Текст книги "Хвостатым здесь не место!"

– Что это? – закончила вопрос выразительным указательным жестом. Пусть это было и не слишком вежливо.

Хвост вдруг ожил, потянулся ко мне, обвивая за талию, вынуждая сделать шаг вперед. Но не успела я возмущённо потребовать, чтобы меня отпустили, как хвост исчез, а сам Финик просто проскользнул мимо, одним движением выбравшись из окна наружу.

– А вы как думаете? – мужчина еще раз кивнул. – Скоро увидимся, Кристина.

И, не дожидаясь, пока я хоть что-нибудь скажу, он тут же исчез в сумерках.

Глава 3

Утром пришлось снова вылезти в окно, чтобы открыть дверь. В очередной раз порадовалась тому, что мой участок находится на отшибе. Не хотелось, чтобы кто-нибудь видел мои ухищрения и принял за бездомную или, того хуже, воришку.

Объясняться с полицией, которую могли вызвать в этом случае, очень не хотелось. Я прекрасно понимала, что ребёнку в старом, продуваемом всеми ветрами доме не место. Если до меня доберутся органы опеки, то они могут забрать малышку. Это сейчас лето и хватает минимальных удобств, а зимой дом для проживания непригоден.

Идеальным вариантом было бы продать его, и если это удастся сделать за ту стоимость, что мы его купили – этих денег хватит, например, на комнату в общежитии или даже на очень маленькую студию на окраине города.

Финик вчера говорил о том, что собирался купить участок, чтобы тот не портил ему вид из окна – так, может, сделает это сейчас? Правда, в любом случае, чтобы это сделать, придётся снова связываться со свекровью.

Да, дел с наглым хвостатым иметь не очень-то хотелось. Слишком он самоуверенный, нахальный и… странный. Ну, а как еще можно назвать человека с хвостом?

Чем всё-таки эта штука является? Генная инженерия в действии?

За мыслями о нашем с Алей будущем я умыла дочурку кипячёной водичкой, оставшейся со вчерашнего дня. Затем, позавтракав, поставила вариться курицу и вышла вместе с Алечкой на улицу.

Чемодан, установленный на широкую деревянную скамейку, отлично справлялся с ролью переносной люльки. Вот только малышка уже начала переворачиваться, и поэтому приходилось смотреть за ней особенно пристально.

Сама же устроилась рядом с тазиком и порошком, стирая грязные вещи, коих всегда было предостаточно.

Большую часть детской одежды я сшила ей сама, распоров свои старые кофточки. Работа за швейной машинкой успокаивала, помогала собраться и сконцентрироваться. Да и для бюджета нашей маленькой семьи это было самое настоящее спасение – из одного куска недорогой ткани я могла сделать несколько вещей и себе, и дочери.

А ещё в такие тихие моменты как сейчас, когда дочка спала, а руки были заняты делом, я позволяла себе пофантазировать. Мне всегда хотелось открыть собственное ателье, специализирующееся на одежде для малышей. Хотя возможно это было глупо – заказов для взрослых было гораздо больше. Дети слишком быстро растут, и поэтому шить на заказ для них могли позволить себе лишь богатые люди.

И всё равно изготовление детской одежды я всегда считала самым интересным в своей работе.

В голове медленно зрел план действий на сегодня. Нужно было доехать до работы, сдать заказы, дойти до одного агентства по сдаче в наем недвижимости, может быть, там мне помогут, раз я сама не могу найти подходящий вариант.

Ещё неплохо бы успеть на городской рынок – там сейчас самые дешёвые продукты.

Эти планы успокаивали, придавали сил и вселяли уверенность в себе. Я смогу. Я справлюсь. Мне все по плечу.

– Кристина Олеговна?

От высокого девичьего голоса, раздавшегося рядом, вскрикнула, подскочив на месте. Всего в шаге от меня стояла длинноногая роскошная девица с копной черных, как смоль, волос, бледной кожей и ярко подведёнными красными губами. И откуда только взялась? Я совершенно не заметила, как она подкралась.

– Вы кто? – не заботясь о вежливости, спросила я, но, посмотрев на Алечку, чуть смягчилась.

Дочка увлечённо махала ручками и гулила.

– Можно просто Ирен. Я от Андрея Андреевича, – манерно представилась женщина, растягивая слова, смотря на меня так, будто это должно было мне всё объяснить.

– Что за Андрей Андреевич? – осторожно спросила я.

Яркая девица с пятым размером груди и осиной талией смотрелась рядом с моим развалюхой-домиком до того нелепо, что я начинала даже сомневаться в реальности её существования. Ну что этой супермодели здесь делать?

– Андрей Андреевич Финик. Ваш сосед, – махнула она, указав на трехэтажный дом позади себя. – Он вас ждет. Прямо сейчас.

– А зачем? – насторожилась я.

Девица доверия не внушала. Я ее в первый раз видела, в конце концов. Что, если она совсем даже не от соседа, а от тех бандитов, что его искали? Вот так вот затащат меня куда-нибудь и убьют как свидетеля.

– У него и спросите.

– Если вашему Андрею Андреевичу так хочется со мной поговорить, он может прийти сам, – как можно мягче попыталась ответить я. Ну его, с такими людьми связываться.

– Что из слов «вас ждут» и «прямо сейчас» вам непонятно? – скрестила руки на груди Ирен.

Ну и нахалка! А я-то вчера, грешным делом, подумала, что Финик вполне нормальный человек, пусть и с хвостом. Как он там характеризовал Ваню? Сатрап и деспот? Видимо, по себе судил.

– У меня маленький ребёнок. Я никуда не пойду. И будьте добры, Ирен, покиньте мой участок. Я не давала вам разрешения здесь находиться.

Эта ситуация начинала по-настоящему пугать.

– Ребёнка можете взять с собой, если проблема в этом. Или я посижу с ним. Как хотите. Насчет него указаний не было, – ответила девица, пропуская мимо ушей буквально всё, что я сказала.

– Вы меня вообще слышите?! – не вытерпела я. – Я никуда не пойду.

Ирен картинно вздохнула и закатила глаза. Я ожидала, что она сейчас развернется и уйдёт, но вместо этого она как-то странно посмотрела на меня и принялась считать.

– Раз, два, три, четыре… – на счет «пять» она щёлкнула пальцами. – А теперь взяла ребёнка и пошла за мной.

В голове поселилась странная легкость. Я качнулась, делая неуверенный шаг.

Словно во сне подошла к Алечке, взяла её на руки, прижимая к себе, и, не замечая ничего вокруг, пошла следом за брюнеткой.

Ирен развернулась на каблуках и, покачивая бёдрами, повела меня к соседнему дому. Забор ещё не успели починить, а потому проход был свободным. Затуманенный разум не слишком хорошо воспринимал детали. Я видела несколько высоких мужчин в строгих костюмах, краем глаза заметила чёрное пятно на стене – словно след копоти.

Заметила и тут же выкинула из головы. Главное – следовать за Ирен. Я не понимала, зачем, но чувствовала, что это единственное, что сейчас для меня действительно важно.

– Обувь сними, – менторским тоном приказала брюнетка, стоило только пересечь порог. – Андрей Андреевич не выносит грязь в доме.

Сказано было это так, словно сейчас грязь в доме – это я и моя дочь. Где-то внутри поднялась волна протеста… и мгновенно разбилась о крутящуюся волчком в сознании мысль: «Нужно следовать за Ирен».

Женщина шла наверх по роскошной деревянной лестнице с резной балюстрадой, я с дочкой – следом. Второй этаж, третий, коридор, в конце которого Ирен наконец-то остановилась:

– Жди здесь, я доложу, – и она упорхнула в ничем не примечательную дверь, я только и успела услышать, – Андрей Андреевич, я привела вашу…

Она вновь появилась меньше минуты спустя.

– Давай сюда мелкую, я подержу, пока вы разговариваете.

Когда я передавала дочку из рук в руки, у меня не возникло ни малейших сомнений, ни малейшего подозрения, что что-то не так. И даже когда Алечка заплакала, поднявшееся беспокойство растаяло так же бесследно, как и испытанные чуть ранее протест и досада.

– Иди уже, – женщина морщилась от крика дочери и держала её чуть ли не на вытянутых руках.

Дернув на себя дверь, я без колебаний вошла в кабинет.

Андрей Финик заметно преобразился с прошлой нашей встречи. Он сидел за столом, что-то печатал на ноутбуке, на нем была чистая белая рубашка, на спинке стула висел пиджак.

На столе стояла фотография в тяжелой рамке. На фото была незнакомая улыбающаяся черноволосая девушка в спортивной одежде.

Когда я вошла в кабинет, мужчина поднял глаза и улыбнулся. Взявшись за прислонённую к столу трость с набалдашником в виде головы дракона, чуть прихрамывая, направился ко мне.

– Рад, что ты пришла. Располагайся, – он приветственно махнул рукой в сторону небольшого кожаного диванчика. – Ничего, что на «ты»?

Я не двинулась с места. Ирен не давала никаких инструкций на этот счет. Финик нахмурился, медленно подходя ближе.

– Ты как-то странно выглядишь.

– Это вопрос? – не совсем поняла я, по-прежнему глядя перед собой.

Мужчина нахмурился ещё больше. Сейчас на нем брюки, и хвоста не видно. Где-то на краю сознания копошился болезненный вопрос – а был ли вообще этот самый хвост? Может быть мне почудилось?

– Так, так, так… – пробормотал он. – Ирен…

Он тяжело вздохнул и картинно закатил глаза, а в следующее мгновение ни с того ни с сего вдруг громко хлопнул в ладоши прямо у меня перед носом.

– Что? А? Где? – я ошалело подпрыгнула на месте, словно спящий человек, на которого только что вылили ведро воды. Закрутила головой, пытаясь понять, где я нахожусь и что происходит. – Где Аля?

Опустила взгляд на пустые руки, запоздало вспоминая, как сама отдала ребёнка совершенно незнакомому человеку. Что здесь происходит? Рванула к двери, открывая нараспашку. В коридоре никого не было.

– Где моя дочь? – чувствуя подступающую панику, спросила я. – Куда вы её дели?

– Подожди, успокойся, – Финик оказался рядом слишком стремительно, слишком бесшумно для человека, который ходит с тростью. – Раз уж ты пришла, дай мне пару минут, нам нужно обсудить кое-что.

– Обсудить? – обманчиво мягким тоном переспросила я, мысленно уже призывая всех своих внутренних демонов себе на помощь. – Верни мне мою дочь, ты, скотина хвостатая!

Выйдя в коридор, схватилась за следующую дверь, пытаясь открыть её, чтобы проверить, там ли Аля, но было заперто.

– Я не отличаюсь ангельским терпением, чтобы молча сносить оскорбления, – внезапно оскалился Финик, снова каким-то буквально магическим образом оказавшись у меня за спиной и сжав за плечи.

– Верни мне ребёнка! Я вызову полицию! Пусть проверят, чем вы тут занимаетесь!

– Да-да, а заодно проверят условия содержания новорождённой Алевтины Ивановны Балашовой, – насмешливо произнес он.

Я чувствовала бессилие. И ведь в реальности я действительно ничего не могла сделать. Андрей Финик богат, наверняка влиятелен, и, судя по всему, его то ли помощница, то ли любовница – кем там ему приходится эта Ирен? – обладает способностями к гипнозу. Какие у меня шансы против него? Даже учитывая разборки с неким Мозголомом, я против Финика – мышь против мышеловки. Единственная возможность не проиграть – это даже не начинать сражение.

– Извини, если оскорбила тебя, – нейтрально произнесла я. – Пожалуйста, верни мою дочку.

– Я её не забирал, – ехидно отозвался Финик, а затем, не повышая голоса, позвал. – Ирен!

Яркая красотка появилась мгновенно. Просто вышла из-за угла коридора, будто действительно стояла там всё время. А на руках у нее по-прежнему плакала Аля. Но ведь я была абсолютно точно уверена, что не слышала голоса дочери всё это время!

– Отдай нашей гостье её дочь. И напомни мне обсудить с тобой пределы твоей инициативы, – голос Финика буквально сочился ядом.

Забирая у красотки свою крошку, я сама невольно сжалась от этого тона, а вот Ирен не повела и бровью.

– Уточнений не было. Я ещё нужна, Андрей Андреевич?

Финик в ответ лишь поморщился и махнул рукой.

Оказавшись у меня на руках, Аля сразу же перестала плакать.

– Я тоже, пожалуй, пойду. Всего хорошего, – пробормотала я, разворачиваясь к лестнице.

– Стоять, – голос был тихим, вкрадчивым, но, услышав его, я остановилась как вкопанная.

По спине проползла стайка мурашек. Это не был гипноз или какое-то иное психическое воздействие. Просто понимание, что конкретно сейчас, конкретно с этим человеком или, возможно, не человеком, лучше не спорить.

– Нам в любом случае надо поговорить. Давай пройдем в мой кабинет. Там будет удобнее.

Он шагнул в сторону и сделал указательный жест тростью.

– Если так нужно, говори здесь и дай мне уже наконец уйти из этого чертового дома!

Как-то странно усмехнувшись, Финик покачал головой.

– Мне тяжело стоять. Это не отнимет у тебя много времени, и это в твоих интересах.

Он развернулся и, не дожидаясь меня, скрылся за дверью.

Глава 4

Закрыв глаза, я медленно считала до десяти.

Жгучее желание свалить подальше из этого дома, где всё буквально так и кричало о достатке владельца, никуда не делось. Наглый и опасный тип мог действительно устроить мне кучу проблем, и всё, что я могла ему противопоставить – это амбарный замок на двери, который его не удержит.

Он уже мне напомнил о возможных проблемах с опекой, а сеанса гипноза мне хватило и одного.

«Ну же, Кристина, будь храброй девочкой, возьми себя в руки и узнай, что нужно этому хвостатому чудаку на букву „м“», – подбодрила я сама себя, буквально наступая на горло всему своему естеству, которое просто вопило о том, что нужно бежать отсюда.

Вздохнув и машинально поцеловав малышку в щечку, я направилась обратно в кабинет Андрея Андреевича. Алечка завозилась, поворачивая голову и открывая ротик в поисках груди.

Потерпи, моя сладкая! Сейчас мама надаёт по рогам одному безрогому…

И хоть я прекрасно понимала, что это пустая бравада, мне нечего противопоставить владельцу дома, всё же почувствовала себя чуть увереннее.

– Присядешь? – Финик сидел на своем кожаном диване, опираясь на трость так, словно позировал для какого-нибудь журнала вроде «Forbes». Просто само воплощение харизмы, успеха и больших денег!

– Я постою, – стараясь снова не сорваться, ответила я.

– Мы сегодня не с того начали.

Он улыбнулся, чуть склонив голову, и я бы даже поверила в искренность этой улыбки, если бы не воспоминания о случившемся. Вряд ли законопослушный человек прибегал бы к помощи гипнотизерши.

– Не знаю, что ты там себе надумала, но я пригласил тебя, чтобы предложить свою помощь.

Ну посмотрите на него! Мистер «я сама благотворительность»!

– С чего ты вообще взял… – я замолчала, понимая, как глупо это звучит.

Ну да, с чего это он взял, что мне нужна помощь, если я живу в заброшенном доме, ребёнок у меня спит в чемодане, а есть нечего?! Судя по насмешливому взгляду, Финик прекрасно понимал мою ситуацию. И он ведь вчера угрожал тем, что сам выяснит, как я оказалась в подобном положении.

Еще утром я ухватилась бы за это. Предложила бы купить у меня дом с участком, раз он и так собирался это сделать. Но сейчас, после того, что произошло, связываться с хвостатым не хотелось. Что если при сделке его помощница внушит мне, что я получила кучу денег, и заставит подписать документы? В итоге я останусь и без дома, и без средств к существованию.

– Мне ничего не нужно, спасибо, – я постаралась, чтобы мой голос звучал уверенно и твёрдо. – Если это всё, то я могу идти?

– Может быть, я не так расслышал? – Финик приподнял одну бровь и посмотрел на меня как на умалишённую, медленно поднялся и, опираясь на трость, неторопливо зашагал ко мне. Каждый шаг – один пропущенный удар моего сердца. И чем ближе подходил мужчина, тем неуютнее становилось. Ладони вспотели, спину окатило холодом. Снова ощутила себя испуганной маленькой мышкой, вот только Финик был уже не мышеловкой, а котом, хищником, неотвратимо приближавшимся ко мне.

– То есть, ты хочешь сказать, – он остановился совсем рядом, нависая надо мной, – что то, как и где ты и твоя дочка живёте – это нормально?

– Это не нормально, но это мое дело. Спасибо за предложение, но…

Глаза мужчины опасно блеснули, словно я только что снова его оскорбила, а за спиной вдруг показался вставший трубой хвост.

Увидев это торчащее, покрытое седой шерстью нечто, я обмерла, забыв закрыть рот. Вчера, когда было темно, я его рассмотреть толком не успела, и сейчас, при дневном свете, всё выглядело несколько иначе. Обрело реальность.

Ну не бывает у людей хвостов!

Я невольно попятилась, глядя за спину хозяину дома. Руки, державшие дочку, дрожали. Финик проследил за направлением моего взгляда и, поняв, что случилось, громко выругался. Очевидно, такой подставы от собственного тела он не ожидал.

Я продолжала пятиться, пока не упёрлась спиной в дверь. Нужно убираться отсюда, и чем скорее, тем лучше. Пытаясь одной рукой нащупать ручку за спиной (и когда только дверь успела захлопнуться?), второй я качала малышку. Она не плакала, но казалось, что это поможет мне успокоить саму себя.

– Кристина, постой… – хвостатый устало вздохнул, прижимая большой и указательный палец к виску. – Я не хотел тебя пугать.

Он снова шагнул ко мне, вот только я уже нащупала ручку и смогла открыть чёртову дверь.

– Не подходи!

Должно быть, было что-то в моем взгляде и голосе такое, что заставило его послушаться. Или он понял, что сейчас я разговор вести просто не в состоянии, и остановился.

Я же развернулась и со всех ног бросилась вниз, перепрыгивая через ступеньки, не замечая ничего вокруг. Где-то сбоку блеснула розовая вспышка, я повернула на неё голову и, не посмотрев под ноги, тут же зацепилась за начинающийся у подножия лестницы ковер. Понимая, что падаю, и сохранить равновесие не удастся, зажмурилась и повернулась боком, чтобы только удар не пришёлся на Алечку.

Но столкновения с полом так и не произошло. Я открыла сначала один глаз, затем второй. Надо мной снова стоял Андрей Андреевич Финик и, не давая упасть, поддерживал за талию своим длинным хвостом.

– Очевидно, без моей помощи ты не способна даже спуститься по лестнице, – отчеканил он без единого движения мускула на лице.

От этой безучастной маски стало по-настоящему не по себе, казалось, что он вот-вот взорвётся и сделает что-то, что мне точно не понравится. Я даже не смогла найти в себе силы, чтобы сказать «спасибо». Горло пересохло, язык прилип к нёбу. Да и не заслужил он «спасибо» по большому счету.

Хвост мужчины напрягся, дёрнул меня вверх и мягко поставил на ноги. Несколько секунд я и Финик смотрели друг другу в глаза. Затем я одеревенело развернулась и на негнущихся ногах наконец покинула этот дом.

Оказавшись на своём участке, уселась под куст и, обнимая Алечку, несколько минут раскачивалась с ней из стороны в сторону, пытаясь успокоиться. Необходимо как можно скорее переехать! У меня ведь был план, нужно просто взять уже себя в руки и действовать.

Поднявшись с земли, прошла в дом. Запах гари почувствовала на подходе.

Да что же это за день такой?! А ведь он ещё даже не начался толком!

Вся веранда была в дыму. Я подбежала к плите и выключила безнадёжно сгоревшую курицу. Вода выкипела, и почерневшее мясо превратилось в уголь. А ведь кажется, меня не было всего ничего…

Злость на Финика вспыхнула с новой силой. Этот хвостатый меня ещё и без обеда оставил! Захотелось швырнуть испорченную посудину ему прямо в голову. Ну, разве можно гипнозом уводить людей из дома, когда у них включен газ? Хорошо ещё огонь не потух! Что могло бы произойти – страшно подумать!

Дочка, чувствуя мою нервозность, снова расплакалась. Выдохнув, я отставила испорченную миску в сторону и пошла переодевать и кормить малышку. Пелёнки, в которых была Аля, все промокли, неудивительно, что она так куксится.

У меня осталась большая пачка памперсов, которую я покупала еще в роддом, но понимая, что финансов в обрез, использовать их старалась экономно.

Пока доченька усердно сосала молоко, у меня сосал под ложечкой голод. В голову нет-нет, да закрадывались крамольные мысли. Может быть, зря у меня взыграла гордость? Ведь как говорят: «Дают – бери». С другой стороны, это ведь не гордость, а банальное чувство самосохранения.

Что это за человек такой, если у него в штанах – хвост? Хвост, мать вашу?! А ведь он им спас меня от падения, значит это вполне себе часть его тела. Как такое вообще возможно?

А гипноз? Всегда считала его шарлатанством. А тут вполне реальный, подчиняющий людей…

Когда малышка уснула, все-таки сумела взять себя в руки. Я не имела права долго предаваться унынию. Дел слишком много.

Решительно поднявшись, пошла складывать заказы, которые должна была отнести на работу. Сегодня получу за них деньги.

На самом деле, всё не так уж плохо, и я обязательно справлюсь. Может быть когда-нибудь даже всё-таки открою свое ателье. Но всё же… откуда мог взяться хвост?!

* * *

Поездка хоть и заняла много времени, но прошла очень удачно. На работе я получила деньги, заглянула в агентство недвижимости, где всё узнала и взяла на изучение договор, по которому они работают. После того, что со мной случилось, все подписываемые документы я проверяла особенно тщательно. Разве что на рынок не успела, но зато удалось перекусить сосиской в тесте, купленной по дороге.

Во всей моей ситуации было хорошо лишь одно – горевать было совершенно некогда. Но иногда всё равно накатывали воспоминания, а на глаза наворачивались слёзы.

Вот и сегодня, возвращаясь домой на автобусе, вспомнила о том, как мы с мужем ездили выбирать дом впервые. Он так хотел простроить здесь семейное гнездо. Так радовался покупке, которую сможет передать своим детям…

Погружённая в свои мысли я не сразу заметила, что что-то не так. Даже припаркованная неподалёку от моего дома машина не заставила меня напрячься. Мало ли кто к Финику приехал. И лишь вывернув с дороги на свой участок, я поняла, что это ко мне.

Во дворе у моего дома стояло несколько женщин, одна из них, что была в форме, поднялась и представилась:

– Майор полиции Сидорова. Отдел по делам несовершеннолетних. На вас поступило заявление. Вы гражданка Балашова Кристина Олеговна?

Первым желанием было сказать, что это не я. Что меня зовут, например, Ириной Ивановой, и вообще я проходила мимо и не имею ни малейшего представления, где искать эту самую Балашову.

– Предъявите документ, удостоверяющий личность, – услышала словно сквозь вату, набившуюся в уши. – Гражданочка. Ау!

Под властным взглядом майора я стушевалась и, с трудом стряхнув с себя оцепенение, полезла в сумочку и вытащила паспорт.

– А вы мне документы покажите, – в последний момент опомнилась я.

Мне под нос тут же ткнули красной корочкой с фотографией этой самой Сидоровой.

– Остальные – члены комиссии, – махнула рукой женщина. – Вы здесь живёте?

Стоявшая рядом молчаливая коллега инспектора тем временем делала пометки у себя в бумагах.

– И ребёнок с вами?

– Нет, не здесь… – я начала оправдываться, не зная, как выкрутиться из этой ситуации.

– Где проживаете?

– У подруги, – не моргнув глазом, соврала я.

Все присутствующие мгновенно скривились как от зубной боли.

– У вас в этом доме вещи разложены, мы в окно видели. Так что открывайте.

Закусив от волнения губы, я оглядела дом и поняла, что действительно оставила открытыми несколько ставней, где стёкла еще были целыми. Трава в том месте была хорошо примята – явно ходили целой толпой.

– Я не живу в этом доме, я живу у подруги, – настаивала. – Я сейчас планирую переезд, выехала из старой квартиры, и поэтому некоторые вещи хранятся тут.

Мне казалось, что говорю я вполне логичные вещи, но, очевидно, собравшуюся комиссию это не убедило.

– Открывайте.

Дрожащей рукой достала ключ и сняла замок с двери. Внутри все ещё пахло гарью, придётся долго проветривать, чтобы запах выветрился. Я зашла последней, держа доченьку на руках.

– Вы не против видеофиксации? – кто-то уже вытащил камеру и направил на мой сгоревший обед.

– Нет! Я против! Не нужно ничего снимать! – в ужасе воскликнула, запоздало понимая, насколько серьёзно всё может обернуться.

– Вас не будет в кадре, нам для отчёта нужно показать условия, в которых живёт ребёнок, – и тут же всей толпой женщины прошли внутрь дома. – Это, я так понимаю, место, где ребёнок спит?

Она указала на чемодан со вложенным в него одеяльцем. Утром я не успела убрать его после того, как выходила стирать в сад, да так и оставила свою импровизированную люльку-переноску на веранде. Да и достирать я тоже не успела, грязные вещи лежали здесь же.

Все последующие события слились для меня в сплошное мутное пятно. Я абсолютно не понимала, что происходит, и со мной ли это происходит. Инспекторы выговаривали мне, чем-то увещевали.

– Да вы поймите нас! Нам поступила жалоба, мы обязаны были выехать. Ну не место здесь ребенку. А что, если похолодает? У вас заслонка в печи сломана, её же топить нельзя – вы сгорите! И пол весь гнилой! Тут же доски проваливаются! У вас для ребёнка ни кроватки, ни одежды толком нет. Грязные пелёнки лежат не постираны.

С каждым сказанным словом я всё больше и больше погружалась в беспросветное отчаяние и отключалась от действительности.

– Мы вам не враги, мы на стороне ребёнка. Решите все свои проблемы, будет, куда принести малышку – сразу заберёте её назад. Понимаете, что я вам говорю?

Я не понимала. Я практически ничего в этот момент не соображала. Слёзы градом катились из глаз, дышать было трудно. Пальцы судорожно сжимали одеяло, в которое я завернула дочку, прежде чем отправиться с ней в дорогу. Как же давно это было! Словно в другой жизни. Мне казалось, эти люди вокруг собрались по меньшей мере вырвать у меня сердце. Они говорят: «Смотрите, мы его заберём, без него вам будет легче решить свои проблемы». Легче? Да ведь без него я попросту умру! И моя дочь – это моё сердце. Мой смысл жить и просыпаться по утрам, смысл бороться во что бы то ни стало.

Я должна была что-то подписать, а потом мои руки опустели. Дом наполнился тишиной. Какое-то временное помешательство. Я вцепилась пальцами в волосы и закричала. Как раненый зверь, как умирающее животное. Они увезли её, мою маленькую девочку. Моё самое любимое на свете существо. Самого дорогого и близкого человечка.