные направления, я так и бегала по коридорам, пока не поняла, что иду на третий круг. По здравому размышлению, я поняла, что единственное место, где я еще не была, это казармы. Конечно, Вивиан предупреждала, что женщинам там не рады, но мне необходимо было поговорить с Аланом.

На этот раз я легко отыскала путь. Лязг металла и выкрики солдат, подбадривающих приятелей, были слышны во всем северном крыле.

Брат герцога в компании все тех же Олава и Таллорка стоял у стены и с удовольствием наблюдал за солдатами, которые сражались на коротких мечах. Охранники то и дело перекидывались комментариями, заставлявшими всех троих смеяться. При виде меня улыбки исчезли с их лиц. Таллорк нахмурился, а Олав бросил мрачный взгляд в сторону солдат.

– Миледи Айрин? Вы?

Алан изумленно смотрел на меня, словно увидел впервые. Я с запозданием поняла, что так и осталась в мужской одежде, принесенной мне Атли.

– Мне бы очень хотелось переговорить с вами.

Я постаралась не обращать внимания на взгляды солдат, слишком пристально рассматривающих меня.

– Я вас слушаю, – вежливо отозвался Алан.

– Я говорила с Атли.

– Он опять дерзил? – вскинулся Алан.

– Нет, ни в коем случае! – торопливо уверила я. – Но…

Я оглянулась. Ну конечно, почти все прекратили тренировку, старательно прислушиваясь к нашему разговору.

– Ал… милорд, – тут же исправилась я. – Может быть, мы поговорим в более спокойном месте?

Он кивнул:

– Конечно!

Направившись внутрь замка, он легко взбежал по лестнице и распахнул дверь.

– Здесь нам никто не помешает!

Я переступила порог и огляделась. Комната, в которой я оказалась, отличалась от остальных. Полки для книг занимали почти все пространство, их корешки, украшенные тисненым золотом и драгоценными камнями, таинственно поблескивали.

Около камина стояла резная деревянная скамья с цельными боковинами в виде орлов, наверняка трофей из римской части Британии. В виде орлов были и ножки деревянного стола, стоявшего с таким расчетом, чтобы сидящий за ним оказывался спиной к свету. А из окон виднелось бескрайнее море. Подумалось, что человек, предпочитающий созерцать бушующую стихию, нередко видит в ней отражение того, что творится у него на душе.

Алан подошел ко мне, встал рядом, тоже смотря на белые буруны волн. Краем глаза я заметила, что он не стал закрывать дверь.

– Вам нравится смотреть на волны?

– Иногда. А вам?

Алан с усмешкой покачал головой:

– Нет!

– Тогда кто?

Я запнулась, пытаясь задать вопрос, но собеседник и так все понял:

– Десмонд. Это его любимая комната.

Опять этот таинственный герцог!

Мне представилось, как он сидит за столом и что-то пишет, чуть наклонив голову. Перо методично скрипит о пергамент, пепельные кудри падают на лицо. Он откидывает их, запечатывает пергамент и подходит к камину. Облокотившись на стену, он долго смотрит на огонь. О чем он думает в тот момент? Об ответственности, лежащей на его плечах? О проклятии, преследовавшем весь род? Отблески пламени вспыхивают на его лице, превращая в гротескную маску. Еще секунда, он повернет голову на звук шагов, и я, наконец, смогу увидеть его лицо.

– Поговорить… – донеслось до меня сквозь забытье.

Я вздрогнула и повернулась к Алану. Мысли прыгали в голове, и я выпалила первое, что пришло на ум:

– Зачем вы выпороли Атли?

Он растерялся:

– Что?

– Мне сказали, что вчера вы наказали Атли. Зачем?

– Он решил обвинить вас? – Алан чуть прищурил глаза.

– Нет. – Я уже пожалела, что завела этот разговор, понимая, что парню лишь снова влетит. – Мне об этом сказал Бринн.

– Старый пройдоха! – Губы Алана сжались в одну линию. – Лезет, куда не просят!

– Он не виноват, я сама завела разговор о мальчике. Вы знали, что Атли панически боится лошадей?

– Что? – Алан ошеломленно моргнул.

– Ему было шесть лет, когда его чуть не убили два дерущихся жеребца. После этого он панически боится лошадей.

– Это вам тоже сказал Бринн?

– Нет. Сам Атли. Но вам не кажется несправедливым наказывать человека за то, с чем он не может справиться?

– Я его выпорол за то, что он дерзил вам! – отрывисто произнес Алан, начиная злиться. – Боится он лошадей или нет, это не повод забывать о манерах!

– Глупо так реагировать на слова мальчишки! – воскликнула я.

– Я защищал вас. – Он обиженно насупился. – Разве в ваших краях, миледи, мужчины не поступают так же?

– Позволю напомнить, что я – взрослая женщина и сама могу постоять за себя, тем более перед юнцом!

– В нашем замке не принято оскорблять гостей, миледи, – вспыхнул Алан. – Атли пятнадцать лет! В этом возрасте пора уже отвечать за свои слова.

Он стоял, скрестив руки на груди, словно статуя рыцаря.

– Алан, сколько вам лет? – вдруг спросила я.

– Двадцать четыре. – Он гордо поднял голову. – Я уже давно не мальчик, герцог в семнадцать лет посвятил меня в рыцари!

– Интересно, сколько было тогда самому герцогу? – пробормотала я.

– Двадцать. – Алан все-таки услышал. – Это случилось в Сумарсдаг, первый день лета.

Понимая, что сейчас услышу очередную историю, я обратилась в слух. Алан начал рассказывать нараспев, словно читал одну из Эдд.

…Тогда зима выдалась снежной. Снег падал почти всю зиму, тут же разбрасываемый ветром по полям, словно зерно пахарем. Лето не принесло долгожданного тепла. Снег таял медленно, растекаясь по проплешинам, словно медуза на солнце.

Этот момент и выбрал Эйнар, отец Магнуса, которого за безудержный характер называли Безголовым. Эйнар восходил к роду пиратов. Со старым герцогом Оркнейским он немало ходил на своем драккаре по соседним островам, принося с собой разор и ужас. Именно он и посоветовал своему коннунгу взять в наложницы дочь вождя пиктов – мать Алана и Агнесс.

Эйнар всегда привечал темноволосого малыша, считая его наследником герцога. Для него, как и для остальных, было большим удивлением узнать, что все унаследовал старший сын герцога. У Эйнара хватило ума не вмешиваться в первое восстание, он притворился больным, ожидая исхода у себя в замке.

На присягу он прислал своего сына Магнуса. Следующие годы были очень спокойными. Новый герцог был занят тем, что приводил в порядок владения, укрепляя их. Набеги на соседей прекратились: герцог предпочитал мир.

С каждым годом Эйнар, не умевший ничего другого, как грабить, был все более недоволен. И вот, воспользовавшись погодой, он вместе с отрядом воинов тайно высадился на южной оконечности Главного острова. Несколько дней его воины брели через весь остров небольшими группами, чтобы не привлекать внимания, и, наконец, все собрались у стен Брох оф Бирсей. Эйнар предложил герцогу сложить оружие и открыть ворота замка.

Гулким эхом по коридору разносились шаги взбешенного герцога; на ходу надевая перчатки для боя, он шагал так стремительно, что Гарет и Алан еле поспевали за ним.

– Что он себе позволяет!

Десмонд вихрем ворвался в комнату, которую превратил в свою библиотеку, распахнув дверь так, что она с грохотом ударилась о стену.

– Тише. – Гарет пропустил Алана и закрыл дверь. – Всем не обязательно знать, что ты расстроен.

– Расстроен? Я не расстроен, я в бешенстве! Каких грибов он объелся, так нагло прийти под мои стены! – Герцог метался по комнате, словно раненый кабан. – Не он ли присягал мне на верность?

– От его имени присягал Магнус.

– И? – замечание Алана не улучшило настроение брата.

– Фактически это значит, что Эйнар волен поступать так, как ему заблагорассудится. – Гарет хмуро посмотрел на герцога. – Он обложит замок и начнет осаду. После такой зимы наши запасы сильно сократились… Но две-три луны мы сможем продержаться…

– Чтобы я сидел в замке, словно крыса в норе, когда этот ублюдок стоит под дверью моего дома! – взорвался герцог.

– Дес, их в три раза больше, чем нас! – Гарет попробовал охладить пыл герцога.

– Что с того? Мы сражались и меньшими силами!

– Мы нападали, а не оборонялись! Да мне проще самому перерезать тебе глотку, а заодно и себе!

– Можешь приступать прямо сейчас, – мрачно сообщил герцог. – Я и сопротивляться не буду, потому что даже день осады выставит меня посмешищем на всю оставшуюся жизнь.

– Чтоб у Эйнара земля под ногами полыхала! – в сердцах пробормотал Гарет.

Десмонд бросил на наставника быстрый взгляд.

– А ведь это идея! – ухмыльнулся он. – Аллан, зови Таллорка!

– Они сдаются!!!

Оруженосец подбежал к Эйнару, в возбуждении указывая на стену замка, над которой поднималась белая тряпка.

– Подожди, это означает переговоры. – Эйнар оттолкнул мальчишку и окликнул своего военачальника. – Вестмар, что думаешь?

Невысокий бородатый Вестмар презрительно сплюнул:

– Трус этот герцог. Я ж тебе говорил.

Эйнар самодовольно кивнул и смело направился к воротам. Герцог, появившийся на стенах лично, был мрачен, словно снежная туча. Тонкий и гибкий, он выглядел совсем мальчишкой. Черты лица его заострились, лицо побелело от гнева. Пепельные кудри падали на лицо, скрывая глаза.

– Что ты хочешь, Эйнар? Зачем ты привел своих людей под стены моего дома?

Он скрестил руки на груди.

Вождь усмехнулся:

– А ты как думаешь?

– Я предпочитаю послушать тебя.

Эйнар хмыкнул в бороду:

– В общем-то, нам надоело, что ты здесь, а мы там. Так что предлагаем сдаться. Запасов у тебя немного, люди – уставшие от зимы.

– Брох оф Бирсей выдержит осаду.

– Пару месяцев, не больше. К тому же, мальчик, подумай, что скажут люди? Что же ты за герцог, который отсиживается за высокими стенами, пока мои люди разоряют твои земли? Тебе лучше уйти, пока я добрый.

Десмонд криво усмехнулся:

– Ты хочешь, чтобы я открыл ворота и покинул замок?

– Да ты догадлив! – расхохотался Эйнар.

Он чувствовал себя победителем и готов был пошутить.

– А мои люди? – продолжал герцог Оркнейский.

– Они мне не нужны. Могут уйти с тобой, если пожелают.

Десмонд прикусил губу:

– Я хотел бы подумать.

– Даю тебе время до полудня! – милостиво согласился Эйнар.

К назначенному времени он трижды проклял всех, а особенно свою доброту. Конечно, несколько невесть откуда взявшихся бочонков с элем смогли скрасить ожидание, но они быстро опустели. Эйнар, который не любил ждать, начал испытывать скуку, переходящую в раздражение. Наконец, ворота со скрипом отворились. Утомленный долгим ожиданием, вождь первый рванул туда.

– Это может быть ловушкой, – попытался остановить его Вестмар, но Эйнар двинул ему кулаком в ухо и понесся дальше.

С дикими воплями его люди ворвались во двор, где их ждал юный герцог со своими людьми.

Их было не более двадцати человек, стоящих у внутренней стены. Гарет как обычно находился по правую руку от Десмонда. Сам герцог был хмур и спокоен. С отвращением он смотрел на оголтелую толпу пиратов, предвкушавших легкую победу.

– Я так и знал, что буду тебе не по зубам! – Эйнар остановился посередине двора, по-хозяйски осматривая камни, поросшие мхом. – И поскольку я сегодня щедр, можете положить мечи и уйти.

Десмонд взглянул на него исподлобья и кивнул. Гарет резким движением протрубил в рог. Несколько горящих стрел сорвалось с тетивы и воткнулось в маслянисто-черную грязь прямо перед ногами захватчиков. Тонкая полоска пламени змейкой побежала по земле.

– Что за… – начал Эйнар и осекся.

В лицо полыхнуло жаром. От неожиданности вождь попятился. Внезапно земля у него под ногами взорвалась темными клубами дыма вперемешку с языками пламени.

– Колдовство! – проорал кто-то рядом. – Бежим!

Дальше был ад. Свистели стрелы, лязгало железо. Крики горящих заживо перекрывали шум сражения. Едкий дым застилал глаза. И огонь… Языки пламени охватили весь двор. В воздухе пахло горящей плотью… Оркнейский замок вновь принимал кровавую жертву.

Тех немногих, кто сумел вырваться из ловушки, ждали рыцари герцога…

– Мы разбили их всех, – Алан торжествующе закончил рассказ.

– То есть убили? – уточнила я.

Он пожал плечами. Я вглядывалась в его лицо, в сияющие глаза и не могла представить себе Алана в заляпанных кровью доспехах и с мечом в руках.

– Я командовал лучниками, – гордо добавил он.

– Было трудно?..

Я не могла произнести слово «убивать».

– В бою самое сложное – ждать команды начинать бой. Особенно тогда… Они всё входили и входили… Я боялся, что Эйнар кинется убивать Десмонда.

– И что тогда?

– Не знаю. Дес приказал ждать, что бы ни случилось. Но я бы не смог…

– Вы так преданы брату?

– Я одним из первых присягнул ему на верность.

– Несмотря на то, что многие предпочли бы видеть вас на месте герцога?

Я приподняла брови.

Алан вздохнул.

– Айрин. – Он аккуратно взял мою руку, его ладони были почти горячими. – Я жил здесь, в замке, я учился лишь у отца, Десмонд… он – другой, я никогда не смогу править так, как правит он.

– «Как он»? – Я мягко вынула свою руку. – То, что вы мне рассказали, характеризует его не с лучшей стороны. Сжечь людей заживо…

– Захватчиков, готовых разорить его земли и убить людей, за которых Десмонд отвечает. Поверьте, мой брат – самый справедливый из герцогов. Он – тот, при котором на Оркнейских островах царит мир. Люди не боятся строить дома, возделывать землю, разводить скот. Это многого стоит, правда?

– Наверное… мне сложно судить.

– Вам и не надо. Вы – женщина.

Он снова потянулся ко мне, намереваясь заключить в объятия, но я покачала головой:

– Простите, я… я устала, слишком много произошло за последние дни.

Алан разочарованно поджал губы, прекрасно понимая истинный смысл моих слов.

– Вы позволите проводить вас в вашу комнату?

– Она, скорее, комната герцога, как и все здесь, – тихо прошептала я.

Алан сделал вид, что не услышал. Уже у порога спальни он снова взял мою руку в свои и поцеловал:

– Не волнуйтесь, миледи, каким бы вам ни казался мой брат, он никогда не обидит женщину.

– Вы меня очень утешили.

Я натянуто улыбнулась, выдернула ладонь и закрыла дверь, отсекая себя от внешнего чужого мне мира. Голова шла кругом. Хозяин замка представлялся мне то самодуром, то изощренно умным человеком. Впрочем, одно не исключало другого. Я страшилась встречи с ним, но в то же время очень хотела увидеть.

Погруженная в мысли, я растянулась на кровати, задумчиво смотря на язычки пламени. Потрескивание горящего дерева успокаивало…

Надо мной склонились два ангела из моего сна. Они внимательно рассматривали меня, затем один из них усмехнулся и повернулся ко второму, тот кивнул…

Стена за спинами незваных гостей растаяла, и я увидела кольцо Бродгара. Две фигуры: рыжеволосая женская и высокая мужская стояли в лучах заходящего солнца. Я вскочила и хотела побежать к ним, но меня схватили и затрясли.

– Миледи, миледи!!! – донеслось издалека, я с трудом открыла глаза. Увидев, что я проснулась, Бетони перестала трясти меня за плечо. – Простите, но вы не просыпались… я испугалась…

– Чего? – спросонья голос звучал очень хрипло.

Голова гудела, а перед глазами все еще стояли Герка и Джилл.

– Что вы заснете навечно! – Служанка поднесла мне кружку с прохладной водой. – Говорят, что тех, кто крепко заснул, ангелы смерти уводят за собой в другой мир. И помочь им можно лишь в начале пути, вовремя разбудив их.

– Ты ошиблась, я просто спала, – с горечью произнесла я.

– У вас губы начали синеть, и дыхание еле слышно было… – сообщила мне Бетони.

Я отвернулась, чтобы не наговорить лишнего.

На этот раз мое появление за ужином не вызвало волну пересудов, хотя многие еще настороженно поглядывали на меня, и я заметила, как кто-то делал рукой отводящие сглаз жесты. Я ободряюще кивнула Атли, поздоровалась с Бринном, вынужденно улыбнулась Филиппу. Кажется, я начинала здесь обживаться. Алан привычно усадил меня рядом с собой.

– А ваша сестра?

– Предпочитает ужинать у себя, оно и к лучшему. Надеюсь, вы простили мне мою вольность сегодня днем?

– Разумеется! – совершенно искренне воскликнула я, игнорируя вопросительные взгляды сидящих рядом все тех же воинов, охранявших брата герцога.

– Спасибо, – так же искренне поблагодарил он и сразу сменил тему разговора: – Бринн мне сказал, что вы были на конюшне?

– Да, – кивнула я. – Надеюсь, вы не против?

Алан широко улыбнулся:

– Как я могу? Вы – шепчущая! Это – честь для нас!

– Благодарю. – Я все-таки не удержалась и продолжила: – Хотя понимаю, что окончательное слово за вашим братом.

– Это его дом и его лошади. Но не думаю, что он будет возражать!

– И когда он приедет?

– Скорее всего, к новолунию, – вмешался в разговор Таллорк.

Сердце застучало. Почему-то я была уверена, что мне нельзя встречаться с герцогом. Иначе я останусь в этом мире навсегда.