Текст книги "Вне отбора: алые небеса"

– А избранная, она… – задумалась, как бы лучше спросить. – О ней что-то известно?

– Ничем не будет выделяться, – Галард внимательно смотрел на меня и задумчиво водил пальцем по нижней губе. Лорд говорил медленно, размеренно, словно взвешивал каждое слово. – Ее не отличить от других невест, поэтому его высочество, а вместе с ним и все мы, так переживает.

– И все же я не пойму. Пусть бы это была любая, к кому сердце лежит.

Лорд улыбнулся.

– Пусть. Но избранная, все же, лучше. Вопрос ведь не в том, будет счастлив Крейн в супружеской жизни или нет. Любовниц же никто не отменял.

Эта мысль вспыхнула во мне отравляющим негодованием, которое не преминуло отразиться в глазах. Лорд рассмеялся и поспешил добавить:

– Не спешите осуждать, моя дорогая. От полноты, скажем так… супружеской жизни, – произнес он, щадя мои чувства, – зависит сила его высочества, а с ней – и стабильность купола. Зачем жить на бочке с разрывной магией, если бочку из уравнения можно убрать? К тому же, ледяные становятся все сильнее. Чем яростней они атакуют купол, тем больше сил уходит на его восстановление.

– Значит, для этого королю требуется гарем из трех запасных жен? – произнесла, приказывая себе не краснеть.

– Можно и так сказать, – лорд поглядывал на меня с усмешкой в карих глазах. – Но истинная их цель – держать купол вместе с королевой, если с королем что-то случится.

Весть о том, что правящий король Арвии болен, разлетелась по королевству в считанные дни и знатно переполошила всех, включая крестьян. Страшно представить, что будет, если купол падет.

– Если избранная снимет барьер… в лейнах необходимость отпадет, не так ли?

– Позвольте узнать, моя милая Элия, – лорд подался вперед и оперся о подлокотник. – А вы с какой целью интересуетесь?

– Так ведь хозяйка моя может стать королевой. Чего же хорошего, если ее муж будет шататься по другим бабам? – вспыхнула, изображая недовольную крестьянку, ратующую за честь госпожи. Как показал опыт с его высочеством, образ дурочки спасает из самых сложных ситуаций.

Чуть запрокинув голову, лорд огласил библиотеку гулким смехом.

– Очаровательно! – произнес он, посмеиваясь. – Очаровательно, Элия. Я сражен вашей преданностью и непосредственностью. И, знаете…

Он замолчал ненадолго, и продолжил вполголоса:

– Сегодня после обеда его высочество будет тренироваться на поле семи столбов. Один.

– Поле семи столбов?! – я оживилась и смяла пальцами подол от волнения.

– Служанка, которая взламывает сложные сигнальные схемы, интересуется запретной магией и знает о поле семи столбов? – прищурился лорд.

– Вычитала в магическом журнале, – отмахнулась. – Их хозяйка выписывает, а потом на растопку печки дает. А мне жалко на растопку. Я их читаю, картинки всякие интересные вырезаю! – протараторила, хлопая большими и глупыми глазами.

– Ну-ну, – Эйс, которого я про себя уже окрестила Чудовищем, подозрительно сузил глаза. – В журнале она вычитала. Брешешь как дышишь!

– Я читала, что это уникальное сооружение для тренировки самых сильных магов! Требует ловкости, смекалки, отменной реакции и недюжей силы. Семь стихий, семь разных воздействий, которые могут наброситься скопом или хаотично, и отразить надо сразу все, иначе – начинай сначала! Любопытно, что будет, если пройти упражнение до конца?

Лорд смотрел на меня потрясенно и озадаченно.

– А вы с какой целью, позвольте спросить, интересуетесь?

Все ему цели да цели! Я же не на допросе! Конечно же потренироваться хочу! У меня свободные ночи, а ночью все спят, соответственно, хочу не хочу – делаю, что хочу!

– Женское любопытство, – невинно похлопала ресницами.

– Ой и дурная баба, ой и дурная! – проворчало Чудовище.

– Я успел хорошо вас узнать, чтобы понять – ваше любопытство не бывает беспочвенным.

– Значит, вы узнали меня не так хорошо!

– Если он решит узнать тебя получше – лишится зубов, косточка. Я тебя пометил! А Галард мне не нравится, от него кошкой воняет за версту! Эта рыжая вечно ко мне лезет, бочок, видите ли, почесать…

Глянула на Чудовище страшными глазами, и он ответил мне тем же.

Победил! Безоговорочно!

Стушевалась и повернулась к Галарду.

– Зачем вы мне говорите об этом?

– Вы мне нравитесь, – без обиняков сообщил лорд Адельвейт. – Возможно, эта информация вам пригодится. Это отбор, а в отборе все средства хороши!

Ну да, например, крысиный яд. Вообще шикарное средство против соперниц!

– Поэтому, победит самая находчивая.

– Победит одна из невест, – произнесла, чувствуя какой-то нехороший намек.

– И все же, – неожиданно произнес лорд. – Откуда вы узнали, что первой ожила старая магнолия?

Да что ж за такое-то? Вроде ведь проехали уже.

– Меня хозяйка зовет! – встрепенулась и вскочила на ноги. – Слышали? Нет, конечно же. А вот я слышала, у нас небольшое заклинание связи, ну, вы же понимаете. Было приятно познакомиться, лорд Галард!

Я спешно исполнила реверанс и бросилась к выходу.

– На воре и шапка горит, избранная? – кинул вдогонку царг.

Я рассеянно обернулась (вот уж зря) и со всей силы влетела лбом в угол распахнувшейся двери. В глазах потемнело, вспыхнули искры, меня повело куда-то в сторону. Пол, потолок и вошедший мужчина слились в одно серо-коричневое пятно, и я свалилась. Упасть бы в обморок, но ледяное заклятье Мериды не дает ни спать, ни в обморок свалиться по-человечески, поэтому я видела мельтешение пятен, чувствовала тягуче обжигающую боль до тех пор, пока теплые пальцы не коснулись моих висков.

Библиотека утонула в золотистом сиянии. Ленты силы: заботливые, ласковые и теплые, аккуратно обвили мою голову. Чужие пальцы с силой давили мне на виски, но я терпела. Хорошо, что лорд Галард оказался рядом, иначе ходила бы с синяком на пол лица! И это в лучшем случае!

Гул медленно стихал, словно собираясь в одну болевую, вибрирующую точку, которая вскоре с легким щелчком выключилась, оставив после себя блаженную тишину и легкость. Ленты расплетались, возвращая мне зрение, а пальцы, жестко удерживающие голову, нежно коснулись кожи, словно стирая следы вынужденной грубости.

– Спасибо, лорд Адельвейт, я такая… неуклюжая, – закончила тихо, когда обнаружила, что меня держал в объятиях не лорд.

– Неуклюжая – мягко сказано, – строго произнес принц. – Как, объясни мне, ты умудрилась получить сотрясение, налетев на двери?

Это все Чудовище виновато! Нечего мне всякие нелепости под руку говорить!

– В лучших традициях, наша маленькая Элия пыталась сбежать от ответа, – раздался за спиной ироничный голос лорда Адельвейта.

– Госпожа зовет, – произнесла чуть слышно, понимая, что принц все еще держит мое лицо в руках, но теперь для этого нет оправданий. Я чувствую себя замечательно, и готова продолжить побег. Даже постараюсь больше не нападать на двери и обходить косяки. Потому что стоять близко к Крейну, чувствовать тепло его тела и нежное касание – невыносимо! Мужчина и нежность вообще не соотносятся, но рукам его высочества я бы доверила самый нежный цветок, будучи уверена, что он его не погубит.

– Не стоит заставлять госпожу ждать, – произнес он, глядя мне в глаза и добавил строго: – будь осторожна, Элия!

– Обещаю.

Его высочество Крейн Алварес ит’д Регард

Несносная девчонка! Густо покраснела, опустила ресницы и убежала искать приключений на очаровательную головку!

Она ушла, а мои пальцы все еще хранили тепло ее нежной кожи, слишком мягкой для кожи служанки. Да для служанки в ней все «слишком». Неуклюжие попытки казаться глупее, чем она есть, и вовсе смешны. Что не так с этой девушкой? Почему она не дает мне покоя? Почему я целый день думаю о ней, вспоминаю нашу несуразную беседу в лесу и слова: «Арвии нужен счастливый король»? Арвии нужен король, способный удержать барьер, а счастье – дело пятое. Но впервые я всерьез задумался, что оно могло бы быть, даже в таких условиях.

– Спасибо, что пришли так рано, ваше высочество, – поприветствовал Галард и хотел подняться, но я махнул рукой и устало опустился в кресло рядом с ним. Ночное дежурство вымотало. Если вздремну час перед рассветом, можно считать, что повезло. Но, как представлю сегодняшние обязанности с отбором, хочется передать корону кому-нибудь другому. Да вот, хотя бы Галарду…

Кресло неуловимо пахло фиалками и жасмином, и я на миг перенесся обратно в лес. В тот момент, когда Она ударилась в мою грудь, распахнула свои большие глаза, в которых отцветал закат, и дрожала осиновым листом от моих прикосновений.

– У тебя появилась информация? – спросил сухо, отгоняя наваждение.

– Вы были правы. Наша девочка скрывает кое-что.

Галард осекся.

– Что?

– Ваши кулаки живут собственной жизнью или мне необходимо о чем-то знать?

Разжал пальцы и бросил на друга хмурый взгляд. Слово «наша» было лишним.

– Знание парадокса Гипера – не единственная странность, связанная с Элией, – он говорил осторожно, безмолвно спрашивая разрешения продолжать. Кивнул и нахмурился. – Я поймал эту таинственную девочку на подступах к книгам с запретной магией.

– Думаешь, одержима демонами? Я не почувствовал.

– Думаю, она слишком наивна и добра для этого. Да и нет в ней ледяной магии, я сканировал. Только природная, и, скажу тебе, довольно сильная. Навскидку тринадцать-четырнадцать.

От мысли о том, что Галард ее касался, кулаки снова сжались. Насилу расправил пальцы, отгоняя навязчивые мысли.

Тринадцатый уровень, а за ужином не могла свить кокон, чтобы защититься от магических откатов? Или не хотела афишировать способности? Боялась привлечь внимание? В итоге, все же привлекла. Я не мог спокойно смотреть, как она мучается, да еще и улыбается! Я сделал то, что сделал бы любой мужчина. Или что-то большее?

– Я учуял шлейф ледяной магии при глубоком сканировании, но скорее всего, кто-то из участниц пытался наслать на леди ла Фрей проклятье, и оно срикошетило на Элию. Молодые госпожи часто выстраивают сети распределения, чтобы основной удар прилетал не в них, а в служанок.

– Этот закон все еще не отменили?

Впервые эта норма вызвала раздражение. Что за бред, подставлять под удар слуг, чаще всего не одаренных магией?

– Не отменили. Но могу поставить в повестку для обсуждения в Думе Избранных.

– Напомни позднее. Я сам доработаю закон.

– Лично доработает закон, – манерно проговорил Галард, делая пометку в рабочем дневнике. Намекает, гад, потешается! А мне вот не до шуток уже.

– Кстати, Элия хотела сделать Эйсу искусственное дыхание! – проговорил он, не отрываясь от записи.

– Что хотела?

Царг фыркнул и перевернулся на бок, словно понимал человеческую речь. Царги животные не глупые, но вряд ли настолько нас понимают. Зато преданность у магического охранника выше, как и возможность ментальной связи с хозяином. Случись беда, Эйс безошибочно отыщет меня, где бы я ни находился.

– Искусственное дыхание. Рот в рот, – отчеканил Галард, откладывая самописное перо.

– Я знаю, что это такое. Зачем делать это с Эйсом, он же не дышит?

– Но она-то этого не знала. Помочь хотела бедолаге.

На морде бедолаги читалось злобное выражение «да пошли вы». Но он ниже по положению, поэтому сам поднялся и потрусил в соседний читальный зал.

– Очаровательно.

– Я сказал примерно то же.

На этот раз я вовремя остановился, хотя пальцы так и чесались сжаться в кулаки.

– Так что там с биографией?

– Мать – графиня ла Фрей, отец – неизвестен. Граф ла Фрей, чтобы избежать позора для семьи, признал ребенка незаконнорожденной дочерью.

– Как вскрылся факт незаконнорожденности? Почему было не скрыть измену жены?

– Потому что измены не было. Ее изнасиловали.

Скрежетнул зубами. Ненавижу. Насилие над детьми и женщинами – особо больная тема. Надо быть последней мразью, чтобы воспользоваться беззащитной леди, когда вокруг множество доступных. К тому же, бордели предлагают широкий выбор для тех, кому не дают добровольно.

– Установите отца Элии. В ней есть магия, значит, может быть, кто-то из аристократии.

Лишение титула – меньшее, что ждет этого подонка, если Пресветлая не призвала его в нижние чертоги. Лично туда отправлю!

– По взгляду вижу, есть что-то еще.

– Есть, – согласился он. – Почерк на салфетке принадлежит Элии. А вот истинный ответ леди Лекардии.

На смятой салфетке лежали красивые ровные буквы. Дуб перед резиденцией? Там же одни бугенвиллии! Поднял недоумевающий взгляд.

– Откуда узнала про магнолию – молчит.

Молчит, значит. Что ж, я найду способ ее разговорить!

– Пришли данные и по другим служанкам, – задумчиво произнес Галард. – Двое уличены в связях с оппозицией, их поставили под наблюдение, одна причастна к ночному покушению на вас.

Поджал губы. Покушения. Стоит надеть корону, как ты становишься мишенью для сотен желающих снять ее с твоей головы. Когда корона скоро перейдет к другому, сотни превращаются в тысячи. Впервые сожалею, что я единственный сын.

– Чисти ряды. Если невесты причастны – исключай. В этом вопросе я полностью полагаюсь на тебя. Но пока не обнаруживай осведомленность. Пусть леди сперва пройдут медицинский осмотр. Что-то подсказывает, ряды проредятся и сами.

– Никогда не понимал этого требования! – скривился Галард. – Леди с богатым опытом предпочтительней в постели.

– Леди с богатым опытом может иметь богатый букет заболеваний, – Галард усмехнулся. – Но не это главное. Букет ее бывших любовников может быть не менее богатым. Через нее они попытаются влиять на принимаемые мною решения. Да и подобраться ко мне через жену проще простого. Быть у нее первым лучше и безопаснее во всех отношениях.

– У нее? – Галард поднял бровь. Ирония читалась только в глазах, всем видом он демонстрировал положенную статусу невозмутимость. – Ваше высочество имеет в виду какую-то определенную «ее»?

– Нарываешься.

– Вне протокола. Она мне тоже нравится.

Повисла тишина. За окном набирал силу рассвет, разливая в сапфировую лазурь алые ленты предзнаменования. Она здесь. Среди невест. И мне лучше найти ее.

– Это неважно. Королевой станет только участница отбора. Таковы требования древнего ритуала.

– Для этого у вас есть я, – самоотверженно заявил Галард и тут же поправился. – Не то, чтобы я предлагал себя на должность королевы, упаси Пресветлая. Но могу предложить небольшую хитрость.

Элия ла Фрей

Лека всегда была звездой в постели: спала, широко раскинув ноги и руки. Ее длинные волосы разметались по подушке, красивый носик морщился, а губки что-то бурчали во сне. Сон делает людей милыми и беззащитными, а как проснутся…

Осторожно прикрыла двери апартаментов и на цыпочках добралась до своей комнаты. Заперев двери, первым делом отправилась к зеркалу, но не обнаружила на лбу ни следа поцелуя с дверью. Если бы не его высочество, синяком бы не ограничилось. Голова затрещала так, словно раскрошились кости! Но зеркало упорно твердило, что кроме сияющих глаз и чуть покрасневших щек никаких странностей.

Сменила платье на домашнее и забралась в постель. Мне не терпелось почитать дневник. Открыла первую страничку и замерла. Пожелтевшая от времени, она хранила в себе чувства, эмоции и переживания королевы Фрезии. Прабабушки Крейна.

«Первый день отбора! Даже не верится, что этот день настал! Я знала, что однажды попытаю счастье, но все произошло столь стремительно! Король Руперт стаял в считанные дни. Отбор проводят спешно. Все участницы прибыли по приглашениям и сейчас толпятся в холле в ожидании распорядительницы. Она пришла!

…Нам объявили, что имя королевы назовут уже через неделю! Я сделаю все, чтобы корона сверкала на моей голове!

…Легла спать, не увидев принца. Он занят административными делами, но обещали, что явится на завтрак».

Перевернула страницу, испещренную красивым почерком со множеством завитушек. Видно, что королева Фрезия писала медленно, степенно, отражая отрывками самые яркие эмоции.

«Второй день. Я надела бордовое платье и рубиновую парюру. Принц любит рубины и наверняка выделит меня из числа других участниц, хотя, поговаривают, что фавориткой на отборе станет леди Ирания. Да, она красива, ее род чист, а магия – сильна. Но в соревновании побеждает не самый красивый, а самый хитрый и коварный. Готова ли я на небольшую подлость? Ради короны – да!»

Дальше идет клякса, словно перо спешно отбросили или случайно уронили. Ниже, с сильным наклоном и почти без завитушек, набросаны строчки:

«Не верю глазам! Алые небеса просияли! И это не рассвет! Южное сияние спустилось на наши земли, высвечивая горизонт алыми всполохами! На отборе избранная! И разрази меня Пресветлая, если это не я!»

Спину защекотало от мурашек. Волнение королевы Фрезии втекало в меня через выцветшие от времени чернила. Я подняла взгляд и замерла. Небесная лазурь рассветного неба подернулась алыми всполохами. Южное сияние не случается в наших землях, не прошивает небеса разноцветными искрами, не разливает по небу причудливые узоры. Это уникальное явление, посланное Пресветлой.

Отложив дневник, подошла к распахнутому окну. На улице заливались звонкими трелями малиновки и соловьи, в небо стрелами взлетали ласточки, беззаботно носясь друг за другом, а по тяжелым гроздьям белоснежных облаков разливалась алая патока, подсвеченная серебристым сиянием.

Прикрыла глаза, наслаждаясь ароматом цветущего сада. В рассветные часы, припорошенный росой, он насыщает воздух пряными, сладкими, редкими нотами исключительного счастья.

За спиной послышался шорох. Вот и закончились безмятежные мгновения, которые принадлежат только мне. Наверное, стоит сказать Мериде спасибо за неспящую ледяную магию. За ночь я успеваю переделать множество дел и уделить время собственным занятиям: вышивке, языкам, наукам, музицированию и рисованию. И, конечно же, в полном моем распоряжении все книги отцовской библиотеки, а она у нас одна из крупнейших в графстве!

Хотела спрятать дневник королевы, но шумела не Лека. Возле двери, над полом зависла ее королевское величество, почившая королева Фрезия!

Она выглядела как на картинах, в шикарных золоченых рамах, которыми усыпаны все анфилады и гостиные цветочной резиденции: высокая, статная, с пышными формами, смолянисто-черными волосами, убранными в затейливую прическу и жестким, властным взглядом, выбивающим воздух из легких. Она была в том самом рубиновом платье, о котором писала в дневнике, и тугой корсет выгодно подчеркивал большой бюст с родинкой под ключицей, скрывая недостатки на боках, вызванные излишним чревоугодием. Всем известно, королева обладала отменным здоровьем, но имела неистребимую привычку к выпечке и сладостям.

Я оторопела, не зная, то ли склониться в реверансе (но перед покойниками разве кланяются?), то ли завизжать (пусть прибежит Лека, вместе повизжим), то ли упасть в обморок. Из трех вариантов ни один не показался приемлемым, поэтому я молча хлопала ресницами и смотрела, что будет дальше.

Ее величество, смерив меня внимательным цепким взглядом, царственно подняла руку и указала за окно.

Я знала, что там увижу, но все равно обернулась: алые небеса, как в королевском дневнике.

– Что вы хотите сказать? – прошептала, повернувшись к ее величеству.

Она молча раскрыла ладонь, в котором лежал кристалл. Но не синий, зеленый или красный. На этот раз я увидела радужный. Камень переливался в рассветных лучах, блики рассыпались яркими брызгами по молочно-кремовым обоям, мебели и моим рукам. Только королеву Фрезию они не касались, проходили насквозь, словно женщина не больше, чем плод моего воображения.

Я осторожно, словно призрак может укусить, взяла холодный камень в руки. В нем чувствовалась сила, недоступная человеческому восприятию. Она словно металась внутри этого причудливого кристалла как в темнице и ждала возможности проснуться.

– Элия!!! – сонный голос Леки вспорол тишину визгливыми нотами. Образ королевы шелохнулся и рассеялся туманом. Когда распахнулись двери, и на пороге показалась растрепанная сестра, я уже успела сунуть кристалл под подушку. А вот дневник королевы так и остался на кровати!

– Чем ты тут занимаешься? – сестра прищурилась и уставилась на дневник.

Я бесстрастно закрыла блокнот и убрала в верхний ящик стола. Надо будет сплести защитную схему от любопытных глаз и длинных носов.

– Читала. Я могу себе позволить чтение, пока ты набираешься сил перед очередным испытанием? Ой, подожди, – я делано встрепенулась. – Кажется, это испытание проходить мне?

Сработало. Сестра забыла о дневнике и сделала кислую мину. С торчащими в разные стороны волосами и мятой ночной сорочкой она напоминала огородное пугало, но делиться своими ассоциациями я поостереглась.

– Отлично выглядишь.

– Угу, – хмыкнула она и кивнула на двери. – Идем. Подберем для тебя платье. Где ты шаталась ночью? Я заходила – тебя не было.

– Мне удалось выяснить, что завтра после обеда его высочество изволит упражняться с семью столбами, – поделилась, выходя из комнаты. – Будет неплохо, если ты в это время случайно столкнешься с ним.

– Вот еще! Лучше я отдохну и приведу себя в порядок перед свиданием. Мне пришла карточка с приглашением. Приватная встреча, наедине, в беседке за чашечкой смородинового чая, – Лека гордо вскинула подбородок, указывая на платье, которое принесли для утреннего испытания.

– Но это уникальная возможность узнать его высочество получше. Потренироваться с ним…

– Столбы пинать? – Лека посмотрела на меня как на идиотку. – Кто я, по-твоему? Пусть без меня пинает, если ему нравится. Да будет тебе известно – леди не пристало лезть в мужские занятия! Но откуда тебе это знать? Кроме петухов да быков, ты и мужчин не видела! – она усмехнулась. – Ах, да, тот сын гончара, совсем забыла, вы, кажется, дружны!

– Знаешь, Лека. Если бы ты любила мужчин поменьше, мне бы не пришлось проходить испытание за тебя.

Вспыхнув, сестра замахнулась, но я перехватила ее запястье и крепко сжала:

– Не. Смей. Меня. Касаться. Поняла? – прошипела в лицо этой хамке.

– Да ты… да как… – ее лицо покраснело от возмущения. – Я все маменьке расскажу!

– Когда королевой станешь, тоже будешь прятаться за ее юбкой? Или все неудобные вопросы будешь на меня перекладывать? Пора взрослеть, Лека! Голова не для того, чтобы корону носить, а ноги не для того, чтобы раздвигать их перед каждым встречным. Крейн стоит того, чтобы ради него хранить верность, и мне жаль, если ты этого не понимаешь.

Я отбросила руку сестры и выдохнула.

– Извини, если сделала тебе больно. Но как дома уже не будет. Я не стану молча сносить издевательства, оскорбления и, тем более, побои. Помочь тебе добыть корону – хорошо, помогу. Но не забывай, что я такая же ла Фрей, как и ты. И даже больше! Моя мать, в отличие от твоей, знатного происхождения.

– Ты никогда не противилась роли служанки, – растерянно выдохнула Лека, потирая запястье.

– А ты не задавалась вопросом – почему? Почему я все терпела? Почему позволила надеть асы? Хотя, постой, твоя мать, кажется, и не спрашивала, хочу я этого или нет. А ты не интересовалась, почему, не будучи преступницей, я их ношу? Разумеется, нет. Ведь никто, кроме себя, тебе не важен. Я сделаю все, чтобы ты стала королевой. Но и ты со своей стороны принимай усилия, чтобы стать достойной народа Арвии.

Я ждала в ответ чего угодно: возмущения, скандала, жалоб, истерики, но сестра, сжав кулаки и, гордо вскинув подбородок, процедила:

– Спасибо.

И это был жест. От Леки да спасибо? Это очень большой жест!

– Идем. Нас ждет маменька.

Еще чего не хватало!

Мерида и правда ждала. Она нервно расхаживала из стороны в сторону по своей лаборатории и с нетерпением поглядывала на двери. Когда мы вошли в спальню Леки, она метнулась к зеркалу.

– Что-то вы долго!

– Не смела явиться к вам лохматой, мачеха, – съязвила, делая небольшой поклон.

– У нас нет времени на эти игры. Выпей!

Мерида протянула руку. Зеркальная гладь, словно озерная вода, колыхнулась, пошла рябью и расступилась. Я наблюдала за ледяной магией с замиранием сердца. Это же на пределе человеческих возможностей, если не за ними! Неужели она и выйти из зеркала может? Просто взять и ступить на пол, перечеркнув любое расстояние?!

В ладонь Леки лег изящный пузырек с фиолетовой жидкостью. От него ощутимо веяло холодом и, когда он оказался в моих руках, то покрылся резными веточками инея. Я не решалась.

– Пей, – холодный приказ и взгляд как укол. – Это изменит твою внешность ровно на час. Хватит, чтобы пройти испытание.

Нерешительно откупорила пузырек. Остро пахнуло ядовитой ледянкой – главным ингредиентом ледяных зелий. В том, что будет больно, я уже не сомневалась. С Меридой по-другому не бывает.

За папу…

Проглотила зелье залпом и отшвырнула пузырек. Ледяные иглы вонзились в язык, обожгли ядовитым холодом щеки и горло, отравляющими потоками хлынули в кровь.

Боль накатилась яростными спазмами, разрывая мое лицо. Я слышала, как трещит и рвется кожа, как хрустят, изменяясь, кости. Мой крик переполошил бы всю округу, но Мерида лишила меня голоса.

Упала на пол, задыхаясь от беззвучного визга, вырывая от боли волосы на голове, выгибаясь от невыносимых спазмов. Лека закрыла рот ладонью и малодушно отвернулась.

Меня сотрясало еще долго после того, как перестало хрустеть и рваться лицо. Я чувствовала изменения. И это была не обычная иллюзия, которая наверняка снимается при входе в кабинет лекаря. Это был не искусный морок или запрещенная ворожба с изменением внешности. Это за гранью добра и зла, поскольку изменило строение моего черепа, лица и всей головы.

– Как ты? – испуганно спросила Лека, когда у меня снова дернулась нога.

– Лекардия! – строго осекла Мерида. – Элия вызвалась помочь добровольно. Разумеется, придется потерпеть некоторые… неприятные моменты.

Неприятные моменты наступят у тебя, злобная стерва, когда я верну душу отца! Тогда ничто не удержит меня от мести! Ничто! Даже страх тюрьмы ничто по сравнению с жаждой возмездия.

Уперлась трясущимися руками и попыталась подняться. Ноги подкашивались, и Лека поспешила на помощь. Сестра подставила плечо и помогла мне сесть в кресло, а когда отошла… оторопела. На ее лице смешались ужас и удивление.

– Отлично, – плотоядно улыбнулась Мерида, рассматривая результат своей магии. – Помни, у тебя час до обратной трансформации. Ни одна магическая проверка не заметит изменений, потому что они органические, а не магические. Теперь раздевайся.

– Что?! – возмущенный возглас принадлежал не только мне, но и Леке.

– Я смотрю, Элия дурно на тебя влияет, моя дорогая, – мачеха поджала губы, но тут же растянула их в елейной улыбке. – Доченька. Ты уверена, что наша Элия невинна?

– Уверена.

– А вот я не очень. Тебе хочется вылететь с отбора из-за ее ошибки?

Мерида невинно похлопала ресничками, пожирая меня ненавидящим взглядом. Откуда в одной женщине столько яда?

– Мама, это уже слишком, – нерешительно произнесла сестра. – Элия, ты не обязана это делать!

Но взгляд Мериды четко давал понять, что ослушаться не вариант.

– Хорошо, – отрезала коротко и потянулась к завязкам на платье.

К счастью, мачеха недолго издевалась. Убедившись, что я невинна, путем наружного и постыдного осмотра, оставившего смесь брезгливости, призрения и обиды, она приказала переодеваться в наряд сестры и протянула еще один пузырек. Красный.

– У Леки нет шрамов от ас и розг. Будь ты умней и послушней, у тебя бы их тоже не было.

Поначалу я пыталась противиться приказам Мериды, за что сполна получала на конюшне. Причем розгами по мне ходила сама мачеха. Когда приезжал отец, я пыталась жаловаться, показывала спину, но на ней ничего не было. Мерида улыбалась, гладила меня по голове и говорила, что «малышка выдумывает. Не будем на нее злиться. Она тоскует по отцовской любви и пытается привлечь твое внимание».

Я не понимала, как так получается, что без отца шрамы есть, а с ним – нет. Потом узнала, что зловещая царга подливала мне зелье в компот. Вот и сейчас в пузырьке было оно. Зелье, скрывающее следы чужой жестокости.

Лека помогла мне облачиться в нежно-кремовое платье с открытыми плечами, украшенное ажурными воланами на груди и расшитое по подолу пышной юбки причудливыми узорами. С прической мудрить не стали, вероятно, ее потребуют разобрать, поэтому мне подкололи передние пряди золотыми заколками, уши украсили бриллиантами, которые шли в комплекте с платьем и туфельками.

Таких шикарных нарядов я прежде не носила. Если только в далеком детстве, когда девочки еще не задумываются, почему их подружки носят бедные платья, а ты – яркие, нарядные и пышные.

Было непривычно видеть в зеркале вместо своего отражения образ сестры. Мы встали рядом, чтобы Мерида оценила действие чар. Похожи, почти идентичны, но чем-то неуловимо отличаемся. Совсем немного – ростом, чуть-чуть длиной и оттенком волос, но больше всего – взглядом и… чем-то, что нельзя подделать магией.

– Сносно, – отрезала мачеха. – Четверть часа прошло. Поспеши! И помни, ты должна вернуться до того, как действие зелья закончится. Ты же не хочешь переполошить криками всю резиденцию.

Какая забота о спокойствии местных жителей!

– Разумеется, матушка, – улыбнулась и исполнила реверанс.

– Плечи!

Я расправила спину до хруста и, бросив на родственниц недовольный взгляд, покинула комнату. А в коридоре уже занесла руку для стука леди Амфросия. Распорядительница провела по мне внимательным взглядом и, опустив кулак, поприветствовала:

– Готовы? Идемте.

– И вам доброе утро, леди Амфросия.

– М-хм, – хмыкнула она и полетела по дремлющим коридорам дворца со скоростью газели. То тут, то там позевывали стражники, но, заслышав волевой стук каблуков, распрямлялись и округляли глаза. – Отставить, Вольфганг! Всю знать распугаешь! – комментировала леди Амфросия. – Плохо играешь, Гебе! Отлично, Шильс, я почти поверила, что ты нес службу.

В ответ на колкие комментарии распорядительницы, стражники прикладывали кулак к сердцу и щелкали каблуками сапог.

– Вы и правда генерал? – не удержала любопытства и получила заинтересованный взгляд через плечо.

– Интересуетесь военным делом?

– Не то чтобы очень, но вы очевидно выше по званию всей королевской стражи. А ваши манеры, выправка, речь… Вы одна из немногих в стране женщин, посвятивших себя военному делу!

Прозвучало обличительно и восхищенно одновременно.

– Вы наблюдательны, леди ла Фрей.

Голос распорядительницы смягчился.

– Это изумительно! Ваш пример вдохновляет!

– Стефен! Не спать! – поставленным басом гаркнула леди Амфросия и стражник, уронивший высокую шапку на глаза, выпрямился, перехватил зажатый в руках меч и уставился испуганным взглядом на распорядительницу. Сузив глаза, она приблизилась к молодому парню, который побледнел и чуть не выронил шпагу от страха. Удовлетворившись, распорядительница продолжила шаг. – Я выросла в семье военных, рано потеряла мать. Отец генерал и десять братьев, посвятивших себя военному делу. Фехтовать и ездить на коне я научилась раньше, чем овладела веером. По правде говоря, мне он до сих пор плохо дается, – доверительно сообщила леди Амфросия, и я впервые заметила на ее губах намек на улыбку.