Текст книги "Хвостатым здесь не место!"

Глава 5

Когда пришла в себя, было уже темно. Горло саднило, нос не дышал, а все руки были в царапинах – кажется, я сама себе их нанесла. Поднялась и, пошатываясь, подошла к зеркалу, безразлично взглянула на своё отражение: лицо распухло, вьющиеся волосы выглядели как воронье гнездо.

Память услужливо подсовывала то, на что я не сразу обратила внимание при разговоре с комиссией. Они говорили, что пришли по чьей-то жалобе. Учитывая, что это случилось как раз после встречи с хвостатым, кто, кроме Финика, мог на меня пожаловаться? Сразу после того, как я отказалась принимать его помощь? Мстительный больной ублюдок – вот он кто! Разве можно быть настолько жестоким?!

В душе боролись два абсолютно противоречивых желания. Первое – прийти сейчас к нему в дом и обмотать вокруг его шеи его же хвост! А второе – всё так же прийти и, стоя на коленях, умолять о том, чтобы вернул мне ребёнка. Оба этих желания сходились в одном – пойти сейчас к хвостатой сволочи. Ещё раз взглянув на себя в зеркало, я махнула на отражение и направилась в гости к соседу.

Дом я даже не подумала закрыть – это казалось бессмысленной тратой времени. Просто перешла через дорогу и оказалась у вновь целого забора. Должно быть, его починили, пока я ездила с Алечкой по делам.

Подойдя к обвитой зелёной лозой калитке, нажала на кнопку вызова. Несколько мучительно долгих перезвонов ничего не происходило.

– Кто там ещё? – лениво осведомился смутно знакомый женский голос.

– Это… Кристина. Соседка. Могу я поговорить с Андреем? – раз в разговоре с Фиником перешли на «ты», значит, я вполне могу себе позволить называть его по имени.

– Андрей Андреевич занят. Приходите утром.

Связь отключилась, я тут же снова нажала кнопку.

– Пожалуйста, мне очень нужно поговорить с ним, откройте, – я вложила в эту просьбу всё переполнявшее меня отчаяние. – Это срочно.

– Ничем не могу помочь. Всё завтра, – и связь снова отключилась.

Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, я сделала ещё одну попытку. Никто не отвечал. Они что, отключили звук, чтобы не слышать моих звонков?

Поняв, что всё бесполезно, я прошлась вдоль забора. Чем была хороша оплетающая его растительность, так это тем, что удобно цепляться за неё руками.

Чтобы оказаться наверху, не потребовалось много времени, это получилось довольно просто. Но пока я спускалась, подо мной треснула ветка, и я полетела вниз, как брошенный мешок с картошкой. Глухо приземлившись на цветочную клумбу, потирая ушибленные места, я тяжело поднялась, отряхиваясь от земли. Кажется, повезло, ничего себе не сломала.

«Главное, чтобы тут не оказалось собаки», – мелькнула запоздалая мысль, и я, настороженно оглядываясь, пошла к крыльцу.

По дороге никто не встретился. Это несколько удивило. Почему-то казалось, что такой богатый дом должен охраняться не хуже, чем хранилище Центрального Банка. Но в итоге я благополучно добралась до входной двери. Звонка на ней не было, а потому я просто что было сил начала в неё колотить:

– Откройте!

Когда я занесла руку для очередного удара, дверь открылась, и, потеряв равновесие, я по инерции полетела вперед, распластавшись на паркетном полу.

– Что в словах «Андрей Андреевич занят» тебе не понятно? – надо мной стояла всё та же бледная черноволосая красотка, с которой я сталкивалась утром.

Объяснять ей что-либо было бесполезно. Сейчас ей надоест, и она снова применит гипноз. Поэтому, быстрым взглядом оценив обстановку, я вскочила на ноги и бросилась к лестнице.

– Финик! – закричала что было сил.

Хотела добавить «хвостатая сволочь» – в прошлый раз он сразу среагировал на оскорбление, может, и в этот повезёт. Но Ирен налетела на меня сзади и сбила с ног. И откуда в ней столько силищи? Словно катком по мне проехалась!

Женщина одной рукой подняла меня, дёрнув вверх за предплечье. Выражение её лица не сулило ничего хорошего.

– Что тут происходит? Ирен, отпусти её, – послышался властный голос с верхушки лестницы.

Стоило брутальной красотке исполнить приказ, как я тут же снова полетела на пол, лишившись опоры. Придушено зашипела, больно ударившись коленками. Кажется, на сегодня перебор с травмами.

Финик тем временем медленно спускался по лестнице, всё так же опираясь на трость.

Его тело было поджарым, с едва уловимым очертанием мышц на прессе. А ведь в рубашке он казался не таким подтянутым. На нём были только чёрные классические брюки из дорогой ткани. Даже носков не было.

– Это называется «не пускать никого на территорию»? – Финик остановился рядом с Ирен, сверля её взглядом, и я поняла, у кого красотка набралась командного тона.

Вот, кажется, отчитывали её, а провалиться сквозь землю захотелось мне.

«Я должна вернуть Алечку», – напомнила себе, пытаясь не растерять боевой дух.

– Я просто не ожидала, что от этой смертной могут быть проблемы. Готовилась к гостям другого рода, – по тону Ирен не было понятно, испытывает она угрызения совести за свой промах или ей вообще неведомо такое.

Разум зацепился за презрительно брошенное «смертной» – быть может, это что-то вроде того, как богатые говорят «простые смертные», имея в виду бедняков?

– Ладно. Иди. С ней, – кивок в мою сторону, – разберусь сам.

Я по-прежнему сидела на полу, не делая попыток подняться. Решимость и смелость потихоньку таяли, оставляя после себя опустошение. Бросив уничижительный взгляд в мою сторону, Ирен вышла из дома. Мы с Фиником остались вдвоём.

– Выглядишь так, будто прорывалась с боем, – усмехнулся хвостатый.

Он ещё и издевается надо мной! Горечь и боль вновь подняли голову. И всё, что я могла, чтобы не сойти с ума – это выплеснуть их на виновника моего несчастья.

– Должно быть, приятно видеть результат своих стараний? – ехидно отозвалась я.

– Ирен должна была следить за домом. Я к твоему виду отношения не имею, – пожал плечами мужчина, отворачиваясь от меня и шагая в сторону небольшого кресла. – Не возражаешь, если я сяду? Всё ещё не могу до конца восстановиться.

– Не заговаривай мне зубы! Ты прекрасно знаешь, почему я здесь! – единственное, что меня сейчас удерживало от того, чтобы вцепиться ему в горло, это понимание, что быстро вернуть Алечку без его помощи не смогу.

Он уселся на кресло, вольготно развалившись в нём, и снова стал напоминать короля жизни. Впрочем, он, по сути, им и был.

– Итак, какого дьявола ты пришла и испортила мне вечер?

В меня упёрся холодный взгляд, от которого пробирало до дрожи. Он словно говорил мне, что шутки кончились, а скоро закончится и кредит терпения, выданный мне в счёт вчерашней спасительной операции. Но меня это нисколько не впечатлило.

– Испортила вечер? Ты издеваешься? А зачем ты оказался такой мстительной сволочью и испортил мне жизнь?! Кто тебя просил вмешиваться?! – не выдержав напряжения, я всхлипнула, пытаясь удержать подступавшие слёзы.

– Дорогуша, ты в своем уме? – холодно уточнил он. – Ты хоть понимаешь, что несёшь?

Его глаза снова отдавали желтизной, и на этот раз списать всё на освещение не было никакой возможности. Вот только меня уже было не остановить.

– Это ты утром начал с угроз, что вызовешь опеку. Мужик сказал – мужик сделал, да? – зажала рот ладонью, понимая, что ещё немного – и снова разревусь прямо здесь и прямо сейчас.

– Так, стоп. Что случилось? – Финик поднялся и шагнул ко мне.

– Ты случился! Лучше бы тебя вчера прибило тем взрывом! – на последнем слове меня прорвало, я больше не могла выдавить из себя ни звука сквозь сплошной поток слёз.

Что-то мягкое скользнуло к талии, обвивая её, и дернуло меня вперед. Я попыталась вырваться, отбиться. Бесполезно. Мужчина просто обнял меня, зажимая руки и гася все мои взбрыки.

– Тшш… – прошипел на самое ухо. – Вообще, желать мне смерти – это нормально, не стоит из-за этого убиваться.

Шутка была несмешная, но, несмотря на сплошной поток рыданий, я не удержалась, усмехнулась и перестала вырываться.

– Кристина, зачем ты здесь? Ещё утром мне показалось, что ты не хочешь иметь со мной ничего общего. Что-то с Алевтиной?

– Не делай вид, что не имеешь к этому отношения.

– Дьявол, ты невыносима! – он резко отстранился и вернулся в кресло. – По-твоему, мне делать больше нечего? А ну, рассказывай всё!

Последнее он гаркнул так, словно я была солдатом на плацу, а он – генералом. От неожиданности слёзы высохли, а я буквально на автомате ответила, чуть заикаясь:

– Алю забрали соцслужбы. Сказали, что на меня поступила жалоба.

– И какого дьявола ты решила, что это я?!

– Ты сам угрожал сделать это, – довод казался вполне логичным, но сомнения уже начали закрадываться в душу. Но если не Финик, то кто?

– Я этого не делал. Да и угрозы утром были лишь от тебя. Напомню, ты хотела вызвать полицию. Ещё вопросы? – его глаза вновь засверкали кошачьим цветом.

– Но больше некому…

– Шерлок Холмс из тебя так себе. Ты ради этого приходила? Это сделал не я.

Я растерянно смотрела на хозяина дома, не зная, что делать дальше. Как вернуть свою дочь?

– Ты ведь предлагал свою помощь утром. За то, что я помогла тебе, – ухватилась я за спасительную мысль.

– Ключевое слово – утром. До того, как ты дважды вылила на меня ушат словесных помоев.

– Я… готова извиниться, – глухо сказала я, понимая, что на самом деле готова на что угодно, лишь бы вернуть дочь.

– От твоих извинений вечер приятнее уже не станет, – скривился Финик.

Закусила губу, пытаясь решиться.

– Помоги мне вернуть дочь. Пожалуйста, – я подошла к его креслу вплотную, не решаясь посмотреть в глаза.

– Хорошо. Помогу, – я вскинула голову, не решаясь поверить в услышанное, и наткнулась на оценивающий взгляд снизу вверх. – В конце концов, ребёнок должен быть с матерью. Но у меня будет одно условие.

Я усилием воли подавила нехорошее предчувствие, шевельнувшееся внутри. Тяжело сглотнув ставшую вязкой слюну, на пределе слышимости выдохнула:

– Все, что захочешь.

Внутри все сжалось от опасения того, что может последовать за этими словами.

– С этого момента тебе запрещается говорить мне «нет».

– Я… – запнулась, не в силах договорить.

Алечка сейчас была не со мной. В чужом месте, с чужими людьми.

Ощущения в этот момент были такими, словно я подписываю себе смертный приговор.

– Я согласна, – с трудом выдавила из себя.

В конце концов, не говорить «нет» – не значит во всём соглашаться.

– Отлично. Тогда начнём… – на его лице медленно расцветала хищная улыбка.

Я резко втянула в себя воздух, внутренности скрутило узлом в ожидании того, что же уготовила мне судьба. На что же я подписалась? Пауза затягивалась, Финик не спешил с оглашением вердикта.

– Начнем… спасательную операцию, – наконец договорил он, насмешливо прищурившись. – Или у тебя были другие предложения?

– Э… нет… да… то есть, спасибо.

Я растерялась, не понимая, как себя следует вести.

– Для начала – у тебя остались какие-нибудь документы? Тебе должны были вручить копию…

– Остались дома, – с трудом припомнила я оставленные инспектором бумаги.

Финик выглядел так, словно решал в уме математическую задачку.

– Значит так, сейчас я схожу за ними, затем сделаю пару звонков и съезжу кое-куда. Ты в это время побудешь здесь. Ирен за тобой присмотрит. Хорошо?

Я буквально задохнулась от возмущения и протеста. Я хотела бы пойти с ним, даже если не смогу помочь, а буду просто молча находиться рядом – это будет деятельное ожидание, а сидя здесь – я просто сойду с ума от беспокойства. Ну, а если все равно оставаться – то не все ли равно, где? С большей пользой я проведу время дома, заняв руки хоть каким-нибудь делом. И уж точно мне не хочется, чтобы за мной присматривала Ирен. Да меня передергивало от одного её вида!

Я уже хотела возразить и объяснить все это Финику, как наткнулась на его насмешливо приподнятые брови. Я обещала не говорить ему «нет».

– Может, я лучше схожу с тобой за документами? – с надеждой спросила, но тот лишь покачал головой.

– Дом закрыт? Открыт. Вот и славно. Я сам все сделаю, не переживай. Останься. Мне будет спокойнее, и я быстрее смогу решить твою проблему.

Он тяжело поднялся, как-то тоскливо посмотрел в сторону лестницы на второй и третий этаж.

– Ладно, не буду переодеваться.

Он, не прощаясь, подошел к двери, надел ботинки, взял висевшую на вешалке ветровку и, набросив её на голое тело, кинул напоследок:

– И да, у тебя листья в волосах застряли.

И вышел.

Глава 6

Я машинально провела рукой по волосам, ощущая, что их действительно неплохо бы привести в порядок. Хороша же я, должно быть, со стороны. Грязная, вымазанная в земле, с опухшим лицом и красным носом.

Рассеяно уселась в кресло, ещё сохранившее тепло хозяина особняка. Андрей Финик. За всё это время я так и не спросила, откуда у него хвост, и кто он вообще такой. Впрочем, помимо этого была ещё одна странность, которая не давала мне покоя.

Неужели у него всё так плохо с ногой? Когда я впервые его увидела, мне показалось, что он серьёзно ранен, но спустя всего полчаса-час после происшествия он выглядел подозрительно бодрым. И вот теперь он то хромает, то показывает чудеса ловкости и скорости, то снова морщится, когда наступает на ногу не слишком удачно.

Но и его хвост, и проблемы с ногой меркли, когда в уме всплывал один-единственный вопрос – почему он мне помогает? Если бы он потребовал заплатить, продать ему дом, да даже провести с ним ночь – что угодно, что имело бы вполне конкретное выражение – я бы могла понять. Но не говорить ему «нет»? Все равно, что «не спорь со мной». Вроде как ни к чему конкретному не обязывает, но, вместе с тем, дает большой простор для манипуляций с его стороны. И явно намекает на то, что он намерен продолжить общение. Странно, очень странно. И главное, какой ему от этого прок?

Я уже слишком взрослая, чтобы верить в чудеса или наивно полагать, что Финик мог в меня влюбиться. Уже была замужем и знала, как выглядит наполненный любовью взгляд. Финик смотрел на меня иначе. Порой насмешливо, порой взбешённо, порой со странной смесью нетерпения и какого-то затаённого предвкушения.

– Ну что за чёрт! – я вздрогнула, услышав раздосадованный голос Ирен. – Ушел-таки.

Увидев, что я подняла голову, красотка фыркнула:

– Не смотри так на меня, – и, чуть помедлив, задала вопрос, которым окончательно вбила меня в ступор. – Ты в курсе, что ты странная?

– Я?! – это так развеселило, что я не удержалась от смешка, а затем ещё от одного, и ещё.

Слёзы снова полились из глаз, а я смеялась и плакала одновременно, не в силах остановиться. И это я странная? У одного – хвост, другая – Кашпировский в юбке, а странная – я?!

– Точно. Странная… – рассеянно отозвалась Ирен.

Это лишь усугубило мою истерику. Кажется, это место дурно на меня влияет, я медленно схожу с ума…

Как же там моя девочка?

– Если что – я в маленькой комнате вон там, – поспешила ретироваться Ирен, ткнув пальцем куда-то под лестницу. – В доме, кроме нас, никого нет, захочешь есть – еда на кухне. На втором этаже две гостевые комнаты, сразу как заходишь – справа и слева, так что отдохнуть можешь там, выбери любую.

Оставшись одна, я кое-как успокоилась и, утерев слёзы, решила первым делом подняться в те самые комнаты, про которые говорила Ирен. Беспокойство за Алю почти лишало возможности думать о чем-либо ещё, и я усиленно гнала от себя дурные мысли, надеясь, что такой богатый человек, как Андрей Финик, должен оказаться ещё и достаточно влиятельным, чтобы обойти маховики государственной машины. У него обязательно должно получиться помочь нам с малышкой.

Я выбрала гостевую с левой стороны. Огромная кровать, телевизор во всю стену, дорогие портьеры на окнах.

Она чем-то неуловимо напомнила мне нашу с Ваней спальню. У нас так же висел телевизор напротив, и мы любили, обнявшись, лежать и смотреть вместе кино. Несмотря на горечь утраты, сейчас эти воспоминания не делали больно. Видимо, я просто была до такой степени вымотана, что ещё хуже вечер просто уже не мог стать.

Впрочем, в фильмах и книгах после такой фразы героя неприятностей у него всегда только добавлялось, так что лучше было не зарекаться.

Взглянув на себя в зеркало, украшавшее дверь в ванную, я поняла, что сильно польстила себе, когда решила, что Финик может на меня позариться. Перепачкана была не только одежда, но и лицо, штаны с задней стороны, правый бок. Боже, да я же всего раз упала! Неужели так извозилась?

В таком виде я даже на диван сесть не смогу, не побоявшись, что после этого мне не придётся за свой счёт делать перетяжку дорогущей мебели.

Нужно было помыться. Учитывая, что душ я принимала последний раз в роддоме, а последние месяцы могла помыться только из тазика, предварительно вскипятив воды, это было просто необходимо.

В ванной висел халат, и я решила, что раз он тут, то приготовлен специально для таких случаев. Сбросив с себя грязную одежду, включила воду и с удовольствием подставила лицо горячим струям.

Вода монотонно шумела, выгоняя из головы навязчивые мысли, помогая успокоиться и настроиться на то, что все будет хорошо.

Немного расслабившись под теплыми каплями, я неожиданно поняла, что не сделала кое-что, что давно должна была сделать. Ещё в тот момент, как узнала имя моего соседа. Если он и правда такой богатый и влиятельный человек в нашем городе, то о нём обязательно должна быть хоть какая-нибудь информация в интернете. Почему я сразу не проверила?

Поскорее закончив с мытьём, вытершись и нацепив халат, я поспешно схватилась за телефон, набрав название нашего города и имя, фамилию, отчество хвостатого.

Первый же результат поискового запроса выдал:

«ООО „Выход“, руководитель – Финик Андрей Андреевич, учредитель – Финик Андрей Андреевич, основной вид деятельности – Деятельность по предоставлению прочих вспомогательных услуг для бизнеса, не включённая в другие группировки».

Прочие вспомогательные услуги? Что это такое вообще? Что-то юридическое?

Что ж, теперь, по крайней мере, я знаю, чем Финик занимается. Или не знаю, потому что название принадлежащего ему ООО мне не говорит ровным счётом ничего.

Я прокрутила ленту поискового запроса, но никакой дополнительной информации в ней не было. ИНН, ОГРН, адрес, по которому значился офис в центре города. «ООО „Выход“ – поможем найти выход из любой ситуации».

Увиденный слоган насторожил. Если бы я не знала о покушении, быть может, я и не подумала бы на криминал, но сейчас в голову упорно лезли мысли о том, что Финик может быть связан с чем-то нехорошим.

Впрочем, это не имело ровно никакого значения. Если этот человек поможет мне вернуть ребенка, я закрою глаза на любые его проблемы с законом, если таковые есть. Или почти на любые.

Время ползло медленно, как муха, застрявшая в варенье. Я не находила себе места, снова и снова возвращалась мыслями в тот момент, когда приходили из отдела по делам несовершеннолетних, и прокручивала его в голове. Я плохо запомнила произошедшее, но, как это обычно бывает, раз за разом пыталась отыскать ту точку, когда я ещё могла не допустить случившееся. Винила себя в том, что была недостаточно умна, недостаточно собрана, я не сделала всего, что от меня требовалось – и вот результат.

Когда самобичевание достигло наивысшей точки, я решила, что нужно проветриться. Ирен говорила что-то о кухне. В моем понимании люди делились на два типа: те, кто заедает стресс едой, и те, кому кусок в горло от волнения не лезет. Я относилась ко второму, но можно было хотя бы попить водички. Кажется, я со вчерашнего дня ничего не ела.

Кухню нашла быстро. В термопоте уже была подогретая вода, и я решила, что горячий сладкий чай будет сейчас кстати. Поискав взглядом пакетики с заваркой, открыла первый попавшийся шкафчик.

И тут же закрыла.

Что за розовая фигня там сидит?

Подавив первый порыв броситься наутёк, снова взялась за дверку и медленно потянула на себя. Внутри, на открытой сахарнице, сидела маленькая девушка с двумя бесцветными крылышками. На меня смотрели огромные глазищи ярко-розового цвета – такого же, как и длиннющий сарафан, надетый на неё.

Это галлюцинации?

– Привет, – сказал розовый глюк и отправил себе в рот кусочек сахара.

Сверкнули острые маленькие зубки, и мне ещё больше стало не по себе.

– Привет, – хрипло ответила, незаметно щипая себя за руку.

Может, я сплю? Ирен сказала, в доме никого, кроме нас.

– Не говори Андрею, что видела меня. Он опять будет грозить, что крылья пообрывает, – вздохнула девушка, заедая печаль еще одним кусочком.

Судя по тому, что рядом с ней уже лежала одна пустая коробка из-под сахара-рафинада, сидит она здесь давно.

– А он может? – уточнила я, всё ещё не зная, как относиться к неожиданной находке.

– Может. Но ведь не сделает. И чего только зря шипит? – пожала плечами розовая. – Нервный он последнее время.

– Ты фея? – на всякий случай уточнила я.

– Сама ты фея! – оскорбилась розовая. – Навка я.

– Понятно, – на самом деле, ничего не было понятно, но продолжать разговор было опасно для психики. – Я, пожалуй, пойду. Приятного аппетита.

– Угощайся, – кивнула на сахар девушка, поедая очередной кусочек.

Я вымучила из себя улыбку и, отрицательно мотнув головой, захлопнула дверцу.

Всё, что я видела до этого, вполне укладывалось в рамки нормального. Хвост можно пришить, гипнозу можно научиться. Но розовая фея в шкафу? Нет, это что-то за гранью.

Наверное, у меня в какой-то момент поехала крыша, и теперь я лежу в доме для умалишенных и пускаю слюни. А всё, что случилось – плод моего воображения.

Впрочем, после встречи с феей я наконец смогла взять себя в руки. Нереальность происходящего помогла отстраниться от переживаний.

Снова поднявшись наверх, я просматривала в интернете статьи об извлечении из семей детей опекой, и как действовать в подобных ситуациях.

В какой-то момент мне показалось, что я слышу внизу детский плач. Первой мыслью было, что я спятила и выдаю желаемое за действительное. Сердце замерло, не желая допускать напрасную надежду, глаза против воли вновь наполнились влагой.

Кажется, сегодня я побью все рекорды по количеству пролитых слёз.

Я бежала вниз, перепрыгивая через ступеньки.

Когда я увидела плачущую Алечку, завернутую в чужое одеяло, с покрасневшими как от диатеза щёчками, то лишь всхлипнула и протянула к ней дрожащие руки.

Финик бережно передал её мне и улыбнулся. Кажется, я впервые видела такую его улыбку – не насмешливую, а искреннюю. Словно в этот момент он думал о чём-то прекрасном.

– Кажется, у неё аллергия на смесь, которой её накормили.

– Милая моя… – слёзы текли по моим щекам, я прижималась губами к лобику и щёчкам ребенка до безумия счастливая. – Спасибо.

Малышка потихоньку успокаивалась. Поддавшись порыву, я одной рукой обняла Финика и уткнулась ему куда-то в шею.

Он напрягся, я почувствовала, как он осторожно положил руку мне на спину, слегка сжимая.

– Спасибо, что доверилась мне.

Алечка, которой наша поза явно доставляла дискомфорт, снова начала кричать, мы оба вздрогнули и отстранились, разрушая магию момента.

– Как? Как тебе удалось? Это было сложно? – я подняла на Финика благодарный взгляд, укачивая малышку.

– Нет, – ухмыльнулся он, вновь превращаясь в самодовольного богатого засранца, которым и был. – На самом деле, видимо, или тебя обманули, или ты просто что-то не так поняла. Или и то, и другое вместе. Если бы ты успокоилась и внимательно прочитала документы, то смогла бы вернуть малышку и сама. Всё, что мне понадобилось – это подделать несколько твоих подписей и стребовать один старый долг.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась я, снова в уме прокручивая сегодняшний злополучный день.

– Не было никакого акта об отобрании ребёнка, как я думал изначально. Тебя уговорили подписать заявление о размещении ребёнка в доме малютки. Ты, должно быть, на эмоциях вообще отключилась от реальности.

– То есть, я сама отдала свою малышку? – ужаснулась я, съедаемая чувством вины. Вспомнилось, как меня настойчиво убеждали подписать документы, как говорили, что мне будет проще, если ребенок будет под присмотром. – Но… зачем им это было нужно?

– Понятия не имею, но, в общем, те, кто к тебе приходил, были правы. Твой дом – не место для проживания с маленьким ребёнком.

– Я ужасная мать, – я прижала ладонь ко рту, пытаясь сдержать эмоции.

Неужели всё так и было? Я сама отдала свою дочь?

– Тут все документы, мне пришлось их взять с собой. И вот ещё, – он поморщился, когда в руках у него оказался кривоватый ключ от навесного замка. – Не слишком надёжная у тебя защита, но сама понимаешь, я торопился и закрыл тем, что было.

– Спасибо… Андрей. Правда, большое спасибо, – выдавила я из себя, понимая, что ещё не скоро смогу отпустить ситуацию. – Я не знаю, зачем ты нам помогаешь, но это очень много значит для меня. Ты не против, если я поднимусь? Я наверху оставила свои вещи. И можно, я халат возьму? Иначе мне просто не в чем дойти до дома, чтобы там переодеться в чистое.

– Стоп. Стоп. Стоп, – Финик выставил перед собой раскрытые ладони. – По-моему, мы оба сейчас пришли к выводу, что дом не годится для проживания с малышкой. Как я уже сказал, вернуть твою дочь было несложно, и я всё ещё чувствую себя обязанным. Ты ведь не забыла, как мы познакомились? Может, хотя бы переночуешь здесь? Искупаешь её как следует. Мне сказали, младенцев надо каждый день мыть.

– Но у меня нет с собой… – попыталась отговориться я, хотя понимание того, что неплохо было бы искупать и дочку, соблазняло меня согласиться на предложение.

– А я как раз заехал по дороге… – он указал назад, и я только сейчас заметила стоящий там огромный пакет с эмблемой детского магазина. – Там памперсы, пелёнки, комбинезончики, какие-то кофточки.

– Но… это надо будет сперва постирать, – шокированно уставилась я на все это богатство.

– На втором этаже есть прачечная. Там стиральные машины, сушильный шкаф, отпариватель и утюг. А если сразу нужны свежие чистые пелёнки – я скажу Ирен, она разрежет несколько простыней, – с энтузиазмом предложил мужчина.

В его взгляде замерло напряжённое ожидание. Мать моя женщина, зачем ему всё это? Если он хотел меня отблагодарить – он и так сделал уже всё для этого, и даже больше. Почему ему так хочется, чтобы я осталась в его доме?

– Я не против остаться… на одну ночь, – осторожно произнесла я, подбирая каждое слово. – Но я не могу ночевать в одном доме с тем, кого я даже не знаю, как назвать.

– Что ты имеешь в виду? – подозрительно прищурился Финик.

– Твой хвост. Кто ты такой? – если раньше я ещё как-то могла обходить эту тему, то после встречи с розовым нечто я должна была знать, с кем всё-таки имею дело.

– Я уже представился, – он как-то неловко улыбнулся. – Андрей Финик.

– Ты не человек, – как ни старалась смягчить тон, всё равно прозвучало как обвинение.

– С чего ты взяла? – усмехнулся он, но я видела, что он нервничает.

– У людей не бывает хвостов.

– Логично, – протянул он, приподняв брови. – Но, знаешь, современные медицинские технологии такие современные. Могут и третью руку пришить.

– Я видела розовую фею.

Финик скривился и, закатив глаза, прошептал:

– Зараза мелкая, увижу – крылья пообрываю.

– Она сказала, что не пообрываешь. Так что нечего сыпать пустыми угрозами. Кто ты такой?

– Ладно, – наконец сдался мужчина. – Я расскажу. Но не сейчас.

И видя, что я снова готова возмутиться, поспешно добавил.

– Переодень дочку, покорми, сделай всё, что тебе нужно, а потом можешь спуститься вниз. Буду ждать тебя в кухне. Там и поговорим, идёт?

Я опустила взгляд на доченьку, проведя пальчиком по пятнышкам на щёчках. Чем же таким её накормили?

– Хорошо, – кивнула, шагнув к пакету, но хвостатый опередил меня.

– Я принесу.

Пожала плечами и отправилась наверх. Сам так сам. А еще пару часов назад не захотел подниматься из-за того, что нога болела. Странно.

Было приятно провести время, заботясь о своей крошке. Она немного капризничала, поджимала ножки – кажется, от той смеси, что ей дали, у неё болел животик. Это беспокоило, но, приняв ванну и покушав, она наконец уснула.

Я завернула её в большое полотенце и оставила на кровати, обложив подушками и скрутив вокруг неё одеяло. Пока она не умела ползать, этого вполне достаточно, хотя оставлять её одну всё равно было страшновато.

Посматривая за спящей дочерью, разобрала принесённый Фиником пакет. Тут действительно было много всего. И вряд ли у меня в ближайшее время появится возможность нормально постирать всё это в своем доме. Так что, оторвав бирки, решила воспользоваться предложенной прачечной.

Когда вернулась обратно, загрузив бельё, меня ждал ещё один сюрприз. Посередине комнаты стояла небольшая детская люлька на колесиках со встроенной каруселькой над ней. Светло-серого цвета, с оборочками по кругу. До чего прелестная вещица!

Вообще, слишком поразительное радушие хозяина дома меня напрягало. Бесплатный сыр только в мышеловке, а то, что этот дом – одна большая мышеловка – я убедилась, когда пришла сюда в первый раз под гипнозом.

Грядущий разговор начинал нервировать всё больше и больше.

Из-за отсутствия пелёнок положила на дно люльки чистое полотенце и переложила туда доченьку. Не то чтобы хотелось принимать такой дорогой подарок, но так её будет безопаснее оставить одну в комнате.

Малышка начала ворочаться, но снова уснула.

Что ж, теперь можно и поговорить.

Спускалась я из комнаты осторожно, буквально крадясь на цыпочках. Мне всё время казалось, что вот-вот услышу голос Алечки, и без конца прислушивалась, не проснулась ли она, не плачет ли.

Но, спустившись на первый этаж, вместо голоса дочери услышала разговор Ирен и Финика, доносившийся из кухни:

– … со всем этим делать? – спросила красотка.

– Ирен, я тебя, конечно, очень ценю, но ты забываешься.

Судя по голосу, большой босс злился.

– Я всё ещё не понимаю, почему она? Могли бы найти другую. Более благодарную и задающую меньше вопросов. Вы серьёзно собираетесь ей рассказать, кто вы? – не сдавалась Ирен, а мне от её возмущенного голоса захотелось что-нибудь сломать.

О какой «другой благодарной» идет речь?! Она что, считает, что её босс привел меня в качестве любовницы?!

– Это не твоё дело! – отчеканил Финик, но подчинённая не сдавалась.

– При всём уважении. По-моему, вас слишком сильно солью приложило.

– Замолчи.

– Но…

– Замолчи, она нас слышит.

Вот чёрт! И как он только узнал? Может быть, у него камеры везде понатыканы? Потому что настолько острый слух кажется нереальным даже с учётом розовой феи в шкафу.

– Кристина, ты к нам спустишься? – спросил Финик, чуть повышая голос.

Вздохнула и, не спеша, подошла к кухне, остановившись в дверях. Запах был божественным, рот моментально наполнился слюной. Финик сидел за столом, с аппетитом поедая копчёные рёбрышки. Перед ним стояла целая миска таких. Кажется, только что приготовленных. Рядом были выставлены несколько соусников, куда хвостатый периодически макал мясо и аккуратно обкусывал. А чуть подальше стояла откупоренная бутылка вина и два пустых бокала. Не думала, что подобные блюда запивают вином. Некстати вспомнилось, что я так и не ела сегодня. Живот буквально свело голодной судорогой. А ведь мне ещё ночью кормить Алечку.