Текст книги "Госпожа «Нет». Книга 1. Измена Альянсу"

Глава 7

Его императорское величество Эдвард Пятый, уже сняв и передав хранителю императорские регалии, сидел за столом в своем кабинете и мрачно рассматривал стоявшую перед ним тройку министров.

Сейчас, как никогда, император был рад той традиции, что запрещала остальным садиться в его присутствии без особого приглашения. Уж этих людей приглашать он точно не стал бы.

Министр юстиции, начальник службы безопасности и премьер-министр стояли, словно провинившиеся школьники в кабинете директора. Все трое по меньшей мере лет на двадцать старше самого Эдварда и когда-то были друзьями его отца.

Впрочем, это не являлось оправданием за то, что службу сыну они несли из рук вон плохо.

Эдвард задумчиво посмотрел на четвертого человека, стоявшего в кабинете. Лорд Норрак. «Верный Тоби», как называла его Фелиция. Тот занял место сбоку от императорского стола, словно давая понять, что он занимает особое положение. В профиль он еще больше напоминал хека.

– Как это понимать, господа? – процедил император сквозь зубы, переводя взгляд с тройки министров на секретаря и обратно. – Как. Это. Понимать?

– Ваше величество, мы… мы не знали… – Голос начальника службы безопасности слегка подрагивал.

Все они, привыкнув относиться к молодому императору с отеческим снисхождением, и не заметили, как мальчик вырос. И теперь мужчина, сидящий в монаршем кресле, по праву требовал от них ответа.

Голубые глаза буквально впились в говорившего. Красивые брови сошлись на переносице.

– И что же вы не знали, граф Дей? – поинтересовался Эдвард. – Что мать примчится за дочерью? Что будет скандал? Или же… – он усмехнулся и припечатал: – Или же вы не знали, чья еще дочь барона Макленбургского?

– Ее документы были в порядке, как и остальных!

– И вы не удосужились их проверить? Не задали себе вопрос: откуда вообще взялась эта девчонка? – Эдвард уже не скрывал издевки. – Следующим вы, наверное, заявите, что вообще не знаете, откуда берутся дети!

– Ваше величество… – взмолился начальник охраны.

Эдвард обернулся к министру юстиции:

– А вы, лорд Боллинброк, что хотите мне поведать? Вы знаете, откуда берутся дети?

– Нет, – выпалил тот и покраснел под откровенно насмешливым взглядом монарха. – Вернее, да. Конечно, я знаю.

– Рад за вас. Тогда объясните мне, откуда взялась конкретно эта девчонка, которая, судя по последним событиям, разбирается в законах нашей страны гораздо лучше вас?

– Она – дочь Эмбер Дарры, – министр юстиции пожал плечами. – Мне кажется, это многое объясняет.

– Объясняет? Что именно?

– Ваше величество, девочка создала прецедент, с которым мы можем апеллировать к Межмировой Парламентской Ассамблее!

Эдвард на секунду прикрыл глаза, сдерживая себя, чтобы не сказать все то, что он думал об ассамблее. Хватит уже и тех его слов, что сейчас транслировались во всех новостях.

– Хороши же ваши специалисты, если их может переиграть тринадцатилетняя девчонка!

– Она переиграла и Эмбер Дарру, – возразил премьер.

Император бросил на него тяжелый взгляд.

– В отличие от вас всех, – он вздохнул. – Селл!

– Да, милый? – на этот раз голограмма возникла в образе школьницы: светлые волосы собраны в два хвостика, белоснежная рубашка с отложным воротничком, узкий галстук… Ну или почти школьница. Эдвард довольно хмыкнул, заметив, что собравшиеся в кабинете невольно покраснели: клетчатая юбка голограммы едва прикрывала ягодицы, а высокие черные гольфы лишь подчеркивали сексуальность костюма. А ведь еще в начале правления от Эдварда бы потребовали отключить программу. Сейчас же три министра стояли по струнке и даже не смели поджать губы в знак неодобрения.

– Межмировые новости!

– Милый, ты хочешь лицезреть это? – В голосе голограммы проскальзывали нотки удивления.

– Достаточно зачитать. – Эдвард откинулся на спинку стула.

Селл прикусила ноготь.

– Не могу ничем порадовать, милый… – В голосе скользнули нотки грусти. – «Империя вновь похищает наших детей!» «Остановите беспредел империи зла!» «Кто спасет Алексию?» А в подписках все считают, что девочку чем-то накачали или запугали, раз она выразила желание остаться на Альвионе.

– Да нас теперь только ленивый не смешает с грязью! – Эдвард с раздражением хлопнул ладонью по полированной столешнице. – Еще и эта девчонка! Кто вообще пустил ее во дворец?

– Ваше величество! – министр юстиции рискнул поднять голову. – Никто и представить себе не мог, что она дочь Эмбер Дарры.

– Представить? – император едва не задохнулся от возмущения. – В метрике о рождении черным по белому все указано. Вы что, не умеете читать?

– Мы… никто не подумал, решили, что совпадение, – промямлил граф Дей.

Монарх пронзил его злым взглядом, после чего коротко и емко сообщил, что думает о мыслительных способностях присутствующих.

Министры покраснели, а секретарь смущенно кашлянул, чем навлек на себя очередную волну гнева. В конце концов, именно в обязанности лорда Норрака входило консультировать императора по юридическим вопросам.

– Только не смейте говорить, что все к лучшему, – предупредил его Эдвард.

– Да, ваше величество.

– И все это из-за одной девчонки! – продолжал Эдвард. – Какой размах! Вы уверены, что она действительно дочь барона Макленбургского?

Неуверенные смешки показали, что шутку оценили по достоинству.

– Девочка прошла стандартную проверку перед церемонией. Генетическое подтверждение отцовства. Совпадение девяносто девять процентов, – начальник службы безопасности пожал плечами.

– И потому вы решили не проверять, кто ее мать? – поинтересовался император.

Ярость стихла, вместо нее накатила усталость. По-хорошему, надо было просто уволить начальника службы безопасности, отправить в отставку министра юстиции и премьера заодно: отец наверняка так бы и сделал. Но… Эдвард не был отцом и потому сидел и внимательно выслушивал объяснения.

– Не было причин. Барон представил полный комплект документов и объяснение, что девочка жила с матерью, поскольку его новая жена не хотела заботиться о чужом ребенке.

– Где они?

– Кто?

– Документы.

– Как обычно. В системе.

– Селл, файлы Алексии Макленбургской!

На стене появились изображения: анкета с фотографией. Розоволосая девочка с зелеными глазами смотрит прямо в объектив, и взгляд такой искренне-честный. Слишком честный. Уже одно это должно было насторожить.

Мультипаспорт. Фотография все та же, что и на анкете. Странно, что это не вызвало никаких вопросов, ведь идентификационные документы получают при рождении, а фото дополняют в базу каждые три года до полного совершеннолетия.

Генетический профайл, подтверждающий отцовство барона. Свидетельство о браке. Свидетельство о разводе. И пояснение барона, что девочка до недавнего времени жила с матерью.

– Брак не продлился и двух лет, и она меняла фамилию, – заметил министр юстиции. – Впрочем, неудивительно…

– Удивительно, что никто эту фамилию не прочитал! – зло отчеканил Эдвард.

Почему-то мысль о том, что хрупкая зеленоглазая блондинка была замужем за не самым лояльным подданным его империи, раздражала.

– На самом деле, ваше величество, – аккуратно начал министр юстиции, – позвольте повторить: дочь госпожи Дарры создала прецедент, с которым мы можем апеллировать в международных судах.

– Полагаете, теперь наши граждане будут часто похищать детей? – иронично спросил монарх.

В ответ раздались неуверенные смешки. Министры переглянулись. В последнее время они не понимали, когда император действительно шутит.

– Ваше величество, не думаю, что количество судебных исков возрастет! – спокойно заметил премьер-министр.

– Разумеется, вы не думаете, милорд, – подчеркнуто вежливо отозвался Эдвард. – И в свете последних событий, я готов уверовать, что именно это – прерогатива вашего кабинета министров!

– Вы полагаете, кабинет плохо исполняет свои обязанности? – возмутился премьер.

– Я полагаю, он их вообще не исполняет!

– Ваше величество!

– Мы поговорим об этом на осеннем заседании ассамблеи парламента. – Эдвард побарабанил пальцами по полированной столешнице, взглянул на свое отражение и вновь перевел взгляд на начальника службы безопасности. – Пока что завтра к девяти утра я желаю знать всю, я подчеркиваю, всю информацию об Эмбер Дарре! Судя по ее настрою, она еще доставит нам хлопот.

– Ваше величество, наши лучшие адвокаты… – Министр юстиции подобострастно посмотрел на императора.

– Уже неоднократно проиграли ей! – оборвал его император. – И теперь я возьму дело под личный контроль!

Судя по выражению лиц присутствующих, такого поворота событий они не ожидали.

– Но… – робко попытался возразить премьер.

– Сэр, простите, что прерываю, – Селл вновь возникла перед присутствующими, на этот раз военной форме связиста, слишком вызывающе подчеркивающей плавные изгибы совершенного тела. – Но система зафиксировала входящий вызов из министерства иностранных дел одному из присутствующих.

– Транслируй, – от Эдварда не укрылось, что премьер-министр нервно сглотнул.

– Леонард, где тебя носит? – слегка картавый голос не узнать было невозможно: министр иностранных дел. – У нас тут черт знает что: министерство завалено нотами протеста, Альянс требует вернуть девочку, а Межмировая Ассамблея планирует внеочередное заседание по поводу прав детей. Если это дойдет до императора…

– Селл, видео… – хищно улыбнулся Эдвард.

На стене возникло изображение. Высокий седовласый мужчина, министр иностранных дел, несколько минут с ужасом созерцал своего сюзерена, затем механически ослабил узел вдруг начавшего душить галстука.

– Ваше величество…

– И вы, граф Маккилан… – задумчиво произнес Эдвард. – Как я понимаю, вы собирались скрыть от меня истинное положение дел…

– Ва… ваше величество! – хор нестройных голосов. – Мы просто…

– Мы не хотели тревожить вас…

Эдвард холодно посмотрел на них:

– И потому пытались держать в неведении?

– Мы просто должны были посоветоваться между собой.

– А вот это больше всего напоминает заговор, – император злорадно усмехнулся. – Вам напомнить, как по закону караются те, кто осмелился выступить против императора?

Все присутствующие опустили головы, больше всего напоминая провинившихся школьников. Эдварду вдруг стало противно. Предъяви им всем обвинения в измене, посади в тюрьму – ничего не изменится. Рыба гнила с головы давно и теперь окончательно протухла. Следовало подготовить достойную замену лорду Стенхоупу и только после этого отправлять в отставку. Но с единственным человеком, который бы мог занять кресло премьер-министра, Эдвард вчера не успел поговорить. Действовать же без четкого плана означало ввергнуть империю в хаос. Поэтому император сделал вид, что сменил гнев на милость:

– Что ж, идите и совещайтесь! Не смею больше вас задерживать, милорды…

Подавленные и ошеломленные, они вышли. Все, кроме Тоби. Эдвард перевел мрачный взгляд на секретаря.

– Ваше величество, если вы позволите, – начал тот своим самым самоуверенным тоном, от которого у Эдварда начинало сводить зубы, точно он объелся кислых яблок. Понимая, что или сейчас, или уже никогда, император холодно поинтересовался:

– А если не позволю?

– Простите? – От удивления секретарь заморгал.

За десять лет он привык, что монарх всегда прислушивается пусть не к мнению, но хотя бы к словам.

– Если я не позволю вам говорить, лорд Норрак? Что тогда?

– Но…

– Сэр Тоби, или вы сейчас молча выходите из дверей этого кабинета, или же можете высказаться и выйти из дворца. Навсегда, – слишком вкрадчиво предупредил Эдвард.

Показалось, или секретарь скрипнул зубами, бесцветные глаза сверкнули, впрочем, их обладатель сразу же достаточно низко поклонился и вышел. Дверь закрылась почти бесшумно.

– Дорогой, – голограмма вновь ожила, – согласно данным системы наблюдения, ко дворцу приближается флаер твоей сестры. Вероятность ошибки…

– К черту вероятность! – Эдвард понял, что если сегодня ему придется выслушать еще и Фелицию, он просто вернет смертную казнь, обезглавит всех министров… Император представил, как по эшафоту катится очередная отрубленная голова, а лица зрителей в первых рядах забрызганы кровью…

– Селл, вызови полковника Уайта! – затребовал Эдвард. – Спецканал!

– Ваше величество? – в голосе друга слышалась легкая насмешка. – Рад слышать! Ты в курсе, что ты у нас – самый цитируемый политик?

Полковник Джон Уайт был один из тех, кому Эдвард мог доверять. Вместе они учились сперва в колледже, затем в военной академии, и по праву считались друзьями. Даже после коронации Эдварда Джон остался одним из тех немногих, кто мог себе позволить в приватной беседе не церемониться с императором. И это Эдвард очень ценил.

– Да неужели? И что на этот раз мне приписывают репортеры?

– О, они просто показывают кадры сегодняшней церемонии. Скажи, ты специально ждал абсолютной тишины, чтобы выругаться?

– Да иди ты… – лениво протянул Эдвард.

– Вижу, ты вошел во вкус… Расскажешь все, так сказать из первых уст?

– Через полчаса. Готовь аппараты к вылету! Те, новые.

– Ты уверен? – в голосе друга послышалось беспокойство. – Они не прошли все испытания.

– Вот и пройдут!

– Нед…

– Прогревай реакторы! – перебил он и отключился.

Регламент строжайше запрещал участие императора в подобных испытаниях, но сейчас это было неважно. Все было неважно.

Уже предвкушая гонку, император буквально вскочил:

– Селл, расчетное время прибытия флаера Фелиции! – скомандовал он.

– Флаер ее королевского высочества прибыл.

Эдвард ругнулся и взъерошил волосы. Благо во дворце есть огромное количество боковых лестниц, и с сестрой можно просто разминуться. Император поспешил выйти из кабинета.

– Ваше величество… – все еще держа галафон в руках, секретарь вскочил со своего места. – Ее королевское высочество…

– Скажи, что я занят, – отмахнулся Эдвард, даже не заботясь о том, слышит ли его собеседник, а вернее, в этом сомнений не было, собеседница сэра Тоби.

– Но…

– Лорд Норрак, мне кажется, я уже дал вам понять, что не нуждаюсь в советах, – одернул император секретаря. – Меня нет. Ни для кого. Я ясно выразился?

– Да, ваше величество! – секретарь снова поклонился.

– Селл, записывать все вызовы! – Эдвард быстрым шагом направился по огромному холлу к одной из лестниц, которыми обычно пользовались слуги.

За спиной хлопнула дверь. Судя по всему, сэр Тобиас помчался к Фелиции срочно обсудить положение дел. Наверное, действительно стоит начать с замены секретаря… но вот на кого…

Эдвард задумался, остановившись на верхней ступени. Подходящих кандидатур попросту не было. Мда, десять лет правления, и вот: он даже секретаря не может найти.

Оглушительный грохот и последовавший за ним вскрик прервал невеселые мысли. Похоже, на центральной лестнице что-то уронили, а кричала Фелиция. Слегка обеспокоенный, Эдвард развернулся и быстрым шагом направился обратно. Длинный холл, позолота стен, сверкающая на солнце, ажурная мраморная резьба, напоминающая кружево, два алых полукруга – лестничные пролеты, застеленные коврами…

Эдвард перегнулся через перила и встретился глазами с ошеломленным взглядом Фелиции. Бледная и явно напуганная сестра растерянно смотрела на императора, а у ее ног лежал лорд Норрак.

Судя по шуму, по лестнице с первого этажа уже бежали слуги.

– Что произошло? – Эдвард спросил скорее по привычке, чем из желания узнать.

– Милорд спешил к ее высочеству и поскользнулся на верхней ступени, – торопливо пояснил гвардеец, стоявший на карауле. Бедняга выглядел совершенно растерянным.

Эдвард кивнул и еще раз посмотрел на площадку внизу. Слуги обступили растерянную принцессу, кто-то склонился над секретарем. В этот момент тот пошевелился и застонал. Значит, жив. Уже хорошо.

Фелиция вновь подняла взгляд на брата.

– Ваше величество… – спохватившись, она сделала положенный реверанс. Слуги поспешили поклониться.

Эдвард прищурился.

– Займитесь моим секретарем, – холодно приказал он. – Селл!

– Да-да, милый? – рядом с императором возникла медсестра в очень коротком халатике.

– Вызови флаер скорой помощи и предупреди центральную больницу. Отправьте лорда Норрака туда.

– Как вам будет угодно.

Убедившись, что слуги оказывают первую помощь пострадавшему, император повернулся, чтобы уйти, но был остановлен недовольным возгласом сестры:

– Ваше величество! Мне кажется, вам следует проявить больше внимания к нашему верному слуге!

Руки сами сжались в кулаки. Слово «нашему» резануло слух. Тоби был кем угодно, но не человеком Эдварда. Император вздохнул, досчитал до двадцати и вновь повернулся к Фелиции:

– Милая сестра, заботиться о больных и утешать раненых – удел всех женщин. Я искренне надеюсь, что вы позаботитесь о вашем верном слуге! А меня ждут государственные дела!

И прежде, чем сестра смогла возразить и сказать хоть слово, Эдвард удалился.

Глава 8

– Дети, дети, прошу! – Миссис Клавдия, старший тьютор колледжа, в обязанности которой входило сопровождать Гарантов мира, суетилась, пытаясь навести порядок. Она искренне считала, что делает это максимально доброжелательно. Однако было заметно, насколько ей это в тягость. И как ее раздражают эти представители аристократических родов.

«Какой кошмар! – думала она. – Их всего восемь. Восемь! А шуму и гаму, как от целого полчища варваров. А все из-за этой девчонки! Не будь ее, все эти дети уже летели бы на летние сборы в Оксанафорд!»

И она бросила украдкой недовольный взгляд на Алекс. И вздрогнула, осознав, что девчонка, из-за которой, собственно, в чинном и тихом императорском дворце кавардак, это заметила. Сверкнули ехидством зеленые глаза.

Подростки, возбужденные увиденным, галдели и обменивались впечатлениями по поводу происходящего. Их глаза горели. Еще бы! Не каждый раз традиционная церемония проходит так весело! Они даже забыли, пусть и на короткое время, и то, где находятся, и правила этикета, казалось, намертво вбитые им в головы с рождения.

Алекс снисходительно смотрела на них, хотя в душе все наполнялось ликованием. У нее получилось! Она не до конца верила в это. И дело не в имперцах – как оказалось, их вполне можно просчитать. Особенно отца, окликнувшего ее у порога школы три месяца назад, пафосно: «Дочь, я вернулся!» Как же как же. Вернулся он. Понятно, что-то понадобилось. Но почему бы не подыграть?

Но теперь все! Недаром Алекс изучала законы Альвиона, воспользовавшись маминым доступом в межмировую юридическую библиотеку. Она их всех обставила.

Наконец-то можно выдохнуть и заорать: «Получилось!» Только очень-очень тихо, а еще лучше про себя, потому что этот мавзолей, вернее дворец, где она все-таки оказалась, несмотря на все препятствия, мало был приспособлен для выражения искренних чувств. Да и внимания лучше сейчас не привлекать, и так его оказалось слишком много.

Алекс усмехнулась, но тут же поморщилась. Мама. Она не ожидала, что мама явится за ней сюда – может быть, где-то в глубине души надеялась, что она не бросит непутевую дочь. Но не рассчитывала на такое выступление, едва не разрушившее все ее планы. И император тоже хорош! Исходя из логики последних событий, детей на Альвионе явно не хватало, раз империя вмешивалась в судебные тяжбы родителей. И поэтому Эдвард Пятый должен был обрадоваться тому, что заполучил Алекс. Вместо этого он попытался вернуть ее матери, а когда не удалось, выругался, словно космический бродяга.

Алекс вздохнула и вздернула голову. Пусть император и бранится, а мать выставляет ноты протеста, она победила! Правда, почему-то вкус победы был горек. Девочка помотала головой, отбрасывая мысль о том, что все происходит не так весело, как хотелось бы. И что мама, по-видимому, очень расстроена. Хотя, может, потому что не смогла выиграть?

– Дети, сюда! – окликала их женщина, своим поведением так напоминавшая наседку. Только очень суетливую. – Прошу, следуйте за мной.

Алекс все казалось, что женщине нестерпимо хочется их всех не то обнять, не то придушить. Вообще, дома она избегала таких воспитателей-наседок. Ту же госпожу Львофф, так удачно втеревшуюся маме в доверие и за спиной подворовывающую продукты и напитки.

Но здесь, в чужой стране, выбора не было. И девочка послушно следовала, стараясь не показать свое изумление увиденной роскошью. Дворец был…

Он просто был. Огромный, несуразный, немного гротескный, но в то же время подавляющий. Здесь все дышало историей. Пока они шли, у Алекс не раз складывалось ощущение, что, если отстать от остальных и завернуть за угол, оттуда на полном скаку выскочит какой-нибудь рыцарь. В лучшем случае живой, в худшем – дух какого-нибудь императора. Хотя до этого момента Алекс не верила в духов, но здесь…

Особенно ее уверенность в себе пошатнула портретная галерея. Мужчины в мундирах и женщины в пышных платьях, изображенные на полотнах, казалось, с интересом смотрели на нарушительницу имперского спокойствия. А один, высокий старик с пышными бакенбардами, кажется, ухмыльнулся.

Алекс недоверчиво моргнула и еще раз взглянула на портрет. Мужчина застыл, смотря куда-то вдаль. Девочка прочитала на табличке, закрепленной на раме, что это император Георг Седьмой, судя по датам, не то дедушка, не то прадедушка нынешнего правителя.

– Побыстрее, пожалуйста, – поторопила девочку женщина-наседка. – У нас еще столько дел!

Алекс кивнула и постаралась не привлекать к себе внимания. Это было сложно. На нее то и дело косились и старались держаться подальше.

Роскошные галереи быстро закончились. Обстановка стала гораздо скромнее, теперь они шли по самому обычному коридору вдоль закрытых дверей.

За одной из них оказался огромный просторный зал, абсолютно безликий, если бы не огромные арочные окна с мелким остеклением, то и не подумаешь, что дворец. Их всех завели туда, и женщина вышла, наказав вести себя хорошо, пока она разузнает насчет ужина.

– Наконец-то! – выдохнул кто-то. Это послужило командой снять белые балахоны, так напоминающие ночные рубашки.

Алекс с интересом ожидала костюмов и платьев, но ее нынешние соученики оказались одеты, как и в Альянсе, в толстовки и джинсы, даже девчонки. Сама Алекс замешкалась, потому что не смогла сообразить, как расстегнуть воротник.

По-хорошему, надо было спросить, но окликать «Эй, ты» было бы невежливо, а имен она не знала.

Как и то, кто должен представиться первым. Странно, но ей именно этот вопрос сейчас показался на редкость важным.

Кажется – она. Хотя, с другой стороны, ее отец барон… И возможно, его род древнее фамилий многих присутствующих.

Их всего было семь, она сама восьмая – странно, а в первый момент в зале дворца ей показалось, что намного больше.

Алекс все еще стояла у стены, размышляя, что ей делать, когда услышала ехидный смешок.

Она бросила быстрый взгляд к окну, где отдельно от всех стояли две девчонки, и нахмурилась.

Так и есть: девочка-куколка, первая красавица, и ее восторженная клевретка. Вот эта будет ей постоянно доказывать, что выше ее во всем, и Алекс зря сюда явилась.

Клевретка, немного похожая на усталую лошадь, посмотрела на незнакомую девчонку с сочувствием, но выйти вперед не решилась.

Алекс пожала плечами и начала рассматривать остальных. Ее внимание сразу же привлек парень. Тонкий, бледноватый, с острым лицом, он как раз с наслаждением отшвырнул в угол белый балахон и тряхнул золотыми волосами. Именно золотыми, Алекс никогда таких не видела. Не светлых, блондинистых, как у нее или у мамы. А чистого золота, с неярким отливом. И почему-то ей казалось, что волосы эти некрашеные. Златокудрый тем временем достал из сумки, которую до этого момента прятал под балахоном, книгу и огляделся, ища укромный уголок. Алекс жадно следила за ним. Вернее, за книгой. Настоящей, бумажной книгой – это же бог знает какая редкость.

Она мысленно прикинула, как можно попросить посмотреть, а может, даже пошуршать страницами…

Она сделала шаг вперед и едва не уперлась в другого мальчишку. Тоже со светлыми волосами, но не такого яркого оттенка. Они скорее были белесыми, а сам их обладатель напоминал хорька и кого-то еще…

– Добрый день, – проговорил он.

– Добрый, – опомнилась Алекс, все-таки узнав собеседника, не зря она в последние месяцы так старательно изучала все, что касалось Альвиона.

Внук министра юстиции и сын того самого адвоката, которого изящно раз за разом уделывала мама. Как там его фамилия? Боллинброк.

Лорд Боллинброк. Древний род, большие деньги… Интересно, будет ли сын мстить за проигрыши отца? Алекс еще раз взглянула на блондина и поняла: непременно будет. Не посмотрит, что перед ним девчонка, и использует любую возможность, чтобы унизить перед всеми.

Видимо, с ним надо быть настороже. Как и с остальными ребятами из его команды, которые сейчас толпились вокруг своего предводителя, посматривали на Алекс с разными градусами любопытства.

– Добро пожаловать, – сказал тот, с книгой, вполне доброжелательно. Алекс улыбнулась и кивнула:

– Спасибо.

– Как я понимаю, вы дочь барона Макленбургского?

– Да.

– Наверняка незаконнорожденная, – фыркнула девица-куколка.

Алекс нахмурилась, пытаясь вспомнить, кто эта девица. Она же искала по сети, с кем сведет ее судьба, и представляла себе, кто есть кто. Девочку-красавицу, правда, как-то выпустила из виду. Значит, ее родители получили дворянство совсем недавно и успели впихнуть свое чадо в программу бесплатного обучения Гарантов мира. Все вокруг замерли, с интересом ожидая ответа. Алекс поняла, что отступать нельзя.

– Судите по себе? – как можно более небрежно поинтересовалась она, копируя мамину интонацию.

Эмбер Дарра обычно задавала вопрос таким тоном, когда хотела спровоцировать противника на грубость и затем выразить протест судье. Эти кадры потом становились вирусными, разлетаясь по всем новостным каналам с броскими заголовками.

Алекс не была уверена, что это сработает, но у нее получилось. Раздались сдавленные смешки, а сама девчонка вспыхнула.

– Да как ты смеешь! – по-змеиному прошипела она. – Выскочка!

– Я? – Алекс недоуменно приподняла брови и прижала руку к груди, еще один жест, позаимствованный у мамы.

Яростный взгляд голубых глаз скрестился с зеленым. Удар сердца, еще один. Казалось, что от напряжения, витавшего в воздухе, слышен треск.

– Лавиния, прекрати, она тебе не по зубам! – вмешался парень с книгой, становясь между девочками. Странно, но куколка смутилась и отошла, обиженно поджав губы. Алекс еле заметно выдохнула.

– Спасибо, – кивнула она своему защитнику.

Парень улыбнулся, сразу же отошел и присел на подоконник, скрывшись за книгой. Остальные тоже разошлись, не спеша заводить знакомство.

Молчание затягивалось, девчонки опять отступили к окну, шушукаясь, а четверка парней слаженно вернулась к столу, на котором появились, как само собой разумеется… Карты и фишки. Вот как! Карты? Алекс вытянула шею, с интересом наблюдая за действиями парней.

Впрочем, играли мальчишки бездарно. Слишком очевидно подыгрывали друг другу, перемигивались, да и на лице каждого можно было прочитать, какая ему пришла карта.

Заметив, что все поглощены игрой, Алекс рискнула подойти ближе и сокрушенно вздохнула.

Вот здесь надо было сбросить, а не брать… а здесь – придержать карту… И вообще, кто же так откровенно морщится? Неужели не знают, что умение держать лицо – основополагающее при азартных играх?

– Все-таки вы не находите, что вам тут не место?

Вопрос выдернул из задумчивости. Алекс повернулась к куколке, понимая, что та решила взять реванш. Что ж, ей не привыкать…

– Хотите опротестовать волеизъявление императора? – невинно поинтересовалась девочка, специально подбирая юридические термины.

Судя по тому, как запорхали белесые ресницы, ей это удалось.

– Простите? – процедила блондинка.

– Мое место рядом с вами, так определил его величество. А своим вопросом вы ставите под сомнение слова императора, – любезно пояснила Алекс.

Самое сложное было оставаться невозмутимой. Удалось, хотя уголки губ предательски подрагивали. Парень, сидевший с книгой, снова выглянул, заметил это и подмигнул.

Судя по реакции окружающих, ей все-таки удалось удержать выражение лица, как… героине в бабушкиной любимой мелодраме по книге какого-то замшелого века времен динозавров. Что-то про неукротимую маркизу. Оттуда же и цитата, собственно, была. Они с бабулей смотрели втихаря от мамы. Как будто маме было дело до того, как они проводили время вдвоем. Но им нравилось играть в тайну.

А говорят, галавизор – зло. Глупости это.

Хотя… По галавизору имперцы выглядели как-то представительнее. И их правитель тоже. Алекс вспомнила, как смотрела новости, пытаясь понять, что ее ждет.

К сожалению, новости были пропитаны пропагандой ненависти к могущественной империи, где сам император Эдвард Пятый и его поданные выставлялись в самом невыгодном свете. Сейчас, глядя на компанию, окружившую стол с игроками, Алекс готова была признать, что журналисты не так уж и неправы. Снобы, кичащиеся своим происхождением и избранностью.

Она тяжело вздохнула. Жаловаться глупо, сожалеть тем более. Алекс отошла к окну, уныло рассматривая идеально ровный газон. В этот момент, как никогда, девочка жалела о своем поведении, но отступать было поздно.

Шум заставил обернуться. Алекс заметила, что карты исчезли со стола как по мановению волшебной палочки. Двери распахнулись, и слуги в ливреях и напудренных париках вкатили несколько сервировочных столиков.

– О, еда! – воскликнул один из игравших, оживленно потирая руки, и заслужил взгляд полный укора от вернувшейся женщины-наседки.

– Молодой человек, вы находитесь во дворце его императорского величества! Извольте вести себя соответственно! – назидательно произнесла она.

Парень скривился, но промолчал. К удивлению Алекс, ожидавшей сервировку стола и мысленно вспомнившей предназначения вилок и ложек, им выдали по ланч-боксу и бутылке с водой, словно они не находились в королевском дворце, а собирались в отеле на экскурсию.

– И это все? – возмутился один из парней, с недоумением рассматривая пластиковую коробку.

Алекс он почему-то напоминал рыбу, причем мороженую. Энтони Норрак, племянник первого секретаря его императорского величества. Почему-то из всех, про кого Алекс отсматривала материал, перерывая сеть, лорд Тобиас Норрак показался ей самым противным.

– Вы ожидали званый ужин? – фыркнула женщина. – Во дворце не рассчитывали на ваше пребывание, так что будьте благодарны императору и за это!

Парень скрипнул зубами, но спорить не стал. Отошел, демонстративно громко открывая коробку.

Алекс просто кивнула, получив свой паек. Все еще ощущая себя чужой, она отошла в темный угол и села на стул, использовав второй в качестве столика.

– Можно?

Вопрос застал врасплох. Девочка подняла голову и встретилась взглядом с серыми глазами того самого блондина с книжкой. Только теперь у него в руках был ланч-бокс, а книжку он держал под мышкой.