Текст книги "Сердце тени. Книга 2"

– Подождите, Сэр, – попросил он. – В чем заключалась та первая операция? Что со мной сделали?

– Профессиональной терминологии вы все равно не поймете, – вздохнул реконструктор, – а если без нее, покажется, что я псих.

– Не льсти себе, – выплюнул Руфус.

– Объясняйте хоть на пальцах, господин доктор, это важно. – Связной учтиво поклонился.

– Тогда давайте пройдем в какую-нибудь аудиторию, – предложил Макс. – Мне тут… тесновато. Клаустрофобия, знаете ли. Кроме того, если под рукой окажется мел и доска, получится нагляднее.

Все трое покинули маленькую бело-голубую комнату. Руф кожей чувствовал напряжение. Он попытался примерить на себя положение Натана и невольно вздрогнул. Тишина, разбавленная звуком шагов, тяготила. К счастью, долго ждать не пришлось. Реконструктор толкнул плечом деревянную дверь, и та послушно отворилась.

– Садитесь. – Макс указал на первый ряд. – Мне так комфортнее.

– Тоже мне, «сахарная принцесса», – проворчал Руфус.

Реконструктор на некоторое время погрузился в себя: что-то бормотал, прикрыв глаза, пока, наконец, не подобрал кусочек мела.

– Готовы? – зачем-то спросил он.

– Да, – подтвердил связной.

Макс начертил неровный овал или уж совсем кривой круг.

– Это вы, Натан, – пояснил он. – А это ваши особенности…

Высунув язык, псих заполнил свой контур кружками поменьше.

– Часть из них крайне полезные, а другие… увы. – Макс заложил руки за спину. – Избавиться от одних и оставить другие не просто трудная – невыполнимая задача, как мне казалось. Человеку свойственно ошибаться.

Реконструктор перевел дыхание и нарисовал рядом еще кружок, а к нему стрелочками направил часть кружочков-«особенностей».

– Я читал выкладки к подобным вещам, но они были невообразимо далеки от реальности, – признался Макс. – Смысл в том, чтобы выделить именно нужные свойства и внедрить во временный носитель. Потом избавиться от вредоносных и вернуть, как было. Только фокус в том, что при всем нашем оборудовании даже воссоздавая с условного нуля…

Он с опаской покосился на Руфуса.

– Так вот, даже для Танцора нет полной уверенности в том, что все окажется полезным. Это всегда рулетка. Мы способны исключительно по факту угнетать или возбуждать определенные свойства в жестких временных рамках. Не больше! Здесь же налицо осознанное фильтрование. Понимаете?

– К несчастью. – Натан мрачнел с каждой секундой. – Продолжайте, господин доктор.

– Тот, кто вас оперировал, настоящий ювелир. – Макс безуспешно пытался спрятать свое восхищение. – Внешне вы не претерпели никаких изменений, сохранили возможность к расширенной трансформации, даже впадали в состояние близкое к смерти, находясь в покое, а вот солнца… солнца боялись зря.

Натан отчетливо заскрежетал зубами.

– Ваш красивый цвет глаз… глаза, – реконструктор достал платок чтобы промокнуть шею и лоб, – тоже был оставлен нарочно. Вашему природному цвету не позволили восстановиться. Вроде как болезнь не долечили, но сделали это настолько искусно, что дух захватывает.

– Оставьте поэтику, господин доктор, без нее тошно. – Связной поднялся и, пошатываясь, побрел к ведерку для мытья доски.

Он зачерпнул полные ладони белой, точно молоко, воды и с силой плеснул себе в лицо.

– Кажется, это шок… – Макс бочком подобрался поближе. – Натан, посмотрите на меня, пожалуйста.

– Мое полное имя Эндрю Натаниэль Ардэн. – Внешнее спокойствие способно обмануть кого угодно, но голос вырывался из груди низким рыком.

– Хорошо, хорошо, Эндрю, просто посмотрите на меня. – Когда не надо, беднягу Максимилиана захлестывала профессиональная самоотверженность.

Руфус кошкой скользнул к ним, оттесняя реконструктора подальше.

– Иди-ка отсюда, Макс, – вкрадчиво произнес Тангл. – Съешь чего-нибудь в Трапезном, а оттуда я тебя заберу и провожу до дома.

– Я не могу, – уперся реконструктор.

– Еще как можешь. – Руф легонько толкнул того в грудь. – Без тебя как-нибудь обойдемся.

Макс бессильно отступил, но у самых дверей вдруг обернулся и крикнул:

– Эндрю! Ведь это с вами сделал он?! Он?!

– Пошел прочь!! – взревел Руфус, подкрепив свои слова метким броском кусочка мела.

– Будьте осторожны, Эндрю! – не унимался реконструктор. – Я не знаю, какие последствия могут проявиться у моего лечения! Мне кажется, что я ничего не нарушил! Но это только мне кажется, понимаете?!

– Прочь! И жди меня в Трапезном! – приказал Тангл.

Когда Макс исчез из виду, Натан медленно опустился на колени.

– Как ты? – Руф неслышно сел рядом. – Прости, что втянул тебя… во все это.

– Спасибо, что втянули меня во все это, Сэр. – Связной поднял голову и улыбнулся той неповторимой улыбкой человека, который всех простил. – Это и было настоящее исцеление. Исцеление от иллюзий.

Глава 29. Обыск и провокация

Эмьюз проснулась от невыносимой боли. Каждый вдох давался с боем, а выдохи точно застревали в горле.

Сопротивляясь страшным судорогам, девочка попыталась встать, но вместо этого только сползла с кровати на пушистый прикроватный коврик. Робин сладко посапывала так близко и в то же время чудовищно далеко. Какой еще Клаус, с его любовью?! Единственная мысль, всецело занимавшая сознание: Убейте меня кто-нибудь! Внутренности объявили друг дружке войну, а кости точно превращались в кашицу под неистовыми ударами невидимого молота, затем собирались заново, чтобы разлететься опять. Привкус крови во рту не удивлял. От звона в ушах тошнило.

«Ну почему ты спишь так крепко, Би?!», – мелькнуло в голове. А боль накатывала все новыми и новыми волнами. Оглушающая, отупляющая, уничтожающая… Девочку поминутно бросало то в жар, то в холод. Зубы стучали, а сорочка, мокрая от пота, прилипла к спине. Тень с радостью бы позвала на помощь, но вместо крика из груди вырывался только тихий писк.

В таком состоянии отмирает все человеческое, остается только звериный страх смерти, но и его не было. Одна пустота.

«Тревожная кнопка!», – очнулась память. Эмьюз уперлась ногами и попыталась развернуться. Не так-то просто оказалось дотянуться до каменной кладки, когда тело почти не слушается. Раньше половички перед кроватями нравились, теперь откровенно бесили. Трясущимися пальцами она вывела заветный знак и что есть сил ткнула в центр пересечения креста.

В глазах потемнело. Секунды превратились в вечность… Наконец, комнату заполнили топот и голоса. Чьи-то руки подняли ее с пола и вернули на кровать.

– Позовите мисс Гейл и профессора Отто, – приказал наставник совсем рядом, и крошечные ножки умчались прочь. – Включите свет!

– Топливо для генератора ограничено. – Голос Джиммини дрожал.

– Тогда несите свечи! – распорядился Тангл. – Гоблин не видит в темноте. Мисс, как вас там, проснитесь и отдайте ваше одеяло!

– Что случилось? – Би мгновенно пришла в себя и даже успела насмерть перепугаться.

– Пока ничего. – Наставник говорил так уверенно, что Эмьюз стало немного легче. – А вы чего стоите статуями? Бегом за грелкой! Марш!

Тьма отступила под напором десятка теплых золотистых огоньков. Карлики принесли свечи, а сами, тревожно шушукаясь, выстроились вдоль окна. Эмьюз оказалась укутанной тремя одеялами, да под бок ей еще сунули горячую грелку, но озноб не проходил.

– Лучше? – с надеждой спросил Тангл.

– Немного, – солгала девочка. – Это абстинентный синдром?

– Я тоже знаю много страшных слов, – нервно рассмеялся Руфус. – Сейчас придет мисс Гейл и все вылечит, что бы это ни было.

– Потерпи, Эмьюз. – Робин взяла девочку за руку. – Опасности для жизни нет, просто потерпи…

– Ты не понимаешь… – простонала та.

Тень хотела как можно красочней рассказать о своих ощущениях, чтобы донести до подруги всю глупость ее предложения. Естественно, Эмьюз потерпит! Разве есть еще какие-то варианты? Нелепый успокаивающий треп вызывал стойкое раздражение, стократ усиленное болью.

– Скорая помощь уже здесь, – объявила Флоранс. – Отойдите, Сэр.

– Ты знаешь, в чем дело? – пропуская девушку вперед, осторожно спросил Тангл.

– Господин ректор не держит от меня тайн, особенно когда дело касается здоровья студентов, – отрезала та.

Флоранс поставила на тумбочку небольшой чемоданчик и извлекла оттуда градусник.

– Невезучая вы наша. – Мисс Гейл протянула стеклянную трубочку Эмьюз. – Измерим температуру на всякий случай.

– И так понятно, что у девочки жар! – возмутился Руфус.

– Сядьте и помолчите, Сэр, – фыркнула Флоранс. – Вы вносите ненужную панику.

– Я?! – вскипел тот.

Мисс Гейл не ответила. Она слегка сдвинула брови и бросила на Руфуса взгляд, точно предупреждая: «Замолчи, или следующая реплика будет грубой».

– Нам придется сделать укол, – обращаясь к больной, произнесла Флоранс. – Дайте мне правую руку.

Эмьюз ненавидела себя за те неприятности, которые причиняла окружающим. «Почему все это происходит со мной?». Девочка обвела взглядом присутствующих. На бледных лицах, залитых неверным светом свечей, отпечаталась такая разная и в то же время похожая тревога. Мисс Гейл аккуратно распаковала шприц и уже наполняла его жидкостью из пузатой склянки, как дверь в комнату снова распахнулась.

– Никаких инъекций! Фы сошли с ума! – Крошечный профессор нелепо забарахтался на руках у внука.

Стоило Клаусу поставить дедушку на пол, как тот, путаясь в длинной ночной рубахе, поспешил к Флоранс. Белый колпак сполз на один глаз, но господин Отто излучал несгибаемую решимость.

– Хорошо, – пожала плечами мисс Гейл. – Учтите, ребенок испытывает физические страдания. Готова выслушать ваши предложения.

– Гут. – Профессор облегченно вздохнул. – Этого нельзя избешать. Физические страдания, как фы изфолили фыразиться, побочный эффект лечения тем самым препаратом, который фы собирались ффодить. Тут уколь больше нафредит, чем помошет. Уфы!

– Просто обезболивающее? – предложила Флоранс.

– Нет! – Отто замотал головой так, что его уши почти били по щекам, а колпак и вовсе слетел. – Хотите стафить уколи, стафьте их моему фнуку.

– Не вижу смысла, – возразила та. – Зачем калечить здорового ребенка?

– Фот потому, что фы не фидите смысля, меня и разбудили среди ночи, – парировал старый гоблин.

– Я не стану причинять вред здоровому человеку! – Невозмутимость сменилась холодной яростью. – Если вы не имеете представления о профессиональной этике реконструкторов, уходите и не мешайте мне работать!

Господин Отто выпрямился, даже привстал на цыпочки. Карлики попятились к дверям, спотыкаясь и мешая друг дружке.

Будь предмет спора каким другим, Эмьюз безусловно приняла бы сторону гоблина, но сейчас… Если бы не дурацкий градусник в зубах, она обязательно сказала бы: «Делайте уже что-нибудь!».

– Сэр Тангль, профодите дефушку на фоздух. Сфоим упорстфом, достойным лючшего применения, она мешает лечению, – неожиданно мягко попросил профессор.

– С удовольствием! – Возможно, улыбка Руфуса выглядела чересчур злорадной.

– Руки! – взвизгнула Флоранс, когда тот попытался взять ее под локоть.

– Ты вносишь ненужную панику, – сообщил Тангл.

Вот тут-то мисс Гейл просто взбесилась. Она развернулась на каблуках и влепила Руфусу звонкую пощечину! Потом Флоранс волной чистого гнева нависла над крошечным профессором и прошипела:

– Мелкий зеленый гнус! Нелюдь! Вот что я думаю о «фас»! Я немедленно доложу господину ректору! Не удивлюсь, если завтра кого-то выкинут за крепостную стену пинками!

– Фсенепременно, – ехидно отозвался гоблин.

Широкими шагами разъяренная мисс Гейл умчалась прочь.

– Мальчик мой, фремени немного. – Отто говорил так, будто ему тяжело дышать. – Ты фсе фзяль?

– Да. – Клаус, бледный не то от волнения, не то от злости, извлек из кармана шприц, уже наполненный лекарством и закрытый плотным колпачком.

– Сядь куда-нибудь, – попросил профессор. – Такая фпечатлительная особа обязательно фернется и не одна. Поторопимся.

Мальчишка опустился перед старым гоблином на колени, расстегивая рукав.

– Будет больно, – предупредил тот.

Руфус отвернулся. Вид открытой раны не так его пугал, как любое упоминание уколов. Он непроизвольно согнул руку в локте. Дайна всегда смеялась над этой его особенностью.

Эмьюз с ужасом смотрела в широко распахнутые глаза Клауса. Она не могла поверить, что является причиной чужих страданий. Ее собственная боль мгновенно отошла на второй план. Мальчишка стиснул зубы и стал еще прекраснее! Странное тепло растекалось по всему телу Тени от места несуществующего укола к самому сердцу и дальше. Озноб отступил, забирая с собой дрожь и ломоту, оставляя только необъятную благодарность.

– Клаус, у тебя кровь носом! – Би принялась возиться в поисках носового платка.

– Фот, фозьми. – Господин Отто протянул внуку свой колпак.

Клаус послушно приложил его к лицу и запрокинул голову.

– Дефочка моя, фыплюнь градусник, он нам не пригодится, – посоветовал гоблин. – Я, мошет, и «нелюдь», «гнус» и фсе остальное, но кое ф чем тольк знаю.

Господин Отто сделал несколько шажков и прислонился к тумбочке, держась за сердце.

– Профессор, что с вами? – Почувствовав в себе силы, Эмьюз соскочила с постели.

– Ничефо, миляя моя, просто старость, – виновато улыбнулся он.

– Позволите? – Руфус осторожно поднял хрупкого гоблина и усадил на кровать Лют.

– Фсе-таки шаль, что даше ф наше фремя толерантность – редкий дар, – посетовал гоблин. – Как фаша щека?

– Не беспокойтесь! Я начинаю думать, что у меня на лбу написано «тресни меня», – отшутился Тангл.

Огоньки свечей качнулись, и прямо посреди комнаты из полумрака возникла фигура ректора, а за его спиной в двери вошла Флоранс.

– Мисс Варлоу, у в-вас все в порядке? – поинтересовался Финн.

– Да, господин ректор. – Эмьюз выпрямилась и разгладила подол сорочки.

– А у в-вас, мол-молодой человек? – Он перевел взгляд на Клауса.

– В полном, Сэр, – как можно бодрее ответил тот.

– Пол-получается, вы меня дезинформировали. – Финн оглянулся. – Из-извинитесь перед профессором Отто.

– Не стоит. – Гоблин примиряюще поднял руки.

– Стоит, – вдруг возразил мальчишка. – И перед вами за оскорбления, и перед Сэром Танглом за пощечину.

– Ос-оскорбления? – Ректор удивленно поднял брови. – Об-объяснитесь, мисс.

Флоранс так поджала губы, что ее рот превратился в тоненькую черточку на бледном от злости лице.

– Никому не позволено хватать меня так грубо и откровенно, поэтому перед… Сэром Танглом я извиняться не собираюсь, – выдавила она. – А у профессора прощу прощения за профессиональный скепсис.

– Может, вам дословно напомнить те гадости, которые вы изволили тут наговорить? – Клаус с вызовом взглянул на мисс Гейл.

– Не нушно. – Господин Отто устало потер виски кончиками пальцев. – Я не шеляю слюшать такое фторой раз, тем более от тебя.

– П-простите меня за то, что я не см-смог оградить вас от подобного, господин профессор. – В глубоких голубых глазах читалось искреннее сожаление. – Сэр Тангл, пр-пройдите с мисс Гейл в мой кабинет. Оч-очень хочется разобраться в ситуации, не задевая чув-чувств пожилого… гоблина.

– Как вам будет угодно, – согласился Руфус. – Оставляю детей вам, господин профессор.

– Не фольнуйтесь, – улыбнулся Отто, – мы дафно нашли общий язык.

Эмьюз помогла Би забрать свое одеяло и свернуть то, которое принадлежало Лют.

– Думаю тут теперь фсе пришло ф норму? – Старый гоблин ловко съехал на пол по спустившемуся покрывалу. – Мисс Хаулинг, профодите нас к фыходу, пошалюйста.

– Конечно. – Робин накинула на плечи халат и влезла в тапочки.

Господин Отто попрощался с больной и исчез в темноте коридора вслед за удаляющимся огоньком свечи в руках Би.

– Я… вас догоню. – Клаус остановился в дверях и обернулся.

– Хорошо, только не дольго, – попросил гоблин.

Мальчишка виновато смотрел себе под ноги, а Тень терпеливо ждала от него первых слов. Она рассеянно плюхнулась на Синего и притихла.

– Дедушка говорит, что скоро мы найдем лекарство, – произнес Клаус, обращаясь главным образом к ковру. – Надеюсь… больше такого не повторится.

– Прости. Мне не нужно было звать на помощь. Наверное, стоило просто потерпеть, и оно само бы прошло. Би сказала, что опасности для жизни нет. – Эмьюз отвела взгляд. – Ты не должен страдать из-за меня.

– Тут и моя вина есть, – признался мальчишка. – Дед твердит, чтобы я обязательно осыпал тебя комплиментами и окружал вниманием в… терапевтических целях.

Мисс Варлоу побледнела. Подтверждались худшие подозрения!

– Послушай, – оборвала она, – если все дело в страхе за мое здоровье, не трудись! Не люблю, когда обманывают.

– Дура, – не выдержал Клаус, но осекся. – Ты называешь меня лжецом? Хочешь, я встану перед тобой на колени? И сделаю это совершенно искренне! Ну?!

– Нет, – покачала головой Эмьюз.

– Что тогда? – Он старательно пытался куда-нибудь пристроить руки, пока просто не сунул их в карманы. – Я… жутко неромантичный тип, уж прости. Все свои знания об этом почерпнул из книг. Рассчитывал, что поможет… честность, но выяснилось, что в моем исполнении и она выглядит неубедительно. Может, мне стоит писать тебе письма?

– Не паясничай, – попросила Тень. – Лучше скажи правду… о нас.

– А поверишь? – Клаус посмотрел девочке прямо в глаза.

– Поверю, – зачем-то пообещала она. – Если не обманешь.

Едва ли разговор укладывался в отведенное под него «не дольго», но некоторые вопросы требовали немедленного разрешения.

– Я получил задание на тебя от Джулиуса Коллоу. – Мальчишка пододвинул себе стул. – Предполагалось, что тебе угрожает опасность, которую я должен по возможности предотвратить, чтобы заслужить ту работу, на которую претендую. Уже никакой романтики, да?

Клаус принялся щелкать костяшками пальцев.

– Чтобы понять, откуда исходит угроза, – продолжил он, – я постоянно следил за тобой. И чем больше узнавал, тем… крепче привязывался. Может, и вел себя с тобой не особенно приветливо, но только потому, что не переношу нелепых надежд. Теперь все по-другому. После того, как чары падут, я готов не просто надеяться – бороться за любовь, нравится тебе это или нет!

Эмьюз сорвалась с места и прежде, чем Клаус успел опомниться, заключила его в объятья. Именно сейчас она беззаветно верила всему, что тот говорил, и сердце замирало от переполнявшего счастья!

– Мне пора. – Клаус осторожно погладил девочку по волосам. – Дед и так уже, наверное, замерз. Мы выскочили из дома, в чем были. Боялись не успеть.

– Подожди еще секунду! – Эмьюз распахнула Синего и достала новенький свитер. – Вот, он, конечно, будет велик, но лучше, чем ничего.

– Благодарю за заботу, моя добрая Леди. – Щеки Тени порозовели. – До завтра, и сладких снов.

Оставшись одна, мисс Варлоу с наслаждением уронила себя на постель, как на мягчайшие облака. Для Клауса хотелось стать единственной и непременно самой-самой! Последняя мысль разбудила вредную совесть, постаравшуюся напомнить, что «самых-самых в природе нет», и «все относительно». Только слушать ее сейчас было некому. Девочка парила на крыльях мечты и не собиралась возвращаться так скоро.

Робин на цыпочках неслышно обошла комнату и потушила свечи. Запах горячего воска и белого дыма окутал душным баюкающим покрывалом.

– Би… – шепотом позвала Тень.

– Я сплю, – не очень убедительно откликнулась та.

– Ты сердишься? – Эмьюз повернулась на бок.

– Немного, – призналась подруга. – Но не на тебя, а на господина Отто.

– За что? – удивилась она.

– Профессор упорно заговаривал мне зубы, вместо того, чтобы просто попросить дать вам время, – сообщила Би. – Я бы поняла.

– Не обижайся, но мне кажется, что с этим у тебя… какие-то трудности. – Доверительный тон позволял затронуть тревожащую тему.

Робин села в постели и обняла подушку, явно собираясь с мыслями.

– Посуди сама, – начала она, – до того случая с Лют и зельем ты профессорского внука, мягко говоря, не особенно любила. Называла «чумазым чудовищем с горбатым носом» – а тут такие крутые перемены! И он к тебе видимой симпатии не питал. Что мне прикажешь думать? Со стороны выглядит так, будто Клаус пользуется твоим состоянием. Болтает он здорово. Весь из себя благородный и загадочный, только именно это меня и настораживает.

– Не беспокойся, – улыбнулась Эмьюз. – На деле Клаус так же благороден, как и на словах.

– Ладно, – отмахнулась Би. – Ты спать собираешься?

– Не получается. – Глаза не желали закрываться.

– Понимаю, – согласилась подруга. – После всего тяжело вот так взять и уснуть. Для этого нужны стальные нервы. Но ты все равно попробуй. Когда я не могла заснуть, мама всегда рассказывала мне что-нибудь доброе про отца, выдумывала разные сказочные приключения…

– А что с ним? – Тень поудобнее подоткнула одеяло.

– Умер. – Робин перебралась на девочкину кровать. – Я почти не помню его… только руки и плечи. Моего отца звали Майкл Бонни. Правду о нем мама открыла пару лет назад. Но это не тема для разговора на ночь. И вообще не тема для разговора.

Би ласково погладила подругу по волосам.

– Засыпай, – прошептала она. – Скоро ты поправишься. Я обязательно окажусь неправа насчет Клауса. А через три дня большой праздник и бал. На нем мы официально будем признаны студентами и выслушаем море теплых напутствий, после которых нам жутко захочется учиться. Ты непременно поразишь всех своим платьем.

– …без туфель? – Эмьюз не без удивления обнаружила, что совершенно успокоилась и готова задремать в любой момент.

– Да хоть босиком, – улыбнулась Робин. – Клер сделает тебе самую красивую прическу, и мы будем веселиться так, точно никаких дивных не существует. Братья Блэкли споют дуэтом. Это у них Урд таскает гитару. А сама Урд будет угрюмо стоять у стены, пока кто-нибудь из близнецов не утянет ее танцевать. Профессор Финн снова зажжет звезды, и праздник превратится в волшебную сказку…

Би продолжала говорить, но голос ее растворялся и ускользал, теряясь в бархатно-синем небе, появившемся из ниоткуда и заменившем собой реальность.

* * *

Джулиус постоянно носил злосчастную плашку с собой, даже переложил ее во внутренний карман формы, чтобы не потерять. Неприятное предчувствие преследовало весь день, и ни работа, ни сон не сумели прогнать его прочь, даже несмотря на то, что сутки выдались на редкость суматошные.

Передав Джулию из рук в руки директрисе пансиона, Коллоу рассчитывал на завтрак в спокойной обстановке, но не тут-то было. На призматическую подстанцию богом забытого городка из внешних миров свалилось довольно агрессивное нечто. Наблюдатели, конечно, сами виноваты – не уследили, только не бросать же их за это!

Охотились на зверька почти до обеда по очищенному от жителей городу, сохраняя надежду изловить живьем и отправить восвояси. В итоге, какая-то старушка, чудом проспавшая эвакуацию, спалила несчастного случайного визитера дотла. Осталось одно пятно копоти на тротуаре.

Джулиус невольно начал задумываться: «кого от кого охраняем»? Палочку у резвой женщины конфисковали, но рано или поздно вернут: документы в порядке, и условия безопасного хранения как по писаному. А у старушки очки с такими толстыми стеклами, что любо-дорого! И с мозгами она явно не особенно ладит. Вот померещится ей что-нибудь… Что тогда? И ведь такая старушка – не единственный экземпляр.

Разрешение на ношение оружия гражданскими в некоторых странах стремительно превращалось в настоящую головную боль для Ордена. По-хорошему, давно стоило запретить подобное, но Коллоу прекрасно знал, как ответят на эту инициативу в Совете. Начнут плести про дивных и про необоснованное вмешательство…

Складывалось ощущение, что Магистру вообще глубоко плевать, перебьют люди друг дружку или нет. Разве ради этого все начиналось? Если разобраться, ту волну Магистр должен был остановить сам, не привлекая рядовых Теней, да даже их с Никс. Можно бесконечно льстить своему самолюбию, но без помощи Сириуса конец там вырисовывался предсказуемый и неприятный.

«Подпиши боевую старушку на психиатрическую экспертизу для очистки совести и забудь», – уговаривал внутренний голос. Только Коллоу понимал, что это его родная лень пытается выторговать себе место.

Морально Джулиус был готов к чему угодно, только не к тому, что припасла судьба. Зеркальце на столе пришло в движение, и испуганная девушка по ту сторону принялась сбивчиво извиняться и нести что-то невнятное про подозрительную посылку на имя Мастера Тени.

– Сейчас спущусь. – Живое сердце тревожно заметалось в груди, точно предостерегая.

Сэр Коллоу призвал маску и запер кабинет. Он старался не думать о том, кто отправитель, потому что эти мысли не сулили ничего хорошего. Джулиус предпочел воспользоваться обычной лестницей по двум причинным. Во-первых, посылка – это коробка, и никуда не убежит, чтобы спешить ради нее. А, во-вторых, после слов Сириуса он стал серьезней относиться к собственной физической форме: лишний раз пробежаться по лестнице туда-сюда – нормальная разминка.

В холле перед окошком справочной толпились люди. Коллоу не без удивления заметил нескольких сотрудников Главного Инженерного Зала в белых халатах. Вот уж кому рабочие места покидать никак нельзя.

– По какому поводу собрание в рабочее время? – строго спросил он.

– Я не хотела ее вскрывать! – всхлипывала девушка. – Она вдруг сама… Это ужасно, Сэр!

– Что там? – Джулиусу пришлось нагнуться, чтобы не удариться о притолоку.

– Взгляните сами, Сэр. – Бедняжка прятала заплаканное лицо в ладони и старательно жалась к противоположной стене.

Картонная коробка сиротливо стояла на полу, и даже самые любопытные не пытались приблизиться к ней.

Коллоу поблагодарил маску за то, что подчиненные не увидели, как побагровело его собственное лицо! На дне посылки не было ничего, кроме трех крошечных пальчиков, перетянутых атласной лентой, и заляпанной кровью записки.

Изображая спокойствие, Джулиус поднял листок.

«Знаешь, Жу-Жу, твои ищейки что-то расслабились. Хорошо же я вас напугал, раз вы решили, что имеете дело с целой группой! Слухи о моей смерти несколько преувеличены. Чтобы вам веселее работалось, высылаю небольшой подарок. Думал отправить почтой голову, но без нашего общего друга-коротышки мне будет совсем скучно ждать, пока ты соизволишь явиться по мою душу. До скорого. Если еще не понял, то это вызов. Догадайся, кто?»

Ненависть раскаленным лезвием пронзила сердце.

– Письмо и вещественные доказательства на экспертизу – немедленно, – приказал трясущейся девушке Коллоу. – Результаты мне на стол – как можно скорее. Остальным – разойтись. Здесь не на что смотреть. Личная просьба к экспертам: со всей осторожностью отнестись к ленте, она может быть зачарована и опасна.

Он положил записку обратно и покинул служебное помещение справочной. Так или иначе, Борджес добился цели – сумел вывести Джулиуса из себя.

Коллоу мысленно просчитывал варианты действий. Оперативный штаб в Шейдивейл наверняка успели расформировать, хоть Тангл и настоял на слепом пятне. Варлоу в безопасности, пока находится в пределах замка. И тут либо у Найджела есть очередной сомнительный план, либо ему совсем жить надоело.

Следствию как раз не хватало ниточки, за которую потянуть. Нет, Тангл, конечно, мог, как ужаленный бульдог носиться по Спрятанному городу взад-вперед, создавая видимость бурной деятельности Ордена. Только мальчишка приятно удивил, не сделав этого, а терпеливо выжидая, пока Борджес сам выдаст себя.

Объективная причина трудностей в деле – недостаточный интерес Ордена к связным, оставившим службу. Главным образом потому, что в большинстве случаев «оставил службу» и «погиб» – понятия равноценные. Так Найджел получил фору в три долгих года, достаточную, чтобы оборвать старые связи и потеряться.

Крайним во всей истории оказался доверчивый добрый карлик. Руки непроизвольно сжались в кулаки так, что перчатки жалобно затрещали.

«Крошечного человечка, безусловно, жаль, но это не повод тратить время», – холодный разум взял верх над разбушевавшимися эмоциями.

Только память не унималась. Она воскрешала картины недавнего прошлого, заставляя живое сердце вздрагивать. Забавная глуповатая мордашка Иеремаи вставала перед глазами немым укором. Кем нужно быть, чтобы обойтись вот так с существом, не способным сопротивляться? Ответ прост: потенциальным покойником. Такая необоснованная жестокость не вписывалась в психологический портрет дивного Борджеса, а значит, он сам сейчас испытывает нравственные страдания в той или иной мере.

Пытаться связаться с Танглом – бессмысленное занятие, мальчишка наверняка в пределах университета, так же, как и Натан. Оставалось только одно: навестить Шейдивейл, в очередной раз воспользовавшись услугами Каменной Девы.

– Мы стали очень часто видеться, – улыбнулась она, появившись в стене. – Как в старые добрые времена.

– Мне не до ностальгии, – оборвал Коллоу. – Переправь меня прямиком к ректору Финну.

– Будет исполнено. – Каменная Дева широко распахнула рот.

Малоприятное путешествие, но чем передавать через пятые руки, лучше сделать все самому. Теперь Джулиус понимал, как это возможно. Никакой магии, просто Сириус прав, и Блуждающая башня стоит ровно там, где была возведена.

Узкий проход увлекал в глухую черноту, неподвластную даже Теням. Земля ушла из-под ног, и Сэр Коллоу скользнул вниз по гладкому, как стекло, желобу. Сначала почти вертикально, потом спуск сделался пологим, а падение замедлилось, и наконец, Джулиус уперся ногами в стену.

– Сэр Джулиус Коллоу, Мастер Тени, – объявила Каменная Дева, и мягкий свет выхватил его фигуру из темноты.

Финн поднялся со своего места и поклонился.

– Чем об-обязан? – спросил он.

– Новости неутешительные, – признался Коллоу. – Как и предполагал Сэр Тангл, дивный Борджес жив. Он отправил на мое имя… посылку, примерно полчаса назад. Сейчас Орден выясняет, откуда именно.

– Содержание сек-секретно? – Финн посерьезнел.

Джулиус покачал головой. Он не знал, как сказать то, что должен.

– Пр-пригласить Сэра Тангла и ми-мистера Ханнигана? – предложил ректор.

– Не нужно, – возразил Коллоу. – В посылку дивный положил пальцы карлика и записку провокационного содержания.

– Иеремая жив? – В присутствии Древнего Финн явно чувствовал себя скованно.

– Согласно записке… Да, – подтвердил он. – На первый взгляд пальцы карлику не отрезали, а отрубили. И сделали это, пока несчастный был жив. Не могу утверждать, что с ним стало после.

– У в-вас ко мне особенные распоряжения? – Джулиус почувствовал легкий холодок и присутствие постороннего.

Он резко вскинул руку и усилием воли заставил проявиться унылого призрака. Полупрозрачный мальчишка беспомощно болтался, пронзенный длинными пальцами в черных перчатках, не в силах вырваться или спрятаться опять.

– От-отпустите его, Сэр, – попросил Финн, осторожно шагнув вперед.

– В мое время призракам не дозволялось подниматься в верхние помещения, – возразил Коллоу. – А уж шпионить – это просто немыслимо.

Бледный мальчишка шевелил губами, будто оправдываясь, но Джулиус не слышал ничего, кроме отвратительного хрипа.