Текст книги "Путешествие в бездну"

Ян – это имя словно резануло по незажившей ране, еще больше ее бередя. Нет, конечно, Саша не забывала о нем, но старалась… очень старалась не думать…

– Мы видели Яна, он жив. Возможно, идет за нами, – Глеб огляделся. – А возможно, и не идет. Он был каким-то странным.

– Он всегда странный. – Динка торжествующе посмотрела на Александру. – Но он жив! И он никогда нас не предаст, я знаю! Правда, Саша?

Откуда в этой, по сути, еще девчонке столько доверия и силы? После всего, что ей пришлось пережить, после всех тех предательств, с которыми она столкнулась? Хотела бы Саша быть такой же!..

– Да, конечно, – подтвердила она, чувствуя в своих словах неуверенность и тонкую, едва ощутимую, как старый аромат, нотку фальши.

Пальба приблизилась. Надо было срочно принимать решение.

Глеб и Динка первыми побежали в ту сторону, где, по словам Северина, не было засады, но чувствовалось что-то нехорошее. Северин последовал за ними с явной неохотой.

Глава 6
Возвращение домой

Они зашли за холм. Деревья здесь были странные, словно покореженные. Одно из них попыталось ухватить Динку за ворот куртки или девушке это только померещилось, но уж очень протянутая к ней ветвь напоминала руку с черными скрюченными пальцами.

Северин прав: весьма неприятное место! Зря они вообще сюда сунулись. Эх, и вправду, был бы здесь Ян – мигом со всем разобрался! Ему любая чертовщина по зубам! Как же здорово, что он все-таки жив!.. Но какое странное место… Что-то здесь не то, но вот что – девушка никак не могла понять.

Северин явно нервничал и с беспокойством оглядывался.

– Что-то слышишь? – спросил его Глеб.

– В том-то и дело, что ничего не слышу, – отозвался он.

И только тут Динка осознала, что больше не слышит ни выстрелов, ни криков. Полная тишина. Даже листья под ногами не шуршат… потому что здесь нет листьев. Куда же они делись? Неужели на этих уродливых порослях, кажущихся пародией на настоящее живое дерево, даже листья не растут?..

На всякий случай она едва заметно придвинулась к Северину. От него шло тепло и ощущение безопасности. Конечно, он предатель и не заслуживает прощения, но пока как-то не до обид… И вампирша, кстати, оказалась не такой уж стервой. Ой, с сапогами плохо вышло – надо же было проболтаться! Вчера, заметив в прихожей ее ботфорты на высоченной шпильке (и как в таких стоять можно, не то что ходить?!), Динка не удержалась и осмотрела их со всех сторон. На подошве обнаружилось клеймо изготовителя, и девушка, конечно, убедившись, что никто не видит ее за этим занятием, заглянула в Интернет и выяснила, что Джимми Чу – оказывается, очень крутая фирма, которую обожают звезды Голливуда и все наши богатеи. Тогда Динке с горечью подумалось, что она сама никогда не сможет стать такой, как Ангелина, – очень красивой, пафосной, умеющей носить дорогие и неудобные вещи… в общем, такой девушкой, в которую влюбляются. «Ну и не надо! Никто мне не нужен! Вот и буду такой, какая я есть, ни под кого не стану подстраиваться!» – зло подумала Дина и тщательно подчистила «Журнал обозревателя» – чтобы никто не смог увидеть, по каким сайтам она тут гуляла! Это почему-то показалось ей стыдным, словно она, Динка, пыталась натянуть на себя чужие вещи.

– Посмотрите! – вдруг сказала Саша, отвлекая Динку от неуместных воспоминаний.

Впереди неярким расплывчатым пятном горел костер, а около него виднелась человеческая фигура.

Ребята переглянулись. И подходить к костру, и не подходить к нему казалось одинаково рискованным. Лучше, наверное, подойти, раз они уж здесь оказались.

У костра сидел странный мужчина, одетый в когда-то белые, а теперь грязно-серые истрепанные штаны до колен, черные стоптанные сапоги и сине-белый мундир, прорванный во многих местах и запачканный чем-то темно-бурым, неприятным. У него было молодое, но очень усталое лицо. Он относился к редкому типу людей с темными волосами и светлыми глазами и был весьма симпатичным, кажется, даже походил на какого-то актера.

– Добрый день, – поздоровался Глеб, когда их компания остановилась в нескольких шагах от костра.

– Добрый, – кивнул незнакомец, подбрасывая еще веточку. – Вы присаживайтесь, – он указал рукой на бревно возле себя. – День сегодня студеный…

– Спасибо. – Они переглянулись, и Глеб, который был в одной рубашке и действительно замерз, первым шагнул поближе и протянул к огню озябшие руки.

Вслед за ним к костру подошли и остальные. Динка исподтишка наблюдала за сидящим. Наверняка ролевик, она читала о таких в Сети – некоторые из них играют в фэнтези, а другие – в реальную историю, например, всякие знаменитые сражения воспроизводят. Похоже, этот из последних. «Года двадцать два – двадцать три, уже взрослый», – оценила его возраст девушка.

– На вас наполеоновский мундир, – проговорил Глеб, который, конечно, уж лучше нее разбирался в истории.

Человек пожал плечами.

– Я просто иду домой, – сказал он грустно, и Динка залюбовалась тенью от длинных ресниц на его щеке с уже пробивающейся щетиной – надо же, не думала, что ей симпатичен такой типаж. – Я не задаю вопросов вам, ведь у вас тоже есть о чем умолчать, а вы не задавайте мне. Это честно? Просто будем соседями, разделив тепло огня.

– Это честно, – подтвердил Глеб. – И здесь действительно холодно.

Они присели на поваленное дерево. Лишь Северин остался стоять чуть в стороне.

– Здесь очень холодно, – подтвердил молодой мужчина, подбрасывая в костер новые ветки, – я так давно не видел солнца… Когда я был маленьким, я любил выбегать во двор босиком и чувствовать босыми пятками тепло земли. Я любил валяться на траве, глядя в небо, любил яркие краски и думал, что, когда вырасту, непременно стану художником. – Он с горечью посмотрел на свои руки. Динке подумалось, что у художников и должны быть такие пальцы – тонкие, красивые, сильные. – Но жизнь распорядилась по-другому…

Он замолчал, хотя слушали его с интересом. Тем временем незнакомец провел ладонью по земле, расчищая ее от сора, а затем принялся рисовать что-то кончиком ветки. Буквально несколько штрихов, и вдруг Динка с изумлением поняла, что рисунок – ее собственный портрет. Она не слишком разбиралась в искусстве, и вообще рисовали ее впервые, но разве бывает так, чтобы чирк-чирк, а вышло настолько похоже?!

– Вы очень талантливы, – заметила Александра, и Динкино сердце радостно забилось. Уж Саша-то разбирается в искусстве и не делает пустых комплиментов! Значит, этот симпатичный незнакомец действительно особенный! Как жаль, что нельзя унести портрет с собой! А почему он нарисовал именно ее? Выходит, она ему понравилась?..

– У вас очень выразительное лицо, – мужчина, не ответив на Сашин комплимент, смотрел на Динку. – Особенное. Не все разглядят вашу красоту, она не из тех, что открывается первому взгляду, она глубже.

Девушка поднесла руки к щекам, чувствуя, что те пылают. Ей никогда не говорили ничего подобного. Она покосилась на Северина. Тот казался напряженным и поглядывал на незнакомца без тени приязни. Ревнует! Вот так-то!

Глеб медленно поднялся.

– Не бойтесь, – мужчина грустно усмехнулся, – я не сделаю ничего плохого ни вам, ни вашей спутнице… Я хочу только одного – вернуться домой.

– Мы тоже. – Глеб оглянулся на друзей. – Спасибо за гостеприимство и тепло, но нам пора. Мы и так слишком здесь задержались. Желаю… чтобы ваш путь поскорее окончился.

– Спасибо, – мужчина поежился и поплотнее запахнул на груди мундир. – Вам тоже легкой дороги.

Динка не хотела вот так быстро уходить, но Северин потянул ее за руку, едва ли не силой утаскивая от костра и красивого незнакомца.

Когда они отошли на несколько шагов, девушка с раздражением вырвалась.

– Не трогай меня! – сказала она злым шепотом. – Я, может, вообще никуда идти не хочу! Только с приятным человеком познакомились…

– Дина, – Александра положила руку ей на плечо, – с ним лучше не знакомиться.

– Это почему? – Она уставилась на подругу с подозрением. – Ты просто завидуешь, что он счел меня красивой, а тебя не заметил! Что, непривычно?

– Ты очень красивая, – Саша чуть заметно, уголками губ, улыбнулась, – и ничего удивительного, что ты нравишься мужчинам. Только тот, у костра, он…

– И что же с ним? Он сбежал из психушки? Маньяк? – Динка оттолкнула руку подруги.

– Нет. Просто он не человек, – сказал вдруг Северин.

Динка остановилась так резко, словно налетела на невидимую преграду.

– Что-о? – переспросила она.

– Он не человек, – терпеливо повторил парень. – От него не чувствовалось тепла жизни. Думаю, это что-то вроде призрака.

– Призрака? – Динка хмыкнула. – Видела я призраков. Они воют, набрасываются на вас, разевают рот, где шевелятся черви… – Она передернула плечами от отвращения.

– Призраки тоже бывают разными, – вмешался Глеб. – Ян… ну он бы лучше вам объяснил, если бы находился здесь. А этот… похоже, он просто устал и хочет покоя. Он из наполеоновских войск, я узнал мундир, и наверняка идет домой с той самой войны тысяча восемьсот двенадцатого года… Кстати, а где мы сейчас находимся?

Северин ткнул в развернутую карту, и Глеб кивнул.

– Так я и думал, – подтвердил он. – Я читал об этом лесе, он входит в список мистических мест Подмосковья. В октябре двенадцатого года французы отступали от Москвы. Они отчаянно голодали и надеялись захватить склад с провиантом, расположенный по Калужской дороге, но под Малоярославцем столкнулись с русскими. Сражение было долгим и жестоким. Этот маленький городок буквально омылся кровью и семь раз переходил из одних рук в другие: побеждали то французы, то русские. В итоге Наполеон потерял одиннадцать пушек, едва сам избежал пленения и велел отступать. Говорят, что здесь, неподалеку от Переделкина, в спешке похоронили более двух тысяч наполеоновских солдат и офицеров. Все они лежат в общих могилах, как раз вот в этих живописных курганах…

– Я не верю! – Динка оглянулась, чтобы еще раз посмотреть на костер, но ничего не увидела: огонь и сидящий перед ним человек исчезли, словно их и не было.

Холмы казались унылыми и пустынными.

– Это нехорошее место, – тихо сказал Северин, – пойдемте отсюда.

– Не огорчайся, – Саша снова приобняла Дину. – И знаешь, мне очень понравился тот француз. Так жаль его… такой молодой и по-настоящему талантливый. Война – это очень страшно, она ломает судьбы людей легко, словно соломинки.

Динка молчала. И лишь когда они вышли к дороге, повернулась к Александре:

– И что, выходит, я одна там выглядела дурой? Вы все знали, кто он? А мне сказать было сложно, да?

– Ты вовсе не выглядела дурой! – Саша не отвела взгляда и смотрела подруге прямо в глаза. – А еще, ты ему понравилась, и он был любезен с нами. Я бы не хотела посмотреть на него, когда он разозлится… Похоже, ты спасла всех нас.

Динка подозрительно прищурилась, но Саша выглядела искренней.

– Может, и так, – нехотя согласилась в конце концов девушка и отвернулась.

В эту минуту на дорогу вылетела и резко затормозила перед ними большая черная машина.

– Живо садитесь! – послышался голос Ангелины. – Вы с ума сошли! Я тут уже часа два вас найти пытаюсь.

– А сколько сейчас времени? – деловито уточнил Глеб.

– Без пятнадцати двенадцать, а вы как думали? – ехидно осведомилась вампирша. – Ну садитесь же или будете ждать, пока нас заберут люди Евгения Михайловича?..

Динка вытащила из кармана мобильник. На нем было начало десятого.

* * *

Лина привезла их в очередную квартиру в многоэтажном доме на окраине Москвы. После весьма насыщенного событиями утра все чувствовали себя уставшими и голодными. Заказанные пиццы были проглочены буквально в одно мгновение.

После обеда, когда все собрались в комнате со старой, еще советских времен мебелью, удивительно заброшенной и безликой, Динка и Северин набросились на друзей с вопросами. Их особенно интересовала встреча с Яном, но вот в этом вопросе и Глеб, и Александра, не сговариваясь, проявили сдержанность. Глеб и сам так и не понял загадочного поведения друга. Хотелось верить, что у того имелись для этого какие-то существенные причины, но уже одно то, что Ян сумел выжить, было, безусловно, прекрасной новостью!

– У него какие-то дела, но вскоре Ян присоединится к нам, – сказал Глеб с той уверенностью в голосе, которой на самом деле вовсе не ощущал.

Вечером их вызвали к вампирам.

Глава Дома принимал их в уже знакомом вычурном зале. На этот раз старый вампир был одет в синий бархатный камзол, расшитый самоцветами и драгоценными камнями. Из рукавов выглядывали пышные, чуть желтоватые манжеты, похожие на пену, короткие штаны едва закрывали колени, а ноги были затянуты в белые чулки. Дополняли наряд туфли, расшитые узорами.

По нынешним меркам смотрелось все это, мягко говоря, странно, и Глебу пришлось ткнуть Динку в бок, чтобы она удержалась от смеха.

– Рассказывайте, – коротко бросил старейшина.

Глеб приступил к рассказу, не отступая от правды. Он был наслышан о способностях вампиров, а поэтому даже не думал о том, что его смущало. Все время, пока он говорил, старейшина сидел, полузакрыв глаза, казалось, он задремал и не слушает, но это было вовсе не так. К большому неудовольствию Глеба, старец не пропустил ни единого слова и задал несколько весьма неприятных вопросов по поводу побега и участия в нем Яна. Четкого ответа на эти вопросы не было, но вампир сделал какие-то свои выводы, потому что покивал и больше о Яне не спрашивал.

– Мои дети пострадали, – сказал глава Дома глухим скрипучим голосом. – Это печально, но вы должны довершить то радение, за кое взялись.

– Вы что, хотите, чтобы мы снова туда полезли?! – не выдержала Динка. – Да вот они, – она кивнула на Глеба и Александру, – вообще еле живыми выбрались. Вы что, не слышали рассказ? Их пытали!

– Подойди ко мне, дитя, – старейшина поманил Динку иссохшим крючковатым пальцем, еще нелепее выглядящим в пене пышных кружев.

Девушка с неохотой приблизилась к тому подобию трона, на котором восседал старый вампир. Глеб покосился на Северина. Судя по тому, как вздулись вены на шее друга, тот был готов действовать незамедлительно. Если только старейшина вздумает обидеть Динку, не стоит надеяться на выдержку и благоразумие Северина. Пожалуй, это хорошо. В окружающем мире и без того полным-полно примеров трусливой выдержки и холуйского благоразумия.

– Ты храбрая девочка, – произнес тем временем старейшина, глядя на застывшую перед ним Динку. – Я вижу на тебе печать судьбы. Вы те, кто действительно может изменить ход событий. Вы из тех, кто открывает врата времени и ломает предназначение.

– Это Глеб раскрывает врата времени, а Ян у нас маг, он меняет ход событий и всякое такое! – покачала головой Динка. – А я ничего этого не умею. Я просто программер, или хакер.

Старейшина усмехнулся, и выглядело это весьма жутко.

– Ты сама не знаешь себя, дитя. Я сказал, что ты особенная, и не тебе возражать мне. Дело, которое вы должны совершить, трудное. Но с ним не справится никто, кроме вас. Подумайте об этом. А еще о том, что случится, если вы оставите все на произвол судьбы. Вороны уже вьются. Подумайте хорошенько, а теперь идите.

Он, словно обессилев, снова закрыл глаза. Руки безвольно лежали на резных подлокотниках. Старейшина казался Глебу ожившей мумией. Или, скорее даже, не до конца ожившей, двигающейся, как двигается хорошенько подмороженная лягушка.

– Идемте, Отцу нужно отдохнуть. – Ангелина повела их к выходу из зала.

– Я не поняла, на что он намекал? Какие еще вороны? – спросила Динка, когда они садились в машину.

– Я просмотрел газеты. Пока еще бегло, но мне кажется, готовится какая-то заваруха, – нехотя ответил Глеб. – Пока что в политических кругах, но во что она выльется – неизвестно. Главное – чтобы не в новую гражданскую войну. Мы должны добыть артефакты, забрать их у Евгения Михайловича, чего бы это ни стоило. Я уже говорил это и подтверждаю свои слова. Пожалуйста, – он оглядел друзей, – пообещайте, что даже если кто-то из нас окажется в смертельной опасности, главным для остальных останется уничтожение артефактов.

– Но как так можно?! – Динка смотрела на Глеба с яростью. – Достаточно того, что мы не смогли спасти Яна, и если он и выбрался, то вовсе не благодаря нам! Разве можно бросать своих ради какого-то дурацкого предмета?!

* * *

Они вернулись в квартиру, погруженные в свои мысли.

От предположений, где же Евгений Михайлович может скрывать артефакты, голова пухла. Можно, конечно, полагать, что в том самом здании, откуда Глеб и Саша бежали сегодня с утра… Но если даже так и было, после побега директор наверняка перестал считать место надежным и перепрятал реликвии. Куда? Как это выяснить? Было бы хотя бы направление для поисков!

Глеб послонялся по квартире, все время натыкаясь на кого-то из друзей, и наконец взялся за выданную Северином куртку:

– Пойду прогуляюсь.

– Ты считаешь, это разумно? – поинтересовалась Ангелина, как всегда, довольно ядовито.

– Здесь я все равно думать не могу, – признался Глеб, – мне нужно пройтись. Обещаю, буду осторожен.

Она пожала плечами:

– Как знаешь, ты здесь главный.

Главная здесь была Ангелина, и Глеб прекрасно это осознавал, но спорить, конечно, не стал, а оделся и вышел из квартиры.

Он вызвал лифт и вдруг услышал негромкое посвистывание.

Глеб оглянулся.

На ступеньке сидел Ян. С таким беззаботным видом, словно никуда не уходил. Сидел себе, прислонившись спиной к стене, и посвистывал.

– Я вижу, ты стал настоящим профи, – заметил Глеб, разглядывая мага: какой-то он бледный весь, вылинявший, словно его вымачивали в отбеливателе. – Ты только нас можешь где угодно отыскать? Или любой предмет?

– Ты про артефакты? – Ян привычным жестом запустил пальцы в длинную челку. – Увы, помочь не могу. Но знаю того, кто поможет. И вообще, слышал, хороший специалист – не тот, кто делает все сам, а тот, кто грамотно находит тех, кто всё за него сделает.

– Ну, слава богу, ты не болен, – усмехнулся Глеб. – Ты шутишь, а значит, существуешь. А то я уже о твоем здоровье забеспокоился. Бледный ты какой-то.

– Не бледный, а готичный! – тут же нашелся Ян.

– Кстати, готичный, а зачем ты нас по тому ходу послал? Мы там едва в яме шеи не свернули, пришлось наобум вниз прыгать.

– А лестницей что не воспользовались?

– Какой лестницей? – удивился Глеб.

– Обычной, она там у стеночки стояла.

– Возможно, и стояла, но увидеть лестницу в темноте – дело нетривиальное.

– А там было темно? – выдал вдруг Ян.

Глеб посмотрел на него с подозрением.

– Ну да, – опомнился маг, – но вы же справились, остальное ерунда. Лично я в вас верил. И вообще мы тут о прошлом говорить станем или хочешь совет выслушать?

– Давай свой совет… – согласился Глеб. В подъезде, кстати, было холодно, очень дуло, а Ян сидел себе на ступеньке, словно и не чувствовал сквозняка. Шутки шутками, а простудиться недолго. – И, может, пройдемся – как-то не жарко.

– А совет мой простой. – Ян встал со ступенек и, старательно обойдя стоящего на площадке Глеба, стал спускаться по лестнице, не воспользовавшись лифтом. – Если бы нашелся некто привязанный к одному из артефактов, он бы и помог. Наверняка все они рядом спрятаны.

Глеб последовал за магом, хмурясь.

– Как понимаю, ты про шамана с бубном? – уточнил он.

– Вот видишь, какой сообразительный! – Ян засмеялся. – Зови своего вредного старикашку и устраивай с ним бартер, только не продешеви. Старикашка любому торгашу еще фору даст!

– Спасибо, – Глеб кивнул, – дельный совет… Если, конечно, этот старикашка придет… А ты сам, кстати, чем занимаешься?..

– Иду по лестнице, – сострил Ян. – И раздаю советы. Заметим, пока что бесплатные.

Ян, как всегда, кривлялся и болтал всякий вздор, но это еще больше настораживало Глеба. Что-то во всем этом не то и не так, какой-то дурной привкус.

– Ян! – окликнул он мага.

Тот замер.

– Ян, скажи, что с тобой происходит. У тебя неприятности?

– У меня?! – Белорецкий оглянулся и в преувеличенном изумлении поднял брови. – И не думай!

Такое поведение начало откровенно раздражать Глеба. Он решительно шагнул к Яну, но тот отпрянул так быстро, словно Глеб был разносчиком смертельной болезни, от которой гибнут в чудовищных мучениях.

– Как хочешь, – бросил Глеб через плечо, отворачиваясь от мага. Разговаривать было больше не о чем. Хотя еще оставалась надежда…

– Глеб, – окликнул его Ян, и тот с готовностью оглянулся. – Я понимаю, что это кажется очень странным, но у меня сейчас небольшие проблемы… Знаю, что тебе можно доверять, и если ты пообещаешь не распространяться об этом…

Ян говорил серьезно, не кривляясь, Глеб впервые услышал в его голосе неуверенность.

– Мы в силах тебе помочь? – сразу деловито уточнил он.

– Нет. То есть может быть, но не сейчас, немного попозже… – Ян с досадой поморщился. – Так что обещаешь не рассказывать об этом никому? – повторил он настойчивее.

– Даже Саше? – уточнил Глеб.

– Тем более Саше.

– Обещаю…