Текст книги "Остановите музыку"

– Мне нужна пара на завтрашний вечер.

Нина усмехнулась.

– Понятно.

– Я серьёзно. Мне нужна пара. Приезжают мои партнёры из Москвы, состоится ужин, скажем так – полуделовой, все будут парами, поэтому мне нужна девушка.

Нина слушала его, глядя в лицо.

– Ты ведь несерьёзно?

– Почему?

– Ты хочешь пригласить на ужин со своими партнёрами стриптизёршу?

– Ну, жены у меня нет, постоянной подруги тоже, а остальное никого не касается.

– Я тебе не верю.

– Я ещё ни слова не соврал.

Нина решительно покачала головой.

– Я не пойду.

– Почему?

– Потому что. Во-первых, мне там нечего делать, а во-вторых, и в самых главных, я буду чувствовать себя глупо.

– Да почему? Я тебя приглашаю в ресторан.

– Мне не нравится, как ты сейчас улыбаешься.

– Что ещё тебе во мне не нравится?

Нина промолчала, смотрела в зал, затем серьёзным тоном проговорила:

– Я не пойду. Не знаю, что тебе Витя сказал, но я прихожу сюда зарабатывать деньги. Не ищу ни спонсора, ни любовника, ни того, кто будет водить меня по ресторанам. Я, вообще, стараюсь не ужинать.

– Я не набиваюсь в любовники, красавица. Мне нужна девушка на вечер.

– Тогда тебе не принципиально, кто это будет. Разве нет?

– Ты язва, оказывается.

– Не знаю, раньше мне такого не говорили.

– Значит, я сделал открытие.

Нина улыбнулась ему, как можно более непринуждённее, не желая злить плохо знакомого ей мужчину, и порадовалась, когда он не предпринял попытки её остановить и помешать уйти. Не схватил за руку, за волосы, не усадил силой на соседний стул. Он пил виски и казался безразличным, только усмехался, разглядывая её. И утешился быстро. Когда Нина оглянулась на него через минуту, на его плече уже висела Рита и что-то рассказывала, почти прижимаясь губами к его щеке.

– Подожди. – Её остановил мужчина, который угощал шампанским, поднеся бокал, когда она была на сцене. Нина закинула голову, чтобы посмотреть ему в лицо, он был достаточно высок, и руки держали цепко. – Посиди со мной.

– Я занята, извините. – Она попыталась вывернуться из его рук, но не преуспела. Пришлось остановиться, нацепить на лицо улыбку и выслушать всё, что ей скажут. Если повезёт, ей удастся от него отделаться без скандала, хотя, взгляд у этого парня такой, что сразу становится ясно – упрямства ему не занимать.

– Да чем ты занята? – Её уверенно тянули к столику, за которым сидела большая шумная компания. – Посиди с нами, отдохни. Я закажу ещё шампанского. Где официант?

Нина беспомощно оглядела людей за столом, присела ровно на секунду и снова поднялась.

– Мне, правда, нужно идти. Меня Витя ждёт.

– Ждёт? – Её притянули ближе к мужскому телу. – Я с ним поговорю, – многообещающе заявили ей с явным намёком. – Он не будет против. Ты знаешь, как меня зовут?

Нина убрала его руку со своего бедра, головой покачала, подавив в себе желание в открытую сказать ему, что ей дела нет до того, как его зовут. Ещё бы не дышал ей в лицо, было бы просто замечательно.

– Я Сергей.

– Очень приятно, – сквозь зубы проговорила Нина.

– Серёг, ты справиться не можешь, что ли? – загоготали за столом. – Тебе помочь?

– Не надо мне помогать, – особым рокочущим голосом проговорил этот самый Сергей, и Нина отшатнулась, когда он наклонился к ней. И решила проявить строгость.

– Может, ты меня отпустишь?

– Нет. Я хочу, чтобы ты посидела со мной. – Он наклонился к её уху и зашептал: – Когда я смотрю, как ты танцуешь, у меня внутри всё узлом завязывается.

– Очень за тебя рада. Но это не повод меня хватать. И лапать. – Она в сердцах скинула его руку со своего бедра, которая упрямо туда возвращалась.

Её схватили за подбородок, она головой дёрнула, пытаясь освободиться от цепких пальцев. Со злостью уставилась в незнакомые тёмные глаза. Неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы не подоспевшая Грета. Деланно засмеялась, обняла её, ненавязчиво освобождая от рук нежеланного кавалера.

– Серёж, ну ты что, – укоризненно и мягко заговорила она, – Витя её ждёт в кабинете, а ты вцепился, как в свой подарок к Новому году.

– Потому что хочу подарок. Неужели так трудно посидеть со мной за столом и выпить? Я много прошу, Грет?

– Конечно, нет. Но главный у нас Витя, ты ведь в курсе. Его желания в первую очередь исполняются.

Нину окинули красноречивым взглядом, видимо, уже прикидывая, как именно она желания Вити исполнять будет.

– Ясно. Но я заслужу немного любви и понимания?

Грета потянулась к нему и поцеловала в щёку.

– Конечно, милый. – Незаметно пихнула Нину в бок, и та поторопилась отступить, направилась к кулисам, а Грета сделала знак другим девочкам, чтобы те не оставляли своим вниманием капризного клиента. Догнала Нину, подхватила ту под руку, не по-дружески, а больно вцепилась, и, как на буксире, протащила по коридору к гримёрке. Выглядела возмущённой, и когда они застали в раздевалке Риту с Илоной, Грета только шикнула на них и указала рукой на дверь. И те, не часто радующие своей покладистостью, беспрекословно удалились. Нина же застыла у стены, понимая, что сейчас её начнут учить уму разуму.

– Я не пойду в зал, Грет, – решила она сразу разъяснить ситуацию.

Грета прошлась по гримёрке, уперев руки в бока, а когда повернулась к ней, без обиняков поинтересовалась:

– Нин, ты дура? Ты понимаешь, что ты сделала сейчас?

– Да. Отшила этого придурка.

– Отшила? – Грета зло рассмеялась. – Даже не надейся. Такие, как Серёга приходят сюда не для того, чтобы их отшивали. Тебе мало Вадика? А Серёга, я тебе скажу, не Вадик, это ещё та паскуда. И он вряд ли будет долго угощать тебя шампанским и рассыпаться в комплиментах. И нечего отворачиваться, – зло шикнула на неё Грета, когда Нина отвела глаза. – Ты думала, что ты вечно будешь ускользать одна из клуба в своих джинсиках и неприметной футболочке? А Витя будет рад только тому, что ты раз за вечер выходишь на сцену?

Нина в упор на неё взглянула.

– Это он попросил тебя ситуацию для меня прояснить?

– Нет. – Грета упёрла руку в стену рядом с её плечом и наклонилась к ней, дышала ей в лицо, и у Нины даже голова закружилась от запаха её сладких духов. – Я сейчас говорю с тобой, потому что не хочу, чтобы ты, дура, проворонила единственный шанс.

– Какой шанс, Грет?

– Тот самый. Тебе его сегодня в руки дали, а ты, любительница выделываться, швырнула его, да ещё ногой поддала. Нин, пойми, никто не даст тебе жить спокойно. Витя всё равно тебя продаст, тому, кто заплатит больше. Но сейчас у тебя есть шанс послать всех подальше. Гордости надолго не хватит, Нинок, и далеко ты на ней не уедешь. Ты дождёшься того, что Серёга с Витей договорятся, и тогда тебя не спасёт никто. А может, это будет не Серёга, ещё кто-то, кого ты даже не знаешь. У нас не швейная фабрика, куда девки ходят за зарплатой, уж прости.

Нина упёрла взгляд в угол, сжала за спиной руку в кулак и изо всех старалась не разреветься. Всё, о чём думала и чего так боялась, начало сбываться, обретать чёткие очертания, и она оцепенела. От ужаса. Кажется, в первый раз в жизни. Если раньше будущее виделось смутно, то теперь попросту в чёрных красках.

Она кашлянула, чувствуя, как горло сжимает спазмом.

– Значит, послать подальше?

– Нин, – голос Греты стал мягче. – Если ты поведёшь себя по-умному с Шохиным, тебе никто не посмеет слова сказать, даже Витя. А уж тем более руку протянуть без спроса.

Нина моргнула.

– Шохин – это кто?

– Костя, – в раздражении выдохнула Грета. – Ты ему понравилась, настолько, что он пригласил тебя в ресторан. Я такого не помню. А ты плюнула ему в лицо. Это вместо спасибо.

– Я должна быть благодарна?

– Да, милая моя. Ты здесь – одна из многих, хоть и талантливая. Но кто? Стриптизёрша. И можно долго рассуждать о профессионализме, твоих медалях и нежелании раздеваться у шеста, но ты – стриптизёрша, – Грета по слогам выговорила это слово. – Надолго ли хватит твоего таланта? А Костя может многое. Вадик рядом с ним щенок, а Серёга – шелупонь дворовая. Вот и подумай, пораскинь мозгами-то. Сегодняшний вечер – только начало. Сегодня я тебя спасла, но кто за тебя заступится завтра? И кто от тебя оттащит очередного Вадика, который решит завалить тебя на диванчике в коридоре? – Она отошла, села и нервно прикурила. Сверлила Нину взглядом. – Послушай, Костя – хороший мужик. На самом деле хороший. Он не псих, не маньяк, не сволочь, и даже не жмот, как утверждала его бывшая жена. И он – твой единственный шанс. – Грета усмехнулась. – Я бы сама счастья попытала, но я для него старовата, у Костика определённые требования к женщинам, и ты в его вкусе. Так что, прекращай выделываться. Иди в зал, и если он там, скажи, что ты передумала и будешь счастлива сопровождать его завтра вечером.

Нина аккуратно вытерла выступившие слёзы, потом прижала пальцы к губам.

– Как-то быстро я из стриптизёрш в шлюхи переквалифицировалась.

Гретка показательно вздохнула и вроде бы посетовала:

– Глупая ты ещё. Ты не понимаешь, какой шанс тебе даётся. Да, женой ты не станешь, и даже порядочной девушкой вряд ли рядом с ним будешь, но статус любовницы при таком человеке, порой, куда больше значит. Он знает всех в этом городе, и половина из этих людей ему должны или зависят от него. А от тебя требуется только одно – повести себя по-умному. Если не знаешь как, спроси у меня. Иначе так и закончишь в «Тюльпане».

Нина сделала глубокий вдох, после чего съехала по стене и присела на корточки. Потёрла виски. Глянула на Грету исподлобья.

– Можешь меня оставить?

Та помедлила, затушила сигарету, после чего поднялась. А проходя мимо, потрепала Нину по голове, как неразумное и не особо любимое дитя.

– Подумай, только недолго. Он ведь уйти может.

После этих слов, Нина горько усмехнулась. Воображение тут же нарисовало картину, как она бежит за чёрным джипом, в отчаянии заламывая руки. Грета предрекала ей именно такую участь, и Нина уже склонна была поверить в то, что такое вполне может быть. Этот Серёжа в зале, с масляными глазками и цепкими руками, её не на шутку напугал. Не своей персоной, а прецедентом. Если так дальше будет продолжаться, долго ей оборону держать не удастся, особенно, если Витя решит получить выгоду и отдаст её на съедение волкам. От бессилия захотелось заорать. Ведь знала, чем рискует, понимала, на что идет, но верила, глупая, что с ней-то такого не случится, кто-то наверху её убережёт. Не уберёг, и теперь, сидя на полу гримёрки мужского клуба, ей надо решить, кто предпочтительнее в любовники – мужчина, с которым познакомилась два дня назад, или тот, с которым пообщалась в первый раз сегодня. Дико, просто дико.

Когда она, наконец, вышла в зал, подправив макияж и храбрясь из последних сил, Грета, завидев её, тут же подошла. Взглянула с сожалением.

– Опоздала. Он уехал.

– Что, всерьёз предлагаешь мне заплакать?

– Да. Но даже реветь уже поздно. – Грета развернулась лицом к залу и положила руку Нине на плечо. Посмотрела на стол, за которым веселился Сергей, усадив себе на колени одну из девушек, и подтолкнула Нину обратно в коридор. – Поезжай домой, не надо разжигать чужой интерес. Завтра поговорим.

Нина со злостью задёрнула за собой тяжёлую штору и твёрдым шагом направилась к гримёрке. Предполагается, что она должна убиваться из-за того, что Шохин уехал, а она не успела упасть ему в ноги. Но позже, когда злость прошла, и Нина оказалась дома, лежала постели и в ночной тишине снова начала перебирать в уме всё, что сказала ей Грета и то, что сегодня случилось в «Тюльпане», поняла, что напугана не на шутку. И даже пожалела, что Константин уехал до того, как они смогли ещё раз поговорить. Запугала себя до того, что уже не сомневалась: согласилась бы на ужин. Самой не верится, что дошла до такого.

Грета позвонила утром, когда Нина варила Арише кашу. Дочка сидела за кухонным столом, смотрела в окно и мотала ногой.

Нина пыталась с ней разговаривать, но Арина явно сегодня была не настроена ей отвечать, и Нина, и без того расстроенная, в конце концов, сдалась и замолчала. А потом Грета позвонила и затараторила:

– В общем, слушай. Ты знаешь, где находится улица Архипова?

Нина нахмурилась, вспоминая.

– За площадью Ленина?

– Да, в ту сторону, у памятника свернешь направо и вниз, по улице.

– А что там?

– Стройка, что! Там строят офисное здание, сегодня там начальства куча. И Костя там будет, я точно знаю.

Нина подула на ложку с кашей, потом попробовала.

– И ты предлагаешь мне выловить его там и напроситься на ужин?

– Как-то так.

– Интересно.

– Слушай, я помочь пытаюсь, – обиделась Грета.

– Спасибо тебе, конечно, но, Грет, как ты себе это представляешь?

– Очень просто я себе это представляю. Привлечешь его внимание, поулыбаешься, бюстом колыхнешь и как бы невзначай намекнешь, что раскаиваешься в том, что отказала ему вчера. Блин, Нина, почему тебя нужно учить таким банальным вещам? Ты сама все знаешь, просто прикидываешься. Иди, и исправь все!

– Я кормлю ребенка завтраком!

– Корми, кто тебе мешает? А через два часа будь на Архипова.

Нина топнула ногой, сунула телефон в карман, а сама подняла голову, устремив взгляд на потолок, не зная, откуда еще взять сил. Но через два часа, оставив Аришу на занятии с психотерапевтом, послушно отправилась по указанному Гретой адресу. Общественный транспорт по Архипова не ходил, и пришлось идти пешком, на высоких каблуках. Нина шла, не особо торопясь и раздумывая над тем, что будет делать, когда окажется на месте. Если честно, в голову ничего не приходило. Кляла Грету, вынудившую ее приехать, и представляла себя сиротой казанской, которая сейчас будет околачиваться вокруг стройки, неизвестно как высматривая Шохина. Хорошо хоть улица была переполнена магазинами, офисами и салонами красоты, можно было придумать достойную причину, по которой оказалась здесь, иначе ее попытка встретиться с ним выглядела бы совсем уж жалко.

Территория строительства была огорожена высоким забором, но достроенное многоэтажное офисное здание уже высилось за ним, и, признаться, давило своей внушительностью. Ворота были распахнуты, пространство было забито автомобилями, преимущественно дорогими, а у будки охраны стояли два дюжих молодца в черной форме с непонятными нашивками, переговаривались между собой и посмеивались. Оказавшись у открытых ворот, Нина шаг замедлила, стараясь хорошенько рассмотреть, что происходит на стройке. Под ногу попался камень, нога подвернулась, и Нина остановилась, делая вид, что проверяет тонкий каблук на прочность. На площадке перед зданием собралось человек семь мужчин, все как один в костюмах, мимо них шмыгали рабочие в комбинезонах, а эти «командиры», кажется, ругались между собой, по крайней мере, Нине так показалось, судя по повышенным тонам и яростной жестикуляции некоторых. Шохин стоял к ней боком, сунув руки в карманы брюк, и с недовольным лицом выслушивал собеседников.

– Девушка, вам помочь?

Нина отвлеклась на охрану. Повинилась, скромно улыбнувшись:

– Споткнулась. – Ненавидя себя за то, что делает, захромала к будке, сняла туфлю и принялась разглядывать каблук, даже покачала его. А сама то и дело косилась вправо, на мужчин. Замечать ее никто не желал, и это выводило из себя. Нина знала, что через минуту развернется и уйдет, унижаться и кидаться под колеса автомобиля Шохина она не станет. И вечером схлопочет за это от Греты. Но что делать-то?

– Кость, два месяца. Нужно сдать к октябрю, понимаешь?

– Не пудри мне мозги, а? Ты помнишь, о чем договаривались? Декабрь!

– Надо, Кость.

Нина продемонстрировала охране туфлю, исподтишка наблюдая за Костей, который шел мимо в компании незнакомого коротышки с сердитым лицом.

– Мне не надо, я иду по графику.

– Да? То есть, к приезду премьера тут по-прежнему будут голые стены?

– Свози его в перинатальный центр, а не сюда.

– Ты лег поперек паровоза, когда тендер разыгрывали, ты хотел строить детский центр, а теперь хочешь в сторонке постоять, когда будут тумаки раздавать?

Они остановились неподалеку, и Нина даже забыла разглядывать поврежденный каблук, уставившись Косте в затылок и с интересом прислушиваясь к чужому разговору.

– Сень, хватит меня шантажировать. – Он повернул голову и посмотрел прямо на Нину. На нее будто ушат ледяной воды вылили. Сначала окатило холодом, а потом сразу закололо миллионом иголок, вызывая жар. Будто со стороны себя увидела, стоящую на одной ноге, с туфлей в руке и едва ли не шевелящей ушами от любопытства. Стало невероятно стыдно, поспешила надеть туфлю на ногу, и замялась, не зная, уходить или еще есть шанс.

– А ты перестань меня в этом подозревать, – сказал Шохину коротышка и сел в машину. Открыл окно и попросил: – И подумай о моих словах.

Костя лишь отмахнулся в раздражении. Автомобиль выехал за ворота, Нина отступила в сторонку, ожидая, когда можно будет пройти, послала короткую улыбку Шохину, вроде бы извиняющуюся, и остановилась, заметив, что тот не торопясь направился к ней. Кинул взгляд на примолкших охранников.

– Что ты тут делаешь?

Нина не придумала ничего лучше, чем продемонстрировать ему свою руку с трехдневным маникюром.

– Маникюр делала, салон здесь за углом.

Костя ощупывал ее взглядом, едва заметно усмехался, а Нина разглядывала его костюм-тройку и стильный галстук в полоску, с чуть ослабленным узлом на шее. Потом кивнула на здание за его спиной.

– А ты?

– Работаю.

– Ты это строишь? Что здесь будет?

– Да чего здесь только не будет, но первые три этажа отдадут под детский центр. – Он сделал паузу, после чего предложил: – Хочешь, покажу?

Нина с сомнением посмотрела на бетонное страшилище, не понимая, что там можно смотреть, даже окон еще нет, но отказываться было глупо, пришлось изобразить интерес и соглашаться. Прошла мимо любопытных охранников с приклеенной улыбкой, а когда почувствовала руку Константина на своей спине, напряглась не на шутку и едва удержалась оттого, чтобы не развернуться и не убежать. Понимала, что совершает ошибку, возможно, самую большую в своей жизни.

– Кость, в общем, крутись как хочешь, а у меня времени в обрез, у меня через полчаса совещание.

– Давайте, бегите все, – чуть презрительно проговорил он, подходя к ожидавшим его мужчинам.

– Ты себе уже дело, смотрю, нашел, – усмехнулся какой-то рыжий.

– Да, экскурсии вожу. От вас-то все равно никакого толка.

– Я договорюсь с Уваровым на следующую неделю, устроим твоему детищу смотрины.

Нина стояла рядом с Константином, смотрела себе под ноги, слушая разговоры людей, имена которых раньше слышала только в городских новостях. И самое странное, что ее отсюда никто не гнал и не удивлялся ее присутствию.

– Давай, только пусть время с моим секретарем согласуют, а не как в прошлый раз. В обеденный перерыв, наскоком…

– С девушкой-то познакомишь?

– Нет. Не заслужили.

Нину с любопытством разглядывали, а она не знала, стоит улыбнуться в ответ или лучше скромно постоять в сторонке. Да и что могла бы сказать этим людям, даже просто знакомясь с ними, не знала. Не правду же, в самом деле?

– Что-то не так? – спросила она Шохина, когда они остались вдвоем, наблюдая, как разъезжаются представители городской администрации.

Костя удивленно взглянул, после чего пожал плечами.

– В этом бизнесе не бывает легких путей. Поэтому проблемы – это как раз признак стабильности. – Он поднял голову, посмотрел на здание. – Пойдем?

– Внутрь пойдем?

– Боишься?

– Да нет. – Нина внимательно смотрела под ноги, боясь споткнуться и окончательно испортить туфли. Если бы знала, чем ознаменуется ее встреча с Шохиным, не стала бы слушать Гретку, наряжаться, а надела бы привычные джинсы и кроссовки. В них куда удобнее по стройке лазить. А сейчас на ней выходное платье и туфли на шпильке. Или он специально ее проверяет? Ну вот, еще и каску ей выдал, чтобы и от прически следа не осталось. Нина повертела каску в руках, огляделась, а Шохин хмыкнул.

– Зеркала нет.

– Очень смешно, – пробормотала она и водрузила пластмассовое уродище себе на голову. А Костя подал ей руку, когда они поднимались по ступеням крыльца.

– Это президентская программа, центр планирования и развития семьи, – начал рассказывать он. – Здесь будут работать специалисты, врачи и психологи, будут проводиться групповые занятия для родителей и детей. На третьем этаже будет большой зал для собраний, просторные помещения для игр; второй этаж займут сотрудники, а на первом общие комнаты для встреч и занятий. В принципе, меня не слишком волнует, как, в итоге, здесь все будет устроено, мое дело построить. – Они поднялись на второй этаж, Нина не без интереса оглядывалась, хотя, кроме серых бетонных стен и гор мусора, смотреть здесь было особо не на что. Но на стройке она впервые, и проявить любопытство не грех. Мимо прошел мужчина в запачканном раствором комбинезоне, глянул на них исподлобья, и поторопился исчезнуть с глаз. А Нина едва заметно усмехнулась, наблюдая за Шохиным, который смотрелся совершенно неуместно в своем костюме-тройке, рядом с неаккуратной кучей кирпичей.

– Видишь, главный коридор пойдет по круговой, одна стена будет полностью стеклянной. Вид – закачаешься.

Нина сделала несколько осторожных шагов к краю, глянула вниз.

– А что будет выше?

– Выше детского центра? – Она кивнула. – Офисы.

– Это тоже президентская программа?

Костя понимающе усмехнулся.

– Почти.

– Ясно. – Нина отвернулась от него, глядя вдаль, на новостройки. Осторожно втянула в себя воздух, когда почувствовала, что Костя приблизился к ней. Остановился за спиной, вроде бы тоже смотрел на дома, но на самом деле разглядывал ее, Нина чувствовала его взгляд.

– Как ты меня нашла?

– Я не искала. Шла мимо.

– Серьезно? И зачем ты шла мимо?

Наверху кто-то громко и от души выругался, и пообещал кому-то, что похоронит его прямо на этой гребаной стройке. Нина подняла глаза к потолку, а Шохин многозначительно хмыкнул.

– Петрович зверствует.

– Кто это?

– Прораб. Лютый мужик.

– Я слышу.

– Ты так и будешь ко мне спиной стоять?

Легко ему говорить, а Нина и стоя к нему спиной нервничала ужасно, а повернуться и посмотреть в глаза, было попросту страшно. Наверное, с ней что-то не так, потому что флиртовать у нее совершенно не получается. По крайней мере, вынужденно.

Заставила себя повернуться, в лицо ему взглянула и внутри все опустилось. Шохин смотрел на нее с усмешкой, сразу становилось понятно, что все понимает и обо всем догадывается.

– Тебя Витя прислал?

Она покачала головой.

– Понятно.

– Что понятно?

Ответить он не успел, по лестнице сверху кто-то спустился, жутко топая и что-то в гневе бормоча. Нина голову повернула и увидела мужчину тщедушного телосложения, он был настолько худой, что странно было, как его ноги носят. Невысокий, еще и сутулый, в потрепанных старых джинсах и клетчатой рубашке, он походил на ложный опенок в лесу, в ярко-оранжевой строительной каске, которая на его маленькой голове смотрелась, как шляпа. Но как только он заговорил, заметив их, Нина к своему удивлению поняла, что это именно он несколько минут назад орал басом на рабочих.

– Константин Михалыч, ты новый план видел? Это какой же идиот придумал?

Шохин повернулся к нему, прикрыв Нину плечом.

– Петрович, сбавь обороты. Мне тоже порой условия ставят.

– Это не условия, это нож к горлу. Где я им людей найду, чтобы к октябрю закончить? Кто им платить будет? Губернатор из своего кармана?

– Очень в этом сомневаюсь.

– Вот и я сомневаюсь! И без того идиот на идиоте и идиотом погоняет. Бригада не вышла, крановщик дубина, а этот Черкасов еще права качает и профсоюзом грозит. Профсоюзом! – закончил он со злым сарказмом, плюнул с досады, и прежде чем Шохин успел его заткнуть, махнул рукой и устремился вниз по лестнице.

Нина с интересом посмотрела ему вслед.

– Кто такой Черкасов?

Костя головой покачал.

– Понятия не имею. – Он повернулся к ней. Обеспокоенным проблемами Петровича, совсем не выглядел. Усмехнулся, разглядывая ее в каске. – Тебе идет.

– Не выдумывай. – Но как истинная женщина, кокетливо поправила выбившиеся волосы.

– Так зачем ты пришла?

Нина усердно разглядывала узел его галстука, затем взгляд опустился ниже, скользнул по линии пуговиц на жилетке.

– Я подумала… – Говорить было очень трудно. – Я вчера повела себя неправильно.

– Ты передумала насчет вечера?

– Я так не сказала. Но у меня остался неприятный осадок. Кажется, я тебе нагрубила.

– Не помню такого. Я тебя понял и даже не обиделся.

– Правда?

Он пожал плечами. Стоял совсем близко, и этим Нину беспокоил. От него пахло дорогим одеколоном, о стоимости костюма и обуви было страшно помыслить, а взгляд такой, что до глубины души пробирает. Не смотря на то, что Костя говорил, будто не обиделся на ее вчерашний отказ, судя по самодовольному взгляду, это было не так, и сейчас он получал удовольствие, наблюдая ее мучения.

– Значит, все в порядке? – уточнила она. И чуть не добавила: «Мы друзья?». Друзья, как же, он смотрит на нее, как кот на сметану.

– Ужин в семь.

Если честно, Нина все-таки удивилась.

– Ты хочешь, чтобы я пошла?

– Да.

Секунду помедлив, она кивнула:

– Хорошо.

– Прозвучало безумно радостно.

– Я просто не понимаю, почему ты все еще настаиваешь. Ведь момент все-таки был неприятный.

– Правду сказать? – Она кивнула. – Приедет мой приятель, хочу его уесть.

– Чем это? Что придешь с девушкой?

Костя ухмыльнулся, потом приподнял пальцем ее подбородок, заставляя смотреть в глаза.

– Он умрет, когда тебя увидит.

Нина нервно сглотнула под его изучающим взглядом. Чувствовать себя пусть и красивой, но безделицей в руках обеспеченного мужчины, было неприятно. Но выбора у нее, кажется, нет.

Осторожно отступила на шаг, вынуждая его опустить руку, улыбнулась, скрывая смятение.

– У вас состязание? У кого женщины красивее?

– Можно и так сказать. Еще со студенческих времен.

– Замечательно.

Он хмыкнул.

– Да не бойся ты. Просто ужин: разговоры о бизнесе, хорошая еда. Или предпочитаешь еще один вечер в «Тюльпане»?

Нина отвернулась, не ответив. Посмотрела на часы: пора было ехать за дочерью.

– Где и в каком часу ужин?

– Я за тобой заеду.

– Зачем? Я приеду на такси.

– Нина, – вроде бы укоризненно начал он.

– Я прекрасно доберусь сама, не стоит переживать.

– Ладно, – сдался он после недолгого обдумывания. Они прошли к лестнице, Шохин снова спускался первым, а Нина за ним. На последней ступеньке зацепилась каблуком за выбоину, опасно покачнулась и машинально схватилась за его плечо. В следующее мгновение ее талию обвила мужская рука, и со ступеньки ее сняли, легко приподняв.

– Каблук сломала?

– Кажется, нет, – тихо проговорила она, пряча от него глаза и чувствуя чужое дыхание на своей щеке. Отпускать он ее не торопился, они замерли у лестницы, в гулком захламленном помещении, которое в скором будущем должно было стать вестибюлем огромного офисного здания. Где-то наверху голоса, механический шум, до первого этажа только пыль доходит, у Нины даже в носу защекотало. Но все сразу прошло, как только Костя ее взгляд поймал. Он до сих пор обнимал ее, прижимал к себе и на какую-то долю секунды Нине показалось, что обнюхает, как волк волчицу.

– Только будь добра, сегодня вечером будь поласковее.

Нина нервно усмехнулась и опустила глаза, чтобы оценить степень их близости.

– Если ты просишь.

– Я прошу.

– Ты собираешься обмануть своего друга, – в шутку пожурила она его.

– Ни в коем случае. Я собираюсь поразить его воображение. – Он отпустил ее, отряхнул рукав пиджака и недовольно глянул наверх. Вышел вслед за Ниной из здания. – Я позвоню Вите, предупрежу.

Прозвучало не слишком прилично, но Нина заставила себя смолчать. В ее положении спорить и возражать было глупо. Она сощурилась на солнце, потом сняла с головы каску и взбила волосы. И тогда уже поняла, что Шохин за ней наблюдает.

– Как ты оказалась в «Тюльпане»? – неожиданно спросил он.

– Пришла, – коротко ответила она, всем своим видом давая понять, что обсуждать это ей неприятно. Мужчина за ее спиной, который собирался купить ее время на этот вечер, спорить не стал, даже не разозлился на ее скрытность.

– Скажу водителю, чтобы отвез тебя.

Нина спустилась по ступенькам, ступая осторожно и проверяя каблук, которому сегодня досталось, на прочность. Ступив на землю, обернулась на Шохина.

– Ты еще не понял? Я вполне самостоятельная. Увидимся вечером, – пообещала она. – Адрес я запомнила.

– Буду ждать, – отозвался он с усмешкой и, не дожидаясь, пока она уйдет, вернулся в здание.

В этот день она впервые побывала у Греты в гостях, точнее, практически напросилась, придя к выводу, что раз уж та всю эту кашу заварила, то просто обязана помогать. Это ей Нина и сказала, появившись на пороге ее квартиры, и вызвав своим заявлением массу неудовольствия.

– Вот так всегда, – заворчала Грета, запахивая шелковое кимоно на пышной груди. – Дай человеку палец, он руку по плечо откусит. Я теперь уже обязана.

– Не ругайся, – попросила ее Нина, с интересом осматриваясь. – К кому еще мне обратиться, как не к тебе?

– Конечно.

– К тому же, ты сама сказала, что если я не знаю как, то спросить у тебя.

– А ты и рада, да? – Грета привалилась к стене, на Нину посмотрела, потом все-таки притянула ту к себе, обняла, сменив гнев на милость. – Ладно уж, проходи.

Нина прошла через светлую комнату, посмотрела на пушистый ковер под своими ногами.

– Хорошо у тебя, – искренне похвалила она. – А сын дома?

– Он у моих родителей живет. Там его контролируют, а мне когда?

Комментировать Нина не стала, права лезть или обсуждать чужую жизнь у нее нет, а чтобы давать советы мудрости не хватает, со своими бы проблемами разобраться.

– Так что ты хочешь?

Вопросу Нина удивилась.

– Платье. У тебя же полно одежды. А насколько я поняла, вечером намечается торжественное пускание пыли в глаза друзьям и соперникам. Нужно что-то особенное.

Грета присела на край разобранной постели, закинула ногу на ногу и потянулась за сигаретами.

– Красное?

– Почему красное? Хотя, не знаю, нужно посмотреть.

– Тебе пойдет красное.

– Грет, нужно что-то элегантное. И желательно дорогое.

– Да? – Грета вызывающе изогнула бровь. – Если Костику нужно дорогое, сам бы и купил.

– Ну, Грет. – Нина просительно взглянула на нее. – Не ворчи, лучше помогай. Ты же знаешь, у меня для такого вечера ничего нет. А у тебя есть.

– Не забудь напомнить мне, чтобы я тебе рассказала, откуда все это берется.

– Не уверена, что хочу знать, – проговорила Нина в сторону, но эти слова были заглушены звуком отъезжающей в сторону двери шкафа-купе.

На выбор наряда потратили час. Грета сначала настаивала на красном длинном платье с открытой спиной, потом ей приглянулось на Нине темно-синее с узкими рукавами, но, в конце концов, сама Нина остановила свой выбор на черном с ажурными вставками платье на тонких бретельках. Ничего вызывающего, даже длина более чем скромная, до середины колена, зато сидело, как влитое, подчеркивая все изгибы фигуры и будоража воображение легкими складками на груди. Открытые плечи и зона декольте, забранные наверх волосы и высоко поднятый подбородок – вот и все украшения, которые, по сути, требовались. Правда, Грета уговорила взять висячие переливающиеся серьги, а туфли Нина выбрала сама – открытые, с лакированными ремешками.