Текст книги "Распоряжения на случай смерти по законодательству Российской Федерации и Федеративной Республики Германия"

§ 2. Завещание

Завещание является распоряжением на случай смерти наиболее традиционным и общим для всех правовых систем современности, в том числе для Российской Федерации и Федеративной Республики Германия. В то же время ни в российском, ни в германском праве нет легального определения самого понятия «завещание», в связи с чем в литературе можно встретить различные подходы к его толкованию. Само слово «завещание» (как и вообще выражение «распоряжение на случай смерти») употребляется, как правило, в одном из двух значений: завещанием называется либо сам документ, в котором находит выражение воля завещателя, либо акт выражения воли завещателя.

Роль завещания в системе правовых актов проявляется в том, что оно выступает в качестве одного из юридических фактов в сложном юридическом составе наследственного правопреемства наряду с фактом смерти завещателя и фактом принятия наследства наследником. Однако такое значение завещание приобретает только после открытия наследства. До указанного времени правовая природа завещания носит неоднозначный характер[23]23
  Вопрос о юридическом значении завещания до момента открытия наследства тесно связан с проблематикой значения отдельного юридического факта в неоконченном юридическом составе, к которой уже обращалась отечественная цивилистика (см.: Иоффе О. С. Правоотношение по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому праву. М.: Статут, 2009. С. 634; Красавчиков О. А. Юридические факты в современном гражданском праве // Красавчиков О. А. Категории науки гражданского права: Избр. тр.: В 2 т. Т. 2. М.: Статут, 2005. С. 109–120).


[Закрыть].

С одной стороны, в момент составления завещание не вызывает непосредственно тех юридических последствий, на создание которых оно было направлено (переход наследственного имущества к избранному законодателем лицу). В качестве следствия из указанного обстоятельства можно рассматривать законодательный запрет на оспаривание завещания до момента открытия наследства (п. 2 ст. 1131 ГК РФ). С другой стороны, завещание воплощает в себе волеизъявление гражданина, которое само по себе подлежит правовой охране. То обстоятельство, что гражданин выразил свою волю относительно судьбы своего имущества на случай смерти, не может рассматриваться как юридически безразличное до момента открытия наследства. Указанное обстоятельство влечет за собой определенные юридические последствия, хотя и не всегда те, на которые оно было непосредственно направлено, например отмену ранее составленного завещания, возникновение у нотариуса обязанности хранить тайну завещания, а также право завещателя на возмещение причиненного вреда в случае ее нарушения.

После смерти завещателя завещание может выступать в качестве основания возникновения не только наследственного, но и ряда других правоотношений. Например, в случае, когда содержание завещания исчерпывается возложением обязанности на наследников по закону предоставить право пожизненного проживания в наследуемой квартире третьему лицу (завещательный отказ), завещание выступает не в качестве основания наследования, а только как основание возникновения обязательственного правоотношения между наследниками по закону и отказополучателем.

Завещание, хотя и составленное с учетом всех норм гражданского права, не повлечет за собой никаких правовых последствий в случае утраты им юридической силы вследствие наступления обстоятельств, имеющих место в различные временные отрезки (как до, так и после смерти завещателя). В частности, в качестве таких обстоятельств может выступать отмена завещания самим завещателем или признание его недействительным по решению суда. В данном случае, утрачивая юридическую силу, завещание утрачивает и свойство влиять на гражданские правоотношения.

Аналогичные последствия влечет за собой отпадение предмета завещания (гибель или отчуждение завещателем завещанного имущества) вне зависимости от того, произошло оно по желанию самого завещателя или нет. В этом случае, несмотря на его действительность с точки зрения формы, завещание становится неисполнимым. В то же время отпадение субъекта завещания далеко не всегда влечет за собой утрату завещанием силы и значения в качестве юридического факта. Например, если наследник по завещанию умер после открытия наследства, не успев его принять в установленный срок, то право на принятие наследства по завещанию возникает соответственно у наследников лица, указанного в завещании, в порядке наследственной трансмиссии, а завещание приобретает значение в качестве одного из юридических фактов в сложном юридическом составе наследования в порядке наследственной трансмиссии[24]24
  Поскольку в соответствии с § 1942 и 1943 ГГУ наследство переходит к призванному наследнику, если только последний не отказался от наследства в установленный срок, то, таким образом, согласно германскому законодательству в порядке наследования переходит не право принятия наследства (наследственная трансмиссия по российскому праву), а право на отказ от наследства (абз. 1 § 1952 ГГУ). Следовательно, существование таких фактов, как составление завещания и смерть завещателя, влечет за собой правовое последствие в виде перехода прав на имущество к назначенному наследнику и возникновения права на отказ от наследства.


[Закрыть].

В системе классификации юридических фактов большинство цивилистов (как в России, так и в Германии) определяют завещание как одностороннюю сделку[25]25
  См., например: Schwab D. Einführung in das Zivilrecht. Einschlieβlich BGB – Allgemeiner Teil. Heidelberg: C.F. Müller Verlag, 2005. S. 185; Klunzinger E. Einführung in das Bürgerliche Recht: Grundkurs für Studierende der Rechts– und Wirtschaftswissenschaften. München: Verlag Franz Vahlen, 2004. S. 72; Гражданское право: Учебник: В 3 т. Т. 3 / Е. Ю. Валявина, Н. Д. Егоров [и др.]; под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М.: Велби; Проспект, 2005 С. 666; Серебровский В. И. Указ. соч. С. 114.


[Закрыть]. Несмотря на кажущуюся аксиоматичность данного утверждения, в юридической литературе можно встретить и несколько иную позицию. Так, А. А. Кирилловых считает, что с формальной точки зрения завещание однозначно является сделкой, в то время как «содержательный элемент завещательных отношений указывает на завещание как на оферту в двусторонней сделке», иными словами, завещание представляет собой только «адресованное одному или нескольким лицам предложение» принять наследство[26]26
  Кирилловых А. А. Завещательное распоряжение в современном гражданском праве. М.: Деловой двор, 2011. С. 30.


[Закрыть]. По мысли автора, завещание выступает как оферта, а наследник в таком правоотношении имеет возможность принять наследство или отказаться от него. Обосновывая свою позицию, А. А. Кирилловых ссылается на нормы ст. 155 ГК РФ, в соответствии с которыми односторонняя сделка создает обязанности для лица, ее совершившего. Она может создавать обязанности для других лиц лишь в случаях, установленных законом либо соглашением с этими лицами. Соответственно поскольку завещание не создает никаких обязанностей для завещателя и до открытия наследства не предоставляет никаких прав указанным в нем лицам, то А. А. Кирилловых полагает, что данное обстоятельство не позволяет квалифицировать завещание как одностороннюю сделку.

В трудах некоторых немецких правоведов также можно встретить утверждение, что называть завещание односторонней сделкой не совсем верно, поскольку завещание не оказывает непосредственного влияния на правоотношения. Лицо, в пользу которого составлено завещание, не имеет никаких прав на имущество, указанное в завещании. Оно не имеет гарантированного права ожидания, а только более или менее обоснованную надежду на будущее приобретение[27]27
  Weirich H.-A. Указ. соч. S. 148.


[Закрыть]. Также высказывалась мысль, что с формальной точки зрения распоряжение на случай смерти, как внешний акт выражения воли, становится сделкой с момента своего создания (так же, как и опубликованный, но не вступивший в силу закон), в то время как отдельные распоряжения, содержащиеся в нем, становятся сделкой только с момента смерти завещателя[28]28
  Lange H., Kuchinke K. Указ. соч. S. 341.


[Закрыть].

Действительно, в момент составления завещание не создает никаких прав для наследников и никаких обязанностей для наследодателя. Завещатель может в любой момент изменить или отменить свое завещание, не спрашивая чьего-либо согласия, он может также распорядиться завещанным имуществом иным образом, например продать или подарить его. В этом заключается специфика всех распоряжений на случай смерти: они не влекут за собой непосредственно правовых последствий, не создают, не изменяют и не прекращают каких-либо правоотношений до момента смерти наследодателя. Можно сказать, что завещание характеризуется отложенным правовым эффектом.

Однако отличительным признаком такого юридического факта, как сделка, является именно направленность воли лица на достижение юридических последствий, а не результативность этого действия. Сделкой признается волеизъявление право– и дееспособного субъекта, имеющее юридическое значение. Представляется, что время, в течение которого должен быть достигнут правовой результат, не играет особой роли для действительности сделки. Цель, которую преследовал субъект при совершении сделки, может быть вообще не достигнута (например, выданной доверенностью никто не воспользовался), но это не имеет значения для признания данного волевого действия сделкой. Понимание завещания как односторонней сделки вполне вписывается в легальное определение, поскольку завещание является волевым актом, направленным на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей после открытия наследства. Составляя распоряжение на случай смерти, завещатель руководствуется заранее определенной целью: определить порядок перехода имущества после своей смерти к угодным ему лицам, предоставить какие-либо имущественные выгоды конкретным субъектам и т. д., иными словами, завещатель сознательно рассчитывает на наступление определенных юридических последствий. При этом с точки зрения господствующей в настоящее время теории юридических фактов для совершения сделки не требуется, чтобы субъект имел представление о наступающих юридических последствиях во всех деталях, нет необходимости, чтобы он разбирался в действующем праве, «требуется лишь осознание основных очертаний»[29]29
  Красавчиков О. А. Юридические факты в современном гражданском праве. С. 171.


[Закрыть] желаемого юридического результата. Так, завещая все имущество своему сыну, наследодатель может не иметь четкого представления о том, будет ли иметь кто-то из его близких право на обязательную долю и какие конкретно имущественные объекты перейдут в собственность указанного им наследника. Тем не менее в данном случае очевидна общая направленность воли завещателя на переход после его смерти (т. е. через неопределенный срок) максимально возможного с точки зрения законодателя объема принадлежащих ему прав и обязанностей к указанному им лицу, что и позволяет говорить о завещании как о сделке.

Рассмотрению завещания как предложения принять наследство, на которое должен последовать акцепт наследников, препятствует еще то обстоятельство, что наследодатель и наследник не являются участниками единого правоотношения[30]30
  В юридической литературе можно встретить позицию, в соответствии с которой наследственное правоотношение рассматривается как «комплекс юридических связей… возникающих между наследодателем, наследниками и другими лицами по поводу реализации наследственных прав», и соответственно умерший гражданин рассматривается в качестве субъекта наследственных правоотношений (см.: Беспалов Ю. Ф. Наследственное право: Учеб. пособие. М.: ЮНИТИ-ДАНА; Закон и право, 2010. С. 22–23), однако данная позиция представляется ошибочной, поскольку умершее лицо не может считаться субъектом права. Наследственное правоотношение уже было предметом самостоятельных исследований (см., например: Кириллова Н. С. Наследственное правоотношение: Дис. … к.ю.н. М., 2002.; Рябцева И. Б. Наследственное правоотношение: некоторые проблемы теории и практики: Дис. … к.ю.н. Иркутск, 2009; Лиманский Г. С. Наследственное правоотношение: теоретико-методологические и практические проблемы: Дис. … д.ю.н. М., 2006; Гонгало Ю. Б. Юридические факты в наследственном праве России и Франции: Сравнительно-правовое исследование. М.: Статут, 2010. С. 21–90.


[Закрыть], поскольку отношения по наследованию имущества возникают уже после смерти наследодателя.

В действующем российском законодательстве зафиксировано понимание завещания как односторонней сделки, которая создает права и обязанности после открытия наследства (п. 5 ст. 1118 ГК РФ). В литературе встречаются и более развернутые определения завещания. Так, в «Настольной книге нотариуса» дается следующее определение: «Завещание – это односторонняя сделка, содержащая личное распоряжение физического лица на случай смерти по поводу принадлежащего ему имущества или имущественных прав, а в случаях, предусмотренных ГК, содержащая иные распоряжения, совершенная в установленной законом форме»[31]31
  Настольная книга нотариуса: В 4 т. Т. 3: Семейное и наследственное право в нотариальной практике / Под ред. И. Г. Медведева; Центр нотар. исслед. при Федер. но-тар. палате. М.: Статут, 2015. С. 118.


[Закрыть]. Б. Б. Черепахин характеризует завещание как одностороннюю сделку наследодателя, определяющую круг его наследников и порядок распределения между ними наследства[32]32
  Черепахин Б. Б. Труды по гражданскому праву. М.: Статут, 2001. С. 409. (Классика российской цивилистики.)


[Закрыть]. Можно встретить и более развернутые формулировки. Например, В. К. Дроников дает следующее определение: «Завещание есть юридический акт, не имеющий юридического характера при жизни составителя и заключающий в себе одностороннее распоряжение физического лица, сделанное в установленной законом форме, о том, что должно быть исполнено после его смерти и главным образом в отношении предоставления его имущества в пользу известных лиц»[33]33
  Дроников В. К. Наследование по завещанию в советском праве. Киев: Изд-во Киевского гос. ун-та им. Т. Г. Шевченко, 1957. С. 14–15.


[Закрыть].

В ГГУ также не содержится легальной дефиниции завещания, при этом в германской правовой доктрине присутствует практически такое же понимание завещания[34]34
  В немецкой литературе уделяется достаточное внимание выяснению сущности завещания и его характерных признаков, поскольку в законодательстве ФРГ предусмотрены акты, схожие с завещанием по названию, но к таковым не относящиеся. Примером может служить так называемое завещание пациента (Patiententestament), в котором гражданин заявляет на случай своей недееспособности о согласии или несогласии быть подвергнутым тем или иным медицинским мерам. См., например: Brox H., Walker W.-D. Указ. соч. S. 67.


[Закрыть], как и в России, однако, безусловно, законодательство двух разных стран не может являться идентичным, что определяет интерес в проведении компаративистского исследования. Сопоставляя завещание по немецкому и российскому праву, необходимо рассмотреть его основные признаки и выявить сущностные черты.

Прежде всего, как уже было отмечено, завещание составляется на случай смерти и вступает в силу только после смерти завещателя. В этом заключается, пожалуй, его главная характеристика. Общим для законодательства России и Германии является признание строго личного характера завещания (п. 3 ст. 1118 ГК РФ и § 2064 ГГУ), а именно невозможность составления завещания лицом, действующим по доверенности, или законным представителем.

Коренное различие между конструкцией завещания по российскому и германскому праву заключается в субъектном составе. В России завещание признается единоличной сделкой, т. е. может быть составлено только от имени одного лица. Если же завещание содержит волеизъявление двух или более лиц, то оно будет признано недействительным. В Германии составление завещания от имени двух лиц вполне допустимо (совместные завещания супругов); специфика такого рода распоряжений на случай смерти будет раскрыта далее[35]35
  См. § 4 настоящей главы.


[Закрыть].

Анализируя приведенные ранее доктринальные определения, можно заметить, что в большинстве из них указывается на такие характерные черты завещания, как содержащееся в нем распоряжение о судьбе имущества и назначение наследника, однако представляется, что указанные распоряжения являются необязательными по законодательству как России, так и Германии.

Для рассмотрения вопроса о действительности завещаний, не содержащих в себе назначение наследников, необходимо обратиться к истокам данной проблематики. В римском праве, которое считается основой всего континентального права, различались завещания и кодициллы: завещание должно было содержать в себе назначение наследника, а кодицилл (codicillum) заключал в себе распоряжения, поручаемые наследнику, или содержал завещательный отказ, по этой причине завещание всегда должно было быть одно, а кодициллов могло быть произвольное количество[36]36
  Победоносцев К. П. Курс гражданского права. Часть вторая: Права семейственные, наследственные и завещательные. М.: Статут, 2003. С. 425. (Классика российской цивилистики.)


[Закрыть]. Эти различия между завещанием и кодициллами изначально перешли в германское право, однако с принятием Германского гражданского уложения утратили всякое значение. В действующем германском праве допустимо существование завещаний, в которых не производится назначение наследника. Так, в соответствии с § 1938 ГГУ предусмотрена возможность составлять так называемые негативные завещания[37]37
  Указанный термин можно встретить в немецкой литературе (см., например: Weirich H.-A. Указ. соч. S. 263).


[Закрыть], в соответствии с которыми наследодатель отстраняет от наследства родственника, супруга или партнера, не назначая при этом другого наследника. Кроме того, завещание может исчерпываться назначением душеприказчика, который должен будет обеспечить переход имущества от наследодателя к его наследникам по закону.

В русском праве начиная с древних времен разграничение завещаний и кодициллов не нашло своего отражения, а вопрос о юридической природе завещания, не содержащего в себе назначение наследника, носил спорный характер. Так, в дореволюционной России высказывалась точка зрения, что «за завещанием необходимо считать только такое распоряжение на случай смерти, в котором выражено назначение наследника, вследствие того, что назначение наследника представляется необходимой и существенной частью завещания»[38]38
  Анненков К. Система русского гражданского права. Т. VI: Право наследования // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть]. Противоположную точку зрения можно встретить, например, в трудах Д. И. Мейера[39]39
  См.: Мейер Д. И. Русское гражданское право (в 2 ч.). 2-е изд., испр. М.: Статут, 2000. С. 783–784 (Классика российской цивилистики.)


[Закрыть]. Возникновение данного спора было во многом обусловлено неясностью и противоречивостью действующего в то время законодательства, поскольку в соответствии со ст. 1026 Свода законов гражданских Российской империи «имущества завещаемые и лица, коим оные завещаются, должны быть в завещании точно означены»[40]40
  Свод законов гражданских Российской Империи // Кодификация российского гражданского права: Свод законов гражданских Российской Империи, Проект Гражданского уложения Российской Империи, Гражданский кодекс РСФСР 1922 года, Гражданский кодекс РСФСР 1964 года. Екатеринбург: Изд-во Ин-та частн. права, 2003. С. 174.


[Закрыть]. В то же время нельзя забывать, что в Своде законов гражданских наследники и отказополучатели не различались, поэтому содержание завещания могло исчерпываться только указанием на лицо, которое должно было получить какую-либо имущественную выгоду за счет наследников по закону. Авторы проекта Гражданского уложения Российской империи пошли еще дальше в решении этого вопроса и предусмотрели положение, в соответствии с которым «завещательное распоряжение, имеющее целью благотворительность или общественную пользу, признается действительным, хотя бы оно было сделано без… установления и лица, в распоряжение коего завещанное оставляется»[41]41
  Гражданское уложение. Проект / Под ред. И. М. Тютрюмова, ст. 1419 // Кодификация российского гражданского права: Свод законов гражданских Российской Империи, Проект Гражданского уложения Российской империи, Гражданский кодекс РСФСР 1922 года, Гражданский кодекс РСФСР 1964 года. С. 474.


[Закрыть].

В юридической литературе советского периода также высказывалось мнение, что «распоряжение, в котором не указан наследник, не есть завещание»[42]42
  Антимонов Б. С., Герзон С. Л., Шлифер Б. Г. Наследование и нотариат. М.: Юриздат, 1946. С. 11.


[Закрыть]. Подобная позиция основывалась на буквальном толковании положений Гражданского кодекса РСФСР 1922 г., в соответствии с которыми завещание определялось как сделанное лицом в письменной форме распоряжение на случай смерти о предоставлении имущества одному или нескольким определенным лицам из числа наследников по закону или о распределении его между несколькими или всеми этими лицами в ином порядке, чем это предусмотрено законом[43]43
  Гражданский кодекс РСФСР 1922 года, ст. 422 // Кодификация российского гражданского права: Свод законов гражданских Российской Империи, Проект Гражданского уложения Российской империи, Гражданский кодекс РСФСР 1922 года, Гражданский кодекс РСФСР 1964 года. С. 702.


[Закрыть]. Кроме того, обязанность исполнить завещательный отказ или завещательное возложение могла возлагаться только на наследников, указанных в завещании, а значит, невозможно было представить себе завещание, заключающееся только в установлении завещательного отказа.

В настоящее время российский законодатель пошел по пути расширения возможностей завещателя при составлении распоряжения на случай смерти и снижения количества оснований для признания завещания недействительным. Назначение наследника уже не рассматривается в качестве обязательного элемента завещания, поскольку в силу прямого законодательного указания содержание завещания может исчерпываться лишением наследства всех или некоторых наследников по закону без назначения наследников по завещанию (ст. 1119 ГК РФ); завещание может состоять только из завещательного отказа (ст. 1137 ГК РФ). Анализируя последнюю норму, Е. М. Денисевич отмечает, что «содержание завещания не может заключаться только в возложении соответствующей обязанности, так как наследник должен исполнить завещательный отказ только в пределах стоимости перешедшего к нему наследства за вычетом приходящихся на него долгов наследодателя (абз. 1 п. 1 ст. 1138 ГК РФ), других расходов, вызванных его смертью, а также охраной наследства и управления им (ст. 1174 ГК РФ)»[44]44
  Денисевич Е. М. Основы учения об односторонних сделках в гражданском праве: Монография. Екатеринбург: Урал. гуманитар. ин-т, 2005. С. 137.


[Закрыть]. Поясняя свою мысль, автор указывает, что приведенная норма Гражданского кодекса будет иметь значение только тогда, когда в одном завещании назначены наследники, а в другом – отказополучатели. Однако в соответствии с буквальным толкованием ст. 1137 ГК РФ исполнение завещательного отказа может быть возложено на наследников по закону, в связи с чем представляется возможным существование одного-единственного завещания, содержание которого состоит только в предоставлении завещательного отказа, поскольку исполнение данного распоряжения будет возлагаться на тех наследников, которые примут наследство, в соответствии с причитающимися им по закону долями.

На основании вышеизложенного можно прийти к выводу, что, несмотря на наличие в большинстве завещаний распоряжения о назначении наследника, этот признак не относится к числу конституирующих ни в Германии, ни в России, поскольку сам по себе факт отсутствия в завещании указания о лицах, избранных в качестве правопреемников, не делает данный юридический акт недействительным и не меняет его правовой природы.

В юридической литературе также поднимался вопрос о действительности завещаний, содержащих распоряжение неимущественными правами. Так, в частности, В. И. Серебровский полагал, что в завещании могут содержаться распоряжения неимущественного характера, однако распоряжение гражданина на случай смерти, не содержащее вовсе указаний о его имуществе, обладает не юридической, а только моральной силой и не считается завещанием с точки зрения законодательства[45]45
  См.: Серебровский В. И. Указ. соч. С. 117.


[Закрыть].

В настоящее время аналогичную позицию занимает А. А. Кирилловых: «…завещание, хотя и сделанное по установленным форме и требованиям, но не содержащее каких-либо распоряжений относительно судьбы имущества завещателя, должно признаваться недействительным. Более того, вывод из данной ситуации может быть еще категоричнее: такой документ, написанный наследодателем, вообще нельзя признавать завещанием»[46]46
  Кирилловых А. А. Указ. соч. С. 26.


[Закрыть]. Далее автор делает уточнение, что поскольку завещательное возложение может иметь неимущественный характер (а это прямо установлено действующим законодательством), то в завещание в принципе могут быть включены распоряжения не-имущественного характера, однако они не должны касаться личности самого завещателя.

Наиболее распространенной является точка зрения, согласно которой имущественные распоряжения преобладают в содержании завещания, хотя вполне допустимо включение и неимущественных распоряжений[47]47
  См., например: Гонгало Ю. Б. Указ. соч. С. 113; Лиманский Г. С. Завещание: теоретические и практические проблемы свободы и ограничений // Нотариус. 2006. № 2. С. 40.


[Закрыть]. Поддерживая в целом данную позицию, необходимо отметить, что в соответствии с действующим законодательством принципиально возможно составление завещания, содержание которого носит исключительно неимущественный характер. К такому выводу можно прийти путем анализа положений ст. 1139 ГК РФ, в соответствии с которыми завещатель вправе возложить на наследников по закону обязанность совершить какое-либо действие имущественного или неимущественного характера, направленное на осуществление общеполезной цели. Иными словами, с точки зрения законодателя вполне допустима ситуация, когда наследники определяются в соответствии с законом, а завещание исчерпывается только неимущественным завещательным возложением.

Кроме того, в соответствии с п. 2 ст. 1267 ГК РФ автор вправе в порядке, предусмотренном для назначения исполнителя завещания, указать лицо, на которое он возлагает охрану авторства, имени автора и неприкосновенности произведения после своей смерти. Следовательно, лицо, ответственное за охрану авторства, должно быть назначено в завещании и выразить свое согласие на осуществление указанных полномочий непосредственно при удостоверении завещания или не позднее месяца с момента открытия наследства (п. 1 ст. 1134 ГК РФ). И если текст завещания будет исчерпываться только назначением обозначенного лица, то, следуя логике А. А. Кирилловых, такое завещание должно признаваться недействительным, как не содержащее каких-либо распоряжений относительно судьбы имущества завещателя. Однако представляется, что указанный вывод не соответствует действующему законодательству, прямо допускающему включение подобных распоряжений в текст завещания, а также необоснованно ущемляет возможности автора по охране своих прав.

Несмотря на то, что неимущественные распоряжения, строго говоря, не затрагивают наследственного правопреемства, тем не менее они тесно связаны с переходом прав на имущество умершего лица и направлены на охрану тех интересов, которыми обладал наследодатель при жизни. Назначение лица, ответственного за охрану авторства, а также иные распоряжения, связанные с правами автора (например, указание в завещании на недопустимость обнародования произведения (п. 3 ст. 1268 ГК РФ), внесения в произведение изменений, сокращений или дополнений (п. 1 ст. 1266 ГК РФ)), не могут рассматриваться как юридически безразличные. Указанные распоряжения влекут за собой возникновение определенных прав и обязанностей, а следовательно, необходима их надлежащая фиксация, обеспечивающая возможность их обнаружения и реализации. Таким образом, распоряжение имуществом не является признаком, присущим абсолютно каждому завещанию, и не должно отражаться в его определении.

Представляется, что включение указанных распоряжений в завещание отвечает самому характеру завещания как основного документа, составляемого на случай смерти. Объединение всех распоряжений на случай смерти, как имущественных, так и неимущественных, в едином документе позволяет более полно выразить последнюю волю наследодателя, а также способствует ее правильной интерпретации и надлежащему исполнению.

В Германии завещания, содержащие неимущественные распоряжения, также считаются вполне легитимными, при этом количество допустимых распоряжений в Германии значительно больше, чем в России. Сюда относятся: назначение исполнителя завещания (§ 2197 ГГУ), назначение третьего лица, которое будет определять отказополучателя или предмет завещательного отказа (§ 2151, 2154 ГГУ), назначение опекуна для несовершеннолетнего ребенка (абз. 3 § 1777 ГГУ), исключение какого-либо лица из числа возможных опекунов (§ 1782 ГГУ), распределение полномочий между несколькими опекунами (абз. 3 § 1797 ГГУ) и т. д.

Существенные различия между законодательством России и Германии можно обнаружить и в нормах о форме завещания. Любое распоряжение на случай смерти для придания ему юридической силы необходимо облечь в определенную, законодательно установленную форму. В отечественной теории гражданского права традиционно различают сделки, совершаемые в устной форме (вербальной и конклюдентными действиями) и письменной форме (простой и нотариальной)[48]48
  См.: Гражданское право: Учебник: В 3 т. / С. С. Алексеев, И. З. Аюшева, А. С. Васильев [и др.]; под общ. ред. С. А. Степанова. Т. 1. М.: Проспект, 2010. С. 215.


[Закрыть]. В германском гражданском праве в отличие от российского выделяется пять основных форм: письменная форма, электронная форма, форма текста, официальное свидетельствование и нотариальное удостоверение[49]49
  Kallwass W. Privatrecht: Ein Basisbuch. München: Verlag Franz Vahlen, 2004. С. 50–53.
  При составлении документа в письменной форме текст должен быть напечатан или написан от руки на бумажном носителе и собственноручно подписан (§ 126 ГГУ). При использовании электронной формы электронный документ должен быть снабжен квалифицированной электронно-цифровой подписью (§ 126а ГГУ). Форма текста не требует ни собственноручной, ни электронно-цифровой подписи, ни закрепления текста в документе. Для этой формы достаточно любого средства, позволяющего воспроизводить печатные знаки в течение длительного срока и позволяющего идентифицировать волеизъявителя (§ 126b ГГУ), например факс, электронная почта, сайт в Интернете и даже данные, сохраненные на дискете. Официальное свидетельствование – это удостоверение нотариусом подлинности подписи на письменном документе (§ 129 ГГУ). Наиболее квалифицированной формой считается нотариальное удостоверение, в результате которого нотариусом удостоверяется сама сделка (§ 128 ГГУ).


[Закрыть].

В Российской Федерации в соответствии с действующим законодательством завещание должно быть совершено в нотариальной или приравненной к ней форме[50]50
  Удостоверять завещания могут также должностные лица консульских учреждений Российской Федерации (ст. 38 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, утв. Верховным Советом РФ 11 февраля 1993 г. № 4462-I. – Ведомости СНД и ВС РФ от 11 марта 1993 г. № 10. Ст. 357). К нотариально удостоверенным завещаниям приравниваются завещания, удостоверенные лицами, указанными в ст. 1127 ГК РФ.


[Закрыть]. Составление завещания в простой письменной форме допускается только в виде исключения. Такая возможность предоставлена в соответствии с п. 1 ст. 1129 ГК РФ гражданам, которые находятся в положении, явно угрожающем их жизни, и в силу сложившихся чрезвычайных обстоятельств лишены возможности совершить завещание в соответствии с общими правилами Гражданского кодекса РФ. Понятия «в положении, явно угрожающем его жизни» и «сложившихся чрезвычайных обстоятельств» в законодательстве не раскрыты. В судебной практике чаще всего составление чрезвычайного завещания связывается с состоянием здоровья гражданина. При этом само по себе тяжелое состояние здоровья гражданина, даже угрожающее его жизни, не рассматривается как чрезвычайное обстоятельство, поскольку не свидетельствует о невозможности оформить завещание в порядке, установленном законом[51]51
  См., например, определения Рязанского областного суда от 4 апреля 2012 г. № 33-а-252, Московского городского суда от 19 июня 2012 г. № 4 г/2–4601/12 и от 6 июля 2011 г. № 33–20936 (СПС «КонсультантПлюс»).


[Закрыть]. Применительно к понятию «чрезвычайные обстоятельства» сформировалась позиция, согласно которой «в одном случае это могут быть внешние факторы, когда человек оказывается отрезанным от внешнего мира либо иным образом угроза жизни исходит извне, в других – это может быть тяжкое заболевание либо травма как результат несчастного случая, аварии, преступного посягательства и т. д. В том и другом случае ситуация по ряду причин не позволяет оформить завещание в обычном порядке»[52]52
  Обобщение Верховного суда Удмуртской Республики «Справка о результатах изучения судебной практики разрешения судами Удмуртской Республики споров, вытекающих из наследственных правоотношений» за 2010 г. // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть]. При этом в качестве чрезвычайного обстоятельства может выступать неожиданное ухудшение состояния здоровья гражданина, наступившее при обстоятельствах, лишающих его возможности на получение своевременной медицинской помощи, но не ухудшение состояния здоровья при добровольном отказе от медицинской помощи или само по себе состояние здоровья гражданина, лишающее его возможности совершить завещание в силу отсутствия необходимого времени. В судебной практике Свердловской области было признано совершенным в чрезвычайных обстоятельствах завещание, составленное после внезапного ухудшения состояния здоровья в присутствии работников скорой помощи[53]53
  Определение Судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 14 февраля 2006 г. № 33–1158/2006 // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть].

В Федеративной Республике Германия составление распоряжения на случай смерти в простой письменной форме является, в отличие от российского права, не исключением, а нормой[54]54
  Согласно данным немецкого журнала «Focus», 50 % всех завещаний в Федеративной Республике Германия выполняются в собственноручной форме (Kusitzky A. Ihr Wille geschehe // Focus. 2007. Februar. № 5. S. 112).


[Закрыть]. В соответствии с § 2231 и 2247 ГГУ обычное завещание может быть совершено в форме нотариальной записи или в форме собственноручно написанного и подписанного заявления, поэтому в теории германского права различают два основных вида завещаний: публичное и собственноручное, совершенное в частном порядке.

В отечественной юридической литературе высказываются идеи о допустимости составления завещания в устной форме и о внесении соответствующих изменений в ГК РФ[55]55
  См.: Копьёв А. В. Завещание и правомочия завещателя по наследственному праву Российской Федерации: Дис. … к.ю.н. Волгоград, 2006. С. 9, а также: Кирилловых А. А. Указ. соч. С. 53–54.


[Закрыть]. При этом в качестве одного из обоснований делается ссылка на допустимость в иностранных правопорядках завещаний в устной форме и, в частности, на существование в экстраординарных случаях якобы устных завещаний в Германии[56]56
  См.: Копьёв А. В. Указ. соч. С. 146.


[Закрыть]. Речь идет о «завещаниях, совершенных у бургомистра[57]57
  Бургомистр – глава органа местного самоуправления в Германии.


[Закрыть]» (§ 2249 ГГУ), «завещаниях в присутствии трех свидетелей» (§ 2250 ГГУ) и «морских завещаниях» (§ 2251 ГГУ). Если гражданин опасается, что умрет прежде, чем получит возможность совершить завещание у нотариуса, то он может составить завещание у бургомистра общины по месту его пребывания (абз. 1 § 2249 ГГУ). В § 2250 ГГУ предусмотрено, что лицо, которое находится в местности, отрезанной от внешнего мира вследствие чрезвычайных обстоятельств, или лицо, которому непосредственно угрожает смертельная опасность, когда очевидно отсутствие возможности составить завещание в обычном порядке, может совершить завещание в форме устного заявления в присутствии трех свидетелей, о чем должна быть составлена запись[58]58
  Например, в судебной практике Германии рассматривался следующий спор о действительности совместного завещания, совершенного в чрезвычайных обстоятельствах в присутствии трех свидетелей. В качестве основания для его составления было признано сильное ухудшение состояния гражданина, находящегося в больнице, в результате чего, по мнению врачей, он был уже не способен покинуть больницу. Совместное завещание было напечатано его супругой на компьютере и подписано в больнице обоими завещателями. На завещании поставили подписи также врач и две медсестры, которые прежде убедились, что текст завещания соответствует воле больного путем изложения ему основных положений напечатанного документа. Указанное завещание было признано недействительным, поскольку дословно текст завещания завещателю зачитан не был, в результате чего были нарушены положения § 2250 ГГУ. При этом суд указал, что только полное прочтение текста завещания вслух обеспечивает аутентичное понимание его завещателем (LG Nürnberg-Fürth. Beschluss vom 12.08.2008 – Az. 7 T 5033/08 // http://openjur.de/u/470478.html).


[Закрыть]. Такое же право предоставляется лицу, находящемуся во время плавания на борту германского судна (§ 2251 ГГУ).

Однако в названных параграфах речь идет все же не об устном, а о письменном завещании, в составлении которого имеются определенные особенности. Если гражданин Германии, попав в экстраординарную ситуацию, лишен возможности написать завещание собственноручно (такое завещание будет признаваться действительным бессрочно), то он может изложить свою волю устно бургомистру общины по месту пребывания в присутствии двух свидетелей или, если обращение к бургомистру представляется невозможным, – в присутствии трех свидетелей[59]59
  Завещание, совершенное в чрезвычайных обстоятельствах с участием трех свидетелей, не считается составленным, если с момента его совершения пройдет три месяца и завещатель находится в живых. Таким образом, распоряжение на случай смерти, составленное по правилам § 2249–2251 ГГУ, также имеет свой срок действия, как и отечественное завещание, совершенное в чрезвычайных обстоятельствах по правилам ст. 1129 ГК РФ. Но поскольку в качестве начала для течения срока германский законодатель избрал именно момент составления чрезвычайного завещания, то в абз. 2 и 3 § 2252 ГГУ зафиксирована норма, позволяющая приостановить течение указанного срока на то время, пока наследодатель не в состоянии совершить завещание у нотариуса, в то время как в России месячный срок исчисляется с момента прекращения чрезвычайных обстоятельств и соответственно основания для его приостановления не предусматриваются. В немецкой юридической литературе упоминается, что чрезвычайные завещания практически не встречаются на практике (Weirich H.-A. Указ. соч. S. 162).


[Закрыть]. Содержание волеизъявления должно быть обязательно записано соответственно бургомистром или одним из свидетелей еще при жизни завещателя. Составленный документ должен быть зачитан вслух от начала до конца, после чего на документе расписывается завещатель, бургомистр и все свидетели, поэтому предполагается, что и наследодатель, и свидетели должны в достаточной мере владеть языком, на котором составлено завещание. Совершенное таким образом распоряжение на случай смерти является завещанием в простой письменной форме, так как соблюдены все требования, предъявляемые германским правом к письменной форме, а именно: имеется документ, содержащий существо волеизъявления, и имеется собственноручная подпись волеизъявителя и лиц, участвующих в оформлении документа. Если наследодатель не может поставить собственноручную подпись, то достаточно отметки об этом на завещании, которая с точки зрения немецкой доктрины приравнивается к собственноручной подписи волеизъявителя[60]60
  См.: Nottestament im letzten Augenblick / Red. und Hrsg: R. von Schönfels // Daily Paragraph // http://www.daily-paragraph.de/index.php/archives/erbrecht/nottestament/3313


[Закрыть]. На основании вышеизложенного можно сделать вывод, что, несмотря на то, что завещатель выражает свою волю устно, ее фиксация в письменном документе производится при нем же свидетелем (выполняющем функции переписчика) и в дальнейшем в наследственном правоотношении завещание фигурирует как документ.

С технической точки зрения составление завещания у бургомистра или в присутствии трех свидетелей мало чем отличается от составления обычного открытого нотариального завещания, при удостоверении которого завещатель излагает свою волю устно, а нотариус фиксирует ее в документе, подписываемом завещателем и нотариусом.

Совершение завещания в надлежащей форме гарантирует, что воля завещателя будет выражена осознанно и ответственно, ясно и понятно, а главное, будет доказуема. Совершение распоряжения на случай смерти исключительно в письменной форме имеет давнюю правовую традицию. В частности, еще в Своде законов гражданских Российской империи содержалось предписание, в соответствии с которым «словесные завещания и так называемые изустные памяти никакой силы не имеют»[61]61
  Свод законов гражданских Российской Империи, ст. 1023 // Кодификация российского гражданского права: Свод законов гражданских Российской Империи, Проект Гражданского уложения Российской Империи, Гражданский кодекс РСФСР 1922 года, Гражданский кодекс РСФСР 1964 года. С. 174.


[Закрыть].