Текст книги "Риск"

– Отлично.

Я оглядываюсь на высотку, из которой только что вышла: блестящие окна, стеклянный холл и огромный бело-красный логотип «ХокиНет». Тяжело вздыхаю.

– Надеюсь, сегодня ты готова зажигать, потому что мне нужно как следует напиться и забыть об этом собеседовании.

* * *

– Ненавижу тебя! И почему ты всегда так круто выглядишь, даже когда не особо стараешься? – ворчит Тэнси позже вечером.

Мы сидим в ее комнате в Уолш-Холле, одном из общежитий Бостонского колледжа. Вместе с ней здесь живет еще трое девушек, но спальню она делит с Аишей, которая на выходные уехала в Нью-Йорк навестить родителей. Аиша мне по душе, потому что она превратила свой письменный стол в туалетный столик. Я бы сделала то же самое, будь у меня тоже стол – мне больше нравится делать домашку, развалившись на кровати или диване.

Улыбнувшись отражению Тэнси в огромном зеркале Аиши, я продолжаю наносить тушь на ресницы.

– Я вообще-то крашусь, а ты говоришь «не стараешься»!

Она фыркает.

– И ты называешь это «крашусь»? Немножко консилера и туши не считается за старания!

– Ты забыла про помаду, – напоминаю я ей.

– Пусть будет еще и помада, – соглашается кузина и закатывает глаза. – Ты же знаешь, что в этом большом прекрасном мире существуют и другие цвета, помимо красного?

– Красный – мой цвет. – Я посылаю Тэнси воздушный поцелуй. – Моя подруга из Брайара говорит, что это моя визитная карточка.

– Она права. Даже не вспомню, когда я видела тебя без нее. Может, рождественским утром? Хотя нет, погоди, тогда мы обе были с красной помадой. Она сочеталась с нашими колпаками Санты. Но я выглядела ужасно. Прекрасно это помню. Красная помада мне не идет.

– У нас одинаковый тип внешности, Тэнс. Она точно тебе идет!

– Нет, я про стиль. Нужно обладать определенным чувством стиля, чтобы круто выглядеть с красной помадой на губах.

Я вынуждена с ней согласиться. Такой образ требует немалой уверенности в себе. Как ни странно, в моем случае все наоборот, и это помада придает мне уверенность. Знаю, звучит глупо, но я чувствую себя непобедимой, накрасив губы именно красной помадой.

– Могу одолжить тебе немного моей самоуверенности, если хочешь, – предлагаю я.

Тэнси морщит нос и ухмыляется. Серебряная сережка в ее носу поблескивает на свету.

– О, спасибо, Би. Поэтому-то ты моя самая любимая кузина!

– Ну, остальные не слишком подходят для этого почетного звания. Ли и Робби чересчур религиозны. А про Алекс я вообще молчу.

Мы обе морщимся. Алекс – дочь нашего дяди Билла – пренеприятнейшая особа.

На телефон приходит смс.

– Можешь посмотреть, что там? – прошу я Тэнси, потому что телефон лежит ближе к ней.

– Некто по имени Джи-Би пишет, что скучает по тебе. Он шлет сто пять, нет, сто шесть сердечек. Ого, и они красные! Это серьезно. Кто такой Джи-Би, и почему ты никогда не рассказывала мне про него?

Я заливаюсь смехом.

– Джи-Би означает «Барби из Гринвича». Я так называю свою подругу Саммер. Богатая горячая штучка из Коннектикута.

– Врушка, я не слышала от тебя ни про какую Саммер, – обвиняющим тоном говорит Тэнси.

– Она перевелась в Брайар в начала января. – Я закрываю тушь. – Та еще сумасшедшая, но в хорошем смысле. Она веселая и всегда готова отрываться. Жду не дождусь, когда смогу вас познакомить.

– Мы увидимся с ней в этот уикенд?

– К сожалению, нет. Она при исполнении обязанностей девушки хоккеиста – завтра будет болеть за Брайар в матче против Йеля. Ее парень в команде.

– Почему она скучает по тебе?

– Мы не виделись с прошлых выходных. И да, я знаю, что неделя – это не так много, но для Саммер, считай, прошло десять. Она склонна к драмам.

Мой телефон снова пищит.

– Теперь понимаешь? – усмехаюсь я, убирая тушь и помаду в маленькую косметичку, которую захватила с собой. – Передай мне телефон, пожалуйста. Если я не отвечу ей, у нее случится паническая атака.

Тэнси смотрит на экран и тут же замирает.

– Это не Саммер, – говорит она мне.

Я хмурюсь.

– Ясно, тогда кто это?

Наступает длинная пауза. В воздухе что-то неуловимо меняется, и внезапно между нами повисает напряжение.

Тэнси с подозрением изучает мое лицо.

– Почему ты не говорила мне, что по-прежнему общаешься с Эриком?

5
Бренна

Из-за этого напряжения мое тело словно каменеет, руки начинают дрожать. Хорошо, что я уже накрасила ресницы, иначе могла бы выколоть себе глаз.

– Эрик написал? – Мне не по себе слышать свой ослабевший голос. – Что там?

Тэнси бросает мне телефон. Мой взгляд сразу же опускается на короткое сообщение.

ЭРИК: «Позвони мне, Би. Нужно поговорить».

По спине бегут мурашки. Черт. Чего он хочет?

– Чего он хочет? – озвучивает мои мысли Тэнси, но ее голос звучит как будто издалека.

– Не знаю. И отвечу на твой вопрос: я не поддерживаю с ним связь.

Но это не совсем правда. Эрик дает о себе знать два-три раза в год, обычно когда он под кайфом и вдрызг пьяный. Если я не беру трубку, он продолжает названивать до тех пор, пока я не сдамся. Мне не хватает духу заблокировать его номер, но мое сердце разбивается каждый раз, когда я отвечаю на его звонок и понимаю, в каком он отвратительном состоянии.

– Ты знаешь, что моя мама видела его где-то полгода назад? Накануне Хэллоуина?

– Правда? Но почему она ничего не сказала мне, когда я была у вас на праздниках?

– Не хотела волновать тебя, – признается Тэнси.

К горлу подкатывает ком. Мне сразу же становится понятно, в каком он был состоянии, когда на него наткнулась тетя Шерил, раз не захотела волновать меня.

– Он был под кайфом?

– Маме показалось, что да.

Я медленно выдыхаю.

– Я очень переживаю за него.

– А тебе бы не следовало, – без обиняков говорит Тэнси. – Он сам выбрал для себя эту жизнь. Его мама выбила ему местечко в том дорогущем реабилитационном центре в Вермонте, но он отказался ехать, помнишь?

– Да, помню.

За маму Эрика я тоже переживаю. Трудно пытаться помочь тому, кто отказывается признавать, что у него есть проблемы.

– Никто насильно не вливает в него алкоголь и не заставляет принимать наркотики. Никто не удерживает его в заложниках в Уэстлинне. Он может уехать из города, когда захочет. Мы же уехали.

Она права. Ничто не держит Эрика в Уэстлинне, кроме его собственных демонов. Я же улетела в Бостон сразу же после окончания старшей школы.

Нет, с моим родным городом все в порядке. Это очаровательный маленький городок, спокойный и приятный. Мой папа, его братья и сестры родились и выросли в Уэстлинне, а тетя Шерил и дядя Билл по-прежнему живут там со своими супругами. Папа дождался, когда я вырасту и съеду, и только тогда перебрался в Гастингс. До этого ему приходилось тратить час на поездку в Брайар, чтобы я могла учиться в школе со своими кузенами и друзьями. Но мне кажется, в Гастингсе ему лучше. Город находится в пяти минутах от кампуса, да и его старый викторианский особняк просторен и очарователен.

Мой бывший парень предпочел остаться в нашем родном городке. После окончания школы он пустился по наклонной, общаясь с неправильными людьми и делая неправильные вещи. В Уэстлинне не так много наркодилеров, но наркотики все равно несложно найти. К сожалению, как и в любом другом месте.

Эрик застрял. Все продолжали жить, а он увяз и теперь все глубже погружается во тьму. Может, мне действительно не стоит беспокоиться за него, но я беспокоюсь. К тому же из-за нашего прошлого мне трудно навсегда вычеркнуть его из своей жизни.

– По-моему, тебе лучше не звонить ему.

Жесткий тон моей кузины возвращает меня к реальности.

– Наверное, я и не буду.

– Наверное?

– Девяносто процентов, что не буду, десять процентов, что возможно, позвоню.

– Десять процентов – это очень много. – Тэнси качает головой. – Если ты снова впустишь его в свою жизнь, этот парень утянет тебя за собой.

Я становлюсь белой, как мел.

– Боже, даже не думай об этом! Я на сто процентов уверена в том, что такого не случится!

– Вот и хорошо. Потому что совершенно ясно, что он по-прежнему одержим тобой.

– Он никогда не был одержим мной, – говорю я в защиту Эрика.

– Ты шутишь? Помнишь одиннадцатый класс, когда ты подхватила мононуклеоз и пару месяцев не ходила в школу? Эрик впал в настоящий психоз, – напоминает мне кузина. – Он звонил тебе каждые пять секунд, сбегал с уроков, чтобы повидать тебя, запаниковал, когда дядя Чед приказал ему не приходить. Это было похоже на какое-то безумие.

Я избегаю смотреть ей в глаза.

– Да, возможно, он вел себя тогда немного импульсивно. Кстати, а как тебе этот топ? – Я указываю на свой черный трикотажный кроп-топ.

– Оч секси, – объявляет Тэнси.

– Ты же понимаешь, что можно сказать просто «очень секси»? Разницы никакой, – поддразниваю я ее. Хорошо, что она с такой легкостью согласилась сменить тему.

Мне не особо нравится возвращаться к тому периоду своей жизни. Если честно, сейчас даже думать об Эрике так же тяжело, как было общаться с ним в те дни. Одна мысль о нем, и я уже чувствую себя так, словно только что взобралась на Эверест. Мой бывший – энергетический вампир.

– Я говорю на языке интернета, – дерзко отвечает Тэнси. – Единственный живой язык. Так, ладно, ты секси, я секси, так что пора нам уже пойти и показать всем, какие мы секси. Ты готова?

Я подхватываю с кровати Аиши свою сумочку.

– Готова!

* * *

В итоге мы оказываемся в ирландском пабе в районе Бэк-бэй. Он называется «Лиса и Скрипач» и, судя по заполнившим его молодым лицам, пользуется популярностью среди студентов. К сожалению, хоккеистов тут почти нет. Я замечаю лишь парочку бордово-золотистых свитеров – это цвета «Бостон Колледж Иглз». Мне сразу же хочется оказаться в гастингском баре «Малоун», где тусуются все фанаты хоккейной команды Брайара.

Как только мы входим внутрь, Тэнси сразу же проверяет свой телефон. Мы должны встретиться здесь с ее парнем. Или уже бывшим парнем? Или другом по сексу? У них с Ламаром сложные отношения, напоминающие катание на карусели – они то расходятся, то сходятся.

– От Ламара пока нет сообщений. Наверное, он еще не приехал. – Кузина берет меня под руку, и мы направляемся к барной стойке. – Давай закажем шоты. Мы не делали этого с Рождества.

У бара уже собралась большая очередь. Я ловлю взгляд одного из барменов, и он жестом показывает мне, что сейчас подойдет к нам.

– Как бы мне хотелось, чтобы ты тоже училась в Бостонском колледже! – говорит Тэнси с ноткой печали. – Мы могли бы не расставаться.

– Знаю.

Я бы тоже с радостью училась в Бостонском колледже, но они отклонили мою заявку. Тогда у меня были проблемы с оценками – наши с Эриком отношения весьма негативно сказались на моей успеваемости в школе. Я поступила в муниципальный колледж и училась там до тех пор, пока не смогла перевестись в Брайар, где мне не нужно было платить за обучение, потому что папа там работает.

– Круто, тут показывают матч «Брюинз». – Я залипаю на один из телевизоров, вмонтированных в потолок и работающих в беззвучном режиме. Команда идет в наступление, и на экране мелькают черно-желтые пятна.

– Ура! – с притворным энтузиазмом восклицает Тэнси. Хоккей ей до лампочки, она предпочитает баскетбол. А если точнее, баскетболистов.

Я снова пытаюсь привлечь внимание бармена, но он занят обслуживанием компании девиц в ультракоротких платьях. Для десяти вечера в баре на удивление много народа. Обычно в это время все еще только разогреваются.

Снова проверив телефон, Тэнси начинает что-то печатать.

– Да где же его черти носят? – бурчит она.

– Отправь ему сообщение.

– Уже. Он не отвеча… нет, погоди, что-то пишет. – Кузина ждет, пока появится текст. – Так, он… боже, да это какое-то издевательство!

– Что случилось? – Тэнси явно раздосадована.

– Секунду. Мне нужно позвонить ему и выяснить, какого черта!

Ну вот! Я молюсь, чтобы в раю все было спокойно, потому что иногда Тэнси может слишком зацикливаться на своем парне/бывшем парне/друге с привилегиями. Не знаю точно, кем он ей сейчас приходится.

Но я точно знаю, что с нетерпением ждала этих выходных, чтобы весело провести их в компании своей любимой кузины, и особенно – после этого ужасного собеседования. Как же, черт, дерьмово все прошло!

Я наблюдаю за матчем «Брюинз», пока жду Тэнси. Ни один из двух барменов по-прежнему не подошел, чтобы принять мой заказ, и, наверное, это даже к лучшему, потому что кузина возвращается, охваченная яростью.

– Ты не поверишь! – объявляет она. – Этот тупой идиот перепутал бары. Он в «Лягушке и Лисе» неподалеку от стадиона Фенуэй. А мы в «Лисе и Скрипаче».

– Зачем в названии каждого бара в этом городе слово «лиса»?

– И не говори! И я даже не могу злиться на него, потому что это чистая случайность. – Тэнси раздраженно вздыхает. – Ладно, он там с парочкой приятелей и не хочет всей компанией двигать сюда, проще нам двоим поймать такси, и через десять минут мы будем на месте.

– Логично.

– Ты не против уйти?

– Нет. – Я отхожу от барной стойки. – Но сначала заскочу в дамскую комнату.

– Отлично. А я пока вызову такси. Встретимся на улице?

– Договорились.

Тэнси выходит из бара, а я продвигаюсь в сторону уборных. Несмотря на пятничную толпу, очереди в женский туалет нет. Когда я вхожу, перед большим зеркалом болтают, поправляя макияж, две девушки. Кивнув им в знак приветствия, я проскальзываю в кабинку.

– Если так хочешь ехать в «Дайм», поехали в «Дайм», – говорит одна из девушек другой.

– Я же сказала, что не хочу!

– Уверена? Ты только и делаешь, что болтаешь о Джейке Коннелли и его потрясающем языке.

Я замираю. Даже, как по волшебству, перестаю писать.

– Сегодня нам все равно куда податься, – говорит первая девушка. – Так что поехали уже в «Дайм», чтобы ты смогла увидеть его. Может, вы снова уйдете оттуда вместе…

– Маловероятно. Коннелли ни с кем не спит по два раза, – подавленно отвечает вторая. – Нет смысла туда ехать.

– Откуда ты знаешь? Ты же сказала, что ему понравилось, верно?

– Я сделала ему минет. Конечно, понравилось.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. О, вы только послушайте! Прошлым вечером у Джейки был секс. Повезло ему.

Но тут я вспоминаю, что он провернул с Маккарти, и мне больше не до смеха. Я спешу закончить свои дела, чтобы побыстрее убраться отсюда и не слушать это дерьмо.

За стенками кабинки раздается мечтательный вздох.

– Ты даже не представляешь, как это было круто!

– Очень даже представляю. Потому что ты только и делаешь, что болтаешь об этом.

– Как классно он целуется! А когда он поцелуями спустился вниз по моему телу, его язык делал такие вещи… я даже не могу это описать. Что-то типа… поцелуя и вращения языком.

Мне становится некомфортно. Я тоже люблю потрепаться с подругами о сексе, но эти девицы слишком углубляются в детали. Хотя знают, что не одни здесь. Они видели, как я вошла.

– Удивительно, что он удовлетворил тебя. Обычно таким красавчикам плевать, кончила девушка или нет. Большинство из них получили бы минет и свалили по-быстрому.

Я смываю воду в унитазе и с шумом выхожу из кабинки.

– Простите, можно мне? – небрежным тоном спрашиваю у девушек, показывая на раковины.

В этот раз я не упускаю случая как следует их рассмотреть. Первая высокая брюнетка. Вторая – та, с которой переспал Джейк – небольшого роста, с золотисто-каштановыми кудрями, большой грудью и огромными карими глазами, отчего напоминает очень сексуального олененка.

И такой тип девушек нравится Коннелли? Секси-Бэмби?

– Так поехали в «Дайм»! – настаивает брюнетка.

Секси-Бэмби покусывает нижнюю губу.

– Даже не знаю. Будет странно, если я приеду в его любимый бар. Мы же переспали четыре дня назад. Он, скорее всего, даже не вспомнит меня.

Я мою руки. Всего четыре дня, и она думает, что он уже забыл о ней? Да уж, невысокого она о себе мнения. Может, мне стоит вмешаться и посоветовать ей не бегать за ним? Таким, как она, Джейк не по зубам.

– Ладно, тогда остаемся здесь, – говорит ее подруга по дороге к выходу. – Найдем…

Дверь закрывается, и их голоса затихают. Я вытираю руки бумажным полотенцем и раздумываю над тем, что сейчас услышала. Итак, четыре дня назад Джейк и его восхитительный язык осчастливили Секси-Бэмби. Вот так лицемерие!

И он имел наглость сказать мне, с кем спать, а с кем нет, и приказал Маккарти бросить меня? А сам занимался оральным сексом с девицей, похожей на сексуального оленя, и в пятницу вечером торчит в каком-то баре, надеясь подцепить очередную красотку! А бедный Маккарти сидит дома, и ему нельзя даже поонанировать без разрешения Коннелли!

Да пошел он!

Расхрабрившись и гордо расправив плечи, я выхожу на улицу в поисках кузины. Она стоит на тротуаре у парковочного счетчика рядом с задней дверцей спортивного черного седана.

– Едем? – заметив меня, кричит она.

Я подхожу к машине.

– Да. Но планы немного изменились. Сначала ненадолго кое-куда заедем.

6
Джейк

«Дайм» – мое самое любимое место в городе. Это идеальный образец кабака: здесь тесно и темно. На бильярдном столе не хватает трех шаров, включая восьмерки. Мишень для дротиков наполовину треснула. Пиво почти всегда разбавлено, а еда покрыта слоем жира, который камнем оседает в желудке.

Но несмотря на все эти недостатки, мне нравится эта дыра. Помещение маленькое, поэтому большие компании сюда не ходят. Клиенты в большинстве своем мужчины, и поэтому это отличное место, куда можно завалиться, если не ищешь секса.

Но Брукса, конечно, это не останавливает. Мой сосед где угодно найдет себе девушку. Приведите его в монастырь, и он совратит монашку. Возьмите его на похороны, и он будет трахаться со скорбящей вдовой в туалете. Или даже прямо на гробе. Этот парень – настоящий кобель.

Прямо сейчас он, заняв столик в углу, целуется с нашей официанткой. Сегодня на обслуживании столов их всего двое, и у одной из них во рту язык Брукса.

Второй официант, чувак с бородой и в очках, то и дело многозначительно покашливает. Но она не обращает на него никакого внимания. Тогда он кричит:

– Рейчел, твой столик ждет!

Девица, задыхаясь, отрывается от губ моего товарища по команде и машет своему коллеге рукой:

– Можешь сам их обслужить? Все чаевые твои.

Похоже, ей больше не нужна эта работа, и это ее способ уволиться, потому что без наказания она точно не останется. Официант-бородач и бармен мрачно переглядываются, и я уверен, что один из них уже позвонил менеджеру.

Пока Брукс лапает в углу официантку, мы смотрим игру «Брюинз» и слушаем жалобы Коби Чилтона по поводу назначенного мною лимита в два пива. Пусть плачется хоть всю ночь, мне все равно. Завтра вечером мы играем с командой Принстона, так что никто не имеет права притащиться на игру с похмельем. Черт, сегодня я даже запретил Поттсу и Брэю идти куда-нибудь вместе. Не доверяю я их пиво-понг-дуэту.

– Если бы ты мог трахнуть любого хоккеиста, ныне живущего или уже почившего, кто бы это был? – спрашивает Коби у Дмитрия.

Он еще секунду назад говорил про пиво, но вдруг резко сменил тему.

– Что? – в полнейшем недоумении спрашивает Дмитрий. – Ты имеешь в виду хоккеистку?

– И под словом «почивший» ты имеешь в виду, что я буду трахать труп, или спрашиваешь, трахнул бы я ее, будь она жива? – встревает Хит.

– Да нет, я про НХЛ. И никакой некрофилии! – Лицо Коби искажается гримасой ужаса.

– Погоди, так ты спрашиваешь, трахнули бы мы кого-то из парней? – спрашивает один из защитников.

Я еле сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться.

– Ну да. Я бы выбрал Бобби Халла. Мне нравятся блондины. А вы, парни?

– Стоп, Чилтон! – вскрикивает Адам Миддлтон, наш самый многообещающий новичок. – Ты гей? – Восемнадцатилетний парень оглядывает сидящих за столом. – Он всегда был геем, и я только что узнаю об этом? Вы все знали?

– Я гей в твоих мечтах, – отзывается Коби.

Первокурсник хмурится.

– Зачем мне мечтать об этом?

– Потому что я великолепен в постели. Ты упускаешь свой шанс.

– Что сейчас происходит? – спрашивает у меня Адам.

Я поджимаю подрагивающие от смеха губы.

– Понятия не имею, мужик.

– Вчера на Гарвард-сквер я слышал, как две девчонки обсуждали эту фигню, – объясняет Коби, приканчивая вторую (и последнюю) бутылку «Сэма Адамса». Он театрально закатывает глаза. – Их выбор был таким банальным! Тайлер Сегин! Сидни Кросби!

– Я бы трахнул Кросби, – отзывается Дмитрий. – Мне даже не нужно думать о какой-нибудь девчонке, чтобы возбудиться. Я просто представляю его статистику.

Все громко смеются. Я чувствую, как в кармане вибрирует телефон, и достаю его.

ХЕЙЗЕЛ: «Чем занимаешься? Я дома, и мне скучно».

Я быстро отвечаю ей, что тусуюсь с парнями.

ХЕЙЗЕЛ: «Используй презервативы!»

Я громко усмехаюсь, привлекая внимание Коби.

– Над чем ты там ржешь? – Он хмурится. – Надеюсь, ты не переписываешься с девчонкой. Ты ведь сам запретил нам трахаться, помнишь?

– Я запретил отвлекаться, – поправляю я его.

И пока это работает. Сегодня утром Маккарти был в прекрасной форме, тем самым доказав, что их роман с Бренной Дженсен действительно отвлекал его от игры. Сегодня он не пошел с нами, потому что захотел остаться дома и посмотреть все доступные видеозаписи матчей Принстона, чтобы подготовиться к завтрашней игре. Видите, что происходит, когда вы устраняете помехи?

– И я переписываюсь не с какой-то там девушкой, а с Хейзел, – добавляю я.

– О, круто! Передай ей привет, – говорит Коби.

В прошлом году Хейзел сопровождала меня на одном командном мероприятии, так что большинство моих товарищей по команде знакомы с ней. Коби же положил на нее глаз. Но Коби нравятся все, у кого есть грудь. И все блондины, даже независимо от пола, похоже.

– Ты когда-нибудь дашь мне ее номер? – ворчливо спрашивает он.

– Нет. Тебе нельзя путаться с моими друзьями.

Не хочется мне, чтобы Чилтон оказался даже рядом с Хейзел. Он тот еще бабник и в итоге лишь разобьет ей сердце. К тому же она слишком неопытная, чтобы справиться с таким, как Коби.

Если честно, по-моему, у нее и парня-то никогда не было. Наверняка Хейзел иногда с кем-то спит, потому что она привлекательная 21-летняя девушка, но я ни разу не видел ее в компании мужчины. В прошлом я даже гадал, не лесбиянка ли она, но и в компании женщин ее ни разу не видел, а как оценивающе она иногда поглядывает на парней, замечал. Думаю, она просто предпочитает не клеить их. В отличие от Коби, который клеит девчонок направо и налево.

Сквозь ревущий в баре рок прорезается громкий свист. Он раздается со стороны бильярдного стола. Двое мужиков оставляют свою игру и во все глаза таращатся на входную дверь.

Я следую за их взглядами и… та-дам!

Через зал идет Бренна Дженсен. И выглядит она так аппетитно, что ее хочется съесть.

Кожаные сапоги на высоких каблуках, короткая юбка, черная кожаная куртка. Волосы цвета шоколада падают на плечи, на полных губах алеет кроваво-красная помада.

Следом за ней идет такая же темноволосая девушка. Тоже красивая, но все мое внимание приковано к Бренне. Ее темные глаза горят огнем, и каждая его искорка летит прямо в меня.

– Коннелли. – Бренна подходит к нашему столу и обнажает зубы в насмешливой улыбке. – Мальчики. Как здорово встретить вас здесь. Не возражаете, если я к вам присоединюсь?

Я притворяюсь, что меня ничуть не взволновало ее появление, но глубоко внутри чувствую опасность.

– Конечно, нет. – Я показываю рукой на единственный пустой стул. – Но боюсь, у нас только одно место.

– Ничего страшного, мы ненадолго. – Она обращается к своей подруге: – Хочешь присесть?

– Нет. – Девушка явно забавляется происходящим. Что бы сейчас ни происходило. – Я пока позвоню Ламару. Позови, когда закончишь.

Она ленивой походкой направляется к барной стойке, к ее уху уже прижат телефон.

– Здесь так жарко! – замечает Бренна. – Неудивительно, столько людей и в такой тесноте.

Она расстегивает свою куртку.

У всех глаза лезут на лоб, когда они видят, что под ней.

– О, черт! – слышу я бормотание Коби.

Короткий топ открывает ее плоский гладкий живот, а глубокий вырез не оставляет места для фантазий. Бренна не надела лифчик, и я вижу очертания ее сосков – через ткань в рубчик выпирают два затвердевших шарика. Мой член возбужденно упирается в молнию.

Обведя оценивающим взглядом моих товарищей по команде, Бренна останавливается на мне.

– Нам нужно поговорить, Коннелли.

– Неужели?

Ее взгляд снова скользит вокруг стола, задерживаясь на каждом парне, включая неприметного первокурсника Адама. К моему неудовольствию, дольше всех она смотрит на Коби, чей язык уже лежит на липком полу «Дайма».

– Садись уже, – мрачным тоном говорю я.

– Пожалуй, я и правда присяду. – Изогнув одну бровь, девушка подходит к Коби и садится прямо ему на колени.

Он издает какой-то сдавленный звук. Отчасти удивленный, отчасти радостный.

Я, прищурившись, смотрю на Бренну.

Она улыбается.

– Что такое, Джейки? Ты же сам сказал мне сесть.

– Думаю, на стуле тебе будет удобнее. – Мой голос звучит зловеще.

– О, но мне и здесь очень даже хорошо. – Ее тонкая рука обвивает шею Коби, а ладошка ложится на его широкое плечо. По сравнению с ним – метр девяносто пять и сто с лишним кило – Бренна кажется совсем крошкой.

От меня не ускользает, как его рука ложится на ее бедро.

– Дженсен, – предостерегающе говорю я.

– Дженсен! Привет! – Брукс, решивший глотнуть воздуха, наконец-то замечает появление Бренны. – Когда ты пришла? Ди Лаурентис с тобой?

– Нет, Саммер осталась в Гастингсе.

– Хреново. – Пожав плечами, мой сосед продолжает целоваться взасос с нашей официанткой, которая вот-вот станет безработной.

– Тут такое дело, – начинает Бренна. И пусть она сидит на коленях у Коби, ее взгляд прикован ко мне. – Ты приказал Джошу бросить меня.

Я поднимаю бутылку пива и делаю медленный глоток, обдумывая то, что она сказала.

– Бросить? Я думал, вы не встречались.

– Мы и не встречались. Но меня очень устраивала наша форма взаимоотношений. И он мне нравился.

Ее голос звучит удивительно искренне. Другая девушка вряд ли бы стала признаваться, что ей нравился парень, который только что ее бросил. Под ложечкой посасывает при мысли о том, что она действительно могла быть влюблена в Маккарти.

– Мне нравилось чувствовать на себе его руки, – хрипловатым голосом продолжает Бренна, и все парни за столом с жадностью ловят каждое ее слово. – Мне нравились его губы… его пальцы…

Со стороны первокурсника Адама раздается сдавленное покашливание. Я бросаю на него убийственный взгляд. Он поспешно делает глоток пива.

– Думаю, тебе придется найти другие руки, губы и пальцы, – говорю я Бренне, а сам пристально смотрю на Коби, который уже готов предложить ей свои части тела. Он послушно закрывает рот.

– Как я уже говорила, это не тебе решать, – холодно отвечает она.

– Я ничего за тебя не решал. Маккарти сам определился.

– Слабо верится. И мне не нравится, что ты вмешиваешься в мою жизнь.

– А мне не нравится, как ты влияешь на моих игроков, – парирую я.

Мои товарищи по команде таращатся то меня, то на Бренну.

– Серьезно? Мы снова будем спорить на эту тему? – скучающим тоном спрашивает она. Ее указательный палец скользит по руке Коби.

Его глаза стекленеют.

Дерьмо! Бренна не только чертовски сексуальна, но и притягивает к себе, как проклятый магнит. А ее округлая попка сейчас прижата к промежности хоккеиста, которого переполняют накопившиеся к завтрашнему матчу агрессия и предвкушение.

– Ты пришла сюда, чтобы покричать на меня, красотка? Только это все равно не вернет тебе твоего милого Маккарти. – Я специально подначиваю ее. Мне нравится смотреть, как ее темные глаза вспыхивают от злости, словно два горячих уголька в костре.

– Ты прав, мне не вернуть Маккарти. А значит, я найду ему замену. – Кончики пальцев Бренны находят руку, которую Коби положил на ее бедро. Она переплетает его пальцы со своими, и я хмурюсь, когда замечаю, как ее большой палец чертит круги на его ладони.

По-моему, он даже застонал. Музыка приглушает звук, но выражение муки на его лице подсказывает мне, что он целиком и полностью в ее власти. Я мечу в него гневный взгляд.

– Сосредоточься, мужик! Она просто играет с тобой.

– Это не игра. Мне кажется, твой парень очень даже ничего. – Бренна перебрасывает свои шелковистые волосы через плечо и наклоняется, чтобы посмотреть в благодарные глаза Коби. – Как тебя зовут?

– Коби, – отвечает тот осипшим голосом.

Вот гадство! Мы попали. Он смотрит на нее так, словно она уже голая. Черт, да в этом баре все так на нее смотрят.

– А я Бренна, – воркует она. – Очень рада знакомству.

– Это так мило, – говорит он в ответ, с трудом сглотнув.

Бренна ухмыляется мне и, разъединив их с Коби пальцы, скользит ладонью по его массивной груди. Она прижимает ее к логотипу Гарварда на его толстовке.

– Как быстро бьется твое сердце! Все в порядке?

– Все просто отлично. – Парень целиком и полностью под властью ее чар. Из-под полуопущенных век он любуется изгибами ее тела. Потом ерзает на стуле, потому что член у него уже, вероятно, встал.

– Смотри на меня, Чилтон, – приказываю я. – Не позволяй ей заманить тебя на темную сторону.

– Не слушай его, Коби. Ты действительно хочешь, чтобы Коннелли разрушил твою жизнь? Он такой зануда. А кто любит зануд? – Бренна еще сильнее прижимается к Коби. – А чем еще ты любишь заниматься, кроме хоккея? Ты любишь танцевать?

– Обожаю, – бормочет он, а его взгляд приклеился к ее груди.

Но я-то знаю, что он совершенно не умеет двигаться под музыку.

– Коби, не ведись на это! Ты не представляешь для нее никакого интереса.

Но они оба не обращают на меня внимания.

– Нам нужно как-нибудь потанцевать. Нам будет. Так. Весело. – Бренна поглаживает его грудь, а потом скользит к его покрытому бородой подбородку и гладит его тоже. – Наши тела будут так близко, что твое сердце начнет биться еще быстрее.

Адам снова заходится кашлем. Сидящий рядом с ним Дмитрий зачарованно наблюдает за Бренной. Да все они. Такой эффект она производит на мужчин.

Я сверлю взглядом Коби.

– Она просто дразнит тебя. Это месть за мои так называемые «грешки».

Бренна вызывающе улыбается.

– Вообще-то, я считаю Коби невероятно привлекательным.

– Ну, конечно! – протяжно отвечаю я и обращаюсь к идиоту, на чьих коленях она восседает: – Ты можешь это сделать! Выберись из тьмы!

Когда он наконец обретает способность говорить, его голос звучит сдавленно, словно слова тянут из него силой.

– Прости, Джейк. Мне кажется, я люблю ее.

Бренна смеется и одним легким движением поднимается с его колен.

Коби тоже подскакивает.

– Давай потанцуем сегодня, – с жаром предлагает он.

Я вздыхаю.

– Слабовольный говнюк.

Тоже вздохнув, Бренна ласково касается руки моего товарища.

– Прости, милый, но Коннелли был прав. Я играла с тобой.

Коби ошарашено пялится на нее.

– Ты серьезно?

– Серьезно. Я манипулировала тобой и приношу свои извинения. Ты стал невольной пешкой в этой маленькой шахматной партии между мной и твоим капитаном.