Текст книги "Иорданские истории Аммсаади. Записки не туристки"

Ах, время, время, времечко…

Туристы, приезжающие в Иорданию на отдых, вряд ли могут заметить разницу в ощущении времени. Ведь отдых предполагает расслабленность и неспешность.

А между тем, иорданцы (буду так всех живущих в Иордании называть) никогда никуда не спешат. Не все, конечно. В большинстве своем. Они не боятся опоздать, потому что понятия точного времени в сознании иорданцев не существует. Ну, подумаешь, 15 минут, полчаса, час. Какая разница?

Допустим, мастер по ремонту стиральных машин сказал вам, что придет в 10.00, это совершенно не значит, что так и будет. Рассчитывайте, что часа три-четыре выпадут из вашего графика. Если мастер появится в 10.30, это даже не считается опозданием. Если в 11.00, то это очень хороший результат. Ну, вы поняли. При этом не нервничают ни хозяева, ни наемный работник. Никаких претензий друг к другу.

Правда, несколько лет назад в школах, больницах и других госучреждениях начали ставить специальные приборы для фиксирования времени прихода и ухода сотрудников по отпечатку пальца. Честно говоря, не заметила особых изменений и пунктуальности. Или научились обходить программу, или начальство не особо зверствует, потому что само опаздывает и раньше уходит.

Когда я впервые попала в Амман, 20 лет тому назад, меня поразила неторопливость окружающих. Светило солнышко, птички пели, деревья зеленели вдоль дорог и около домов. Прохожие шли, не торопясь, даже по деловому центру столицы. На лицах – спокойствие и расслабленность. Как это было не похоже на Москву! Там зайдешь в метро, и тебя уносит потоком. И сразу ощущение, что ты непоправимо куда-то опаздываешь. Надо спешить и обязательно нервничать по этому поводу.

Поначалу такое невозмутимое отношение ко времени шокирует. Потом отращиваешь дзен, вырабатываешь терпение и успокаиваешься. Ждешь этого электрика, плиточника, газовщика и пр. заранее с расчетом надолго. Пьешь чай, кофе, книжку читаешь…

«Букра, иншаАллах» (пер. – Завтра, если захочет Бог) – любимое выражение иорданцев. Причем, как вы уже догадались, «завтра» – это понятие сильно растяжимое. Иногда на годы.

Ты не один. Семья и родственники

Самое классное качество иорданцев – это любовь к своей семье и неукоснительное уважение к старшим. Причем семья – это не «мама, папа, я», а целый клан, носящий одну фамилию. В нем может быть от 1000 до нескольких тысяч человек. И если с одним членом семьи что-нибудь случается, то на помощь придут не менее 100 ближайших родственников. А в случае надобности, поднимутся все.

Если поссорятся члены двух кланов, то может даже случиться война. Девиз: «Один за всех и все за одного» точно был придуман арабами.

В Иордании нет бездомных детей и стариков. В случае гибели родителей, детей возьмут родные в свои семьи. Мысль «у нас и так шестеро, поэтому пусть трое племянников поживут в детдоме» никому даже в голову прийти не может. Это нонсенс.

О стариках будут заботиться до самой смерти. Старый человек – «баракят Аллах» (благословение от Бога) в доме. Отцов, матерей, бабушек и дедушек почитают и уважают. Это впитывается с молоком матери. Ну, существуют, конечно, исключения. Как и везде. Однако это осуждается обществом. Где-то в Аммане, говорят, есть пара домов престарелых. Но я даже представить себе не могу, кто там может быть.

Отношение к маме требует отдельного абзаца. Мама – это святое. Наши русскоязычные женщины часто удивляются этому. Многие иорданки, как им кажется, совсем не занимаются детьми: недостаточно следят, развивают, контролируют. Но когда эти дети вырастают, для них слово или просьба мамы – закон. Для матери – все, что угодно. И мама всегда права.

Я живу в среде, где детей воспитывают словами и примером. Волнуются об учебе, помогают со свадьбой, сидят с внуками и т. д. Связи между поколениями не прерываются никогда.

«ИншаАллах» и «Альхамду-ли-Ллях»

Это две формулы, определяющие взгляд на жизнь, смерть, окружающий мир. Первое выражение означает «Если захочет Аллах». «Как Бог даст» – приближенный русский эквивалент. Второе – «Слава Аллаху».

«ИншаАллах» говорят, когда на что-то надеются, хотят что-либо сделать. Вместо обещания тоже. И, вообще, по любому поводу.

«Альхамду-ли-Ллях» – это мироощущение. Что бы ни случилось – слава Богу! За все Ему спасибо. Исходя из этого, люди живут проще и спокойней. Они знают, что любая ситуация разрешится, и все будет хорошо. Альхамду-ли-Ллях.

Также просто относятся и к смерти. Это обычное явление. Все в руках Аллаха. Поэтому, когда умирают старики или давно и безнадежно больные, их провожают спокойно. В другую, быть может, лучшую жизнь. Ну, а если гибнут молодые, то это, конечно, горе. Но не трагедия на всю жизнь. Вот так, чтоб одеться в черное, закрыться в комнате и годами страдать – такого нет. Жизнь дана Всевышним, а значит, надо находить в ней радость и дарить ее окружающим.

Человек человеку – брат

В Иордании все друг другу помогают. Необязательно родственникам. Чужим тоже. Например, совершенно невозможно представить, чтобы человек лежал на улице и к нему никто не подошел. Скорей всего, ему даже упасть не дадут. Тут же соберется толпа. Продавцы соседних лавок принесут, воду, сладкий чай, шоколадку. Заведут в магазин, усадят на стул, вызовут скорую, позвонят родным. И потом еще всю семью на обед пригласят.

После начала войны в Сирии и наплыва беженцев криминальная обстановка несколько обострилась. Появились воры: сумочники и домушники. Люди стали запираться и не доверять незнакомцам. А раньше в нашем районе, уходя к соседям, не запирали дверь. Если ты уронил какую-то вещь на улице, то мог найти ее там через час. Если кто-то поднимал оброненные деньги, то обходил всех соседей, разыскивая хозяина.

Да что там! Когда в первый раз была в Караке, меня поразили ювелирные магазины. Витрины просто увешаны золотом. Стекло простое. Охранников в бронежилете с автоматом наперевес нет. Дверь открыта, а продавец пьет кофе в соседнем магазинчике. Можете себе такое представить в России?

А еще иорданцы и палестинцы очень гостеприимны. Но эта тема для отдельной главы.

6. ЖИЛИЩА В ИОРДАНИИ. СНАРУЖИ И ИЗНУТРИ

А теперь поговорим о жилье. О домах, домишках, квартирах…

Древние арабы строили очень просто. Дома – кубы с маленькими окошками и дверью. По сути – место для ночлега и защиты от солнца и дождей. Такие домишки ничем не выделяются в пейзаже и со временем как бы сливаются с окружающей средой. Этот метод строительства оставался почти вплоть до наших дней. Я не говорю здесь о роскошных дворцах халифов и знати, а также городской архитектуре.

Эти древние дома, давно заброшенные, еще встречаются в иорданских пейзажах. Так и уйдут со временем в пески…

На месте нашего нового дома раньше была похожая постройка – две комнаты и кухня. Все двери выходили во дворик, а в нем туалет и душ отдельной пристройкой. Дворик был окружен высоким забором с железными дверьми, которые закрывались на большой ключ. Одно время мы держали там коз.

Вторая жена дедушки до самой смерти пару лет назад жила в таком. Только без забора. Она любила сидеть в тенечке под абрикосовым деревом и наблюдать за жизнью соседей и сыновей, которые построили вокруг большие современные дома.

Многие приезжающие в Иорданию сразу же замечают сильную скученность домов в больших городах. Они лепятся друг к другу, как птичьи гнезда на скалах. А над крышами весьма уродливо торчат железные штыри. Конечно, вид и архитектура далеко не эстетичны. Но все объясняется просто. Земля в городах очень дорогая и купить себе новый участок простая среднестатистическая семья не в состоянии. Ну, только, если взять в банке огромный кредит. Некоторые идут на это. Но большинство предпочитают достраивать дома вверх. Этаж за этажом. Не очень красиво, зато у всех крыша над головой. Ведь детей рожают много. Они вырастают и женятся. И молодым семьям требуется жилье. Помимо всего прочего такой метод позволяет семье не разъезжаться, а так и жить всем вместе.

Конечно, есть в Аммане и других больших городах районы с высокими современными домами, площадками и парками. Квартиры в таких домах можно купить, взяв специальный кредит в банке и выплачивая его 20 лет. Что-то вроде ипотеки.

А еще в Аммане есть районы для богатых с широкими улицами, современными магазинами, парками, аллеями и шикарными домами.

Насколько я знаю, в Иордании существует только два вида социального жилья. Первый вид – для семей военных и всех, кто принадлежит к армейской инфраструктуре (врачи армейских больниц, преподаватели армейского университета и т. д.

Для них строят типовое жилье, но не бесплатно, а за беспроцентный (или с малыми процентами) кредит. Видела несколько таких военных городков, и свекровь мне рассказала, что да как.

И еще строят социальное дома для вдов. Дом дается в пожизненное пользование. Его нельзя продать и передать по наследству, а также надстроить этажи.

В провинции, конечно, земля и жилье подешевле. И несмотря на традиции с железными штырями, многие стали строить отдельные дома. И это уже не скворечники. Тут вам и балкончики, и террасы, и колонны. Встречаются черепичные крыши и фасады из обработанного камня. На дороге в Карак есть чудный дом, весь выложенный из камня. Такой мини-замок с резными башенками. А под окошками – цветы… Всегда на него любуюсь, проезжая мимо.

У домов обязательно есть балконы, веранды или дворики, где можно посидеть и насладиться вечерней прохладой, а зимой – погреться на солнышке.

Наш дом прост и лишен всяких украшений. И это исключительно по экономическим причинам. Мы влезли просто в колоссальные долги. Поэтому дом неказист, зато просторен и удобен. И вся семья, в широком смысле этого слова, обеспечена жильем.

Есть мужчины, которые заботятся только о своей жене и детях. А есть такие, которые берут на себя ответственность еще и за родителей, бабушек и дедушек, а также за семьи младших братьев. Вот мой муж относится ко второму типу. Он лично спроектировал дом и все квартиры. Три больших квартиры для нас и семей братьев и четыре поменьше для сдачи в аренду. Надо же как-то покрывать расходы и отдавать долги.

Все четыре квартирки для аренды – трехкомнатные. Это обычный минимум для молодоженов или семей с одним маленьким ребенком. То есть нужна спальня и две гостиных. Вернее, одна парадная гостиная (в ней обычно размещаются мужчины) и вторая общая комната («гурфит-гаадэ» – комната для сидения, если дословно). В общей комнате обычно собирается семья у телевизора или просто так.

Там же сидят и близкие родственники. Но если в гости приходят и мужчины, и женщины одновременно, то первых проводят в парадную гостиную, а вторых – в «гурфит гаадэ». Впрочем, если вы пришли к женщине в гости, а ее муж смотрит по телевизору любимый фильм, то она посадит вас в парадной гостиной, и с мужем вы даже и не столкнетесь. И наоборот, если мужа навестили коллеги по работе, жене не обязательно их видеть. Они сидят в гостиной. Им полагается подать чай, сок, сладости, которые им отнесет муж или сын. А женщина может спокойно продолжать смотреть любимый сериал.

В квартирах побольше и домах к парадным гостиным прилегает отдельный санузел (туалет и раковина для мытья рук, а часто еще и маленькая душевая кабина). Так что гости не бродят по дому в поисках удобств, и женщины могут спокойно оставаться непокрытыми на своей половине.

К парадной гостиной обычно ведет отдельный вход. Там обычно ставят диваны и кресла. «Канабеййят» по-нашему. И еще столики, а на них вазочки, салфеточки, всяческие украшения. В общем, должно быть много сидячих мест для долгой беседы и приятного времяпровождения.

В «гурфит гаадэ» (общая комната), как правило, кладут гарнитур из высоких поролоновых матрасов – «фаршат». В последние два года фиолетовый цвет очень в моде. Украшения из гипса, колонны, позолота тоже еще котируются у некоторых.

Спальни ничем не отличаются от европейских. Кровать, шкаф, трюмо, тумбочки. Часто у спальни отдельная ванная комната с туалетом.

Детские такие же, как и везде. И сейчас тоже в моде всякие рисунки из мультиков. Для девочек свои, для мальчиков свои. Кровати, шкафы, столы. Ничего особенного.

Кухни тут любят просторные. Это и понятно – приходится часто готовить для больших семей и гостей. В последние годы в моде столы в виде барной стойки. Видела уже в нескольких домах.

Ну вот такая коротенькая экскурсия по домам. Конечно, это относится к средним слоям населения. У бедняков все намного проще… Пара комнат с матрасами и кухня.

7. СВЕКРОВЬ МОЕЙ СВЕКРОВИ САРА

Мне хотелось бы рассказать немного о моей семье. Точнее, о женщинах, ставших мне родными.

Мой муж по происхождению палестинец. Его семья бежала от войны много лет назад и поселилась в Иордании, как и многие другие палестинские семьи. Отец его давно умер. И мы долгое время жили с его мамой и бабушкой. Жизнь обеих женщин достойна романа, ну или хотя бы сценария небольшого сериала. Но первая история о бабушке, как о самой старшей в роду.

У бабушки был очень трудный характер. Мнительна, обидчива и упряма. В последние годы жизни специалисты диагностировали у нее болезнь Альцгеймера и кучу сопутствующих заболеваний. Бабушка тогда устала от жизни, очень хотела умереть и в то же время до ужаса боялась смерти… Но мы терпели. А когда я вспоминала историю ее жизни, то вообще относилась к ней с нежностью.

Она не знала, когда родилась. Какая-то запись, наверно, существовала, но была давно утеряна. По нашим приблизительным подсчетам (исходя из ее детских воспоминаний исторических событий) ей в 2014-м году стукнуло 102 года. Или около того. Паспорт у нее, конечно, имелся. Там ей было 90 с чем-то. Но паспорт выдавался, как беженке, в 60-х, когда пришлось бежать из Палестины. Дата там весьма приблизительная.

Итак, она родилась в Палестине. По ее рассказам и воспоминаниям – это лучшая земля на свете. Они жили в местности недалеко от моря. Климат там средиземноморский, мягкий. И абсолютно все растет.

Лет в 18 она вышла замуж. Счастливо. Сара очень любила мужа, а он ее. Она забеременела и была уже месяце на шестом, когда случилась беда. В то время были очень распространены браки по обмену. Ну, это когда мужчина женится, а свою сестру выдает замуж за брата или другого родственника невесты. В общем, однажды ее брат поссорился с родственниками своей жены и развелся с ней. Но этого ему показалось мало. Он решил и сестру свою развести. Для справки, к исламу это никакого отношения не имеет – просто какие-то дикие обычаи того времени.

Сара и ее муж не хотели разводиться. Но братья Сары угрозами и не знаю чем еще (времена были такие) заставили его пойти в суд и развестись. По выходе из суда молодого человека хватил удар и он умер. Но Сара была беременна, а, значит, этот ребенок связывал ее с ненавистной братьям семьей. Они пришли к ней и били до тех пор, пока не случился выкидыш.

Впрочем, может, избиения и не было, а моя свекровь преувеличила. Муж говорит, что не было. Но тогда выкидыш случился на нервной почве. И это все равно трагедия. Когда свекровь рассказывала мне эту историю, я не могла поверить. Представила себе этот кошмар. Нежеланный развод, смерть любимого мужа. Возможно, она уже ждала этого ребенка, как частичку любимого… А братья… Одного из них я видела до его смерти. Почтенный уважаемый всеми старик, шейх. Свекровь говорила, что в последние годы он часто приходил к Саре, приносил подарки, защищал ее и семью невестки, когда сын Сары погиб. И она забыла или сделала вид, что не помнит, потому что она часто говорила мне о нем, как о лучшем из братьев. Может, действительно искупил свою вину… Все-таки у людей того времени было другое восприятие событий и их оценка.

Прошло время. Сару снова выдали замуж за человека хорошего, уважаемого, справедливого, но не очень ласкового. А Сара к тому времени уже почти разучилась радоваться жизни. Увы, новый брак не принес ей счастья. Но жизнь текла своим чередом. У них родилась дочь, потом сын. Ее любимый сын, ее гордость. Его так и звали Фахри, что значит «моя гордость». Однажды Сара с мужем работали в поле, а пятилетняя дочь осталась с трехлетним братом дома. Крыша дома вдруг обвалилась… Дочь выжила, а сын погиб… И без того грустная Сара стала еще грустнее, постоянно плакала и жаловалась на жизнь.

Она родила еще трех сыновей и трех дочерей. Следующий сын Ибрагим умер от оспы… Прививок тогда еще не делали, и дети часто умирали от таких эпидемий.

Маленький Хасан вообще погиб нелепо. Какая-то родственница пришла его купать, когда ему была неделя от роду. При купании она, то ли вывернула, то ли сломала ему ножку. И он умер.

Бедная Сара родила еще одного сына и назвала его Саади, что значит «моя радость». И это единственный сын, который вырос, выучился, женился, построил дом. У него родилось восемь детей. И он погиб, когда его младшей дочери была неделя…

Но я забежала вперед. Когда у них уже было несколько детей, её муж решил взять себе вторую жену. Сара была упряма, истерила по каждому поводу, почти никогда не улыбалась и постоянно в чем—нибудь упрекала. Что такое психология и как лечить депрессию в те времена в палестинских деревнях еще не знали. В общем, он решил жениться.

Нашли веселую покладистую девушку по имени Амина. Справедливости ради надо сказать, что она умела расположить к себе мужчину, знала, когда и что нужно сказать, а где промолчать. Она такой и оставалась, когда я приехала. Всегда встречала с улыбкой. Посадит, расспросит, вкусненьким угостит… Это, правда, отнюдь не значит, что она всегда хорошо относилась к Саре и ее детям.

Жизнь Сары стала еще сложней. Муж перешел жить к той, а к ней заходил время от времени. Она выращивала овощи, продавала, и им хватало на жизнь. А потом пришла война. Пришлось бежать, бросая все нажитое и в чужих местах начинать все сначала.

Избегу лишних подробностей. В Иордании ее сын построил дом рядом с домом отца, женился. И они стали жить вместе. По воспоминаниям моего мужа. бабушка ссорилась с дедушкой чуть ли не при каждом его приходе. Всегда встречала мужа каким-нибудь язвительным замечанием. Не особо привечала и внуков. Когда в дом пришла невестка, а ей тогда было едва 15—16 лет, Сара вместо того, чтоб поддержать девушку, стала ревновать сына… Портить жизнь себе и окружающим стало ее профессией.

Сначала погиб сын – ехал в Амман и попал в селевой поток. Потом умер муж. И она осталась с невесткой, которую ей так и не удалось сломать. (Но это уже совсем другая история).

В общем, когда я приехала сюда, бабушка Сара была еще вполне вменяема. Они с моей свекровью часто сидели вместе, разговаривали. Но последние пять лет превратились в кошмар. У нее началась мания преследования. Ей казалось, что мы все, а особенно Фаррах (это моя свекровь) ее обворовываем, хотим ее убить и прочее и прочее.

Она выдумывала историю, искренне верила в нее, а потом рассказывала ее пришедшим навестить родственникам. А ведь на двери не повесишь табличку «Сумасшедшие бредни». Она своими скандалами несколько раз доводила Фаррах до больницы (у нее подскакивало давление и она теряла сознание). Как-то, после грандиозного скандала при гостях, да еще и в праздники, мой муж сказал: «Все. Хватит!» и запретил посещать бабушку всем, кроме ее дочерей. Чтоб его не обвинили в плохом обращении с бабушкой, позвал врача-психиатра. Тот подтвердил все подозрения. К ней стало ходить значительно меньше народу, она не так возбуждалась, но все равно время от времени ей хотелось устроить скандал. Тогда она выходила в коридор и кричала «Тьфу на вас, обокрали меня!» Но мы уже не спорили и не обращали внимания.

К слову сказать, ко мне она всегда относилась хорошо. Видимо, назло своей невестке, а моей свекрови. Любила моих детей. Особенно Саади, ведь его зовут, как ее сына…

К этому же периоду относится небольшая история, произошедшая с бабушкой. Она частенько что-нибудь теряла, даже сама прятала и потом обвиняла невестку, а заодно и всю семью в воровстве. Мы дружной толпой перерывали ее комнату, пока не находили искомое. После этого бабушка ворчала ещё немного, угощала детей чем-нибудь и успокаивалась.

Однажды потерялись зубы! Нижняя вставная челюсть. Мои девчонки искали везде – в шкафах, в тарелках, под кроватью, под матрасами и подушками… Потом старшая подошла к бабушке и осторожно оттянула нижнюю губу вниз… И зубы оказались на своём месте! Счастливая бабуля наградила внуков апельсинками и печеньем.

Вторая жена дедушки до прошлого года так и жила рядом. Ее домик с двумя комнатами, выходящими на улицу и пристроенным туалетом (раньше так строили) стоял в окружении новых больших домов ее пяти сыновей. Она почти весь день сидела на улице на солнышке и была в курсе всех событий. В последнее время у нее болели ноги. Две дочери каждый день приходили к ней помочь приготовить, убраться. А также внуки и невестки. Она ВСЕГДА улыбалась, когда мы проходили мимо и здоровались. А по рассказам мужа, когда он был маленький, частенько с улыбкой делала гадости и настраивала мужа против них.

НО все прошло… Дедушки давно нет в живых. Дети и внуки женились и построили свои дома, ходят друг к другу в гости, отмечают праздники вместе.

П.С.

Еще восемь лет назад наша бабушка Сара жила в своей комнате. Почти ничего не видела, но упорно готовила сама. У нее была своя плита и маленький холодильник. Говорила, что наши блюда невкусные и еще боялась, что ее отравят. Принимала еду только от своих дочерей. Она закрывала дверь на ключ, даже когда выходила в туалет или шла на кухню помыть посуду. Иногда она доверяла это дело мне, но нечасто.

Зато она часто обвиняла невестку во всяческих прегрешениях. Сначала моя свекровь болезненно реагировала на такое, но я убедила ее не обращать внимания. И потом она просто старалась не попадаться бабушке на глаза. Врач объяснил, что вся боль от пережитого обратилась у нее на невестку. Что уж тут поделать?

Иногда бабушка Сара сидела в своей комнате, слушала радио и вдруг начинала плакать. Когда я спрашивала: «Почему ты плачешь, бабушка?», она говорила: «Я оплакиваю себя»…

Потом бабуля стала лежачей больной. Она все понимала, но тело не слушалось ее. Ухаживали за ней ее дочь и единственная невестка – моя свекровь. В новый дом бабушка уже переехала, не вставая с кровати. А ведь для нее была отдельная комната. Самая теплая и уютная в доме.

Три года назад бабушки не стало. Мы скучаем и часто вспоминаем нашу бабулю. Она рассказывала нам старые палестинские сказки, читала грустные стихи по памяти, угощала вкусненьким. Мои дети считают, что бабушка Сара любила их больше всех…