Текст книги "Родной знакомый"

– Кристина, ты странные вещи мне рассказываешь.

– Ты об этом не думай, ты представляй.

Я закрыла глаза. Снова вздохнула.

– Ну… представила.

– Врешь, конечно, – не поверила подруга, но улыбнулась. – Но ладно. Вот как бы ты стала соблазнять понравившегося тебе мужчину, если была бы свободной женщиной?

Я задумалась, после чего неуверенно проговорила:

– Не знаю. Никогда не соблазняла. Всегда они меня.

Руки Кристины на моих плечах замерли.

– То есть, как? – переспросила она. – Ты всегда сидела и ждала, когда тебя заметят?

– Да ничего я не ждала, – возмутилась я. Из-под её рук выскользнула, повернулась к ней лицом. – Как обычно происходит? Люди встречаются, люди влюбляются, женятся…

– Господи, Наташа, в каком веке ты родилась?

– Отстань, – шикнула я на неё. – Не умею я, как ты…

– А тут и уметь не надо. Когда мужик на тебя смотрит, будь любезна, улыбнись. А у тебя на лбу написано: мне никто не нужен, кроме Андрюши. Сотри эту надпись, и всё получится.

Я машинально потерла лоб. Если честно, расстроилась. Не думала, что всё так печально.

Кажется, у меня начинается приступ паники. Я начинаю пылать, путаться в собственных мыслях, и мне хочется плакать от бессилия.

– Замечательное выступление, – раздался совсем рядом знакомый голос. Мы вместе с Кристиной обернулись, и увидели за нашими спинами Глеба Романова. Конечно, обратил он эти слова к нашей местной эстрадной звезде, но смотрел не только на блистательную, во всех смыслах, Кристину, что было несколько странно. Обычно мужчины, если и обращали свой взгляд к ней, то долго его не отводили, а Глеб Кириллович смотрел на Кристину, но затем повернулся ко мне, и адресовал мне, наверное, одну из лучших своих улыбок. Ту самую, от которой женщины падают в обморок. От счастья, в смысле. Все от счастья, а я вот от страха чуть в обморок не грохнулась.

Кристина, в отличие от меня, очень быстро сориентировалась, тут же разулыбалась и за комплимент поблагодарила. От всей души.

– Вы, на самом деле, талантливая девушка, – продолжал расхваливать её дорогой гость. А потом посмотрел на меня и спросил: – Наташа, а у вас какие таланты?

– Гостей обслуживать, – сорвалось с моих губ, причем, даже я уловила в своих словах нотку язвительности. А затем и двусмысленности. Захотелось язык себе откусить, но уже было поздно. Кристина уставилась на меня убийственным взглядом, я попробовала расстроиться от масштаба собственной глупости и несуразности, но Глеб Кириллович так на меня смотрел при этом, с таким весельем, что расстраиваться как-то не получалось.

– Весьма полезное качество, – проговорил он.

– Наташа шутит, – влезла Кристина. – Она очень талантливая девушка, – мне достался ещё один особенный взгляд, – только занятая своей работой.

– Уверен, что так оно и есть.

Они оба смотрели на меня так, будто ждали, что я прямо сейчас начну проявлять свои таланты. Спляшу или станцую. Или спародирую Жириновского.

Ждали ровно десять секунд, я начинала внутренне закипать, после чего Кристина будто опомнилась, и сообщила:

– Так, голуби мои, мне пора идти, перерыв вот-вот закончится. Надеюсь, что вы будете меня поддерживать. Морально.

– К сожалению, не обещаю, – развел Романов руками. Глянул на меня: – Наташа, вы ведь вызовете для меня такси?

Он снова собирался вечером куда-то уехать. Куда, интересно, он ездит каждый вечер? Вот бы узнать. Может, всё на этом бы и закончилось? Если бы я узнала.

А пока пришлось согласно кивнуть.

– Да, конечно.

Кристина красиво сделала нам ручкой, походкой от бедра направилась обратно в зал, правда, оглянулась через плечо и послала мне горящий взгляд. Подталкивала к действиям, хоть каким-то. А я в этот момент, если честно, томилась под внимательным взглядом Глеба Кирилловича. Мне бы радоваться, что он на меня смотрит, в свете творившегося безумия из-за его приезда в город, а меня его внимание пугает.

Я направилась к стойке ресепшена, Романов шёл за мной. И я решила спросить:

– Вам у нас скучно?

Он удивился.

– Почему?

– Вы каждый вечер куда-то уезжаете.

Глеб Кириллович помолчал, продолжал меня разглядывать. После чего хмыкнул.

– А вы знаете, что я каждый вечер уезжаю?

Блин. Блин, блин, блин. Сунулась своим языком.

– Охрана каждое утро сообщает о прибывших и отбывших во время их дежурства. Таковы правила отеля, – совершенно ровным голосом оповестила я его.

– Странно. Похоже на режимный объект. – Глеб, дурачась, поднял глаза к высокому потолку, окинул его взглядом. – За нами всегда наблюдают?

– Не всегда, но… – Я открыто посмотрела на него и честно сказала: – Этот отель находится, можно сказать, на чужой территории. За нами наблюдают местные, которых не допускают на территорию, а мы наблюдаем… – Пока я подбирала верное слово, Глеб подсказал:

– За периметром.

Я кивнула.

– Точно.

– Интересно, – проговорил он. Облокотился на высокую стойку. – Я не знал об этом.

Я пожала плечами.

– У нас маленький провинциальный город, москвичей здесь не то чтобы не жалуют, скорее, остерегаются. И не доверяют. А наши московские хозяева не считают нужным втираться в доверие к местным, даже к власти. Поэтому всё так.

– И поэтому вам интересно, куда я езжу каждый вечер? Думаете, что я засланный казачок?

– Нет, конечно, – стушевалась я. – Я просто спросила. Не думаю, что вы гуляете по городу или посещаете какое-то другое заведение. Если честно, у нас и посещать-то, кроме нашего отеля, нечего. Тем более, для вас.

– Тем более, для меня?

То, что он ловил меня на каждом слове, здорово нервировало. Приходилось быстро реагировать.

– Вы же из столицы. Там столько всего… чего у нас нет, и никогда не будет. Чем мы можем вас заинтересовать?

Глеб едва слышно хмыкнул.

– Да есть пара моментов. Но, если честно, всё куда прозаичнее. В вашем городе живет старинный друг моего деда. Человек он в почтенном возрасте, у него свой распорядок дня, пусть немного странный, можно сказать, из-за бессонницы он ведет ночной образ жизни, и поэтому я навещаю его вечерами. Мы с ним разговариваем, играем в шахматы по полночи. Вот и весь секрет моих развлечений в вашем провинциальном городишке.

Всё так просто?

– Вы проводите вечера с другом своего деда?

– Да, а что? Он весьма интересная личность. Бывший военный адмирал. У него куча интересных историй о жизни, а поговорить ему совсем не с кем.

– Тогда вы поступаете очень благородно.

– Наташа, вы меня перехвалите, – сказал он, не сводя глаз с моего лица, а я поняла, что начинаю краснеть. Ну, вот что это такое? Кого я соблазнить могу румянцем во всю щёку?

– Я вызвала вам такси, – проговорила я, стараясь не встречаться с ним взглядом напрямую.

– Спасибо.

– Подъедет через десять минут.

– Не хотите составить мне компанию?

Я на него посмотрела, удивленно моргнула.

– Я? – Растерялась, потом вспомнила, что я на работе. Была одна секунда, когда я готова была согласиться. Непонятное желание. – Нет, мне нужно быть в отеле до утра.

– Какая жалость.

Я не понимала, то ли он посмеивается надо мной, то ли издевается, то ли ему, на самом деле, жаль.

– Иваныч был бы рад гостье.

Я изобразила милую улыбку.

– Передавайте ему привет.

– Обязательно. Думаю, ему давненько красивые девушки приветы не передавали.

В какую-то секунду я поняла, что мы смотрим друг другу в глаза, не отрываясь. И это было очень странное ощущение, я как будто потерялась в этом моменте, совсем позабыла, где я и зачем всё это делаю. Наверное, когда-то со мной подобное происходило, когда я встречала кого-то, влюблялась, проявлялась самая первая симпатия и заинтересованность, и возникало то самое чувство полета, парения, когда внутри становится тепло-тепло, и ты понимаешь, что этот человек не просто так встретился тебе. Что это что-то значит. Вот и сейчас меня накрыло этим ощущением, я не могла отвести глаз от лица мужчины, а потом вдруг, будто ушатом ледяной воды, меня накрыло понимание того, что я, вообще-то, замужем, и разговариваю с Глебом Романовым потому, что всё как бы плохо.

Я то ли нервно, то ли смущенно кашлянула, взгляд отвела, а потом напомнила:

– Вам нужно идти. Такси вот-вот подъедет.

– Да, – сказал он и вдруг подмигнул мне. Причем, не флиртуя, это было что-то обычное, легкое, и я поневоле улыбнулась. – Увидимся завтра?

Я зачем-то кивнула, хотя, скорее всего, когда наступит его завтра, я уже успею сдать дежурство и уехать в город. Но я кивнула.

ГЛАВА 6

– Друг его деда? – Юганов только недоверчиво, но как-то встревожено, хмыкнул мне в трубку. – Адмирал? Что за чушь?

– Он так мне сказал, – лишь безразлично проговорила я.

– А ты поверила, да?

Вот тут я возмутилась.

– А я не должна проверять каждое его слово. Я не сыщик и не детектив-любитель. Передаю вам то, что он сказал, а вы уж дальше сами… Устанавливайте истину.

– Наталья, ты меня не учи, – грозно изрек мой мучитель.

– Не учу, – тихо отозвалась я. – Я хочу, чтобы это всё поскорее закончилось. Может, он, на самом деле, здесь старика навещает?

– Ну, так прояви инициативу, узнай, – вдруг разозлился Иван Алексеевич. – Ты как-то мало шевелишься.

То, что Иван Алексеевич без конца меня подгонял, призывал быстрее шевелиться, решать его проблемы, а, по факту, торопиться соблазнить чужого мне мужчину, здорово нервировало. Я даже внутренне ещё не собралась, не объяснила себе, что то, что я собираюсь сделать, мне необходимо, а только и слышала: быстрее, шевелись, времени мало. Хотелось топнуть ногой и послать всех к черту. И мужа, и Юганова-старшего, который вообразил себя очень умным и самым хитрым. Останавливали только угрозы родителям. Я не верила в то, что Иван Алексеевич причинит им какой-то физический вред (говорила себе, что не верю), но то, что может здорово усложнить жизнь в этом городе, это запросто. А ведь мои родители ничем этого не заслужили. Живут, работают, никого не трогают. И им дела нет до авантюр Юганова. Разве справедливо разрушать их жизнь только по прихоти злого и жадного человека?

Часы показывали пять минут девятого утра, когда я вышла с территории отеля. Наверное, можно было вздохнуть с облегчением, что у меня образовался перерыв, вот только совсем не вздыхалось. Ведь мне с утра раннего объяснили, что времени у меня совсем нет. А надо шевелиться. А как мне шевелиться, если у меня два законных выходных? На ужин в ресторан вечером приехать? Во-первых, это будет странно, а, во-вторых, весьма затратно. А мне никто не обещал, что будет возмещать расходы.

Я вышла через пункт охраны, окинула взглядом стоянку, и заметила машину Андрея. Он припарковался вдалеке, почти на въезде. Если честно, видеть мужа мне совсем не хотелось. Сутки прошли, как он привез меня на работу, а ничего так и не решилось, даже на десять сантиметров в сторону улучшения не сдвинулось. И винила я, конечно же, его. Кого ещё мне винить?

Пока приглядывалась к машине мужа вдалеке, уже собираясь направиться в ту сторону, к отелю подъехало такси, передняя дверь открылась, и я увидела Глеба. Он тоже меня увидел, из машины вышел и приветливо улыбнулся.

– Доброе утро.

– Доброе, – отозвалась я, и кинула испуганный взгляд на машину мужа вдалеке. Будто Глеб мог её заметить, связать со мной и о чем-то догадаться.

– Работа закончена?

Я кивнула.

– А я вот только возвращаюсь, – признался он. – Представляешь, старик меня игрой в шахматы уморил, уснул прямо у него, на диване.

Я вежливо улыбалась, не зная, что сказать.

– А ты в город? – спросил тем временем Романов.

Я снова кивнула. А Глеб Кириллович распахнул передо мной заднюю дверь.

– Тогда садись, я провожу тебя до дома.

Кажется, меня накрыл ступор. На несколько секунд. Я стояла и пыталась сообразить: то, что происходит – это хорошо или плохо? И, вообще, меня как бы муж ждет…

Муж, который ждет… от меня полезных для Юганова-старшего действий. Связанных с этим человеком.

– Меня совсем не обязательно провожать, – всё же воспротивилась я. – Отлично сама доберусь.

Глаза Глеба смеялись.

– Наташа, когда мужчина предлагает тебя проводить до дома, лучше соглашаться. Просто для настроения.

– Для настроения? – переспросила я.

Романов кивнул. И добавил:

– К тому же, у меня никаких дел нет. Так можно я прокачусь с тобой?

– Пожалуй, – проговорила я негромко, а затем увереннее добавила: – Пожалуйста. Я не против компании.

– Вот и отлично.

Я села на заднее сидение, с некоторым напряжением наблюдала за тем, как Кирилл обходит автомобиль, чтобы сесть с другой стороны рядом со мной. Воспользовалась моментом и глянула в заднее окно. Увидела, как машина мужа выезжает со стоянки на дорогу. Интересно, что Андрей сейчас думает? Радуется, что я всё же смогла заинтересовать нужного человека, или про себя костерит меня последними словами? Наверное, и то, и другое. Как это ни странно.

– Адрес назовешь?

Глеб обратился ко мне, и я очнулась. Секунду сомневалась, а затем назвала адрес родителей.

– Ты давно живешь в этом городе? – спросил он, когда такси тронулось с места, и направилось обратно в город.

– Всю жизнь, – ответила я. Посмотрела на него, решила, что представилась ему, как скучная провинциалка, и пояснила: – Училась я в Нижнем Новгороде, хотела уехать работать за границу, но… как-то не сложилось. – И тут же призналась: – Испугалась, если честно. А тут работу предложили, и я вернулась.

– Понятно. А чего испугалась? Горячих арабских мужчин? – посмеялся он.

Я плечами пожала, увернулась от его насмешливого взгляда.

– И этого тоже.

– Правильно, – неожиданно согласился Глеб. – Ты бы там долго в незамужних девушках не задержалась.

– Почему?

Он удивился.

– Ты красивая. А там любят красивых девушек.

Я чуть нахмурилась, решила поинтересоваться:

– Это комплимент? Надо поблагодарить?

– Это констатация факта. Того, что ты красивая. – Глеб развернулся ко мне, глянул заинтересованно. – Ты странно реагируешь. Тебе редко говорят, что ты красивая?

– Да нет, почему же, говорят, – пробормотала я, вспомнив липкие взгляды Ивана Алексеевича. Как тот меня разглядывал, выдавая указание воспользоваться тем, чем наградила меня природа в его пользу.

Глеб Кириллович некоторое время смотрел в окно, на красивый пейзаж за ним. Потом сказал:

– Красиво у вас тут. И городок сам ничего. Волга к тому же…

– Сейчас вы скажете, что хотели бы здесь жить? – предположила я.

Он засмеялся.

– Нет. Конечно же, нет. Я не привык к такой тишине. Но иногда приятно приехать, посмотреть, насладиться тишиной и природой.

– А как друг вашего деда оказался в нашем городе? – задала я осторожный вопрос.

– Он отсюда родом. И дед мой тоже.

– Правда?

– Да, они учились в одной школе, адмирал на пару лет моложе. Но школа сельская, можно сказать, в одном классе учились. В армию ушли с разницей в год, а потом их жизнь раскидала. Дед после армии перебрался в Ленинград, поступил там в институт, а его друг пошел в мореходку. Но они много лет отношения поддерживали, друг друга из вида не теряли, хотя, и виделись раз в пятилетку. Уйдя на пенсию, стали в гости друг к другу ездить. Иваныча вот, на старости лет, в родные места потянуло. Сидит здесь один, как сыч. Жена умерла, у детей своя жизнь, кто в Москве, кто во Владивостоке, а он вот здесь. Катер купил себе, бороду отрастил.

– И вы приезжаете его навещать?

– Случайно получилось. Он пригласил, сказал, что здесь базу отдыха хорошую открыли. Как выяснилось, хозяин – мой хороший знакомый, тоже пригласил посетить. Расписывал местные красоты.

Я вежливо улыбалась, слушая его спокойный рассказ. Потом зачем-то спросила:

– А ваш дедушка, он тоже на пенсии?

– Дед-то? Конечно, – бравурно и довольно громогласно ответил Глеб. – Мечтает восстановить родовое гнездо.

– Родовое гнездо?

– Он родился в деревне где-то здесь в окрестностях. Соколиха. Слышала о такой?

– Да. Довольно крупная деревня.

– Ну вот. Я еще обещал ему туда доехать, посмотреть, в каком состоянии наша родовая усадьба.

– У вас усадьба? – Я смотрела на него во все глаза, а Глеб рассмеялся.

– Я шучу. Дом, как дом. Там не живет никто уже лет двадцать. Снести его, да новый построить. Думаю, другого там и не дано. И пусть с Иванычем здесь встречаются. Заняться надо бы, да пока недосуг.

Глеб так запросто рассказывал о своей жизни. О дедушке, о его друге, о старом доме. Я смотрела на него, и никак понять не могла, что в нём могло Юганова насторожить. Чем Глеб Кириллович Романов так его привлек? Чем так не понравился? Судя по всему, человек, на самом деле, приехал отдыхать, а его в чем-то подозревают. И совсем не ясно почему.

– Ты одна живешь? – спросил он, когда мы въехали в город.

– Нет, с родителями, – быстро ответила я. Слишком быстро, было понятно, что его вопрос меня встревожил. И с родителями-то я живу, хотя, уже давно должна бы стать самостоятельной. В общем, как не поверни, что я не скажи и не сделай, а соблазнять у меня никак не получается. Кристина на моем месте, наверняка, пригласила бы его к себе, на кофе и продолжить разговор за жизнь, а я веду себя так, будто не чаю избавиться от его общества.

Где взять сил и мудрости? А, главное, достаточно количества феромонов, чтобы Глеб не сбежал?

Я заставила себя на него посмотреть, напустила в глаза смущения и муки.

– Это временно, – сказала я.

Глеб Кириллович понимающе кивнул.

– А твои родители чем занимаются?

– На заводе работают, – машинально ответила я. – Папа – инженер, а мама на производстве.

– И что, они довольны? Я просто наслышан о заводе, говорят, он кормит весь город.

В его словах не было ничего особенного, даже в голосе не прозвучало ни одной смутившей бы меня интонации. Но само упоминание о заводе, меня насторожило.

Но я кивнула.

– Это так. На заводе работает большинство жителей города. Другой работы в округе практически нет.

– И что говорят?

– В каком смысле? О чем?

– О том, как всё функционирует. Город же этим живет, каждой проблемой завода должен жить, разве нет?

Наверное, я слишком долго молчала, смотрела на него, потому что Глеб пояснил:

– Многие производства по стране закрываются. Интересно, как действует то, что пережило и перестройку, и нулевые.

– Я не знаю, – ответила я. – Я там даже не была никогда. Только на проходной, когда родителей ждала.

– Понятно. Ну и ладно, – Романов широко улыбнулся. – Мне просто любопытно.

Я согласно кивнула, и мы с ним замолчали ненадолго. Как раз подъезжали к дому родителей, и я гадала, как мне со своим провожатым распрощаться. Руку ему пожать, улыбнуться или сделать что-то ещё, какой-то цирковой номер, чтобы запомниться? Ведь то, что он решил отвезти меня домой что-то да значит, да?

– Я всё-таки хочу прокатиться до Соколихи, посмотреть на дом дедов. Его ещё мой прапрадед строил, любопытно же. Не хочешь мне компанию составить?

Я моргнула в растерянности.

– Сейчас?

– Нет, после обеда. Мне нужно вернуться в отель, есть кое-какие дела. К тому же, я слабо представляю, где она находится. Покажешь?

Я очень аккуратно сглотнула, надеялась, что Глеб ничего не заметил. Глянула на него.

– Вы не хотите поехать со своими друзьями?

– С Вадиком, что ли? У него здесь, явно, другие интересы, – хохотнул Романов. – Он с другой целью сюда приехал, и тратить время на осмотр брошенных домов, явно, не захочет. – Он смотрел на меня легко и без всяких намеков. – А ты бы меня очень выручила. И с тобой, если честно, интереснее, чем с соратницами Вадима по вечерним возлияниям. Или я путаю планы? – Он поднял руки, капитулируя. – Тогда извини, не навязываюсь.

Даже если бы я не хотела с ним никуда ехать, я бы не могла отказаться. Но огромного нежелания во мне, если честно, не было. Не потому что горела желанием провести с Глебом Кирилловичем лишнее время, а потому, что мне не хотелось домой. Не хотелось видеть Андрея, не хотелось пересказывать мой разговор с другим мужчиной, и доказывать, что Глеб мной заинтересовался, и все идет по планы. Только мысли об этом вызывали во мне тошноту.

Поэтому я сказала:

– Нет, никаких планов. У меня же выходные. Я поеду. – И добавила: – С удовольствием. Мне тоже интересно посмотреть.

– Отлично. Тогда заеду за тобой в два. Идет?

Я кивнула. Машина к тому времени успела остановиться перед подъездом родительского дома, я потянула на себя ручку, дверь открылась, и я вышла.

– В два, – напомнил мне Глеб. Я согласно кивнула, дверь машины захлопнула, и направилась к подъезду. Шла с прямой спиной, чувствуя, что ещё чуть-чуть и у меня ноги откажут. Но вдруг подумала о том, что вести себя мне надо совсем по-другому. Поэтому в последний момент обернулась, поняла, что Глеб смотрит на меня в окно, и я лихо улыбнулась и помахала ему рукой.

Так надо?

Понятия не имею.

Ключи от родительской квартиры у меня были. Утро рабочего дня, дома никого нет, я вошла в прихожую, скинула с ног туфли, прошла на кухню и присела на табурет. Ни одной мысли в голове, только непонятная паника и единственный вопрос: для чего я всё это делаю?

Через несколько минут позвонил Андрей. Я с тоской взглянула на экран телефона, на котором отобразилось имя мужа, нехотя ответила. А он спросил:

– Ты где?

– У родителей.

– Правильно, что туда его повезла, – непонятно чему обрадовался муж. – А не домой.

Странно и противно было слышать радость в его голосе. А Андрей ещё и поинтересовался:

– Как всё прошло?

– Наверное, хорошо.

– Почему наверное?

– Потому что я не знаю, – разозлилась я. – Я не знаю, что должно было произойти, и как мне себя вести! Но знаю, что должна поторопиться и пошевелиться. Чтобы выудить у незнакомого мужика какую-то неизвестную мне информацию. Такой ответ тебя устраивает?

Андрей помолчал, наверное, сбитый с толка моим эмоциональным выпадом. Потом проговорил:

– Натусь, надо немножко потерпеть. И постараться.

– Я стараюсь, – процедила я сквозь зубы. – Меня удивляет, что ты так спокоен. Твою жену у тебя на глазах с работы забирает чужой мужик, а ты спокойно разворачиваешь машину и уезжаешь домой.

– Я не домой, я на работу.

– Ах, ты на работе! – не удержалась я от злого смешка. – Тогда передавай Стасу привет!

Я на эмоциях сбросила звонок. Очень хотелось плакать. От бессилия, и от того, что я не предполагала, что Андрей может себя так вести. Так беспринципно и равнодушно.

Он перезвонил. Я ответила.

– Мне забрать тебя от родителей? – спросил он.

Я сделала глубокий вдох.

– Знаешь, я, пожалуй, сегодня останусь здесь. А, может быть, и завтра. Так будет лучше.

– В каком смысле? – все же растерялся Андрей.

– В том смысле, что у меня задание, – чуть ехидно проговорила я. – И мне нельзя его провалить. Кто мы такие, чтобы расстраивать планы Ивана Алексеевича, правда?

– Наташ, – позвал он. Я молчала, и Андрей продолжил: – Нужно немного потерпеть. Всё непременно наладится. Мы выдержим.

– Наверное, – неопределенно ответила я, и снова отключилась.

Без голоса мужа в ухе было куда легче.

Кое-что из моей одежды до сих пор хранилось в родительском шкафу. Что-то простое, на каждый день, и плюсом ко всему, два моих выпускных платья в чехлах. Понятия не имею, зачем мама их хранила, но это показалось милым. Ещё я нашла пару джинсов, несколько футболок и вышедшую из моды несколько лет назад цветастую рубашку. Просто так её надеть бы уже не рискнула, но вкупе с белой футболкой, завязанная на узел на талии, смотрелось всё вполне органично. Я осталась довольна. Потому что, при мысли, что придется ехать домой переодеваться, у меня резко портилось настроение. Не хотелось там встретиться с мужем.

Дожили. С родным мужем пересекаться не хочется.

Так как номерами телефонов мы с Глебом Кирилловичем не обменялись, в два часа я спустилась к подъезду. Нескольких часов мне хватило, чтобы немного успокоиться, я перестала отвечать на звонки Андрея, перестала нервничать, выпила три чашки кофе, и к моменту встречи с Глебом, кажется, была готова ко всему. Кофеин бурлил в крови и подвигал к действиям, всё равно к каким.

Такси у подъезда я не обнаружила, решила, что Глеб вот-вот подъедет, нацепила на нос темные очки, посмотрела через них на солнышко, и решила, что хорошему дню можно и порадоваться. Заставила себя улыбнуться.

– Наташа!

Я обернулась, и неожиданно увидела Глеба. Но совсем не рядом с такси, а у открытой двери темного внедорожника. Направилась к нему.

– Вы на машине?

Глеб облокотился на открытую дверь машины, смотрел на меня. Мой вопрос проигнорировал, вместо этого сказал, вполне серьёзным тоном:

– Так, давай договоримся, ты перестаешь обращаться ко мне на «вы», в конце концов, ты не на работе. По крайней мере, сегодня. И я от твоего выканья странно себя чувствую.

– Почему?

Глеб прищурился.

– Ты прямо сейчас хочешь разобраться во всех моих комплексах?

Он обошел автомобиль, и открыл для меня переднюю дверь.

– Садись. – Залихватски улыбнулся. Улыбаться ему, вообще, шло. – Прокачу с ветерком.

В машину я села, но возразила:

– С ветерком не надо. Я никуда не тороплюсь, у меня выходной.

– Хорошо, я тебя услышал, – не стал он спорить.

Когда он сел на водительское сидение и завел двигатель, я решила спросить:

– Откуда у вас… у тебя машина? Или вы на ней приехали?

– Нет. Я у Иваныча одолжил. Я не очень люблю такси.

Я обвела взглядом салон солидного на вид внедорожника. Негромко заметила:

– Хороший у пенсионера вкус.

Глеб рассмеялся.

– Не забывай, что он адмирал. Привык к средствам передвижения солидного размера и вида.

– Я даже не знала, что в нашем городе живет настоящий адмирал.

– А что тут знать? В новостях точно не передавали. Пенсионер пенсионером. Прикупил себе дом на окраине, и живет тихо, поживает. Женщину нанял, чтобы по хозяйству ему помогала. Книги читает, да с дедом по скайпу в шахматы играют. – Глеб вздохнул якобы мечтательно. – Когда-нибудь и у меня будет такая приятная, тихая старость.

– А вдруг всё будет по-другому?

– И как же?

– Большая семья, дети, внуки, – предположила я.

А Глеб ухмыльнулся.

– И рядом красивая старушка?

– Почему нет? – улыбнулась я.

– Что ж, тоже неплохой вариант. – Кинул на меня веселый взгляд. – Я совсем не против. – И без перехода поинтересовался: – Ты знаешь, куда ехать?

– Да. – На перекрестке я показала, в какую сторону нам необходимо направиться. А Глеб тем временем попросил:

– Расскажи мне что-нибудь про себя.

Я развела руками.

– Я, кажется, уже все рассказала. И про свою жизнь, и про учебу. Про работу и так понятно. Теперь уже ты рассказывай.

– А, вот так значит?

Я уверенно кивнула.

– Конечно. Ты так интересно рассказывал про дедушку и его друга. Уверена, у тебя ещё много интересных историй в запасе.

– Предположи.

Я пожала плечами.

– Про свою работу, про жизнь в столице. Про жену.

– Бывшую жену, – поправил он меня.

– Хорошо, про бывшую. – Я посмотрела на Глеба, даже развернулась к нему, и искренне поинтересовалась: – Почему люди разводятся?

– А ты не знаешь?

– Нет. Я никогда не разводилась.

Пальцы Глеба пробежались по рулю, мне показалось, что немного нервно.

– Люди перестают терпеть друг друга.

– Терпеть? Я всегда думала, что нужно любить друг друга. Чтобы пожениться, чтобы жить вместе.

– Ты, как я посмотрю, романтик, – ухмыльнулся он.

А я не стала спорить.

– Ну да. И мне это нравится.

– В твоем возрасте нужно такой быть. Это правильно.

– Не уходи от темы, – попросила я его с шуточной строгостью.

– Я не ухожу. Но любовь, Наталья, со временем, если не проходит, то тускнеет. Даже у самой терпеливой и мягкой женщины.

– А у мужчины?

– Это, вообще, отдельный разговор.

– Понятно, – фыркнула я, а Глеб глянул на меня с насмешкой.

– Не надо сразу драматизировать. Но это жизнь. И когда чувства идут на убыль, весь вопрос в том, хотят ли люди терпеть друг друга рядом. Очень часто выясняется, что нет. Других держат вместе обстоятельства. Самые мудрые и счастливые спокойно расстаются, и идут дальше.

– Значит, ты счастливый?

– Я мудрый, – сказал он.

– Всё это звучит очень печально.

– А ты что, мечтаешь встретить большую любовь? Один раз и на всю жизнь?

– Почему нет? Мне кажется, об этом каждый человек мечтает. И женщины, и мужчины.

– Ты – романтик, – повторил он с улыбкой.

– Всегда хочется верить в лучшее, – негромко проговорила я.

– И что? – спросил он, когда я замолчала.

Я глянула с непониманием.

– Что?

– У тебя была любовь? Настоящая?

Вопрос, который меня расстроил. Я слабо улыбнулась и призналась ему:

– Мне так казалось.

Глеб согласно кивнул, и поддержал мою меланхолию:

– Вот-вот. Всем нам порой что-то кажется.

До деревни Соколиха мы добрались через час. По дороге любовались пейзажами, и я, несмотря на неоднозначную ситуацию, радовалась этой поездке. Я давно никуда не выбиралась. Конечно, природой нашего округа я любовалась практически ежедневно, по дороге на работу и когда ехала обратно в город, но маршрут уже был заезженным, изученным, уже не привлекал особо моего внимания, да и не считалось это отдыхом, правда? А просто куда-то вместе мы с Андреем давно не выбирались, мужу всегда было некогда. Да и развлечений ему без меня хватало. Что ему эти поездки по области, даже ради здешних красот?

Сама деревня оказалась достаточно большой. И дома все, как один, старые, добротные, сразу было понятно, что поселению куда больше ста лет. Бревенчатые избы, будто приподнятые над землей высоким фундаментом, перед некоторыми домами тяжелые, деревянные ворота и глухие дощатые заборы. Только на въезде я заметила несколько домов современной постройки, они словно выстроились в сторонке, на отдельной улочке. Наверняка, приезжие, дачники. А местные жители проживали в домах старых, бросающихся в глаза.

– Красиво тут, – сказал мне Глеб, с большим интересом поглядывая в окно машины. – Смотри, какие наличники на окнах.

– Расписные, – подтвердила я, приглядываясь к красивому, ухоженному дому.

– И, кажется, не старые. Неужели кто-то еще подобным занимается?

Я лишь пожала плечами.

– В деревнях ещё сохранились умельцы. Печники, художники по дереву.

– Мне здесь определенно нравится.

Вот только дом, который мы искали, добротностью совсем не порадовал. Забор вокруг дома хоть и стоял, но заметно покосился и даже провис в некоторых местах. Огород порос высоким бурьяном, а у самого дома, вроде и крепко стоявшего, только потемневшего от времени и нехватки обитателей, заметно провалилась старая крыша. Таких домов, брошенных, в деревни были единицы, и это печалило. Мы с Глебом вышли из машины, пару минут стояли в молчании дом разглядывали. Это, конечно, было не моё родовое гнездо, в моей семьей с этим как-то не сложилось, но мне отчего-то тоже было печально.

– И, правда, брошенный, – изрек Глеб Кириллович расстроено.

– А у вас в нашем городе родня осталась?

Он плечами пожал.

– Кто ж знает. Может быть. Но, видимо, к этому дому они никакого отношения не имеют.

Он подошёл и толкнул дощатую калитку. Та со скрипом приоткрылась. За забором особо смотреть было нечего, всё тот же высокий бурьян, съехавшее на бок крыльцо, полное ощущение запустения. На тяжелой деревянной двери висел поржавевший амбарный замок. Глеб на крыльцо поднялся, дверь на всякий случай дернул, замок зачем-то покрутил.