Текст книги "Охотник Рик"

Охотник Рик
Сереброва Екатерина

© Сереброва Екатерина, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Часть 1. По следам к правде

Глава 1
Америка, 2013 год

– Куда опять пропал наш сын? – хмуря брови, спросила жена у мужа.

Она – высокая худая женщина сорока пяти лет, сутулящаяся, но достаточно молодо выглядящая, хороша собой. Он – среднего роста, полноватый, часто хмурится, отчего особенно выделяются морщины на лбу и вокруг глаз.

– Откуда я могу знать? – разозлился глава семьи. – Ты должна была лучше следить за ним. С одиннадцати лет он где-то шляется, чего ты сейчас хочешь?

– Не надо складывать с себя ответственность! Тебе плевать на Фредди!

Муж развернулся, хлопнул дверью и ушел из квартиры, в которой они жили: он, жена и их девятнадцатилетний сын. Последнего неделями не было дома, как и на сей раз. Мистер и миссис Лоуэнс более пяти лет собирались развестись, ибо потеряли друг к другу доверие и интерес, но постоянные отлучки их сына Фредерика все еще держали их вместе.

Они боятся, что однажды парень не вернется домой, но не могут ничего выяснить или как-то изменить…

Сегодня среда, и миссис Кристин Лоуэнс отправилась, как всегда, вечером в бар-ресторан. Точно туда же, по стечению обстоятельств, только по пятницам, ходил и ее муж, о чем они оба, конечно, не знают.

Кристин была расстроена происходящим с ней: она устала жить в постоянном страхе, что с ее мальчиком случится беда. Нет, женщина привыкла к частым отлучкам сына, но когда он задерживался, не звонил в намеченный срок, хотя бы на один день позже, то ею одолевала сильная тревога. Все страхи, мучения, ночные кошмары возвращались. Кристин словно не жила, а существовала. Она не прекращала искать ответ на вопрос: что происходит с ее Фредом, где он и куда все время исчезает. Муж не понимал ее параноидных идей, но однажды придя в этот бар, встретив там молодого энергичного Стива, Кристин нашла для себя успокоение.

Миссис Лоуэнс вошла в полюбившееся ей место, где она могла позволить себе забыться. Большие окна с видом на мало оживленное шоссе, тесные, маленькие столики, очень светлое помещение. Все выглядит как обычное дешевое бистро. Но вовсе не здесь она обычно коротала вечера среды, а во втором, отгороженном зале, где освещение похуже, а вместо жестких стульев – мягкие диванчики, вполне цивильно, со вкусом, словно это совсем другое помещение, другой мир со своими законами.

Кристин уверенным шагом прошла в уединенное местечко, где ее ждали. За столиком на диванчике расположился высокий, статный молодой человек, в дорогом элегантном костюме. Примечательным было наличие тонких усиков. В его привычку входило постоянное выкуривание сигарет, с очень резким, приторным запахом. Она ненавидела этот запах, но ни разу не пожаловалась и не подала виду. Кристин присела напротив, Стив подал ей ладонь. Она подала ему руку, получила от него поцелуй в кончики пальцев – на этом приветствие закончилось. По сравнению с ним Кристин смотрелась как законсервированная деревенщина, хотя на самом деле таковой не являлась, раньше успешно работала менеджером продаж.

Кристин заказала себе крепкого кофе, да легкую закуску, также достала пачку сигарет.

– Знаешь, Фредди так и не звонит… – начала без вступлений она, надеясь, что Стив поддержит ее.

– Он, что, всегда так исчезает? – скучающим тоном спросил Стив. – Как долго его нет? Дня три? Заяви в полицию и все.

– Фредерик исчезает очень часто, он, к сожалению, давно отбился от рук… Когда его не было два дня, мы с его отцом только и делали, что заявляли в полицию. Они возвращали нам сына почти сразу, обычно он не убегал далеко. Но Фред стал совершеннолетним, купил у друзей какую-то подержанную машину, и найти его – дело почти нереальное… Копы уж и не берутся помогать, они знают его страсть… к путешествиям, говорят, нет смысла искать Фреда, раз он все равно вернется, а потом опять уходит.

– Может, и пора оставить парня в покое? Не хочет он больше жить с вами, в чем проблема?

– Стиви, я не могу оставить своего мальчика! Он не получил среднего образования, Фредди скитается где-то без работы, я же чувствую! Я каждый раз боюсь увидеть его в новостях, понимаешь… Наркоманом или преступником, спившимся, убитым, проданным в рабство…

Стив заметно устал, он закурил и перестал смотреть на Кристин. Ей неловко.

– О, прости, дорогой… Не хотела грузить тебя этим.

– Все нормально, – он накрыл ее ладонь своей, слегка пригладив. – Просто пойми, твой сын – взрослый парень, неважно, что с ним и как. Я старше его всего на два года, но меня мамочка не пасет.

– Солнышко, ты – другое дело, – вздохнула обеспокоенная мать. – У тебя работа, стремления…

– О, ну хорошо, – вздохнул и Стив, активно дымя и не стряхивая пепел. Он откинулся на спинку диванчика, закидывая ногу на ногу. – Твой сын… Он, что, всякий раз возвращается пьяным или обдолбанным? С чего вообще все началось?

– О нет, конечно! – поразилась Кристин. – Нет, у Фреда бывало всякое, он был тем еще хулиганом, но последние несколько лет изменился. Курит, как и ты примерно, пьет – возможно, но я не видела. Но он очень серьезен, о себе ничего не говорит. Гостит несколько дней, редко – недель, после чего вдруг уходит, не прощаясь. Мы уж и привыкли, но бывает, Фред задерживается, как вот сейчас. А началось все, когда ему было тринадцать – но все слишком изменилось, тогда ему просто хотелось разнообразия, а сейчас – не представляю, чего хочется…

– Ладно, все с ним будет хорошо, – махнул рукой Стив, не скрывая своей зевоты. – Слушай, красотка, я встречаюсь с тобой всего два месяца…

– Да-да, милый, время так быстро летит – у меня чувство, что я знаю тебя всю жизнь, – восторженно пояснила Кристин.

– Угу. Но я к тому, что за это время ты прежде не говорила так много о сыне, – добавил Стив. – Это значит, что он выпутается, как и раньше.

– Ты так думаешь, дорогой? – с надеждой в голосе спросила Кристин.

– Да. Поэтому, детка, хватит о нем, хорошо?

Далее Кристин немного пожаловалась на мужа, после чего Стив, как и обычно, предложил уйти куда-нибудь подальше из бара. Она согласилась, и они поехали к нему на квартиру. Так происходило каждую среду, иногда – по выходным, пока мистер Фрэнк Лоуэнс пропадал на никому не нужной офисной работе…

***

Детство – такой период беззаботности, когда громко, без стеснения радуешься пролетающему в небе самолету, выступающей после дождя радуге, кто-то любит рассматривать птичек, кошечек, собачек и без ума от них, кто-то верещит при виде новой игрушки, сладостей. Малышам все сходит с рук. Драки в детстве – обычное дело, даже если они слишком жестоки, на самом деле. Обидеть другого, более слабого, на взгляд непослушной ребятни, – тоже обычное дело, к сожалению.

Еще детство – такое время, когда искренне не понимаешь, почему взрослые врут, не исполняют обещаний. Становясь старше, собственная ложь почему-то не пугает, а уже кажется необходимой, обещания – нечто несущественным. Но бывает, конечно, что всю жизнь ты посвящаешь борьбе за правду и справедливость – ох и достается же таким людям, набивают же они шишек… Однако случается так, что ребенку приходиться взрослеть раньше, чем следует, чем заложено природой – детская психика не способна выдержать серьезных нагрузок, поэтому взросление носит поступательный, осторожный процесс, но иногда происходят сбои. Истерзанная, но уже недетская душа ищет пути выхода, мечется, научается справляться с новой своей ипостасью, зачастую не вполне хорошо, не во благо себе, увы. И тогда не то, чтобы кому-то другим, пусть даже родителям, понять, что же происходит, но и самому ребенку в этом не разобраться даже с годами. Так, вероятно, и вырастают израненные судьбой люди. Несломленные, но изрядно надорванные. Не имея понятия, за что и почему, как.

***

Прошло несколько дней.

Коренастый брюнет, с озлобленным взглядом, каким-то слишком уж безучастным для его возраста, юный Фредерик въехал на старом автомобиле в родной город.

Вообще, ему все меньше и меньше хотелось вновь возвращаться сюда, в этот маленький, противный до чертиков городишко. Но он жалел мать, не переставал надеяться, что образумится и перестанет кутить отец, а будет помогать матери. К тому же, Фреду требовался отдых, а только в родных стенах он получал всего сполна, словно бы заряжался на лучшее, на дальнейшие действия. И, разумеется, мистер Лоулл (как он нарочно изменил свою фамилию) скрывал ото всех свой род деятельности, всячески оберегая от ненужной информации местных жителей и родных. Друзей, благо, у Фреда никогда здесь и не было.

А в целом, ему повезло: он знал, почему стал тем, кем стал, ради чего он борется и живет. Но стоило цели исчезнуть, Фредерик не знал наверняка, но догадывался, что вместе с тем его сразу накроет волной. Безумия. Сожаления или жалости к себе. Горечи. Уныния. Всепоглощающего уныния и тоски. Все барьеры падут, Фред останется наедине со своим изломанным детством, страхами, загнанными далеко и подальше. И это страшно. Но Фредерик также не сомневался, что цель от него ускользает постоянно, а по избранному им долгому и нелегкому пути он уже принимал для себя дополнительные, побочные цели. Отныне он умеет защищать себя от самого себя, поэтому плакать больше не приходится. Но во многом только предстоит разобраться, безусловно. И дом – одно из немногих мест, где, в том числе, ему на ум приходили правильные, нужные мысли. Не только отдых, разумеется.

Фредерик подъехал к пятиэтажке, где проживал. Обычной, серой, с хорошей автопарковкой и гаражами при дворе. Такой имелся и лично у Фреда. Забрав куртку, документы, да клубок вещиц – все, что он брал с собой в «приключения».

Его мама несколько лет как была домохозяйкой, поэтому Фредерик знал, что она дома. Поднявшись на третий этаж, он позвонил в дверь родной квартиры. Мать открыла сразу, пропуская сына. Она сложила руки на груди, пока Фред, снова ничего не объясняя, молча прошел на кухню.

Словом, это была обычная, среднестатистическая трехкомнатная квартира: гостиная, спальня родителей и спальня Фреда. Жили Лоуэнсы небогато, излишне никогда не шиковали. В прихожей был постелен маленький коврик, а в основном пол был покрыт простым линолеумом, обои на стенах во всех комнатах преимущественно имели бледно-зеленый окрас – ремонта давно не было, так как и Кристин, и Фрэнк перестали задумываться об этом, как только Фредерик начал кочевой образ жизни; они растеряли интерес к обустройству быта. Им было все равно, как выглядит их дом, хотя к приходу сына мать обычно всегда натирала все до блеска, его спальню никто и вовсе не трогал, прибираясь там, не передвигая вещи. Родители словно преображались вместе с квартирой, стоило Фредерику вернуться, но угасали ровно сразу, как только он снова исчезал.

– Зайди в душ, милый, – тем временем, заметила мама Фреду.

Фредерик так же молча подчинился и сперва отправился в ванную.

Кухня была маленькой и весьма неуютной: то и дело можно было наткнуться на кучу углов. Много настенных шкафчиков, тарахтящий холодильник, повисшие от сырости обои – тут из всех комнат хотелось находиться меньше всего.

Но во второй раз встретив на кухне Фреда, мама устала сдерживать свои эмоции.

– Фредди, родной, скажи же, куда ты все время пропадаешь? – с мольбой спросила мать, наливая ему суп.

– Я не скажу, – покачал головой Фред. – Ты знаешь, что нет, – сухо ответил он.

– Я не хочу знать, что ты мне ничего не скажешь. Мне нужны ответы, сын. Ты слишком юн, чтобы я о тебе не беспокоилась, пойми.

– Ради твоего же блага и не говорю.

Наступила пауза. Он хладнокровно хлебал суп.

– Ты… снова уедешь, правда, сын?.. – она застыла с ложкой в руке, глядя на Фредерика.

– И это тебе известно заранее, мам.

– Фредди… – по ее лицу безмолвно потекли слезы, она провела ладонями по щекам Фреда. – Дитя мое… Зачем? Куда? Кто тебя где ждет? – Фредерик молча помотал головой, приложив палец к своим губам. – Хотя бы пообещай, что ты не ввязался ни в какую плохую компанию, не ведешь аморальный образ жизни, не попадешь в тюрьму? Ты хорошо питаешься?

Фредерик замер, кушать перехотелось: ему тоже было тяжело слушать это раз за разом и стоило немало усилий скрывать правду. Благо, отец перестал его доставать. Но Фред никогда не умел врать матери, предпочитая просто отмалчиваться. Предпочел бы сделать это и на сей раз, но, кинув взгляд на ее поседевшие волосы, сердце вдруг сжалось в комочек.

– Я не занят тем, что предаюсь бездумным развлечениям, мама. Хорошим людям я не причиняю вреда.

– А плохим?..

– Никому, – на этих словах Фред обнял мать, чтобы она не видела, как он врет. Частично, но лжет.

Она дала ему докушать, молча проследив за своим сыном. Он в целом не изменился, не резко вырос, как порой бывало после его долгих отлучек, но что-то другое точно навсегда стало во Фреде иным. Раньше он срывался, кричал, если не хотел сознаваться, и это Кристин было понятнее, чем его нынешнее, пугающее спокойствие и сдержанность…

После обеда Фред вышел из кухни, у него зазвонил мобильный. Мать всеми силами сдержалась, чтобы не пойти и не подслушать его разговор. Она и сорвалась, но Фредерик скрылся в ванной, включив воду, и его слов было не разобрать.

– Детдом? – в это время переспросил Фредерик в трубку, как можно тише. – Ты уверен? Хорошо, буду, – сбросил звонок.

– Ты уезжаешь?.. Отец даже с работы еще не пришел… – испугалась мать, когда увидела уже из кухни, как сын надевает куртку в коридоре и берет ключи от машины. Никаких чемоданов с ним никогда и не было.

– Не совсем, мама. Я в городе.

Кристин недоверчиво посмотрела на сына. Фредерик усмехнулся.

– Я вернусь к вечеру. Правда.

Она не разделяла иронии сына, но задерживать его точно не могла.

Глава 2

Уже опускались сумерки на город, но благодаря ярким баннерам на дорогах, витринам во все еще оживленных магазинах и кафе, и, конечно, фонарям на улице было светло. Фредерик никуда не торопился, ехал не спеша. Детдом, в который он направлялся, находился примерно в часе езды, довольно далеко от его дома, что и было Фреду на руку – чем дальше оттуда, тем лучше, и никто из знакомых не проследит. Он уже знал по горькому опыту, что чем больше людей знает о его профессии, тем их больше… гибнет. Жестокая жизнь меняла Фредерика под себя, абсолютно наплевав на его юный возраст, неокрепшую еще психику после итак непростой прежде судьбы, которую он, однако, сам себе выбрал.

Неподалеку от детдома Фреда ждали. Он припарковался у забегаловки и вошел туда. Знакомый паренек с большим вихрем на голове помахал ему рукой из-за столика.

– Будешь чего-нибудь? – в первую очередь уточнил он, когда Фредерик присел.

– Да, пожалуй.

Парень щелкнул пальцами, чтобы подошла официантка. Фред заказал у нее крепкого кофе, картофеля фри.

– Слушай, что я выяснил: детский дом состоит из двух этажей. Неделю назад на втором, в туалете, нашли повешенную Джуди Кролл, девяти лет. По всем признакам указывают на самоубийство, но…

– Ты нашел иные улики, – завершил за него Фредерик, кивая. – Шон, ближе к теме. Это по моей части или нет?

– Ты и правда перебиваешь часто, – недовольно нахмурился Шон. – Ладно. Да, там была сера, и мало, кто верит, что у хорошенькой девочки Джуди могла настолько поехать крыша. Она отлично училась, у нее была подружка. Конфликтов не имелось. У них в детдоме аховые условия, но все на равных, это не повод убивать себя.

– Может, именно ей и не нравились такие условия. Она давно в приюте?

– В том и дело, что с трех лет. Родители погибли, девочка их почти не помнила. Нет, Фред, не похоже на то, что в девять лет можно пойти на такое без повода.

Фредерику принесли заказ, он принялся активно жевать, не стесняясь.

– Уверен, что то, что убило девчонку, никуда не исчезло?

– А ты дотошный, – сложил руки на груди некто Шон. – Уверен. Вчера был там, все очень непросто. Послушай, мне сказали, тебе нужно это дело. Я думаю, ты справишься, а мне необходимо двигаться дальше. Разберешься или нет?

– По приметам все вроде подходит. Хорошо, я разберусь.

– Окей. Наведайся туда хоть сейчас, осмотрись. Мне пора, – Шон помахал рукой и быстро удалился.

Фредерик вскорости избавился от картошки, разом запихнув остатки в рот. Он чувствовал, будто три дня не ел, хотя и одних суток было достаточно.

Фред пешком добрался до описанного, серого маленького детдома. В окнах горел свет. Заходить в такой час было бы неразумно, и Фредерик осторожно прополз под окнами первого этажа, надеясь увидеть что-то снаружи. В одном из таких он наткнулся на совсем тонкие занавески, благодаря чему рассмотрел небольшой коридор внутри дома. Фред уловил силуэты детей разных возрастов, они возились с какой-то мебелью, вроде бы даже передвигали ее. Лоулл нахмурился: не дело, конечно, заставлять ребятишек работать, тем более когда им пора бы спать, но пока ничего странного в этом не наблюдалось. Фредерик обошел все здание, позаглядывал во все окна, чуть не попался, встретившись взглядом с мальчишкой в пижаме, но успешно осмотрел территорию и остался не пойманным. Обнаружил он по запаху и серу в выступе этого ветхого дома – как раз то, что искал. После чего вернулся за машиной и уехал на свою квартиру.

***

Дома Фредерика уже поджидал с серьезным разговором отец. Его явно настроила мать.

– Сын, ты уверен, что не нужна моя помощь? Как ты живешь, на какие средства? – с ходу спросил мистер Лоуэнс, не дав Фреду и снять куртку в прихожей.

– Работаю, как же еще. Может, это не такая работа, к какой вы привыкли, но денег хватает, – пробормотал уставший Фредерик, опустив голову и проходя мимо отца. – Живу, как правило, в мотелях, у меня передвижной образ жизни, – пояснил он, скрываясь в ванной.

– Фред, ты не в секте? – серьезно спросил Фрэнк, как только сын направился на кухню. Мать, судя по звукам телевизора, находилась в гостиной. Становилось все более очевидным, разговор не был случайным.

– Ахаха, нет, отец, – он хлопнул папу по плечу. Тот выдохнул. – Не надо вам с матерью знать правду, – добавил серьезно.

– Ясно. Криминал, значит, – качнул головой отец. Фредерик вздохнул: все труднее было каждый раз умалчивать, но и таких допросов давненько не было, особенно со стороны папы. Парень прислонился к окну, достав из холодильника хлеб с сыром, и закусил.

– Не вполне. Но можешь думать и так.

– Неужели тебе все равно, Фред? Нет, я не про мнение окружающих, я про твою жизнь. Чем тебе не угодил наш город? – тяжело вздохнул Фрэнк, падая на стул. – Устроился бы, как я, в офис. Да кем угодно! Торговым агентом – разъездная работа! Что тебе мешает? Тебе в школе-то оставался один год.

– Я связан с риском, и мне без него уже никуда. Прости, пап, нет, ничего не попишешь.

– Ты так хладнокровен. Давно ли ты был наивным, слегка отбившимся, конечно, от рук мальчишкой?..

– Пап, не надо вторить маме, – покачал головой Фредерик. – Я никогда не был наивным. Разнообразием эмоций я тоже не отличался, к слову. Все со мной нормально, поверь, – он пошел в сторону спальни. – Прости, я очень устал и лягу спать.

Проходя мимо гостиной, Фред пожелал «спокойной ночи» матери. Кристин сразу после этого передислоцировалась на кухню, к мужу.

– Иди и поройся в багажнике его машины, пока он не видит, – прошептала Кристин.

– Да ты спятила, старая!

– Я не старая, прекрати! – возразила жена, на удивление мужу. – Я уверена, что там есть ответ. Иначе нам никогда не узнать правды. Он впервые забыл спрятать ключи, ну же.

– Господи, до чего дожили, копаться в вещах сына…

– Давай.

Она настроила Фрэнка решительно, и он сорвал ключи с крючка в прихожей и спустился во двор, к гаражу. Увиденное в багажнике сына повергло его в неимоверный шок… Мистер Лоуэнс вознамерился получить объяснения, даже если придется утром опоздать на работу. Пробуждения Фреда было дождаться архиважно.

Фрэнк ничего не сказал жене, когда вернулся в квартиру. Он отправил ее спать, а сам остался, выключив свет, с чашкой кофе на кухне, размышлять об обнаруженном им. В конце концов, думать Лоуэнс устал и начал клевать носом, когда вдруг услышал приближающиеся, шаркающие шаги. Фрэнк здорово перепугался, но зажегся свет, и перед ним стоял сонный Фредерик в одних шортах. И тут отец увидел еще более шокирующее: несколько мелких шрамов от порезов на руках, как раз нечто похожее на инъекции, а также один шов в районе живота. Фред изменился в лице, увидев папу, и чуть было не припустил.

– Фред, пора раскрыть карты. Я кое-что видел в багажнике твоей машины.

Фредерик прикусил губу.

– Я накину что-нибудь, подожди, – бросил он, скрываясь. Затем вернулся уже в халате.

– Что ты видел? – спросил Фредерик.

– Ножи, обрез, другие виды оружия – там целый арсенал, а ты спрашиваешь что?

– Боже мой, отец, зачем полез туда? – Фредди хлопнул себя по лбу: он так устал, что выпустил ключи из виду.

– Что это за арсенал? Серьезно. Киллер ты, что ли?

– Нет, – он помотал головой, потерев глаза.

– Фредерик, ты с ума сошел? Я даже половины из твоих боеприпасов не знаю!

– Вот и не нужно знать, – отрезал Фред, сверкнув глазами. – Я не хочу, чтобы ты лазил в моих вещах. Будь добр, прекращай это, все-таки я в гостях.

– Ты дома, Фред…

Он сурово посмотрел на отца. Фрэнк и не подумал сбавить обороты.

– Тебе всего девятнадцать, твое оружие стопроцентно незаконное, Фред. Тебе уже за это угрожает опасность. Так что, слава богу, что ты дома, сын, где тебя никто не выдаст, но мне нужна от тебя правда. Это все, что требуется от тебя, и тогда я смогу помочь.

– Рано или поздно, я, возможно, все расскажу, пап, – устало проговорил Фредерик. – Но я не могу сейчас, я на полном серьезе. Не надо никаких версий. Если ты не выдашь меня – прекрасно, я благодарен и все такое… Ты ведь мой отец, я рассчитываю на тебя. Не сдашь меня?..

– Фред, ну конечно, нет, – качнул головой Лоуэнс. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Ты надолго дома?

– Прилично. Пробуду дольше обычного.

– Скрываешься?

– Работаю.

Фрэнк кивнул, словно бы что-то понял и ушел спать. Фред, обхватив голову, просидел так какое-то время, да так и заснул, за обеденным столом.

***

Кристин проснулась, когда Фрэнк уже ушел на работу.

Она знала, что сегодня он, скорее всего, и не вернется: обычно по пятницам мистер Лоуэнс якобы задерживался на ночных совещаниях. Кристин было без разницы, где он, но в данный конкретный момент у нее был план, как узнать правду о сыне, и помощь мужа пригодилась бы.

Женщина встала, да собралась заглянуть в комнату к сыну. Она тихонько прокралась к соседней двери, чуть-чуть приоткрыла ее, но в спальне никого не увидела. Тем не менее, Кристин зашла внутрь. Постель была не заправленной, и мать машинально стала прибираться. В его комнате прямоугольной формы стоял давно нетронутый письменный стол, на котором когда-то лежали такие же нетронутые тетради с двойками и тройками, учебники – теперь на столе не было и этого. Если и имелись у Фреда какие-то записи, то они точно были не здесь. В спальне имелся шкаф, но главное, на что в первую очередь обращалось внимание, это застекленные полки с кубками за спортивные успехи: в начальной школе Фредерик, послушный и хорошенький, бойкий мальчишка подавал надежды и в лыжах, и в беге, и в регби. Еще он тайком ходил пострелять в тире, родители думали отдать его в стрелковую секцию. Пока все не изменилось…

Кристин не могла понять, с чего все началось. Когда ее сын вдруг забросил всякий спорт, а потом и стал сбегать из дома. Она присела на его кровать, растеряно проводя рукой по одеялу, словно пытаясь уловить какую-то магическую ауру ее ребенка, найти разом все ответы. Взгляд матери случайно упал на подушку, из-под которой торчал краешек бумаги. Она легонько потянула ее на себя, обнаружив, что это фотография. Кристин не верила своим глазам: со снимка на нее смотрела белокурая, счастливая, кареглазая, навечно пятилетняя девочка – ее дочь, трагически погибшая пять лет назад. На фото Эмма, как Кристин прекрасно помнила и сейчас, долго корчила рожицы, ее всегда непросто было усадить, а тут вдруг нелепая гибель от совершенно непонятной инфекции, буквально через месяц после этого запечатленного кадра… Мать ахнула, прижав ладонь ко рту. Кажется, она, наконец, поняла, что Фред поддался вовсе не подростковым гормонам, не каким-либо собственным «тараканам в голове», друзьям или чему-либо еще… Но как связаны, если связаны, гибель Эммы и постоянные отлучки Фреда – оставалось большой загадкой.

– Мам? – ее вернул в реальность голос Фредерика, стоявшего за спиной.

Кристин обернулась, неловко улыбнувшись. У Фреда в глазах промелькнул страх, когда он понял, что мать о чем-то догадалась, но довольно быстро он успокоился.

– Ты все еще переживаешь из-за Эмми?..

Он подошел и мягко забрал фото из рук матери, прибрав его в карман рубашки, в которую был одет.

– Да, но я не хочу это обсуждать.

– Сынок, никто не поймет тебя так, как я или папа…

– Мне пора идти, – бросил Фред, выждав секунду паузы и выдержав цепкий взгляд матери.

Он похватал джинсы, еще одну рубашку и вышел из комнаты. Уже через пару минут хлопнула и дверь в прихожей. Кристин смахнула слезинку и набрала по мобильному номер Стива. Но в ответ услышала лишь «абонент недоступен».

***

Фредерик постучал в детский дом. Ему открыла женщина, лет пятидесяти, с цепким, подозрительным взглядом, ее нос был слегка искривлен, черные волосы стояли торчком – она напоминала жуткую ведьму из сказок, не меньше.

– Мое имя Норман Мастерс. Мэм, я ищу работу, готов на самую маленькую зарплату. Подумал, может, вам нужна помощь, а я очень люблю детей… – Фред сделал жалостливый вид. На лице женщины и мускул не дрогнул. – Я живу тут рядом, снимаю маленькую комнатушку… В вашем городе всего несколько дней, ничего не знаю здесь.

– Я мисс Сара Нилс, – поджав губы, представилась она, наконец. – Я заведующая. И нам не нужны работники, – она сложила руки на груди. – Но я вижу, человек вы хороший. Давайте, посмотрим, что вы можете. Пройдем.

Она открыла дверь и впустила Фредерика-Нормана внутрь. Мисс Нилс вела Фреда по коридорам, где полы были деревянными, а стены – уныло серыми, попутно объясняла ему о том, как у них в детдоме все принято. Про распорядок дня и прочее, мало интересующее Лоулла. Фред внимательно осматривал другое: наличие подозрительных следов, объектов… Вокруг было тихо, что удивляло, ведь в месте, полном детей, обычно не так. Сара рассказала, что помимо нее у детдома есть сторож, педагоги приходили к ним из других школ, в этом здании дети в основном только проживали.

– И что же, вам никто не помогает?

– Есть две воспитательницы, они работают посменно. Детей немного, поэтому мы справляемся. Так что вы умеете, Норман?

– Я могу починить что-нибудь.

– Хорошо. В комнате 17 сломалась дверь, не закрывается на заложку. Справитесь?

– Да, мне нужны инструменты. Я вам все раздобуду. А у вас много детей здесь?

– Из младших – около десяти, подростков – двадцать три человека, старших мало. Взрослые детишки, после пятнадцати где-то, у нас не задерживаются.

Фредерик действительно насчитал примерно двадцать комнат, не больше.

– А что на втором этаже?

– Библиотека, комнаты персонала, там и вам выделить можем, кстати, спортивный зал.

– Нет, спасибо, я поживу у себя, – он бы и рад был согласиться, но боялся, что мать точно не одобрит его исчезновение через два дня после возвращения… Поставит на уши весь город, и прости-прощай конспирация.

Мисс Нилс проводила Фреда до нужной комнаты, уже показав ему все остальное.

– Дети на занятиях, они вернутся к трем, – пояснила женщина.

– Мне интересно, мисс Нилс, а долгая история у детдома?

– Нет, к чему такие подробности?

– Извините, я по профессии собирался стать историком. Мне были интересны загадочные случаи в истории, разные мифические легенды, знаете…

– У нас ничего подобного нет.

– Да, простите, старые привычки… – сразу замял тему Лоулл.

Фредерик осмотрел дверь, заложку и назвал те инструменты, что ему понадобятся. Мисс Нилс удалилась, скрывшись за поворотом. Фред, пользуясь возможностью, заглянул в эту комнату со сломанным замком. Это была простая спальня с двумя кроватями, тумбочками и одним письменным столом – полки для одежды только верхние, одежда висела на стульях или на гвоздях. Очевидно, здесь проживали девочки, суды по платьишкам. Фредерик тяжело вздохнул, созерцая столь унылую, угнетающую атмосферу. Тем не менее, комплектов одежды было два, что означало лишь то, что комната никак не принадлежала погибшей девочке, вещи которой было бы неплохо найти.

Пришлось выйти из комнаты, мисс Нилс принесла инструменты. Фредерик действительно умел разбираться в замках, поэтому принялся за работу. Увы, пока детей нет, ничего другого выяснить и не представлялось возможным.

В конце концов, вернулись обитатели детдома. Фредерик присмотрелся к ребятишкам: как ни крути, а все равно они были ну очень уж примерными и тихими. Какими-то пришибленными. Фред ремонтировал дверь, наблюдая за всеми из довольно просматриваемого участка. Малыши еще резвились где-то по углам, старшие держались одной маленькой группкой, шушукались меж собой и таскали за собой учебники. Детей среднего возраста же почти не было видно. Две девочки, комнату которых Фреду и пришлось чинить, прошмыгнули внутрь и тут же попрятались за книжками, стараясь не смотреть на незнакомца. Фредерик отвлекся ненадолго, все-таки решив пообщаться с кем-то из детей. Он выловил одного мальчика в школьной форме.

– Привет, – поздоровался Фред с мальчишкой, на вид лет восьми, у него был перемазан чем-то черным нос. – Эй, тебе сколько лет, малой?

– Мне девять, – буркнул он.

– Как зовут?

– Мэтью.

– Мэтью, друг, где у вас тут туалет?

Мальчик показал рукой направо.

– А на втором этаже есть?

Мэтью неопределенно покачал головой, сразу выдав себя испуганными глазами.

– Не может быть, чтобы не было.

– Есть, но нам нельзя туда. Там чудище! – воскликнул мальчик, помотав головой и пятясь спиной назад.

– Мэтью, малой, с чего ты взял? Кто вам такое сказал?

– Когда Джуди умерла, так и сказали… – он закрыл ладонями себе рот, явно выболтав лишнее.

– Слушай, кто такая Джуди? Ты можешь мне рассказать? – Мэтью помотал головой. – А кто может? У нее была подруга?

Мальчишка кивнул и показал пальцем на девочку в синем костюмчике, с худенькими косичками. Она стояла лицом к окну, похоже, читала. Фредерик слегка дотронулся до плеча девочки, она вздрогнула и едва не закричала.

– Тише-тише, – попытался успокоить ее Фред, и сам напугавшись. – Как тебя зовут?

Она прикусила губу, опустив взгляд, ничего не говоря. Фредерик вздохнул.

– Хорошо. Я – Норман, разнорабочий вашего детдома, – он протянул ей руку. Девочка снова не отреагировала.