Текст книги "Дом на холме"

Мадам Александра бесконечно добра, но отцу, скорее всего, расскажет и про падение, и про пирс. Это же не какие-нибудь залитые чернилами бумаги или дырочка на раздражающем розовом платье. Папа, естественно, ругаться не станет: посмотрит в глаза так, что захочется провалиться сквозь землю, и отправит сюда, «в комнату, подумать над поведением».

В любом случае, дела плохи, хотя теперь Эмили не сомневалась: у нее есть друг.

Глава 2. Большие и маленькие перемены

Дайна наглухо застегнула воротник форменной мантии. Вторая кожа никак не стесняла движений, а в волшебной предутренней мгле можно было идти без маски. Руфус никогда не боялся солнца. Он считал, что справится и так. Способность летать и сыпать молниями располагает к легкомыслию. Леди Уиквилд же крепко стояла на земле обеими ногами и предпочитала не искушать судьбу. Ведь никогда не знаешь наверняка, где придется упасть.

Мисс Уиквилд не проявляла способностей к настоящему полету. «Камни не летают, даже при втором аркане воздуха», – твердили ей. Но Дайна совершенно не жалела. Ходили слухи, что некоторые старшие арканы времени позволяли Танцорам оторваться от земли. Однако до такого мастерства еще нужно дожить.

Сейчас же она с огромным удовольствием шла по спящему кварталу на самом краю незнакомого города. Не имело значения, что путь предстоял нешуточный, просто хотелось почувствовать, как жизнь бьется внутри, как стучит сердце и пульсирует кровь.

Дайна не любила суету, царившую в Центральном Управлении Ордена, и про себя жалела тех, кто по роду деятельности обязан появляться там регулярно. Это место звалось «Ульем». Там заседали Совет и Трибунал, трудились как пчелки Тени, ведущие расследования. Возня и шум там не прекращались, пожалуй, ни на минуту. Единственным плюсом Улья было наличие постоянного адреса.

Только вовсе не туда предписывал явиться бархатно-черный лист с горсткой слов, выведенных серебряными чернилами.

Отчего, интересно, такая честь? Неужели наконец-то закончились простые задания? Закончились глупости навроде отлова мелких контрабандистов и проверки лояльности Танцоров – еще более безупречных, чем она сама? В Ордене наконец-то поверили в нее?

Мысли снова и снова возвращали к разговору с Найджелом. Отделаться от старого прохвоста стоило немалых усилий. Раздражал его страх перед вмороженным в ледяной столб трупом (называя вещи своими именами), который больше не способен никому ничего сделать. Зрела уверенность, что Дайна одна не видит в нем ничего, кроме осколка истории. Новые дивные, бесспорно, отголоски тех прежних, но поверить Борджесу означало приобщиться к сумасшествию. Мертвый старик никак не мог притягивать к себе Танцоров. Им в принципе положено обладать сильной волей и не поддаваться на подобное.

«Похоже, пора разобраться с Леди Помоной Томпсон и ее прошлым», – отметила Тень про себя. – «Оно начинает мешать мне здесь и сейчас». Дайна привыкла решать проблемы по мере появления. Ее будни укладывались в стройный красивый график или понятную схему, где у каждого действия имелось свое место. Мисс Уиквилд нравилось держать подобные вещи в голове. «Ты как слон», – шутил Руф. – «Ничего не забываешь».

Увы, даже самая надежная память не могла помочь отыскать вход в штаб-квартиру Танцоров. Кто-то метко окрестил ее «Театром Теней». Но настоящее название тоже не отстало – Блуждающая Башня. Наверное, только Первые Рыцари знали, как она выглядела на самом деле и где стояла перед тем, как отправилась в бесконечное путешествие. Природу Башни объясняли по-разному. Во-первых, здесь располагались Главный Инженерный Зал и Зал Призмы. Здесь физически находился кристалл, изменивший лицо целого мира – первопричина всего необъяснимого. Во-вторых, не следовало сбрасывать со счетов странное существо, связанное с Магистром и самой Башней узами, смысла которых уже никто не помнит.

В общем, кочующая крепость, невидимая невооруженным глазом, вдобавок еще и защищенная мыслимыми и немыслимыми способами, – идеальная база ударной силы самой влиятельной организации.

Дайна резко остановилась, закрыла глаза и прислушалась к себе. Все звуки потерялись, оставляя голос ветра, сегодня больше похожий на нежный рокот прибоя.

Игра в «прятки» – неотъемлемая часть ритуала. Как бы парадоксально это ни звучало, встречались Тени, которым требовалось четырнадцать-пятнадцать часов на поиски. У достаточно молодых Танцоров считалось нормальным являться в Блуждающую Башню без помощи связных, пробуя свои силы. Разумеется, когда некуда спешить. Это почти спорт. Оттого Найджел и перебросил свою хозяйку на исходную точку с максимальной погрешностью.

Привратник же поощрял подобные шалости. Его определенно как-то звали, но Дайна никогда не слышала имени. Старшие Тени болтали, что тот страшный выдумщик и достойный противник, который побеждает в любом случае.

Леди Уиквилд не желала даже думать о возможности поражения. Она и без этого не чувствовала уверенности. Самолюбие подгоняло плетью, обжигая внутренности.

Шаг превратился в бег, а вскоре маска заняла свое привычное место. Дайна чувствовала, что Привратник рядом, что он вступил в игру. Тень отчетливо разглядела практически неприметную стрелочку, нанесенную на вывеску бакалеи.

Для мирных жителей Танцор, разгуливающий по улице, – повод поволноваться. Укутанные в форму Тени знак того, что вот-вот случится беда, если еще не случилась. Скорее всего, поэтому Леди Уиквилд старалась не попадаться никому на глаза. Это не сложно, когда владеешь арканом времени, да еще и к прочим способностям относишься трепетно.

Снова и снова петляла Дайна узкими улочками, проносилась по широким аллеям и пересекала небольшие скверы, читая хитро спрятанные знаки, пока, наконец, не уперлась в симпатичную набережную. Здесь еще не прошлись дворники. Пожелтевшие листья лежали под ногами – уликой против прокравшейся непрошенной гостьей осени.

Облокотившись о холодный камень, одинокий мужчина отрешенно рассматривал пойманную городом в ловушку реку.

– Каков мой результат? – Дыхание сбилось.

– Личный рекорд. – Всегда влажные ярко-голубые глаза смотрели сквозь черный покров прямо в душу. – Готовы войти?

– Да, – кивнула Дайна, не подозревая, на что именно соглашается.

– Тогда прошу! – Он картинно отступил в сторону и протянул руку.

Серый плащ и шикарный вязаный шарф – отличали Привратника в любую погоду. Он носил их целую вечность. Казалось, и человеческий облик бедняга носит, как часть своего нелепого наряда. Бледная неестественно гладкая кожа; холодные глаза; светлые прямые волосы точно ниже плеч, рассмотреть их получше мешали шарф и плащ; тонкие изящные пальцы на узких ладонях; какая-то прозрачность во всем. Проводник производил впечатление пустого сосуда где-то на уровне ощущений.

Мисс Уиквилд непонимающе уставилась на застывшую фигуру. Существо терпеливо выжидало.

– Что мне сделать? – решилась Дайна.

– Хмм… – Эмоции давались ему тоже не особенно естественно. – Умение плавать не обязательно.

От смущения щеки залила краска. С сообразительностью явно стряслось нечто страшное этим утром. С другой стороны, если подсознательно рассчитывать на сложности, простое задание покажется невыполнимым.

Однажды ей уже приходилось прыгать с моста, но всякий раз память тела о боли падения мешала сделать решающий шаг. Испуг склизкой змеей скользнул по горлу в желудок. Мисс Уиквилд зажмурилась, а уже через мгновенье приземлилась на площадке в центре холла. Мораль? Плохо скрытый страх – брешь в защите.

Звенящая тишина жадно ловила шорох шагов. Стандартная девушка за стеклом кабинки справок обернулась на звук. Предъявив ей бланк с предписанием, Дайна получила направление и чуть не задохнулась от удивления. Вызов в Департамент Наблюдения при Зале Призмы мог означать только одно! Тамошние сотрудники каким-то чудом засекли визит в тюрьму! Тогда почему никто не пытается произвести арест или выдвинуть обвинения? Бояться поздно.

Лифт бесшумно плыл вниз. Где-то в глубине души хотелось поторопить время. Черное одеяние поблескивало в свете ламп. Она смахнула покрывавшую голову ткань, и прямые темно-каштановые волосы легли на спину.

За дверью лифта встретили идеально-белые стены. Флегматичные работники Департамента Наблюдения, облаченные в серебристую униформу, не обращали никакого внимания на прибывшую. Дайне еще не приходилось иметь дела с этими ребятами, так что она решила просто подождать, благо мягкие кресла в тон стен буквально манили.

Чем конкретно занимался Департамент Наблюдения, доподлинно знал только Сэр Джулиус Коллоу, помимо самих «наблюдателей», разумеется. Официально их деятельность сводилась к курированию локальных призматических подстанций, отслеживанию потенциальных Танцоров, оказанию содействия службам миграционного контроля и прочей информационной поддержке. Поскольку законом охраняется право на частную жизнь, Департамент Наблюдения строго засекречен.

– Здравствуйте, Леди, – бархатный голос принадлежал незнакомому мужчине в очках с толстыми стеклами. – Следуйте за мной.

Однообразный коридор не кончался, а обилие белого начало угнетать. За широкими стеклянными дверями шла непрерывная работа, о сути которой оставалось только догадываться. Когда же впереди свет сделался значительно более тусклым, мисс Уиквилд уже знала конечную точку пути.

Сердце трепетало. Дайна только слышала разговоры о Зале Призмы, и говорили разное. Сотрудники, допущенные сюда, тщательно отбирались. Они жили в Башне месяцами, а на пенсию уходили молодыми.

Словно вспомнив что-то, мужчина остановился, поправил очки и негромким шепотом заговорил:

– Сегодня и всегда я – Джон Смит. У Департамента Наблюдения имеется для вас чрезвычайно важная информация. Ознакомьтесь с техникой безопасности.

– Так ли это необходимо? – насторожилась Тень.

– Мы пройдем через сам Зал, – пояснил наблюдатель. – Я должен убедиться, что вы не навредите себе.

– Простите, а зачем? – Внутренний голос упрямо твердил «в чем подвох?».

– Срежем дорогу, только и всего, – отмахнулся мистер Смит.

«Ложь», – подумала Дайна, но оказалась немало заинтригована.

– На чем вы меня перебили? Ах, да. Техника безопасности. Шуметь, делать резкие движения, применять что-либо, включая Знания Аркана, смотреть в кристалл дольше пяти-десяти секунд строго воспрещается, мы не можем гарантировать вам жизнь в случае несоблюдения наших предписаний. – Наблюдатель извлек из папочки, которую держал подмышкой, лист и крошечную коробочку. – Вам полагается подтвердить факт разъяснения техники безопасности.

Следовало, конечно, прочесть текст на листе, но что случится с Танцором в Блуждающей Башне? Пока мисс Уиквилд снимала перчатку, обмакивала палец в чернила на губке и оставляла отпечаток, мужчина продолжал инструктаж:

– Вы можете почувствовать легкое недомогание, звон в ушах, сухость во рту или тошноту. Подобное совершенно нормально – если же вы ощутите привкус крови, немедленно обратитесь ко мне. Спасибо за сотрудничество. – С коротким поклоном закончилась странная официальная часть.

Документ отправился в папку, и Дайна с провожатым продолжили путь.

Тьма вокруг сгущалась. Лампы исчезли вовсе. Наблюдатель-проводник переступал точно по робко мерцающим полосочкам на полу, а вот Тень чувствовала себя весьма комфортно. Те самые трепетно оберегаемые от солнца способности позволяли ей видеть четко и ясно.

За последней дверью находилось сердце резиденции Танцоров – Зал Призмы!

– Попрошу плотно закрыть глаза, – почти приказал мистер Смит. – Взгляду Тени особенно тяжело первые несколько секунд. Дайте руку, я поведу вас.

Мисс Уиквилд спрятала сомкнутые веки ладонью для верности, а щупленький наблюдатель крепко стиснул ее запястье.

– Ступенька, – шепнул он.

Как и подобает Тени, Дайна плавно вплыла за порог и замерла… Не по своей воле. За спиной заперлись двери. Мистер Смит больше никуда не вел ее. Он сосредоточенно молчал. Дайна кожей чувствовала на себе испытующий взгляд.

Мисс Уиквилд медленно убрала руку от лица. Знакомый бирюзовый свет, частый гость ночных кошмаров, будто ждал ее! Он щекотал ноздри и наполнял все тело колючими ледяными осколками.

– Откройте уже глаза, – вздохнул наблюдатель. – Не более пяти секунд.

В ответ мисс Уиквилд отрицательно покачала головой, но уже через мгновение поборола страх. Правда, смелости хватило лишь на крошечные щелочки, но и этого оказалось достаточно. От боли пришлось снова зажмуриться.

– Попробуйте еще раз, – нетерпеливо предложил мистер Смит. – Будьте так добры. Это для науки.

Вторая попытка действительно стала менее болезненной. Различалась большая круглая комната, пропитанная пульсирующим бело-голубым светом, исходящим от невообразимого размера кристалла в центре. Под ногами решетка, впереди плотное стекло, опоясывающее Призму, висящую прямо в воздухе. Прозрачные створки на мостик к кристаллу, аппаратура, в которой Дайна не понимала ничего. Гудение и концентрация того, что емко называется «энергия», давило с чудовищной силой. Сверкнула мысль о маске, но тут же погасла. И без глупых пояснений понятно, что любое колебание приведет к неконтролируемой реакции.

Наверное, поэтому конечности сделались свинцовыми и не желали подчиняться. Уничтожающая, обезоруживающая паника, до этого незнакомая, заставляла дрожать.

– Не буду вас дольше мучить, – расстроился наблюдатель. – Держитесь за меня крепче.

Идти вслепую – невелико удовольствие. Стоило мраку вокруг Дайны сгуститься, как она немедленно открыла глаза. Хотелось убедиться, что зрение не покинуло навсегда.

– Большинство Танцоров реагирует на этот свет подобным образом, – не оборачиваясь, пояснил мистер Смит. – Человечество изучало природу Призмы веками, но так и не сумело до конца постичь. Вероятно, знание так и останется недостижимым. Танцоры – черпают свою жизнь напрямую из кристалла, оттого я считаю вас ключом к познанию. Увы, опыты на Тенях проводить запрещено. По закону вы тоже являетесь людьми.

В голосе наблюдателя сквозило глубочайшее разочарование. Дайну начало подташнивать. Какое-то насекомое в телескопических очках относится к тем, кто его защищает, как к объекту эксперимента!

– Минуточку, – тихо скрипя зубами, уточнила она. – Попытки заставить меня смотреть на кристалл тоже являются «опытами». Не боитесь, что я выдвину против вас обвинения перед Трибуналом?

– Против кого конкретно? – Мужчина медленно развернулся на каблуках. – Некоего Смита или всего Департамента? Вы, как я понял, новичок… Тогда послушайте! Танцор имеет право написать рапорт своему непосредственному начальнику. Меня непременно уволят и хорошо если просто посадят. Мои дети и жена умрут от голода. Но ситуацию это никак не изменит. Призму нужно изучать! Каждый день вы используете ее энергию, мы все используем, даже не задумываясь об этом. Она нуждается в вас и в нас, нуждается в движении. Тени существуют благодаря Призме, а она горит потому, что вы – движение. Это единственная четкая связь, которой располагает фундаментальная наука. Вот теперь пишите что хотите.

– Так меня пригласили только ради «эксперимента»? – игнорируя реплику, бросила Дайна.

– Я, кажется, уже сказал, что нет, – огрызнулся Смит. – Вы можете уничтожить мою жизнь. Нравится ощущение? Следуйте за мной. Вам нельзя тут находиться.

Дайне вдруг сделалось стыдно за себя. Она, понимая свое сомнительное превосходство, старалась уязвить человека, молча и упорно делающего свое дело. Пусть мысленно, но все же. Наблюдатели, диспетчеры, инженеры, – все они обеспечивают миру связь, транспортные каналы и возможность обнаруживать окна перехода с точками возврата. Губят здоровье, портят нервы, чтобы весь механизм действовал без сбоев и накладок.

– Пришли, – сухо произнес мистер Смит.

– Простите мое непонимание. – Дайна чувствовала, что должна сказать это, иначе вина будет разъедать душу не один день.

– Извинения приняты, – мужчина прерывисто вздохнул. – Я не каменный. Боюсь потерять место, голову, будущее. Но поймите, я как будто один вижу путь изменить что-то. Новое знание сделает мир лучше. А вызвали вас не сюда. Я нарочно перехватил инициативу. Однако в долгу не останусь. Считаю нужным сообщить: этой ночью мной зафиксирована частичная остановка времени.

«Что ж, появление кого-то, способного на такое – возможность снять с себя ответственность», – подумала она, а вслух сказала:

– Какие еще сведения вы можете мне предоставить? – Внешнее спокойствие давалось безо всяких проблем.

– По правилам мы не имеем права вообще что-то предоставлять кому-либо, кроме начальства, – замялся проклятый зануда. – Но раз я нарушил кое-что посерьезней, особого вреда не будет. Девочку зовут Эмилия, ей одиннадцать лет. Крошка выпала из окна третьего этажа и непроизвольно остановила время. При ней постоянно находится лицо, тесно связанное с Орденом. Оно связалось с нами спустя несколько часов после инцидента и предложило скрыть факт случившегося. На Департамент оказывается давление. Отсюда вывод – в деле замешаны Танцоры. В любом случае, официальное уведомление уже послано, а на ваше имя снят дом в ближайшем к объекту городе. Все в документах, которые вам нес курьер. Более подробные сведения собираются. Желаю удачи.

С этими словами Джон Смит вручил свою папку Дайне и предложил ей пройти через боковую дверь, минуя лаборатории и Зал Призмы.

Для себя же мисс Уиквилд твердо решила написать-таки рапорт, чтоб тщательнее подбирали персонал. Неизвестно, чего можно ожидать от человека, настолько не понимающего роли и сути Танцоров, да вдобавок охотно нарушающего правила.

* * *

Эмили так намаялась за прошлый день и невероятно длинную, полную приключений ночь, что уснула мгновенно. Она открыла глаза, когда солнце уже стояло высоко, а Патрик отбыл в город. Леди Аэрин несколько раз приходила будить дочь, но та никак не реагировала. Бурчала что-то вроде: «Ну, еще минуточку!», – и мгновенно засыпала вновь.

«Леность не к лицу девочке из приличной семьи», – такой приговор вынесла хозяйка дома и в наказание оставила соню без завтрака. У мамы снова началась мигрень, из-за которой вместо занятий Эмили просто сидела в библиотеке и читала в гордом одиночестве.

Ей не разрешалось забираться на стул с ногами, но поскольку никто не видел, можно было сделать это. Живот отчаянно урчал: то ли от голода, то ли от немытых яблок. Эмили вяло водила пальчиком по грубой бумаге, а все ее мысли находились очень далеко отсюда.

Тут взгляд упал на странный черный конверт на отцовском столе. Девочка немедленно протянула руку и поднесла его к лицу. Письма внутри не оказалось (наверное, папа вынул его утром и унес вместе с остальной почтой, чтоб прочесть на работе), зато сам конверт выглядел потрясающе: черный пергамент казался бархатным, а надпись была сделана серебряными чернилами. Он ничем не пах.

Разобрать текст в поле обратного адреса целиком не удалось бы все равно: самое интересное – оторвано, а ведерко для бумаг пустовало. Перевернув конверт тыльной стороной, Эмили увидела красивый штамп: круг, внутри которого замерла в неистовом танце человеческая фигурка.

Отложив бесполезную вещь, девочка снова принялась за чтение – только выходило из рук вон плохо. Строчки рассыпались, слова превращались в бессмысленный набор букв, а сюжет никак не желал запоминаться. Если бы не мама, которая обязательно спросит, о чем говорилось в книге, она бы уже сто раз бросила и занялась чем-нибудь другим.

Эмили давилась классической драмой, как если бы это была манная каша! Спустя какое-то время сосредоточиться все же удалось, и дело двинулось веселее.

Ключ, полученный ночью от мадам Александры, лежал в кармане и ждал, пока «библиотечная повинность» закончится. Хотя мисс Варлоу мечтала иметь такой для личных нужд. Дверь, отпираемая им, вела в ту часть дома, о которой мать не имела ни малейшего представления: кухня, подвал и прочие места, «не достойные внимания леди». Но… мечтать не вредно.

Запомнив страничку, девочка отложила книгу и бросила тоскливый взгляд в окно. День обещал быть долгим и неинтересным. Эмили обошла стеллажи в поисках чего-нибудь более приятного. Семейство Варлоу ценило книги – можно было смело поспорить, что папа прочел все. И не раз, и не два. Даже те книги, до которых сама она ни за что бы не дотянулась, взобравшись на лестницу.

Мерное течение мыслей грубо прервал тревожный хрустальный звон. Эмилия сильно удивилась: ведь для отца рано! Девочка не успела начать беспокоиться, как в холле сделалось шумно. На всякий случай она вернулась за стол и открыла пресную пьесу.

На пороге библиотеки появились оба родителя: мистер и миссис Варлоу были чем-то крайне озабочены.

– Выйди вон! – приказал вместо приветствия отец.

Из глаз брызнули слезы, и Эмили опрометью бросилась прочь. Когда дверь хлопнула, сквозь стук собственных каблучков по полу девочка услышала, как папа впервые на ее памяти повысил голос:

«Дождались!» – рыкнул он, а мама сдавленно ахнула.

* * *

Коттедж казался самым безопасным местом во вселенной, когда все встало с ног на голову. Альхен сидела и внимательно смотрела на Эмилию, между всхлипами прихлебывающую мятный чай. От расстройства бедняжка смела со стола все булочки и конфеты. Она никак не могла поверить в то, что папочка, самый добрый человек на свете, кричал!

А когда поверила, очень испугалась, потому как должно стрястись нечто совершенно ужасное, чтоб вывести его из равновесия настолько.

– Ну-ну… – мадам Александра протянула платок. – Небо на землю не упало. Пока. Все остальное мы переживем. Я с тобой.

– Может, дело в письме? – Эмили промокнула глаза.

– Не понимаю, – предостерегла та.

– Я видела на столе странный конверт: черный с серебряным рисунком, – пояснила девочка.

– Вздор! – отмахнулась Альхен.

И так это было сказано, что стало намного легче. Колотившееся сердце успокоилось, а слезы иссякли.

– Чуть не забыла, – Эмили достала из кармашка ключ и передала его женщине.

– Умница, – мадам Александра положила его в ящик буфета. – Теперь умойся. Мы же хотим быть сильными?

Окна библиотеки как раз выходили на коттедж, и девочка украдкой поглядывала в ту сторону, гадая, что же все-таки случилось.

Но неведенье не могло длиться вечно. На стене вздрогнул один из крошечных колокольчиков: тот, что висел почти на самом краю.

– Господа вызывают меня к себе, – сообщила кухарка.

– А я? – робко спросила мисс Эмилия.

– А ты остаешься. – Альхен подняла бровь. – Но не волнуйся: думаю, все устроится.

Она ласково улыбнулась и вышла. Девочка не могла понять, почему у мадам Александры не было детей. Хотя чаще всего Эмили задумывалась над этим из эгоистических побуждений, когда не с кем было играть и нечем заняться.

Через комнату прошествовал мрачный, как туча, Люсьен. Он совершенно ничего не замечал вокруг себя. Друг бормотал о ком-то, кому следовало что-то показать, и сжимал кулаки. Эмилии никогда не приходилось видеть Люса вне себя от бессильной злости. Мир явно дал трещину.

Оставшись одна, она немедленно кинулась к ящику буфета, достала заветный ключик и выскользнула на улицу, не понимая до конца, что собирается делать. Любопытство гнало девочку вперед. Отдышавшись немного уже внутри, Эмили прокралась на второй этаж. Дверь в библиотеку оказалась плотно заперта, но вот замочная скважина никуда не делась.

Мадам Александра стояла спиной, за столом сидел отец:

– Что теперь, Ханс? – всхлипнула мама, но самой леди Аэрин нигде не было видно.

– Это всего лишь рекомендации, дорогая, – попытался успокоить жену тот. – Ведь правда? Они не могут отнять ее просто так, если… вакансия такая уже занята? Всего лишь рекомендации.

– Боюсь, что нет, – покачала головой Альхен. – Господа, вы прекрасно знаете, кем я была до прихода сюда. Прошу, позвольте попытаться уладить ситуацию.

– Как скоро мы получим ответ? – складывалось впечатление, что мама вот-вот разрыдается.

– Потребуется какое-то время, – спокойно отозвалась загадочная кухарка.

– А пока – придется подчиниться, – подытожил отец. – Мы – Варлоу! Это что-то да значит.

– От вас не требуют ничего сверхъестественного или ограничивающего ваши права, – Альхен говорила подчеркнуто деловым тоном. – И да, вы Варлоу. И этого у вас тоже никому не отнять.

Подслушивать нехорошо, а подглядывать и того хуже – но как бы иначе понять, когда стоит ретироваться? Эмили стрелой слетела по лестнице, чтоб никто и не подумал, что она сует нос в дела взрослых.

Совесть скреблась где-то глубоко в душе, ведь мисс Эмилия считалась воспитанной девочкой. Кроме того, разговор показался ей несвязной ерундой. Ну как отобрать фамилию у целой семьи? С другой стороны, возможно, приди Эмили еще раньше, она могла бы понять больше? Но что толку теперь ломать голову.

Стыд причудливо наложился на разочарование, и от избытка чувств она опустилась на бортик фонтана. Из-за каких-то своих проблем папа обидел!.. Захотелось расплакаться, но тут ушей достиг звук открываемой и закрываемой двери.

Петляя, точно заяц, девочка домчалась до коттеджа, но так и не успела вернуть ключ на его законное место: за столом, уткнувшись носом в газету, сидел Люс – словно ничего и не произошло. От неожиданности бедняжка застыла на пороге.

Старый друг поднял взгляд и приветливо улыбнулся. По спине скользнул холодок. Лицо Люсьена, такое привычно умиротворенное, отчего-то пугало.

– Наслышан о твоих приключениях, – сообщил он.

– Ну… – выдохнула Эмили. – У меня же должны быть хоть какие-то приключения.

Недобрый взгляд обжег затылок. Не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто стоит за спиной. Альхен девочка узнавала по духам. Этот запах она не спутала бы ни с чем.

– Думаю, теперь у кого-то вся жизнь станет как одно сплошное приключение, – мадам Александра смотрела сердито.

Совесть принялась скрестись и кусаться с новой силой. Альхен подошла ближе и требовательно протянула руку. Мисс Эмилия удивленно посмотрела на пустую ладонь:

– Тут ничего нет, – промямлила девочка.

– Естественно, – фыркнула кухарка. – Ключ.

– Я… э-э-э… Вот. – Краснея, бедняжка вернула взятое без спроса.

– Больше… – начала мадам Александра.

– … я так никогда не буду! – горячо закончила Эмили.

– Искренне надеюсь. – Альхен спрятала ключ в карман.

Люсьен снова уткнулся в газету, делая вид, что ничего не произошло. А мисс Эмилия Варлоу мысленно добавила «мелкую кражу» к своим проступкам за сегодня и сникла.

Мадам Александра не спешила пояснять причину последних событий, скорее всего, считая, что доморощенная шпионка все поняла и так. От общего молчания, прерываемого только шелестом бумаги, становилось гадко. Эмили уже хотела отправиться к родителям и спросить у них, как вдруг…

– Советую тебе сегодня лечь рано и хорошенько выспаться, – бросила не в меру загадочная блондинка. – Завтра с утра я везу тебя в город.

– Зачем? – оживилась Эмилия.

– За новыми песнями, – Альхен хитро прищурилась. – Похоже, что твоя мечта сбывается.

Пока Эмили пыталась сообразить, какая именно мечта завтра станет реальностью, мадам Александра сказала все сама:

– Кто-то отправится в школу! – но в желтых глазах читалось что-то настораживающее. – Да, и еще – в библиотеке этого кого-то уже ждут.

Неожиданно свалившиеся новости оглушили маленькую мисс. Альхен осторожно подтолкнула Эмилию к двери.

Сердце колотилось. На ватных ногах она кое-как добралась до нужного места и постучала. Мысли отчаянно не желали выстраиваться, вместо этого просто путались и скакали.

– Входи, – голос отца звучал устало.

Эмили проскользнула в комнату. Ей было немного страшно: вдруг папа снова станет кричать? Хотя он сам неоднократно пытался уговорить маму доверить образование тем, кто этим занимается профессионально.

– Наверное, я должен извиниться, – мистер Варлоу не мог не почувствовать напряжение, висевшее в воздухе. – Я был несдержан. Если кто-нибудь попробует повысить на тебя голос, просто скажи мне.

– Хорошо. – Эмили поняла, что теперь уж точно расплачется.

Она подбежала к отцу и уткнулась в его темно-зеленый жилет. Ханс поднял дочь к себе на колени и ласково потрепал по щеке:

– Ты, наверное, уже знаешь, что завтра мадам Александра ведет тебя в школу? – спросил он и виновато добавил: – Я не смогу сделать этого сам, поскольку буду очень занят. Мама не поедет тем более, для нее это равносильно самому страшному приговору. Скажи мне одно, ты хочешь туда или нет?

– Хочу, – не задумываясь, ответила Эмили.

– Тогда я спокоен. – Мистер Варлоу усадил дочь на стол и отошел к окну.

Отец рассматривал сад сквозь стекло, так точно завтра он перестанет существовать. Пропадет. Растворится. Зыбкий свет осеннего солнца превращал папину фигуру в ангела, окружая ореолом белого сияния. Девочка тщетно старалась уловить его мысли, почувствовать настроение. Мисс Эмилия очень хотела радоваться, но ей это никак не удавалось. В горле комом стояло «утреннее происшествие». Почему она не могла найти в себе смелость и прямо спросить о том, что тревожит?

– Знаешь, я ведь тоже ходил в школу, – с наносной беззаботностью сообщил Ханс. – Это мама у нас особенная, но скучать ей не пришлось. Вокруг всегда роились сестры.

Родная и двоюродные тетушки казались редкими занудами и едва ли могли составить веселую компанию в чем-либо.

– Ты, главное, никого никогда не бойся. – В словах точно было что-то важное, только вот что именно?

– А я разве кого-то когда-то боялась? – с вызовом в голосе осведомилась Эмили, в этот момент сильно напоминавшая самой себе отца. – Мы же Варлоу! Это же что-то да значит?

– Вот и умница… – Он развернулся к дочери лицом. – Мы – Варлоу. Этого у нас не отнять.

На папиной ладони лежала удивительная вещь: крупный медальон из черного камня в виде косматой собачьей головы, держащей в зубах прозрачный круглый кристалл, поблескивавший сотнями идеально-одинаковых граней.

– Нравится? – почти прошептал отец.

Эмилия оживленно закивала.

– Хочешь носить его? – А разве можно ответить «нет»?

– Конечно! – Она немного смутилась, потому что не была уверена в заслуженности такого подарка.

– Это «Орин», – продолжил Ханс. – Вещь, которую я хранил специально для тебя, но все как-то не подворачивалось случая отдать.

Глаза Эмили так и заискрились! Приняв Орин, она тут же просунула голову в серебряную цепочку.

– Я никогда-никогда его не сниму! – пообещала девочка.

– Не сомневаюсь. – Ханс Варлоу едва заметно погрустнел. – Спрячь и никому не показывай.

Эмили послушно опустила амулет за пазуху: камень оказался неожиданно теплым. Теперь у нее есть свое собственное сокровище! Спрыгнув со стола, девочка крепко обняла отца, насколько хватило рук.

– Одна просьба, – вспомнил тот. – Сходи к маме и успокой ее. У бедняжки разболелась голова.

* * *

Как же трудно дожидаться, пока сумбурный день превратится в вечер, чтоб можно было, забравшись под одеяло, хорошенько обо всем поразмыслить. Спать не хотелось – да и как тут заснешь, когда завтра вся жизнь изменится?