Текст книги "Обраслечена поневоле, или Чешуйчатая подстава"

Его возвращение стало приятной неожиданностью. Раз вернулся в Асторию, то найдет меня. Это вопрос времени и желания. Мое-то желание неизменно, а вот его… Интересно, у него появилась девушка? А что, если да?! Эта мысль саданула по сердцу, надежно отодвинув страх куда подальше.

Впрочем, я зря страдаю. Император не одобрит наш союз. Еще в двенадцать лет моему отцу четко дали это понять. Да и вообще, я коплю деньги, чтобы сбежать в Эсаил. Эльфы лояльны к менталистам. Может ли быть иначе, когда каждый второй сам телепат? Они оттелепатят так, что мой жалкий дар и рядом не валялся. Поэтому Эсаил. Благодаря реформе Повелительницы Раэль, даже иностранцы могут бесплатно поступить в эльфийские университеты и школы, правда, с обязательной отработкой в течение какого-то времени на их территории, но обязательное трудоустройство в моем случае скорее бонус, чем недостаток. Замуж я не планирую, упаси Исконная магия, хватило с меня отца и проблем, с которыми я столкнулась по его милости. Моя мечта – свобода и независимость. И разменивать ее на любовные переживания я не собираюсь.

Грых ждал в условленном месте и провел меня сквозь стену. Признаться, на его счет были разумные сомнения, плату в виде зелья он уже получил, но «слово тролля», смешно сказать, сдержал. Бросив что-то шутливо-оскорбительное, я продолжила забег. После такого либо легким конец, либо ноги отпадут. На третий этаж я взлетела со скоростью ураганного ветра, едва не вышибив двери. Жози благоразумно не заперла их, тем и спасла хлипкую преграду между коридором и, так сказать, жилплощадью.

− Скорей! – всхлипнула подруга, буквально вырывая цветок из моих рук.

Я слишком долго просидела в кустах из-за незадачливого вора. Если из-за него опоздала, не знаю, что я с ним…

− Успели! – радостно взвизгнула подруга, и я рухнула на пол, позволив себе выдохнуть в скрипучую половицу.

Я дышала как загнанная лошадь, но это уже частности. Главное, Лихард теперь поправится! Обязан поправиться. Жозефина природный зельевар, она чувствует болезни и противоядия, каким-то неведомым образом мир разговаривает с ней, подсказывая, как решить какую-то проблему. Есть подозрение, что они с братом – ведьмы, но все никак не решимся наведаться на шабаш. Тут в одиночку не разберешься, кто они: Борхес или Сотхо, может стихийники и к ведьмам не относятся. Через год Жози и Лихарду исполнится девятнадцать, и они планируют поступать в Университет магических наук: полный пансион, гарантированное трудоустройство. Если повезет – это их билет в счастье. Несчастное прошлое здорово потрепало им нервы, так что будущее, можно сказать, им крепко задолжало…

Отдышавшись, я едва нашла в себе силы подняться и запереть двери. Скинула ботинки, стянула брюки, из-за которых ноги страшно вспотели. Даже в бедном квартале женщина обязана носить платье из гхыр пойми скольких слоев ткани, жутко мешающей нормально двигаться, поэтому брюки я надела под юбки. Так, на всякий случай. Рядом кинула перчатки и уставилась на браслет.

Молчал, гад. Точнее, гадина.

Ноги дрожали, грудь болела, в голове гудело. Шутка ли, столько раз по ней ментальной лопатой треснули! В том, что это работа телепата – не сомневалась. Может, эльф, а может кто-то из императорских гончих. Таких как я либо запечатывают, наглухо, либо отправляют в служение его величеству. А оттуда не возвращаются. Солят там телепатов, или вытяжки из них делают, на опыты пускают – неизвестно. Такой участи я себе не желаю. Жаль, что у матери на этот счет другое мнение.

− Эйри, − восторженно выдохнула Жози, вырывая меня из раздумий.

Оторвалась от созерцания изящных граней браслета и перевела взгляд на подругу. Она держала в ладонях бокал с ядовито-зеленой жидкостью. Та еще дымилась и должна охладиться.

Цвет-то какой… оптимистичный! Веселенький. А это вообще нормально, да?

− Ты уверена, что цвет должен быть таким? – спросила с сомнением.

− Я интуит, − неуверенно ответила девушка. – Хуже быть уже не может. Брат тает.

Великолепный ответ. А главное, обнадеживающий!

Я отодвинула шторку. Под Лихардом намокла пятая простыня. Предыдущие еще не высохли, менять не на что. Бледный, осунувшийся, он едва ли походил на человека. Скелет, обтянутый кожей. Эта выдрова лихорадка словно вытягивала из него последние силы.

− Остыло, − взволнованно произнесла Жози.

Ее руки дрожали, поэтому бокал взяла я. Тут главное не мешкать. Усадили парня, открыли рот, залили зелье, уложили обратно и выдохнули. Ну все. Теперь мы либо убийцы, либо спасительницы.

Лихарда выгнуло дугой.

Я выронила бокал и отшатнулась, когда из его груди вырвался оглушительный крик, а затем нечеловеческое рычание. Жози побледнела, кинулась к брату, но того трясло как осиновый лист на ураганном ветру. Его кожа покрывалась уродливыми наростами, которые тут же исчезали, впитывались обратно.

Что за жуть?

− Лихард! Лихард, прости… прости, я…

− Что ты сделала, Жози? – я подскочила к другу и уложила холодные ладони ему на лоб. Раньше это помогало. У меня нет целительского дара, но мои прикосновения немного облегчают мучения Лихарда и Жози во время приступов.

− Понятия не имею. Я все рассчитала правильно, мы…

Она замолчала на полуслове, потому что брат замер. Внезапно остановился в одной позе, выдохнул и обмяк…

Мы отшатнулись.

Лихард открыл глаза.

Глаза, располовиненные узким вертикальным зрачком, рассекающим ярко-изумрудную радужку. Моргнул и все исчезло. Мы с Жози в ужасе переглянулись, словно надеясь, что привиделось.

Увы.

− Ты…

− Ага, − пискнула, глядя на Лихарда как на порождение нижнего мира. – Ты кто?

− Тебя что, по голове ударили? – усмехнулся парень, неловко потягиваясь. – Сестра, дай воды…

Жози попятилась, споткнулась о ведро, грохнулась на пятую точку, икнула. В этот момент двери в нашу каморку распахнулись, являя разъяренного незнакомца. Шпингалет, с жалобным визгом укатился в угол и затих.

Я сразу узнала гостя, потому что мне снова треснули лопатой по затылку, да так, что я свалилась на колени, рядом с Жози.

− Ты! – прошипела, потирая затылок. – Хватит!

Окинув яростным взглядом нашу компанию, мужчина в два шага преодолел разделяющее нас расстояние и рывком поднял обеих на ноги. Жозефина не устояла и хлопнулась повторно. Я вцепилась в руку незваного гостя и устояла. Он безошибочно впился взглядом в браслет на моей руке и прорычал:

− Потом. Иди с глаз.

− Что вы себе…

Продолжить не смогла. Мне заткнули рот! Не знаю, что за сила у незнакомца, но я онемела. Попыталась крикнуть, даже ногой топнула – тишина. Точнее, каблучок впился в дряхлую половицу, продырявив ее, к радости соседа снизу, но в остальном – тишина.

«По какому праву вы врываетесь в наш дом?» − выпалила с яростью, отшвыривая руку незнакомца, за которую все еще держалась.

Он повернулся ко мне, словно только что заметив. Высокий, широкоплечий, со странной прической, которые не носят в Гардии: волосы до лопаток, черные, как вороное крыло, гладкие и блестящие. Пряди у висков заплетены в косы и скреплены на затылке. Хищный взгляд незнакомца впился в меня как гарпун в жертву. Резкие скулы, квадратный идеально выбритый подбородок, светлая кожа делали его образ нечеловеческим.

В том, что передо мной не человек я догадалась сразу. Демон? А то и кто похуже, из нижнего мира…

«В эту халупу? С тобой, воровка, мы позже поговорим».

«Сказал вор, за которым гоняются императорские гончие!»

Меня снова треснуло лопатой по затылку, развернуло и вышвырнуло из гостиной в мою комнату. Я ринулась вперед, когда ослабла ментальная хватка, но двери захлопнулись прямо перед моим носом. Сколько бы я в них ни долбилась, они не поддавались.

«Не смейте их трогать!» − крикнула невоспитанному гаду. – «Если с их головы хоть волос упадет, я вас по стенке размажу!»

Смутно себе представляю этот процесс, но главное угроза, а там по ходу дела разберемся.

Отвечать незнакомец посчитал выше своего достоинства. Но, будь хоть какая-то опасность, Жози и Лихард не промолчали бы, визжали бы как резанные, уж я-то их знаю. Если им, конечно, также не заткнули рот. Я с ужасом прислушивалась к тишине за стеной, прерываемой негромкими звуками и силовыми откатами. Они ударялись в двери и словно стекали с нее, будто по ту сторону установлен силовой контур.

Что за…

Время тянулось неумолимо долго. Поняв, что подслушать не светит, я занялась артефактом. Крепко намылила руку и сунула под нестройную струю ледяной воды, пытаясь содрать браслет. Именно содрать, потому что ни один разумный способ снять не работал. Кожа вокруг артефакта покраснела и распухла, а гадкая вещица цепко обнимала мою конечность.

− Слезай, кому сказала! – ворчала, силясь избавиться от ненужного украшения. Сунула руку с браслетом под юбки, зажала коленями и, неприлично кряхтя, потянула, что было мочи.

− Гхм, гхм! – раздалось громогласное покашливание.

Зашибись.

Хорош видок, наверное, сзади.

Выпрямилась, сдула со лба упавшие пряди и резко развернулась.

− По какому праву… − начала и споткнулась. Голос вернулся! Меня так обрадовал этот факт, что я даже реплику не закончила.

− Это мы уже проходили. Отдай. Это тебе не принадлежит.

Мужчина протянул широкую ладонь, являя собой прямо образец терпения.

− Жози и Лихард…

− Живы и отдыхают. Зелье первого огня останавливает трансформацию на неделю, не больше.

− Трансформацию? Какую трансформацию? Что вы…

− Браслет, − громыхнул голос.

Мне почудилось, что мужчина зарычал, но не как собака, а как опасный зверь.

− Забирайте на здоровье! – вложила свою ладонь в руку незнакомца и замерла.

Его кожа оказалась горячей и бархатной на ощупь. У мужчины в принципе не может быть такая мягкая кожа, а у него – была, словно за ней долго и тщательно ухаживали. Даже у моей матери не такие мягкие руки, а уж она завсегдатай салонов красоты! Не удержалась и провела пальцами по внутренней стороне его ладони, коснулась запястья.

Вот те раз!

На запястье незнакомца такой же браслет, под которым слой змеиной кожи!

Полный выдрец!

− Вы что делаете? – прорычал мужчина. На этот раз рычание вырывалось из его груди глухим раздражением.

− Куда вам два браслета?

Грубить в мои планы не входило, да и браслет оставлять себе – тоже, но поведение незнакомца повлияло на меня нехорошо. А, может, это магия браслета. Кровь вскипела, внутри все бунтовалось, словно мы с ним две противоположности. Причем настолько разные, что один его вид вызывает внутренний протест.

– Точнее, я хотела сказать, забирайте. Если сможете, конечно.

− Игры играешь?

Он небрежно накрыл ладонью мое запястье, потянул на себя и осекся.

− Присоединяйтесь, вместе поиграем.

− Быть того не может, − прошипел он, вскидывая на меня яростный взгляд.

− Эй, полегче! Я, вообще-то, невинная жертва! Эта гадина принудила меня надеть ее! А теперь не снимается. Что прикажете делать?

Прикрыв веки, мужчина произнес, словно топором отрубил:

− Отменяю!

Потянул браслет – ни в какую. Как в детской сказке про сладкий турнепс, который все семейство, включая несчастного кота и грызунов, пыталось вытащить из грядки да не могло. Может, соседей позвать и дело на лад пойдет? Хотя, тут уж не до шуток.

− Отменяю! – повторил он, словно браслет мог сделаться глухим.

− Тебя весь дом услышал, а сосед снизу еще и увидел. Это не работает.

− Asher m’khat! − прошептал он бархатным, словно змеиным голосом. Правильно! Не можешь взять нахрапом – попробуй лаской.

Попробовал. Не прокатило.

Я совсем пригорюнилась и посмотрела на мужчину с надеждой:

− Может, есть еще способы?

Отшвырнув мою руку, он решительным движением вынул из-за пояса причудливо изогнутый кортик. Отшатнулась и спрятала конечность за спину.

− А какие-то менее радикальные варианты? – прошептала в ужасе, отступая к окну.

Ну, как к окну? Под потолком имеется небольшое прямоугольное отверстие, но, если через него можно высунуть на улицу руку, то, получается, что это окно, не так ли?

Маленькое окно. Нестандартное.

− Отрежу тебе руку. Сниму Шаамни, приращу руку обратно, и мы забудем этот день как страшный сон. Будет почти как прежде. Скорее всего, даже останется чувствительность.

От такой наглости в раковине кашлянул кран и выплюнул сгусток ржавчины. Спасибо, родимый, за солидарность!

− Чув… чув… ик, чувствительность? – я не заика, но тут ситуация располагает. − Отрежешь мне руку? – взвизгнула, упираясь спиной в стену. – Ради ворованного артефакта?

− Строго говоря, ты украла артефакт, который украли у драконов, и который украл я, чтобы вернуть законному владельцу! Отбросим моральные терзания, я отрежу тебе руку, выплачу компенсацию от имени Дарлейхасского императорского рода за членовредительство, и разойдемся.

Вряд ли я понимала, что делала, но схватила с прикроватной тумбочки первое попавшееся и швырнула в лицо нахалу.

Первое попавшееся оказалось пудреницей. Моей единственной, между прочим, оставшейся со времен роскошной жизни в отцовском дворце! Припудренный членовредитель выглядел удивленно, но не более. Деморализован? Нет, к прискорбию. До кучи швырнула в него пустой баночкой и, пока облако бежевой пыли не осело, забралась на тумбочку и нырнула в окно. Мне даже удалось наполовину вылезти, но предательские юбки усложнили задачу.

В итоге я застряла. Мало того, что моя верхняя половина позорно торчала из окна третьего этажа (а внизу, между прочим, помимо крапивы еще репей и мусорный бак, облюбованный крысами!), так моя нижняя половина позорно болталась прямо перед носом любителя отрезать дамам конечности.

Впрочем, был и положительный момент! Упомянутая конечность со спорным артефактом была при мне. То есть сверху. То есть на улице. То есть вне досягаемости не в меру кровожадных подлецов.

Я дернулась. Попробовала втянуть себя обратно в комнату или выбраться наружу – бесполезно. Юбки зацепились за гвоздь и вообще ситуация намекала, что кое-кому пора сесть на диету или хотя бы заняться спортом. Не то чтобы я толстая, вовсе нет! Природа наделила меня стройным станом и крепкими формами, но в данный момент это вряд ли можно назвать достоинством. Лучше бы голодала, честное слово! Не оказалась бы в такой ситуации.

− Любопытно, − усмехнулся хам, обращаясь, видимо, к моей нижней части.

И что там любопытного? Задница как задница! Надежно укрытая юбками, молодая, подтянутая, и вообще всем задницам задница! Сосед снизу подтвердит!

− Помогите же мне! – прорычала, бессильно болтая ногами. Мое плачевное состояние стало совсем уж безнадежным. Да и что это я к нему на «вы»? – Ну, чего стоишь? Достань меня!

К счастью, уговаривать не пришлось. Мужчина бесцеремонно ухватил меня за бедра, потянул и поставил на пол. Все это так легко и непринужденно, словно безе с полки достал, а не даму бараньего веса из угольного ушка вытянул.

− Руки убери! – прошипела, обращаясь к стене.

− Чтобы ты снова застряла?

− Как добропорядочный господин, после такого ты просто обязан на мне жениться! – съехидничала в ответ и развернулась, сбрасывая со своих… эм… бедер, чужие конечности.

− Какое счастье, что я не господин, и на меня столь сомнительная честь не распространяется.

Какое счастье?! Какое счастье говорит! Да я такое счастье, что ему и не снилось! Не его счастье, к моему счастью!

Швырять в него румянами вовсе не планировала, оно как-то само получилось!

− Хамло подзаборное!

Тюбик с помадой, увы, не достиг цели, не долетев до подзаборного каких-то пару сантиметров. Жаль. Я бы с радостью посмотрела, идет ли его светлой коже винный цвет.

− У меня нет времени на концерты. Либо отрезаем руку и расходимся, либо идем к моей матери, она поможет разобраться в ситуации.

− Великолепно! И кто у нас мать?

Терзали смутные сомнения, что волчица из местных лесов, это бы прояснило ситуацию с воспитанием.

− Женщина, способная снять с тебя браслет.

Шикарно!

− Тебе придется найти другой способ, потому что в мои планы путешествия к родителям не вписываются!

− Планы? – злобно усмехнулся он, окинув мою комнатушку презрительным взглядом.

Ой ли! Сам поди не принц! Черная шелковая рубашка, брюки из дорогого не мнущегося материала, высокие кожаные сапоги, начищенные до блеска, ремень с драгоценными камнями. В треугольнике ворота какие-то кулоны… А мышцы… Хм. Ну, ладно, допустим, не бедняк, но это не дает ему права общаться со мной так брезгливо!

– В мои, знаешь ли, планы тоже не входило создавать пару с неотесанной голодранкой из квартала неприкасаемых.

Как он меня назвал?!

− Что-о?! – прошипела, свирепея.

К глазам прилила кровь, даже веко дернулось.

− Да, это не обычные браслеты, поэтому…

− Повтори, как ты меня назвал?! – перебила, не желая слушать оправдания.

Да что там, я вообще не слышала, что он сказал после фразы про неотесанную голодранку. Магия хлынула сама. Виски заломило от невыносимой боли, глаза заполонило тьмой. Сквозь плотную пелену магического тумана, я едва разбирала, что творится. Воздух сгустился, накапливая мощное энергетическое поле, а затем раздался взрыв. Ментальная волна отбросила незнакомца к двери, хотя должна была прошибить им стену! Пользуясь замешательством, выбежала в коридор и бросилась на улицу, перепрыгивая через несколько ступенек. Эх, туфли забыла!

Острые камни кусали мои голые пятки. Дорога усыпана щебнем и бежать по ней то еще удовольствие. Обернулась – никого, но все равно ускорилась, виляя по тесным улочкам. Трехэтажные домишки, хаотично разбросанные по кварталу, создавали для чужаков непроходимые лабиринты с тупиками, западнями и откровенно коварными закутками вроде того, в который я уткнулась.

Да закуток сам по себе обычный: железная сетка забора, через которую можно перемахнуть, два переполненных мусорных бака с непередаваемым амбре, и поросшие мхом стены заброшенной больницы. Все бы ничего, но в темноте ночи ярко горел огонь в железной бочке, вокруг которой толпились господа откровенно бандитской наружности.

− Опаньки, кто у нас тут! Иди сюда, цыпа, − осклабился первый.

Попятилась и ударилась в чью-то грудь. Не заметила, что за спиной нарисовался еще один бандюган. Присмотрелась лучше и ужаснулась.

Это не просто бандиты. Это мои знакомые бандиты и, вот незадача, я им крепко задолжала!

Невинность.

Да-да, кто в здравом уме согласится променять невинность на два пера из задницы дивноптицы? Разумеется, я не планировала отдавать долг натурой. Надеялась, что успею что-нибудь придумать, лишь бы зелье помогло. Зелье помогло, а вот мне вряд ли кто поможет. В общем, эта альтернативно одаренная девица, торгующая невинностью – я, стоит перед толпой кредиторов, и лихорадочно соображает, как рассчитаться.

Беспроигрышный вариант – шарахнуть по ним ментальной волной, но вот незадача, я уже сделала это с наглецом в своей хибарке. На второй такой фокус у меня не хватит сил.

− Парни, честное слово, сейчас вообще не вовремя! – протянула жалобно, надеясь, что гоблины и тролли войдут в положение. И, если тролли еще могут, то гоблины – вряд ли. Каждая девственница, лишенная, собственно, девственности, увеличивает их жалкие природные силы. А в квартале отверженных не действуют императорские законы, здесь довлеет право сильного. Кто сильнее, тот и Папа. − Может, подождете до завтра? И, кстати, вы определились, кому конкретно я буду отдавать долг?

На мои плечи легли тяжелые ладони, кажется, огра, огромного мужика, не обремененного интеллектом, с зеленоватым цветом кожи и избытком мышц во всех местах.

Допрыгалась.

Вообще, парни слово сдержали. Перо дивноптицы для зелья Лихарда они достали, а вот я вторую неделю заговариваю зубы и всячески удираю от исполнения обещания. Неприятели замешкались и переглянулись.

− Айх, ну ка отпусти! – пригрозил Зувер, глава шайки: высокий тощий индивид, смесь человека и тролля. Волосатым у него было все, кроме задницы и, как ни странно, лица. – С чего решил, что это твоя добыча? Мы по-честному, жребий бросим! А там уж дальше по кругу пустим в счет погашения процентов.

− Что?! Мы так не договаривались! – прорычала, шагая в сторону.

И я почти сбежала, но Зувер дернул меня за юбку и резко рванул на себя.

− Куда намылилась, ахра? Мы, может, все и разом должок получим. Тоже вариант!

Эх. Ну, где же ты, волна ментальная? Зачем только растратила на того му… жика? Сейчас во мне сил разве что на одного гоблина и то, если он в изрядном подпитии. А он, на мою голову, так некстати трезв.

− Дай-ка проверим товар. Парни, придержите ее.

Когда «парни» по одному подступили ко мне, то оба получили. Один по коленной чашечке, второй по отростку между ног. Айху ударила в живот и в кадык, но огр не шелохнулся. Дернул меня, как тряпичную куклу, и завел руки за спину.

− Сцакха ррыкхная! – выругался Зувер, занося руку для удара.

Зажмурилась, готовая к звонкому «шлеп», но раздалось неожиданное «хрусь», за которым жалобный вскрик и тишина.

Открыла один глаз и обомлела. Зувер корчился от боли под пологом молчания. Мой спаситель легко выкручивал ему руку, всего лишь удерживая за кулак.

− Отошли от моей женщины, − скучающе приказал, как я там говорила? Ах, да, спаситель ненаглядный!

− Твоей?! – прорычал Зувер, падая на гравий и возвращая возможность говорить. Он прижимал к себе сломанную руку и жалобно поскуливал.

− Женщины?! – подхватили другие, бросая на меня обозленные взгляды.

− Проблемы со слухом? – не оборачиваясь, уточнил черноволосый… как его там по имени?

Айх, все еще стискивал мне руки за спиной и замешкался. Зря он это.

Уже потом, когда отточенный удар отправил его на землю, наверняка пожалел.

Не будь дурой, я сразу сообразила, кто тут Папа, и спряталась за его спиной.

− Итак, господа, − заложив руки за спину, произнес, собственно, «папа». – Кто мне объяснит, что здесь происходит?

− Эта выххоль, − начал Зувер, сплюнув на землю, − забурбенила цыкаку! Мы свою часть отыхрдачили, а она кинула нас как врыль забухалю, выдрова ахра.

Хорошо-то как сказал! Музыка прямо.

Виновато пожала плечами и улыбнулась, когда «папа» перевел на меня задумчивый взгляд.

− Ничего не понял. Переведи.

− Странно, что ты не знаешь тролльего, − изумилась, робко выглядывая из-за широкого плеча спасителя. Да что там, я вцепилась в его рубашку как репейник.

− Странно, что ты его знаешь.

Проигнорировала замечание и пояснила:

− Эти уважаемые бандиты выполнили для меня одно дельце. А я со своей стороны… эм… так сказать, не отдаю долг.

Улыбнулась премиленькой улыбкой, переступая с одной голой ступни на другую и разве что не вжимаясь в сильную спину спасителя. Ну, знаете, между тем, кто желает отрезать мне руку (и все еще не отрезал, хотя мог) и толпой тех, кто желает не только мою девственность, но и мою голову отдельно от тела, я выберу первого. До поры до времени, разумеется.

Мужчина усмехнулся и повернулся к господам бандитам.

− Женщина не обязана держать слово. Заключая с ней сделку, вы должны были это понимать. Как бы то ни было, я беру ее долг на себя, если леди, конечно, не против.

Я истерично хохотнула, а бандиты от такого предложения онемели.

− А можно я посмотрю, как ты будешь мой долг отдавать? – проговорила сквозь смех.

− Ты, выххоль окваный, − прорычал, кажется, Борвальд. Или Дорвальд, кто там этих троллей разберет. Он вынул из-за пояса кортик и двинулся вперед. – Оволосел такое предлагать?!

Мой спаситель поднял бровь.

− Ашвархан выдров! Кишерка дрищенка арха вррых!

Предоставляя услуги переводчика, причем, бесплатно, я вздохнула и произнесла:

− Они полагают, что ты… эм… в общем, сомневаются они, что ты способен постоять за женщину. Говорят, что даже за себя вряд ли постоишь.

− Ахердык кьерз! – рыкнул гоблин, который все это время скрывался за спинами других.

− Оценочные суждения, − отмахнулась. – Вовсе ты не такой страшный.

По мне мазнули смешливым взглядом, а вот по гоблинам и троллям уже стальным. Да что там, от такого взгляда подобно земляной жабе хочется зарыться в земельку и крикнуть «я в домике»! В детстве работало же, почему перестало?

− Кейтрах харрах!

− Хо-хо! – я поиграла бровями и пригрозила троллю пальцем. Это низко даже для них. – Не переводится. Никак.

− Что сказали? – незнакомец сузил глаза, словно почувствовал что-то.

− Сильно любишь свою маму? В общем, по законам квартала неприкасаемых, за такое ты можешь с чистой совестью обесчестить длинноязычного.

− Что, прости?!

− Побрить ему задницу.

Здесь иные законы. До Зувера, который стыдливо прикрывал ладонями место, откуда хвост растет, кто-то добрался раньше меня.

− Великолепное предложение, но я, пожалуй, откажусь.

С лица спасителя слетела веселость.

− А вот за то, что тронул мою мать…

Мужчина преобразился, да так сильно, что я невольно отшатнулась. Мне показалось, словно в его чертах промелькнуло что-то звериное! Легко списать на темноту, но ее словно расчертили сапфировые отблески длинного хвоста.

− Вварх! – выплюнул Зувер неприличное даже для троллей слово. – Нашинкуем его!

− По-доброму они не понимают, да? – спокойно уточнил незнакомец. Хотя, чего уж там, теперь он официально знакомец. Ему подойдет имя… Герт. Или Гардиан. Да. Гардиан самое то – защитник!

− Не тот квартал, − хмыкнула, предусмотрительно шагая назад.

На мужской поножовщине даме не место. Мало ли – отвлеку спасителя, его порежут. Нехорошо. Не дело. Я лучше в сторонке постою… кварталов за пять-десять, пока мне снова руку отрезать не попытались.

− Жди здесь, я быстро, − вздохнул мужчина, отправляясь на верную гибель.

А ведь хорош, подумалось мне. Я даже залюбовалась его движениями: быстрыми, легкими, точными. Бандиты истерично плясали вокруг него, сотрясая кто чем: палками, ножами, булавами, камнями, подскакивая то с одной, то с другой стороны, а Гардиан отточенными ударами укладывал их на лопатки одного за другим. Когда из двенадцати парней осталось четверо, я поняла, что задержалась и дала деру. Умирать мой спаситель явно не собирается, ему и легкого тычка не досталось, а вот бандиты, дай Исконная магия, смогут сломанными руками выбитые зубы собрать и доползти до ближайшей ночлежки.

Улепетывала я быстро, невзирая на боль от острых камней. Нужно где-то переждать ночь, отдохнуть и восстановить силы. На ум пришла таверна Грыхарда, только он не задает вопросы, не выдает постояльцев, даже полиции и императорским гончим (только за очень большие деньги). Да и местечко неплохое.

Добралась быстро, ворвалась ураганным ветром и, ударившись в разносчицу пива, остановилась. Тяжело дыша, обвела таверну осоловелым взглядом. Тут все как обычно: лениво играет баянист на табуретке возле барной стойки, бармен разливает пойло сомнительного качества (как по мне, так разбавляет ослиной мочой), постояльцы жуют, пьют, режутся в кости и тискают баб за телеса. В углу завязалась пьяная драка, но на нее никто не обращает внимания, только подавальщицы отряжают ругательства, что приходится поднимать мебель.

Здесь мне ничего не угрожает. Все знают, что Эйри голыми руками не возьмешь. О моем даре особо не распространяются, но меня побаиваются, как существо непредсказуемое, к тому же, бабу. А бабу с магией сама Исконная магия велела бояться.

− Комнату, − потребовала, бросив на стол последние три медяка.

Грых смерил меня сочувствующим взглядом, плеснул медового чая и кивнул на лестницу. Опустошив кружку, я поднялась наверх. Комнату выбрала в конце коридора, подальше от любопытных глаз, изнутри подперла стулом и прямо так, в платье, свалилась на грязное покрывало. Комнатушка полтора на полтора, немногим больше туалета в нашей хибаре. Здесь стоит одноместная кровать на сломанных пружинах, больно врезающихся в ребра, тумбочка и умывальник со ржавой затычкой. Не работает – проверено. Так, для блезиру поставили. Это чудо санфаянса – явно прадедушка моего темпераментного умывальника.

В окно дышала ночная прохлада. Ни шагов, ни звуков погони, да и снизу доносились только пьяные песни, да шутливая ругань. Ментальной лопатой меня больше не било, ощущения чужого взгляда не было и это обнадеживало.

Выдохнув, я провалилась в сон. Отчаянно нужный сон.

И здесь началось самое интересное. Мне приснился дракон! Как и многие, драконов я видела только на картинках (к счастью). Не так давно, два залетных экземпляра спалили к выдровой бабушке три деревни на подступах к Астории. Три сотни бойцов полегло, прежде, чем сами же драконы усмирили зарвавшихся ящеров. Политический скандал замяли как-то подозрительно быстро. Народ еще долго возмущался, особенно, когда объявили первый отбор невест для драконьих мужиков. Невесты, понятное дело, не вернулись. Но суть не в том.

Мне снился дракон! Мне. Самый настоящий, огромный, в сапфировой чешуе. Казалось, он высечен из драгоценного камня – так сияла и переливалась на солнце его чешуя. Но что самое поразительное, я влюбилась в этого дракона! Моментально! Как только он обратил ко мне взгляд своих огромных золотых глаз с тонкой линией зрачка, поняла, что пропала.

Он покорно сложил вдоль спины крылья и положил передо мной огромную морду, размером с половину меня. Смело подошла ближе, провела ладонью по роговым выступам вдоль носа. Дракон закрыл глаза и зарычал от удовольствия.

С виду чешуя жесткая и холодная, а на деле – мягкая и приятная.

− Гардиан, − промурлыкала я, не узнав собственный голос. – Ну, что ты, малыш? Ты должен отпустить его…

Гардиан распахнул глаза и рыкнул. Я пошатнулась и неодобрительно покачала головой.

− Ты должен! Прошу тебя…

Ласково провела ладонью по морде, коснулась губами горячего влажного носа. Зверь словно таял, становился мягким, податливым, будто утекал сквозь мои пальцы, уменьшаясь до невероятных размеров, пока передо мной не оказался малыш лет пяти. Голый и с большими сапфировыми крыльями. Взмыв в воздух, он тряхнул копной черных волос и заявил:

− Однажды ты станешь моей Шаамни!

− Ты вырасти сперва, − усмехнулась и погналась за малышом по зеленому лугу, усыпанному ромашками. Он улетал, то взмывая ввысь, то опускаясь ниже, позволяя себя поймать. Наконец, крепко ухватила его и прижала к сердцу. – Попался!

− Это ты попалась, малышка, − прошептал он, обхватывая мое лицо ладонями.

Слишком крупными для ладоней малыша. Он потяжелел, выпал из мох рук и ступил в траву голыми ногами красивого юноши.

Удерживая мое лицо, мальчик поцеловал меня в одну щеку. Трогательно, нежно, до щемящего чувства в груди. Следующий поцелуй утратил целомудренность. В мои волосы скользнули уже мужские пальцы, а щеки коснулись губы взрослого мужчины. Третий поцелуй накрыл губы. Я не успела отшатнуться, да и вряд ли хотела этого. Мы замерли.

Стыда не было. Наоборот – живой интерес и дикое, почти животное желание. Я никогда не целовалась, поэтому неуклюже подалась вперед и обхватила губами нижнюю губу мужчины. Меня словно окунуло в кипяток. Я обмякла и не упала только благодаря сильным рукам, вжавшим меня в голое тело. Какой же он сладкий! Именно сладкий, а еще мягкий и пьянящий, как зрелый персик, который хочется пить, втягивая губами, слизывая сладостный нектар. Коснулась языком его губ и судорожно выдохнула. Персик с привкусом мяты. Кажется, я сошла с ума…