Текст книги "Остров невезения"

Екатерина Островская
Остров невезения

© Островская Е., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

* * *

Сначала она отказала. Сережа настаивал, возмущался, говорил, что это просто некрасиво – отказывать в такой малости человеку, с которым ее связывает нечто большее, чем школьная дружба. Нечто большее – это когда на втором курсе он пригласил ее в гости на свой день рождения, пытался напоить, потом затащил в спальню своих родителей, лез целоваться и тоже чего-то требовал. Потом Лаленков в гости не приглашал больше, однако позвал на свою свадьбу, на которой выглядел вполне счастливым…

А теперь он повторял:

– Ну что тебе стоит, Самохина, – один разок всего!

Сергей звал ее на какой-то остров. На остров, разумеется, можно было добраться только на каком-то плавсредстве – надувная лодка и надувной матрац не подходили по определению ввиду удаленности острова от берега, а у Лены был в собственности катер, доставшийся ей от отца, который и научил ее управлять им.

Потом Лене позвонила жена Лаленкова, с которой ее уж точно ничего не связывало, но она щебетала так, словно они лучшие подруги. После чего позвонил Лешка Смирнов – тоже одноклассник… и тогда она согласилась. Смирнов убедил ее, что возле этого острова уникальная роза ветров и ветер есть всегда, даже при полном штиле, что для серфингиста – самое то.

Лена виндсерфингом уже не занималась – теперь ее увлек кайтинг, правда, бывшие одноклассники об этом не знали, да и вряд ли они догадывались, что это такое вообще.

Остров находился на Ладоге, добрались до него достаточно быстро, несмотря на некоторый перегруз: школьные друзья прихватили с собой своих жен, а жена Смирнова еще и своего сводного брата – накачанного и молчаливого молодого человека. Еще компания взяла с собой рыболовные снасти и две палатки, потому что они собирались ловить рыбку на острове дня три, о чем забыли предупредить заранее. Весь путь они провели на корме на пассажирских сиденьях, пили шампанское, восхищаясь майским солнышком и просторами водной глади.

Остров оказался небольшим: сто на сто метров или чуть больше, был покрыт высокими соснами и, когда подходили к нему, возник на горизонте как утес.

Ветер и в самом деле оказался хорошим. Лена носилась по воде и над водой, взлетая порой очень высоко, проносилась над соснами, пыталась разглядеть внизу среди сосен своих приятелей, но тех не было видно. Как выяснилось потом, ребята разбрелись по островку, изучая его. Но к вечеру уже стояли палатки, между которыми на мангале готовились шашлыки. Правда, особенной радости на лицах приятелей не было, ребята были напряжены и чем-то озабочены. К шести вечера послышался шум двигателя и к острову подошла моторка с брезентовым тентом. Из лодки выскочила большая лохматая собака, тут же вышел молодой мужчина в куртке с капюшоном. Смирнов и Лаленков, прихватив с собой качка, отправились выяснять отношения. Драки не было, потому что собака оказалась московской сторожевой, но молодому человеку все равно популярно объяснили, что остров забронирован заранее, а если он желает половить рыбку, то возражений не будет – озеро большое. Незнакомец спорить не стал, сказал только, что он будет ловить вечером, переночует у себя в лодке, потом половит немного на утренней зорьке и до полудня следующего дня исчезнет.

Разговор получился нервным. Лена чувствовала себя неловко, замечала, как поглядывает на нее незнакомец, а собака и вовсе подошла к ней и лизнула руку, давая понять, что понимает – девушка не такая, как ее подвыпившие приятели.

Лена полетала еще немного, сверху видела, как загорают возле воды жены одноклассников, как ловит рыбку незнакомец, как, задрав голову вверх, за ней наблюдает, явно волнуясь, большой лохматый пес.

Ночевала она в своем катере, а утром, выйдя на корму, увидела метрах в двадцати от катера моторку и сидящего с удочкой незнакомца, помахала ему рукой, и он ответил тем же.

И произнес, не повышая голоса:

– Восхищаюсь вашей отвагой.

Было тихо, и слова прозвучали так отчетливо, словно они разговаривали, находясь совсем рядом – в одной лодке. Какое-то время перебрасывались фразами. Молодой человек сообщил, что его зовут Федор, он к этому острову прибывает уже третий год подряд, не так чтобы часто, но в свободное время старается выбраться.

– Главное, чтобы жена не запрещала, – согласилась Лена.

– Жены нет, – ответил Федор, – а если бы имелась, то мы приходили бы сюда вместе.

К полудню он, как и обещал, ушел, оставив Лене десяток крупных судаков и сигов и взяв номер ее телефона. К этому времени ребята опять ушли в глубь острова, а их жены, надев бикини и перебравшись из палаток на берег, продолжили спать возле воды на клетчатом пледе…

Ушли с острова в воскресенье еще до обеда. Дружная компания сидела на корме, у всех были усталые и немного торжественные лица, покрасневшие от солнца. Разговаривали вполголоса, и порой разговор был похож на шушуканье. Впрочем, Лена не обращала на спутников никакого внимания, она размышляла: позвонит ей Федор или нет. Вообще-то она больше думала о том, лететь ли ей на соревнования на Фиджи или нет. Спонсор «Евротрастбанк» готов ей оплатить дорогу и взнос участника, взамен Лена обязана размещать на парафойле эмблему и логотип банка и в своих интервью обязательно говорить о том, что своими успехами обязана именно этому надежному банку. Подобное вполне устраивало совсем недавно и Самохину, и банк, но теперь начальник отдела общественных связей банка Саша Труханов требовал и возобновления отношений. Когда-то они встречались достаточно часто, он даже начал заниматься кайтингом, но очень скоро сломал руку и бросил. А потом женился на дочери какого-то деятеля из Минфина. То есть сначала женился, а потом сломал руку. Отношений с Леной разрывать не собирался, но когда явился к ней в гипсе с букетом и с улыбкой честного человека, она его не пустила и цветы не приняла. Через дверь он назвал ее дурой и сказал, что спонсорство закончилось. Но тем не менее продолжал спонсировать, иногда звонил и намекал на неугасающее чувство. И к ней, и к экстриму.

Лена была двукратной чемпионкой России по зимнему кайтингу, постоянным призером по летнему, во фристайле ей вообще не было равных. Саша Труханов, всегда улыбчивый и очень ухоженный, выглядел моложе своих тридцати; какое-то время он нравился Лене, она даже думала, что влюблена в него – вероятно, оттого, что других у нее не было.

Федор позвонил во вторник. Поинтересовался: собирается ли она к острову еще раз, восхитился ее мастерством, сказал, что тоже хотел бы немного полетать на досочке и под парашютом.

– Под парафойлом, – поправила Лена и добавила, что дело это не такое уж простое и очень травмоопасное…

Сказала так и испугалась: вдруг он откажется? Однако новый знакомый сообщил, что на его совести полторы сотни прыжков с парашютом и ему нравится парить в воздухе. После чего она обещала помочь ему приобрести кайтборд, парафойл, гидрокостюм и прочую амуницию. А когда заговорили о собаках, на номер Лены начал пробиваться еще один абонент. Звонил Лаленков. Пришлось отвечать. Скорее всего, бывший одноклассник попытается еще раз уговорить ее сходить к тому острову. Лена решила согласиться.

– Ты вообще одна? – спросил Сережа.

– В каком смысле? – не поняла Лена.

– В смысле, дома сейчас?

– А в чем дело?

– Не уходи никуда, я сейчас приду.

Она даже не успела возразить или спросить, что за необходимость приходить так внезапно. Перезвонила Федору и заранее согласилась быть в пятницу вечером на острове.

Лаленков позвонил в дверь через пару минут: вероятно, он набирал ее номер, стоя на крыльце у двери парадного. Влетел в квартиру взбудораженный и бледный.

– Ни с кем не делилась, где была в эти выходные?

Но ответа он как будто не ждал и тут же предложил:

– Я поживу у тебя какое-то время. День-два. Ты не против?

– Против, конечно. У тебя жена, родственники, что они подумают?

– Только не спрашивай! – закричал он. – Все хуже, чем ты можешь себе представить! Это вопрос жизни и смерти…

– Тогда тем более нельзя.

– Самохина! – пытаясь перейти на шепот, захрипел Сергей. – Ты не представляешь даже, во что мы вляпались!

– Мы? – удивилась Лена. – Я-то каким боком?

– Ты тоже была на этом острове.

– Ну и что?

Лаленков замолчал, дышал он глубоко и часто, как после долгого бега.

– Я только прошу помощи. А ты…

Она смотрела на него, пытаясь понять, почему бывший одноклассник так испуган.

– У тебя же есть друг Лешка…

– В том-то все и дело, что нет больше Лешки и жены Лешкиной нет тоже…

И тут Лаленкова начало трясти. Лена принесла ему стакан с водой. Сергей сделал большой глоток и чуть не подавился.

– Я сегодня пришел к ним. Позвонил, а потом смотрю: дверь не заперта. Вошел. А они в спальне оба… Леха к креслу привязан, а Светка в постели… Они оба мертвые… Их убили…

– Кто убил? – тихо спросила Лена, чувствуя, как холодеет спина.

– А я знаю?!

Лаленкова снова начало трясти.

– Это было так ужасно. Я Светкиному брату позвонил. Хотел к нему бежать: он – здоровый, в случае чего отобьемся… А он тоже не отвечает, и тогда я к тебе помчался.

Лена стояла пораженная. Она не могла представить, что Лешки Смирнова, которого она знала с первого класса, больше нет. Она больше не увидит его никогда, а самое страшное – что его убили…

– Короче, – начал объяснять Лаленков, – это Смирнов подбил меня поехать на этот остров дураков. Только лодки у нас нет… Я вспомнил про тебя и твой катер и пообещал уговорить тебя нас отвезти… Дело в том, что у Смирнова была бабушка…

– При чем тут его бабушка? – удивилась Самохина. – Я ее сто раз видела, нормальная…

– Она умерла…

И он рассказал, что бабушка Смирнова незадолго до смерти рассказала внуку, что она потомок древнего рода князей Щербатовых. Старший брат ее отца во время Гражданской войны по всей России собирал пожертвования на Белую армию. А в Петрограде тем же самым начал заниматься прадедушка Смирнова. Насобирал, вероятно, немало, а передать не успел. Когда в восемнадцатом году начался красный террор, прадедушка попытался выехать в Финляндию, но граница уже была на замке, уходить на юг и пытаться перейти фронт тоже было проблематично и, пожалуй, еще опаснее – поезда грабили бандиты, а во всех мужчинах красные патрули подозревали бывших офицеров, с которыми не церемонились… Уйти, вероятно, получилось бы, но пронести какие-то ценности не было никакой возможности. И тогда младший из братьев Щербатовых решил стать монахом… Монахам было тоже несладко, но их все-таки не расстреливали на каждом шагу. Золото он спрятал в Петрограде, а сам после какого-то времени оказался на Валааме… потом решил принять схиму, уединиться где-то подальше от людей. Выбрал себе островок на Ладоге, построил скит, начал выращивать картошку, собирать грибы, ловить рыбку… Туда же потом перевез вверенные ему сокровища. Когда же узнал о начале войны, записался в ополчение… Войну закончил капитаном артиллерии и женатым человеком. Тогда же у него родилась и дочка, ставшая бабушкой Смирнова. Потом, уже умирая, он и рассказал дочке про остров и про саквояж, в котором лежали несметные богатства… Бабушка Смирнова, разумеется, ему не поверила… Кто же поверит, что доктор наук, заведующий кафедрой, был когда-то монахом-отшельником… А он даже на карте показал, где этот островок находится. Не верила, не верила, но Лешке все-таки открыла тайну. Умерла она весной, а Смирнов совсем недавно рассказал это как шутку – типа того, что бабушка на него даже квартиру не переоформила, зато наврала с три короба про золото и бриллианты.

– Только все это оказалось чистой правдой, – произнес Лаленков, и его снова стало трясти, – а ведь это я настоял поехать и проверить. Знал бы тогда, чем это все закончится… Короче, привезли мы с собой металлоискатель, еще щупы сделали, чтобы землю проверять. Остатки скита нашли сразу, но там только черные бревна и крыша, провалившаяся внутрь. В доме он ценности не прятал, и мы все вокруг начали проверять. Всю субботу там шарили, а потом Светкин сводный брат предложил камень-валун сдвинуть… Он здоровый, ты сама видела, да мы еще с Лешкой полчаса мучились, но сдвинули. Вроде пусто, но когда стали щупом землю проверять, сразу нашли то, за чем приехали. Удивительно, конечно, как он один камнем свой тайник придавил. Саквояж был завернут в холщовый мешок, от которого почти ничего не осталось, и сам саквояж тоже начал гнить. Открыли мы… А внутри…

Лаленков закрыл глаза, словно хотел вспомнить, что было внутри саквояжа.

– Самохина, ты даже не представляешь, что там было! Ожерелья, колье большие и маленькие, перстни, просто камни в оправе и без… И все не просто колечки или брошки, а произведения искусства, крупные бриллианты, изумруды, рубины, даже яйцо Фаберже с парусником внутри… Володька – Светкин брат, – он вроде разбирается немного в этих делах, сказал, что там миллионов на пятнадцать евро, если не больше… Он даже вроде знает, куда можно все это пристроить – по частям, разумеется. Потому что нет таких людей, которые могут взять все сразу. То есть они есть, но он с ними незнаком…

– Погоди, – остановила его Лена, – что дальше было?

– Мы договорились, чтобы все оставалось пока у Лешки, а Володька собирался найти надежного покупателя. Мне пообещали десять процентов за участие, правда, Смирнов хотел дать еще меньше – якобы я не смог тебя уговорить, а у него получилось… Но он – нежадный, ты и сама это знаешь… Только нет его теперь, и Светки его нет. Не верится, что так случилось. И что это все со мной наяву…

Сергей закрыл лицо ладонями, как будто собирался заплакать.

– Ты в полицию не обращался? – поинтересовалась Самохина.

– А зачем? Надо будет все им рассказать. А потом, как объяснить, что это не я их… Кто поверит?

– А кто тогда это сделал?

Лаленков пожал плечами:

– Я этого не делал. Володька – Светкин брат – тоже. Не будет же он убивать свою сестру, пусть даже и сводную. Моя жена тоже отпадает… Ты, я надеюсь, тоже не убивала. Остается только тот мужик с собакой. Мне вообще теперь кажется, что не случайно он туда приперся – не просто так, может, он тоже тайну знал, только не мог найти – камень-то сдвинуть одному не под силу. А внутри этого домика явно рыли, искали… Я видел, как ты с тем парнем общалась, случайно не оставила ему номер телефона?..

– Нет, – покачала головой Лена, – а зачем?

– Ну, мало ли… А вдруг он решит, что и мы с тобой связаны?

– Так если он забрал драгоценности, зачем нас убивать?

– А откуда я знаю, нашел он или нет… Там в квартире все разбросано было. Но Лешка ведь тоже не идиот, чтобы хранить все под подушкой…

Зазвонил телефон. Это опять звонил Федор. Лена вышла на кухню и старалась говорить негромко.

– Ждал звонка, но вы обо мне забыли, – сказал он.

– У меня, то есть у моих друзей, которые со мной были на острове, большие неприятности… То есть кое-кому уже совсем плохо и помочь нельзя. По телефону все не рассказать…

– Называйте адрес. Я подъеду…

Лена положила трубку и подумала, что зря она позвала незнакомого человека к себе: ведь это не ее тайна. А вдруг Лаленков прав и Федор в самом деле причастен к этому преступлению? Поверить в это трудно, он такой улыбчивый и спокойный. Она уже хотела перезвонить новому знакомому, но на кухню заглянул Сережа.

– Ты меня бросила, а я хочу посоветоваться…

– Я просто хотела тебя чем-нибудь накормить.

Лаленков покачал головой:

– Ничего в горло не полезет.

Он задумался:

– А что у тебя есть?

– Я приготовила ломи-ломи.

– Что? – не понял Лаленков.

– Рыбный салат по-гавайски, – объяснила Лена, – я там была на соревнованиях, попробовала, и мне понравилось. Только его традиционно делают из лосося, но из сига получилось еще вкуснее. Рыба, лук мауи, но можно и зеленый, помидоры, специи, все переминается руками и на одну ночь в холодильник…

Но бывший одноклассник уже не слушал.

– Володька еще вчера обещал связаться с покупателем. У него есть какой-то банкир, который к ним в зал ходит подкачаться. Володька даже на телефон сфотографировал Фаберже и еще несколько вещей. Хотел этому банкиру показать. Тот крутой по жизни, работает вице-президентом в банке «Евротраст». Слышала про такой?

Самохина не ответила. В «Евротрасте» работал и Саша Труханов. Не вице-президентом, разумеется. Совпадение, конечно, и Лаленков, вполне вероятно, не мог знать, что у Лены с сотрудником солидного банка был роман. Хотя Лешка Смирнов видел их как-то вместе… Труханов, заправив бак топливом, отправился оплачивать бензин, Самохина сидела на пассажирском кресле, и тут в окно просунул голову бывший одноклассник:

– Хорошая тачка. Замуж, что ли, вышла?

Начал разглядывать салон дорогого внедорожника и увидел кайтборды.

– А ты все своим серфингом занимаешься?

Долго разговаривать с ним не хотелось, и Лена сказала тогда, что это просто знакомый, который берет у нее уроки кайтинга. Что такое кайтинг, тоже решила не объяснять. Тут как раз появился Саша, и Лешка поспешил к своему «Опелю», из которого Лену разглядывала жена Смирнова.

Это случилось год назад, тогда невозможно было представить, что жизнь одноклассника и его жены оборвется таким трагическим образом.

…Сергей застыл на диване, смотрел на Лену неузнавающим взглядом, судя по всему, заряд смелости в нем закончился, и выглядел он совсем обреченным. Лаленков закрыл ладонями лицо и выдавил:

– Все! И бежать-то некуда: везде найдут.

Как его успокоить, Лена не знала, вспомнила вдруг о бутылке виски, которая стояла у нее на кухонной полочке почти год. Виски принес как-то Труханов, но пить тогда они не стали…

Лаленков взял протянутый ему наполовину полный стакан, понюхал, поморщился и осушил одним глотком. Выдохнул и задумался.

– Еще? – спросила Самохина.

Бывший одноклассник кивнул и сказал:

– Салатик свой прихвати!

…Сергей съел весь салат, выпил еще немного виски и успокоился.

– Мы ничего не знаем и нигде не были, – предупредил он, – сейчас дозвонюсь до Володьки, вызову его сюда, и мы вместе решим, что делать дальше.

Но шурин Смирнова по-прежнему не отвечал на звонки. Зато позвонили в дверь. Лена бросилась открывать.

– Погоди! – крикнул вслед Сергей.

Но было уже поздно. Первым в квартиру вошел лохматый пес, а за ним его хозяин. Собака осмотрела квартиру, не обратив никакого внимания на растерявшегося Лаленкова.

– Что у вас случилось? – обратился Федор к Самохиной.

– Ничего не говори! – крикнул Сергей.

– Значит, случилось, – догадался новый знакомый. – Если хотите, чтобы я вам помог, расскажите.

Лаленков покраснел мгновенно. Смотрел на Лену гневными глазами, дыша тяжело и часто. Потом затряс головой.

– Почему я должен вам верить?

– Потому что больше помощи вам ждать неоткуда, если это не так, то тут сейчас стояло бы столько помощников…

Лаленков молчал, и тогда начала рассказывать Лена. Сообщила, что их одноклассник узнал о наследстве своего прадеда, спрятанном на том самом острове. Ребята думали, что это шутка, но все равно решили проверить. Наследство они нашли и привезли его в город…

Она посмотрела на одноклассника, и тот решился продолжить рассказ:

– В воскресенье мы до глубокой ночи сидели у Смирновых, все рассматривали и решали, что с этими вещами делать. Там много ценностей всяких. Брат Светы…

– Он тоже был на острове? – уточнил Федор. – Здоровый такой?

Лаленков кивнул.

– Он обещал все пристроить. Тогда же позвонил своему знакомому и договорился о встрече. Вчера, в понедельник, он сообщил, что встреча не состоялась и ее перенесли на сегодня…

Сергей замолчал. Ему, вероятно, не хотелось вспоминать то, что он увидел в квартире друга. И тогда это за него сделала Самохина.

Федор поинтересовался у Лаленкова, где сейчас находится его жена, и Сергей признался, что рассказал ей все и посоветовал уехать на дачу к подруге, которая проводит за городом свой отпуск. После чего новый знакомый спросил адреса Смирновых и адрес их родственника, который не выходит на связь.

…Она не знала, почему пошла с малознакомым человеком. Конечно, подниматься в квартиру Лена не собиралась. Впрочем, и Федор кажется ей вполне обаятельным и заслуживающим доверия человеком. Но что, если Лаленков прав и этот человек с собакой как-то замешан во всем происходящем? Шли молча, и наконец Самохина, которую это молчание стало тяготить, спросила:

– А что мы хотим там увидеть?

Федор пожал плечами:

– Просто хочу проверить и вызвать полицию. Мне кажется, раскрыть это преступление для нормального следователя не составит труда. Есть тайна, в которую посвящены лишь пять человек. Двое погибают. Один пропадает. Остаются Сергей и его жена. Жена вашего приятеля вряд ли смогла пойти на такое преступление, даже если муж ее очень попросил бы – уж больно субтильной выглядит, – она и по хвое сосновой ходила с таким визгом, словно прыгала на досках с гвоздями. Остаются Володька и Сергей. Возможно, они это сделали не сами, а привлекли какого-нибудь исполнителя… Но все равно подозреваемых у нас, то есть у следователей, только двое. Грамотно проведенный допрос и наличие возможных улик – преступление будет раскрыто очень быстро.

– Но ведь и я тоже была на острове, подозрение может коснуться и меня, – напомнила Лена.

– Я уверен, что вы ни при чем, – ответил молодой человек.

Они дошли до дома Смирнова, Лена подниматься не стала. Осталась во дворе, держа на поводке собаку. Двор этот она помнила со школьных лет. И хотя с того времени прошло немного времени, двор изменился. Выросли кусты и деревья, и теперь она разглядывала их, стараясь не вспоминать о том, что произошло. Потом подумала, что вряд ли новый знакомый поднялся в квартиру: вдруг там уже полицейские, и тогда могут заподозрить и его. Или кто-нибудь из соседей увидит, как он входит туда. И вообще, зачем он решил осмотреть место преступления?

Федор очень быстро снова появился на крыльце и сказал, что надо заглянуть и к этому бодибилдеру.

– Боюсь спрашивать… – начала Лена.

– Там все перерыто, и, судя по всему, ничего не нашли. Понятно, что в убийстве участвовали двое, а может, и больше человек. Кто-то должен был привязать к креслу хозяина, потом допрашивать жену, перерыть всю квартиру… Один Володька, несмотря на физическую силу, не справился бы с этим. К тому же хозяйка какая-никакая, но все же его родственница…

– И после всего этого Лаленков прибежал ко мне, чтобы спрятаться? – удивилась Лена. – Зачем это ему?

Возле дома, в котором проживал качок, стояла полицейская машина. Возле подъезда в окружении нескольких старушек дежурил полицейский, который не пустил Лену со спутником внутрь.

– Вы здесь проживаете? – спросил он.

– Просто в гости, – ответила Лена. – А что случилось?

– Парня убили из двадцать второй, – объяснила бабка, – спортсмен он, такой вежливый всегда. Это муж мой обнаружил, увидел дверь открытую, зашел, а там этот спортсмен на полу… И все перерыто. Наверное, деньги искали. Старик мой еще сказал, что этого парня пытали – какой-то он весь истерзанный…

– Вы могли бы помолчать, – посоветовал полицейский. – Зачем народ пугать!

– Так мы в жизни всякое видели, – поддержала рассказчицу другая старушка, – порядка в стране нет, вот бандиты и распоясались… Мне как-то позвонили на мобильник и сообщили, что мой внук человека насмерть сбил, но если я привезу сто тысяч рублей, то его отпустят… Я испугалась, где ж такие деньжищи взять, а потом вспомнила, что у меня внука нет, а только две внучки, и успокоилась. А внучки у меня – хорошие, в рестораны и в бары эти не ходят, танцами занимаются в клубе…

Возвращались домой быстрым шагом.

– Мы куда-то спешим? – спросила Лена.

– Вообще-то у меня есть одна мысль, – ответил Федор. – Мне кажется, что ваш друг не случайно к вам заскочил. Зачем искать убежище там, где он не будет чувствовать себя в полной безопасности? Но с другой стороны, если он бывает у вас крайне редко…

– Он со школы у меня не был.

– Может, потому и надеется, что у вас его искать не будут…

Она вставила ключ в замок и повернула. Дверь открылась.

– Странно, – удивилась Лена, перешагивая порог, – закрывала на оба замка, а теперь заперт только один.

– Погодите, – остановил ее Федор и за руку вытащил обратно на площадку, – сначала мы с Шариком осмотрим все.

Собака первой вошла внутрь и негромко зарычала. Самохина вошла вслед за Федором и замерла пораженная: везде валялись разбросанные вещи. Коробки, стоявшие на антресолях, в которых хранилось все ненужное, были перевернуты. Связки старых книг и журналов, потертые сумочки и туфельки, спальный мешок, запасные стропы для парафойла, Дед Мороз из папье-маше в окружении разноцветных пластмассовых шариков. А в комнате на полу были разбросаны платья и белье…

Лаленкова нигде не было.

– Что и требовалось доказать, – произнес Федор. – Только что он хотел найти у вас?

– Это не Сережка, – возразила Лена, – зачем ему рыться здесь? Кто-то посторонний проник в дом… Вероятно, когда мы ушли, в дверь позвонили, и он открыл.

– Маловероятно, – покачал головой молодой человек, – его могли выследить, узнать, в какой дом он вошел, но как эти люди определили номер квартиры? И зачем открывать дверь квартиры, в которой собираешься прятаться, зная, что, если вернется хозяйка, у нее есть ключи?

Лена достала из сумочки мобильный. Набрала телефон Лаленкова, чтобы спросить, что все-таки произошло… И, ожидая ответа, поняла, что ответа не будет, потому что и с Сережкой могло случиться тоже нечто страшное.

Вместо Лаленкова ответил механический голос девушки.

– Телефон абонента выключен или находится вне зоны…

Самохина посмотрела на Федора и на его собаку.

– Ну вот, – вздохнула Лена, – и он пропал…

– Кто еще знал? – спросил молодой человек.

Самохина пожала плечами:

– Никто: только я, жена Сергея и, может быть, вы.

– Ну я только час назад об этом от вас узнал. Жена… С трудом верится, но в жизни бывает всякое. Любви нет, достатка нет, мечты не сбываются, от мужа уйти некуда, а тут богатство, которое ни с кем делить не нужно, а если еще любовник имеется – решительный и смелый…

– Зачем так плохо думать о людях?

– Я просто высказал предположение, исходя из того, что вы ни при чем, и я – тоже… Я же последний час был рядом с вами и не мог оказаться здесь и устроить такой беспорядок.

– Ну да, – согласилась Лена.

И вдруг подумала: «Но ты мог позвонить, когда поднимался в квартиру Лешки, позвонить и назвать своим сообщникам адрес… Хотя какой адрес – сообщники наверняка сидели в машине возле подъезда! За сорок минут можно успеть подняться, перевернуть здесь все вверх дном…»

Но думать об этом не хотелось: и без того было страшно. И тут она вспомнила про банк «Евротраст» и набрала номер Труханова. Саша отозвался почти мгновенно.

– Как хорошо, что ты мне позвонила, – произнес он. – Мы как-то невнятно расстались. Я скучаю по тебе, если честно. Все искал предлог, чтобы с тобой встретиться. Хотелось снова заняться с тобой кайтингом, хотя, когда вверх поднимаюсь, у меня внутри все обрывается… Но готов терпеть… Лишь бы тебя видеть…

Голос его был непринужденный и бодрый.

– Давай напрямую, – продолжил Труханов, – с женитьбой глупо как-то получилось. Это как на Западе – не то чтобы династический брак, но мне казалось, что деньги к деньгам должны… Потом рассчитывал, что тесть поможет как-то моему продвижению…

– Не помог?

– Помогает, но он в Москве постоянно, а я здесь. Потом и он понял, что между его дочкой и мною любви нет… Мы, кстати, решили развестись. Вместе уже не живем. Я сказал Алисе, что у меня другая… В смысле, была девушка, которую я любил и продолжаю любить, ну и она призналась, что иначе представляла семейную жизнь…

– Саша, давай как-нибудь в другой раз, – попросила Лена, – у меня тут неприятности…

– Тогда я прямо сейчас готов приехать и помочь, – не дал ей договорить бывший возлюбленный, – ты дома?

– Да, но…

– Я выезжаю! – крикнул банкир и прервал разговор.

Но Лена звонила не для того, чтобы договариваться о встрече, тем более что встречаться с ним вообще не хотелось. И она снова набрала номер Труханова.

– Через полчаса я у тебя, – сказал он.

Вероятно, он уже находился в машине. Он был в ней и полминуты назад, когда они разговаривали, но тогда в трубке был слышен только голос Саши, а теперь гремела веселая музыка.

– Я хотела спросить: тебе не звонили вечером в воскресенье и вчера тоже со странным предложением что-то приобрести?

– Да мне постоянно звонят разные сумасшедшие с разными предложениями. У кого друг гостиницу в Дубае продает, кто-то у себя дома хранит яйцо Фаберже…

– Вот как раз… – попыталась объяснить Лена, но Саша не слушал.

– Достали уже: устал отказывать. Знаешь анекдот про еврея, продающего возле банка сосиски. Его спрашивают: «Банк вам не мешает?» А он отвечает, что у него с банком договор: он не дает кредитов, а банк не продает сосиски… Так же и я: мне болтовни на работе хватает…

И он снова отключил телефон. Перезванивать Самохина не стала.

– С кем вы разговаривали? – спросил Федор.

– Со старым приятелем. Он как раз в «Евротрасте» работает, про который Лаленков рассказывал…

Она замолчала, потому что, где теперь Сергей – непонятно, ясно только одно – ему угрожает опасность. И вряд ли это он рылся в ее вещах.

– Что за банкир? – поинтересовался Федор.

– Да какой он банкир! Просто служащий банка. Не бедный, конечно, но так он – симпатичный, предупредительный, воспитанный…

– Качества, которых мне не хватает, – признался Федор.

– Если вы его подозреваете, то напрасно… Саша – неплохой человек… Я хотела выйти за него, но как-то…

– И правильно сделали, что передумали. От банкиров лучше подальше держаться. Я тоже был с одним знаком. Попросил у него в долг до получки, а он ответил, что не распоряжается кредитами…

– Вообще-то Саша сейчас подъедет.

Лена замолчала, обвела взглядом пространство вокруг себя, подумала даже, что стоит позвонить Труханову и убедить его не подниматься к ней, потому что у нее в доме не убрано… Но с другой стороны, Саша может и помочь. Наверняка у него в банке есть служба безопасности. Труханов вызовет специалистов, она все им расскажет, а те посоветуют ей, как вести себя дальше, и может быть, даже будут ее охранять. Ведь Саша намекал, что неравнодушен к ней до сих пор, а значит, сможет договориться с начальником службы безопасности, а тот договорится с полицией…

– Я понял, – произнес Федор, – нам с Шариком надо уходить. Напоследок давайте поговорим еще вот о чем… Обсудим самое ближайшее будущее, так сказать… Начнем с того, что «Евротраст» – не такой уж надежный банк… Это, разумеется, к нашему делу не относится…

Не прошло и четверти часа, как она осталась одна.

Труханов пришел с большим букетом алых роз. Поцеловал Самохину в подставленную щеку. И только после этого увидел разбросанные вещи.