Текст книги "Останься"

Похоже на скамейку штрафников, зато сиденья мягче

Мэтт

Я стою на ступеньках оперного театра и почемуто нервничаю. Это была дурацкая идея для первого свидания. Сначала мне хотелось повести Красотку на ужин в какое-нибудь спокойное место, чтобы я мог покормить ее и рассказать все свои лучшие шутки. Но планам не суждено было осуществиться, и теперь вместо этого я веду ее в оперу, где она встретится с моей сверхэнергичной командой, а мне будет сложно усидеть на месте.

«Блестяще, Эриксон, – распекаю я себя. – Отличная работа».

Красотка не смогла вырваться со мной на ужин, потому что ей пришлось устроить незапланированную встречу со своим программистом. Вот такой отстой. Единственное, что спасает ситуацию, – это мой смокинг, сидит он как с иголочки. Вот вам еще один случай, когда она меня выручила.

– Так о чем же эта опера? – спрашивает Уэс, подталкивая меня локтем в бок.

– Еще бы я знал.

– В душе не ебу.

– Хотел бы я, чтобы это было о ебле, – медленно говорит Блейк.

– О, ну прекратите вы, парни! – взвизгивает Джесс Каннинг. – «Риголетто» – самая известная работа Верди. Она потрясающая, и я гарантирую, вам понравится. – Она у нас знатная любительница искусства.

– Ну же, не утаивай от нас, Крошка Джей, – Блейк выпрашивает у подруги. – Расскажи о чем? Ты же знаешь, мы не шпрехен зи дойч!

– Она на итальянском, балбес. Сейчас, у меня здесь был синопсис… – Она стучит пальцами по экрану телефона. – История начинается на приеме у герцога. Он пытается решить, кого соблазнить первой. Здесь мы услышим песню Questa o quella, что значит «Эта женщина или та?».

– Вот это уже что-то интересное, – говорит Блейк. – Подобно мне в былые времена. Но я нашел свою идеальную. – Он обвивает свою огромную руку вокруг талии Джесс. – Когда я забирал наши билеты, я обнаружил, что в этом здании зашибенная гардеробная. А нам, знаете, очень нравятся гардеробные…

Она блаженно ему улыбается, а потом Уэс начинает рычать.

– Эй, слишком много информации. Расскажите лучше о долбаной опере.

Джесс продолжает читать сюжет. Оказывается, на герцоге, его шуте и прекрасной дочери шута лежит проклятье. А потом я перестаю слушать и начинаю следить за улицей и высматривать Хейли в каждом прибывающем такси. Ее нигде не видно.

– В третьем акте вы услышите песню, которую все знают, – заверяет Джесс. – La donna è mobile, что значит «Женщина непостоянна».

– Звучит неплохо, – говорит Лемминг.

– Эй, – предупреждаю я. – Эти вещи всегда неплохо звучат на бумаге. Но за три часа они высосут из вас все веселье. – Я уже не раз бывал на таких представлениях.

– К слову о сосании и веселье, – с ухмылкой начинает Блейк. – Мэтти-кейк держит в руке два билета. Тебе есть что нам всем рассказать, мой мальчик? У вас с выгульщицей что-то намечается?

Если бы. И сегодняшний вечер вряд ли увеличит мои шансы. Приглашать Красотку в оперу было ужасной идеей. Если она меня продинамит, будет даже лучше. Наверное.

– А что, если ты сегодня больше не будешь шутить о сосании?

– И кто тогда будет вас развлекать? Я договорился, чтобы мы все сидели в одной ложе. Это, конечно, похоже на скамейку штрафников, зато сиденья мягче.

– Ты… что? – Не успеваю я обеспокоиться этим открытием, подъезжает следующее такси. Распахивается дверь, и из глубины сначала появляются длинные ноги. Они опускаются на землю, и Красотка уже стоит перед нами на высоких шпильках, а ее темные волосы переливаются в свете уличных фонарей.

– Так что, Мэтти-кейк, я прав? – спрашивает Блейк, пихая меня в ребра. Он продолжает что-то говорить, но я больше не слышу.

– Эй, заткнитесь все, – шиплю я. – Моя спутница идет. Притворитесь нормальными.

– Удачи нам, – Уэс хихикает.

– Мамма Мия, – шепчет Лемминг. – Она не может быть твоей спутницей. Она слишком горяча для тебя.

Я хочу сказать ему, чтобы держал язык за зубами, но не успеваю. Красотка замечает меня и улыбается. Я смотрю, как она движется по людному тротуару, и спускаюсь на пару ступенек ниже, чтобы поздороваться.

– Эй, у тебя получилось прийти. – Я беру ее за руку, а потом слегка наклоняюсь, чтобы поцеловать в щеку в знак благодарности. Я задерживаюсь губами на щеке немного дольше, чтобы еще раз глубоко вдохнуть аромат ее парфюма, а потом отступаю.

– Спасибо, что пришла.

Она одаривает меня томным взглядом, а потом опускает глаза на свои сжатые руки.

– Мне только в радость. – У нее мягкий, хоть и несколько настороженный голос и искрящиеся голубые глаза. Во мне поднимается теплая волна возбуждения, и как бы мне хотелось сейчас просто окликнуть какого-нибудь водителя и попросить отвезти нас обратно в мою квартиру.

Но я не могу, конечно же. К тому же Хейли на это не подписывалась.

Точно. Опера.

– Я заранее прошу прощения за своих друзей, – робко говорю я.

– За что? – Она снова улыбается мне, и на этот раз я сражен наповал. Если, слегка попривыкнув ко мне, Красотка уже выглядит так, большего я могу не пережить. – Они не сходили в душ после тренировки?

– Все не так плохо, – только и могу сказать я. Мы стоим, как парочка идиотов, и не прекращаем улыбаться. – Они, я бы сказал, буйные. Не для оперы созданы. Но к Джесс это не относится. – Я киваю головой в сторону ступенек, где стоит девушка Блейка.

Красотка окидывает взглядом моих товарищей и пожимает плечами.

– Я из Торонто, Снайпс. Я не боюсь хоккеистов.

Я прыскаю.

– Снайпс?

– Если у меня есть прозвище, то и у тебя будет. Это справедливо. – Она оценивающе смотрит на меня. – Славный смокинг. Кто-то с хорошим вкусом, похоже, помог тебе его выбрать. – Она облизывает губы и поворачивает голову к театру.

У меня серьезные проблемы.

Я беру ее за руку и веду вверх по ступенькам.

– Ребята, это К… – еще чуть-чуть, и я сказал бы «Красотка». – Хейли Тэйлор Эмери.

– Круто! – Энтузиазм Блейка просто оглушительный. – Мне нравятся девчонки с двойными фамилиями! Как у… – Он задумался на секунду. – Джеймс Эрл Джонс!

– Это не девчонка, – вздыхает Джесс и пожимает руку Красотки. – Добро пожаловать в наш сумасшедший дом.

– Сара Джессика Паркер, – подсказывает Уэс.

– Джулия Луим-Дрейфус, – добавляет Лемминг.

Нелепая перекличка прерывается, когда мы замечаем, что огни снаружи здания загораются, чтобы пригласить зрителей пройти внутрь.

– Давайте, парни! – говорит Джесс, хлопая в ладоши. – Я не хочу пропустить начало!

– А я бы не прочь, – бормочет кто-то еще.

Мы входим в театр, и на изогнутой лестнице я подаю Красотке руку. Кто-то проводит нас в частную ложу, где у нас забирают верхнюю одежду, чтобы повесить в гардеробе прямо за дверью.

– Шикарно! – одобряет Джесс.

Но ее слова проходят мимо меня, потому что я только что помог Хейли снять пальто. И едва не проглотил язык. На ней сияющее платье с оголенной спиной. Но даже не оно лишило меня дара речи. Стройную спину Хейли оплетает замысловатая татуировка плющевых лоз.

Я не успеваю сдержать слабый, но полный желания стон, и она вопросительно оборачивается ко мне.

– Все в порядке?

– Ага, – говорю я хриплым голосом. Но нет, ничего не в порядке. Если мне вдруг придется сидеть сзади Хейли, за попытками не представлять этот рисунок полностью на ее голом теле опера будет тянуться для меня в два раза медленнее. – Где бы ты хотела присесть? – спрашиваю я, нехотя отводя глаза от изгиба ее ягодиц.

– Мне неважно.

В ложе шесть бархатных кресел. Я веду Хейли к тому, что в переднем ряду. Остальные для Блейка, Джесс, Уэса и…

– Успел! – вскрикивает Джейми, появляясь в проходе в своем смокинге.

– Крошка! – Возглас Уэса не лишен доли удивления.

– Моя вторая тренировка отменилась. Побежал домой и переоделся.

– О-о-о. Теперь я точно знаю, что ты меня любишь. – Он притягивает Джейми к себе и целует.

А за этим случается нечто прекрасное. Кто-то из сотрудников театра предлагает нам взять по бокалу шампанского с тележки. Я беру и протягиваю один Хейли.

– Первоклассно, – говорит она.

– В прошлом году у нас точно не было напитков, – вспоминает Блейк. – Наверняка это потому, что теперь мы в ложе. Присядь мне на колени, Джесси. У нас тут почти вечеринка.

Она усаживается ему на ноги, затем они чокаются стаканами и прерываются на поцелуй.

Я, видимо, последний холостой мужчина на этой планете.

– Здесь все так цивилизованно, – замечает Джесс и сползает с колен Блейка, чтобы занять свое сиденье.

– Поэтому-то нам здесь и не нравится, – соглашается Уэс.

Хейли улыбается, а мой градус напряжения падает на пару отметок.

– Спасибо, что пришла сюда со мной, – говорю я ей. – Может быть, опера – не то, что ты хотела, но меня очень радует твоя компания.

Она опускает взгляд вниз, будто ей сложно принимать такие слова.

– Иногда приятно нарушить привычный ход вещей, Снайпс. – Она снова поднимает свой изящный подбородок. – Ты уже смотрел «Риголетто»?

– Даже не знаю. – Я говорю без стыда, а она отвечает смехом.

Когда свет в зрительном зале гаснет, я улыбаюсь глубокой тишине вокруг. Несколько мгновений молчание нарушают только чье-то тихое покашливание и шелест нарядов.

– Фрибёрд! – шепчет Блейк сзади меня, и я слышу, как Хейли хихикает, но не вижу ее. [17]17
  * Фрибёрд (freebird) – слово, которое зрители обычно выкрикивают на концертах, матчах и даже в церквях, чтобы в шутливой форме подвергнуть сомнению способности выступающих. Возглас берет начало от одноименной песни группы Lynyrd Skynyrd, которая считается одной из лучших роковых композиций всех времен.


[Закрыть]

Из оркестровой ямы начинают разливаться звуки трубы и литавры. Когда открывается занавес, перед нами сцена пышного приема, прямо как описывала Джесс. Я пытаюсь сидеть смирно, но это не так уж просто. Близость Красотки не дает мне покоя. Мне не нужна опера, я хочу смотреть на нее.

Но пока мне остается потягивать свое шампанское и присматриваться к костюмам актеров. Они не соответствуют указанному историческому периоду. Кто-то решил перенести место действия в… Лас-Вегас? Атлантик-Сити? На сцене гангстеры и женщины в платьях из пятидесятых.

Не удивительно, что мои мысли перемещаются на другие объекты. Хейли, а потом хоккей. В какой-то момент я ловлю себя на том, что уже давно размышляю о наступательных стратегиях для нашей игры против «Ванкувера». Все мои надежды на продолжение вечера давно забылись. [18]18
  Речь о команде «Ванкувер Кэнакс».


[Закрыть]

На сцене богач с открывающей сцены сидит на стуле и пьет шампанское, пока пара десятков других героев стоят рядом с ним полукругом и поют.

Я наклоняюсь к Красотке и шепчу:

– Ты понимаешь, что там происходит?

Неторопливо она поворачивается ко мне, пока ее губы не оказываются напротив моего уха. Все мои чувства начеку и ждут, пока она заговорит.

– Ни черта не понимаю.

Ее дыхание согревает мою кожу, а на фоне музыка становится все напряженнее, и меня накрывает волной чистого желания. Но не только сексуального. Я бы с радостью отвез ее к себе домой, в свою постель. Но этого – еле слышной шутки в темноте – я тоже жажду. Этого почти интимного хихиканья с соучастником преступления.

Я поворачиваю голову, так что мой нос нежно касается ее мягкой щеки.

– Вообще-то, все вполне очевидно, – произношу я на одном дыхании.

– Правда?

– Угу. Тот богатей – думаю, он глава какой-то мафиозной группы, – приказывает своим болванам отметелить кого-то.

Она серьезно кивает.

– Того мужчину, который стащил его кокаин.

– Именно. – Мои губы легонько касаются ее уха. Она вздрагивает. – Но я думаю, сначала нас ждет автомобильная погоня. Они найдут наркотики на заднем сиденье тюнингованного минивэна. Их будет охранять сестра Мария, моя учительница из третьего класса. У нее еще бородавки повсюду.

Хейли пытается просмеяться себе в плечо, и я это чувствую. На сцене внезапно появляется женщина в кроваво-красном платье. Она открывает рот и начинает петь своим сладким сопрано.

– Вот черт, – шепчу я Хейли. – Ты знаешь, кто это?

– Конечно, – шипит она. – Незаконнорожденная дочь дона и сестры Марии, которую они бросили еще совсем ребенком. Она пришла рассказать о проклятье, которое на них наложила. Ей никогда не дарили пони на день рождения, поэтому она насылает оспу на их дома.

– В ее оправдание, – торжественно завожу я, – дон клялся, что подарит ей того пони.

– В его оправдание, – защищается Хейли, – рецессия сильно ударила по делам мафии.

– И то верно.

Мы смотрим друг на друга и видим, как наши уголки губ подергиваются. Боже. Я не помню, когда мне в последний раз было так весело с женщиной.

Ее тонкая рука хватает меня за запястье.

– О, нет, – она шепчет это так тихо, что я едва различаю слова.

– Что?

– Прошел слух, что проклятье будет только усиливаться.

– Теперь все покроются гноящимися язвами?

Она качает головой, и я чувствую ее шелковистые волосы на своей щеке.

– На них сейчас же нападут. Огромный кальмар.

Здесь я не выдерживаю. И всплеск смеха вырвался бы из моей груди, не задави я его в последний момент.

Но теперь смех подбирается к Хейли. Она с большим усилием пытается побороть смех, и он превращается в неловкий кашель. Но – как на уроках сестры Марии – от этого становится только смешнее. Я чувствую своим боком, как ее всю трясет.

И, как вы могли догадаться, мой живот тоже начинает судорожно сжиматься за компанию. Я прикусываю нижнюю губу, но хохот все подступает. Я опускаю голову и беззвучно начинаю смеяться.

Хейли все еще продолжает бороться. Она делает глубокий медленный вдох, а затем выпускает воздух. Но на выдохе ее снова охватывает приступ.

Я хочу помочь ей, поэтому выравниваюсь и искоса поглядываю на нее. Она смотрит на меня в ответ, но не перестает улыбаться. Ее губы дергаются, и все мое внимание теперь приковано к их сладкому изгибу.

Она сдерживает улыбку. И, конечно, это все из-за меня. К счастью, я знаю, как все исправить.

Без лишних мыслей я преодолеваю расстояние между нами и целую ее.

В ту же секунду, когда наши губы соприкасаются, дурачиться больше не хочется. Давление ее нежных губ тут же прогоняет смех. Тело Хейли замирает. Словно теплой дымкой, меня окутывает цветочный запах ее духов. Кажется, будто наш поцелуй замедлили, чтобы дать нам время оправиться от шока.

Тем временем мое либидо практически взлетает и начинает подбадривать. «Дааааа! – кричит оно. – Требую еще!»

Конечно, еще. Одного легкого поцелуя просто недостаточно. Я придвигаюсь еще ближе к Хейли и наклоняю голову, чтобы наше соприкосновение было идеальным. Хейли выдыхает, и ее жар ласкает мою кожу. В нашем поцелуе смешались вкус шампанского и губной помады, два моих любимых вкуса. Языком я тянусь к ее нижней губе в мольбе о большем. Мое сиденье скрипит, когда я подвигаюсь еще ближе к ней, но я даже не замечаю этого, потому что губы Хейли впускают меня.

Я пробую ее на вкус и весь покрываюсь мурашками. Давно я не чувствовал себя так – жаждущим и желанным. Когда на мою грудь опускаются две нежные ладони, все мое тело вспыхивает огнем.

Снизу оркестр набирает ритм, а хор начинает петь все выше и выше. Я снова и снова целую ее. Мы не останавливаемся, пока зрители не начинают резко аплодировать.

– БРАВО! – кричит Блейк. – И, конечно, это я вам двоим. Кому нужна опера, когда прямо перед тобой такое происходит?

Глаза Хейли как блюдца, и я вижу, что румянец прокрался до тонкой кожи ее длинной шеи. Я подмигиваю ей, как бы говоря, что можно пропустить замечания моих товарищей мимо ушей. Она, кажется, приходит в себя и начинает вместе со всеми аплодировать выступлению, которое мы даже не смотрели.

Я чувствую, как штаны моего костюма натянулись, и ночь теперь кажется такой же долгой, как казалась бы прогулка по пустыне без единой капли воды. После антракта нас ждет еще больше оперы, а потом коктейльная вечеринка с владельцем команды и его чопорными друзьями-филантропами.

Если повезет, мне удастся урвать еще поцелуев в такси по дороге домой. Я беру ладонь Красотки в свою и легонько сжимаю.

Я уже упоминал, что у меня большие проблемы?

Неудивительно, что я разведена

Хейли

После оперы Мэтт улетает на Западное побережье с командой на семидневную серию матчей. Руфус в это время будет на ранчо, и по крайней мере неделю мне не удастся ни увидеться с ними, ни войти в квартиру Мэтта.

Дженни готова убить меня, когда слышит, что думаю по поводу его отъезда.

– Мне полегчало, – признаюсь я, пока мы ждем свои напитки в кофейне.

– Ты не понимаешь, о чем говоришь, – фыркает она. – С чего бы тебе стало легче? – Она прищуривается. – Разве что вы всю ночь занимались любовью и теперь вам нужен перерыв. У тебя давно не было практики, да? Придется поработать над выносливостью.

Все мое лицо, шея и многие другие части тела краснеют от этих слов.

– У нас не было секса. – Но будь я посмелее, был бы.

Моя подруга закусывает губу.

– Ты струсила?

– Ну… – Это уж как посмотреть. – Он повел себя как джентльмен. Сначала мы доехали до моей квартиры, хотя ему и было не по пути. Он поцеловал меня на ночь и уехал домой.

– О. Боже. Мой. – Дженни даже не хватает дыхания. – Ты не пригласила его зайти? Мужчина проехал с тобой весь путь до Янг-Эглинтон, а ты сказала ему: «Спасибо за оперу, как-нибудь увидимся»?

Даже угрюмый бариста отрывает глаза от своего вспенивателя, и его прыщавое лицо полно недоумения.

– Это было наше первое свидание, – протестую я. – Я и не собиралась его приглашать.

Дженни сгребает наши чашки с прилавка и направляется к двери. Я задерживаюсь, чтобы дать баристе на чай, а потом следую за ней на выход.

Она уже ждет снаружи, и ее симпатичное лицо выглядит сурово.

– Скажи, я правильно понимаю: любовь всей твоей жизни хотел снять с тебя мое блестящее платье и заняться с тобой горизонтальной пачангой, а ты отправила его домой?

В общем-то, так и было.

Я забираю у Дженни свою чашку кофе и глотаю обжигающий напиток, лишь бы убежать от ответа. Когда занавес на сцене закрылся, Мэтт отвел меня вниз, где мы перекусили, выпили вина и поболтали с Блейком, Джесс и Уэсми. Потом к нам подошел пожилой владелец команды, и Мэтт похвалил его выбор оперы.

Как только мужчина от нас отошел, Мэтт выдохнул с облегчением.

– На сегодня я выполнил все свои обязательства. Пойдем отсюда?

И мы пошли в машину, где Мэтт целовал меня до головокружения всю дорогу домой.

Стоит мне вспомнить его горячие губы на моей шее, и я чувствую, как все внизу начинает трепетать. Вообще-то, наша поездка домой была самым ярким сексуальным опытом за всю мою жизнь, и я даже не приукрашиваю.

Он не давил на меня. Когда я робко поблагодарила его за прекрасный вечер, он подарил мне теплую и счастливую улыбку.

– До скорого, Красотка. Будь готова к нашей следующей встрече.

В чем проблема? Эти слова прозвучали для меня одинаково пугающе и волнующе. Мэтт сводит меня с ума, и не только в хорошем смысле слова. Рядом с ним у меня кружится голова и трясутся коленки, я нервничаю и чувствую себя неуверенно. У меня нет опыта с мужчинами. Только с мужчиной, то есть одним мужчиной. Джексоном. Я даже не знаю, нормально ли испытывать те чувства, которые я испытываю к Мэтту, или я пытаюсь отхватить слишком большой кусок.

– Так что теперь будет? – пытает меня Дженни. – Ты идешь на второй период?

– Может быть, – предполагаю я. – А если он обиделся на то, что я не переспала с ним после долгого вечера в опере, то я ничего не упустила.

У нее вырывается глухой смех.

– Неправда. Ты упустила бурный секс с самым горячим телом из лучшей хоккейной команды в мире.

Точно. Ничего, кроме этого.

Пять минут спустя мы с Дженни заходим в офис, где даже в девять утра творится хаос. Приближаются праздники, поэтому количество заказов в «По пути» заметно растет. И я рада возможности отвлечься и погрузиться в работу с головой.

Следующие несколько дней мне приходится справляться с бесчисленными срочными делами и встречаться с нашим главным разработчиком. Техник Тэд забегает, чтобы помочь с интеграцией нового приложения. На нем неизменная кепка «Торонто», и он снова хочет предложить мне кофе, но даже не успевает закончить предложение, потому что Джексон зовет меня из другого кабинета.

– Прости, – говорю я и утешительно сжимаю его локоть почти на бегу. – Рано или поздно мы все-таки сходим выпить по чашечке. – Хотя я до сих пор не знаю, как к этому относиться: с одной стороны, мне лестно, что он притворяется фанатом «Торонто», но, с другой стороны, оскорбительно. С одной стороны, это мило. Но, с другой стороны, я не хочу, чтобы ради моего одобрения человек предавал свою команду.

Весь вечер я сижу в офисе – мы с Джексоном дорабатываем праздничную рекламу, а потом размещаем ее на сайте. Это не самая захватывающая часть моей работы, поэтому мыслями я то и дело возвращаюсь к опере и первому поцелую с Мэттом. Его мягкое дыхание на моих губах, а потом и нежное касание…

По приблизительным подсчетам, мой последний первый поцелуй случился больше десяти лет назад. Может быть, поэтому поцелуй Мэтта так меня завел?

И – вот это уже ужасно – я, вообще-то, не помню своего первого подросткового поцелуя с Джексоном. Я даже не могу сказать, понравился ли он мне.

Не удивительно, что я разведена.

Но поцелуй Мэтта то и дело всплывает у меня в памяти, в самые неподходящие моменты. Пока у меня загружается файл, я снова переживаю ощущение его больших ладоней на моих бедрах. А пока Дион пытается объяснить мне, почему мы не можем заказать импортный чай по требованию нового клиента, меня резко окутывает воспоминание о том, как Мэтт облизывал мне ухо в такси.

– Ты в порядке, Хейли? – спрашивает Дион.

Мое внимание вмиг переключается на мужчину у двери.

– Порядок! – выпаливаю я. – Так, эм, говоришь, будет задержка? – Я пытаюсь вспомнить, о чем мы говорим.

– Ага. Он недоволен, но я сказал ему, чтобы по всем вопросам обращался к тебе.

– Все правильно! Отличная работа. Что-нибудь еще?

Дион терпеливо улыбается мне.

– В коридоре снова скапливаются коробки без подписей. Просмотри их, когда выдастся минутка.

– Будет сделано, – обещаю я.

Он уходит, и я возвращаюсь в свое кресло. Не так-то просто собраться с мыслями. Тот вечер с Мэттом стал своего рода эмоциональным землетрясением, и меня все еще покачивает от афтершока.

Может быть, я готова признать правоту Дженни – мне действительно пора вернуться в строй. Но Мэтт не лучшая кандидатура для разминки. Он слишком волнующий. Слишком потрясающий. Слишком… подставьте сюда любое слово.

Стоит мне подумать об этом, и монитор компьютера оживает – я вижу логин Мэтта.

Снайпер87:

«Эй, привет. Сегодняшний заказ – свидание за ужином во вторник, в 19:00. И еще бронь на столик. В любом ресторане, куда хочет пойти моя спутница»

На секунду мое сердце воспряло. Свидание за ужином. Там, где я пожелаю! С самым невероятным мужчиной на планете. Наедине. Только он и я.

Волна желания разливается по моему телу. К сожалению, за ней меня тут же захлестывает паника.

Свидание за ужином наедине? Я, наверное, снова буду вести себя как безумная и мямлить хуже перепуганной девчонки. Он даже не представляет, как долго я переживала и готовилась перед тем свиданием в опере. И, благодаря представлению на сцене, мне даже почти не пришлось говорить.

Но, если быть честной, наши разговоры тем вечером, вообще-то, были лучшей его частью. Каким-то образом мне все-таки удалось расслабиться и наслаждаться компанией Мэтта. Примерно в то время, когда мы начали придумывать сюжет оперы, я забыла, что он Мэтт Эриксон, нападающий «Торонто», я начала смотреть на него как на Мэтта, веселого парня и приятного собеседника.

Можно ли ждать такого успеха еще раз? Судьба одним и тем же дважды не балует. И даже если мне удастся не мямлить и не опозориться, давайте посмотрим правде в глаза. В этом мужчине тестостерона больше, чем я видела за всю жизнь. Он будет ждать от меня секса – того страстного, грязного секса, к которому привыкли известные спортсмены.

Со мной. С женщиной, которая вообще сомневается, что секс ей нравится.

Не поймите меня неправильно – меня привлекает мысль увидеть голого Мэтта Эриксона и услышать его стоны. Но само действо меня всегда немного разочаровывало. Значит, пусть я и соберу всю свою волю в кулак и пойду на эту авантюру, закончится все горьким разочарованием, так?

Так. Мне сложно будет соответствовать его идеалам.

ХТЭ:

«Привет, Снайпс»

Снайпер87:

«А вот и девочка, которую я искал. Я здесь сижу в отеле один-одинешенек. Думаю о своем недавнем свидании. По дороге домой…»

ХТЭ:

«Здесь я должна вас прервать, сэр. Чат «По пути» сохраняется в портфолио клиента, и его может прочитать любой сотрудник, который будет вам ассистировать»

Снайпер87:

«Хмм. Но есть здесь одна Красотка, которая мне всегда ассистирует. Это ведь не просто счастливая случайность»

Вот черт. Ты прав.

ХТЭ:

«Не случайность, но счастливая. Некоторые аккаунты всегда сначала направляются владельцу, который лично заботится о запросах клиента»

Снайпер87:

«А, вот как это работает. Значит, большие клиенты?»

ХТЭ:

«Большие и проблемные»

Снайпер87:

«Что ж, я знаю, к какому типу отношусь.:-) А ты не хочешь узнать?»

ХТЭ:

«!!!»

Снайпер87:

«:-)»

ХТЭ:

«Я здесь не шучу. Если я возьму незапланированный выходной или ты пришлешь запрос посреди ночи, тебя, скорее всего, направят к нашему Темному Лорду»

Снайпер87:

«Значит, ты говоришь, что в чате «По пути» нам веселиться нельзя?»

ХТЭ:

«Именно. Сэр»

Снайпер87:

«А мне ведь действительно нравится, когда ты называешь меня «сэр». Навевает разные мысли»

ХТЭ:

«Снайпс!»

Снайпер87:

«Прости, прости»

Снайпер87:

«Обещаю быть хорошим. Если ты настаиваешь»

ХТЭ:

«Я настаиваю»

Снайпер87:

«Сложно будет не переписываться пять дней. Но я переживу. До скорого, ХТЭ»

ХТЭ:

«До скорого»

Фух. Я добыла себе немного времени, чтобы подумать, будет ли у нас второе свидание. За несколько дней без общения голова должна немного проветриться.

Дзынь!

Я снова смотрю на монитор, где появляется имя Снайпер87. Вместо того чтобы отправить мне личное сообщение, он заполнил стандартную форму запроса.

Тип запроса: Покупка и доставка

Доставка из: Frankie’s Florists на Йорквилл-авеню

Время: После 14:00 сегодня

Доставка в: Офис «По пути», улица Сколлард, 99½, для мисс Хейли Тэйлор Эмери

Комментарий: Прошу направить данный запрос любому сотруднику, кроме таинственной ХТЭ. Мерси

Он отправил мне цветы?

Вау.

Это запускает новый афтершок. Внутренним взором я вижу очертания его соблазнительной улыбки все ближе, а потом он прижимается к моему рту, и я с трудом могу дышать.

Ох!

Одним кликом я перенаправляю этот запрос Дженни. Потом поднимаюсь, чтобы просмотреть те коробки, о которых говорил мне Дион. Хоть мой рассудок и затуманен, но не настолько, чтобы забыть о работе. Я прохожу мимо офиса сотрудников и слышу возглас Дженни, но стараюсь не смотреть на нее, потому что не вынесу сейчас этого взгляда «я-же-тебе-говорила».

Как я и ожидала, у двери в кабинет Джексона скопилось уже порядочное количество коробок. Я опускаюсь на колени, чтобы их разобрать. Мы берем доставку товаров для клиентов на себя, потому что иначе нельзя быть уверенным, пришел заказ из магазина или нет.

Большинство таких товаров правильно отмечены именем клиента или – если клиенты желают оставаться анонимными – их ID из нашей базы (например, Мистер Восьмидюймовый и т. д.). Но достаточно часто на товаре просто указывают «По пути», и тогда мы с Джексоном сами открываем безымянные коробки, чтобы сохранить приватность клиента.

В первой коробке обнаруживается волейбольный мяч из Японии. В накладной указана цена в семьдесят баксов. Я встаю и заглядываю к сотрудникам.

– Кто-нибудь терял модный волейбольный мяч?

Ко мне поворачивается Дион и кричит:

– УИЛЛЛЛЛСОН! – прямо как Том Хэнкс в «Изгое», и все начинают гоготать.

Потом другой помощник говорит, что это для его клиента. Тайна разгадана.

В следующей посылке тонна картриджей для наших принтеров. Скукотища.

Но вот третья коробка ставит меня в неловкое положение. Мне даже требуется какое-то время, чтобы разобраться с ее содержимым. Сначала я предполагаю, что это спортивный инвентарь, потому что замечаю тянущиеся ленты, прикрепленные к кольцам. Но к этой замудренной вещице приложено удивительно большое перо. И пара…пушистых наручников? Вообще-то, они к тому же розовые и с леопардовым узором. Ни один уважающий себя леопард не позволил бы себе умереть в этом цвете. Ну что ж.

Я нахожу накладную, где та тянущаяся лента названа «Ограничители личной свободы». Также под пупырчатой бумагой притаился флоггер. Средней жесткости, кажется.

Ой.

Ой.

Посылка очень увлекательная, но она также может вызвать некоторые проблемы. В интересах приватности клиентов я не могу поднять эти предметы и запеть йодлем, пока не найдется владелец. Поэтому я несу коробку в свой кабинет и ставлю ее на стол. Потом открываю нашу базу данных, ввожу свой пароль и начинаю искать предметы по наименованиям. По «ограничителям личной свободы» ничего нет. Есть семнадцать разных заказов на наручники, но все они удовлетворены, и даже новых среди них нет. Поиски пера тоже заканчиваются безуспешно.

– Хейли? – говорит Джексон с порога. – Где наш файл по… – Он опускает глаза на коробку и ее содержимое. – Эм?..

Я нервно хихикаю.

– Это не мое, Джекс. Они пришли с сегодняшней почтой, а я просто ищу заказчика по базе.

На мгновение он прикрывает глаза, а потом широко их распахивает. Без единого слова он входит в комнату, складывает все секс-игрушки обратно в коробку и одну за другой закрывает створки. Потом он прижимает коробку к себе и выносит из моего кабинета.

Я наблюдаю за ним, пока мой мозг судорожно пытается понять, что происходит. Эти вещи не могут быть для…

Да нет же. Правда?

Правда?

Я не могу в это поверить. Спокойный, хиленький Джексон и его новая девушка покупают новый флоггер? Мистер Миссионерская поза каждый второй вторник хочет доминировать над своей девушкой?

Или… Наоборот? В мыслях у меня возникает картина, где голый Джексон стоит на коленях в знак своей покорности, и меня сначала бросает в дрожь, а потом я истерически начинаю хохотать.

Куда катится мир? Джексон, который в алфавитном порядке расставляет свои средства по уходу за волосами, завел пылкие отношения, а я вся сжимаюсь от парочки хороших поцелуев.

Через пару часов в мой кабинет заходит Дженни с хрустальной вазой, полной тремя дюжинами розовых роз на длинных стебельках.

– Здесь записка! – напевает она, залетая ко мне, чтобы поставить цветы в центр стола. Они занимают почти всю комнату. Я пытаюсь не думать о Мэтте, но теперь это станет настоящим испытанием.

Наверное, он так и задумал. Подлец.

– Открой уже эту гребаную записку. Я тут скоро сдохну от нетерпения, – молит Дженни.

– Удивительно, что ты еще не успела ее прочитать.

Ее лицо вспыхивает виной.

– Дженни! Передай ее мне.

Конверт опускается мне в руки, я раскрываю клапан и вытаскиваю оттуда крошечную бумажечку.

– Он тебя разгадал, да? – хмыкает Дженни.

– Ненавижу тебя.

– Еще бы. Но ненавидь меня не слишком сильно, иначе я не помогу тебе подобрать следующий наряд.

Вот черт.

– Я совсем немножко тебя ненавижу.

Дженни ухмыляется.

– А я тебя очень люблю. И я буду немилосердна, если ты отошьешь этого парня.

– Хорошо. – Я набираю полную грудь воздуха. – Я буду смелой. Честно, буду.