Текст книги "Иорданские истории Аммсаади. Записки не туристки"

Иорданские истории Аммсаади
Записки не туристки
Екатерина Степанова

Иллюстратор Амаль Абу-Наввас

© Екатерина Степанова, 2023

© Амаль Абу-Наввас, иллюстрации, 2023

ISBN 978-5-0059-7922-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Мои рассказы – это реальная возможность заглянуть в жизнь и души таких непонятных на Западе восточных людей. Показать мир их глазами. Ведь они – продавцы, инженеры, домохозяйки, врачи и медсестры, не пишут книг на русском и не дают интервью прессе. Они просто живут, решая свои житейские проблемы.

В СМИ попадают обычно трагические истории – неудачный развод, разлука с детьми, насилие в семье. Но, согласитесь, таких историй полно и на Западе. Достаточно открыть газету или посмотреть на соседей. Но это же не значит, что нет ничего хорошего, и все живут плохо?

Так и здесь. Жизнь разная. Люди разные. Давайте же будем чуть добрее друг к другу. И, может быть, что-то изменится к лучшему.

Поэтому я хочу рассказать об иорданских женщинах, об их судьбах и решениях. О том, что вряд ли когда-нибудь станет статьей в газете или журнале. Зато мой маленький иорданский мир станет чуточку ближе и понятнее.

***

Примечания

* Большинство имен в книге изменены.

* Арабские названия мест и блюд написаны в той транскрипции, в которой я их чаще всего слышу.

* Большинство рассказов написаны довольно давно, но в этом и прелесть.

1. НА ОДИН ШАГ БЛИЖЕ К МЕЧТЕ

Первую книжку я написала в классе во втором. Это была половина тетрадки, обклеенная бархатной цветной бумагой. Оранжевого цвета. На обложке – название. Кажется – «Мои любимые животные».

История была о Зите, собачке, притащенной мной с улицы, и ее сыне Биме по прозвищу Борман. Все заканчивалось печально, как и в жизни. Но со светлой такой грустью, как в моих современных рассказах. Видать, у меня это с детства.

Когда я только приехала в Иорданию, во мне еще билось это желание – писать! И вроде бы вокруг экзотическая страна. Можно же какие-то очерки делать и отсылать письмами брату, а уж он там как-нибудь опубликует. Так наивно я думала. И я, правда, писала. Рассказывала о том, что видела вокруг. Но видела не очень много, а языка, чтобы расспросить у меня еще не было…

В перерывах между родами, уходом за детьми, уборкой, готовкой, гостями и пр. заботами я записывала в тетрадках сюжеты будущих сказок и рассказов. И даже предполагаемого романа…

Время шло. Детей прибавлялось. Интернет появился только в 2011 году. И то это были 5 гигабайт в месяц. Но я научилась выжимать из них максимум пользы – книги, игры и учебники… по сценарному мастерству. Да, тоже мечта.

В 2014-м я тихо-мирно обитала на сайте Страна мам. Читала чужие дневники. Там были такие мастерицы слова, между прочим. Мне казалось, что я никогда так не смогу. Я и не пыталась. Все как-то погасло. Я увидела перед собой огромную вселенную интернета – сотни талантливейших рассказчиков и писателей. Казалось, что мне вообще тут места нет – не стоит и пытаться.

Тогда я все пыталась стать идеальной домохозяйкой и записалась в группу Flylady на марафон. Как-то разговорились под постом, и я рассказала, что у нас есть бабушка, которой уже 100 лет, а она все упрямо старается делать сама. Девчонки попросили рассказать подробней. И я написала отдельный пост.

Так начались мои Иорданские рассказы. Тот пост набрал немыслимое для меня количество лайков, комментариев и просмотров. Люди просили еще и еще. Каждый рассказ ждали и обсуждали. Моя жизнь реально заиграла новыми красками. А мечта о книге вновь подняла голову. Тем более, что чуть ли не под каждым постом кто-нибудь писал, что нужна книга.

Осенью 2017 я начала работать копирайтером. И книга опять куда-то отодвинулась. Она лежала в документах, практически собранная из историй и рассказов, но мне все казалось, что чего-то не хватает. И надо же редактировать. А себя править не получалось. Потом я отдавала книгу редактору, но тоже как-то не зашло. Мне казалось, что чего-то не хватает. Что-то надо дописать. И вот уже начало 2023 года…

Моя однокурсница – профессиональная писательница, работавшая с ЭКСМО, недавно сказала: «Катя, если у тебя ничего не дописывается, то, может, и не надо? Значит, уже все есть. Просто отпусти эту книгу и начни новую.» И я решила отпустить. Так, как написала несколько лет назад – в том состоянии и настроении.

Так что добро пожаловать в Иорданию вместе с Аммсаади. Выходите из туристического автобуса и я покажу вам настоящую жизнь иорданцев.

2. ВЫЙТИ ЗАМУЖ И УЕХАТЬ В ИОРДАНИЮ

Когда я ехала в Иорданию 20 лет назад, я почти ничего об этой стране не знала. Кроме сведений из географического справочника. Расположена между Израилем, Ираком и Сирией. Столица Амман. Монархия. Теплый климат. Около 5 миллионов жителей. Большая часть из них – мусульмане. Все.

Ах, как этого мало для того, чтобы переезжать в другую страну!

Но молодость, безрассудство и жажда чего-то нового перевесили все остальное.

Иордания – маленькая страна. Ее и на карте можно разглядеть с трудом. С севера на юг всего шесть часов на машине. Тем не менее, здесь есть несколько природных зон с заметно отличающимся климатом. Два моря: Мертвое и Красное. Горы, пустыни, равнины. Самая низкая точка на планете тоже находится здесь. А уж сколько исторических мест на сотню квадратных километров!

Я начну серию рассказов о моей Иордании с развеяния устоявшихся стереотипов.

3. ЧЕТЫРЕ СТЕРЕОТИПА ОБ АРАБСКИХ СТРАНАХ. И ВСЕ ОНИ НЕ ПРО ИОРДАНИЮ

1. Отсталость и необразованность населения

Вообще не про Иорданию. Здесь учатся все. Причем с 4-х лет. Детей отдают в дошкольное образовательное учреждение. В нем две ступени: KG 1 и KG 2. Ребятишки изучают буквы английского и арабского алфавитов, цифры, природоведение и небольшие суры из Корана. В первый класс идут в шестилетнем возрасте.

Школьное образование абсолютно бесплатное. 12 классов. Потом ЕГЭ. И по его результатам учеба в университете или в техникуме. Самый престижный факультет – медицинский. Чтобы туда поступить, нужно набрать от 95 баллов из 100. Это сложно. Поэтому многие ездят учиться за границу. В каждой семье есть один-два врача, а то и больше. Инженеров тоже очень много. А про учителей и учительниц я вообще молчу.

Поскольку в Иордании действует система государственного распределения, то люди годами ждут работу. Конечно, большинство устраивается в частные фирмы, школы, клиники. Но это считается временным. На госработе лучше. Стабильный соцпакет, никакой переработки и пенсия.

Особо пробивные и талантливые заканчивают аспирантуры, докторантуры и уезжают на стажировку в Европу или Америку.

В каждом доме проведен интернет. Имеются компьютеры и ноутбуки. Смартфоны есть почти у всех школьников, начиная со средних классов. Так что доступ к знаниям и самой разнообразной информации неограничен.

2. Бесправное положение женщины

Ха-ха, три раза. Да, по мусульманским правилам и народным традициям женщина обязана подчиняться сначала отцу, а потом мужу. И в этом, в принципе, нет ничего плохого. У семьи должен быть глава, который за все отвечает.

И вот этот самый человек, то есть мужчина, вечно женщине должен. Перед свадьбой он обязан подарить будущей жене золото и купить полный гардероб: от нижнего белья и туфель до косметики и заколок. Мужчина должен найти жилье, оплатить его и полностью обставить, и не забыть про бытовую технику.

Когда родятся дети, муж их содержит. И в случае развода тоже. А уж сколько я знаю семей, где на самом деле всем руководят жены! Кстати, женщина имеет право не работать, а муж обязан ее содержать.

Тем не менее, иорданские женщины получают образование и работают во всех сферах экономики. Учителя, врачи, инженеры, менеджеры, медсестры. Они открывают частные врачебные кабинеты, фирмы и магазины. Служат в полиции и армии. Заседают в Парламенте. Вы не встретите их только на стройках и мусорных конторах. Вообще, где нужен тяжелый физический труд. Там нет женщин. И, пожалуй, такое «неравноправие» мне нравится.

Королева Иордании Рания считается одной из самых красивых и стильных женщин мира. Лучшие модельеры Италии и Франции шьют для нее наряды. При этом она не только хороша собой, но и умна. Благодаря ей в Иордании открываются институты повышения квалификации, больницы и центры по защите прав женщин.

А еще более трети иорданских водителей женского пола. Иорданки очень быстро освоили вождение автомобилей и любят их даже больше мужчин. Это же так удобно: и на работу съездить, и по магазинам, и детей в школу отвезти…

3. Арабские женщины укутаны в черное по самые глаза. А если нарушают это правило, их сажают в тюрьму

Во-первых, по Исламу, женщина не обязана закрывать лицо и ходить в черном мешке. Это должна быть просто свободная одежда (не в обтяжку) любого цвета. Открытыми могут оставаться лицо, кисти рук и ступни. В остальном – огромный выбор фасонов и моделей. Главный критерий – не вызывать соблазн у противоположного пола.

Во-вторых, даже эти правила соблюдаются практически только в провинции, и то не всеми. Многие девушки носят джинсы в обтяжку, короткие кофточки и тонну макияжа. Причудливо завязанный на голове платок в таком случае вообще не играет роли. Просто украшение.

В столице же половина женщин одевается по-европейски, то есть без головных уборов и вполне себе раздеты. Никто за это не судит и в тюрьму не сажает. Сама королева не носит платок и утверждает, что женщину нужно судить по тому, что у нее В голове, а не НА голове.

Впрочем, женщины, которые носят химар (покрывало, закрывающее лицо до глаз) тоже встречаются. Это их личное дело. Они считают, что так лучше для религии. Лет 15 назад по нашему краю прокатилось поветрие: девушки и женщины стали покрывать лицо. Несколько родственниц мужа тоже пришли к этому после изучения Корана. Решили носить химар ради Аллаха. Никто их к этому не принуждал. И до сих пор не понимаю, как они терпят летнюю жару с покрывалом на лице. Дело привычки, видимо.

4. У всех арабов много жен

Нет, хотя, возможно, мужчины и мечтают об этом. По Исламу мужчине разрешено иметь до 4 жен. Но при этом он должен одинаково всех обеспечивать и одинаково ко всем относиться. Неизвестно, что сложнее. В Коране рекомендуется жениться на одной, если чувствуешь, что не будешь соблюдать справедливость. Этот пункт мужчины благополучно пропускают мимо глаз, когда решают жениться во второй раз.

Да, двоеженцы тут встречаются. Немного, но есть. И то, в основном, это уже пожилые люди. Они женились еще тогда, когда женщины были более терпеливы и ничего не требовали. Сейчас, чтобы на одну свадьбу денег собрать, мужчине нужно закончить университет, пойти работать и взять пару кредитов или помощь от родственников. А потом рождаются дети. Их надо кормить, одевать, учить… Вся энергия и деньги уходят на одну семью.

Поскольку современные девушки в большинстве своем образованны и имеют работу, то от мужей уже не зависят и, в случае чего, просто разводятся. И уж тем более они не станут терпеть вторую жену. Впрочем, я знаю парочку полигамных семей, где мужики поступили по-свински, не соблюдая никаких религиозных и этических правил. Назвать их счастливыми нельзя. Знакома и с одной семьей, где все мирно и хорошо. Жены дружат, поздравляют друг друга с праздниками, дарят подарки детям и вместе ездят навестить свекровь.

Банально, но люди ко всему привыкают. Впрочем, о многоженстве будет очень длинная глава с интересными историями.

4. КАК Я СТАЛА ИОРДАНКОЙ

История, в общем-то, обыкновенная. Я училась на журфаке, а мой будущий муж в медицинском институте. Нас познакомил муж моей подруги. Поженились практически сразу. Сначала сделали никях (мусульманский брачный договор), а потом стали собирать бумажки для процедуры в ЗАГСе. В январе 1999 года нас, наконец, зарегистрировали.

Жили на съемных квартирах, как все студенческие семьи. Ездили в деревню к моим родителям отдыхать. На пятом курсе я забеременела. Сдавала госэкзамен и защищала дипломную, будучи в интересном положении.

В октябре 2000 родилась Амаль. Через год муж, закончив мединститут, уехал на родину. А я осталась доделывать всякие документы на выезд…

Мы с дочкой прилетели в Иорданию ночью третьего февраля 2002 года. В Шереметьево нас провожали мама, брат и его жена. Никогда не забуду, как мы с Амаль уходили в зону для улетающих, а мама стояла у стойки и махала рукой. Я знала, что она почти плачет, но держится изо всех сил. Ее дочь улетала неизвестно куда, в новую непонятную жизнь…

А еще я вспомнила папу, который не смог нас проводить, потому что сломал ногу и лежал в больнице на растяжке. Мы ходили к нему прощаться. Амалька уселась к нему на живот, прыгала, смеялась – очень любила дедушку. А он тихо плакал и улыбался внучке… В этот момент мои чувства были противоречивы. С одной стороны, больно от разлуки с родными, страшно от неизвестности. С другой, сердце замирало от предвкушения чего-то нового и встречи с мужем, по которому соскучилась. Я впервые в жизни ехала за границу. Одна. Навсегда.

Несколько часов полета и мы в аэропорту Аммана. К моему счастью, Амалька никогда не была капризной. Не плакала в полете и не шарахалась от незнакомых в аэропорту. Мы прошли регистрацию. Благо, там говорили по-английски. И вышли в зал, где встречают.

Разглядела мужа, сердце екнуло. Оказалось, что толпа рядом с ним – это родственники, приехавшие нас встречать. Поздоровались. Обниматься на людях нельзя, и надо еще как-то здороваться с его мамой и братьями. Слава Богу, «салам алейкум» я знала. Амаль легко пошла на руки к Ахмаду – брату мужа, которого видела впервые в жизни. Значит, человек хороший.

Сели в машину. А были еще одна машина и микроавтобус. От аэропорта до дома ехать примерно полтора часа. Не помню, о чем говорили. Вдруг застеснялась говорить по-русски при арабских родственниках… Въехали в наш городок. Тишина. Дома какие-то маленькие. По сравнению с Москвой, из которой улетала.

Вышли из машины, прошли через двор к дому и вдруг я услышала странный звук, похожий на боевой клич индейцев. (Потом я узнала, так здесь женщины выражают радость – приставляют ладонь ко рту и издают крик, одновременно быстро двигая языком из стороны в сторону.) Так встречала меня бабушка Сара, про которую я была уже наслышана. Муж буквально вырвал меня из ее объятий и мы, наконец, вошли в нашу комнату.

К комнате и веранде перед моим приездом пристроили небольшую кухню и душ с туалетом. В спальне стояла огромная белая кровать с зеркальной спинкой, белый шкаф и белое трюмо. (Сразу видно, муж – доктор). Рядом с нашей кроватью – детская кроватка, а на ней зеленый дракончик, в которого Амаль сразу и вцепилась. Пять часов утра. Начала укладывать дочку спать. И тут впервые в жизни услышала аззан – призыв к молитве. Так началась моя жизнь в Иордании.

Первые два года были очень трудными. Сильно скучала по родным. Страшно хотелось в Россию. Было трудно с деньгами, так как муж еще не работал, доучивался в интернатуре, не было телефона. Наш первый мобильный телефон появился через год после моего приезда. Муж без предупреждения позвонил моему брату и передал трубку мне. Услышав «Алло, привет, сестренка!», я задохнулась, в горле встал ком. Муж: «Ну, говори же! Что ты молчишь?» Телефонный разговор с заграницей – это дорого. Каждая минута на счету, а я молчу и плачу.

Поговорили, конечно. Но потрясение еще долго не проходило…

Свекровь отнеслась ко мне замечательно. Я спросила мужа, как лучше к ней обращаться. Стала называть «Мама». Первое время к нам приходила куча народа – знакомиться и поздравлять со свадьбой и рождением дочери. Вообще-то здесь все эти события по отдельности отмечаются, но у нас получился особый случай.

Нужно было со всеми здороваться, целоваться, часами сидеть, улыбаясь и ничего не понимая. По-арабски знала только выражения «Как дела?», «Слава Богу» и «Спасибо». Со временем, конечно, выучила и другие фразы. Сестра мужа общалась со мной по-английски. Я тыкала пальцем во что-нибудь и спрашивала: «What’s this?» Она отвечала, я записывала в блокнот, который постоянно носила в кармане. Знакомство с арабским началось на кухне. «Тэнджэра» – кастрюля, «мааляга» – ложка, «сакинэ» – нож… И так день за днем. У меня была книга «Арабский за три недели». Я прочитала ее где-то до половины. Это сильно помогло разобраться в простейших конструкциях предложений.

С мужем не очень ладилось поначалу. Он, получается, был на обеспечении у мамы. Да не один, а с семьей. Это его, конечно, мучило. А я тосковала по родине. И самое главное – ПО КНИГАМ! Я взяла с собой всего несколько книг. И те – для Амаль. А без книг жить не могла с детства. Была записана в библиотеку с шести лет. А тут – пустота… Ни книг, ни русской речи…

В первый же месяц я познакомилась с Алиной, девушкой из Белоруссии. Она иногда приносила мне книги от знакомых. Было время, когда мы с удовольствием читали даже «Справочник лекарственных трав»! Просто потому, что он был на русском.

Мне часто снился один и тот же сон: я дома перед отъездом в Иорданию и складываю в чемоданы книги, книги, книги… Телевизора не было. Иногда мы приносили телевизор из гостиной и смотрели «Друзья» и другие фильмы на английском. Потом я обнаружила в кладовке старый магнитофон с радиоприемником, ставила кассеты со сказками для Амаль и песнями Митяева. А еще я слушала «Голос Израиля» на русском языке. Оттуда узнавала и российские новости.

Через некоторое время мама и брат стали присылать мне книги. Акунинские приключения Фандорина были выучены наизусть. Улицкая перечитана раза три. Донцова просто повышала настроение своим юмором и отношением к жизни.

Когда муж получил работу, мы купили телевизор на первую же зарплату. Еще через год – спутниковую антенну. И я, наконец, смогла смотреть русское телевидение. Первой передачей, которую я включила после настройки антенны, была «Поле чудес». Я смотрела на Якубовича, как на самого родного человека на свете! Ей-Богу, это было счастье!

Еще через пару лет я смогла съездить в Россию и притащила оттуда почти два чемодана книг. Сколько смогла унести. Еще я привезла диски с программами и мультиками – муж обещал купить компьютер!

Но это был компьютер пока без интернета. И все равно я очень любила сидеть за ним. Начинать знакомство пришлось с нуля. Все, что учили в универе, забылось да и устарело. В общем, вначале я умела только нажимать на кнопку «Пуск».

Однажды брат прислал мне диск «Энциклопедия Кирилла и Мефодия». А там помимо прочего интересного была «Библиотека классической литературы». Это был праздник! Читала Чехова, Тургенева и Толстого, Зощенко и Булгакова. Но хотелось уже и что-нибудь современное.

Тем временем жизнь потихоньку начала налаживаться. Появился интернет. Мы построили и переехали в новый дом. У Амаль появились четыре брата и сестра.

А еще я привыкла к этой жизни, к обычаям и традициям этой страны, научилась готовить местные блюда, а также говорить и думать по-арабски. Эта семья стала для меня родной. Поэтому я уже давно смотрю на жизнь здесь не как на экзотику, а как на обыкновенные будни.

Имя свое я не меняла. В Исламе это необязательно. По желанию, в общем. Домашние называют Катей. А остальные знакомые – Аммсаади. Это признак уважения. Ну, как в России – по имени-отчеству и на ВЫ.

Моего старшего сына зовут Саади («моя радость») в честь его дедушки. А здесь принято называть мужа и жену по имени их старшего сына. Поэтому я – Аммсаади («мама Саади»), а мой муж – Абусаади («отец Саади»)

Обычно, когда девушка выходит замуж, ее статус в обществе сразу повышается. Если рождается дочь, то повышается еще. Ведь она теперь не только жена, но и мать. Ну а если сын, то получаешь еще дополнительное имя. Если сыновей нет, то называют по имени первой дочери.

Помню, одна моя знакомая из Белоруссии ужасно возмущалась, когда ее называли «мартАхмад» (жена Ахмада). Детей у них не было. Она говорила: «Что я, вещь какая-нибудь? Я сама по себе!» А я всегда спокойно к этому относилась. Другая страна, другие обычаи. Хочешь стать своей – привыкай. Меня тоже, бывает, называют «МартАбдалла» (жена Абдаллы) или «мартдоктОр» (жена доктора – это вообще высокий социальный статус). Не все знают мое настоящее русское имя. Но все знают из чьей я семьи, чья жена и прочее. К слову, «ЕКАТЕРИНА» они вообще не выговаривают. Поэтому даже в документах имя трансформировалось в «КАТРИНА».

5. КАКИЕ ОНИ, ИОРДАНЦЫ?

Начнем с того, что в Иордании живут иорданцы и палестинцы. Примерно 50 на 50. Палестинцы попали сюда после изгнания с родных земель в 1947 и 1968 годах. А иорданцы жили здесь и до этого. Интересно то, что 100 лет тому назад государства Иордания не было вообще. Эти земли принадлежали Палестине. Так что, по сути, иорданцы и палестинцы – это один народ.

Но попробуйте им об этом сказать! За несколько десятков лет независимого существования иорданцы почувствовали себя отдельной нацией. Палестинцы тоже всегда помнят про настоящую родину. Так что разделение вроде есть, но живут все мирно.

Иностранцу в жизни не отличить одних от других. Разве что по куфии. Это традиционный мужской головной убор – платок в клетку, который особым образом заворачивается на голове. Так вот у палестинцев куфия в черно-белую клетку (помните Ясира Арафата?). А у иорданцев – в красно-белую. Король Абдалла Второй и наследный принц Хусейн надевают куфии для фотосессий и по праздникам, чтобы порадовать народ. Среди обычных жителей чаще всего такие головные уборы носят только глубокие старики. И то, не все. Молодежь может обернуть платок вокруг шеи вместо шарфа.

Женская национальная одежда у иорданок и палестинок тоже отличается. Но опять-таки практически ушла в прошлое. Ее можно увидеть в музеях, на картинках в учебниках, на древних старушках и на школьницах в День Независимости. Хотя расшитые особым образом (собы) платья сейчас снова вошли в моду. Их надевают на свадьбы и другие торжественные случаи. Но все же это одежда, скорее,«по мотивам». Впрочем, красиво и недешево.

Очень символично, что во главе государства стоит королевская семья, где муж – иорданец, а жена – палестинка. Король Абдалла Второй и королева Рания – замечательная пара. О них, пожалуй, стоит как-нибудь рассказать отдельно.

А еще есть бедуины. Это отдельная категория жителей. Они считаются малой народностью и наделены всяческими льготами. Как по мне, так они отличаются от остальных только тем, что любят жить в шатрах, переезжать с места на место и заниматься овцеводством. По внешним признакам – арабы с очень сильным загаром. Король построил бедуинам дома, но многие все равно живут в шатрах во дворе. Привычка.